CC BY
435
Конструирование социальной реальности в теории координированного управления смыслообразованием
Ионова О. Е.
В статье рассматриваются основные концепты и инструменты, разработанные в рамках теории координированного управления смыслообразованием Б. Пирса и В. Кронена. Коммуникация в данной теории понимается как важный фактор социального конструирования реалий, механизм совместного создания социальных смыслов участниками взаимодействия. В статье обозначены ключевые направления практического применения теории, а также представлено описание технологии разрешения социальных противоречий с позиций космополитической коммуникации.
Теория координированного управления смыслообразованием (КУС) была разработана во второй половине ХХ века американскими социологами Барнеттом Пирсом и Верноном Кроненом. На основе методологии социального конструкцио-низма КУС рассматривает коммуникацию как важный фактор социального конструирования смыслов, в результате которого происходит формирование культурно и исторически обусловленной социальной реальности. Теория координированного управления смыслообразованием формировалась под значительным влиянием «лингвистического поворота» в гуманитарных науках, увеличившего интерес к языку как к одному из центральных феноменов социальной жизни. Б. Пирс, отмечая «противоречивость» этого явления, признает его огромное влияние на развитие своей теории1. Сегодня КУС развивается в контексте постмодернистского видения реальности, для которого характерны, согласно Дж. Фридману, следующие представления: «реальности социально конструируются; реальности конструируются через язык; реальности организуются и поддерживаются через нарратив; не существует абсолютных истин»2.
Теория КУС может быть рассмотрена прежде всего в русле социального конструкционизма, кото-
рый опирается опирается на:
— социологическую теорию познания, разработанную П. Бергером и Т. Лукманом;
— концепцию языковых игр Л. Витгенштейн;
— анализ дискурсивных практик во французском постструктурализме (М. Фуко, Ж. Деррида);
— идеи Л. Выготского о культурно-исторической обусловленности человеческой психики;
— социологию науки Т. Куна и другие работы, основанные на рефлексии социокультурных факторов порождения знаний.
Существенное значение для появления и становления теории КУС имел символический интерак-ционизм, разработанный прежде всего в трудах Дж. Мида и Г. Блумера. В КУС обосновывается положение, согласно которому «в подлинном смысле объекты конституируются в рамках социального процесса, в который вовлечен человеческий опыт, посредством коммуникации и взаимного приспособления поведения индивидуальных организмов, участвующих в этом процессе и поддерживающих его»3.
Представление о смысле в теории КУС связано с его символико-интеракционистским толкованием: смысл понимается как «развитие чего-то, объективно существующего в качестве отношения между
Ионова Оксана Евгеньевна — аспирант Кафедры социологии МГИМО (У) МИД России
определенными фазами социальных действий», как основной фактор приспособления друг к другу действий различных «человеческих индивидов в рамках человеческого социального процесса посредством коммуникации»4.
Смыслообразование не осуществляется изолированно, поэтому ключевой момент в создании смыслов — координирование этого процесса с другими участниками коммуникации. При таком подходе коммуникация понимается как координированное управление смыслообразованием, где смысл — «не просто продукт индивидуальной интенциональнос-ти, но также результат социальных практик»5.
Допущение о возможности социального конструирования значений связано с постмодернистским представлением о значении как результате «взаимодействия между читателями / слушателями и авторами текстов»6, которое распространяется и на сферу межличностных, и институциональных коммуникаций. В целом теория КУС отталкивается от представления об интерсубъективности человеческого опыта, выраженного у А. Шюца следующим образом: «Мир и природный, и социальный с самого начала является интерсубъективным, и наше знание о нем так или иначе социализировано»7.
Значимое влияние на становление и развитие теории КУС оказала работа П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности», которой было сформулировано понимание языка как «наиболее важной знаковой системы человеческого общества»8, ставшее одним из центральных представлений в КУС. Б. Пирс отмечает в этой связи, что «всегда существует тесная взаимосвязь между характеристиками языка и мышлением тех, кто его использует»9. Другие исследователи, опирающиеся на принципы теории КУС, также определяют использование языка как «деятельность, обладающую конструирующим потенциалом создания событий»10.
