CC BY
27
КОНСТРУИРОВАНИЕ ПУБЛИЧНОГО ПРОСТРАНСТВА ПОЛИТИЧЕСКИМИ ЛИДЕРАМИ И МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1990-е ІТ. В РЕСПУБЛИКАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
П.В. ШВЕДОВ
Российский государственный гуманитарный университет 125567, г. Москва, Миусская пл., д. 6
Целью данной статьи является рассмотрение проблемы взаимодействия конструктов публичного пространства республик Российской Федерации и межэтнических установок жителей данных репюиои. Для анализа влияния основні,їх конструктов лидеров на общественное мнение в республиках были использованы данные этносоциологических исследований, проводимых н течение затрагиваемого периода.
В начале XXI в. публичный дискурс и массовое сознание в значительной мерс находились под влиянием событий и представлений, сложившихся в 1990-е гг. От тич) времени остались не только реалии, но и мифы. Именно поэтому интересно рассмотреть ситуацию исторически недавнего прошлого для понимания настоящего. Основными задачами явились анализ высказываний руководителей республик как высших представителей региональной власти в 1990-е гг. и выделение основных символьных конструктов по вопросам взаимодействия различных этнических групп внутри регионов, а также изучение их влияния на изменение мировоззренческих установок преимущественно русского населения республик.
Проблемы русского этнонационального самосознания и идеологем лидеров республик широко изучались в отечественной гуманитарной науке. Эти вопросы в своих работах затрагивали Л.М. Дробижева, С.В. Рыжова, В.К. Малькова, В.А. Тишков, И.М. Габд-рафиков, Л.В. Сагитова, И.Г. Спиридонова, Р.Н. Мусина и др. В разработке данной темы мы опираемся на основные идеи и подходы, раскрытые в отечественной историографии. Анализируя возможности влияния идеологем политических лидеров республик Российской Федерации на общественное мнение жителей данных регионов, мы опираемся на концепты, развитые в трудах представителей символического инте-ракционизма и конструктивизма.
Для анализа интересующей нас проблемы были выделены три региона - Татарстан, Башкортостан и Якутия. Данный выбор явился следствием того, что в указанных регионах, за счет диалогового режима и согласительных действий в законодательстве федерации и республик, преимуществ «бюджетной самостоятельности», проблема получения и удержания доверия к власти не стояла столь остро, как в регионах насильственных конфликтов. Лидеры данных регионов - М. Шаймиев, М. Николаев, М. Рахимов - имели достаточно высокий уровень доверия среди жителей республик. Об этом можно судить и по результатам местных выборов, и по данным социологических опросов, показывающих высокую степень доверия к ним не только среди национальностей республик, дающих им названия, но и среди русских.
При этом, согласно данным переписи населения 1989 г., в этих республиках не было численного доминирования национальностей, давших названия регионам.
Республикой, в которой наиболее полно были восприняты идеи государственной самостоятельности в составе Российской Федерации, был Татарстан. Причем поддержку принятию символьных актов оказывало и татарское, и русское население республики. М. Шаймиев неоднократно заявлял, что русское население республики тоже голосовало за принятие Декларации о суверенитете, что суверенитету нельзя придавать национальную окраску1.
Конструкт «многонациональный народ Татарстана» стал одним из сильнейших объединительных символов в риторике руководства республики. Не подписав Федеративный договор 1М2 г., правительство РФ и правительство Татарстана подписали в 199-) г. отдельный Договор. Подписание этого документа большинством населения республики было воспринято как действие, стабилизирующее не только федеративные отношения, по и внутреннюю ситуацию в Татарстане. Социологический опрос, проводимый после подписания Договора, показал, что почти 60 % татар и 70 % русских одобряют данный документ'. Президе!гг Татарстана отметит потом, чю «в чистх) человеческом плане факт подписания Доктора с Россией очень важен; он окончательно рассеял тревогу русских за свое положение в Татарстане»'. С' точки зрения главы республики, в умах русского населения республики исчезла напряженность, русские перестали бояться за свое будущее'1.
Тезис о центртме политики правительства Татарстана поддерживался не только ведущими политиками республики, по и отмечался исследователями проблем межэтнических отношений в регионе5. Сам М. Шаймиев утверждал, что президентом Татарстана может быть человек только «твердых центристских позиций», ведь республика многоэтиична по своему составу, «каждая третья семья смешанная»6. В конце 1990-х годов он отмечает, что ому «не нравятся крайности. Самое большое наше завоевание за эти годы - это выработка в республике надежной, пользующейся всеобщей поддержкой, независимо от национальной принадлежности людей, центристской политики»7.
Основные этапы суверенизации Саха (Якутии) проходили при обязательном указании того, что исконный суверенитет не является проявлением сепаратизма. Президент республики М. Николаев постоянно подчеркивал в своих выступлениях, что республика исторически является составной частью России, так что судьбы народов Якутии и России исторически соединены воедино. Конструкты «мы вместе с Россией» и «мы якутяне» пропагандировались чаще, чем подобные идеи в других республиках.
