CC BY
23
ляется в конституционно-правовых нормах, частная собственность существует наряду с иными формами собственности, однако существующие в различные периоды времени политические интересы оказывали существенное влияние на механизм реализации права на частную собственность. Не исключением в данном случае выглядит и ситуация в России.
Вместе с тем зарубежный опыт показывает, что частный собственник может стать оплотом благополучия общества только в том случае, если нормы Конституции о защите частной собственности будут обеспечиваться практическим действием законов о справедливом и рациональном пользовании, а также грамотным функционированием системы органов государственной власти.
Литература
1. Декларация прав человека и гражданина // Документы истории Великой французской революции. М., 1990. Т. 1.
2. Закон КНР от 16 марта 2007 г. «О вещных правах». Законодательство Китая. URL страницы: http://chinalawinfo.ru/civil_law/law_real_right.
3. Конституция Китайской Народной Республики. Законодательство Китая. Конституционное право. URL страницы: http://chinalawinfo.ru/ constitutional_law/constitution.
4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) // СЗ РФ, 4 августа 2014 г., № 31, ст. 4398.
5. Конституция Франции // Конституции зарубежных государств. Великобритания, Франция, Германия, Италия, Европейский Союз, Соединенные Штаты Америки, Япония / Сост. Маклаков В.В. М.: Инфотропик, 2012.
6. Формирование и конституционно-правовое регулирование института частной собственности в России // Вестник Московского университета МВД России. 2014, № 6.
УДК 34 ББК 67
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ КОНТЕКСТ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ ПЕРВИЧНЫХ ВЫБОРОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ЧЕРВОНЮК,
профессор кафедры конституционного и муниципального права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор
E-mail: v.chervonyuk@yandex .ru; МАКСИМ ЮРЬЕВИЧ ЗОТИН, адъюнкт кафедры конституционного и муниципального права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.02 — конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация: Первичные выборы в современной России стали фактом конституционной действительности, постепенно входят в конституционное правосознание не только политических элит, но и той части электората, которая выражает свои симпатии определенным политическим силам. Принявшие участие 22 мая 2016 г. в предварительном голосовании 9 млн. 178 тыс. граждан (9,6% от общего числа избирателей в Российской Федерации) — свидетельство того, что первичные выборы воспринимаются как действенный механизм преобразования современной российской избирательной системы, как одну из
ее титульных характеристик. Обоснование целесообразности, методологии и технологии проведения первичных выборов в России, определение их природы и принципиального отличия от праймериз, исследование пределов, уровней и моделей законодательного регулирования, связи первичных выборов с избирательным правом и избирательным процессом — предмет развивающейся современной конституционно-правовой теории.
Ключевые слова: предпосылки использования процедуры первичных выборов, этапы проведения первичных выборов в России, технологии формирования списка кандидатов, квазипервичные выборы, природа корпоративных партийных актов, виды (типы) нормативного регулирования первичных выборов: корпоративное регулирование, солидарное (комбинированное) регулирование при минимальном участии государства, государственное регулирование; уровни и соответствующие им модели правового регулирования первичных выборов: модель конституционного регулирования, модель законодательного регулирования; модель регулирования посредством судебного правоприменения и судейского правотворчества; модель традиционного правового регулирования посредством неписаных конституционно-правовых норм (обыкновений, обычаев, или конституционных соглашений, конституционных традиций).
Abstract. The Primary elections in modern Russia has become a matter of constitutional fact, gradually included in the constitutional sense of justice, not only political elites, but also the part of the electorate, which expresses his sympathy to certain political forces. Participating 22 may 2016 in pre-voting 9 million 178 thousand people (9.6% of the total number of voters in the Russian Federation) is evidence that primary elections are perceived as an effective mechanism of transformation of modern Russian electoral system, as one of its titular characteristics. Rationale, methodology and technology of conducting primary elections in Russia, defining their nature and fundamental differences from the primaries, a study of limits, levels and patterns of legal regulation, when the primary election with the electoral law and the electoral process — the subject of developing the modern constitutional legal theory.
Keywords: background using the procedure of primary elections, the stages of conducting the primary election in Russia, the technology of forming the list of candidates quasiparticle elections, the corporate nature of the party acts, types (types) of normative regulation of primary elections: corporate regulation, solidarity (combined) regulation with minimal state participation, state regulation; levels and corresponding models of legal regulation of primary elections: model of the constitutional regulation, the legislative model of regulation; the model of regulation through law enforcement and judicial lawmaking; the traditional model of legal regulation by unwritten constitutional law (usages, customs, or constitutional agreements, constitutional tradition).