Язык рассматривается как средство конструирования социальных реалий не только в теории КУС. В частности, в исследованиях постструкту-ралистской направленности (Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Деррида, М. Фуко) вся культура видится как совокупность текстов, а познание рассматривается как понимание и истолкование текстов. Специфика КУС заключается в том, что в рамках этой теории изучается не появление и функционирование отдельных речевых актов или дискурсов, а продолжающееся создание и воссоздание социальных миров участников коммуникации. Фокусом исследований с позиций КУС является поиск того, как методами и инструментами коммуникации можно «создавать “лучшие” социальные миры»11.
Теория систем как междисциплинарное изучение феномена организаций также оказала влияние на становление КУС. Согласно П. Вацлавику, «взаимодействие может быть рассмотрено как система, и общая теория систем может помочь понять природу
систем взаимодействия»12. Взаимодействие может быть описано как коммуникационная система, обладающая признаками системы вообще — «временем как переменной, отношением систем и подсистем, целостностью, обратной связью и равной результативностью»13.
В теории аутопоэза вся организация живого характеризуется «через установление сети взаимодействий между компонентами, которые (взаимодействия) и определяют живую систему как целое, как «единство»14. Это определение распространяется на все сферы не только биологического, но и социального измерения жизни. Более того, целые культуры понимаются как коммуникативные системы, которые, как считает Ю. Лотман, создаются «на основе той всеобъемлющей семиотической системы, которой является естественный язык»15.
Среди родственных КУС теорий можно отметить, прежде всего, теорию речевых актов, разработанную Д. Остином и Д. Серлем, с которой КУС объединяет понимание языка как действия, а не как инструмента передачи информации. С позиций КУС, решение социальных проблем связано с улучшением качества коммуникативных процессов постольку, поскольку влияние на разговор позволяет оказывать воздействие на социальный мир.
Проблема конструирования и распространения смыслов также рассматривается в рамках разрабатываемой Дж. Александером и его коллегами «сильной программы» культуральной социологии. Она направлена на постижение внутренней культурной архитектуры социального смысла. И «именно анализ смысла, способов его производства, влияния на общественное сознание и составляет суть культуральной социологии», как считает Дж. Александер16. По его формулировке, «для того, чтобы действия были успешными, индивидуальный или коллективный акторы должны быть способны коммуницировать смысл своих действий»17, так как участники взаимодействия должны «говорить на одном языке».
Сами основатели КУС следующим образом обозначают свое поле исследований18: если большинство теорий определяет коммуникацию как передачу сообщений и направлено на изучение результатов этого процесса, в КУС (как и в таких направлениях, как этнометодология и символический интеракционизм) объектом изучения является сам процесс коммуници-рования. Ключевое положение теории — представление о том, что события и объекты социальных миров являются не внешними, объективными сущностями, а «продуктом социальных действий, существование которых (событий и объектов) зависит от их реконструирования в паттернах коммуникации»19.
КУС в значительной степени опирается на три базовых концепта, которые могут проявляться осознанно или подсознательно, — это согласованность (когерентность), координация и тайна. Эти три ключевых концепта, в свою очередь, распада-
ются на несколько различных составных частей. По отдельности и иногда вместе они помогают объяснить, каким образом социальная реальность конструируется, творится в процессе коммуникации.
Когерентность, или управление значениями понимается как процесс индивидуального или коллективного рассказывания историй о себе, о мире вокруг. «Коммуникационные технологии вносят новое измерение в институционализацию когерентности»20, так как трансляция информации на большие расстояния неограниченному кругу лиц дает возможность вовлечения целых сообществ в процесс «рассказывания», создания общих историй. Концепт когерентности распадается на шесть ключевых компонентов, отражающих то, из чего складываются «истории», которыми люди объясняют мир. Это содержание, речевые акты, эпизоды, отношения, самость и культура.
