CC BY
8Государственная служба и кадры. 2023. № 4. С. 167—170. State service and personnel. 2023;(4): 1 67— 1 70.
Научная статья
УДК 342.727; 342.729; 342.76 https://doi.org/10.24412/2312-0444-2023-4-167-170 EDN: https://elibrary.ru/HWMRMK
NIION: 2012-0061-04/23-224 MOSURED: 77/27-008-2023-04-424
Конституционно-правовые ограничения свободы слова и собраний в европейских странах
Ольга Григорьевна Яткевич
Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), Санкт-Петербург, Россия, olgayatkevich@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматривается конституционно-правовой механизм правоприменительной практики ограничения свободы сова и собрания в странах Европы правоохранительными органами. Проведен критический анализ конституционных гарантий обеспечения прав человека и механизмов их временного ограничения в пользу общественной безопасности. На примере Германии выделена положительная практика соблюдения конституционных прав при регулировании механизмов ограничения свободы слова и собрания.
Ключевые слова: конституционное право, свобода собраний, свобода слова, конституционный контроль, парламентский контроль, дилемма общественных интересов, полиция.
Для цитирования: Яткевич О.Г. Конституционно-правовые ограничения свободы слова и собраний в европейских странах // Государственная служба и кадры. 2023. № 4. С. 167—170. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2023-4-167-170 ЕЭЫ: https://elibrary.ru/HWMRMK
Original article
Constitutional and legal restrictions on freedom of speech and assembly in European countries
Olga G. Yatkevich
St. Petersburg Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice
(RPA of the Ministry of Justice of Russia), St. Petersburg, Russia, olgayatkevich@yandex.ru
Abstract. The article examines the constitutional and legal mechanism of law enforcement practice of restricting the freedom of assembly and assembly in European countries by law enforcement agencies. A critical analysis of the constitutional guarantees of human rights and the mechanisms of their temporary restriction in favor of public safety is carried out. On the example of Germany, the positive practice of observing constitutional rights in regulating mechanisms for restricting freedom of speech and assembly is highlighted.
Keywords: constitutional law, freedom of assembly, freedom of speech, constitutional control, parliamentary control, dilemma of public interests, police.
For citation: Yatkevich O.G. Constitutional and legal restrictions on freedom of speech and assembly in European countries // State service and personnel. 2023;(4):167—170. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2312-0444-2023-4-167-170 EDN: https://elibrary.ru/HWMRMK
Фактическое закрепление эгоцентрической Модели конституционно-правовых отношений в странах Европы в середине XX в. [61, с. 27] сформировало схожие конституционные гарантии, которые исходят из приоритета частных свобод над общественными и государственными интересами. Данная концепция за 70 лет обеспечила себе развитие в международных конвенциях, решениях международных су-
© Яткевич О.Г. М., 2023.
дов, резолюциях международных организаций, фактически исключив возможность альтернативного толкования конституционно-правовых отношений [2]. Пандемия заставила оперативно пересмотреть эгоцентрическую концепцию в пользу общественных интересов.
Поскольку речь идет о массовом ограничении конституционных прав, гарантированных рядом европейских конституций как неотъемлемых, в среде ученых-конституционалистов стала формироваться позиция о необходимости введения осо-
№ 4/2023
бых правовых режимов. Такую же позицию занял целый ряд органов конституционного контроля, в частности Конституционный Суд Германии [3, с. 117].
Следует отметить, что основные законы далеко не всех государств, входящих в ЕС, содержат положения об особых правовых режимах и в целом допускают возможность наделить особыми полномочиями конкретные государственные органы власти. Более того, в странах с влиянием англо-саксонской правовой семьи отсутствует разделение на конституционные и иные отраслевые права, что существенно усложняет проведение надлежащего конституционного контроля над правоприменением, в частности, над отменой особых полномочий правоохранительных органов.
В таких условиях на первое место выступает парламентский контроль за легитимностью применяемых запретительных мер и их объемом. Анализ парламентского контроля в Великобритании и ряде скандинавских стран, в частности Норвегии, показал, что на эффективность такого контроля влияют в большей степени политические факторы, а не правовые.
Хотя реализованная практика ограничения прав на свободу слова и собрания в период пандемии и после нее государствами — членами ЕС в целом схожа, конституционные рамки, в которых эти меры были приняты, различаются. Ряд государств, входящих в ЕС, в своих конституциях уже предусмотрел возможность введения чрезвычайного положения (Франция, Германия, Польша, Венгрия) [5, с. 68]. Однако ряд других государств (Италия и Бельгия) таких положений в своих конституциях не содержат, поэтому режим чрезвычайной ситуации в этих странах вводится при помощи специальных норм, и этот режим сдвигает обычный баланс между различными ветвями власти в сторону прежде всего исполнительной власти.
Как следствие, в ряде стран ограничения были введены подзаконными актами (указами, постановлениями правительств, приказами отдельных министерств). Большинство таких актов не только вводили ограничения (без указания их временного характера), но и расширяли полномочия органов государственной власти по контролю и ограничению свободы слова и собраний.
