CC BY
21
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2023. Т. 64. № 3
Научная статья УДК 347.195.1
о. в. гутников*
конструкция государственных унитарных предприятий как форма обособления имущества публично-правовых образований
Аннотация. В статье рассматривается проблематика правовой конструкции государственных унитарных предприятий и оценивается вклад профессора С. М. Корнеева в ее обоснование. Раскрывается история становления и существо конструкции государственного предприятия, основанного на праве оперативного управления (хозяйственного ведения), в отечественной цивилистике. Отмечаются недостатки данной конструкции, заключающиеся в расщеплении вещно-правовъх правомочий на одно и то же имущество между двумя субъектами (государством и предприятием). Показана роль С. М. Корнеева в обосновании конструкции права оперативного управления. Раскрывается двойственная природа правомочий государства в отношении созданных им государственных предприятий, состоящих не только из вещно-правовъ х правомочий собственника в отношении закрепленного за предприятием имущества, но и из организационно-управленческих правомочий в отношении самого предприятия как юридического лица. Анализируются причины постепенного отказа от конструкции государственного унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, в настоящий период, среди которых — утрата значения государственной собственности как основы экономических отношений, недостатки самой конструкции права хозяйственного ведения, представляющей, по существу, вариацию «расщепленной собственности», необходимость развития конкуренции. При этом основной причиной «отмирания» конструкции унитарных предприятий является замещение ее современной теорией корпоративных управленческих отношений, которые возникают между учредителем-собственником и созданным им унитарным юридическим лицом (государственным предприятием). Делается вывод о бессодержательности правомочий государства как собственника имущества государственного предприятия и выполнении соответствующих функций «управленческими» корпоративными правомочиями государства как единственного учредителя государственного юридического лица.
* Олег Валентинович Гутников — доктор юридических наук, профессор; главный научный сотрудник, Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (Москва, Россия); [email protected] © Гутников О. В., 2023.
Ключевые слова: государственное унитарное предприятие, право оперативного управления, право хозяйственного ведения, ограниченное вещное право, право корпоративного управления, теория корпоративных отношений.
Для цитирования: Гутников О. В. Конструкция государственных унитарных предприятий как форма обособления имущества публично-правовых образований // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2023. № 3. С. 66-82.
001: 10.55959/М^Ш130-0113-11-64-3-5
Конструкция государственных предприятий в советское время. Государственные унитарные предприятия являются особой формой обособления имущества публично-правовых образований. Эта тема для отечественного права всегда ассоциируется с социалистическим правопорядком, так как феномен государственных предприятий и права хозяйственного ведения (а также — оперативного управления) появился именно в советское время как специфический правовой способ закрепления всенародного государственного имущества за государственными юридическими лицами. Нужно было в первую очередь политически обосновать, что имущество государственных предприятий остается государственной социалистической собственностью и продолжает принадлежать государству, а предприятия лишь оперативно управляют этим государственным имуществом. В настоящее время эта конструкция часто именуется не иначе, как «рудимент советской эпохи», от которого следует как можно быстрее отказаться. В литературе отмечается, что «такая юридическая конструкция, как правосубъектное предприятие с ограниченным "вещным" правом на имущество своего учредителя-собственника, является искусственным порождением государственно-централизованной экономики и потому не имеет исторической перспективы»1.
Данная конструкция всегда вызывала непонимание и оживленные споры в советской цивилистической науке, и требовала объяснения того, как самостоятельные государственные юридические лица могут участвовать в гражданском обороте, не являясь собственниками принадлежащего им имущества. Конструкция принадлежности одной и той же вещи на праве собственности и на ограниченном вещном праве оперативного управления (как и хозяйственного ведения) разным лицам требовала своего объяснения.
1 СухановЕ.А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014. С. 30.
Именно поэтому советские цивилисты (прежде всего — Анатолий Васильевич Венедиктов2, Дмитрий Михайлович Генкин3, Олимпиад Соломонович Иоффе4, Борис Борисович Черепахин5 и др.) обосновали специфическую конструкцию оперативного управления, которая впоследствии развилась в особую теорию ограниченного и зависимого, производного вещного права оперативного управления, разделившегося позднее на право оперативного управления и право хозяйственного ведения. Данные субъективные права состояли из вещно-правовых правомочий владения, пользования и распоряжения принадлежащим государству имуществом в определенных пределах, заданных законом, целью деятельности предприятия и назначением самого имущества, а также — заданиями собственника (государства).
