CC BY
71
УДК 81-11
С.Н. Бредихин
КОНСТАНТЫ ИНТЕНЦИАЛЬНОСТИ, СУБЪЕКТИВНОСТИ И МОДАЛЬНОСТИ В ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОМ ПОНИМАНИИ СМЫСЛА
Данная статья рассматривает феномен философствования как особый вид дискурса, оперирующего метаязыком третьего уровня абстракции для вербализации процесса мышления. Главными условиями порождения смысла в текстовой реальности и соотнесенности его с объективной реальностью являются ситуативность, субъективность, ноэматичность, модальность и интенциональность, которые также выступают в качестве особых структурных связей в метаединицах смыслопорождения и смыслодекодирования (как особые алгоритмические модели). К анализу «схем действования» как актов интендирования привлекаются константы продуцента/реципиента в качестве узловых элементов смысловой суперструктуры.
Ключевые слова: герменевтическое понимание, «схемы действования», философский дискурс, трансформации смысловой суперструктуры, смыслопорождение, феноменологическая рефлексия, ситуативность, субъективность, ноэматичность, модальность, интенциональность.
В настоящей статье мы попытаемся определить возможности распредмечивания и опредмечивания неузуального многогранного смысла при герменевтическом акте понимания смысла как внутреннего содержания текста на примере философского дискурса. Использование вслед за Г.И. Богиным понятия «схемы действования» представляется нам вполне закономерным в данном исследовании, но мы будем понимать под ними особые, верные акты интендирования в процессе понимания текста, при этом невозможно построить непротиворечивую схему смы-словосприятия, смыслодекодирования и интерпретации без о-сознанного привлечения к анализу констант интенциальности, субъективности, модальности, фоновых знаний в полихронотопном пространстве философского дискурса. Применение герменевтического понимания по «схемам» структурирует и позволяет прогнозировать когнитивное распредмеченное знание.
Проблема понимания смысла текста является одной их самых насущных в наше время. Человек всегда жил в мире смыслов, ведь объективная реальность всегда дана нам только в преломлении через рефлексивную реальность, а потому рефлексивная деятельность - как ноэматическая, так и феноменологическая - являются наиважнейшими способами действования в производстве и интерпретации внутреннего содержания вербализованных текстов. Ноэмы как узловые элементы смыслопорождения и возникающий при их актуализации многомерный смысл воспринимаются и «осмысливаются» только при использовании феноменологической рефлексии в ходе распредмечивания вербализованных, бытующих в ткани текста единиц [Smith, McIntyre 1982: 16]. Для ак-
туализации ноэмы рефлексия должна иметь направление вовнутрь или вовне, положение луча рефлексии может быть понято как некая онтологическая конструкция, реальная категория того мира смыслов, в котором существует конкретный реципиент или продуцент текста.
«Для большей наглядности можно рассмотреть пример некоей идеальной реальности из текстов М. Хайдеггера, понятие Dasein (Вот-бытие/ Присутствие), которое было впервые употреблено в XVII в. в качестве понятия, синонимичного к латинскому Existentia, одновременно с Dasein в язык философии вошло понятие Sosein как Es-sentia. М. Хайдеггер строит свой текст таким образом, что «осмысление» внутреннего содержания данного конструкта реципиентом в полихро-нотопном пространстве является основным критерием понимания всего произведения «Sein und Zeit», да и всей его экзистенциальной философии в целом» [Бредихин 2014: 112]. Впервые Dasein у Хайдеггера употребляется по большей части в традиционном значении как существование, наличие чего-либо. Но уже в курсе лекций 1920 г. (Феноменология созерцания и выражения) он пользуется данным понятием как бытующим в то время в философском узусе неким ядром синонимического ряда (гиперсемой) к Leben, разграничивая konkretes Dasein (конкретное существование) и aktuelles Dasein (актуальное существование). Первые попытки осмыслить Dasein как феноменологическую экспозицию человеческого бытия происходит в его работе «Онтология. Герменевтика фактичности». Однако на более поздних этапах своего философствования в работе «Sein und Zeit» он понимает этот термин как априорную связь бытия человеческого и общего
сущего, и уже в начале «Бытия и Времени» (1927) Хайдеггер вводит Dasein как термин для Seiende des Wesens (сущность существования) [Heidegger 1967: 7]. Под ним имеется в виду Menschen (люди). Слово же Mensch у Хайдеггера встречается все реже и реже. Он считает, что Mensch - это случайное имя для Seiendes, что в слове Dasein лучше выражены онтологическая структура и возможности. Хайдеггер также показывает: тема языка, ближайшая к основной теме философии - бытию. Тому, по меньшей мере, два резона. Разговор о бытии как о «ничто» сущего осуществляется в языке, «онтически нагруженном», и потому этот разговор направляется своего рода трансценденцией языка. Кроме того, если учесть выделенное место Dasein в таком разговоре, то само отношение Da и Sein проступает через оппозицию таких экзистенциалов, как Befindlichkeit (присутственность) и Verstehen (понимание) -пусть далекий, но все же узнаваемый коррелят чувственности и рассудка, указатель встречи вещей и слов.
