CC BY
42DOI: 10.24412/2076-1503-2022-5-78-85 NIION: 2018-0076-5/22-662 MOSURED: 77/27-023-2022-5-861
КУРИЛЮК Юлия Евгеньевна,
кандидат юридических наук, магистр юриспруденции, доцент Департамента международного и публичного права Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, e-mail: YEKurilyuk@fa.ru SPIN-код: 5024-4954, AuthorID: 691648
КОНСТИТУЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ ПРАВА РЕБЕНКА ЖИТЬ И ВОСПИТЫВАТЬСЯ В СЕМЬЕ В ПРАКТИКЕ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИИ И ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Аннотация. Актуальность статьи обусловлена установлением конституционными поправками приоритета детей при проведении политики России, важностью анализа этого положения через призму практики российского органа конституционного контроля и наднациональной инстанции, которая еще недавно нередко выступала ориентиром в делах, касающихся интересов детей. Автор предлагает сравнение подходов к обеспечению права ребенка на воспитание в семье через оценку влияния на соблюдение прав детей: 1) использования вспомогательных репродуктивных технологий; 2) усыновления и наличия родственных связей родителей и детей; 3) равенства прав родителей; 4) учета интересов детей при принятии юридически значимых решений в отношении их родителей. В качестве ключевых выводов необходимо отметить, что суды соглашаются в том, что интересы ребенка могут иметь приоритет перед интересами родителей, а возможность помещения ребенка в более благоприятную среду не может служить оправданием для отобрания его у биологических родителей. Позиции судов расходятся в вопросах о равенстве прав родителей и степени абсолютности учета наличия детей при решении вопроса о выдворении родителей-иностранцев за нарушения законодательства. Автор приходит к выводу, что при рассмотрении таких дел, в первую очередь, должны учитываться интересы детей.
Ключевые слова: дети, интересы ребенка, воспитание в семье, защита семьи, семейные ценности, Конституционный Суд, Европейский Суд по правам человека.
CONSTITUTIONAL ASPECTS OF THE RIGHT OF THE CHILD LIVING AND BRINGING UP IN A FAMILY IN THE PRACTICE OF THE CONSTITUTIONAL COURT OF RUSSIA AND THE EUROPEAN COURT
Annotation. The relevance of the article is due to the establishment by constitutional amendments of the priority of children in the conduct of Russian policy, the importance of analyzing this provision through the prism of the practice of the Russian body of constitutional control and supranational authority, which until recently often acted as a guide in cases relating to the interests of chil-dren.The author offers a comparison of approaches to ensuring the right of a child to be raised in a family through an assessment of the impact on the observance of children's rights 1) the use of assisted reproductive technologies; 2) adoption and the presence of family ties between parents and children; 3) equality of the rights of parents; 4) taking into account the interests of children when making legally significant decisions regarding their parents. As key findings, it should be noted that the courts agree that the interests of the child may take precedence over the interests of the parents,
KURILYUK Julia Evgenevna,
PhD of Law, Master of Laws, Associate Professor of Department of International and Public Law, Financial University under the Government
of the Russian Federation
FOR HUMAN RIGHTS
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
and the possibility of placing the child in a more favorable environment cannot justify taking him away from his biological parents. The positions of the courts differ on the issues of equality of the rights of parents and the degree of absoluteness of taking into account the presence of children when deciding on the expulsion of foreign parents for violations of the law. The author comes to the conclusion that when considering such cases, first of all, the interests of children should be taken into account.
Key words: children, interests of the child, family upbringing, family protection, family values, Constitutional Court, European Court of Human Rights.
В новой редакции Конституции РФ [8] первое место среди приоритетов государственной политики отдано детям. Статья 54 Семейного кодекса РФ [39] предполагает право ребенка жить и воспитываться именно в семье. Приоритет семейной формы воспитания в случае обеспечения родителями надлежащих условий для этого не оспаривается. Достойное воспитание детей в семье впервые нашло отражение в Основном Законе страны, при этом создание условий для него в соответствии с п. «ж.1» ст. 72 отнесено к предметам совместного ведения федерации и субъектов. Придание такого внимания обеспечению защиты семьи и детства в действиях государства несложно объяснить: данные меры, прежде всего, выступают как инструменты политики государства в ситуации демографического кризиса в стране. Вопросы защиты детей, дополнительного материального обеспечения родителей звучали особенно заметно в посланиях Президента РФ Федеральному Собранию в 2018 [18], 2019 [19], 2020 [20], 2021 [21] гг. Высшим национальным приоритетом назвал В.В. Путин сбережение народа России [21].