Результатом теоретических изысканий советских цивилистов стало то, что право оперативного управления как субъективное вещное право появилось в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик в 1961 г., до этого оно существовало лишь в доктринальных исследованиях и подзаконных актах. Свое практическое развитие данная конструкция получила в Положении о социалистическом государственном производственном предприятии от 4 октября 1965 г. № 731.
Право оперативного управления стало «четвертым» вещным правом после права собственности, права застройки и права залога по Гражданскому кодексу РСФСР 1922 г. А учитывая, что право застройки отменили в 40-х годах XX в., а право залога относят к обязательственному, то ограниченные вещные права госпредприятий стали вторым по значению вещным правом в советской правовой системе после права собственности. Ограниченные вещные права даже предлагали распространять на предприятия и организации, принадлежащие негосударственным юридическим лицам (колхозам, профсоюзам, иным общественным организациям). Так, Д. М. Генкин обосновывал возможность принадлежности имущества на праве оперативного управления не только государственным организациям, но и организациям крупных кооперативов, общественных организаций (клубы и т. д.), которые
2 См.: Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л., 1948.
3 См.: Генкин Д. М. Оперативное управление как институт советского гражданского права // Советская юстиция. 1963. № 9. С. 3-4.
4 См.: Иоффе О. С. Об основных вопросах советского гражданского права. Уч. зап. ЛГУ. № 151. Сер. юрид. наук. Вып. 4: Вопр. сов. права. Л., 1953. С. 53, 62.
5 См.: Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М.,
1962.
владеют, пользуются и распоряжаются имуществом кооперативов и общественных организаций6.
Сергей Михайлович Корнеев также занимался проблематикой государственных предприятий и рассматривал их в контексте отношений публичной собственности. Нормы, определяющие объем прав государственных организаций на закрепленное за ними имущество, порядок образования и расходования специальных фондов в госпредприятиях, порядок обращения взыскания на имущество госпредприятий в целом он относил к институту государственной социалистической собственности7.
Конструкция закрепления одного и того же имущества на вещных правах собственности у государства и на ограниченных вещных правах оперативного управления (как и хозяйственного ведения) — у госпредприятий, требовала своего обоснования, и это блестяще сделал Сергей Михайлович в своих работах «Право государственной социалистической собственности в СССР» (1964), «Имущественная самостоятельность предприятий в условиях экономической реформы» (1969), «Право оперативного управления как субъективное гражданское право» (Советская юстиция. 1978. № 4. С. 11-12).
С. М. Корнеев впервые столь детально раскрыл содержание права оперативного управления как вещного права, в том числе в отношении различных фондов предприятия (основных фондов, оборотных фондов, специальных фондов предприятий (амортизационный фонд, фонд поощрения работников и т. д.). Именно С. М. Корнеев охарактеризовал связь этого права с вещными правомочиями владения, пользования и распоряжения, подробно раскрыл эти правомочия, показал ошибочность взглядов на комплексный характер данного права.
Сергей Михайлович пытался объяснить сложные вопросы одновременной принадлежности имущества и государственному предприятию, и государству в целом. Согласно разработанной им концепции, государственное предприятие, не будучи собственником имущества, осуществляет правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом не по своему усмотрению, а по усмотрению государства, которое определяет пределы этих правомочий. Госпредприятия наделяются в отношении вверенного имущества правомочиями владения, пользования и распоряжения в пределах, установленных законом, в соответствии
6 См.: Генкин Д.М. Указ. соч. С. 3.
7 См.: Корнеев С.М. Право государственной социалистической собственности в СССР. М., 1964. С. 20.
с целями их деятельности, плановыми заданиями собственника и назначением имущества. Объяснение «двойного» владения имуществом как со стороны государства, так и со стороны предприятия С. М. Корнеев видел через конструкцию держания. Он указывал: «Передав пользование и владение негосударственным организациям, государство сохраняет владение и пользование, так как ведет учет и контроль. Утрачивается лишь держание. Имущество остается в двойном владении: государства как собственника, и пользователя по праву, полученному от собственника и в определенном объеме»8.