Подобные новообразования должны рассматриваться как содержательное переосмысливание структуры. До Хайдеггера использовались Sein, Seiendes и даже Dasein, но Хайдеггер переосмысливает этот термин Dasein, не просто использует его в своих трудах, а трактует его в раз и навсегда принятом значении как Da-sein. Он понимает sein в смысле da existieren. Позже в предисловии к «Was ist Metaphysik» (1930) Хайдеггер так обосновал свой выбор терминологического использования Dasein: Um sowohl den Bezug des Seins zum Wesen des Menschen als auch das Wesenverhältnis des Menschen zur Offenheit (Da) des Seins als solchem zugleich und in einem Wort zu treffen, wurde für den Wesensbereich, in dem der Mensch als Mensch steht, der Name "Dasein" gewählt [Heidegger 1971: 13].
Невероятно динамично также Хайдеггеров-ское употребление как компонента сложных слов, так и самостоятельного глагола sein, в философском языке этот термин употребляется в смысле existieren как полный глагол. Хайдеггер использует этот глагол в «Бытии и времени» в различных сочетаниях, но это не удивительно, т.к. это понятие является центральным в его работе. В этом смысле образования типа insein, seinbei остаются в рамках узуса. Необычным оно становится, когда автор говорит о sein zu: das Sein zum Tode (бытие к смерти) [Heidegger 1967: 252], das Sein zum eigensten Seinkönnen (бытие к личностному мно-жествованнию быть) [Heidegger 1967: 191]. Можно сказать это описательно: das Leben auf
dem gewissen Tod hin (жизнь по направлению к конкретной (цели) смерти), если мы сравним это с обычным der Tag ist zu Ende, бросается в глаза, как активно Хайдеггер понимает это sein. Sein у него является не только пассивно-дура-тивным глаголом, но и в особом смысле действием. К примеру, Dasein ist (Вот-бытие бытует/есть) можно воспринять как выражение действия человека или же можно воспринять как состояние следующее: Das ein ist Verstehen sein Da (Вот-бытие есть осознание собственного присутствия). Это просто неслыханное предложение для немецкого языка, с подчеркиванием к тому же глагола ist.
Разумеется, такие конструкции представляют широкие возможности для интерпретации смысла, казалось бы, терминологического понятия, рождают подозрения о каузальности и постоянном перетекании и неопределенности смысла конструкта. Однако при учете всех типов хронотопа: 1) продуцент - реципиент, 2) персонажи порожденного текста между собой, 3) персонажи порожденного текста - реципиент, 4) продуцент -персонажи порожденного текста [Milostivaja 2010: 199], располагающихся в вертикальной оси координат Прототекст - Текст - Метатекст [Кузьмина URL: http:// www. irlras-cfrl.rema.ru:8101/publica-tions/reports/ perevod-2.htm], в которых репрезентируются ноэмы, и констант распредмечивания конкретного смысла, пронизывающего все творчество М. Хайдеггера, «сущность существования» определена посредством вертикального контекста в самом широком смысле (интер- и интралингви-стически), во-первых, потому что константа ин-тенциальности продуцента прогнозирует герменевтическое понимание именно в таком ключе, во-вторых, потому что подготовленный реципиент, применяя свои фоновые знания, свою интенцию в интерпретации текста, нуждается в подтверждении и находит его в дальнейшем употреблении этого конструкта, «осознание» онтологических вопросов БЫТИЙНОСТИ - одна из ключевых проблем философии, но свою лепту вносит и константа ситуативности, т.к. мы видим развитие смысла и актуализацию различных ноэм в различные периоды философии не только в целом, но и философствования Хайдеггера, в частности. Актуализация «узловых элементов суперструктуры с построением нового неузуального смысла или метасмысла не есть существование материального» [Бредихин 2014: 114]. Они усматриваются только в рефлексии, в постоянной динамике, в трехслойке действования реципиента с текстом, эти смыслы могут проясняться только через самих себя, распредмечиваться не как дено-
тация объективной реальности, но как пропозиция рефлексивной деятельности реципиента над создающим проблемы в понимании. Суперконструкт смысл не дается априорно реципиенту, он усматривается по какой-то причине, и при применении к интерпретации и пониманию филологической феноменологической герменевтики можно объяснить усмотрение этого смысла. Ноэма потому всегда распредмечена мыследействованием. Интроспекция нормализует активность герменевтического понимания уже усмотренных смыслов и помогает иерархически структурировать действия в герменевтическом понимании.
