CC BY
39
Вестник Томского государственного университета. 2022. № 483. С. 261-272 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2022. 483. рр. 261-272
Научная статья
УДК 342.31, 342.384.2, 342.413 doi: 10.17223/15617793/483/28
Конституционное право на биоэтическое благополучие и достоинство пациента
в сфере биомедицины: перспективы нормативной, законодательной и судебной конституционализации (отечественный и международный аспекты)
Игорь Александрович Кравец1
1 Новосибирский национальный исследовательский государственный университет, Новосибирск, Россия,
kravigor@gmail. com
Аннотация. Рассматриваются биоэтическое благополучие и достоинство пациентов как теоретические, публично-правовые концепты, проблема соотношения достоинства и прав пациентов в сфере медицинской деятельности и государственной политики в области здравоохранения. Исследуются проблема достижения биоэтического благополучия и реализации конституционно-правовых и государственных гарантий прав пациентов в отечественном и международном контексте, юридическая взаимосвязь прав пациентов и права на здоровье, их конституционализация в современной юриспруденции. Раскрываются перспективы публично-правового регулирования здоровья как общественного блага и биоэтического благополучия. Формулируются предложения по совершенствованию конституционного законодательства и законодательства в сфере здравоохранения.
Ключевые слова: биоэтическое благополучие, человеческое достоинство, достоинство пациента, биоэтика, imago Dei, биомедицина, право на охрану здоровья, право на медицинскую помощь, биоправо, нейро-право
Для цитирования: Кравец И.А. Конституционное право на биоэтическое благополучие и достоинство пациента в сфере биомедицины: перспективы нормативной, законодательной и судебной конституционализации (отечественный и международный аспекты) // Вестник Томского государственного университета. 2022. № 483. С. 261-272. doi: 10.17223/15617793/483/28
Original article
doi: 10.17223/15617793/483/28
The constitutional right to bioethical well-being and patient dignity in biomedicine: Prospects for normative, legislative and judicial constitutionalization (domestic and international aspects)
Igor A. Kravets1
1 Novosibirsk State University, Novosibirsk, Russian Federation kravigor@gmail. com
Abstract. The article considers bioethical well-being and dignity of patients as theoretical, public law concepts; the influence of secular and theological approaches on the understanding of human rights and human dignity, the birth of patients' rights from the nature and social significance of human rights; the link between bioethics and medicine and human well-being; the role of the trend of patient-orientated healthcare and bioethics in the creation of normative foundations and the formation of the prospects for constitutionalization of bioethical well-being. The author notes the intellectual significance of the concept "Anthropocene" for changing the vector of development of human activity and the formation of biological law and neuro-law, as well as the rights of generations in the Anthropocene. The author reveals scientific approaches to understanding health as a constitutional value with two levels of institu-tionalization: (1) health as a personal value with an individual level of institutionalization through the patient's rights; (2) health as a social value with a collective and public level of institutionalization as public health. The article proposes measures to improve healthcare legislation: the author's legal definition of bioethical well-being and the principle of achieving bioethical well-being. This article substantiates the concept of "dignity of the patient in bioethics and biomedicine" from the standpoint of the Russian and international context and reveals the content of the principle of respect for human dignity as a great principle of modernity in biolaw and bioethics. The author believes there are four directions in the study of dignity in the field of health care, bioethics, and biomedicine. The first scientific area forms an ethical and philosophical explanation of human dignity: what the basis for dignity is and what properties (qualities) of dignity have theoretical significance and influence clinical care and health policy. The second area is empirical research that helps to clarify the value of dignity in the life experiences of patients and healthcare professionals.
© Кравец И. А., 2022
The third area is practice-oriented work, which proposes one or another strategy of respect for dignity in professional medical practice, as well as in the structures of organizations and health systems. The fourth area is research on the taxonomy of violations of human dignity in the health sector. The article contains reflections on the medico-social and legal content of the concept "dignity of the patient", on the content of the principle of priority respect and protection of the dignity of the patient in the provision of medical care. The article uses methods of discursive and comparative legal analysis, the method of constitutional design, specific historical and formal legal methods of analysis. The author concludes that in modern bioethics and bio-law, the dignity of the patient must be recognized both as a subjective right and as a guiding principle of biomedicine for the purpose of achieving bioethical well-being.
Keywords: bioethical well-being, human dignity, dignity of patient, bioethics, imago Dei, biomedicine, right to health care, right to medical care, bio-law, neuro-law
For citation: Kravets, I.A. (2022) The constitutional right to bioethical well-being and patient dignity in biomedicine: Prospects for normative, legislative and judicial constitutionalization (domestic and international aspects). Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 483. pp. 261-272. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/483/28
На пути к биоэтическому благополучию: рождение прав пациентов из природы и социальной значимости прав человека
Биоэтика повлияла на новый разворот медицины к биомедицине, а благополучие человека сделало предметом смежных дисциплин: медицины, этики, права, технологий; в результате таких интеграционных связей закономерным стал вопрос о создании нормативных основ (их параметров) и, возможно, конституци-онализации биоэтического благополучия. Так же как концепт прав человека, сформировал тренд пациенто-риентированности в современной медицине, так и биоэтика поставила этические и нормативные границы современным биотехнологиям и нейротехнологи-ям. И этот процесс взаимной «работы» продолжается.
Современные представления о правах пациента формируют тренд пациентоориентированности и зиждутся на определенном понимании природы прав человека. Существует связь между светским и религиозным пониманием прав человека, которая отражается и на достоинстве человеческой личности, и на правах пациента в сфере биомедицины. Идея о том, что люди наделены Богом или природой определенными неотъемлемыми правами, имеет западное происхождение и уходит корнями как в иудео-христианские, так и в классические греческие и римские концепции внутренней ценности и достоинства человеческой личности. Современные конституции не всегда показывают или обнаруживают связь между светскими и духовными ценностями, между светским и религиозным пониманием достоинства человеческой личности, между конституционными целями самореализации человека, его способностей, с одной стороны, достижениями и возможностями современных биомедицинских технологий - с другой.
Российская Конституция 1993 г. после конституционной реформы 2020 г. содержит упоминание о Боге (вполне безвестном и не поименованным в кон-
Для любого, кому выпала честь ухаживать за пациентами на любом этапе жизненного цикла человека, обязанность поддерживать, защищать и восстанавливать достоинство тех, кто обращается к нам за помощью, охватывает саму суть медицины.
Харви Макс Чочинов1
ституционном тексте). Согласно ч. 2 ст. 67.1 Конституции РФ «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство»2. Новое конституционное положение не прямо, а иносказательно указывает на признание исторически сложившегося государственного единства со ссылкой «на идеалы и веру в Бога», которые передали нынешним поколениям наши предки, память о ком мы сохраняем. Вера в Бога - это часть тысячелетней истории России, к которой уповает конституционная норма, но о которой говорит как бы мимоходом, попутно, не проливая свет на природу и имя такого Бога. Помимо этого, следует отметить, что никакой связи между правами человека в российской конституционной концепции и христианской традицией, с одной стороны, и действующей Конституцией РФ (в том числе после поправок 2020 г.) - с другой стороны, сами конституционные нормы не устанавливают. В контексте современного биоправа и нейроправа, биомедицины и нейронауки, развитие которых выдвигает ряд требований к областям правового регулирования, правам человека и конституционализму, конституционная реформа 2020 г. в России оказалась «малочувствительной» к таким новациям, как биоправа, нейро-права, достоинство живых существ, права поколений в условиях Антропоцена. Представляется важным отметить необходимость научного осмысления новых прав человека в области биоправа и нейроправа, а также прав поколений, формируемых в условиях активного участия человека в изменении окружающей среды, которые могут быть наименованы как права поколений в условиях Антропоцена. Термин «антро-поцен» (от греч. Anthropos - означает «человек», и cene - «новый» или «недавний») популяризировал атмосферный химик и лауреат Нобелевской премии Пол Крутцен, но он использовался учеными Совет-
ского Союза уже в 1960-е гг. [2. Р. К953-Я954]. Интерес к теме Антропоцена не ограничивается одной дисциплиной, а имеет в своей основе междисциплинарный характер. Этот интерес отражает растущее признание значения человеческого влияния на процессы и функции Земли, поскольку изменения на Земле ускоряются беспрецедентными темпами в последние десятилетия [3. Р. 1-3]. Однако тема Антро-поцена имеет важное значение не только в сфере влияния человека и его деятельности на окружающую среду; антропоцен как концепт важен для понимания границ и возможностей природы самого человека в условиях появления и культивирования новых биотехнологий и нейротехнологий.