Попытка внедрить в конституционную практику современной России механизм первичных выборов впервые была предпринята в преддверии парламентских выборов 2007 г. Можно предположить, что этому предшествовали вполне определенные причины, главной из которых, как представляется, следует считать радикальное изменение формата избирательной системы, применяемой прежде всего на федеральном уровне при проведении выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания — отказ от ранее применяемой т.н. смешанной избирательной системы и переход исключительно к системе пропорционального представительства. Отсюда — главной побудительной причиной, вызвавшей к жизни такую конституционную форму оптимизации выборов, как первичные выборы (праймериз, по терминологии партий) являлась, на наш взгляд, необходимость придания легитимности парламентским выборам, а вместе с
этим и легитимности избираемой на этих выборах Государственной Думе.
Обобщенно, если основываться на характере рационализации применяемых процедур, можно выделить три этапа генезиса первичных выборов в новейшей истории России.
Первый, или начальный этап охватывает период с 2007 г. — по 2011 гг. включительно, т.е. период двух парламентских выборов депутатов Государственной Думы пятого-шестого созывов. К числу особенностей первичных выборов на данном этапе следует отнести: во-первых, их проведение в форме «закрытых» праймериз, вследствие чего они имели исключительно внутрипартийный характер; во-вторых, решение, принимаемые на таких выборах, имели преимущественно рекомендательный характер: окончательно же список кандидатов определялся не на выборах и даже не на съезде партии, а ее руководством; в-третьих, выборы име-
ли фрагментарное значение (т.е. проводились в отдельных регионах) и преследовали в основном цель создания квазипредставительности формируемых списков кандидатов; в-четвертых, в силу ряда обстоятельств предварительные выборы не достигли желаемого результата: процедура предварительного голосования, хотя и проводилась в ряде регионов, ощутимо не повлияла на характер выборов и на широкое использование уже получившего распространение так называемого административного ресурса. Вследствие этого (а также иных издержек: кулуарного способа выдвижения кандидатов для участия в предварительном голосовании и соответственно непредставительности самих выборов; необязательности итогового голосования и, вследствие этого, игнорирования результатов первичных выборов при составлении списка кандидатов) конституционного значения такие выборы не приобретали. Более того, результаты парламентских выборов 2011 г. вызвали волну протестов в ряде регионов страны; парламентские партии, получившие в совокупности меньше мандатов в сравнении с «партией власти», признали выборы нечестными. Многочисленные нарушения на декабрьских выборах 2011 г. породили столь же многочисленные обращения в судебные органы со стороны даже тех политических партий, которые были допущены к распределению депутатских мандатов. Широкое недовольство допущенные нарушения вызывали среди оппозиционно настроенных партий, не участвовавших в выборах. Все это в совокупности привело к многочисленным протестным акциям, в том числе инициируемых определенными силами с целью дестабилизировать обстановку в стране, вызвать конституционный кризис [1].
Последовавшая после парламентских выборов либерализация избирательного законодательства (упрощение процедуры сбора подписей в поддержку кандидатов (списков кандидатов), снижение уровня заградительного барьера с 7% до 5% и, самое важное, отказ от пропорциональной избирательной системы), предпринятые меры по демократизации партийного законодательства («революционное» изменение порядка регистрации партий) оптимизировали политические процессы, связанные с выборами, действительно благоприятствуют политической конкуренции. Вместе с тем предпринятые новации
посредством преобразования избирательной системы должны изменить собственно характер выборов, обеспечив их свободный, подлинно демократический характер, соответствующий конституционной закрепленной конструкции демократического правового государства. Экспертное сообщество склоняется к тому, что важным рычагом оптимизации избирательного процесса в современной России являются первичные выборы, в том числе проводимые на принципиально иной основе — в форме так называемых открытых праймериз.
