CC BY
66КОНСТРУКЦИЯ ПРАВОПРЕЕМСТВА И ЕЕ ОТРАСЛЕВАЯ СПЕЦИФИКА
ЗАКИРОВ Радик Юрьевич,
кандидат юридических наук, доцент, декан юридического факультета, заведующий кафедрой гражданского права, Казанский филиал ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия». E-mail: radikzakirov@rambler.ru
Краткая аннотация: В статье рассматриваются особенности реализации правопреемства в различных отраслях публичного и частного права. Показано, что основания и юридический порядок перехода прав и обязанностей (как один из производных способов возникновения правовых притязаний) в разных сферах правового регулирования существуют обособленно друг от друга и не соотвествуют классической концепции правопреемства, утвердившейся в цивилистике. В связи с этим ставится вопрос о признании правопреемства не правовым институтом, а правовой конструкцией - типизированной моделью правового регулирования с единым набором элементов для всех отраслей права.
Abstract: The article discusses the features of the implementation of legal succession in various branches of public and private law. It is shown that the grounds and the legal procedure for the transfer of rights and obligations (as one of the derivative ways of the emergence of legal requirements) in various areas of legal regulation exist separately from each other. The question is raised about the recognition of succession not as a legal institution, but as a legal pattern (a typified model of legal regulation).
Ключевые слова: правопреемство, институт права, юридическая конструкция, отрасли публичного и частного права, правопреемство в международном праве.
Keywords: legal succession, institution of law, legal pattern, branches of public and private law, continuity, succession in law, succession in international law.
Постановка проблемы
Исследование юридической сущности правопреемства как института гражданского права обусловливает необходимость конкретизировать трактовку понятия «правопреемство» в гражданско-правовой сфере и сопоставить его содержание со смысловым наполнением схожих терминов (в частности, понятий «преемственность» и «правопреемственность»), используемых в других отраслях российского права.
Ученые-юристы неоднократно обращали внимание на то обстоятельство, что понятие «правопреемство» наиболее часто используется для описания определенного рода отношений гражданско-правового характера [1, с. 6]. Собственно, гражданские правоотношения изначально и были «колыбелью» правопреемства как правового явления. Со временем, однако, институт правопреемства получил широкое распространение и в других отраслях права (прежде всего - гражданского процессуального, а также налогового, трудового конституционного и др.), что дало юристам достаточные основания для отнесения его к межотраслевым институтам. Рассмотрение межотраслевых связей правопреемства было предпринято такими авторами, как Б. Б. Черепахин, М. Ю. Челышев, Д. В. Носов, Д. Ю. Ватников и др.. Между тем наблюдаемые в различных сферах правового регулирования феномены перехода права (как один из производных способов возникновения правовых притязаний) существуют достаточно обособленно друг от друга и прямых аналогий с гражданским правом не предполагают. Уместно вспомнить, например, институт правопреемства в международном праве, в конституционно-правовых отношениях, в административном, в уголовно-процессуальном праве.
Перечисленные обстоятельства обусловливают необходимость более детального рассмотрения сущности явлений, обозначаемых термином «правопреемство» в различных отраслях отечественного права и международного публичного права. Основной задачей такого рассмотрения является установление отраслевой «специфики» правопреемства, его общих и особенных черт как феномена, используемого в разных сферах регулирования, а также подтверждение того факта, что правопреемство следует признавать не межотраслевым институтом, а правовой конструкцией.
Институт правопреемства в гражданском и в граждан-
ском процессуальном праве
В цивилистике правопреемством (преемством в праве) в целом принято обозначать способ перехода субъективного права, при котором возникновение каких-либо правовых притязаний у пра-воприобретателя обусловлено наличием соответствующего права у его предшественника. Правопреемство, призванное главным образом обслуживать динамику гражданского оборота и обеспечивать устойчивость хозяйственных связей, позволяет осуществлять переход прав от одного лица к другому в строго определенных границах, по определенным основаниям и на условиях, соответствующих требованиям закона, статьям договора или иным обстоятельствам. В связи с этим существенными характеристиками правопреемства в гражданском праве являются [2]: 1) дифференциация данного феномена по признаку объекта правоотношения (объектом правопреемства могут выступать вещные права, исключительные права и обязательства); 2) сохранение тождественности юридического положения первоначального и последующего обладателя прав (права и обязанности правообладателя и его правопреемника как основной объект правопреемства в процессе перехода права не изменяются); 3) наличие устойчивой связи между приобретаемым правом и предшествующим правоотношением (которая отличает правопреемство от первоначальных способов приобретения права).