Содержание сообщения является ключевым компонентом языка, но само по себе оно далеко не достаточно для адекватного понимания значения коммуникации. Речевые акты — действия, производимые процессом говорения. При этом, согласно одному из разработчиков теории речевых актов Д. Серлю, «социальные конвенции, правила и контексты высказывания играют важнейшую роль в определении речевого акта»21. Эпизод — это ситуация, обычно создаваемая, по меньшей мере, двумя людьми в процессе разговора; это случай обмена речевыми актами, в процессе которого возникают отношения. Любая коммуникация, которая происходит в определенное время в определенном месте и в определенном контексте, создает эпизод. И речевой акт, и эпизод могут влиять на значение содержания, будучи составными элементами коммуникации.
Важный элемент когерентности — Я-самость, комплекс представлений о себе. В КУС предполагается, что самость создается в историях, которые представляют собой инструкции (сценарии) для действий. Таким образом, самость лучше всего может быть исследована и изменена путем рассказывания и пересказывания историй. Представление о самости относительно общества перекликается с идеями создателей парадигмы социального ин-теракционизма и может быть проиллюстрировано утверждением Дж. Мида: «Организованное сообщество, которое обеспечивает индивиду единство его самости, можно назвать обобщенным другим»22. Концепция культуры в теории КУС относится к своду правил действия и говорения, которые определяют, что мы воспринимаем нормальным и приемлемым в каждом конкретном эпизоде.
Под координацией понимается совокупность способов сцепления действий при образовании моделей, охватывающих предметы и явления социального мира. Коммуникация может считаться хорошо скоординированной тогда, когда все ее участники произносят «такие высказывания, которые формируют социальное событие, интерпретируемое всеми
сторонами как законченный паттерн»23. Эти паттерны, также называемые в КУС живыми историями, влияют на поведение в контексте каждого взаимодействия как способ сотрудничества.
Концепт тайны подразумевает, что мир и опыт познания мира больше, чем истории, которые могут быть рассказаны в целях придания связанности, последовательности событиям. Творческая сила языка имеет двоякую природу: создаваемые языком картины реальности организуют и тем самым ограничивают видение. Пояснением к концепту тайны в КУС могут служить слова П. Вацлавика: «реальность — это то, что мы сами строим из того, что, по всей вероятности, находится всецело за пределами человеческого сознания»24.
В КУС разработан ряд инструментов для анализа построения паттернов в ходе коммуникации. «Иерархичная» модель встроенных друг в друга историй подразумевает, что в каждом конкретном случае присутствует не одна отдельная история, а множество параллельных и конкурирующих историй, между которыми существует контекстуальная связь. То есть, в каждый отдельно взятый момент любая рассказываемая история служит контекстом для остальных.
Идею «наслоения» контекстов можно выразить цитатой из Л. Выготского: «Слово приобретает свой смысл только во фразе, но сама фраза приобретает смысл только в контексте образа, абзац — в контексте книги, книга — в контексте всего творчества автора»25. Представление об иерархичности контекстов в теории КУС отличается от данного описания тем, что в исследуемых коммуникативных ситуациях не существует строгой соподчинен-ности контекстов друг с другом.
Формальная операциональная структура «ие-рархичной» модели включает такие уровни контекстов, как культура, самость, отношения, эпизод. Как упомянуто выше, понятие иерархичности в данном случае условно, так как прямой фиксированной со-подчиненности уровней контекста не существует, они могут меняться местами в каждой отдельной ситуации. Более того, число и типы контекстов в теории КУС также не закреплены: в разных ситуациях их набор и соотношение различны, и одна из задач исследователя, анализирующего ситуацию с позиций КУС, найти и обозначить задействованные контексты и определить порядок их иерархичности.
Развитие «иерархичной» модели привело к разработке модели развертывания социальных эпизодов, описывающей взаимодействие акторов коммуникации, каждый из которых рассказывает свою «историю» внутри собственной иерархии контекстов. Если, вслед за Д. Серлем, допустить, что «в диалоге или беседе каждый речевой акт создает множество возможностей ответного речевого акта»26, то любое действие, высказывание (речевой акт) одного из собеседников способно менять социальный мир и иерархию контекстов другого собеседника. Он, ин-
терпретируя сообщение на основе уже своего опыта и представлений о реальном и правильном, выступает с ответным действием, меняющим социальный мир первого на следующем витке «серпантина».
