CC BY
26DOI 10.47643/1815-1337_2023_4_204 УДК 340.12*342.5
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВАЯ МОДЕЛЬ ПРАВА НА ЖИЛИЩЕ КАК БАЗИС ЖИЛИЩНОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИИ CONSTITUTIONAL AND LEGAL MODEL OF THE RIGHT TO HOUSING AS THE BASIS OF HOUSING POLICY IN RUSSIA ИВАНОВ Александр Васильевич,
старший преподаватель, филиал ОАНО ВО «МПСУ», г. Красноярск. 660060, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, ул. Качинская, 64, стр. 9. E-mail: alex80383@mail.ru;
IVANOV Alexander Vasilyevich,
senior lecturer, branch of OANO VO "MPSU", Krasnoyarsk.
660060, Russia, Krasnoyarsk Territory, Krasnoyarsk, Kachinskaya str., 64, p. 9.
E-mail: alex80383@mail.ru;
Краткая аннотация: Статья посвящена рассмотрению вопроса о сущности, содержании и развитии конституционно-правовой модели права на жилище, как базиса жилищной политики в Российской Федерации. По своему существу, жилищный вопрос является системообразующей частью социальной политики в целом, в процессе становления правового государства, поскольку жилище - это основа жизнедеятельности человека и гражданина. Поиск наиболее актуальных и качественно новых путей развития жилищной политики, обуславливает необходимость проведения наиболее полного и критического анализа содержания конституционно-правовой модели права на жилище.
Abstract: The article is devoted to the consideration of the essence, maintenance and development of the constitutional legal model of the right to the home, as the basis of housing policy in the Russian Federation. In its essence, the housing issue is a system -forming part of social policy as a whole, in the process of the formation of a legal state, since the home is the basis of the life of man and citizen. The search for the most relevant and qualitatively new ways of developing housing policy makes it necessary to conduct the most complete and critical analysis of the content of the constitutional and legal model of law to housing.
Ключевые слова: социальная политика, жилищная политика, жилищные права, содержание конституционного права на жилище, критический анализ.
Keywords: social policy, housing policy, housing rights, the content of constitutional law to housing, critical analysis.
Для цитирования: Иванов А.В. Конституционно-правовая модель права на жилище как базис жилищной политики в России // Право и государство: теория и практика. 2023. № 4(220). С. 204-206. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_4_204.
For citation: Ivanov A. V. Constitutional and legal model of the right to housing as the basis of housing policy in Russia // Law and state: theory and practice. 2023. No. 4(220). pp. 204-206. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_4_204.
Статья поступила в редакцию: 17.03.2023
Базисным ориентиром жилищной политики России, является Конституция Российской Федерации, которая определяет векторы развития всех отраслей законодательства, включая жилищное. Жилищная сфера по своему существу как модель отражена в положениях Конституции РФ, в ее гл. 1 основах конституционного строя, гл. 2 основных правах и свободах и гл. 3 федеративном устройстве. При этом правовая политика понимается как обоснованная, последовательная и системная деятельность государственных органов и институтов гражданского общества по созданию эффективного механизма правового регулирования в целях использования правовых средств в целях гарантирования прав и свобод человека и гражданина, формирования правовой государственности и высокого уровня правовой жизни общества [1, с. 55]. Одной из важнейших стратегических задач современной жилищной политики Российского государства является эффективное решение проблемы обеспечения российских граждан доступным и достойным жильем [9, с. 47].
Учитывая, что объектом изучения являются социально-экономические отношения, рассматриваемые через призму базиса жилищной политики, для полного и всестороннего изучения необходимо исследовать право на жилище, как в самом узком, в соответствии с положением ч. 1 ст. 40 Конституции РФ, специфическом в соответствии с положением ч. 2, 3 ст. 40 Конституции РФ, так и в самом широком смысле этого понятия, включая право на жилище, неприкосновенность жилища, выбор места жительства, гражданское, жилищное законодательство и т.д., то есть в совокупности положений ст. 25, 27, 40, 55, 56, 71, 72, 76 Конституции РФ.
В узком смысле, право на жилище обрело конституционно-правовую форму в Конституции СССР 1977 г., ст. 44 которой, провозглашала право граждан СССР на жилище, охрану основного жилищного фонда, содействие строительству, контролируемое распределение жилой площади, невысокую плату за ЖКХ. И одновременно, в свою очередь, возлагаю на граждан обязанность к бережному отношению к предоставленному жилью.
Раскрывая конституционно-правовое содержание права на жилище (ч. 1 ст. 40), прежде всего, нам необходимо установить, что оно частично (только в той мере в какой это необходимо) может быть ограничено федеральным законом в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. 55 Конституции РФ (ч. 3)), не подлежит ограничению при введении чрезвычайного положения (ст. 56 Конституции (ч. 3).