В эпоху Антропоцена происходят 1-4 промышленные революции (1-4 ПР) и эта эпоха стала свидетелем глубоких преобразований биосферы, большинство из которых были непосредственно вызваны использованием людьми технологий и злоупотреблением ими. По мнению авторов комплексной книги «Постгуманизм», термин «антропоцен» означает «сформированный человечеством» и относится к мощным воздействиям, которые наш вид оказывает на физическую среду, которая окружает и поддерживает нас [4. Р. ХШ-Х1У]. По мнению ученых, с 1960-х гг. появилось и новое значение термина «ан-тропоцен», так как не только «мир природы несет на себе основную тяжесть технологической изобретательности человека». Наступившая эпоха говорит языком «интимной трансформации» (биотехнологии и нейротехнологии), поскольку преобразования затрагивают наши собственные тела и разум. То, что «создано человечеством», не ограничивается миром деревьев, океанов, животных и небом: «это мы сами становимся объектами изменений, мишенями для наших собственных огромных творческих сил». Человеческий вид вступил в эру новых возможностей, в которой мы все чаще используем технологии для изменения наших основных черт и способностей, от физических особенностей до познания, от эмоций до интеллекта [4. Р. XIII]. Геологический Антропоцен повернулся вовнутрь и стал антропологическим Ан-тропоценом. Достижение биоэтического благополучия человечества в целом ведет к признанию прав поколений: 1) права на благое и эффективное управление; 2) права на ресурсосберегающие технологии; 3) права на здоровую и благоприятную окружающую среду; 4) права на рост социального благополучия; 5) права на сохранение планетарного температурного режима; 6) права на ответственное взаимодействие с окружающей природой и природой самого человека. Совершенствование возможностей и природы человека, несомненно, способны оказывать возрастающее влияние на природную и социальную среды. Поэтому заслуживают исследовательского внимания формы взаимодействия человека и новых биотехнологий и нейротехнологий, с одной стороны, и результаты воздействия биотехнологий и нейро-технологий на человеческую природу как потенциально опасные для социальной и окружающей среды человечества - с другой. Антропоцен имеет природ-
ную и социальную стороны исследований, которые не могут быть обособлены друг от друга; Антропоцен синтезирует в результате человеческой деятельности социальное и природное как взаимообусловленные процессы воздействия человека на природу и природы человека на окружающую среду.
Обращаясь к иудео-христианской традиции, мы видим, что права человека исходят от Бога, они присущи человеческой природе в силу того, что человек был сотворен по образу Бога; такие права закреплены в Ветхом Завете, устанавливающем взаимные обязательства Бога и Его избранного народа. Хотя классическая традиция (греческая и римская) обычно не находит источник прав в личном Боге, она рассматривает их как коренящиеся в естественном состоянии зависимости человека от других. Современный взгляд на правообладателя как на одинокую личность, никому не подчиняющуюся, поразил бы древних, особенно Аристотеля, который считал людей по своей сути социальными существами и утверждал, что любой, кто может существовать за пределами города, должен быть либо меньше, либо больше, чем человек, - зверь или бог. В работе Дж. Пико делла Мирандолы «Речь о достоинстве человека» [5] отразилось ренессансное понимание достоинства и прав человека; в ней продолжена христианская традиция образа Бога (imago Dei), который воплощен и в человеческом достоинстве, и в правах человека. Богословское утверждение об образе Бога в человеке («все люди по образу и подобию Бога») имело значимую освободительную силу и вдохновляло людей «уважать и защищать достоинство каждого человека» [6. P. 261-262].
Потребность правового регулирования достоинства и прав человека применительно к новым областям биомедицины, нейронауки связана с формированием предписывающих нормативных требований, которые могут закрепляться как на уровне конституционных норм, так и обычных законов и подзаконных актов, определяя новые нормативные цели регулирования. Антропологический конституционализм появляется вместе с достижениями медицины и нейронау-ки; как правовой концепт он основан на создании новых нормативных предписаний и новых нормативных целей регулирования и реализации прав человека в области биотехнологий и нейротехнологий.
Как классическая (греческая и римская), так и иудео-христианская традиции в целом занимают согласованную позицию о том, что права уходят корнями в человеческую природу, налагают соответствующие обязательства и направлены на достижение определенных материальных и нормативных целей. Российские ученые в области прав человека рассматривают их в качестве нормативной формы взаимодействия индивидов, общества и государства; по мнению Е.А. Лукашевой, «права человека неотделимы от социальной деятельности людей, от их общественных отношений, способов бытия индивида» [7. С. 1-27]. Правовое регулирование прав человека на современном этапе (начало XXI в.) испытывает влияние тренда стандартизации [8. C. 162]; процесс стандартизации прав человека осуществля-
ется под воздействием двух взаимно обогащающих друг друга тенденций интернационализации национального права и конституционализации международного права, в том числе мягкого права.
Процесс стандартизации охватывает и новые области прав человека, которые появились в связи с развитием новых биотехнологий и биомедицины, нейро-технологий и нейронауки. Особенно активно идет процесс взаимодействия в новом тысячелетии внутригосударственного и международного права в области биоэтики, биомедицины, соматических и репродуктивных прав, геномных исследований; в этом процессе участвует и Российская Федерация; намечается повышение активности государственной правовой политики в области биотехнологий, нейротехнологий, так как они, с одной стороны, являются передовыми и отражают уровень включенности государства и научного сообщества в разработку и применение новейших достижений; с другой стороны, это область достаточно сложных, междисциплинарных отношений, для которой выработка национальных нормативов регулирования должна учитывать международно-правовые акты (универсального и регионального характера), в то же время эта область требует комплексного участия специалистов различных областей знаний (биологов, медиков, юристов, философов и др.).
Современный концепт прав человека оказывает влияние на сферу медицинской деятельности, предоставление медицинских услуг, формирование нормативных основ охраны здоровья граждан в Российской Федерации. Под влиянием концепций прав человека развивается тренд пациентоориентированности в российском, сравнительном и глобальном здравоохранении. В научном плане пациентоориентированность -это комплексное и мультидисциплинарное явление и одновременно нормативно-правовой каркас современного здравоохранения, имеющий целью сохранение и/или восстановление здоровья, соблюдение и/или реализацию прав человека в сфере медицинской деятельности. Права пациента в современном здравоохранении содействуют реализации и обеспечению медико-социального аспекта латинской максимы Salus populi suprema lex esto, высказанной впервые Цицероном в трактате «О законах» (De Legibus) как предписание, обращенное к римским правителям подчиняться интересам народа, благо которого -высший закон или, как сказали бы телеологи, высшая цель. Латинская фраза не только может служить выражением существа принципа народовластия (как фундаментальное правило для правления, по мысли Дж. Локка), но и быть правовой максимой для сферы здравоохранения. Содержательные элементы этой максимы уже проникли в российское здравоохранение, однако пока не стали правовым принципом российского медицинского права и законодательства об охране здоровья граждан. Американский исследователь Уэнди Пармет полагает, что выражение «salus populi suprema lex» является известной максимой общего права в США, по ее мнению, она «выражает принцип, давно отмеченный, хотя и нечасто, в американском праве: благополучие общества - высший за-
кон» [9. Р. 1-4]. Существуют различные терминологические подходы к обозначению разных видов благополучия: социальное благополучие, физическое благополучие, душевное благополучие, санитарно-эпидемиологическое благополучие, экологическое благополучие. И список видов благополучия постоянно стремится к расширению.