Однако, несмотря на это, оставались некоторые вопросы, которые Сергей Михайлович предлагал решить, дабы развеять всяческие сомнения о государственной принадлежности имущества государственных предприятий, являющихся самостоятельными юридическими лицами.
Так, в условиях хозяйственного ведения не было очевидным, кто является собственником произведенной на предприятии продукции. По общему правилу собственность по идее должна была возникать у того, кто осуществил переработку, т. е. у самого предприятия. Однако в условиях социалистического хозяйства и общенародной государственной собственности на имущество госпредприятий такой вывод нельзя было допустить. Поэтому С. М. Корнеев предлагал прямо закрепить в законе, что право собственности на материальные блага, появившиеся в результате производства, возникают у того, кому принадлежит предприятие, выпустившее продукцию — у государства, колхоза или иной кооперативной или общественной организации)9. Похожая ситуация складывается в отношении прав оперативного управления у учреждений, которые приобретают особое «квази-вещное» право, близкое к праву собственности, на имущество, созданное вне государственного задания на средства, самостоятельно заработанные учреждением от приносящей доходы деятельности. Соответствующие доходы учреждения, а также приобретенное за счет этих доходов имущество поступают «в самостоятельное распоряжение» бюджетного и автономного учреждения (пп. 2, 3 ст. 298 ГК РФ). Природа прав учреждения на данное имущество до сих пор остается дискуссионной в отечественной литературе.
Имущественная самостоятельность госпредприятий в советское время достигла такой степени, что за предоставление государством предприятиям основных фондов стала взиматься плата
8 Там же. С. 132-133.
9 Там же. С. 42.
за основные фонды в виде отчислений в бюджет части прибыли предприятий. С. М. Корнеев отмечал «спорность» правовой природы такой платы: очевидно, что это была не арендная плата (так как возврат основных фондов государству из оперативного управления не предполагался), сложно было назвать это и выкупной ценой (тогда пришлось бы признать полную самостоятельность госпредприятия и выбытие основных фондов из государственной собственности). Поэтому С. М. Корнеев пришел к оригинальному решению, что «с юридической точки зрения плата за основные фонды представляет собой своеобразный налог, который взимается государством с принадлежащих ему на праве собственности предприятий»10.
Однако сегодня объяснение этих и других противоречий можно искать в корпоративной природе отношений между государством и созданными им предприятиями, а отчисления части прибыли в пользу собственника — квалифицировать как распределение прибыли коммерческой организации в пользу единственного участника (корпоративное право на распределение прибыли в коммерческих организациях).
С самого начала еще в советский период производный характер права оперативного управления государственных организаций проявлялся не только в вещных правомочиях госпредприятия, но и в организационных основах деятельности самого предприятия как юридического лица. Собственник определял, по существу, не только пределы вещных правомочий, которые передаются предприятию в отношении закрепленного за ним имущества, но и принципиальные основы правового положения самого предприятия как юридического лица. По сути, собственник управлял не столько имуществом, сколько юридическим лицом как субъектом права: определял специальную правоспособность предприятия, виды его деятельности, назначал руководителя, определял плановые задания и т. д. Тем самым несамостоятельность (или относительная самостоятельность) предприятия как юридического лица касалась не только вопросов управления переданным ему имуществом, но и всей деятельности предприятия.
Поэтому право собственника-государства на имущество созданного им предприятия по своей истинной природе с позиций сегодняшней теории корпоративного права11 имело все
10 Корнеев С. М. Имущественная самостоятельность предприятий в условиях экономической реформы. М., 1969. С. 24-25.
11 См.: Гутников О.В. Отношения, связанные с управлением юридическими лицами, как составная часть предмета гражданского права // Гражданское право: современные проблемы науки, законодательства, практики. М., 2018. С. 168-192.
предпосылки считаться корпоративным правом на управление созданным им юридическим лицом. Как указывал Д. М. Генкин, «организация, на которую возложено оперативное управление, в гражданских отношениях выявляет свою волю, но эта воля предопределяется волей образовавшего ее собственника»12. Поэтому зависимый характер права хозяйственного ведения, по сути, всегда являлся проявлением общей зависимости предприятия как юридического лица от воли создавшего его собственника — учредителя-государства.