Стремление реализовать такой парадигмаль-ный подход в конституционной практике — особенность второго этапа развития института первичных выборов. Временные границы данного этапа следует связывать с проведением региональных выборов в рамках проведения единых дней голосования: 14 октября 2012 г., 8 сентября 2013 г., 14 сентября 2014 г., 13 сентября 2015 г. Симптоматично, что на данном этапе процедура первичных выборов применялась исключительно при проведении региональных и муниципальных выборов. Можно предположить, что парламентские партии (прежде всего), а также партии, намеревающиеся вести борьбу за получение мандатов в Государственной Думе Федерального Собрания седьмого созыва, использовали муниципальные и региональные выборы как своего рода площадку для апробации своих возможностей в применении технологий первичных выборах в преддверии парламентских выборов 2016 г. Примечательно, что именно на данном этапе партии определились с наиболее предпочтительными для них технологиями проведения первичных выборов: предполагалось взять за основу опыт предварительного голосования в Волгоградскую областную думу (2014 г.), в котором принимали участие «Единая Россия», представители «Справедливой России», ЛДПР, беспартийные. При этом применялась так называемая «открытая модель»: проголосовать за выдвинутых кандидатов мог любой житель региона; явка на этих выборах оказалась чрезвычайно высокой: участие в голосовании приняли 276,5 тыс. человек, что составляет 14% от общего числа избирателей региона).
Третий этап охватывает период с начала 2016 г. Его особенности: во-первых, проводимые в
форме праймериз первичные выборы были связаны с предстоящими парламентскими выборами — выборами депутатов Государственного Думы Федерального Собрания седьмого созыва; во-вторых, в выборах приняла участие главным образом партия «Единая Россия», если не считать не вполне удачной попытки партии ПАРНАС; остальные партии, в том числе и парламентские, под различными предлогами отказались от проведения открытых праймериз, используя иные формы первичных выборов; в-третьих, первичные выборы проводились на основе «Общероссийского народного фронта», объединяющего в том числе и членов «Единой России», беспартийных, а также членов партий, сотрудничающих с Общероссийским народным фронтом
[2]. Таким образом предпринята была небезуспешная попытка создания широкой коалиции, которая должна будет вести борьбу за мандаты в Государственную в одномандатных избирательных округах
[3]; в-четвертых, первичные выборы проводились в форме открытых праймериз — модели, уже получившей апробацию на региональном уровне применения данной процедуры; в-пятых, проведение первичных выборов связано было с разработкой единого акта, определившего процедуры их проведения: 11 февраля 2016 г. Федеральным организационным комитетом по проведению предварительного голосования по определению кандидатур для последующего выдвижения кандидатами в депутаты Государственной Думы был утвержден Регламент проведения предварительного голосования. Тем самым данный документ существенно унифицировал процедуру «праймериз» «Единой России», сделав ее максимально приближенной к выборам; наконец. Примечательной особенностью данного этапа является также введение Федеральным законом от 22 февраля 2014 г. № 20-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ» (ч. 1—3, ст. 2) смешанной избирательной системы, имеющей внешнее сходство с избирательной системой, применяемой на выборах депутатов Государственной Думы первого — четвертого созывов
[4]. По данным, полученным по результатам официального опубликования результатов первичных выборов «Единой России», на праймериз проголосовали 9 млн. 178 тыс. граждан, или 9,6% от общего числа избирателей [5].
В связи с укоренением («натурализацией») первичных выборов в конституционной практике России актуальным и имеющим важное общесоциальное значение является вопрос о связи анализируемого феномена с правом. Казалось бы, объективность данной связи проистекает из значимости выборов как механизма воспроизводства всей системы публичной власти. Однако анализ партийных документов обращает внимание на следующее: уставы всех без исключения политических партий закрепляют положения о том, что первичные выборы не входят в предмет правового регулирования и, соответственно, не опосредуются действующим избирательным и партийным законодательством. Отсюда — вопросы материального и процедурного характера по формированию списков кандидатов являются дискрецией самих партий. Так, согласно п. 1.5. Положения «О предварительном внутрипартийного голосовании от 17 февраля 2014 г., «предварительное внутрипартийное голосование является обязательной уставной формой внутрипартийной деятельности Партии и не входит в сферу регулирования законодательства Российской Федерации о выборах» [7]. Положения, подобные приведенному, содержат все корпоративные акты политических партий. Представляется, что данный подход не согласуется с базовыми установлениями действующего законодательства.