В рамках изложенного подхода правопреемство традиционно воспринимается как правовой институт, регламентирующий один из производных способов возникновения права. Оно может быть как полным (универсальным), так и сингулярным (ограниченным). Правопреемство при таком подходе - это не только механизм реализации свободы волеизъявления обладателя субъективного права, но и способ ограничения правовых притязаний правоприоб-ретателя, поскольку их объем не может быть шире объема прав предшествующего правообладателя.
Правопреемство в другой сфере частного права - в трудовых правоотношениях - представляет собой, по сути, частный случай правопреемства, возникающего в гражданском праве (а именно - ситуации, связанной с реорганизацией юридического лица (работодателя). Несмотря на то, что в трудовом законодательстве России нет норм, регулирующих процедуру правопреемства в трудовой сфере, с теоретической точки зрения под правопреемством
здесь предлагается понимать такое «возникшее в коллективных или индивидуальных правоотношениях изменение (замену) работодателя (юридического лица)», при котором «в порядке производного приобретения субъективных прав и (или) юридических обязанностей происходит их переход от одного работодателя к другому» [3, с. 116].
Рассуждая о правопреемстве в трудовом праве, исследователи (В. Н. Капинус К. Ю. Филипсон (Казанцева)) выделяют ряд особенностей перехода прав в социально-партнерских отношениях, основанных на коллективном договоре. В рамках коллективных отношений правопреемство, в отличие от индивидуального трудового договора, имеет временный характер, т.к. сохраняет свою силу только в период реорганизации работодателя. При этом трудовые правоотношения, существовавшие между работниками и прежним работодателем, не прекращаются, т.к. в соответствии со ст. 75 ТК РФ реорганизация юридического лица, а также смена собственника имущества или подведомственности организации не являются основанием для расторжения трудового договора с работниками (за исключением руководителя организации, его заместителя и главного бухгалтера) [4, с. 81].
Понимание правопреемства именно как перехода прав от одних лиц к другим (в рамках одного и того же правоотношения) отражено и в гражданском процессуальном (арбитражном) законодательстве, исторически имеющем тесную связь с гражданским правом. В гражданском процессе акт правопреемства сопряжен с заменой лиц в составе тяжущихся сторон и обязательности для них (как правопреемников) процессуальных действий, совершенных их предшественниками [5]. Такая замена, согласно ст. 44 ГПК РФ или ст. 48 АПК РФ, может быть произведена по причине «реорганизации юридического лица, уступки требования, перевода долга, смерти гражданина и других случаев перемены лиц в обязательствах». При этом перечень названных оснований правопреемства не является исчерпывающим. Одновременно признается, что гражданское (арбитражное) правопреемство является производным от замены участника в спорном материальном правоотношении, рассматриваемом судом, и возможно оно только в том случае, если речь идет об обязательствах, допускающих переход прав и не связанных неразрывно с личностью правопредшественника. Говоря иначе, основанием процессуального правопреемства является правопреемство, предусмотренное нормами материального права.
Следовательно, несмотря на близкую генетическую связь между гражданским правом и гражданским судопроизводством, в действии феномена правопреемства в данных сферах регулирования присутствуют принципиальные различия. Прежде всего, процессуальные отношения (в отличие от гражданских) в силу участия в них судебных органов являются публично-правовыми. Далее, в судебном процессе правопреемник может «унаследовать» только материальные права правопредшественника, причем в полном объеме, по заранее оговоренным основаниям и только при отсутствии спора о праве. Кроме того, это всегда принудительное правопреемство, т.к. замена субъектного состава процессуального правоотношения осуществляется на основании распорядительного акта (определения суда). Последнее утверждение справедливо и в от-
ношении замены индивидуальных и коллективных субъектов в уголовно-процессуальных и административно-процессуальных правоотношениях, которые также допускают правопреемство на основании предусмотренного в законодательстве состава юридических фактов. Исключение составляет лишь конституционное судопроизводство, поскольку вопросы процессуального правопреемства, которые могут возникнуть в его рамках, соответствующими процессуальными актами не урегулированы [6].