Право на жилище неотчуждаемо и принадлежит всем гражданам с момента их рождения (ст. 17 Конституции РФ (ч. 2)), что отражено в нормах Жилищного кодекса РФ, согласно которым в состав семьи собственника или нанимателя жилого помещения по договору социального найма, помимо совершеннолетних лиц включены, в том числе дети (ст. 31, 69 ЖК РФ).
Рассматривая право на жилище в широком смысле следует указать, что впервые оно отразилось в Конституцию СССР 1936г., ст. 128 которой гарантировала охрану законом неприкосновенность жилища и тайну переписки граждан. Как уже выше указывалось, в Конституции СССР 1977 г., право на жилище, помимо уголовно-правовых, стало содержать и гражданско-правовые средства удовлетворения прав и интересов. Таким образом, с момента принятия Конституции СССР 1977 г. право на жилище получило дифференциацию по средствам формализации удовлетворения потребностей. Более широкую дифференциацию право на жилище получило в действующей Конституции РФ, где помимо упомянутых прав, появи-
Публично-правовые (государственно-правовые) науки
лось право выбора места жительства (ст. 27) и совместное ведение жилищного законодательства Российской Федерацией его субъектами (ст. 72) при соблюдении принципа конституционности (приоритета федерального законодательства над региональным - ч. 2 ст. 76).
В настоящее время конституционно-правовая модель права на жилище начинает свое формирование с основ конституционного строя и имеет свое продолжение в основных принципах федеративного устройства [2, с. 17-20]. Учитывая, что право на жилище в федеративном устройстве, отражено в виде законотворческого процесса создания процессуального, гражданского и жилищного законодательства, следует отметить, что в данной части структурной модели, право на жилище относится к компетенции законодательной ветви власти.
Наиболее содержательно право на жилище отражено в гл. 2 Конституции РФ, делясь на средства (пути) удовлетворения потребностей и интересов (ст.25, 27, 40 Конституции РФ). Так, неприкосновенность жилища (ст. 25 Конституции РФ) формализуется в уголовном законодательстве РФ, обеспечивается мерами государственного уголовного принуждения, в виде наказания штрафом, обязательными работами, исправительными работами, арестом, принудительными работами, лишением свободы, лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 139 УК РФ). В свою очередь, меры государственного принуждения в отношении реализации права на неприкосновенность жилища, в общей системе уголовного законодательства реализуются по средствам уголовно-процессуального производства (УПК РФ) и обеспечиваются антикоррупционными мерами [3, с. 206-208], [8, с. 24-26].
Следующим элементом конституционно-правовой модели права на жилище является свободный выбор места жительства и пребывания (ст.27 Конституции РФ), который формализуется, а вместе с тем и конкретизируется, прежде всего, в положениях Закона РФ «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации». Например, из положений ст. 1 названого закона следует, что в соответствии с Конституцией Российской Федерации и международными актами о правах человека каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации. При этом также следует, что лица, не являющиеся гражданами Российской Федерации и законно находящиеся на ее территории, имеют право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с Конституцией и законами Российской Федерации, и международными договорами Российской Федерации.
Из чего, можно сделать вывод о том, что право на свободный выбор места жительства и пребывания на территории РФ дифференцируется на два различных правовых режима, которые действуют в зависимости от наличия или отсутствия гражданства Российской Федерации, что порождает юридический процесс как сложное правоотношение, состоящее из отдельных правоотношений [4, с. 137-138].
Положение ст. 40 Конституции РФ, являются наиболее содержательной (объемной) частью конституционно-правовой модели права на жилище, поскольку формализованы и конкретизированы сразу в нескольких нормативно-правовых актах, в том числе кодифицированных (ЖК РФ, ГК РФ, ГПК РФ). И здесь, у жилищных правоотношений, есть свои особенности, заключающееся в совместно-параллельном развитие гражданского и жилищного законодательства. Так нормы жилищного права содержатся как в гражданском, так и в жилищном кодексах Российской Федерации. Регуляция норм материального жилищного права сразу двумя нормативно-правовыми актами (ЖК РФ, ГК РФ), имеющими одинаковую юридическую силу, порождает не только правовые коллизии и конкуренцию указанных кодексов, но и создает трудности дифференциации содержания.
Следовательно, по мнению автора, учитывая, что жилищные правоотношения являются предметом как жилищного, так и гражданского законодательства, разделение предметов правого регулирования, а значит и дальнейшее формирование содержания конституционно-правовой модели права на жилище, возможно осуществить только на основании дифференциации формы правового оборота. Так гражданские правоотношения имеют основания и форму экономического оборота жилых помещений, а жилищные социально-бытового оборота.