Несмотря на провозглашение суверенитета, разрыв с Россией воспринимается как катастрофа, на осуществление которой могут пойти «лишь безумцы». Вообще в риторике Президента Саха (Якутии) достаточно сильно раскрываются не только идеи, направленные на осуществление общереспубликанской идентичности, но и на подчеркивание единства с Российской Федерацией8. Этот факт является отличительной особенностью дискурса именно руководства Саха (Якутии), в отличие от представителей других республик. Практически во всех крупных интервью М. Николаева встречается повторяемая идеологема о том, что республика «исторически является составной частью России», что «судьбы народов Якутии и России исторически соединены воедино». Саха (Якутия) подписала Федеративный договор, что нашло отражение и в дискурсе главы региона: сибирская республика представляется как создатель федеративного государства, предотвративший его распад. Также утверждается, что о России заботится не только численно преобладающее русское население, но и другие пароды страны, что Федерация сильна провинциями.
Основной упор в своих рассуждениях о федеративных отношениях в России лидер Башкортостана М. Рахимов делал на том, что руководители республики «никогда не выступали за выход из состава РФ». Подчеркивалось исторически добровольное вхождение башкир в состав России, что обосновывало в риторике представителей республики построение новейших взаимоотношений с Российской Федерацией именно на договорных основаниях. В конституции Башкортостана, принятой в 1993 г., было прописано, что республика образована «в результате реализации права башкирской нации на самоопределение»9. Лидер региона, неоднократно подчеркивая, что у каждого народа есть своя культура и традиции, утверждал также ценность многонационалыгости, рассматривая его как преимущество республики. При этом в доктринальных документах подчеркивалось, что «Республика Башкортостан обеспечивает,.. сохранение и развитие культуры башкирского народа, национальных культур других народов, проживающих на территории Республики Башкортостан» (Конституция Республики Башкортостан. Ст. 53). Положительное качество многонациональное™ подкреплялось также конструктом «смешанные браки - :гю плюс башкортостанского общества». Вместе с тем утверждалось, что в человеке зачастую важна не национальность, а компетентность10. Это утверждение формулировалось как ответное на обвинения в создании этпократического правления.
В конституции Башкортостана не было рассмотрено вопроса о государственном языке республики. В 1998 г. был принят закон, утвердивший в таком качестве башкирский и русский языки, что было достаточно негативно встречено второй по численности в регионе этнической группой - татарами. С этого момента в дискурсе лидера Башкортостана появилась идсологема «все нации могут изучать свой язык», призванная снять остроту языковой проблемы.
В идсологемах лидеров всех трех республик значимое место занимают вопросы экономической самостоятельности. В этой теме наиболее сильно раскрылись сравнительные сопоставления в дискурсе лидеров. Главы Саха (Якутии) и Башкортостана достаточно часто сравнивали ситуацию в своей республике с положением дел в Татарстане. I Гричем утверждался положительный итог сравнения. Например, М. Николаев говорил о том, что республика в достижении экономической свободы никогда не угрожала целостности России11, а Муртаза Рахимов утверждал, что договор с Россией, подготовленный и подписашгьгй в более спокойной обстановке общественного мнения, чем при утверждении договора с Татарстаном, позволил республике добиться даже большей степени самостоятельности в распоряжении собственными средствами12.
Анализируя данные этносоциологических опросов за 1990-е гг., можно увидеть следующие закономерности. С мнением о том, что «суверенитет положительно повлиял на развитие обстановки в республике», в 1999 г. согласилось примерно 36% русского населения Татарии и Башкирии и 29,1 % - Якутии. Жителям Татарстана и Башкортостана дальнейший наиболее приемлемый статус республики виделся как суверенного государства в составе России, тогда как в Якутии многие русские жители выбрали также вариант «республики в составе РФ». В то время право каждой республики на выход из состава федерации поддержали 51% русских Татарстана и Якутии и 37 % -Башкортостана. При этом за поддержание целостности России при любых условиях высказались 40-44 % русских жителей Татарстана и Башкирии и 56,7 % - Якутии. Возможно, в то время на оценки россиян влияла ситуация в Чеченской Республике.
Поддерживаемый руководством республики тезис «мы — татарстанцы» привел к значимой республиканской идентичности: к концу десятилетия более 70 % русских чувствовали себя татарстанцами так же, как и россиянами. В отличие от Татарстана, русские Саха (Якутии) и Башкортостана сильнее выделяли именно обгцероссий-
скую общность (75-80 %), хотя идеологему «мы - якутяне/башкортостанцы» поддерживали около 60% русских жителей республик. Большинство населения республик к концу 1990-х годов обладало сдвоенной идентичностью13.
Все три лидера республик обращали внимание на то, что приоритет в праве использования земельных и природных ресурсов должен иметь регион, а не Федерация. Уровень поддержки данных экономических требований в Татарстане на протяжении интересующего нас периода вырос практически вдвое - до 66,2% русских жителей (в Саха (Якутии) ■ 54,9 %, в Башкортостане 60,9 %).