Во-первых, Федеральный закон от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ «О политических партиях» юридически определил отношение к использованию политической партией возможных форм составления списков кандидатов. В соответствии с п. 7 ст. 25 Закона «Уставом политической партии могут быть предусмотрены дополнительные условия принятия решений, указанных в пунктах 1 и 2 настоящей статьи» [8]. Следовательно, при формировании списка кандидатов политическая партия не может выходить за пределы данного юридического установления, рассматриваемого во взаимосвязи с положениями п. 1, 2 и 7 ст. 25 данного Закона. Пределы дискре-ции партии в данном вопросе четко определены самим законодателем, а не политической партией. Это означает буквально следующее: (1) список кандидатов политическая партия может формировать исключительно в соответствии с тем порядком, который предусмотрен положениями п. 3—7 ст. 25
Федерального закона № 95-ФЗ и положениями Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»; (2) за пределами этих требований закона политическая партия может использовать только такие способы формирования списков кандидатов, которые определены уставом этой партии; (3) как следует из действующего избирательного законодательства, несоблюдение требований партийных уставов при выдвижении кандидатов (списков кандидатов) влечет ответственность в форме отказа в заверении списка кандидатов, отказа в регистрации кандидата (списка кандидатов) либо отмены регистрации кандидата (списка кандидатов) (подп. «б», п. 24 ст. 38, подп. «а», п. 7, ст. 76 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации») [9].
Во-вторых, законодательное регулирование необходимо по той причине, что первичные выборы приобрели характер конституционных реалий, они затрагивают конституционно значимые интересы большого количества граждан, отражают типичное, устойчивое и повторяющееся в общественной практике, и уже по этой причине объективно нуждаются в правовом оформлении.
В-третьих, отторжение порядка проведения выборов от законодательного регулирования на практике приводит к нарушению базовых положений Конституции; в частности, политические партии исключительно по своему усмотрению интерпретируют пределы действия принципа равного избирательного права. Так, Положение о предварительном голосовании «Единой России» устанавливает запрет на включение в список для предварительного голосования лиц, имеющих в том числе погашенную или снятую судимость, полагая, видимо, что у таких лиц судимость все же остается, если ранее они были осуждены. Между тем по действующему законодательству несудимым считается лицо, освобожденное от наказания, а равно лица, которые были ранее осуждены, но в отношении которых в установленном законом порядке судимость погашена. В соответствии с ч. 6 ст. 86 УК РФ «погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью»; соответствен-
но такие лица квалифицируются как не имеющие судимости: по действующему Уголовному закону «лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости» (ч. 1 ст. 86 УК РФ». Предусмотренный в корпоративных нормативных актах запрет влечет за собой необоснованное ограничение конституционного права граждан, предусмотренного ст. 32 Конституции РФ и по своей сути означает ни что иное как их отмену (ч. 2 ст. 55 Конституции РФ) [10].
В-четвертых, требует узаконения порядок проведения первичных выборов в части их финансирования [11], использования помещений, технических средств оборудования, средств безопасности и пр. Должен существовать предусмотренный законом эффективный социальный (включая гражданский) контроль за соответствием фактического порядка проведения такого рода политических акций требованиям законодательства. Как показывает изучение проблемы, у оппонентов той партии, которая проводит первичные выборы, обоснованно возникают вопросы относительно финансово-материального обеспечения данной акции. Оставление такого рода действия исключительно на усмотрение самой политической партии означает создание заведомо неравных условий для участников избирательного процесса.
В связи с изложенным особую остроту приобретает вопрос относительно видов (типов) нормативного регулирования первичных выборов. Как показывает исследование проблемы, можно выделить несколько их разновидностей:
1) корпоративное регулирование, предполагающее, что вопросы «материального» и процедурного характера определяются преимущественно политическими актами, принятыми самими партиями. Государство не принимает какого-либо участия в данном процессе, полагаясь полностью на самостоятельность партий. Деятельность последних не отвлечена от права в том смысле, что содержание избирательных прав, принципы избирательного права являются для них руководящими началами в организации процедуры первичных выборов;
2) солидарное (комбинированное) регулирование, осуществляемое при минимальном участии
государства. Как правило, действующее национальное законодательство содержит некоторые положения, касающиеся первичных выборов; детальная же регуляция предусматривается в актах корпоративного характера. При этом нормы таких актов по отношению к законодательным установлениям имеют подчиненное значение. В то же время существуют пределы государственного регулирования, которые могут быть обозначены в самом законодательстве или же вытекают из сформировавшихся конституционных, парламентских традиций;
3) государственное регулирование. Такая модель встречается в странах «классических» прайме-риз, как это, к примеру, имеет место в США. При этом данная модель применяется на двух уровнях: а) на федеральном — как модельное и б) на уровне отдельных штатов. Данная модель не исключает корпоративного регулирования, однако оно имеет подчиненное значение.