При этом, согласно формулировке современного теоретика исследований дискурса Т. ван Дэ-йка, «знание об условиях и следствиях в реальном мире часто служит для нас базой формирования контекстных ожиданий относительно дальнейшего хода повествования»27. Создается круг, в котором любые действия порождают интерпретацию, обусловливающую следующие действия, служащие материалом для последующей интерпретации. Этот круг не является замкнутым, так как на каждом новом витке складываются новые интерпретации и новые действия, для объяснения чего и был использован образ «серпантина».
«Лепестковая» модель коммуникации отражает тот факт, что участник коммуникации всегда находится более чем в одном диалоге в отдельный момент времени: даже общаясь с одним собеседником, участник коммуникации обращается и к прочим аудиториям, например, к значимым другим, или к кому-то (мысленно), с кем ранее был спор по обсуждаемому вопросу. Если представить в центре модели единицу речи, лепестками будут диалоги, частью которых она является.
Для КУС важно понятие «странных» и «магических» узлов историй, которые мы рассказываем, связанное с представлением об иерархичности коммуникации. Так, самый простой случай иерархии контекстов — это стабильная иерархия, когда значение на каждом уровне подкрепляется значениями на других уровнях; в этом случае концепты самости, отношений, эпизода гармонично сочетаются, совместно определяя смысл сообщения. Но в отдельных случаях между уровнями значений может возникать противоречие, когда нарушается взаимосвязь между текстом как потоком сообщений и контекстом, в котором сообщения передаются28. Иногда сообщение может сочетаться с одним слоем контекста и противоречить другому. В некоторых случаях выбор сообщения как действия осуществляется с опорой на контексты, иногда — вопреки, нарушая логику контекстов.
Случаи противоречия между сообщением как текстом и контекстом, в котором оно воспринимается, характеризуются в теории КУС как «узлы историй» трех типов: «магические узлы», где текст и контекст взаимно обусловлены; «опасные узлы», когда текст и контекст обессмысливают друг друга; и «странные узлы», когда текст и контекст трансформируют друг друга.
Еще один важный инструмент теории КУС — модель ЬиииТТ, предназначенная для толкования грамматики рассказываемых историй. Англоязычная аббревиатура ЬиииТТ служит для обозначения шести типов историй и связанных
с ними процессов:
1. Stories Lived (прожитые истории);
2. Unknown Stories (неизвестные истории);
3. Untold Stories (нерассказанные истории);
4. Unheard Stories (неуслышанные истории);
5. Stories Told (рассказанные истории);
6. Storytelling (рассказывание историй).
Прожитые истории представляют собой совместно конструируемые паттерны, реализуемые с участием других; рассказанные истории — объяснительные нарративы, используемые людьми для того, чтобы придать смысл прожитым историям (осознать их смысл). Б. Пирс утверждает, что люди рассказывают истории таким образом, чтобы придать смысл и последовательность своим действиям и событиям, участниками которых они стали29.
Центральный концепт модели — сам процесс рассказывания историй. Он описывает то, как рассказываются истории, независимо от их содержания, нарративной составляющей или места в диалоге. Представление о том, что в основе всех социальных миров лежит процесс рассказывания историй, перекликается с постмодернистским видением реальности: «Люди рождаются в историях; социальный и исторический контекст постоянно побуждает их рассказывать и помнить истории определенных событий, а другие оставлять без историй»30. Б. Пирс относит широкое поле человеческой жизнедеятельности, включая науку — биологию, физику, экономику, политологию — к «рассказыванию историй», на основании того, что развитие этих сфер осуществляется путем коммуникации31.
Одна из практических задач КУС — поиск возможностей и разработка технологий создания более совершенных паттернов коммуникации. Б. Пирс отмечает высокую практическую значимость исследований вопросов социального взаимодействия, отмечая, что, хотя многие насущные проблемы, такие как милитаризация общества или экологическое загрязнение, могут казаться более важными, на практике решение всех этих вопросов сводится к поиску эффективных путей коммуникации. Следовательно, делает вывод Б. Пирс, «лучшее, что может произойти, — значительный шаг вперед в нашем понимании себя, который позволит реконструировать как социальные институты, так и неформальные способы общения друг с другом»32.