Социально-бытовой характер является отличительной чертой права на жилище (ст. 40 Конституции РФ) по отношению к праву частной собственности (ст. 35 Конституции РФ). К примеру, право собственности на жилое помещение гражданина порождает не только субъективное право на само помещения (ч. 1 ст. 209 ГК РФ), но и право на долю в общем имуществе дома, если такое помещение является квартирой (ч. 1 ст. 36 ЖК РФ), чем обеспечивается беспрепятственное пользования таким помещением. Вместе с тем, гражданско-правовые средства защиты жилищных прав, закрепленные в Конституции РФ, приобрели свои обособленные родовые признаки, что, по мнению автора, формирует характерные черты собственного предмета и метода правового регулирования жилищных правоотношений. Данную модель можно назвать инновационной, обеспечивающей возникновение новых качеств и свойств жилищной правовой политики [5, с. 12-15].
Формируя конституционно-правовую модель права на жилище по средством дифференциации на экономический и социально-бытовой обороты жилищных правоотношений, необходимо отметить следующие особенности: экономический оборот права на жилище регулируется гражданским кодексом и в общей системе гражданского законодательства реализуются по средствам гражданско-процессуального производства (ГПК РФ); социально-бытовой оборот права на жилище регулируется жилищным кодексом и в общей системе жилищного законодательства, в виду отсутствия собственных специальных охранных средств, реализуются также, как и гражданское законодательство, то есть по средствам гражданско-процессуального производства (ГПК РФ).
Отвечает ли замена охранных средств жилищного права, на охранные средства гражданского права, критериям необходимости и достаточности правового регулирования, еще предстоит выяснить, однако не может быть реализовано в рамках настоящей статьи, поскольку формирует иные цели исследования. К специфическим свойствам конституционно-правовой модели права на жилище (ч.2,3 ст. 40 Конституции РФ) относится корреспонденция удовлетворения потребностей и интересов граждан по средствам создания органами государственной власти и местного самоуправления условий для реализации права на жилища, поощрения жилищного строительства и предоставления жилища.
Таким образом, право на жилище порождает не только субъективные права и юридические обязанности граждан, но, и одновременно
с ними, порождает юридические обязанности органов государственной власти и местного самоуправления. Так поощрение жилищного строительства реализуется по средствам реализации исполнительными органными государственной власти федеральных и региональных строительных программ, таких как «Обеспечение доступным и комфортным жильём и коммунальными услугами граждан Российской Федерации», «Льготная ипотека», «Семейная ипотека» и т.д., а также предоставлением земельных участков для строительства органами местного самоуправления [6, с. 22-24]. Бесплатное предоставления жилья, реализуется по средствам заключения договоров социального найма с гражданами, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях (ст. 60 ЖК РФ) [7, с. 108-112].
Отдельно стоит отметить такое специфическое свойство конституционно-правовой модели права на жилище, как удовлетворение потребностей и интересов, по средствам создания, в пределах своих полномочий, органами государственной власти и местного самоуправления, условий для реализации права на жилища. Данные средства конкретизированы в ст. 2 ЖК РФ, положение которой, во многом, согласуются с уже изложенными выше поддержкой рынка недвижимости, включая стимуляцию строительства и осуществлением контроля за строительством и предоставлением жилья гражданам бесплатно, либо предоставление субсидий на приобретение. В свою очередь, к другим средствам создания условия для реализации права на жилище относятся такие средства как - обеспечение защиты прав и законных интересов граждан (п. 5), контроль за использованием и сохранностью жилищного фонда, включая организация капитального ремонта (п.п. 6, 6.1), жилищный надзор и муниципальный контроль (п.7), информирование через электронную систему жилищно-коммунального хозяйства и др. Между тем, указанный в ст. 2 ЖК РФ, набор средств не является исчерпывающим, поскольку к таким средствам также относится замещение государственными органами власти и органами местного самоуправления, корреспондируемых жилищными правами юридических обязанностей граждан при их неисполнении. Например, установление размера платы за содержание жилого помещения, в случае непринятия такого решения собственниками помещений (ч. 4. ст. 158 ЖК РФ).
Еще более значительными средствами, является создание специального регулирования, то есть создания специфических нормативно-правовых и подзаконных актов, собственно Жилищного Кодекса Российской Федерации и созданных на его основе правил, например, предоставления коммунальных услуг, содержания общего имущества и т.д.
Исходя из вышеизложенного, можно определить, что жилищное право, по отношению к гражданскому праву, имеет большее пропорциональное соотношения публичного права к частному, поскольку включает в предмет правого регулирования не только частные, но и общественные интересы. Данные обстоятельства являются еще одной отличительной чертой жилищного права. Вместе с тем, стоит отметить, что, несмотря, более чем внушительный вышеуказанный объем, данные средства активных действий относятся только к полномочиям исполнительной и законодательной (представительной) ветвям власти, тогда как, положение ст. 40 Конституции РФ не содержит каких-либо изъятий в отношении органов судебной государственной власти (судов). При этом конституционно-правовая модель права на жилище, в общей системе права, в настоящее время, полностью не реализована и имеет большой потенциал для развития. И здесь следует вернуться к уже ранее упомянутому отсутствию собственных специальных охранных средств жилищных правоотношений, реализующихся по средствам гражданско-процессуального законодательства.
