CC BY
119
УДК 39(4/9)
КОНТАКТЫ НАСЕЛЕНИЯ ГОРНОГО ДАГЕСТАНА СО СТЕПНЫМИ ПЛЕМЕНАМИ В ЭПОХУ СРЕДНЕЙ БРОНЗЫ
© 2010 г. Г.Д. Атаев
Институт истории, археологии и этнографии Institute of History, Archeology andEthnography
Дагестанского научного центра РАН, of Dagestan Scientific Center RAS,
ул. М. Ярагского, 75, г. Махачкала, 367030 M. Yaragskiy St., 75, Makhachkala, 367030
Рассматриваются малоизученные аспекты проблемы связей населения горного Дагестана и степных племен в эпоху средней бронзы. Исследуются памятники эпохи средней бронзы в зоне строительства Ирганайской ГЭС, что позволило раскрыть характер культурно-исторических взаимоотношений жителей гор и равнин в бронзовом веке, определить роль степных племен в формировании культуры эпохи средней бронзы горного Дагестана, выделить и обосновать ирганайский локальный вариант гинчинско-гатынкалинской культуры.
Ключевые слова: горный Дагестан, степные племена, контакты, эпоха средней бронзы, гинчинско-гатынкалинская культура, Ирганай, поселение, могильник, курганы, склепы.
The article devoted to little-studied aspects of a problem of communications of the population of Mountain Dagestan and steppe tribes during middle Bronze Age. Research is based on materials of archeological researches of middle Bronze Age monuments in a zone of construction Irganay Hydroelectric Power Station. The analyses of archeological remains permitted to disclose the character of cultural and historical interrelations between mountain and plain people of Bronze Age, to determine the role of steppe tribes in formation culture of the Middle Bronze Age in Mountain Daghestan, to distinguish and subscribe the Irganay local variant of Gin-chi-Gatincale culture.
Keywords: Mountain Dagestan, steppe tribes, communications, Middle Bronze Age, Ginchi-Gatincale culture, Irganay, settlement, graves, barrows.
В результате исследования памятников эпохи бронзы установлено, что в конце эпохи ранней и в начале эпохи средней бронзы на территории СевероВосточного Кавказа происходили активные культурно-исторические взаимодействия местного населения с племенами степей Юго-Восточной Европы. Здесь констатируются не просто опосредованные культурные контакты, а прямое проникновение степных племен, после которого последовало значительное изменение облика местной культуры, что выразилось в распаде куро-аракского единства в регионе и сложении новых археологических образований эпохи средней бронзы: гинчинско-гатынкалинской, присулак-ской, манасской, великентской культур, гентальской и утамышской групп памятников [1].
Вместе с тем это отразило значительное увеличение этнической пестроты и подвижности населения, выразилось в распространении нового курганного обряда захоронений, применении охры, галечниковой подстилки, деревянных конструкций в виде сруба, деревянных повозок с колесами в погребальной обрядности. Инокультурные влияния прослеживаются также в находках некоторых форм керамики и металлических изделий степного и северокавказского происхождения, в использовании шнуровых мотивов в орнаментации керамики и металлических изделий, в появлении выпрямителей древков стрел и т.д. [2]. Отмеченные инновации в культуре населения равнинно-предгорной части Северо-Восточного Кавказа во второй половине III - начале II тыс. до н.э. свидетельствуют о проникновении на эту территорию степных и северокавказских племен, которые привнесли с собой нехарактерные и не известные ранее здесь чужеродные культурные традиции. В результате инфильтрации пришлых племен и иных процессов произошли кардинальные изменения в облике местной культуры: в архитектуре круглоплановые жилища и погребальные сооружения сменились прямоугольными, некоторые оседлые поселения прекратили свое функционирование; исчезли центральные очаги в жилищах; в керамическом производстве и в металлообработке изделия и формы, характерные для культуры ранне-бронзовой эпохи, обрели новые формы; распространяются прием обмазки сосудов жидкой глиной и шнуровая орнаментация.
Культуры эпохи средней бронзы Дагестана имеют некоторые черты преемственности с предшествующей культурой, характеризуются новыми традициями и направлениями культурно-исторических связей.