Отказ от конструкции государственных предприятий в современный период. В настоящее время происходит постепенный отказ от конструкции государственного унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения. Это обусловлено четырьмя основными причинами:
1) утратой значения государственной собственности как основы всего экономического оборота;
2) недостатками самой конструкции права хозяйственного ведения как ограниченного вещного права, представляющей, по сути, «расщепленную» собственность на одно и то же имущество двух самостоятельных субъектов;
3) необходимостью развития конкуренции (государственные организации, занимая рыночные ниши, объективно не являются равными участниками гражданского оборота и имеют те или иные преимущества и государственную поддержку. Это оказывает негативное влияние на состояние конкуренции);
4) объективно корпоративной природой отношений между учредителем и созданной им коммерческой организацией.
В современных условиях рыночной экономики и многообразия форм собственности государство утратило свои позиции основного экономического субъекта, которому как единому и единственному собственнику принадлежат все производственные активы, поэтому не осталось никаких политико-правовых причин оставлять государство собственником государственных предприятий. Более того, в настоящее время законодатель, осознавая недостатки соответствующей конструкции, ограничил возможность закрепления имущества на ограниченном вещном праве хозяйственного ведения лишь за государственными и муниципальными унитарными предприятиями, а право оперативного
12 Генкин Д. М. Указ. соч. С. 5.
управления — за государственными и частными учреждениями. Таким образом, ограниченные вещные права сегодня не могут закрепляться за негосударственными предприятиями и организациями, за исключением частных учреждений.
В законодательстве уже давно присутствует идея о том, что в государственной собственности может быть лишь имущество, необходимое только для исполнения публичных функций (например, ст. 55 Федерального закона от 21.12.2021 г. № 414-ФЗ «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации»). В 2019 г. подготовлен проект федерального закона «О государственном и муниципальном имуществе»13, также отражающий эту идею. Отсюда же — идея о том, что на конкурентном рынке государственные предприятия действовать не должны, поскольку это не является государственной функцией. Перечень случаев, когда могут создаваться государственные предприятия, должен быть строго ограничен, а постепенно госпредприятия должны отмереть как «пережиток» социалистического строя.
Данные идеи были заложены еще в Указе Президента РФ «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции»14, которым Правительству было прямо поручено разработать федеральный закон, ограничивающий создание унитарных предприятий на конкурентных рынках. Данная идея была реализована с принятием в 2019 г. федерального закона о внесении поправок в Закон о государственных предприятиях и в Закон о защите конкуренции15. В Закон о защите конкуренции введена новая глава 7.1 «Антимонопольные требования к созданию унитарных предприятий и осуществлению их деятельности».
По существу, создание и деятельность унитарных предприятий в настоящее время разрешено только в тех сферах, где нет конкуренции — для обеспечения публичных функций, деятельности органов власти, деятельности в сферах естественных монополий и т. п.
13 Проект закона «О государственном и муниципальном имуществе» разработан во исполнение Основных направлений деятельности Правительства на период до 2024 года, направленных на реализацию Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года».
14 Указ Президента Российской Федерации от 21.12.2017 г. № 618 «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции» // СЗ РФ. 2017. № 52 (ч. 1). Ст. 8111.
15 Федеральный закон от 27.12.2019 г. № 485-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» и Федеральный закон «О защите конкуренции» // Там же. 2019. № 52 (ч. 1). Ст. 7803.
По общему правилу запрещается создание и деятельность унитарных предприятий на конкурентных рынках, если выручка унитарного предприятия от деятельности на таком рынке превышает 10% общей выручки унитарного предприятия. Нарушение запрета влечет выдачу предписания о прекращении соответствующей деятельности, реорганизации или ликвидации. Неисполнение предписания влечет возбуждение дела о нарушении антимонопольного законодательства и предъявление антимонопольным органом иска в суд о ликвидации унитарного предприятия. До 1 января 2025 г. унитарные предприятия, не соответствующие требованиям закона, подлежат преобразованию в АО либо в госучреждение, либо — ликвидации.