Констатируя рост внимания главы государства к необходимости закрепления статуса подрастающего поколения и отмечая придание повышенного значения воспитанию детей, необходимо, на наш взгляд, рассмотреть особенности статуса детей, учета их интересов, их соотношения с интересами родителей в практике как Конституционного Суда РФ, так и Европейского Суда по правам человека. Несмотря на то что Россия на сегодняшний день уже не является членом Совета Европы, в науке конституционного права обоснован тезис о непосредственном влиянии решений российского органа судебного конституционного контроля на законотворчество и правоприменительную практику [9, с. 796; 38, с. 3; 42, с. 15 - 17]. В научных публикациях даже высказывалась мысль о фактическом прецедентном характере решений Европейского Суда в вопросах, касающихся правового статуса личности [1], а также менее радикальные точки зрения о решениях ЕСПЧ как серьезном источнике совершенствования российского правосудия [2, с. 62]. Институтом законодательства и сравнительного правоведения в 2019 г. издана монография об имплемента-ции решений Европейского Суда [6]. В соответ-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
ствии со ст. 58 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [7] (далее - Конвенция, ЕКПЧ) денонсация Конвенции не освобождает государство от его обязательств по ней. Но даже если Россия от выполнения обязательств откажется, нельзя отрицать подтвержденного Конституционным Судом РФ факта, что и Конституция, и Конвенция основываются «на одних и тех же базовых ценностях» [34]. Таким образом, в условиях размежевания интересов нашего государства и Совета Европы особенно интересным будет сравнить подходы по острому вопросу защиты прав детей на семейное воспитание, получения от родителей всех необходимых для этого благ. Обозначенную тему представляется необходимым рассматривать «с двух точек зрения» - и с позиций КС РФ, и с позиций ЕСПЧ.
Несколько затруднит рассмотрение вопроса тот факт, что основой для принятия решений, «мерилом» каждого из судов являются разные нормативные правовые акты. КС РФ в соответствии со ст. 3 Федерального конституционного закона о КС РФ [41] в случае обращений граждан с жалобами проверяет конституционность закона, который был применен в деле заявителя, т.е. оценивает закон на соответствие положениям Конституции РФ. Для Европейского Суда «исходным началом» выступает Конвенция. Было бы ожидаемым, если бы нормативные акты, имеющие одну ценностную основу, схожим образом подходили к установлению объема прав детей, предполагали вынесение судами схожих решений при использовании близкой аргументации, однако подходы к правовому регулированию прав ребенка в Конвенции и российском законодательстве и их оценке в судебной практике рассматриваемых инстанций разнятся.
Указанную разницу в подходах мы постараемся продемонстрировать с различных точек зрения на составляющие прав ребенка и их соотношения с интересами родителей и интересами семьи, для чего рассмотрим:
1) затрагивают ли права детей права различные подходы в отношении правового регулирования использования вспомогательных репродуктивных технологий (далее - ВРТ);
2) каковы правовые позиции судов в отношении усыновления и родственных связей родителей и детей;
3) обладают ли в судебной практике КС РФ и ЕСПЧ родители равными правами в отношении детей;
4) считают ли необходимым суды учитывать интересы детей при принятии юридически значимых решений в отношении их родителей.
Рассматривая первый вопрос и анализируя практику КС РФ и ЕСПЧ, следует сделать вывод о том, что правовое регулирование использования ВРТ если и затрагивает права детей, то лишь косвенно, и не на момент непосредственного применения таких технологий, а скорее в оценке последствий такого применения. При использовании ВРТ речь идет не о ребенке как субъекте права, а о гаметах и эмбрионах, которые в соответствии с российским законодательством считаться носителями прав не могут, однако правовые последствия применения тех или иных ВРТ могут оказать серьезное влияние на уже родившегося ребенка. Подчеркнем, что, на наш взгляд, некорректно ставить вопрос об интересах детей до рождения таковых, прежде всего, исходя из закрепленного в законодательстве момента начала жизни. Частью 2 ст. 17 Конституции РФ предусмотрено, что основные права принадлежат человеку от рождения, ч. 2 ст. 17 ГК РФ [4] связывает начало правоспособности человека непосредственно с моментом рождения, которым в соответствии с ч. 1 ст. 53 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [40] признается исключительно момент отделения плода от организма матери посредством родов. При этом ЕСПЧ признает право каждого государства самостоятельно определять момент начала жизни [31]. В деле «Эванс против Великобритании» Европейский Суд также подчеркивает различное правовое регулирование хранения и уничтожения оплодотворенных в результате ЭКО эмбрионов при изменении решения доноров в отношении них. В этой связи, сравнивать решение Европейского Суда по делу «Эванс против Великобритании» с решением Мосгорсуда по делу от 24.03.2015 г. № 33-9401/2015 [3], в котором ставился вопрос о возможности уничтожения эмбрионов по иску бывшего супруга, вряд ли представляется оправданным в силу разницы действующего в России и Великобритании правового регулирования рассматриваемого вопроса.