Достижение благополучия общества в сфере здравоохранения - важная составная часть поддержания необходимого уровня здоровья населения. По мнению
B.И. Крусса, здоровье граждан следует признавать основной правовой ценностью современности [10.
C. 21-22]. Для конституционного и публичного права ценность здоровья является неотъемлемой частью ценности жизни человека; оно неразрывными и витальными нитями связано с правами человека, а сам человек и его права признаются высшей конституционной ценностью (согласно Конституции РФ, ст. 2). Поэтому важно институционализировать через конституционное правопонимание и практику государственной деятельности (включая деятельность Конституционного Суда РФ, федерального органа исполнительной власти в сфере здравоохранения и других публично-правовых институтов) здоровье как важный составной элемент в системе конституционных ценностей.
Действующее законодательство РФ об охране здоровья граждан содержит несовершенную формулировку понятия здоровья, которая в некоторых аспектах существенно отличается от понимания здоровья на международном уровне, в концептах и нормативных регуляторах глобального здравоохранения. Российское законодательство о здравоохранении исходит из понимания здоровья в минималистской парадигме охраны. Действующий правовой режим охраны здоровья поддерживает минимум от физического, психического и социального благополучия человека, когда у него отсутствуют заболевания или расстройства функций органов и систем организма (ст. 2, ч. 1 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2021): «здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма»)3.
Принципы современной биоэтики сформировало представление о такой категории, как «биоэтическое благополучие» человека; оно может рассматриваться как необходимое условие применения биотехнологий и нейротехнологий для обеспечения здоровья. Для дальнейшего развития российского законодательства важно интегрировать институт биоэтического благополучия в легальное определение здоровья, учитывая положения Устава Всемирной организации здравоохранения. Согласно Уставу ВОЗ, среди изложенных в преамбуле принципов, которых твердо придерживается Всемирная организация здравоохранения, есть легальное, однако проблематичное определение термина «здоровье»: «Здоровье является состоянием полного физического, душевного и социального бла-
гополучия, а не только отсутствием болезней и физических дефектов»4.
Предлагается в качестве авторского следующее определение здоровья как признаваемой личной и публично-правовой ценности: «Здоровье - это состояние полного биоэтического, физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней, физических и иных дефектов человеческого организма». Очевидно, что для российского здравоохранения появляется новая цель деятельности государства (в сфере охраны здоровья граждан и предоставления медицинской помощи). В качестве новой цели деятельности должна стать цель достижения биоэтического благополучия. Биоэтическое благополучие, инкорпорированное в структуру российского права, способно выполнять роль нового принципа охраны здоровья граждан. На наш взгляд, ценность биоэтического благополучия в том, что это наиболее адекватная категория в условиях развития биоэтики и биомедицины для целей их интегративного включения в законодательство о здравоохранении во взаимосвязи с новыми видами прав человека в сфере биомедицины и нейронауки в качестве комплексного института, влияющего на развитие принципов охраны здоровья граждан и нового направления в достижении благополучия человека и общества.
Для этих целей следует включить в текст Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» комплексное понятие «биоэтическое благополучие». Этим не стоит ограничиваться. Было бы разумно пойти по пути расширения законодательно установленного перечня принципов охраны здоровья граждан, подвергнув их некоторой юридической биоэтической модификации; в частности, под влиянием современной биоэтики следует предусмотреть в числе принципов охраны здоровья граждан принцип приоритетного достижения биоэтического благополучия. Представляется важным включить в текст Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» следующие изменения.
Во-первых, ч. 1 ст. 2 дополнить п. 24 следующего содержания: «24) «биоэтическое благополучие -успешное соединение результатов применения высокоэффективных медицинских биотехнологий и достижения этического благополучия как результата удовлетворенности пациента добросовестным оказанием медицинской помощи в интересах реализации права на здоровье в различных сферах медицинской деятельности».
Во-вторых, ст. 4 дополнить п. 10 следующего содержания: «10) приоритетное достижение биоэтического благополучия в сфере охраны здоровья, которое обеспечивается путем:
- разработки и реализации программ достижения биоэтического благополучия посредством внедрения высокотехнологических достижений в сферу оказания медицинских услуг и получения медицинской помощи;
- ежегодного мониторинга уровня качества повседневной жизни людей и их здоровья как состояния полного физического, психического, духовного и социального благополучия;
- осуществления мероприятий по выявлению степени удовлетворенности пациента добросовестным оказанием медицинской помощи в интересах реализации права на здоровье в различных сферах медицинской деятельности».
Представляется важным конституционализировать (в законодательной, судебной форме) право на биоэтическое благополучие как право человека и гражданина; подумать над тем, чтобы выработать содержательные компоненты федеральной программы достижения биоэтического благополучия. Для научных целей следует признавать возможность разработки конституционной модели регламентации права на биоэтическое благополучие. Право на биоэтическое благополучие является комплексным, связанным с соматическими и репродуктивными правами, с правом на охрану здоровья и получения медицинской помощи; применение биотехнологий и нейротехноло-гий не должно входить в противоречие с целью достижения биоэтического благополучия человека. Положительный юридический эффект от сформулированного предложения заключается в следующем: он позволит, соединяя понятие здоровья с достижением биоэтического благополучия, инкорпорировать новый принцип охраны здоровья граждан и раскрыть его основное содержание, наметить пути развития института биоэтического благополучия в системе российского здравоохранения. Перспективы института биоэтического благополучия только намечены, однако уже сейчас можно предположить, что в дальнейшем он может быть интегрирован в различные сферы медицинской деятельности, включая биотехнологии и нейротехнологии.
Достоинство и права пациента в биоэтике и в биомедицине: философско-правовой, экзистенциальный, конституционный, медико-социальный аспекты и новый правовой принцип охраны здоровья граждан
Историческое время существования категории «достоинство» несоизмеримо по отношению к таким новым понятиям, как права пациентов, биоэтика и биомедицина. Достоинство как категория вбирает множество исторических и философских знаний, вокруг этой категории сформировалось многообразие концептов и концепций, которые развивают современные представления о правах пациента, биоэтике и биомедицине. Исторический контекст развития представлений о человеческом достоинстве позволяет выделить четыре ключевых вида отношений: 1) отношения между человечеством (и отдельным человеком) и Богом (с рождением «образа» и «подобия» Богу на земле); 2) отношения между человеком и обществом, включая отношения между конкретными людьми (в категориях взаимного признания достоинства и социального контекста развертывания достоинства);
3) отношения между детерминизмом и свободой, которые определяют границы человеческого достоинства, его возможности и пределы самовыражения;
4) отношения между человеком и биотехнологиями и нейротехнологиями, которые могут развивать вектор формирования достоинства от человеческого к трансчеловеческому и пост-человеческому достоинству. Достоинство проникло в сферу медицинской деятельности, биоэтики и биомедицины и стало тесно связанным со сферой здоровья и здравоохранения [11. Р. 292].