В 70 - 80 гг. XX в. В.И. Марковин и М.Г. Гаджиев считали, что продвижение степных племен не затронуло территорию горного Дагестана [3]. Исследования, проведенные в горном Дагестане Ирганайской новостроечной археологической экспедицией в 1986 -1991 гг. (М.Г. Гаджиев, Р.Г. Магомедов, Г.Д. Атаев) и в 2000 - 2007 гг. (Г.Д. Атаев), позволили получить новые материалы и свидетельства, документирующие связи местного населения со степными племенами. Здесь впервые на территории горного Дагестана были выявлены следы их тесных контактов в эпоху средней бронзы, что выразилось в открытии курганного обряда захоронений, в находках керамики со шнуровым орнаментом, костяных фигурных пряжек, каменных боевых топоров кабардино-пятигорского типа (рисунок) [4].
Открытие курганного обряда в Ирганайской котловине внутреннего Дагестана имеет большое значение не только для изучения местной культуры, но и для выяснения взаимодействий населения горных районов и степных племен. Хотя сейчас нет прямых археологических данных о проникновении степных племен в глубинные высокогорные районы горного Дагестана, исключать этого нельзя. Учитывая тот факт, что на Мугинском и Чохском могильниках над перекрытиями склепов обнаружены каменно-земляные насыпи (высотой 0,5 - 1,0 м) и кромлехи [5], представляется возможным рассматривать их как курганы.
Появление курганного обряда на территории горного Дагестана в конце III - начале II тыс. до н.э. было связано с этнокультурным воздействием степных и северокавказских племен и дает возможность допустить, что степные племена проникали далеко в горную зону.
О культурном воздействии степных и северокавказских племен на материальную культуру населения горного Дагестана свидетельствуют находки некоторых украшений из бронзы: бронзовые подвески с ушками, бронзовые подвески-медальоны, бронзовые подвески ложечковидной формы, найденные на территории горного Дагестана в могильниках Гинчи, Галгалатли, Гонода. К данным украшениям можно добавить также бронзовую полусферическую бляху с двумя отверстиями в верхней части и богато украшенную рельефным геометрическим шнуровым орнаментом из сел. Согратль [6]. Бронзовые бляхи В.И. Марковин рассматривает в качестве принадлежностей конской сбруи [7]. Все эти перечисленные факты
Инвентарь Ирганайского поселения I и Ирганайского могильника I: 1-5, 7-18 - находки из поселения; 6 - находка из могильника; 1-3 - камень; 4, 8-18 - керамика; 5-7 - кость
позволяют предположить, что степные племена могли проникать далеко в горные районы. Не исключено, что часть местного населения была оттеснена в высокогорную зону, что могло повлечь переход определенных групп через Кавказский хребет на территорию Закавказья. Об этом, возможно, свидетельствуют находки керамики с обмазанной поверхностью, характерной для гинчинско-гатынкалинской культуры на территории Восточной Грузии, на поселениях Илто и Цихиагора (слой уровня А) [8], а также в СевероЗападном Азербайджане [9].
Эти факты являются свидетельством культурного влияния Северо-Восточного Кавказа. О том говорят некоторые орнаменты и способы отделки сосудов, а также отдельные формы сосудов. Так, в Азербайджане в ряде памятников и, в частности, в комплексах Кю-дурлинского кургана № 13 и других обнаружена керамика гинчинско-гатынкалинской культуры [10]. Кроме того, в Азербайджане найдены сосуды со шнуровым орнаментом, характерные для присулакской культуры.