Рефлексия не является предметной и осязаемой, она не ощутима в своей процессуальности, но до тех пор, пока реципиент не наталкивается на определенные трудности в понимании смысла, пока не рождается трансформация модификации/уточнения отношения актуализируемых квантов к ситуации при неудачах в коммуникативном акте, а затем исправление их в результате феноменологической рефлексии. Проблема восприятия и интерпретации возникает, когда реципиент в действительности задумывается, воспринимать ли это Dasein в качестве «сущности существования» или же в качестве синонима «жизни», что зависит от константы интенциальности и модальности продуцента в применении трансформаций повторного распредмечивания смысловых структур в соответствии с концептуально-валерной системой продуцента/реципиента, что имеет в своей основе константу модальности, интенциальной амфиболии смысла, а также способа определения ва-лерности узловых квантов - определения места элемента структуры в акте порождения личностного смысла, что связывается с константой субъективности. Донормированное когнитивное понимание в ненаправленном рефлексивном акте не позволяет «осмыслить» все грани распредмечиваемого смысла, но когда у реципиента возникает объективная необходимость, луч феноменологической рефлексии выступает в качестве «всеобщей среды» герменевтического понимания, что привносит в процесс понимания определенность, иерархичность и обособленность метаединиц. В данном случае мы рассматриваем весь сонм ключевых характеристик как рефлексию, именно тогда ноэма и рефлексия проясняются сами через себя - «мы сохраняем равенство вещи с самой собой и ее истину, состоящие в том, что вещь есть «одно» [Гегель 1959: 65].
Структурирующая рефлексия, обеспечивающая герменевтическое понимание, не является спонтанным, не контролируемым психическим процессом, она есть осознанное изменение на-
полнения онтологических картин реципиента. Феноменологическая рефлексия, задействующая константы порождении и декодирования, представляет нам смысл, и любой феномен не в его первичном снятии с объективной реальности или текстовой действительности, пробуждая константу фоновых знаний, привлекая константу модальности, учитывая константы интенциальности и субъективности продуцента и реципиента и работая в конкретных условиях семиозиса согласно константе ситуативности, дает нам полную картину усматриваемого и затем «осмысливаемого», и именно подобный вид рефлексии дает нам не только процесс, но и «субстанцию понимания» (Г.И. Богин), приводит к пониманию многогранного смысла, а не только одного его измерения. Изначально воспринятая сторона смысловой суперструктуры оказывается релевантной лишь в парадигматической взаимосвязи с другими гранями смысла, а в качестве распредмеченного -«узнанного» - оно обретает сущностность и фиксируется, освобождается от «аспектуальной случайности» [Гадамер 1988: 161]. Подобные процессы бесспорно релевантны не только для реципиента, но и продуцента, для любого представления в вербальном виде объективной реальности, в каждом распредмечивающем понимании и вербализации. Как отмечает Гуссерль относительно первичности восприятия смысла и феномена [Husserl 1973: 122-123], опыт восприятия и первичного осознания переходит в качестве части фоновых знаний в пассивное состояние в рефлективной реальности. «При пробуждении рефлексии опыт оживает и реализует горизонт (т.е. происходит растягивание смысла), причем не так, как это случилось бы во времена появления опыта» [Богин 1993: 10]. Бессознательность образования рефлективного поля подвигает нас к мысли о рождении процесса смыслопорождения и смыслодекодиро-вания на луче ноэматической рефлексии, и, по сути, в негерменевтическом понимании так и происходит - это «горизонт недетерминированной реальности» [Husserl 1995: 27], представляющий основу обыденного понимания.