По мнению совершенно разных философов, таких как Эрнст Блох [12], Юрген Хабермас [13] и Рональд Дворкин [14], принцип человеческого достоинства заслуживает пристального внимания как по этическим соображениям, так и в силу его способности влиять на нашу личную и общественную жизнь, на улучшение ее качества, на взаимоотношения индивидов между собой и между публичными институтами и индивидами перед вызовами современности, новыми технологиями, которые ведут нас к трансгуманизму и постгуманизму. Эрнст Блох в книге «Естественное право и человеческое достоинство» отстаивал позицию, что «социальная утопическая мысль направила свои усилия на человеческое счастье, естественное право - на человеческое достоинство» [12. Р. XXIX]. Оставаясь на позициях экономического марксизма, Э. Блох идет дальше и говорит о «гуманистическом первенстве» (наряду с «экономическим приоритетом»), которое является скрытым невыполненным требованием, провозглашенным в концепции общества Марксом. Такое гуманистическое первенство невозможно реализовать без опоры на человеческое достоинство. В свою очередь Э. Блох признает, что «человеческое достоинство невозможно без соблюдения прав человека, которое выходит за рамки всех форм контрактов и подрядчиков», и что «освобождение и достоинство не рождаются автоматически в результате одного и того же действия» [12. Р. VII-XXV]; они взаимно обусловлены, так как с экономическим приоритетом рождается и гуманистическое превосходство. Используя историю и доктрины естественного права, Э. Блох стремится доказать, что один из компонентов мечты Маркса о бесклассовом обществе, который до сих пор в значительной степени игнорировался марксистской традицией, основан на предвкушении достоинства в теориях естественного права. Для Э. Блоха существует радикальное естественное право - это не сохранение статичных состояний прошлого или настоящего, но эмансипация в открытость будущего как места человеческой надежды и ценности. Радикальное естественное право, в котором есть место человеческому достоинству, может быть основано только на взгляде на человеческую природу, которая еще не закрыта и «не решена до конца» [12. Р. XI-XП, XVI-XXV]. Наследие Э. Блоха до сих пор требует внимательного отношения, его признание права человека «ходить прямо» наиболее существенным для программы социалистического общества и человечности его жизненной практики остается гуманистической надеждой перед лицом биотехнологий. Несомненно, современные биотехно-
логии и нейротехнологии не только способны развивать человеческую природу, но и нести с собой риски ее решения в новом трансгуманистическом или постгуманистическом формате.
Ю. Хабермас полагает, что права человека возникли в ответ на конкретные нарушения человеческого достоинства, и поэтому их можно рассматривать «как характеристики человеческого достоинства, их морального источника». Отношения подобного рода объясняют моральное содержание и, более того, отличительную черту прав человека: «...они предназначены для эффективной реализации основных моральных ценностей эгалитарного универсализма с точки зрения принудительного права» [13. P. 464]. Он считает, что наличие «морального заряда для права» -это реализация наследия конституционных революций XVIII в. [13. P. 479]; однако перед лицом грядущих биореволюций и нейрореволюций (а в современном обществе такая почва готовится бионейротехно-логиями) человеческое достоинство нуждается в новых средствах правовой защиты.
Рональд Дворкин утверждает, что «достоинство и самоуважение - что бы они ни значили - неотъемлемые условия хорошей жизни» [14. P. 13-14]. Именно в такой жизни, основанной на ценностях достоинства и самоуважения, можно найти смысл жизни, благодаря этим ценностям и их культивированию создать хорошую жизнь. Р. Дворкин использует понятие «living well» для характеристики жизни, основанной на ценностях достоинства и самоуважения; это выражение можно перевести и как «достойная жизнь» (в течение такой жизни соблюдается и обеспечивается достоинство на всех этапах жизненного пути), и как «хорошая жизнь». Основанная на достоинстве жизнь требует значительных личных и публичных усилий, особенно в сфере публичной политики для поддержания и обеспечения достоинства в течение «4 возрастов», а может быть, и шире - начиная с заботы об эмбрионе, рождения ребенка и заканчивая смертью человека и сохранением памяти о нем.
Принцип человеческого достоинства завоевал роль великого принципа современности, включая его не бесспорное влияние на регулирование принципов биоэтики, биомедицины и геномных исследований как в международном публичном праве и в глобальном здравоохранении, так и во внутригосударственном праве отдельных государств. Российская Федерация стоит на пути признания принципа человеческого достоинства в качестве важнейшей гуманистической и экзистенциальной основы современной биоэтики, биомедицины и, возможно, в дальнейшем нейроправа и нейроэтики.
Синоптическое видение биоэтики - комплексный подход к известным темам. Представляется важным формировать синоптическое понимание биоэтики и биоправа в современной России, которое позволяет видеть весь комплекс проблем, связанных с уважением, охраной и защитой достоинства (человека/трансчеловека/постчеловека, эмбриона, другого живого существа) в сфере биоправа, нейроправа. По мнению исследователей биоэтика, сравнительно мо-
лодая дисциплина, которая была признана отдельной областью научных исследований только с конца 1960-х или начала 1970-х гг. [15. Р. 1-2]. Термин «биоэтика» относится к изучению этических проблем, возникающих в медицине, в таких смежных областях, как сестринское дело, фармацевтика и общественное здравоохранение, а также в науках о жизни. Современная теория биоэтики - это общая основа для освещения и в итоге решения ряда как этических, так и правовых проблем: 1) оправдана ли эвтаназия или убийство из милосердия, нуждается ли она в правовом обеспечении; 2) есть ли у людей моральное право на охрану здоровья и право на биоэтическое благополучие; 3) разрешено ли вовлекать животных в эксперименты, которые наносят им серьезный вред, на благо человечества; 4) существуют ли ограничения для исследования и редактирования генома человека. Ответы на эти и многие другие вопросы зависят от того (в том числе), как мы видим природу и границы достоинства человека / живых существ, как достоинство работает в «руках» биотехнологий и нейротехнологий, существует ли потребность гарантировать особыми средствами достоинство пациента. Другое направление в биоэтике - это исследование взаимоотношений гуманитарных наук и биоэтики как этико-нормативных требований в сфере медицинской деятельности. Данное направление предлагает «более радикальные вызовы медицинской практике и исследованиям» [16. Р. Х1-Х11, 1-4], в частности, «являются ли врачи однозначно альтруистичными или даже доброжелательными, как предполагают доминирующие взгляды на медицинскую этику», и насколько сама медицинская практика отвечает требованиям научной верификации? Задача биоэтики в этих сложных взаимоотношениях уточнять права и обязанности пациентов, права и обязанности врачей и медицинского персонала. С другой стороны, биоэтика применяется к решению этических и социальных вопросов при использовании биотехнологий, которые понимаются как применение науки и технологий к живым организмам и их частям или к продуктам и моделям живых организмов [17. Р. 3-4]: 1) в отношении дизайнерских младенцев, генетически модифицированных продуктов и использования животных; 2) в отношении вспомогательных репродуктивных технологий; 3) в отношении клонирования животных и человека; 4) в отношении генетического скрининга/тестирования; 5) в отношении технологий жизнеобеспечения человека; 6) в отношении генной инженерии; 7) в области биоинформатики; 8) в области фармакогенетики/фармакогеномики; 9) в области синтетической биологии; 10) в области нано-технологий.