Правопреемство в конституционном праве и в других сферах публичного права
Гражданское, арбитражное и уголовное судопроизводство, о которых шла речь ранее, - не единственные сферы публичного права, в которых действуют нормы о правопреемстве. Соответствующие институты применяются также в конституционном, налоговом, в административно-процессуальном праве. Однако, как неоднократно отмечалось в литературе, все эти сферы правового регулирования существенно различаются между собой [7] - как минимум, в части обслуживания интересов публичного либо частного права и соответственно различных способов решения вопроса об объеме и условиях, содержании правопреемства, и, если следовать логике, то и о субъектах правопреемства. Возможности последних также будут различаться в зависимости от принадлежности к категории частных лиц (юридических, физических) или публично-правовых (органов государственной или муниципальной власти).
Так, например, в рамках частноправовых отношений ситуация правопреемства между органами публичной власти может возникнуть в процессе защиты в суде частноправовых интересов государства в случае реорганизации тех или иных органов. В публично-правовых отношениях (в сфере административного или конституционного права) вопросы правопреемства решаются, например, по ходу создания автономного учреждения «путем изменения типа существующего государственного или муниципального учреждения и реорганизации юридического лица» [8].
В связи с признанием возможности правопреемства между органами публичной власти в юридической литературе (в работах авторов, рассматривающих вопросы процессуального правопреемства - Д. В. Носова, Д. Б. Абушенко, Н. С. Бандориной, Л. Н. Ракити-ной, В. В. Кизилова и др.), справедливо ставится вопрос и о необходимости утверждения института судебного правопреемства, под которым понимается переход полномочий от одних судебных органов к другим по причине передачи дела из одного суда в другой (в связи с изменением подсудности, реорганизацией судебной системы, перераспределением полномочий судебных органов) [9]. Признавая за судами возможность выступать в качестве субъектов права (обладать правосубъектностью), юристы делают логичный вывод и о возможности правопреемства между ними (например, при передаче дела из арбитражного суда в третейский, из суда нижестоящей инстанции в вышестоящую и т.п.). В специально оговоренных в законе случаях правопреемство между судебными органами допускается во всех видах процесса - гражданского, арбитражного уголовного, - хотя совокупность юридических фактов, регламентирующих процедуру изменения подсудности и предусмотренных ГПК РФ, АПК РФ и УПК РФ, различна.
Признание за судебными органами возможности перехода прав, однако, - это не просто замена лиц в составе процессуального правоотношения, а полное изменение характера правоотношений, к специфике которого следует отнести, во-первых, принудительный, и во-вторых, окончательный характер правопреемства, поскольку в силу установленного АПК РФ и ГПК РФ запрета споров о подсудности между судами произойти оно может только один раз [7, с. 182].
Более сложная ситуация возникает при необходимости передачи полномочий между субъектами конституционного (государственного) и муниципального права: органами публичной власти, государственными образованиями (субъектами РФ), политическими партиями и т.п.. Данный вид правопреемства возникает преимущественно в силу закона или иного нормативно-правового акта правоустанавливающего характера. Например, согласно п. 3 Указа Президента РФ от 20 ноября 2020 года № 719 «О совершенствовании государственного управления в сфере цифрового развития, связи и массовых коммуникаций» вновь созданное Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций России стало правопреемником действовавших ранее Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям и Федерального агентства связи.
Несмотря на то, что, по утверждению многих юристов (С. А. Авакьяна, Д. В. Носова, Л. Б. Тиуновой (Ескиной), Е. В. Рудаковой, К.Ю. Филипсон и др.), единого представления о содержании правопреемства в конституционном праве не выработано, отдельные аспекты перехода прав в конституционно-правовой сфере с неизбежностью попадают в поле зрения исследователей. Так, под правопреемством в конституционном праве предлагается понимать переход (передачу - прием) правового состояния в целом или отдельных его элементов «от одного субъекта государственно-правовых отношений к другому (другим) ввиду изменений в государственно-правовом регулировании тех или иных отношений (характере регулирования, его содержании, субъектном составе)» [10]. При этом в отличие от цивилистики, правопреемство в конституционном праве зачастую не предполагает перехода прав и обязанностей, а лишь допускает «преемство права более абстрактного..., например, властного - права управлять» [11]. Соответственно и оформляется такой переход не передаточным актом (как, например, в случае с реорганизацией юридического лица), а нормативно-правовым актом, изданным правомочным органом публичной власти [12, с. 141].