При рецепции некоего текста модификации, перераспределению узловых элементов внутри структуры и растяжению подвергается неограниченное количество смыслов, как бесконечен горизонт событий рефлексивной реальности, так бесконечно и количество актуализаций ноэм, происходит бесконечное число трансформаций и изменений ранее образованных онтологических картин.
Формирование языковой личности, да и личности социальной, зависит от возможностей
конкретного индивида в аспекте смыслообразова-ния при применении рефлексивных актов в оперировании с текстами и объективной реальностью, «осмысливания» и перераспределения ноэм, модификаций, перераспределений и растягивания смысла, процесса категоризации и концептуализации и превращения данного смысла в метас-мысл. В нашей статье «Феноменологическая рефлексия как основа понимания многомерного смысла» [Бредихин 2013] мы подробно останавливались на некоторых единицах текста, названных Г.И. Богиным метасмыслами, метаединица-ми, конституирующими «схемами действия» при герменевтическом понимании.
Образование и закрепление «схем понимания», развертывание смысла в направлении от узловых актуализированных ноэм к общим смыслам, а затем метасмыслам проходит с той же скоростью, с какой воспринимается текст (вне зависимости от формы репрезентации - звуковой или письменной) - это особая опредмечивающая смысл форма конкретизации - от абстракции третьего уровня к «материальной», помысливаемой предметности мышления. Однако назвать эту форму полным, герменевтическим пониманием нельзя, отчасти потому, что высвечиваются не все грани смысла, и схемы действования получаются неполными, не дающими прогностического эффекта, или же определяющими прогнозирование по жесткой модели, не дающей места процессу творчества в смыслопо-рождении. Но более высокий уровень понимания -герменевтический, на луче феноменологической рефлексии - обращается к рефлективной реальности, основанной у каждого конкретного индивида на его собственном опыте, индивидуальной картине мира - ведь обретение этого опыта, познание мира, эмоциональное переживание реальности у каждого свое. А значит, и «обретение способности понимать» движется у каждого реципиента по своему неповторимому пути, лишь общие модели и сходные «схемы действования» дают возможность подойти к процессам смыслопорождения с позиций универсальности, вот где и проявляются константы понимания, которые, однако, не исключают норми-рованности восприятия, точнее его иерархической структурированности, позволяющей продуценту и реципиенту понимать друг друга. Подобную дуальность на примере организационных структур сознания показал Н.Г. Алексеев: «Организованности сознания в отношении друг к другу могут выступать и как противоречивые, и как взаимодополняющие, совместимые и несовместные, зависимые и независимые, в самых различных типах обусловливания и т.д. и т.п. - и все это в одном, произволь-
но взятом, индивидуальном сознании. ... Сознание выступает как организованное и неорганизованное одновременно» [Алексеев 1991: 6]. Так и субъективность, интенциональность, модальность, ситуа-тивность и т.п. органично могут быть включены в «схемы понимания».
Рефлексия феноменологическая, как мы уже упоминали, организует понимание, именно благодаря этой организации существует направленность луча рефлексии вовне, а это дает базу интенциальности, актуализирующей и порождающей ноэмы, связывающей их в узловых структурах прототипических ситуаций и рождающей многогранные смыслы, которые строятся при интенциальном взаимодействии с текстовыми средствами. У реципиента же феноменологическая рефлексия уже над средствами, создающими ткань текста, становится смыслообразующей.
Многогранность и многомерность смысловых конструктов, порождаемая многомерностью онтологических картин, повторяет структуру сознания. Возможны два варианта закрепления от-рефлектированного смысла в сознании: предметно-денотативное и пропозицианально-референ-циальное. Именно второй путь запечатления смысла выстраивает рефлективную реальность согласно актам интендирования. В первом же варианте происходит построение базы аллюзивно-сти и ассоциативности, но никак не рефлексии. Только во втором случае продуцент и реципиент получают возможность смыслопорождения на основе повторения пути по оперированию тем или иным набором иерархически структурированных релевантных ноэм, обращаясь к приемам вербализации смысла, на базе константы интенциальности.