Как видно, последние два уровня, отличаясь лишь характером интенсивности правового регулирования, вместе с тем однозначно указывают на то, что первичные выборы охватываются предметом правового регулирования. Неопределенность возникает относительно первого из выделенных уровней. Представляется, что решение вопроса лежит в плоскости понимания регулятивной природы так называемых корпоративных публичных актов. В специальной литературе данная проблема не осталась без внимания, при этом существуют разные взгляды: наряду с отрицанием юридического характера за такого рода актами либо молчанием по этому поводу [12] существует и иной взгляд, согласно которому уставы политических партий и решения партийных органов как нормативные акты общественных организаций (локальные акты) признаются в России в качестве источников права вообще [13]. В пользу данного подхода свидетельствуют и работы в области так называемого корпоративного (точнее говоря — корпорацион-ного) права [14]. Разброс мнений наблюдается и в зарубежном правоведении. Так, если, в частности, британский исследователь, профессор Дж. Олдер (John Alder) в одной из своих работ относит партийные нормы к источникам британской Конституции [15], то в более поздних исследованиях он придерживается более осторожных оценок.
С введением в действие Федерального закона от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ «О политических партиях», безусловно, позиции сторонников признания актов политических партий формами (источниками) права существенно усилены. На основании уставов партий и принимаемых ими иных актов (положений, соглашений) участники избирательного процесса совершают юридически значимые действия, последствия которых затрагивают интересы широкого круга людей. Наличие в упомянутом Законе бланкетных норм, в соответствии с которыми законодатель предоставляет политическим партиям самостоятельно, принимать акты регулятивного значения, позволяет прийти к выводу о практической необходимости признания за такими актами общего (нормативно-юридического) значения, а следовательно, признания их формами (источниками) избирательного права, наряду с теми формами права, которые уже определены ст. 1 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ. В связи с этим возникает необходимость уточнения (распространительного истолкования) и самого содержания положений ст. 1 упомянутого Закона.
Признание за актами политических партий, содержащих установления, касающихся организации и проведения выборов, регулятивного значения предопределено природой политических партий, их особой ролью в избирательном процессе. В этой связи вывод о том, что «уставы политических партий и решения их руководящих органов будут содержать правовые нормы, регулирующие отдельные процедуры и условия реализации гражданами их избирательных прав» до тех пока политические партии не перестанут быть единственным видом общественного объединения, которое обладает правом выдвигать кандидатов (списки кандидатов) в депутаты и на иные выборные должности [16], не представляется ошибочным. С рассматриваемых позиций за корпоративными актами партий в части закрепления ими условий, правил и процедур, относящихся к первичным выборам, как представляется, правомерно признать юридическое значение. Помимо прочего это способствовало бы усилению гарантий избирательных прав граждан, в том числе посредством судебной защиты возможных избирательных споров, связанных с проведением первичных выборов.
Принципиально важно и другое обстоятельство: партии в современной России получают (на определенных законом условиях) значимую поддержку государства в форме прямого финансирования, из чего следует обязанность партий свою организацию и деятельность подчинять общим (общесоциальным, общегосударственным) интересам и демократическим процедурам, к которым, безусловно, следует отнести первичные выборы. В связи с этим возникает ряд дополнительных требований, к тем, которые определены ст. Федерального закона от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ. «О политических партиях», в частности, о правовой определенности установлений партийных актов в части, касающихся выборов, порядке официальной публикации уставов политических партий и решений их руководящих органов.
Таким образом, предварительные выборы в части, затрагивающей избирательные права граждан, находятся в сфере действия избирательного права (а равно партийного законодательства).
Несомненная ценность первичных выборов для практики российского конституционализма актуализирует проблему их институционализации, в связи с чем принципиально важным является вопрос относительно специфики правового регулирования первичных выборов. Существенным здесь является уяснение уровней правового регулирования и соответствующих им юридических форм и моделей регулирования.