В современной отечественной юриспруденции развиваются «биомедицинское право» (Ю.Д. Сергеев, А.А. Мохов, Г.Б. Романовский и др.) [18] и «биоправо» (И.А. Умнова-Конюхова, И.А. Алешкова и др.) [19. С. 98]. Понятие биомедицинского права часто используется наряду с понятиями биоюриспруденции [20] и нейроправа. Нейроправо - междисциплинарная область исследования и область регулирования с большим потенциалом; она регулирует нейротехноло-
гии, нейроправа и когнитивные способности; также является областью прикладной нейробиологии, чтобы облегчить путь понимания человеческого поведения с целью его более точного юридического регулирования [21. Р. 29-34]. Нейроправо связано с медицинской сферой, уголовным правом и криминологией, а в последнее время - с юридическими гарантиями когнитивных способностей в условиях использования нейротехнологий. Нейроправо - новая отрасль знания и будущая отрасль права, которая будет основываться на гарантиях сохранения человеческого достоинства как образа когнитивных способностей человека и его рациональных и нравственных поступков.
Современное здравоохранение основывается на продвижении и поощрении прав пациентов; для поставщиков медицинских услуг такой подход становится приоритетным в борьбе за пациентов; для общественного здравоохранения законодательное и практико-ориентированное поощрение прав пациентов выступает в качестве важного индикатора состояния здоровья населения в обществе и в стране. Для российского здравоохранения встает ключевая задача - рассматривать права пациента как одну из основ для определения стандартов клинических услуг. Современные ученые-юристы рассматривают здравоохранительные правоотношения с позиций регулирования и реализации прав и обязанностей «лечебных учреждений и граждан» (М. Н. Малеина) при оказании медицинской помощи, при правовом регулировании отдельных видов медицинской деятельности (трансплантация, репродуктивная деятельность, психиатрическая помощь, деятельность экстрасенсов) [22], или с позиций формирования юридического статуса пациентов, их прав и обязанностей [23].
Фигура пациента включена в здравоохранительные правоотношения. Человек и гражданин, имеющий право на охрану здоровья и получение медицинской помощи, перед лицом медицинских организаций, предоставляющих такую помощь, становится пациентом с определённым наборов прав и обязанностей. В исследованиях отмечается, что содержание и структура, как и само понятие «правовой статус пациента», в отечественном законодательстве четко не определены («не наполнены конкретным юридическим содержанием» [23. С. 19]). С такой позицией можно согласиться только отчасти, так как не все из элементов такого статуса и его структуры законодательно установлены, особенно если принимать во внимание потребности развития отечественного биоправа и нейроправа. Однако стоит отметить, что идет большая научная и законодательная «работа» по формированию юридического каркаса, содержания и основных элементов правового статуса пациента в условиях создания новых отраслей права (связанных с биомедицинским правом), таких как биоправо и нейропра-во. Как концепт правой статус пациента выступает специальным видовым по отношению к правовому статусу личности. Категория «права пациента» -сравнительно новое правовое образование в системе российского законодательства о здравоохранении, института прав человека, медицинского права. Права
пациента - это юридический и медико-социальный императив пациентоориентированного здравоохранения и медицинской помощи. Они участвуют в гуманизации современной медицины, однако современная ситуация в России в области охраны здоровья граждан имеет многофакторный характер; существует множество проблем в современном российском здравоохранении не только правового, но и организационного, социального, экономического и профессионального характера.
Конституция РФ в целом признает здоровье в качестве социально значимой ценности через установление права каждого на охрану здоровья и медицинскую помощь; права пациента как более узкое и специальное понятие относится к законодательному, медико-правовому и доктринальному уровню. Исследования природы и содержания данного права, его места в системе основных прав и свобод человека и гражданина пользуются заслуженным вниманием на протяжении последних двух десятилетий [24-28]; обострилось внимание к изучению проблем реализации данного права и в период распространения коронавирусной инфекции [29. С. 121]. Данное конституционное право получает свое дальнейшее развитие в условиях формирования биоправа и нейроправа, которые пока не кон-ституционализированы, однако нуждаются в док-тринальном и законодательном наполнении. Расширяется содержание и структура комплексного конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь под влиянием биотехнологий и нейротехнологий; теперь оно требует нормативного регулирования прав на охрану репродуктивного здоровья и иных соматических прав, охрану когнитивных способностей человека в связи с применением нейротехнологий и др. Классическое представление о содержании конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь нуждается в определенной модификации и содержательном расширении. Законодательное регулирование права на охрану здоровья и медицинскую помощь предполагает включение в его содержание следующих элементов: 1) право на охрану здоровья; 2) право на медицинскую помощь. В таком законодательном регулировании нет правомочий в сфере достижения биоэтического благополучия и реализации биоправа. И. В. Тимофеев предлагает в развитие существующих положений Конституции РФ новую модель конституционной нормы об охране здоровья, а именно: «каждый имеет право на охрану здоровья, включая право на доступную и качественную медицинскую помощь» [25. С. 81]. Такое предложение заслуживает внимания, но и оно игнорирует потребности биоправа и биомедицины. Представляется важным и необходимым конститу-ционализировать и право на биоэтическое благополучие и гарантии уважения и охраны достоинства пациента. Модель конституционной нормы могла бы иметь следующее содержание: «1. Каждый имеет право на биоэтическое благополучие. 2. Гарантии достижения биоэтического благополучия и
стандарты биоэтического благополучия устанавливаются федеральным законом. 3. Российская Федерация обеспечивает приоритетное достижение биоэтического благополучия в сфере охраны здоровья, биоправа и биомедицины».
Вполне правомерным является постановка вопроса о влиянии геномных исследований на конституционный статус личности [30. С. 260]; биомедицина и современная генетика вызывают потребность рассматривать проблему защиты конституционной правосубъектности человека и гражданина. Включенность конституционной правосубъектности личности в сферу биоправа, биомедицины, в будущем - в область нейроправа есть важная составляющая развития современного биоконституционализма. В гуманитарном сердце биоконституционализма находится человеческое достоинство, которое требует правового регулирования и в качестве достоинства пациента в условиях формирования биоправа и биомедицинского права. Необходима юридическая разработка взаимодействия достоинства и прав пациента в различных сферах биоправа и биомедицинского права.
Право на охрану здоровья и медицинскую помощь в российской юриспруденции относят к числу социальных прав (прав второго поколения), которые провозглашены, но в какой степени гарантированы Конституцией РФ [31. С. 300-301]? Право на здоровье претендует на статус не только юридического права, но и морального. Можем ли мы его признавать естественным, или оно формируется только благодаря позитивным действиям государства и его органов? Права пациентов - сложное и многоплановое явление. Современная правовая социология биомедицины постулирует связь между субъектом биоправа, биомедицинского права и субъектом прав, когда мы говорим о соматических и репродуктивных правах как правах пациентов. Субъекты биоправа, биомедицинского права перед глазами врача (специалиста, оказывающего медицинскую помощь) становятся субъектами прав пациентов, которым предоставляются медицинские услуги и одновременно в условиях медицинского учреждения реализуется право на здоровье в различных областях (в том числе право на репродуктивное здоровье обычных больных и онкобольных).
Российская Конституция признает право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41) за каждым лицом, независимо от его гражданства. Однако в случае применения гарантий реализации данного права в сфере репродуктивного здоровья государство вправе устанавливать ограничения или специальные требования. Российская Федерация создала конституционную модель публичного участия в охране здоровья и оказания медицинской помощи. Согласно ч. 1 ст. 41 Конституции РФ, «медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений». Гарантий (специального характера) реализации права на репродуктивное здоровье и его охрану Конституция РФ не содержит. В такой же степени Конституция РФ не содержит га-
рантий в области биоправа, биомедицины и нейро-права.