Аналогично, по-разному в странах - участницах Конвенции регулируется суррогатное материнство. На наш взгляд, представляется интересным рассмотреть последствия применения данной ВРТ по отношению к детям, во-первых, с точки зрения влияния на их правовой статус решения вопроса о том, с кем они останутся в случае расторжения договора: с суррогатной матерью или с генетическими родителями, а во-вторых, с точки
зрения влияния кровного родства и наличия устойчивой эмоциональной связи между ребенком и родителями на принятие судом решения в отношении возможности ребенка оставаться в семье.
Рассматривая первый вопрос, необходимо упомянуть два определения КС РФ о суррогатном материнстве [15; 10] (далее - Определение № 880-0 и Определение № 2318-О), а также дело ЕСПЧ «Парадизо и Кампанелли против Италии» [23]. При рассмотрении российских дел КС РФ дважды счел жалобы не соответствующими принципу допустимости, поскольку в обоих случаях (речь шла об отказе суррогатной матери передать родившегося ребенка генетическим родителям) Конституционный Суд не усмотрел в делах нарушения прав примененными оспариваемыми законоположениями. Однако оба определения сопровождаются особыми мнениями судей. Так, вопрос о праве ребенка на получение «родительской любви в той степени, в какой она могла бы достаться ему от биологических матери и отца» поднимает С.Д. Князев в мнении судьи к Определению № 880-О. Г.А. Гаджиев, отмечая, что вопрос должен был быть рассмотрен Конституционным Судом, признает законодательно закрепленный приоритет факта вынашивания ребенка над фактом генетического родства, но отмечает и имеющуюся противоположную точку зрения. Наиболее жестко выражена позиция судьи А.Н. Кокотова к Определению № 2318-О, который, как представляется, встал на защиту суррогатной матери двойняшек, охарактеризовав сложившуюся ситуацию с точки зрения прав бедных и их способности воспитать детей надлежащим образом. Судьей также был поднят вопрос о длительности проживания детей с суррогатной матерью и ее семьей. Вопрос о сроке совместного проживания анализируется в решении Европейского суда: в постановлении от 24.01.2017 г. ЕСПЧ отметил, что короткий срок проживания заявителей с ребенком был недостаточен для формирования фактических семейных связей (§ 155), «несмотря на родительское отношение заявителей к ребенку и эмоциональную связь» (§ 157). Однако, как представляется, в итальянском деле все решило не отсутствие родственных связей, а нарушение законодательства супругами-заявителями, что обязало суд предпочесть публичный интерес личным интересам супругов и сделать вывод об отсутствии нарушения ст. 8 Конвенции.
Сложно сказать, каким было бы решение Европейского Суда в указанном деле, если бы между ребенком и супругом-заявителем была бы, как на то справедливо надеялись заявители, кровная связь. Так, можно рискнуть предположить, что решение КС РФ, разрешившего ВИЧ-инфицированной заявительнице быть усыновительницей
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
ребенка, было предопределено в т.ч. (или, прежде всего) сложными семейными связями заявительницы: супруг женщины был биологическим отцом ребенка, при этом в качестве суррогатной матери выступила родная сестра заявительницы [32].
Таким образом, необходимо отметить, что для судов родственная связь рожденного ребенка и родителей имеет важное значение, однако рассмотрим, во всех ли случаях она будет являться определяющей.
ЕСПЧ при рассмотрении вопроса о семейных отношениях отмечает, что одной только биологической связи для их возникновения недостаточно [26], при этом подчеркивая в ранее рассмотренном решении по делу «Парадизо и Кампа-нелли против Италии» необходимость эмоциональной связи, «неоспоримой личной привязанности».
Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что «отношения ребенка и приемных родителей по общему правилу имеют ту же природу, что и семейные отношения» [24].