Первые результаты такой политики проявились уже в 2021 г. Так, в Национальном плане («дорожной карте») развития конкуренции на 2021-2025 годы16 отмечалось, что в период с 2018 по 2020 г. количество унитарных предприятий уменьшилось на 31,8%.
Корпоративно-управленческая природа отношений между государством и унитарными предприятиями как основная причина отказа от конструкции государственных предприятий. Представляется, что главной причиной «отмирания» унитарных предприятий является объективно корпоративная «управленческая» природа отношений между государством и созданными им юридическими лицами.
В настоящее время природа отношений между государством и созданными им юридическими лицами до сих пор не определена (как не определена в целом природа отношений между учредителями унитарных организаций и этими организациями). Так, в ст. 65.1 ГК РФ, посвященной корпоративным и унитарным юридическим лицам, раскрываются лишь отношения между участниками (учредителями) и корпоративными организациями. В силу п. 2 ст. 65.1 ГК РФ в связи с участием в корпоративной организации ее участники приобретают корпоративные (членские) права и обязанности в отношении созданного ими юридического лица. В то же время, в отношении унитарных организаций прямо установлено, что их учредители не приобретают в них прав членства и не становятся участниками (п. 1 ст. 65.1 ГК РФ), а вопрос о том, имеют ли учредители унитарных организаций какие-либо права в отношении созданных ими юридических лиц, в ГК РФ остается неурегулированным.
Так, согласно п. 3 ст. 48 ГК РФ все юридические лица делятся на две категории:
16 Утв. распоряжением Правительства РФ от 2 сентября 2021 г. № 2424-р.
1) юридические лица, на имущество которых их учредители имеют вещные права (государственные и муниципальные предприятия и учреждения);
2) юридические лица, в отношении которых их участники имеют корпоративные права (корпоративные организации).
Из приведенной классификации следует, что участники корпоративных организаций имеют в отношении этих организаций корпоративные права, а учредители госпредприятий и учреждений в отношении этих организаций никаких прав не имеют, а имеют лишь права в отношении закрепленного за ними имущества.
Однако даже самого беглого взгляда на правомочия учредителей государственных организаций достаточно для того, чтобы сказать, что между учредителями и государственными предприятиями и учреждениями все же возникают определенные правоотношения, связанные с управлением собственником (учредителем) этими организациями (право на утверждение устава, назначение руководителя, получение части прибыли госпредприятия и т. д.). И эти правомочия имеют место не в отношении имущества, находящегося в хозяйственном ведении или оперативном управлении, а в отношении самих государственных юридических лиц.
Сегодня актуальными продолжают оставаться дискуссии о правовой природе корпоративных отношений, являются ли они особыми правоотношениями в системе частного права (традиция, берущая свое начало в трудах О. Гирке и поддерживаемая дореволюционной цивилистикой, а также современными учеными (Е. А. Суханов, Д. В. Ломакин и др.), или же они — лишь часть обязательственного права с некоторыми присущими им особенностями (корпоративные обязательства) — Д. И. Степанов, И. С. Чупрунов и др.). Популярной является и вещно-правовая концепция корпоративных отношений (Н. Н. Пахомова, Р. Р. Ушницкий, В. П. Мозолин и др.), которая в отечественном правопорядке как раз получила жизненные силы и вдохновение от права оперативного управления (а затем и хозяйственного ведения). Государство является собственником имущества государственных юридических лиц, а правомочия государства в отношении них — вещно-правовые (как составная часть права собственности).
Однако в настоящее время более предпочтительной является корпоративно-управленческая конструкция отношений между государством и созданными им юридическими лицами, если понимать корпоративные отношения как отношения по управлению любыми юридическими лицами.