Право на охрану здоровья имеет комплексный характер и согласно ст. 18 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» признается за каждым человеком и своим содержанием охватывает охрану окружающей среды, создание безопасных условия труда, создание благоприятных условий труда, быта, отдыха, воспитания и обучения граждан, производство и реализацию продуктов питания соответствующего качества, производство и реализацию качественных, безопасных и доступных лекарственных препаратов, а также оказание доступной и качественной медицинской помощи. Как полагает закон, медицинская помощь - только одна из составляющих содержания права на охрану здоровья, притом что закон такую помощь ставит на последнее место. Такой подход не вполне корректен, если учитывать, что вопросы медицинской помощи, предоставления медицинских услуг и связанные с ними занимают в структуре закона доминирующее место, а первым правом, следующим за правом на охрану здоровья, закон признает все же право на медицинскую помощь. Право на медицинскую помощь также признается за каждым человеком и раскрывается через права пациента, которые имеют несколько законодательных правомочий: 1) право на выбор врача и выбор медицинской организации, где будет оказываться медицинская помощь; 2) право на профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям; 3) право на получение консультаций врачей-специалистов (в том числе по имеющимся заболеваниям и проведенной диагностике); 4) право на облегчение боли, связанной с заболеванием, состоянием и (или) медицинским вмешательством, методами и лекарственными препаратами, в том числе наркотическими лекарственными препаратами и психотропными лекарственными препаратами (с учетом поправок, внесенных Федеральным законом от 6 марта 2019 г. № 18-ФЗ)5; 5) право на получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья, в том числе после его смерти (с учетом поправок, внесенных Федеральным законом от 2 июля 2021 г. № 315-ФЗ)6; 6) право на получение лечебного питания в случае нахождения пациента в стационарных условиях; 7) право на защиту сведений, составляющих врачебную тайну; 8) право на отказ от медицинского вмешательства; 9) право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании пациенту медицинской помощи; 10) право на допуск к пациенту адвоката или законного представителя для защиты своих прав; 11) право на допуск к пациенту священнослужителя, а в случае нахождения пациента на лечении в стационарных условиях -на предоставление условий для отправления религиозных обрядов, проведение которых возможно в стационарных условиях, в том числе на предоставление
отдельного помещения, если это не нарушает внутренний распорядок медицинской организации7. К сожалению, среди прав пациента нет права на уважение достоинства при получении медицинской помощи. Между тем достоинство пациента - это специальная правовая и медико-социальная категория, которая нуждается в инкорпорировании в российское законодательство о здравоохранении.
Отношение государства к регулированию достоинства пациента (в медико-социальном и правовом аспекте) является важным индикатором состояния системы законодательства о здравоохранении и показателем включенности правовых, медико-социальных, экзистенциальных аспектов в формирование уважительного отношения к пациенту и в итоге может рассматриваться как необходимый этап в продвижении биоэтического благополучия. Слова «достоинство пациента» ассоциативно связаны с представлением о том, что пациент достоин уважения. Этот изначальный дискурс не только важен для понимания прав пациента и государственной политики в сфере общего и репродуктивного здравоохранения, а также биомедицины, он требует отражения в нормативных регуляторах, в применении медицинских технологий, при осуществлении профессиональной медицинской коммуникации с пациентом.
Джонатан Манн отмечает неясность взаимосвязей здоровья и достоинства личности. Он пишет, что «с точки зрения здоровья и прав человека возможные связи между достоинством и здоровьем одновременно сложны, интуитивно сильны и трудны для оценки» [32. P. 32]. Точного определения достоинства по отношению к этике здравоохранения, очевидно, нет, или, как говорят Эндрю Эдгар и Леннарт Норден-фельт, точное значение слова «достоинство... вызывает множество споров» [33. P. 1]. Грейс Кеннеди, отмечая важность достоинства пациентов для клинической медицины, утверждает, что «гораздо труднее перевести это абстрактное понятие в клиническую практику» [34. P. 45]. Язык достоинства может иметь риторическую силу, его зачастую используют как пациенты и их защитники, так и медицинские работники для отстаивания взаимных прав и обязанностей (пациентов и врачей). Термин «достоинство» приобретает особую значимость, когда обсуждаются вопросы медицинской этики и этического обращения с пациентами; важно, чтобы достоинство было руководящим принципом в медицинской деятельности.
Человек достойный («homo dignus») [35. C. 242] обладает достоинством пациента; в современной биоэтике и биоправе, как видится, настало время признавать достоинство пациента и в качестве субъективного права, и в качестве руководящего принципа биомедицины для целей достижения биоэтического благополучия. Требует своего решения и проблема законодательного обеспечения и уголовно-правовой охраны генетической информации с учетом принципа уважения достоинства личности и пациента [36. C. 15]
Таким образом, медицинская деятельность освещается принципами медицинской деонтологии, формируемой в современный период под влиянием универсальных и национальных принципов биоэтики,
ключевую роль среди которых играет принцип человеческого достоинства. В медицинской сфере и в законодательстве об охране здоровья граждан достоинство пациентов выполняет роль руководящего принципа и содействует: 1) сохранению статуса уникального человека в ходе получения медицинской помощи и оказания медицинских услуг; 2) преодолению уязвимости собственной самооценки пациентом перед профессиональным давлением медицинских знаний врачей при выборе вспомогательных репродуктивных технологий или иных медицинских технологий; 3) достижению баланса между контролем неприкосновенности частной жизни пациента и необходимостью раскрытия персональных и иных личных данных в медицинском учреждении; 4) эффективному профессиональному общению с пациентом для получения наибольшего положительного результата в под-
держании и сохранении здоровья. Достоинство как принцип в сфере охраны здоровья граждан может положительно влиять на стандарты оказания медицинской помощи.
Следовательно, инкорпорирование в качестве правового института достоинства пациента в законодательство об охране здоровья граждан (например, в качестве принципа охраны здоровья граждан: «принципа приоритета уважения и охраны достоинства пациента при оказании медицинской помощи») позволит создать юридические, а не только медико-социальные основания для продвижения в качестве руководящего принципа уважения и охраны достоинства пациента и в системе принципов охраны здоровья граждан, и в системе принципов биоэтики, и в системе приоритетных принципов при оказании/ предоставлении медицинской помощи.
Примечания
1 Эти слова Х.М. Чочинова, высказанные в статье «Достоинство и сущность медицины: A, B, С и D заботы о сохранении достоинства», продвигают идею достоинства на первостепенное место в медицинском уходе за пациентом как человеком [1. P. 187].
2 Закон РФ о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202003140001 (дата обращения: 08.11.2021).
3 Официальный интернет-портал правовой информации, 22 ноября 2011 г., ст. 0001201111220007. URL: http://pravo.gov.ru/ proxy/ips/?docbody=&nd=102152259 (дата обращения: 08.11.2021).
4 Устав ВОЗ // Всемирная организация здравоохранения. URL: https://www.who.int/ru/about/who-we-are/constitution (дата обращения: 13.05.2021).
5 Официальный интернет-портал правовой информации, 6 марта 2019 г., № 0001201903060012. URL: http://publication.pravo.gov.ru/ Document/View/0001201903060012 (дата обращения: 08.11.2021).
6 Официальный интернет-портал правовой информации, 2 июля 2021 г., № 0001202107020011. URL: http://publication.pravo.gov.ru/ Document/View/0001202107020011?index=0&rangeSize= 1 (дата обращения: 08.11.2021).
7 Официальный интернет-портал правовой информации, 22 ноября 2011 г., ст. 0001201111220007. URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ ips/?docbody=&nd=102152259 (дата обращения: 08.11.2021).