Дальнейший анализ практики ограничения свободы слова и собраний посредством введения особых правовых режимов показывает, что везде, за исключением Испании, правительства предпочитали не использовать чрезвычайные механизмы, даже если они были органической частью конституции, и обходиться мерами, носящими больше законодательный характер. Причины,
по которым исполнительная власть не пошла на такие меры, являются дискуссионными.
Большинство стран Европы уклонились от введения чрезвычайного положения, что сформировало ряд коллизий в континентальном конституционном праве, не нашедших обоснованного правового регламента: условный временный статус широких полномочий органов государственной власти по контролю и ограничению институтов гражданского общества; ответственность правительства за вводимые ограничения без особых правовых режимов; допустимость конституционного контроля при обеспечении ограничительных мер.
Тем не менее при экстраординарности возникшей угрозы большинство стран ЕС смогли сохранить определенный контроль со стороны парламента за применяемыми чрезвычайными мерами. Ряд стран, с учетом опыта пандемии, законодательно закрепил широкие полномочия по парламентскому контролю за органами государственной власти при введении ограничительных мер. Более того, был выработан ряд мер, призванных минимизировать негативные последствия при ограничении свободы слова и собраний для граждан, а также оптимизации полномочий правоохранительных органов в регулировании данных механизмов.
Будет уместным привести пример Германии, практика ограничения свободы слова и собраний которой интересна тем, что, обобщив опыт ограничительных мер в период пандемии, Федеративная Республика Германия (далее — ФРГ) провела реформы административного права, которые, с одной стороны, расширили полномочия органов федеральной полиции, а с другой — усилили формы конституционного и парламентского контроля.
Думается, сходство правовых систем и территориальной организации государства делают опыт Германии перспективным для применения в России. Начать следует с того, что немецкое конституционное законодательство подробно описывает все стадии реализации права на проведение публичных мероприятий. Указанная высокая детализация стала главной причиной рассмотрения правовой системы именно этого государства для сравнения с отечественным законодательством. Также на выбор повлияло то, что Германия, как и Россия, является федеративным государством, при этом с высоким уровнем централизации в обоих случаях.
Остановимся на нескольких значимых механизмах, влияющих на практику ограничения свободы слова и собраний.
1. В ФРГ уведомление о проведении публичного мероприятия направляется в органы поли-
№ 4/2023
ции, что является объективно более эффективным и удобным вариантом. Полиция обязана обеспечивать соблюдение общественного порядка при проведении публичного мероприятия, а, значит, логично, что именно сотрудники органов внутренних дел должны незамедлительно получать информацию обо всех планирующихся массовых акциях. Данная мера позволит избежать множество возникающих межведомственных согласований (например, запрос о наличии (отсутствии) судимости у организатора публичного мероприятия, направляемый органами местного самоуправления в правоохранительные органы; согласование перекрытия улиц и (или) изменения в связи с этим маршрутов движения общественного и частного транспорта, в соответствии с условиями проведения публичного мероприятия).
Норма позволяет свести к минимуму субъективизм при согласовании публичных мероприятий. Органы местного самоуправления имеют политический характер, поскольку формируются в результате выборов и объединяют представителей определенных политических партий, которые могут прямо или косвенно препятствовать согласованию акций, организуемых их политическими соперниками. Полиция не имеет права состоять в тех или иных политических партиях, сотрудникам запрещено принимать участие в их деятельности, а, значит, введение указанного порядка подачи уведомления о проведении публичного мероприятия позволит обеспечить дополнительные гарантии реализации свободы мирных собраний человеком и гражданином безотносительно к его политическим воззрениям.
2. В Германии также предусмотрена обязанность организатора акции уведомить полномочные органы о проведении публичного мероприятия. Однако форм для исполнения данной обязанности в законе ФРГ указано гораздо больше, нежели в российском законодательстве: помимо классического варианта (личное обращение и рукописное уведомление, поданное в органы полиции) уведомление можно отправить по почте, факсом, при помощи электронной почты, а также через телефон службы спасения. Кроме того, предусмотрен вариант подачи онлайн-уведомле-ния: данная государственная услуга доступна на официальном сайте полиции. Там же организатор, указав адрес проведения готовящейся акции, может получить детальную информацию о подразделении полиции, на которое впоследствии будет возложена обязанность по обеспечению общественного порядка на публичном мероприятии. Следовательно, в Германии процедура согласования проведения публичных мероприятий осуществляется с активным использованием информа-
ционных технологий. В ФРГ гражданин должен лишь заполнить унифицированный бланк и выбрать предпочтительный вариант отправки его в орган полиции.
3. Сроки подачи уведомления о проведении публичного мероприятия.
В законодательстве Германии предусмотрен принципиально иной способ исчисления сроков подачи уведомления о проведении публичного мероприятия.