В завершении можно сделать вывод о том, что специфика конституционно-правовой модели права на жилище заключается в наличии обязательных активных действий органов государственной власти и местного самоуправления в реализации жилищных прав граждан. Будут ли это отдельные жилищный суды - по примеру Шведской правовой системы, кодекс жилищного судопроизводства, включение специальных охранных средств в Жилищный кодекс РФ, либо создание новых правовых жилищных институтов в ГПК РФ, могут показать только будущие исследования и развитие российского законодательства в целом. Однако, очевидным является только то, что в рамках конституционно-правовая модель права на жилище, такие средства должны существовать, как того требует основной закон.
Библиогра фия:
1. Малько А.В. Правовая политика в современном обществе: общетеоретический и сравнительный анализ // Право и государство. 2018. №. 3-4 (80-81). С. 54-64.
2. Безруков А.В. Совместная компетенция и совершенствование взаимодействия Российской Федерации и ее субъектов // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2003. № 4 (249). С. 16-23.
3. Власов В.А., Кочетова П.О. Противодействие коррупционным проявлениям в механизме современного российского государства: некоторые вопросы теории и практики // Право и государство: теория и практика. 2021. № 6 (198). С. 206-209.
4. Протасов В.Н. Правоотношение как система. - М., 1991.
5. Тепляшин И.В. Правовая инноватика: контуры исследования // Российский юридический журнал. 2012. № 2 (83). С. 9-19.
6. Термелева А.Е. Основные направления жилищной политики в Российской Федерации // В сборнике: Экономика, управление, право: теория и практика / Под общ. ред. А.Г. Плеханова. - Самара, 2021. С. 19-25.
7. Чернов Е.А. Социальный найм как способ временного удовлетворения жилищных прав сотрудников органов внутренних дел // В сборнике: Юридическая клиника как фактор повышения качества юридического образования. Материалы III ежегодного всероссийского экспертного семинара (к 70-летию со дня создания юридической службы системы МВД России). 2016. С. 108-112.
8. Власов В.А., Болдарева Е.Е., Левияйнен А.Ю. Некоторые теоретические и практические аспекты противодействия коррупции в социальной сфере на уровне субъектов Российской Федерации и на муниципальном уровне // Право и государство: теория и практика. 2019. № 8 (176). С. 24-26.
9. Власов В.А. Актуальные вопросы защиты прав граждан-участников долевого строительства при несостоятельности (банкротстве) застройщиков (на примере Красноярского края) // Аграрное и земельное право. 2021. № 2 (194). С. 47-50.
References:
1. Malko A.V. Legal policy in modern society: general theoretical and comparative analysis // Law and the State. 2018. No. 3-4 (80-81). pp. 54-64.
2. Bezrukov A.V. Joint competence and improvement of interaction between the Russian Federation and its subjects // Izvestia of Higher educational institutions. Jurisprudence. 2003. No. 4 (249). pp. 16-23.
3. Vlasov V.A., Kochetova P.O. Countering corruption manifestations in the mechanism of the modern Russian state: some issues of theory and practice // Law and the State: theory and practice. 2021. No. 6 (198). pp. 206-209.
4. Protasov V.N. Legal relationship as a system. - M., 1991.
5. Teplyashin I.V. Legal innovation: contours of research // Russian Law Journal. 2012. No. 2 (83). pp. 9-19.
6. Termeleva A.E. The main directions of housing policy in the Russian Federation // In the collection: Economics, Management, Law: theory and practice / Under the general editorship of A.G. Plekhanov. - Samara, 2021. pp. 19-25.
7. Chernov E.A. Social hiring as a way of temporary satisfaction of housing rights of employees of internal affairs bodies // In the collection: Legal clinic as a factor in improving the quality of legal education. Materials of the III annual All-Russian expert seminar (on the 70th anniversary of the establishment of the legal service of the Ministry of Internal Affairs of Russia). 2016. pp. 108-112.
8. Vlasov V.A., Boldareva E.E., Leviyainen A.Yu. Some theoretical and practical aspects of combating corruption in the social sphere at the level of subjects of the Russian Federation and at the municipal level // Law and the State: theory and practice. 2019. No. 8 (176). pp. 24-26.
9. Vlasov V.A. Topical issues of protecting the rights of citizens participating in shared-equity construction in the event of insolvency (bankruptcy) of developers (on the example of the Krasnoyarsk Territory) // Agrarian and land law. 2021. No. 2 (194). pp. 47-50.