Список источников
1. Chochinov H.M. Dignity and the essence of medicine: the A, B, C, and D of dignity conserving care // BMJ. 2007. Vol. 335 (7612). P. 184-187.
doi: 10.1136/bmj.39244.650926.47
2. Laurance W.F. The Anthropocene // Current Biology. 2019. Vol. 29, Is. 19. P. R953-R954.
3. Chin A., Beach T., Luzzadder-Beach S., Solecki W.D. Challenges of the "Anthropocene" // Anthropocene. 2017. Vol. 20. P. 1-3. doi:
10.1016/j.ancene.2017.12.001
4. Posthumanism: The Future of Homo Sapiens / M. Bess, D.W. Pasulka (ed.). Farmington Hills, Mich. : Macmillan Reference USA, a part of Gale, a
CengageCompany, 2018.
5. Пико делла Мирандола Дж. Речь о достоинстве человека // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли : в 5 т. / отв. ред.
М.Ф. Овсянников. М. : Изд-во Академии художеств СССР, 1962. Т. 1. С. 506-514.
6. Kilner J.F. The Image of God, the Need for God, and Bioethics // Christian bioethics: Non-Ecumenical Studies in Medical Morality. 2017. Vol. 23,
Is. 3. P. 261-282. doi: 10.1093/cb/cbx010
7. Общая теория прав человека / отв. ред. д-ра юрид. наук. Е.А. Лукашева. М. : Изд-во НОРМА, 1996. 520 с.
8. Конституция и права человека: современная доктрина и практика / под ред. Т. А Васильевой, Н.В. Варламовой. М. : ИГП РАН, 2021. 400 с.
9. Parmet W.E. Populations, Public Health, and the Law. Washington : Georgetown University Press, 2009. 304 p.
10. Крусс В.И. Здоровье как основная правовая ценность современности // Проблемы права. 2012. № 4. С. 21-40.
11. Jacobson N. Dignity and health: A review // Social Science & Medicine. 2007. Vol. 64, Is. 2. P. 292-302.
12. Bloch E. Natural law and human dignity / translated by Dennis J. Schmidt. Cambridge, Massachusetts : MIT Press, 1996. 323 p.
13. Habermas J. The Concept of Human Dignity and the Realistic Utopia of Human Rights // Metaphilosophy. 2010. Vol. 41 (4). P. 464-480.
14. Dworkin R. Justice for Hedgehogs. Cambridge, Massachusetts : Harvard University Press, 2011. 528 p.
15. Degrazia D., Millum J. A theory of bioethics. Cambridge : Cambridge University Press, 2021. 316 p.
16. Downie R.S., Macnaughton J. Bioethics and the Humanities: Attitudes and perceptions. New York, NY : Routledge-Cavendish, 2007. 188 p.
17. Talbot M. Bioethics. An Introduction. Cambridge : Cambridge University Press, 2012. 464 p.
18. Мохов А.А. Понятие биомедицинского права и его место в системе отраслевых юридических наук // Биомедицинское право в России и за рубежом / Г.Б. Романовский, Н.Н. Тарусина, А. А. Мохов [и др.]. М. : Проспект, 2015. С. 6-27.
19. Умнова-Конюхова И.А., Алешкова И.А. Биоправо как отрасль права нового поколения // Вестник Томского государственного университета. Право. 2021. № 41. С. 98-118. doi: 10.17223/22253513/41/9
20. Stetsenko S. Biojurisprudence: A Fundamental Part of the Modern General Theoretical Law // Legal journal «Law of Ukraine». 2013. № 9. P. 194-216 (In Ukrainian).
21. Petoft A., Abbasi M. Current limits of neurolaw: A brief overview // Médecine & Droit. 2020. Vol. 2020, Is. 161. P. 29-34. doi:
10.1016/j.meddro.2019.11.002
22. Малеина М.Н. Человек и медицина в современном праве : учеб. и практ. пособие. М. : БЕК, 1995. 260 c.
23. Блинов А.Г. Юридический статус пациента как субъекта здравоохранительных правоотношений // Журнал российского права. 2011. № 4. С. 18-26.
24. Бушуева В.П. Конституционное право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь в российской федерации на современном этапе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 26 с.
25. Тимофеев И.В. Развитие конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь, его судебную и внесудебную защиту: сравнительно-правовое исследование // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2016. № 4. С. 77-81.
26. Холодова Т.Ю. Конституционно-правовое обеспечение прав граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь в Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 23 с.
27. Отставнова Е.А. Конституционные основы защиты права человека и гражданина на охрану здоровья и медицинскую помощь в современной России : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. 26 с.
28. Черных А.Е. Конституционное право граждан на охрану здоровья и проблемы его реализации в Российской Федерации : автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2012. 18 с.
29. Пучкова В.В. Реализация конституционного права граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь в период распространения ко-ронавирусной инфекции // Право и государство: теория и практика. 2021. № 3 (195). С. 121-126. doi: 10.47643/1815-1337_2021_3_121
30. Романовский Г.Б. Конституционная правосубъектность граждан в условиях геномной медицины // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 37. C. 260-271.
31. Права человека : энциклопедический словарь / под. ред. С.С. Алексеева. М. : Норма ; ИНФРА-М, 2016.
32. Mann J. Dignity and Health: The UDHR's Revolutionary // Health and Human Rights. 1998. Vol. 3 (2). P. 30-38.
33. Edgar A., Nordenfelt L. Dignity of the Patient // Handbook of the Philosophy of Medicine. Springer : Springer Science+Business Media Dordrecht, 2015. doi: 10.1007/978-94-017-8706-2_26-1
34. Kennedy G. The Importance of Patient Dignity in Care at the End of Life // The Ulster medical journal. 2016. Vol. 85 (1). P. 45-48.
35. Кравец И.А. «Человек достойный» («homo dignus») в современном конституционализме и в правовом регулировании статуса личности (отечественный, сравнительный и международный аспекты) // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 459. С. 242255. doi: 10.17223/15617793/459/30
36. Андреева О.И., Мацепуро Д.М., Ольховик Н.В., Трубникова Т.В. Уголовная юстиция в постгеномную эпоху: новые вызовы и поиск баланса // Вестник Томского государственного университета. Право. 2020. № 35. С. 14-28. doi: 10.17223/22253513/35/2
References
1. Chochinov, H.M. (2007) Dignity and the essence of medicine: the A, B, C, and D of dignity conserving care. BMJ. 335 (7612). pp. 184-187. DOI:
10.1136/bmj.39244.650926.47
2. Laurance, W.F. (2019) The Anthropocene. Current Biology. 19 (29). pp. R953-R954.
3. Chin, A. et al. (2017) Challenges of the "Anthropocene". Anthropocene. 20. pp. 1-3. DOI: 10.1016/j.ancene.2017.12.001
4. Bess, M. & Pasulka, D.W. (eds.) (2018) Posthumanism: The Future of Homo Sapiens. Farmington Hills, Mich.: Macmillan Reference USA.
5. Ovsyannikov, M.F. (ed.) (1962) Istoriya estetiki. Pamyatniki mirovoy esteticheskoy mysli [History of Aesthetics. Monuments of world aesthetic
thought]. Vol. 1. Moscow: Izd-vo Akademii khudozhestv SSSR. pp. 506-514.
6. Kilner, J.F. (2017) The Image of God, the Need for God, and Bioethics. Christian bioethics: Non-Ecumenical Studies in Medical Morality. 3 (23).
pp. 261-282. DOI: 10.1093/cb/cbx010
7. Lukasheva, E.A. (ed.) (1996) Obshchaya teoriyaprav cheloveka [General Theory of Human Rights]. Moscow: Izd-vo NORMA.
8. Vasil'eva, T.A. & Varlamova, N.V. (eds.) (2021) Konstitutsiya i prava cheloveka: sovremennaya doktrina i praktika [Constitution and Human
Rights: Modern doctrine and practice]. Moscow: Institute of State and Law RAS.