В целом в практическом применении теория КУС распадается на несколько подходов, среди которых одно из приоритетных направлений — улучшение практик взаимодействия с позиций космополитической коммуникации33. Б. Пирс выделяет монокультурный, этноцентрический и космополитический типы коммуникации. Монокультурная коммуникация характеризуется тем, что все ее участники воспринимаются как представители одного культурного сообщества, спора за ресурсы не возникает, но при этом сама возможность «другого» игнорируется. Для
этноцентрической коммуникации свойственно такое положение, когда все члены сообщества разделены на «своих» и «чужих», и, хотя дефицита ресурсов фактически может и не быть, права группы «чужих» на общие ресурсы ущемляются. Подход с позиций космополитической коммуникации, согласно Б. Пирсу, призван разрешить социальные противоречия путем развития координации между группами, живущими в различных, даже совершенно противоположных социальных реальностях.
Основной принцип космополитической коммуникации в теории КУС заключается в том, что координация между историями участников имеет большее значение, чем согласованность (когерентность) отдельных историй. Понимание этого позволяет, по Б. Пирсу, найти «пути координации даже между очень разными группами»34. Он предлагает следующую методику разрешения социальных противоречий технологиями космополитической коммуникации:
— во-первых, необходимо «описать последовательность событий» в развитии ситуации, установить линию когерентности, согласованности, учитывая при этом, что у противоположных сторон будет различаться восприятие причин и следствий, временных рамок рассматриваемого процесса, логики действий своей и противоположной стороны;
— вторым шагом является выработка технологии общения с каждой из сторон с позиций «своего», участника сообщества, где основным звеном выступает переход к «общему языку». По утверждению Б. Пирса, такой эксперимент наглядно демонстрирует, насколько разным может быть восприятие одних и тех же слов и действий разными группами;
— третий шаг — описание логики взаимодействия, которая на практике приводит зачастую к результатам, отличным от тех, что планировались коммуникаторами изначально. На этом этапе ситуация может быть описана с помощью модели развертывания социальных эпизодов «серпантин». Здесь каждая из противоположных сторон живет в собственном социальном мире, созданном из историй о себе, о своем сообществе, на основе которых предпринимает действия,
------------ Ключевые слова -------------
теория координированного управления смыслообразованием, коммуникация, язык и общество, социальный конструкционизм
вызывающие ответную реакцию, опирающуюся, в свою очередь, на истории о себе и социальный мир совершенно другой по своему мировосприятию группы. Так, после нескольких витков «серпантина», на каждом из которых действия были внутренне логичны и оправданы, стороны приходят к неожиданным, изначально не запланированным последствиям;
— следующая ступень — описание взаимодействия
в контексте ресурсов всех участников системы. Обладая знанием о социальном мире каждой из сторон, исследователь имеет возможность, опираясь на принципы космополитической коммуникации, сконструировать более полную картину интеракции, чем кто-либо из участников конфликта, что дает потенциал реконструирования социальной реальности всех участников коммуникации и приведения их к общему взгляду на проблему в целях ее успешного разрешения.
В современной социологии подходы Б. Пирса и В. Кронена к вопросам конструирования социальных миров в процессе коммуникации рассматриваются в сопоставлении с символическим интеракционизмом Дж. Мида, теорией нарушения ожиданий Дж. Бургун, конструктивизмом Дж. Делия, теорией снижения неопределенности
Ч. Бергера, теорией когнитивного диссонанса Л. Фестингера35.
Одно только это позволяет сделать вывод о том, что теория координированного управления смыслообразованием стала одной из наиболее значимых концепций в современных социологических исследованиях процессов коммуникации.
Summary: The article is devoted to the analysis of the main concepts and tools developed in the framework of the Coordinated Management of Meaning theory offered by B. Pearce and V. Cronen. Communication is seen in this theory as an important factor of the social construction of reality, a mechanism of the joint creation of social meanings by the parties involved in the interaction. The author analysis the key fields of the theory’s practical application and outlines the technology of the social contradictions solution from the cosmopolitan communications point of view.