Изучение проблемы позволяет сделать вывод относительно четырех возможных уровней регулирования. Это:
1) уровень действия конституционных принципов права и иных общих положений конституционного права. Такой вывод согласуется с той ролью, которую выполняют в структурной организации права принципы права [17];
2) уровень конкретно-юридического регулирования, реализуемый посредством преимущественно такой юридической формы, как закон;
3) уровень правового регулирования, юридическими формами которого выступают соответственно судебные и административные решения; при этом такого рода решения могут иметь как нормативное, так и индивидуально-правовое значение;
4) уровень правового регулирования посредством применения обычных (традиционных)
средств регуляции — соответственно обычных норм, обыкновений, традиций. Каждому из выделенных уровней соответствует определенная модель правового регулирования, которая в свою очередь идентифицирует применение присущих, как правило, только ей особенных юридических форм регуляции. Соответственно выделяются четыре модели правового регулирования первичных выборов:
1. Модель конституционного регулирования. Юридическими формами реализации данной модели выступают прежде всего конституционно признанные принципы права. С рассматриваемых позиций первичные выборы не могут находиться вне зон действия основ конституционного строя, принципов избирательного права, а равно фундаментальных положений, сформулированных в правовых позициях Конституционного Суда РФ и решениях конституционных (уставных) судов субъектов Федерации. В частности, значение Конституционного Суда РФ заключается в том, чтобы: а) уточнить пределы государственного регулирования и тем самым обеспечить правильный баланс, меру частного и публичного, б) определить соответствие законодательных норм основам конституционного строя и принципам избирательного права и в) стимулировать развитие избирательного и партийного законодательства в направлении, при котором обеспечивается демократическая сущность процедуры первичных выборов и наиболее полная реализации ее возможностей в контексте избирательных прав граждан.
Принципиально важна роль общих право-положений в механизме правовой регуляции первичных выборов. В этой связи действующее избирательное и партийное законодательство целесообразно дополнить одним из таких общих положений посредством включения в ст. 2 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ специального пункта, содержащего дефинитивную норму, определяющую понятие первичных выборов. В этой же связи возрастает и роль правовой доктрины [18], несомненно имеющей важное значение в системе форм (источников) права; научно обоснованные выводы и обобщения позволили бы восполнить пробелы действующего законодательства в данной сфере и тем самым усилили бы
конституционную ценность феномена первичных выборов в отсутствие законодательного регулирования и несформировавшейся судебной и административной практики.
2. Модель законодательного регулирования, или правового регулирования первичных выборов, осуществляемого посредством такой юридической формы, как закон. Применительно к данной модели регулирования возникают, по меньшей мере, несколько вопросов: нужна ли законодательная унификация регулирования первичных выборов и нужен ли единый консолидированный акт модельного характера; что должно быть урегулировано таким законом и что подлежит защите государства; кто может участвовать в предварительных выборах; обязательства политических партий перед победителями таких выборов и др. Закон, как представляется, не должен сохранять молчание относительно порядка финансирования партиями любых форм первичных выборов (в особенности праймериз) [19]. Имея в виду, что императивность закона относительно обязательности первичных выборов в условиях отсутствия необходимого конституционного опыта вряд ли желательна, вместе с тем важно, чтобы законодательство закрепляло поощрительные нормы относительно их проведения. В этой связи в качестве такого стимула могло быть стать закрепление в Федеральном законе от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ нормы об освобождении избирательного объединения от сбора подписей в поддержку выдвинутого им кандидата (списка кандидатов) при условии, что список кандидатов такого объединения сформирован в результате первичных выборов.
3. Модель регулирования посредством судебной и административной практики. Судебная практика складывается на основе разрешения судами разных уровней избирательных споров в связи с проводимыми первичными выборами. Введение в действие Кодекса административного судопроизводства РФ создает максимально благоприятные условия для действия данной модели. Административная практика формируется преимущественно из различного рода индивидуально-правовых решений и нормативных указаний административного характера, исходящих от Центральной избирательной комиссии РФ. Такие предписания могут содержать различные
разъяснения, методические письма, рекомендации, имеющие в основном характер рекомендательных правовых норм.
4. Модель правового регулирования посредством неписаных норм конституционного права. Юридическим содержанием этой модели охватываются складывающиеся в избирательной практике обыкновения, или обычные нормы, а равно действующие в данной сфере конституционные традиции1. Такие нормы, применяемые многократно в практической деятельности, приобретают юридическое значение, т.е. характер обязательных для участников отношений в данной сфере. Не меняет дела то обстоятельство, что такие нормы могут быть закреплены в корпоративных документах.