Подводя итоги сравнительного анализа, следует отметить, что наибольшего прогресса в деле достижения межнационального согласия внутри региона, принятия общественным мнением основных идеологом политических лидеров преуспело руководство Республики Татарстан. На протяжении 1990-х годов усиливается и крепнет основной конструкт республиканских властей «мы татарстанцм». Региональная идентичность русского населения республики становится более акцентированной, нежели общероссийская, что позволяет предположит ь создание и регионе эгиорегнонализма1'1.
Межэтнический консенсус в Саха (Якутии) основывается во многом па высокой степени распространенности именно общероссийской и па постепенном осознании республиканской гражданской общности всеми этническими сн1щпнамии. При этом данный вывод нисколько не противоречит основной направленности идеологом республиканского самоопределения, подчеркивающего нахождение республики в составе России и пенарушепие принципа целостности федеративного государства.
В целом мобилизация основных идеологем, проводимых в социальную реальность лидерами трех республик, оказалась успешной. Конструкты политиков поддержали не только представители национальностей, дающих название республикам, но и русское население республик. Идеологи смогли «затронуть чувствителыгую струну в душах людей» и организовать сплочение вокруг значимых символов. Можно полностью согласиться с тем, что «на скорость и направление изменений оказывает влияние и стратегическое искусство лидеров»16. Пример развития .этнополигического конфликта в регионах и успешного выведения его из кризисной фазы с помощью прагматичной и взвешенной политики республиканских властей убеждает нас в этом. Идея стимулирования консолидации республиканской общности, превращение празднований дня провозглашения суверенитета и Конституции в общие праздники служат лишь наиболее очевидными проявлениями такой консолидирующей политики17.
Сохранение в целом спокойной ситуации в межэтнических взаимодействиях не значит, что все группы населения были всем довольны в новой реальности, когда русский народ не слышал уже слов о нем как о «старшем брате», а, скажем, татары, башкиры, якуты так и не узнали, являются ли они народами-партнерами, так же как и русские - образующими российскую общность, ответственную за государство, или они являются национальными (этническими) меньшинствами, и другой образ для них оснований не имеет. Не исключала сложившаяся ситуация и полного отсутствия ксенофобий и этнического эгоизма.
Положение о суверенитете республик было отменено Конституционным судом в 2000 году, и республики соответствующим образом приводили в соответствие свои Конституции. Но до с их пор в республиках отмечаются дни провозглашения Деклараций и принятых Конституций чаще как дни республики.
Тем не менее, на примере создания значимых конструктов политических лидеров в республиках Российской Федерации в 1990-е гг. мы смогли еще раз убедиться в актуальности изучения влияния идеологем в построении толерантного общества и спокой-
ствия в межэтнических отношениях. Осознавая опасности сепаратизации регионов и вместе с тем деидеологизируя образы республик как сепаратизирующихся анклавов, доставшиеся нам от 1990-х годов, мы имеем больше возможностей для конструирования взаимопонимания и единства страны в современных реалиях жизни.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Независимая газета. — 1999. - 29 июня; Российская газета. — 1991. — 17 августа; Труд. - 1995, - 26 апреля.
* См .'.Дробижева ЛМЧ Акласв А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. - М., 1996. - С. 78.
1 Литературная газета. •• 1994. - 31 марта.
4 См.: Труд. • 1995. 26 апреля.
I См.: Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003. ■ С. 165.
Литературная газета. • 1994. ~ 31 марта.
7 Неипшстшя газета. - 1999. - 29 июня.
а См.: Российская газета..1991. -■ 20 ноября; Независимая газета. - 1996. - 5 марта; Рос-
сийская газета. 1996. - 19 сентября.
9 Конституции республик в составе Российской Федерации. - М., 1995. - С. 44.
10 Труд. - 1996. - 6 февраля.
II ИТАР-ТАСС. - 1992. - 15 апреля.
12 ИТАР-ТАСС. - 1994. - 3 августа.
13 См.: Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. - М., 2003. - С. 205.
14 См.: Дробижева Л.М. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость // Россия реформирующаяся / Под ред. Л.М. Дробижевой. - М., 2002.
15 См,: Спиридонова ИТ. Тенденции развития межнациональных отношений в Республике Саха (Якутия) в 90-е годы // Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России. - М., 1998. - С. 344.
16 Симпсон Дою., Ингер Дж.М. Социология расовых и этнических отношений // Социология сегодня. Проблемы и перспектива. Американская буржуазная социология середины XX века.-М., 1965.-С. 433.
17 См.: Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. - М., 1999.
DESIGNING OF PUBLIC SPACE BY POLITICAL LEADERS AND INTERETHNIC RELATIONS IN 1990s IN REGIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION
P.V. SHVEDOV
Russian State University for the Humanities 6 Miusskaia SqrMoscow, 125267 Russia
At the beginning of the 21st century a public discourse and mass conscience were influenced by events and mindsets that were formed in the 1990-s. There are not only realities are left after this period of time but myths as well. That's why it is interesting to consider the situation of a recent past to understand a nowadays situation. The purpose of this article is to consider an interaction problem of public space constructs of Russian republics and residents' interethnic mindsets of these regions.