Особого внимания в этом связи заслуживает вопрос о правопреемстве политических партий и общественных организаций, которые, с одной стороны, выступают субъектами гражданского права (как юридические лица некоммерческого характера), а с другой - политическими акторами, субъектами конституционно-правовых отношений. В частности, открытым остается вопрос о возможности наличия у таких субъектов прав и обязанностей, не попадающих в сферу цивильного регулирования.
Очевидно, таким образом, что переход прав в публично-правовой сфере (в конституционном, административном, муниципальном праве) имеет существенные особенности, не позволяющие проводить прямую аналогию между ним и содержанием правопре-
емства в гражданско-правовых отношениях (равно, как, например, теорию юридической ответственности невозможно в чистом виде перенести на нормы об ответственности в конституционном праве). Традиционная теория правопреемства не может быть полностью применима к публично-правовым отношениям как в силу действия в них особых субъектов права, так и в силу общественной значимости реализуемых в их рамках прав и интересов.
В то же время изложенная выше трактовка правопреемства в конституционно-правовых отношениях обнаруживает ее существенное сходство с концепцией правопреемства, распространенной в международном праве.
Особенности института правопреемства в международном публичном праве
В международно-правовых отношениях с помощью понятия «правопреемство» обозначается «совокупность средств и методов», посредством которых при определенных условиях осуществляется переход прав и обязанностей от одного субъекта международного права (как правило, государства) к другому [13]. Соответствующие условия возникают в процессе трансформаций, приводящих к возникновению нового суверенного субъекта: в результате выделения одного государства из состава другого, при объединении государств, в процессе других межгосударственных преобразований. Так, согласно Венским конвенциям 1978 [14] и 1983 гг. [15], «правопреемство государств» означает замену одного государства другим в реализации прав и обязанностей какой-либо территории в международных отношениях. Несмотря на то, что названные конвенции, задуманные с целью «обеспечения более надежной правовой основы международных отношений» [11, с. 73], так и не вступили в силу, их положения отражают сущностные признаки правопреемства в международном праве и могут служить для проведения аналогий с институтом правопреемства в других отраслях права.
Выражением сущности концепции правопреемства в международно-правовой доктрине считается переход ответственности за определенную территорию (объект правопреемства), включая имеющиеся у нее права и обязательства, от одного государства к другому. Принципиальным условием перехода прав в этом случае является решение вопроса о территории нового субъекта, а также -признание его правосубъектности (суверенитета) со стороны уже существующих субъектов международного права.
Очевидно, однако, что внутренние процессы, сопутствующие правопреемству в международном праве, а равно его отдельные элементы (объект, предмет, основания возникновения и т.п.) будут иметь мало общего с реализацией правопреемства в отраслях частного права. В частности, в основании международного правопреемства лежит юридический факт возникновения нового государства как субъекта международного права; объектом правопреемства является территория, ответственность за которую переходит от одного субъекта к другому, а предметом - международные договоры, государственная собственность, государственные архивы и государственные долги. Наконец, правопреемство в международном праве характеризуется наличием еще одной уникальной, не свойственной другим отраслям, особенностью - возможностью расширения объема приобретаемых прав в силу действия концепции «континуитета»
(продолжения).
Таким образом, институт правопреемства в международном публичном праве имеет свою специфику, практически полностью исключающую возможность его сопоставления с правопреемством в других отраслях права. Объединяет их лишь одно - само понятие «переход прав и обязанностей».
Следует обратить внимание и на тот факт, что в международном праве в качестве синонимов рассматриваемого понятия «правопреемство» используются термины «правопреемственность» и «преемственность», причем такая замена происходит значительно чаще, чем в случае, например, с гражданским правом.
Заключение
Таким образом, представленный анализ отраслевой специфики использования понятия «правопреемство», обозначающего юридические последствия определенного, предусмотренного правом, события, позволяет говорить о наличии значительных расхождений в трактовке его содержания в различных сферах правового регулирования. Существенные различия наблюдаются, соответственно, в самих условиях (границах, необходимых обстоятельствах) перехода прав и обязанностей в рамках правопреемства. Общим для разных отраслей права является лишь сопряжение с понятием «правопреемства» представлений о возможности перехода прав и обязанностей от одного субъекта к другому в силу собственного волеизъявления, соглашения (договора), указания нормативно-правового акта и т.п. Однако условия, основания, момент и прочие признаки такого перехода в различных отраслях права неодинаковы (и между собой практически не скоординированы). При этом в отличие от частноправовых сфер регулирования, правопреемство в отраслях публичного права (процессуального, международного, конституционного, административного и др.) обладает до-
Библиография:
полнительными, не свойственными «классическому» правопреемству, характеристиками, которые обусловливают не только «размытость» его содержания, но и тесную зависимость от конкретной ситуации.