9. Parmet, W.E. (2009) Populations, Public Health, and the Law. Washington: Georgetown University Press.
10. Kruss, V.I. (2012) Zdorov'e kak osnovnaya pravovaya tsennost' sovremennosti [Health as the main legal value of our time]. Problemy prava. 4. pp. 21-40.
11. Jacobson, N. (2007) Dignity and health: A review. Social Science & Medicine. 2 (64). pp. 292-302.
12. Bloch, E. (1996) Natural Law and Human Dignity. Translated from German by Dennis J. Schmidt. Cambridge, MA: MIT Press.
13. Habermas, J. (2010) The Concept of Human Dignity and the Realistic Utopia of Human Rights. Metaphilosophy. 41 (4). pp. 464-480.
14. Dworkin, R. (2011) Justice for Hedgehogs. Cambridge, MA: Harvard University Press.
15. Degrazia, D. & Millum, J. (2021) A Theory of Bioethics. Cambridge: Cambridge University Press.
16. Downie, R.S. & Macnaughton, J. (2007) Bioethics and the Humanities: Attitudes and perceptions. New York: Routledge-Cavendish.
17. Talbot, M. (2012) Bioethics. An Introduction. Cambridge: Cambridge University Press.
18. Mokhov, A.A. (2015) Ponyatie biomeditsinskogo prava i ego mesto v sisteme otraslevykh yuridicheskikh nauk [The concept of biomedical law and its place in the system of branch legal sciences]. In: Romanovskiy, G.B. et al. Biomeditsinskoe pravo v Rossii i za rubezhom [Biomedical Law in Russia and Abroad]. Moscow: Prospekt. pp. 6-27.
19. Umnova-Konyukhova, I. A. & Aleshkova, I. A. (2021) Bio-law as a new generation of law. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Pravo - Tomsk State University Journal of Law. 41. pp. 98-118. (In Russian). DOI: 10.17223/22253513/41/9
20. Stetsenko, S. (2013) Biojurisprudence: A Fundamental Part of the Modern General Theoretical Law. Law of Ukraine. 9. pp. 194-216. (In Ukrainian).
21. Petoft, A. & Abbasi, M. (2020) Current limits of neurolaw: A brief overview. Médecine & Droit. 161 (2020). pp. 29-34. DOI: 10.1016/j.meddro.2019.11.002
22. Maleina, M.N. (1995) Chelovek i meditsina v sovremennom prave [Man and Medicine in Modern Law]. Moscow: BEK.
23. Blinov, A.G. (2011) Yuridicheskiy status patsienta kak sub"ekta zdravookhranitel'nykh pravootnosheniy [The legal status of the patient as a subject of health care legal relations]. Zhurnal rossiyskogoprava. 4. pp.18-26.
24. Bushueva, V.P. (2006) Konstitutsionnoe pravo grazhdan na okhranu zdorov'ya i meditsinskuyu pomoshch' v rossiyskoy federatsii na sovremennom etape [The constitutional right of citizens to health care and medical care in the Russian Federation at the present stage]. Abstract of Law Cand. Diss. Moscow.
25. Timofeev, I.V. (2016) Razvitie konstitutsionnogo prava na okhranu zdorov'ya i meditsinskuyu pomoshch', ego sudebnuyu i vnesudebnuyu zashchitu: sravnitel'no-pravovoe issledovanie [Development of the constitutional right to health care and medical care, its judicial and extrajudicial protection: a comparative legal study]. Zhurnalzarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogopravovedeniya. 4. pp. 77-81.
26. Kholodova, T.Yu. (2006) Konstitutsionno-pravovoe obespechenie prav grazhdan na okhranu zdorov 'ya i meditsinskuyu pomoshch ' v Rossiyskoy Federatsii [Constitutional and legal support of the rights of citizens to health care and medical care in the Russian Federation]. Abstract of Law Cand. Diss. Moscow.
27. Otstavnova, E.A. (2011) Konstitutsionnye osnovy zashchity prava cheloveka i grazhdanina na okhranu zdorov'ya i meditsinskuyu pomoshch' v sovremennoy Rossii [Constitutional foundations for the protection of the right of man and citizen to health care and medical care in modern Russia]. Abstract of Law Cand. Diss. Saratov.
28. Chernykh, A.E. (2012) Konstitutsionnoe pravo grazhdan na okhranu zdorov'ya i problemy ego realizatsii v Rossiyskoy Federatsii [The constitutional right of citizens to health care and the problems of its implementation in the Russian Federation]. Abstract of Law Cand. Diss. Moscow
29. Puchkova, V.V. (2021) Realizatsiya konstitutsionnogo prava grazhdan na okhranu zdorov'ya i meditsinskuyu pomoshch' v period rasprostraneniya koronavirusnoy infektsii [Implementation of the constitutional right of citizens to health care and medical care during the spread of coronavirus infection]. Pravo i gosudarstvo: teoriya ipraktika. 3 (195). pp. 121-126. DOI: 10.47643/1815-1337_2021_3_121
30. Romanovskiy, G.B. (2017) Konstitutsionnaya pravosub"ektnost' grazhdan v usloviyakh genomnoy meditsiny [Constitutional legal personality of citizens in the context of genomic medicine]. VestnikPermskogo universiteta. Yuridicheskie nauki. 37. pp. 260-271.
31. Alekseev, S.S. (ed.) (2016) Prava cheloveka: entsiklopedicheskiy slovar' [Human Rights: Encyclopedic dictionary]. Moscow: Norma; INFRA-M.
32. Mann, J. (1998) Dignity and Health: The UDHR's Revolutionary. Health and Human Rights. 3 (2). pp. 30-38.
33. Edgar, A. & Nordenfelt, L. (2015) Dignity of the Patient. In: Schramme, Th. & Edwards, S. (eds) Handbook of the Philosophy of Medicine. Springer: Springer Science+Business Media Dordrecht. DOI: 10.1007/978-94-017-8706-2_26-1
34. Kennedy, G. (2016) The Importance of Patient Dignity in Care at the End of Life. The Ulster Medical Journal. 85 (1). pp. 45-48.
35. Kravets, I. A. (2020) A "Worthy Man" ("Homo Dignus") in Modern Constitutionalism and in the Legal Regulation of the Status of a Person (Domestic, Comparative and International Aspects). Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta — Tomsk State University Journal. 459. pp. 242-255. (In Russian). DOI: 10.17223/15617793/459/30
36. Andreeva, O.I. et al. (2020) Criminal justice in the post-genomic era: new challenges and the search for balance. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Pravo — Tomsk State University Journal ofLaw. 35. pp. 14-28. (In Russian). DOI: 10.17223/22253513/35/2
Информация об авторе:
Кравец И.А. - д-р юрид. наук, зав. кафедрой теории и истории государства и права, конституционного права Новосибирского национального исследовательского государственного университета (Новосибирск, Россия). E-mail:
kravigor@gmail. com
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
I.A. Kravets, Dr. Sci. (Law), head of the Department of Theory and History of State and Law, Constitutional Law, Novosibirsk State
University (Novosibirsk, Russian Federation). E-mail: kravigor@gmail.com
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 19.11.2021; одобрена после рецензирования 10.10.2022; принята к публикации 28.10.2022.
The article was submitted 19.11.2021; approved after reviewing 10.10.2022; accepted for publication 28.10.2022.