Конституционным Судом РФ в 2014 г. было принято решение, позволившее стать усыновителями лицам, подвергавшимся уголовному преследованию за преступления небольшой и средней тяжести. Интересно отметить, что при рассмотрении дела прозвучала аргументация адвоката заявителя о том, что такой безусловный запрет нарушает не только права самого заявителя, но и права ребенка [5], фактическим отчимом которого был заявитель и в воспитании которого принимал непосредственное участие, но усыновить его не мог в силу положений ст. 127 СК РФ.
В ранее упомянутом Постановлении КС РФ от 20.06.2018 г. № 25-П Конституционный Суд подчеркивает свою приверженность ранее высказанным позициям об усыновлении «как гарантии обеспечения ребенку права на достойную жизнь» и о существенном социально-психологическом и правовом значении возможности усыновления ребенка мачехой или отчимом.
Что касается обратной стороны вопроса -лишения родителей их прав в отношении детей, следует подчеркнуть, что КС РФ разделяет правовую позицию ЕСПЧ о том, что возможность помещения ребенка в более благоприятную среду не может служить оправданием для отобрания его у биологических родителей, для этого должны быть установлены конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости вмешательства в право родителей на семейную жизнь вместе с их ребенком [17; 36]. В России такие обстоятельства перечисляются в ст. 69 СК РФ. При этом КС РФ неоднократно принимались определения об отказе в принятии к рассмотрению жалоб заявителей на нарушение их прав ст. 69 СК РФ, например,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
в силу того, что норма не учитывает время совершения преступления против жизни и здоровья детей или иного члена семьи [13] или допускает расширительное толкование понятия «злоупотребление родительскими правами» и позволяет лишать родительских прав при отсутствии оснований [11].
Тесно связан с вопросами усыновления детей или, напротив, лишения родительских прав аспект непосредственно границ прав родителей в отношении детей.
В вопросах отношений родителей и детей и Европейский Суд, и КС РФ придерживаются точки зрения о том, что интересы ребенка могут иметь приоритет перед интересами родителей [37]. Интересно заметить, что Европейский Суд в своей практике на первое место ставит права ребенка, к примеру, принимая постановление о том, что исполнение решения национального суда по принудительному возвращению ребенка в страну проживания его отца, когда такое решение «не соответствует наилучшим интересам ребенка» будет означать нарушение ст. 8 Конвенции [30].
Рассматривая вопрос о балансе интересов в таких делах, заметим, что если обычно при рассмотрении судебных дел речь идет о балансе публичных и частных интересов, то в делах, касающихся прав ребенка, в случае, когда, к примеру, родители являются конфликтующими сторонами, поиск справедливого баланса усложняется с увеличением количества сторон: здесь вступают в конкуренцию интересы самого ребенка, его родителей (либо как совместные, либо как два противопоставляемых интереса) и публичные интересы, к примеру, интересы общественного порядка [22].
Отметим при этом, что, придерживаясь схожего подхода к определению приоритетности прав ребенка над правами родителей, КС РФ и ЕСЧП по-разному рассматривают вопрос о равенстве прав родителей в отношении детей, примером чего может служить известное дело К. Маркина [16; 29; 27; 35]. Вопрос конституционности ограничения права военнослужащих в отношении отпуска по уходу за ребенком, на наш взгляд, демонстрирует также отношение судов к тезису о равенстве прав отца и матери в отношении воспитания детей, заботы о них: специфические требования к военной службе, по мнению КС РФ, оправдывают ограничения прав военнослужащих, при этом сам отпуск для женщин-военнослужащих понимается скорее не как право, а как привилегия, связанная с «особой социальной ролью женщин в обществе». ЕСПЧ счел такой подход проявлением тендерных стереотипов, сделав вывод о наличии дискриминации в отношении заявителя. Важно при этом заметить, что право на уважение част-
ной и семейной жизни, закрепленное в ст. 8 Конвенции, не содержит непосредственно в своей редакции положений о равенстве прав родителей, тогда как ч. 2 ст. 38 Конституции прямо предусматривает, что забота о детях и их воспитание является и равным правом, и равной обязанностью родителей.