Все эти данные свидетельствуют, что культурно -исторические процессы, происходившие на СевероВосточном Кавказе в конце эпохи ранней бронзы, привели к значительным этнокультурным сдвигам. Как считают исследователи (Р.М. Мунчаев, М.Г. Гад-жиев, В.И. Марковин), они не являются узколокальными, а отражают общие закономерности исторического развития оседло-земледельческих обществ на северной окраине раннеземледельческой ойкумены [5, 6, 11]. На Северном Кавказе высокоразвитая май-копско-новосвободненская общность эпохи ранней бронзы сменилась северокавказской культурно-исторической общностью эпохи средней бронзы. Культурная трансформация на Северном Кавказе на рубеже эпох ранней и средней бронзы отмечена упадком и регрессом в развитии северокавказского общества. По мнению О.М. Джапаридзе, такие же процессы происходили и в Закавказье, где также закат куро-аракской культуры повлек за собой культурное переоформление региона [12]. Исследователи это связывают с этнокультурным прессингом подвижного населения степей Юго-Восточной Европы, группы которого могли проникнуть через территорию Северного Кавказа в Закавказье. Керамический материал и изделия из металла беденских памятников очень близки к куро-аракским, но погребальный обряд имеет сходство со степными культурами конца эпохи ранней и начала эпохи средней бронзы (курганы, захоронения с повозками). Некоторые исследователи, в частности А.Н. Гей, полагают, что в конце III тыс. до н.э. часть степного населения проникла через перевалы и по другим путям в Закавказье, где смешалась с поздними куро-аракскими племенами. Комплексное сходство погребального обряда новотиторовской культуры Прикубанья и беденской культуры в Грузии позволяет считать, что «именно часть носителей НТ культуры или некоего очень близкого ей образования в районе XXIV - XXII вв. до н. э. могла перейти Главный Кавказский хребет и сыграть роль внешнего фактора в генезисе культуры ранних курганов» [13].
В.И. Марковин и Р.М. Мунчаев скептически относятся к точке зрения А.Н. Гея, указывая, что «вряд ли повозки в Утамыше, как и в самом регионе триалет-ской и алазано-беденской культур, могли появиться под воздействием носителей памятников новотиторов-ского облика Приазовья» [14]. С другой стороны, они считают, что находки сосудов беденской культуры и некоторых предметов из металла в памятниках Дагестана свидетельствуют о возможности контактов с племенами Закавказья. На сходные элементы культуры, в частности керамики Грузии и Дагестана, обращали внимание Г.Ф. Гобеджишвили [15] и Ш.Ш. Дедаб-ришвили [16]. Так, в 1981 г. Г.Ф. Гобеджишвили, говоря о межплеменных связях, указывал, что этим объясняется явный параллелизм в погребальном обряде и инвентаре беденских курганов с другими областями. В беденских курганах засвидетельствованы погребальный обряд, вещи и орнаментальные мотивы, характерные для майкопской, северокавказской и дагестанской культур III - II тыс. до н.э. [15].
О проникновении степных племен в Закавказье также говорит и Т.И. Ахундов. Он отмечает, что в начале второй половины III тыс. до н.э. земледельче-ско-скотоводческая куро-аракская культурная традиция эпохи ранней бронзы претерпевает кризис, сходит с исторической арены, а на занимаемых ею до того территориях возникает ряд локально-территориальных культур подвижных скотоводов. В это время происходит значительное этнокультурное давление населения Евразийской степи на юг, в районы древних оседло-земледельческих культур. Одним из основных путей этих проникновений был кавказский перешеек, через который подвижные скотоводы «хлынули на юг». На Южном Кавказе этот период отражают такие этнокультурные образования, как Сачхери, Марткопи, Бедени, и культура подкурган-ных склепов. На востоке Кавказа выделяются гинчин-ская и великентская культуры, а также абшеронская группа памятников [9].
В результате исследований в Ирганайской котловине был получен большой новый материал для культурно-исторической интерпретации памятников бронзового века Ирганайской долины и всего горного Дагестана. Он наглядно констатирует роль степных и северокавказских традиций в формировании своеобразного ирганайского варианта гинчинско-гатын-калинской культуры эпохи средней бронзы горного Дагестана и Юго-Восточной Чечни [17].
Сравнительный анализ археологических находок Ирганайского поселения I свидетельствует о большой культурной близости с материалами Ирганайских поселений II, III и могильника I и указывает на то, что эти памятники представляют своеобразный и самостоятельный ирганайский локальный вариант гинчин-ско-гатынкалинской культуры эпохи средней бронзы, распространенной в горном Дагестане и Юго-Восточной Чечне. Характерным признаком указанного варианта является наличие курганного обряда захоронений, что говорит об их близости с памятниками присулакской культуры. Отличительной чертой
является то, что Ирганайские склепы, единственные в Дагестане, имеют боковой вход в виде дромоса. Другой своеобразный признак - это находки на Ирганай-ском поселении I керамики со шнуровой орнаментацией (рисунок, 8 - 18), находящие также аналогии с сосудами из присулакских памятников. Обнаруженные в последние годы находки - пока что единственных в горном Дагестане двух костяных фигурных пряжек (рисунок, 6 - 7) и одной заготовки пряжки (рисунок, 3, 5), обломки двух каменных боевых топоров (рисунок, 1-2), так называемого кабардино-пятигорского типа, а также двух выпрямителей древков стрел (рисунок, 3-4), которые находят аналогии в северокавказских и степных памятниках, в свою очередь свидетельствуют об их культурном воздействии на население Ирганайской долины. Керамика со шнуровой орнаментацией и песчаниковые выпрямители древков стрел известны в памятниках присулакской культуры [18].