Следует признать также, что углубление отраслевых исследований правопреемства не вносит чего-либо нового в теорию правопреемства в гражданском праве, но позволяет более детально описать как общие признаки рассматриваемого явления, так и элементы, определяющие его специфику в различных отраслях частного и публичного права.
Изложенное позволяет поставить вопрос о расширении границ восприятия правопреемства, которое нельзя рассматривать лишь как «обособленную группу юридических норм, регулирующих однородные общественные отношения (правовой институт)». Правопреемство должно быть исследовано не только в качестве юридического понятия, давшего наименование целой серии отраслевых институтов, но и (с учетом его межотраслевого характера) в качестве правовой конструкции - типизированной модели правового регулирования с единым набором элементов для всех отраслей права. Структурными единицами такой модели (которые в каждой отрасли права могут обладать собственной спецификой) следует признать: субъектов правопреемства, его объект и предмет (объем), условия и основания перехода прав и обязанностей, порядок и момент перехода прав [13, с. 53]. Такой подход позволит выйти за рамки формально-юридического рассмотрения феномена правопреемства и выработать представления о нем, единые для всех отраслей позитивного права. Фиксация в отраслевых нормах обязательных элементов конструкции «правопреемство» обеспечит наиболее адекватное и единообразное регулирование правовых ситуаций, связанных с заменой лиц в правоотношениях.
1. Носов Д. В. Правопреемство в российском праве: монография. Пермь: Пермс. нац. гос. ун-т, 2013. - 199 с.
2. Закиров Р. Ю. Понятие и сущность правопреемства в гражданском праве // Ученые записки Казанского филиала РГУП. 2014. Т. 10. С. 123-129.
3. Казанцева К. Ю. Особенности правопреемства в трудовом праве // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. 2019. № 19-1. С. 114-116.
4. Капинус В. Н. Трудоправовые аспекты смены собственника имущества организации, изменения ее подведомственности и реорганизации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 12. С. 80-83..
5. Абушенко Д. Б. Процессуальное правопреемство в практике Верховного Суда Российской Федерации: переход от материально-правовой к смешанной модели? // Арбитражный и гражданский процесс. 2018. № 12. С. 29-31.
6. Чаптыков А. В. Процессуальное правопреемство в конституционном судопроизводстве // Вестник Томского государственного университета. 2007. № 301.
С. 127-132.
7. Носов Д. В. О правопреемстве в процессуальном праве // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. № 2 (20). С. 179-187.
8. Медведева М. А. Некоторые вопросы изменения типа учреждения // Вопросы современной юриспруденции. 2015. № 5-6. С. 24-32.
9. Бандорина Н. С. Проблемы правопреемства в отношении отдельных субъектов гражданского судопроизводства // Актуальные проблемы развития гражданского права и гражданского процесса. 2017. С. 128-132.
10. Ескина Л. Б. Два правовых аспекта одной коллизионной ситуации (или комментарий к судебному решению) // Актуальные вопросы конституционного правосудия (по материалам «Журнала конституционного правосудия»). М.: Волтерс Клувер, 2011. С. 876-887.
11. Рудакова Е. В. Актуальные аспекты правопреемства в конституционном праве России. М.: Юрлитинформ, 2013. - 200 c.
12. Филипсон К. Ю. Особенности сингулярного и универсального правопреемства в различных сферах правового регулирования // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2019. № 4 (37). С. 138-144.
13. Закиров Р. Ю. Конструкция правопреемства государств в международном праве // Международное право и современный мир. Липецк: ЛГПУ, 2016. С. 4853.
14. Венская Конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров от 23 августа 1978 г. // URL: http://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/pdf/succession_treaties.pdf (дата обращения: 06.10.2020).
15. Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов от 8 апреля 1983 г. // URL: http://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/pdf/succession_archives.pdf (дата обращения: 06.10.2020)