Что касается последнего аспекта права детей воспитываться в семье, выделенного нами,
- учета интересов детей при принятии юридически значимых решений в отношении их родителей,
- следует отметить, что наличие детей в союзе мужчины и женщины даже в случае официальной регистрации брака позволяло ЕСПЧ признать такой союз семьей и сделать вывод о нарушении Конвенции выдворением отца детей в случае несоблюдения им миграционного учета [28]. КС РФ, рассматривая аналогичное дело несколько лет спустя, учел позицию ЕСПЧ и выработал правило о недопустимости «автоматического» выдворения иностранных граждан и обязательности учета их семейного положения [33]. Второе при этом, по мнению КС РФ, не может считаться Абсолютом: наличие семьи не дает бесспорного иммунитета к выдворению, и решение должно приниматься с учетом степени тяжести совершенного родителем-иностранцем деяния [14; 12]. Представляется, с такой позицией следует согласиться. Полагаем, что родитель, для которого нарушение законодательных норм является обыденностью, вряд ли сможет обеспечить ребенку достойные условия проживания и воспитания в семье. Более того, такой родитель сам сможет стать дополнительной угрозой для своего чада. Таким образом, сложно согласиться с решением ЕСПЧ, в котором он противопоставил общественным интересам, заключающимся в выдворении отца-иностранца, неоднократно привлекавшегося к административной ответственности и страдающего наркотической зависимостью, семейным ценностям [25]. Представляется, что в таких делах суду, оперируя термином «семейные ценности», следует учитывать не абстрактный интерес сохранения семьи, а прежде всего, интересы ребенка.
Подводя итог, необходимо остановиться на следующих выводах.
1. Правовые последствия применения тех или иных ВРТ могут оказать серьезное влияние на уже родившегося ребенка.
2. Родственная связь рожденного ребенка и родителей имеет важное значение, однако ЕСПЧ делает вывод об одинаковой природе семейных связей и отношений ребенка и приемных родителей, а КС РФ рассматривает усыновление как способ обеспечения ребенку достойной жизни; при этом оба суда настаивают на том, что возможность помещения ребенка в более благоприятную
среду не может служить оправданием для отобрания его у биологических родителей.
3. Европейский Суд и КС РФ придерживаются точки зрения о том, что интересы ребенка могут иметь приоритет перед интересами родителей.
4. Несмотря на то что в ЕКПЧ право на уважение семейной жизни не содержит положения о равенстве прав и обязанностей родителей, ЕСПЧ следует этому правилу без исключений, тогда как КС РФ допускает некоторые изъятия из этого правила, обусловленные, в т.ч., представлениями о роли каждого из родителей, несмотря на закрепление нормы о равенстве прав родителей в ст. 38 Конституции РФ.
5. Решая вопрос об учете ... КС РФ вслед за ЕСПЧ сделал вывод о недопустимости «автоматического» выдворения иностранных граждан и обязательности учета их семейного положения, однако отметил возможность исключений из правила о недопустимости даже для иностранцев-родителей. Приоритет, по мнению органа конституционного контроля, при рассмотрении таких дел должен быть отдан учету степени тяжести совершенного деяния.
6. По мнению автора, при оценке судами вопроса сохранения семьи в делах о выдворении иностранных граждан, являющихся родителями, судам необходимо учитывать не абстрактный интерес сохранения семьи, а прежде всего, интересы детей.
Список литературы:
[1] Абдрашитова В.З. Прецедентный характер решений Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. - 2007. - № 9.
[2] Анишина В.И. Влияние решения Европейского Суда по правам человека на российское правосудие // Международное публичное и частное право. - 2007.- № 1.
[3] Апелляционное определение Мосгорсуда по делу № 33-9401 от 24.03.2015 // Официальный портал судов общей юрисдикции города Москвы. URL: https://www.mos-gorsud.ru/mgs/services/ cases/appeal-civil/details/dce955df-2ef5-4965-9203-9804b1ae114b?caseNumber=33-9401&courtInternalName=mgs (дата обращения: 21.05.2022).
[4] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // СЗ РФ. - 05.12.1994. - № 32. - Ст. 3301.
[5] Зея Н. Самозащита усыновителя // Газета. ру. 28.11.2003 [Электронный ресурс]. URL: https:// www.gazeta.ru/social/2013/11/28/5774749. shtml(дата обращения: 21.05.2022).
[6] Имплементация решении" Европейского Суда по правам человека в российской правовой
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
системе: концепции, правовые подходы и практика обеспечения: монография / Т.Я. Хабриева,
A.Я. Капустин, А.И. Ковлер и др.; под общ. ред.
B.В. Лазарева. - М.: ИЗиСП: Норма: ИНФРА-М, 2019. - 416 с.