Новые находки керамики со шнуровой орнаментацией и двух костяных пряжек были недавно выявлены Л.С. Ильюковым и Р.Г. Магомедовым на могильнике Гертма (группа II, III), относящемся к присулакской культуре [19]. Между четырьмя Ирганайскими памятниками проявляется близость в общем характере керамики, сходстве теста и структуре черепка. Следует отметить, что керамика Ирганайского поселения № I изготовлена вручную, в тесте имеются обильные примеси толченой керамики - шамота. Такой же характер теста встречается и в керамике Ирганайского поселения № II и Ирганайского могильника I, что отличает их от керамики других синхронных памятников горного Дагестана (Верхнегунибское поселение, слои I, II, относящиеся к эпохе средней и начальному этапу поздней бронзы, Гинчинский могильник) [20].
Все эти вышеперечисленные особенности и остальной вещественный материал, а также топографические особенности расположения памятников Ирга-найской долины (поселения горнодолинного типа с горизонтальной планировкой) дают нам достаточно оснований для выделения отдельного, своеобразного ирганайского локального варианта гинчинско-гатынкалинской культуры. До этого мы могли говорить о двух локальных вариантах указанной культуры: гинчинском и гатынкалинском. На культурное своеобразие ирганайских памятников раньше обращали внимание первые их исследователи - Д.М. Ата-ев, М.Н. Погребова, М.Г. Гаджиев. В последнее время комплексным изучением гинчинско-гатынкалинской культуры занимался Р.Г. Магомедов. В своей диссертации, а позднее и в опубликованной им монографии он предложил рассматривать группы памятников эпохи средней бронзы (гинчинская культура, присулак-ская, манасская и великентская локальные группы) в качестве восточнокавказской археологической мета-культурной общности. Внутри гинчинской культуры он выделяет два локальных варианта: северозападный (ичкерийский) и юго-восточный (койсуг-ский) [21, 22]. Ирганайское поселение № I и могильник он относит к узколокальной группе памятников
внутри юго-восточного (койсугского) локального варианта [22].
Следует отдать должное работе автора, над новой, имеющей свои достоинства данной схемы. Нам представляется, что он несколько обобщенно унифицирует и тем самым обезличивает культурное своеобразие ирганайских памятников. Вряд ли будет правильным относительно большую территорию горного Дагестана, состоящую «из ряда обособленных областей, каждая из которых характеризуется своеобразием рельефа, включающего и глубокие долины и высокогорья», умещать в один юго -восточный локальный вариант гинчинско-гатынка-линской культуры. М.Г. Гаджиев отмечал, что «существование в горном Дагестане таких микрорайонов с автономными вертикальными ландшафтными зонами требовало развития в каждом из них различных отраслей сельского хозяйства, чем, очевидно, и объясняется комплексный, многоотраслевой характер экономики горных общин» [23]. Исходя из всего этого, а также учитывая данные раскопок последних лет ирганайских памятников, было бы, на наш взгляд, более правильным и правомочным говорить не только о культурной самобытности этих памятников в качестве узколокальной группы памятников, но и с полным основанием полагать о наличии и выделении нового самостоятельного ирганайского локального варианта гинчинско-гатынкалинской культуры. По-видимому, в момент написания работы Р.Г. Магомедовым ему еще не были известны находки последних лет. Кстати, в своей работе он предполагал появление новых локальных памятников. Им отмечалось, что «по мере дальнейшего изучения гинчинской культуры следует ожидать появление новых локальных групп памятников, которые в будущем, возможно, изменят кардинально наши представления о целостности самой культуры, дискретности признаков, определяющих ее дефиницию» [21]. Все это свидетельствует о возможности выделения ирганайского варианта гинчинско-гатынка-линской культуры. Территориально его можно локализовать в нижнем течении реки Аварского Койсу, от района сел. Гимры до селений Кикуни и Гоцатль, в пределах Унцукульского и частично Гергебельско-го и Хунзахского районов. В его формировании, сложившегося под сильным влиянием присулакской культуры, значительную роль сыграло и опосредованное культурное воздействие степных и северокавказских племен.