Выделенные уровни и соответствующие им модели применения юридических форм регулирования не означают их применения «в чистом виде», т.е. применение одной модели обособленно от иных; наиболее желательным является сочетание различных юридических форм, позволяющее соединить и рациональность проведения первичных выборов и их конституционный (демократический по своей природе) смысл.
Литература
1. О технологии протеста в декабре 2011 г., применяемых в жанре бархатных революций» см.: Чистобородов И.Г. Государственное управление избирательным процессом в Российской Федерации. Опыт комплексного исследования: Монограф. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2016. С. 126—129.
2. По данным, прозвучавшим на ХУ съезде Всероссийской партии «Единая Россия» 28 мая 2016 г., 60% принявших участие в предварительном голосовании, не являлись членами «Единой России». Небезынтересно соотнести эти данные с утвержденным на съезде составом списков кандидатов от партии.
3. См.: obeschaшa.ru>documents/pшmises/ prajmeriz.. .gosduma; youtvnews.com>new/682.
4. Возвращение к новому порядку парламентских выборов одновременно означает утверждение действительно смешанной избирательной системы — выдвижение как списков кандидатов (партийных списков), так и кандидатов по одномандатным избирательным округам преимущественно поли-
тическими партиями. Как известно, такой способ выдвижения кандидатов-одномандатников на выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ первого — четвертого созывов не применялся или применялся эпизодически. По этой причине избирательную систему, применяемую на том этапе новейшей российской истории можно было бы квалифицировать смешанной лишь с приставкой «квази». Таким образом, сложившийся фактически конституционный порядок применения избирательной системы на выборах депутатов Государственной Думы седьмого созыва приблизил конструкцию смешанной избирательной системы в Российской Федерации к существующим к аналогам избирательных систем в странах с устоявшимися парламентскими традициями.
5. При этом, как показывает анализ, явка на предварительном голосовании коррелирует с явкой на тех выборах, в которых партия ранее принимала участие — достаточно высокий уровень активности избирателей, демонстрируемый республиками и, напротив, «традиционно» низкая явка в таких регионах, как Архангельская область и Санкт-Петербург.
6. susanin.udm.ru> Новости>ПФО> 02/06/452034.
7. См.: СЗ РФ. 2001. № 31. Ст. 4334.
8. См.: СЗ РФ. 2002. № 24. Ст. 2253.
9. В данном случае мы сталкиваемся с проблемой отмены прав — проблемой, которая в специальной литературе фактически не исследовалась. Отдельные аспекты проблемы представлены (см.: Червонюк В.И. Отмена и умаление прав и свобод в доктрине и практике современного конституционализма // Атуальные проблемы развития конституционализма. Рязань, 2016. С. 71 и след.
10. Так, проведение «Единой Россией» предварительного голосования, по данным самой партии, обошлось в сумму около 600 млн. руб. По информации «Единой России», средства из партийной кассы распределились таким образом: 400 млн. — на
оплату труда членов счетных комиссий и других сотрудников, 200 млн. руб. — на аренду избирательных участков.
11. Так, в одной из монографий, специально посвященной анализу форм (источников) права, нет даже упоминания относительно данной проблемы, несмотря на использование в работе в том числе методологии компаративистики (см.: Марченко М.Н. Источники права: Учеб. пособ. М.: Проспект, 2016. 768 с.).
12. См.: Тихомиров Ю.А., Талапина Э.В. Введение в российское право. М., 2003. С. 450—451.
13. См.: Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. Ред. В.А. Белова. 2-е изд., стер. М.: Издательство Юрайт, 2016. С. 36 и след.
14. Alder J. Constitutional and administrative law. 2-ed. Macrnillan, 1994. P. 35—36.
15. См.: Черепанов В.А. Право выдвижения кандидатов в структуре избирательных прав граждан // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 10.
16. Червонюк В.И. Структура права: закономерности формирования и развития. Вып. 7: Принципы права как базовый уровень права // Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 6. С. 47—54.
17. См.: Чашин А.Н. Правовая доктрина России. М.: Дело и сервис, 2016. 208 с.
18. В современной политической практике представители разных партий полагают, что данный вопрос полностью находится в их дискреции и публично-правового значения не имеет.
19. См.: Червонюк В.И. Традиции и инновации в структуре права и конституционном развитии в контексте модернизации российской государственности (в 3 вып.). Вып. 3. Традиции и инновации в государственно-правовом развитии России в контексте феномена правовой аккультурации и модернизации Российского государства // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 4. С. 24—29.