Дело в том, что корпоративные права, если проанализировать их перечень17, могут принадлежать и учредителям унитарных организаций, не имеющим членства. Фактически учредители унитарных организаций (в том числе собственник имущества унитарного предприятия) обладают правом на управление во многих унитарных организациях, в том числе и в унитарных предприятиях. Очевидно, что учредителю (собственнику) унитарного предприятия принадлежат все корпоративные права, перечисленные в п. 1 ст. 65.2 ГК РФ: чтобы понять это, достаточно взглянуть на ст. 20 Федерального закона от 14.11.2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»18. Собственник имущества унитарного предприятия принимает решение о создании предприятия, определяет цели, предмет, виды деятельности предприятия, назначает и освобождает от должности руководителя предприятия, утверждает устав, дает согласие на совершение сделок с недвижимостью, крупных сделок, осуществляет контроль за использованием по назначению имущества, оспаривает сделки, может требовать возмещения убытков, причиненных управляющими19 и т. д. Также собственник имеет право на получение части прибыли предприятия (ст. 295 ГК РФ, ст. 17 названного закона). Размер этой прибыли определяется по специальным правилам, утверждаемым Правительством РФ20.
Очевидно, что корпоративные организации отличаются от унитарных прежде всего множественным составом участников (учредителей), имеющих определенные права в отношении юридического лица. И в этом смысле появляется дополнительная «ось» отношений, возникающих не только между юридическим лицом и его участниками, но и между несколькими участниками, которая немыслима в унитарных организациях.
Поэтому в любых организациях можно вести речь о едином корпоративном праве управления юридическим лицом, состоящим (по аналогии с собственностью) из нескольких корпора-
17 В состав корпоративных прав входят: право на участие в управлении делами организации, получать информацию о деятельности организации, обжаловать решения органов организации, требовать возмещения причиненных корпорации убытков, оспаривать совершенные организацией сделки (п. 1 ст. 65.2 ГК).
18 СЗ РФ. 2002. № 48. Ст. 4746.
19 См. п. 1 ст. 53.1 ГК РФ.
20 См., напр.: Постановление Правительства РФ от 10.04.2002 г. № 228 «О мерах по повышению эффективности использования федерального имущества, закрепленного в хозяйственном ведении федеральных государственных унитарных предприятий», которым утверждены Правила разработки и утверждения программ деятельности и определения подлежащей перечислению в федеральный бюджет части прибыли федеральных государственных унитарных предприятий.
тивных правомочий (на управление, на получение информации, на обжалование решений органов юридического лица, на предъявление требований о возмещении убытков, на оспаривание сделок юридического лица). Это право может принадлежать одному (в унитарных организациях) или нескольким (в корпоративных организациях) лицам.
В юридической литературе уже давно был сделан вполне обоснованный вывод о том, что «отношения, возникающие между публичным образованием, выступающим в качестве субъекта гражданского права, собственника и учредителя юридического лица, с юридическим лицом, учрежденным этим образованием и обладающим имуществом на праве хозяйственного ведения либо оперативного управления, по своей природе являются гражданско-правовыми корпоративными отношениями»21.
В государственных унитарных предприятиях, основанных на праве хозяйственного ведения, следует различать три совершенно различных вида субъективных прав: право собственности учредителя государственных юридических лиц на их имущество, вещные права хозяйственного ведения государственного предприятия на закрепленное за ним имущество и «управленческие» права учредителя в отношении самих государственных предприятий.
Однако в современных условиях развития теории и практики корпоративных управленческих отношений тот функционал, который ранее обеспечивался правом собственности государства и ограниченными вещными правами хозяйственного ведения на одно и то же имущество, полностью замещается корпоративными правами государства в отношении создаваемых им организаций.
При ближайшем рассмотрении права собственности публичного образования в отношении имущества, закрепленного за государственным предприятием, можно обнаружить, что оно по сути лишено какого-либо собственного вещно-правового содержания. Данное обстоятельство свидетельствует в пользу корпоративной природы соответствующих отношений и об искусственности отнесения этих отношений к вещно-правовым, и в частности — к праву собственности.
Если обратиться к содержанию права хозяйственного ведения, можно обнаружить, что все ограничения этого права в пользу собственника имущества юридического лица по существу «укладываются» в содержание корпоративных отношений по управлению юридическим лицом между собственником юридического лица и самим юридическим лицом.
21 Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 130-131.
Так, если проанализировать содержание ст. 295 ГК РФ («Права собственника в отношении имущества, находящегося в хозяйственном ведении»), собственник имущества, находящегося в хозяйственном ведении, имеет правомочия не столько в отношении имущества, сколько в отношении самого предприятия: он решает вопросы создания предприятия, определения предмета и целей его деятельности, его реорганизации и ликвидации, назначает директора предприятия, осуществляет контроль за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего имущества, имеет право на получение части прибыли от использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении.