Все это указывает о сложных этнокультурных процессах, происходивших на территории СевероВосточного Кавказа в эпоху средней бронзы.
Изучение проблемы взаимодействия оседло-земледельческих обществ и подвижных скотоводческих племен на примере Северо-Восточного Кавказа представляется исключительно важным звеном в исследовании проблем развития системных или комплексных обществ Евразии.
Работа выполнена в рамках проекта РФФИ № 0206-80528.
Литература
1. Гаджиев М.Г. Раннеземледельческая культура СевероВосточного Кавказа (эпохи энеолита и ранней бронзы). М., 1991.
2. Мунчаев Р.М., Смирнов К.Ф. Памятники эпохи бронзы в Дагестане: (Курганная группа у станции Манас) // СА. 1956. Вып. 26; Канивец В.И. Миатли - новый памятник бронзового века в Северном Дагестане // МАД. Махачкала,
1959. Т. 1. С.31 - 59; Марковин В.И. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы (II тыс. до н.э.) // МИА.
1960. № 93. С. 49 - 135; Крупнов Е.И., Мерперт Н.Я. Курганы у станицы Мекенской // Древности Чечено-Ингушетии. М., 1963. С. 9 - 48; Гаджиев М.Г.Дагестан и Юго-Восточная Чечня в эпоху средней бронзы // Древности Дагестана. Махачкала, 1974. С. 11 - 28; Его же. Северный Дагестан на стыке культур эпохи палеометалла Кавказа и Юго-Восточной Европы // Кавказ и степной мир в древности и средние века: материалы Междунар. конф. Махачкала, 2000. С. 69 - 71; Утамышские курганы / В.Г. Котович [и др.] // Северный Кавказ в древности и в средние века. М., 1980. С. 43 - 61; Атаев Г.Д. Бассейн реки Сулак в эпохи ранней и средней бронзы: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1986; Его же. Чиркейские курганы бронзового века // СА. 1987. № 1. С. 145 - 157; Его же. Керамика со шнуровым орнаментом из присулакских памятников эпохи бронзы // Горы и равнины Северо-Восточного Кавказа в древности и средние века. Махачкала, 1991. С. 39 - 48; Виноградов В.Б., Ха-шегульгов Б.М. Бельтинский могильник эпохи бронзы (материалы раскопок 1978, 1980 гг.) // Погребальный обряд древнего и средневекового населения Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1988. С. 167 - 203; Магомедов Р.Г. Гинчин-ская культура: горы Дагестана и Чечни в эпоху средней бронзы. Махачкала, 1998.
3. Гаджиев М.Г. Дагестан и Юго-Восточная Чечня в эпоху средней бронзы. С. 17; Марковин В.И. Взаимодействие культур Северного Кавказа в эпоху бронзы // Культурный прогресс в эпоху бронзы и раннего железа: тез. докл. Всесо-юз. симп., посвященного 60-летию образования СССР. Ереван, 1982. С. 28.
4. Гаджиев М.Г., Магомедов Р.Г. Новые данные о культурных связях населения степей и гор в бронзовом веке // ТД НСПИЭИ ИИЯЛ в 1986 - 1987 гг. Махачкала, 1988. С. 4; Их же. Об итогах охранных раскопок Ирганайского поселения I в 1988 - 1989 гг. // ТД НСПИЭИ ИИЯЛ в 1988 -
1989 гг. Махачкала, 1990. С. 3 - 4; Атаев Г.Д. Исследования Ирганайского поселения в 1991 г. // ТД НСПИЭИ ИИЯЛ в
1990 - 1991 гг. Махачкала, 1992. С. 5; Его же. К изучению этнокультурной истории горного Дагестана в эпоху средней бронзы // ТД РНКМУ, ПГИ. Махачкала, 1995. С. 3 - 4; Атаев Г.Д., Мирзоев Р.Н. Итоги археологических исследований памятников эпохи средней бронзы в зоне строительства Ирганайской ГЭС в 2002 - 2004 гг. // Археология, этнология, фольклористика Кавказа: Материалы Междунар. науч. конф. Баку, 2005. С. 48 - 49.