[7] Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950) // СЗ РФ. - 08.01.2001. - № 2. - Ст. 163.
[8] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации //http:// www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
[9] Нарутто С.В. Компетенция Конституционного Суда Россиискои Федерации: проблемы регулирования и реализации // LexRussica. - 2014. - № 7 (Т. XCII).
[10] Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2018 № 2318-О // СПС «Консультант-Плюс».
[11] Определение Конституционного Суда РФ от 26.04.2016 № 792-О // СПС «Гарант».
[12] Определение Конституционного Суда РФ от 05.03.2014 № 628-О // СПС «Консультант-Плюс».
[13] Определение Конституционного Суда РФ от 21.11.2013 № 1834-О // СПС «Консультант-Плюс».
[14] Определение Конституционного Суда РФ от 04.06.2013 № 902-О // СПС «Консультант-Плюс».
[15] Определение Конституционного Суда РФ от 15.05.2012 № 880-О // СПС «Консультант-Плюс».
[16] Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2009 № 187-О-О // СПС «Консультант-Плюс».
[17] Определение Конституционного Суда РФ от 16.11.2006 № 476-О // СПС «Консультант-Плюс».
[18] Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 01.03.2018 // Росс. газ. - 2018.
- 2 марта.
[19] Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 15.01.2020 // Росс. газ. - 2020.
- 16 янв.
[20] Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 20.02.2019 // Росс. газ. - 2019.
- 21 февр.
[21] Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 21.04.2021 // Росс. газ. - 2021.
- 22 апр.
[22] Постановление Большой Палаты ЕСПЧ от 26.11.2013 по делу «"Х" против Латвии» // Прецеденты ЕСПЧ. - 2016. - № 1(25). § 95.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
[23] Постановление ЕСПЧ от 24.01.2017 по делу «Парадизо и Кампанелли (Paradiso and Campanelli) против Италии» (жалоба № 25358/12) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. - 2017. - № 11.
[24] Постановление ЕСПЧ от 24.03.2015 Дело «Зайец против Румынии» [Zaiet v. Romania] (Жалоба N 44958/05) (III Секция) (извлечение) // Бюллетень ЕСПЧ. Российское издание. - 2015. -№ 7. § 34.
[25] Постановление ЕСПЧ от 26.06.2014 по делу «Габлишвили (Gablishvili) против Российской Федерации» (жалоба № 39428/12) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека». - 2015.
- № 2(152).
[26] Постановление ЕСПЧ от 05.06.2014 по делу «I.S. против Германии» (жалоба № 31021/08).
- Режим доступа: База данных HUDOC. URL:https:// hudoc.echr.coe.int/eng#{«itemid»:[«001-144361»]} (дата обращения: 11.05.2020). § 69.
[27] Постановление ЕСПЧ от 22.03.2012 по делу «Константин Маркин (Konstantin Markin) против Российской Федерации» (жалоба № 30078/06) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. - 2012. - № 6.
[28] Постановление ЕСПЧ от 27.09.2011 по делу «Алим (Alim) против Российской Федерации» (жалоба № 39417/07) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. - 2013. - № 2.
[29] Постановление ЕСПЧ от 07.10.2010 по делу «Константин Маркин (Konstantin Markin) против России» (жалоба № 30078/06) // СПС «Кон-сультантПлюс».
[30] Постановление ЕСПЧ по делу «Нойлин-гер (Neulinger) и Шурук (Shuruk) против Швейцарии». // Бюллетень ЕСПЧ. Российское издание. -2009. - № 11.
[31] Постановление ЕСПЧ от 07.03.2006 по делу «Эванс (Evans) против Соединенного Королевства» (жалоба № 6339/05) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. - 2006. - № 10.
[32] Постановление Конституционного Суда РФ от 20.06.2018 № 25-П // Росс. газ. - 2018. - 29 июня.
[33] Постановление Конституционного Суда РФ от 17.02.2016 № 5-П // СЗ РФ. - 29.02.2016. - № 9. - Ст. 1308.
[34] Постановление Конституционного Суда РФ от 14.06.2015 № 21-П // Росс. газ. - 2015. - 27 июля.
[35] Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2013 № 27-П // СЗ РФ. - 16.12.2013. -№ 50. - Ст. 6670.
[36] Решение ЕСПЧ от 12.02.2008 по вопросу приемлемости жалобы № 34499/04 по делу «Хазе против Германии» (HaaseandOthersv. Germany)» //
Бюллетень ЕСПЧ. Российское издание. - 2008. -№ 8.