Ограничения правомочий предприятия по распоряжению недвижимым имуществом (только с согласия собственника) по своей природе является известным корпоративному законодательству о хозяйственных обществах и товариществах требованием о необходимости получения согласия высшего органа управления юридического лица (функции которого по существу выполняет собственник) на совершение определенных сделок, установленным законом или учредительными документами юридического лица.
Право на получение части прибыли, формально именуемое «от использования имущества», находящегося в хозяйственном ведении (ст. 295 ГК РФ, ст. 17 Закона о госпредприятиях), фактически является корпоративным правом на получение прибыли от деятельности предприятия.
Таким образом, все правомочия собственника в отношении имущества, находящегося в хозяйственном ведении, по существу являются не правомочиями собственника, а правомочиями субъекта корпоративного управления в отношении юридического лица (предприятия).
Что касается содержания собственно права хозяйственного ведения, то оно действительно ограничено по сравнению с правом собственности. Однако эти ограничения, по существу, ничем не отличаются от ограничений на совершение определенных сделок любым юридическим лицом, являющимся собственником своего имущества, со стороны органов юридического лица, предусмотренных законом или учредительными документами юридического лица, например, акционерного общества.
Так, распоряжение недвижимым имуществом государственного предприятия, совершение крупных и иных сделок (займы, поручительства, иные обременения, уступка требований, перевод долга, простое товарищество и т. д.) — осуществляются с согласия собственника (ст. 18, 20 Закона о госпредприятиях).
Единственное отличие — указание в Законе о госпредприятиях о том, что любые распорядительные сделки предприятию можно совершать лишь в той мере, в какой это не лишает его возможности осуществлять уставную деятельность (оговорка о защите от экзистенциально разрушающих сделок, которые угрожают самому существованию унитарного предприятия).
Поэтому в настоящее время те функции, которые выполняет конструкция права собственности и ограниченных вещных прав хозяйственного ведения и оперативного управления на одно и то же имущество в государственных унитарных организациях, может в полном объеме замещаться корпоративными («управленческими») правами государства в отношении создаваемых им организаций. Государство и создаваемые им юридические лица должны признаваться полноценными субъектами корпоративных отношений, в которых государство будет обладать корпоративным правом на управление государственным юридическим лицом.
Таким образом, правовой режим хозяйственного ведения, а также права собственности государства на имущество создаваемых им юридических лиц в перспективе полностью может быть заменен особенностями корпоративного управления в государственных предприятиях, которые будут выполнять те же функции, что и право хозяйственного ведения, при правильном понимании существа корпоративных отношений и права корпоративного управления юридическим лицом.
Отмена ограниченных вещных прав и признание корпоративных прав государства в отношении госпредприятий поможет решить и целый ряд практических вопросов.
Например, в законодательстве существует запрет на создание унитарным предприятием другого, дочернего унитарного предприятия, а также — на передачу ему части своего имущества (ч. 1 ст. 2 Закона о госпредприятиях). Данный запрет носит во многом искусственный характер и обусловлен лишь заботой о чистоте и исключительности конструкции ограниченного вещного права хозяйственного ведения (нельзя создавать вещное субправо хозяйственного ведения путем передачи имущества несобственником другому несобственнику). Однако унитарное предприятие может быть участником корпоративных отношений путем передачи имущества в уставный капитал создаваемых им хозяйственных обществ (ст. 6 Закона об унитарных предприятиях). Признание корпоративной природы отношений между государством и унитарным предприятием «снимает» эту проблему: унитарное предприятие как единственный собственник принадлежащего ему имущества могло бы передавать это имущество
другому унитарному предприятию, в отношении которого оно выступает единственным учредителем.
Список литературы
1. Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л., 1948.
2. Генкин Д. М. Оперативное управление как институт советского гражданского права // Советская юстиция. 1963. № 9. С. 3-4.
3. Гутников О. В. Отношения, связанные с управлением юридическими лицами, как составная часть предмета гражданского права // Гражданское право: современные проблемы науки, законодательства, практики. М., 2018. С. 168-192.