Часть 1 § 14 Закона ФРГ о собраниях определяет срок уведомления компетентного органа: «не позднее, чем за 48 часов до объявления о проведении собрания или демонстрации и шествия» [4]. То есть, законодатель Германии ключевым считает момент начала распространения информации о предстоящем публичном мероприятии.
Однако если цели мероприятия не могут быть достигнуты при соблюдении установленного 48-часового срока, собрание считается срочным, и у его организатора отпадает обязанность уведомлять органы полиции. В таком случае полицию необходимо оповестить о срочном массовом мероприятии одновременно с распространением приглашений.
Законодатель ФРГ также закрепляет возможность подачи уведомления задолго до проведения мероприятия: в федеральной земле Бавария, например, за два года (ч. 1 ст. 13 Баварского закона о свободе собраний) [7]. Фактически это возможность зарезервировать конкретные дату и время для проведения акции на максимально ранних сроках. И наконец, если речь идет о спонтанных собраниях, т.е. тех, которые возникают стихийно и организаторов которых установить невозможно, немецкий законодатель допускает проведение публичного мероприятия без уведомления.
Таким образом, представляется целесообразным использовать в российском законодательстве о свободе мирных собраний отдельные юридические техники правового регулирования данного вопроса в ФРГ. Особенно это касается процесса подачи уведомления, который в Российской Федерации эффективно было бы связать с Единым порталом государственных услуг [1]. Указанная мера позволит сэкономить время, затрачиваемое на проверку данных об иностранных агентах и судимых гражданах, а также будет соответствовать требованиям информационного общества.
Список источников
1. Богданов A.B., Зинченко Е.Ю., Помер-A.H., Санин В.Е., Хазов Е.Н., Яткевич О.Г. Конституционное право России (определения и схе-
№ 4/2023
мы): Учеб. пособие для курсантов войск национальной гвардии Российской Федерации, обучающихся по направлению «Правовое обеспечение национальной безопасности». Новосибирск, 2018.
2. Гаврилова О.В., Зинченко Е.Ю., Исаков В.М. и др. Конституционное право зарубежных стран. Новосибирск, 2021.
3. Грищенко ТЛ., Тарасов A.B. Проблемы реализации гражданами права на проведение митингов: Монография. Санкт-Петербург: Изд-во СПб ун-та МВД России, 2023. 210 с.
4. Закон ФРГ о собраниях и демонстрациях и шествиях (Закон о собраниях) от 24.07.1953 // URL: https://www.legislationline.org/ru/docu-ments/id/14340 (Дата обращения: 08.06.2023)
5. Любченко М.Я. Взаимодействие Европейского Суда по правам человека и национальных судебных юрисдикций: Дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2018. 241 с.
6. Ляшенко Т.Т., Смольяков A.A. Общественная безопасность и личные права — смена приоритетов в конституционном и международном праве в контексте пандемии // Совр. общество и право. 2021 № 6 (55). С. 21—32.
7. Bayerisches Versammlungsgesetz (Bay VersG) vom 22. Juli 2008 (GVBl. S. 410) // URL: http://gesetze-bayern.de (Дата обращения: 08.06.2023)
References
1. Bogdanov A.V., Zinchenko E.Yu., Pomerli-an A.N., Sanin V.E., Khazov E.N., Yatkevich O.G.
Constitutional law of Russia (definitions and schemes): Textbook for cadets of the National Guard troops of the Russian Federation studying in the direction of «Legal support of national security». Novosibirsk, 2018.
2. Gavrilova O.V., Zinchenko E.Yu., Isakov V.M. et al. Constitutional law of foreign countries. Novosibirsk, 2021.
3. Grishchenko T.A., Tarasov A.V. Problems of citizens' realization of the right to hold rallies: Monograph. St. Petersburg: Publishing House of the St. Petersburg University of the Ministry of internal affairs of Russia, 2023. 210 p.
4. The German Law on Assemblies and Demonstrations and Processions (the Law on Assemblies) dated July 24, 1953 // URL: https:// www.legislationline.org/ru/documents/id/14340 (Accessed: 08.06.2023)
5. Lyubchenko M.Ya. Interaction of the European Court of Human Rights and national judicial jurisdictions: Dis. ... cand. of legal sciences. Krasnoyarsk, 2018. 241 p.
6. Lyashenko T.T., Smolyakov A.A. Public safety and personal rights — changing priorities in constitutional and international law in the context of a pandemic // Modern society and Law. 2021 № 6 (55). Pp. 21—32.
7. Bayerisches Versammlungsgesetz (BayVersG) vom 22. Juli 2008 (GVBl. S. 410) // URL: http:// gesetze-bayern.de (Accessed: 08.06.2023)
Информация об авторе
Яткевич О.Г. — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского процесса
Статья поступила в редакцию 24.08.2023; одобрена после рецензирования 08.1 1.2023; принята к публикации 14.11.2023.
Information about the author
Yatkevich O.G. — candidate of law, associate professor associate professor of the department of civil procedure
The article was submitted 24.08.2023; approved after reviewing 08.11.2023; accepted for publication 14.11.2023.
№ 4/2023