------------- Keywords ------------
^ordinated Management of Meaning, communications, language and society, social constructionism
Примечания
1. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — Carbondale; Edwardsville: Southern Illinois univ. press, 1989. -P.15.
2. Фридман Дж. Конструирование иных реальностей: Истории и рассказы как терапия. — М.: Класс, 2001. - С. 45.
3. Мид Дж. От жеста к символу // Американская социологическая мысль. Под ред. В.И. Добренькова. — М.: Изд-во МГУ, 1994. - С.
223.
4. Мид Дж. От жеста к символу. — С. 222.
5. Searle, J. Conciousness and Language. — Cambridge: Cambridge univ. press, 2002. - P. 142.
6. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. — Волгоград: Перемена, 1997. - С.11.
7. Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль. Под ред. В.И.
Добренькова. — М.: Изд-во МГУ, 1994. - С. 487-488.
8. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: Медиум, 1995. - С. 64.
9. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P. 79.
10. Chen, Victoria. The Possibility of Critical Dialogue in the Theory of СММ [Electronic resource] // Human Systems: The Journal of Systemic Consultation & Management. 2004. Volume 15, issue 1. - P. 181. URL: http://pearceassociates.com/essays/documents/ documents/84954_Chen.pdf
11. Barge, J. Kevin, Pearce, W. Barnett. A Reconnaissance of СММ research // Human Systems: The Journal of Systemic Consultation & Management. 2004. Volume 15, issue 1. - P. 16.
12. Вацлавик П. Психология межличностных коммуникаций. — СПб.: Речь, Гуманитар. акад., 2000. - С.183-184.
13. Вацлавик П. Психология межличностных коммуникаций. — С.147.
14. Варела Ф., Матурана У., Урибе Р. Аутопоэз как способ организации живых систем; его характеристика и моделирование // С. Цоколов. Дискурс радикального конструктивизма. Традиции скептицизма в современной философии и теории познания. — München: Phren, 2000. - C. 235.
15. Лотман Ю.М. Семиосфера: Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. — СПб.: Искусство-СПБ, 2004. - С. 155.
16. Кравченко С.А. Культуральная социология Дж. Александера (генезис, понятия, возможности инструментария) // СоцИс. 2010. №5. - С. 20.
17. Alexander, Jeffrey C. Performance and Power [Electronic resource]. — Center for cultural sociology, 2005. URL: http://ccs.research. yale.edu/documents/public/alex_perfrmPower.pdf
18. Pearce, W. Barnett. Using СММ [Electronic resource]. — Pearce Associates, 1999, revised 2004. - P. 23. URL: http://www.pearceassociates. com/essays/СММ _seminar.pdf
19. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P.19.
20. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P. 70.
21. Searle, J. Conciousness and Language. — Cambridge: Cambridge univ. press, 2002. - P. 142.
22. Мид Дж. Аз и Я // Американская социологическая мысль. Под ред. В.И. Добренькова. — М.: Изд-во МГУ, 1994. - С. 228.
23. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P. 37.
24. Вацлавик П. Психология межличностных коммуникаций. — С. 293.
25. Выготский Л.С Мышление и речь. — М.: Лабиринт, 1999. - С. 323.
26. Searle, J. Conciousness and Language. — P.181.
27. Дейк ван, Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. — М.: Прогресс, 1989. - С. 51.
28. Pearce, W. Barnett. Using СММ [Electronic resource]. — Pearce Associates, 1999, revised 2004. - P. 37. URL: http://www.pearceassociates. com/essays/СММ _seminar.pdf
29. Pearce, W. Barnett. Using СММ [Electronic resource]. — P. 58.
30. Фридман Дж. Конструирование иных реальностей: Истории и рассказы как терапия. — C. 68.
31. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P. 67.
32. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P. xx.
33. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P. 171.
34. Pearce, W. Barnett. Communication and the Human Condition. — P. 94.
35. Griffin, Em. A First Look at Communication Theory, 7th Edition. — New York: McGraw Hill, 2009.