4. Иоффе О. С. Об основных вопросах советского гражданского права // Ученые записки ЛГУ. № 151. Серия юридических наук. Вып. 4. Вопросы советского права. 1953. С. 3-74.
5. Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005.
6. Корнеев С. М. Имущественная самостоятельность предприятий в условиях экономической реформы. М., 1969.
7. Корнеев С. М. Право государственной социалистической собственности в СССР. М., 1964.
8. Корнеев С. М. Право оперативного управления как субъективное гражданское право // Советская юстиция. 1978. № 4. С. 11-12.
9. Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014.
10. Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М., 1962.
Статья поступила в редакцию 22.04.2023; одобрена после рецензирования
19.06.2023; принята к публикации 03.07.2023.
Original Article
Oleg V. Gutnikov*
CONSTRUCTION OF STATE UNITARY ENTERPRISES AS A
FORM OF SEPARATION OF PROPERTY
OF PUBLIC ENTITIES
Abstract. The article examines the problems of the legal construction of state unitary enterprises and evaluates the contribution of Professor S. M. Korneev to its justifica-
* Dr. Sei (Law), Professor; Chief Researcher, Institute of Legislation and Comparative Law under Government of Russian Federation (Moscow, Russia).
tion. The article reveals the history of the formation and the essence of the construction of a state enterprise based on the right of operational management (economic management) in domestic civil law. The disadvantages of this design are noted, consisting in the splitting of property rights for the same property between two entities (the state and the enterprise). The role of S. M. Korneev in substantiating the construction of the law of operational management is shown. The dual nature of the powers of the state in relation to the state-owned enterprises created by it is revealed, consisting not only of the property rights of the owner in relation to the property assigned to the enterprise, but also of organizational and managerial powers in relation to the enterprise itself as a legal entity. The reasons for the gradual abandonment of the construction of a state unitary enterprise based on the right of economic management in the present period are analyzed, among which are the loss of the importance of state ownership as the basis of economic relations, the shortcomings of the construction of the right of economic management itself, which is essentially a variation of "split property", the need to develop competition. At the same time, the main reason for the "dying out" of the design of unitary enterprises is its replacement by the modern theory of corporate management relations that arise between the founder-owner and the unitary legal entity created by him (state enterprise). The conclusion is made about the meaninglessness of the powers of the state as the owner of the property of a state enterprise and about the performance of the corresponding functions by the "managerial" corporate powers of the state as the sole founder of a state legal entity.
Keywords: state unitary enterprise, right of operational management, right of economic management, limited property law, right of corporate governance, theory of corporate relations.
For citation: Gutnikov, O.V. (2023). Construction of state unitary enterprises as a form of separation of property of public entities. Lomonosov Law Journal, 3, pp. 66— 82 (in Russ.).
Bibliography
1. Venediktov, A.V. (1948). State socialist property. Moscow; Leningrad (in Russ.).
2. Genkin, D.M. (1963). Operational management as an institution of Soviet civil law. Soviet justice, 9, pp. 3—4 (in Russ.).
3. Gutnikov, O.V. (2018). Relations linked to the management of legal entities as an integral part of the subject of civil law. In V. S., Yem (Ed.). Civil law: modern problems of science, legislation, practice (pp. 168—192). Moscow (in Russ.).
4. Ioffe, O.S. (1953). On the main issues of Soviet civil law. Scientific notes of LSU, Series of Legal Sciences. Iss. 4. Questions of Soviet law, 151, pp. 3—74 (in Russ.).
5. Kozlova, N.V. (2005). Juridical personality of a legal entity. Moscow (in Russ.).
6. Korneyev, S.M. (1969). Property independence of enterprises in the context of economic reform. Moscow (in Russ.).
7. Korneyev, S.M. (1964). The right of state socialist property in the USSR. Moscow (in Russ.).
8. Korneyev, S.M. (1978). The right of operational management as a subjective civil law. Soviet justice, 4, pp. 11-12 (in Russ.).
9. Sukhanov, E.A. (2014). Comparative Corporate law. Moscow (in Russ.).
10. Cherepakhin, B.B. (1962). Succession under Soviet civil law. Moscow (in Russ.).
The article was submitted 22.04.2023; approved 19.06.2023; accepted 03.07.2023.