[37] Решение ЕСПЧ от 24.11.2005 «По вопросу приемлемости жалобы № 16153/03 «Владимир Лазарев (Vladimir Lazarev) и Павел Лазарев (Pavel Lazarev) против Российской Федерации» // Документ опубликован не был.
[38] Самарина О.А. Российское законодательство о социальном обеспечении и его роль в развитии конституционного (уставного) правосудия: дис. ... канд. юрид. наук. - Пермь, 2013.
[39] Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ // СЗ РФ. - 01.01.1996.
- № 1. - Ст. 16.
[40] Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 № 323-ФЗ // Росс. газ. - 2011. - 23 нояб.
[41] Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Росс. газ. - 1994. - 23 июля.
[42] Ярошенко Н.И. Значение решений Конституционного Суда России на законотворческую деятельность // Вестник РУДН. Сер. «Юридические науки». - 2012. - № 1.
Spisokliteratury:
[1] AbdrashitovaV.Z. Precedentnyjharakterres-henijEvropejskogosudapopravamcheloveka // ZHur-nalrossijskogoprava. - 2007. - № 9.
[2] AnishinaV.I. VliyanieresheniyaEvrope-jskogoSudapopravamchelovekanarossijskoepravo-sudie // Mezhdunarodnoepublichnoeichastnoepravo.
- 2007. - № 1.
[3] ApellyacionnoeopredelenieMosgorsuda-podelu № 33-9401 ot 24.03.2015 // Oficial'nyjpor-talsudovobshchejyurisdikciigorodaMoskvy. URL: https://www.mos-gorsud.ru/mgs/services/cases/ appeal-civil/details/
dce955df-2ef5-4965-9203-9804b1ae114b?case-Number=33-9401&courtInternalName=mgs (data obrashcheniya: 21.05.2022).
[4] Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' pervaya) ot 30.11.1994 № 51-FZ // SZ RF. -05.12.1994. - № 32. - St. 3301.
[5] Zeya N. Samozashchita usynovitelya // Gazeta.ru. 28.11.2003 [Elektronnyj resurs]. URL: https://www.gazeta.ru/social/2013/11/28/5774749. shtml (data obrashcheniya: 21.05.2022).
[6] Implementaciya resheniï Evropejskogo Suda po pravam cheloveka v rossijskoj pravovoj sisteme: koncepcii, pravovye podhody i praktika obe-specheniya: monografiya / T. Ya. Habrieva, A. Ya. Kapustin, A.I. Kovler i dr.; pod obshch. red. V.V. Laza-reva. - M.: IZiSP: Norma: INFRA-M, 2019. - 416 s.
[7] Konvenciya o zashchite prav cheloveka i osnovnyh svobod (zaklyuchena v g. Rime 04.11.1950) // SZ RF. - 08.01.2001. - № 2. - St. 163.
[8] Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993 s izmeneni-yami, odobrennymi v hode obshcherossijskogo golosovaniya 01.07.2020) // Oficial'nyj internet-portal pravovoj informacii // http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
[9] Narutto S.V. Kompetenciya Konstitucion-nogo Suda Rossiískoí Federacii: problemy reg-ulirovaniya i realizacii // Lex Russica. - 2014. - № 7 (T. XCII).
[10] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 27.09.2018 № 2318-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
[11] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 26.04.2016 № 792-O // SPS «Garant».
[12] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 05.03.2014 № 628-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
[13] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 21.11.2013 № 1834-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
[14] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 04.06.2013 № 902-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
[15] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot
15.05.2012 № 880-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
[16] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 15.01.2009 № 187-O-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
[17] Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 16.11.2006 № 476-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
[18] Poslanie Prezidenta RF Federal'nomu Sobraniyu ot 01.03.2018 // Ross. gaz. - 2018. - 2 marta.
[19] Poslanie Prezidenta RF Federal'nomu Sobraniyu ot 15.01.2020 // Ross. gaz. - 2020. - 16 yanv.
[20] Poslanie Prezidenta RF Federal'nomu Sobraniyu ot 20.02.2019 // Ross. gaz. - 2019. - 21 fevr.
[21] Poslanie Prezidenta RF Federal'nomu Sobraniyu ot 21.04.2021 // Ross. gaz. - 2021. - 22 apr.
[22] Postanovlenie Bol'shoj Palaty ESPCH ot
26.11.2013 po delu «"H" protiv Latvii» // Precedenty ESPCH. - 2016. - № 1(25). § 95.