5. Мунчаев Р.М. Археологические исследования в нагорном Дагестане в 1954 г. // КСИИМК. 1958. Вып.71. С. 44 - 49.
6. Марковин В.И. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы... С. 131, рис. 15,28; Его же. Новый памятник эпохи бронзы в горной Чечне (Могильник Гатын-кале) // Древности Чечено-Ингушетии. М., 1963. С. 126,
Поступила в редакцию
рис. 1,2 - 6; 9,6; 26,3; Гаджиев М.Г. Из истории культуры Дагестана в эпоху бронзы (Могильник Гинчи). Махачкала, 1969. С. 146, рис. 18,12 - 15; 22,26 - 28,30 - 31; Магомедов Р.Г. Гинчинская культура: горы Дагестана и Чечни ... С. 120 - 122, рис. 28.
7. Марковин В.И. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы. С. 96.
8. Дедабришвили Ш.Ш. Памятники эпохи ранней и средней бронзы // Труды КАЭ (1965 - 1966 гг.). Вып. 1. Тбилиси, 1969. С. 54; Махарадзе З.Э. Поселение куро-аракской культуры Цихиагора. Тбилиси, 1994. С. 79.
9. Ахундов Т.И. Древнейшие курганы Южного Кавказа (культура подкурганных склепов). Баку, 1999. С. 86; Его же. О ранних подкурганных погребениях Северо-Западного Азербайджана // Кавказ и Древний Восток. Махачкала, 1999. С. 97 - 98; Его же. Северо-Западный Азербайджан в эпоху энеолита и бронзы. Баку, 2001. С. 231 - 233.
10. Ахундов Т.И. Северо-Западный Азербайджан ... С. 232.
11. Мерперт Н.Я. Из истории древнеямных племен // Проблемы археологии Евразии и Северной Америки. М., 1977. С. 70 - 75; Его же. О племенных союзах древнейших скотоводов степей Восточной Европы // Проблемы советской археологии. М., 1978. С. 53 - 63; Гаджиев М.Г. Северо-Восточный Кавказ на заре бронзового века (феномен прерванной цивилизации) // Вестн. ДНЦ РАН. 1998. № 1. С. 103; Его же. Северный Дагестан на стыке культур . С. 71 .
12. Джапаридзе О.М. К этнической истории грузинских племен: по данным археологии. Тбилиси, 1976. С. 23 - 28.
13. Гей А.Н. Новотиторовская культура. М., 2000. С. 208 - 209.
14. Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ: очерки древней и средневековой истории и культуры. М., 2003. С. 129.
15. Гобеджишвили Г.Ф. Бедени - культура курганных погребений. Тбилиси, 1981.
16. Дедабришвили Ш.Ш. Курганы Алазанской долины // Труды Кахетской археологической экспедиции. Тбилиси, 1979. Вып. 2. С. 67.
17. Атаев Г.Д. Исследования Ирганайского поселения в 1991 г. С. 41.
18. Атаев Г.Д. Чиркейские курганы бронзового века // СА. № 1. 1987. С. 145 - 157.
19. Магомедов Р.Г. Магистраль в будущее - сохраняя прошлое: Археологические исследования в зоне строительства газопровода-отвода к с. Ботлих Ботлихского района республики Дагестан. Автор проекта: Р.Г. Магомедов. Махачкала, 2007. С. 66, рис. 3а-г;71, рис. 1,2а-в.
20. Котович В.М. Верхнегунибское поселение - памятник эпохи бронзы горного Дагестана: К истории дагестанских племен в конце III - II тысячелетий до н.э. Махачкала, 1965.
С. 147; Гаджиев М.Г. Из истории культуры Дагестана . С. 119.
21. Магомедов Р.Г. Горный Дагестан и Юго-Восточная Чечня в эпоху средней бронзы (Гинчинская культура): автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1992. С. 15 - 16.
22. Магомедов Р.Г. Гинчинская культура: горы Дагестана и Чечни. С. 150.
23. Гаджиев М.Г. Северо-Восточный Кавказ как географическая и этнокультурная область // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала, 1985. С. 10 - 26.
22 октября 2009 г.