[23] Postanovlenie ESPCH ot 24.01.2017 po delu «Paradizo i Kampanelli (Paradiso and Campan-elli) protiv Italii» (zhaloba № 25358/12) // Precedenty Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. - 2017. -№ 11.
[24] Postanovlenie ESPCH ot 24.03.2015 Delo «Zajec protiv Rumynii» [Zaiet v. Romania] (ZHaloba N 44958/05) (III Sekciya) (izvlechenie) // Byulleten' ESPCH. Rossijskoe izdanie. - 2015. - № 7. § 34.
[25] Postanovlenie ESPCH ot 26.06.2014 po delu «Gablishvili (Gablishvili) protiv Rossijskoj Federacii» (zhaloba № 39428/12) // Precedenty Evrope-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
jskogo Suda po pravam cheloveka». - 2015. - № 2(152).
[26] Postanovlenie ESPCH ot 05.06.2014 po delu «I.S. protiv Germanii» (zhaloba № 31021/08). -Rezhim dostupa: Baza dannyh HUDOC. URL: https:// hudoc.echr.coe.int/eng#{«itemid»:[«001-144361»]} (data obrashcheniya: 11.05.2020). § 69.
[27] Postanovlenie ESPCH ot 22.03.2012 po delu «Konstantin Markin (Konstantin Markin) protiv Rossijskoj Federacii» (zhaloba № 30078/06) // Byul-leten' Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. -2012. - № 6.
[28] Postanovlenie ESPCH ot 27.09.2011 po delu «Alim (Alim) protiv Rossijskoj Federacii» (zhaloba № 39417/07) // Byulleten' Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. - 2013. - № 2.
[29] Postanovlenie ESPCH ot 07.10.2010 po delu «Konstantin Markin (Konstantin Markin) protiv Rossii» (zhaloba № 30078/06) // SPS «Konsul'tant-Plyus».
[30] Postanovlenie ESPCH po delu «Nojlinger (Neulinger) i SHuruk (Shuruk) protiv SHvejcarii». // Byulleten' ESPCH. Rossijskoe izdanie. - 2009. - № 11.
[31] Postanovlenie ESPCH ot 07.03.2006 po delu «Evans (Evans) protiv Soedinennogo Korolevstva» (zhaloba № 6339/05) // Byulleten' Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. - 2006. -№ 10.
[32] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 20.06.2018 № 25-P // Ross. gaz. - 2018. - 29 iyunya.
[33] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 17.02.2016 № 5-P // SZ RF. - 29.02.2016. - № 9. -St. 1308.
[34] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 14.06.2015 № 21-P // Ross. gaz. - 2015. - 27 iyulya.
[35] Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 06.12.2013 № 27-P // SZ RF. - 16.12.2013. - № 50.
- St. 6670.
[36] Reshenie ESPCH ot 12.02.2008 po voprosu priemlemosti zhaloby № 34499/04 po delu «Haze protiv Germanii» (Haase and Others v. Germany)» // Byulleten' ESPCH. Rossijskoe izdanie. -2008. - № 8.
[37] Reshenie ESPCH ot 24.11.2005 «Po voprosu priemlemosti zhaloby № 16153/03 «Vladimir Lazarev (Vladimir Lazarev) i Pavel Lazarev (Pavel Lazarev) protiv Rossijskoj Federacii» // Dokument opublikovan ne byl.
[38] Samarina O.A. Rossijskoe zakonod-atel'stvo o social'nom obespechenii i ego rol' v razvitii konstitucionnogo (ustavnogo) pravosudiya: dis. ... kand. yurid. nauk. - Perm', 2013.
[39] Semejnyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 29.12.1995 № 223-FZ // SZ RF. - 01.01.1996. - № 1.
- St. 16.
[40] Federal'nyj zakon «Ob osnovah ohrany zdorov'ya grazhdan v Rossijskoj Federacii» ot 21.11.2011 № 323-FZ // Ross. gaz. - 2011. - 23 noyab.
[41] Federal'nyj konstitucionnyj zakon ot 21.07.1994 № 1-FKZ «O Konstitucionnom Sude Rossijskoj Federacii» // Ross. gaz. - 1994. - 23 iyulya.
[42] Yaroshenko N.I. Znachenie reshenij Konstitucionnogo Suda Rossii na zakonotvorcheskuyu deyatel'nost' // Vestnik RUDN. Ser. «YUridicheskien-auki». - 2012. - № 1.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2022