В базу, структурирующую и формирующую рефлективную реальность, входят наряду со средствами текстопостроения - рефлексия, фиксируемая в поясе Мыслекоммуникации, общие пропозициональные представления - рефлексия, фиксируемая в поясе Мыследействования, а также фоновые знания, образующие отдельную константу смыслопорождения - рефлексия, фиксируемая в поясе чистого мышления.
Из вышесказанного следует вывод о том, что объект акта интендирования в тексте является краеугольным камнем любого процесса порождения и понимания, а значит, процесс рефлексии над ним и процесс его поиска и есть создание смысла в дискурсе, или же понимания этого смысла. В данном случае уже от продуцента зависит выбор оптимальных стратегий порождения рефлексивных актов у реципиента, возможность дать ему с помощью определенных маркеров нужные «схемы действова-
ния», снабдить умением применять правильные акты интендирования, пробудить в нем способность к герменевтическому пониманию, которое и вскроет все смысловые грани декодируемого текста.
Список литературы
Алексеев Н.Г. Заметки к соотношению мыс-ледеятельности и сознания // Вопросы методологии. 1991. № 1. С. 3-8.
Богин Г.И. Субстанциальная сторона понимания текста. Тверь, 1993.
Бредихин С.Н. Феноменологическая рефлексия как основа понимания многомерного смысла // Филологические науки. Вопросы теории и практики. № 12 (30), в 2-х ч. Ч. 2. 2013. С. 34-37.
Бредихин С.Н. Ноэматическая иерархия философского текста в аспекте смыслопорождения и интерпретации. Ставрополь: РИО ИДНК, 2014.
Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: пер. с нем. / общ. ред. и вступ. ст. Б.Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988.
Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. 4. Система наук. Ч. 1. Феноменология духа. М., 1959.
Кузьмина Н.А. Феномен художественного перевода в свете теории интертекста. URL: http:// www. irlras-cfrl.rema.ru:8101/publications/reports/ perevod-2.htm
Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. Elfte, unveränderte Auflage, 1967.
Heidegger M. Was ist Metaphysik? Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1971.
Husserl E. Experience and Judgement. Hamburg, 1973.
Husserl E. Ideen zu einer reinen Phänomenologie und phänomenologischen Philosophie. Husser-liana: EdmundHusserl - Gesammelte Werke. Springer; 1995 edition.
Milostivaja A. Text als pragmasynergetische Kommunikationsform. Aspekte der Sprachwissenschaft: Linguistik-Tage Jena. 18. Jahrestagung der Gesellschaft für Sprache und Sprachen e.V. Hamburg, Verlag Dr. Kovac, 2010. S. 191-201.
Smith D.W., McIntyre R. Husserl and Intentio-nality: A Study of Mind, Meaning, and Language. Synthese Library; V. 154. Dordrecht, Holland: D. Reidel Pub. Co., 1982.
S.N. Bredikhin
CONSTANTS OF INTENTIONALITY, SUBJECTIVITY AND MODALITY IN HERMENEUTICAL CONCEPTION OF SENSE
The article views the phenomenon of philosophizing as a specific type of discourse, which uses the metalanguage of the third level of abstraction to verbalize the process of thinking. The main conditions of sense derivation within textual reality and its correlation with objective reality are situatedness, subjectivity, noemativeness, modality and intentionality, which also serve as special structural links within meta-units of sense derivation and sense decoding processes. The constants of producer/recipient are involved in the analysis of "schemes of acting" as knot elements of sense superstructure.
In the paper the author discusses the possibility of a new approach to the analysis of philosophic sense derivation when conceptualizing ideas. The sense superconstruction is considered as a hierarchical structure of relevant intentional noems, the smallest quanta of multidimensional and many-sided sense. We describe principles of phenomenological and noematic reflection as a basis for sensedecoding, interpretation and derivation at the level of intuition, the third level of abstraction.
Sense derivation models are closely connected with the use of correct intent techniques in phe-nomenological philological reflection verbalized by signs and symbols / linguistic units, texts - mental constructs; this causes the birth of proto- and meta-sense, a new formation in the semantic structure of a philosophic text.
A new methodological approach, which we called a philological phenomenological hermeneutics, is an attempt to organize methodological apparatus of cognitive linguistics, phenomenology and herme-neutics, and build a more coherent concept of sense.
The studying appears an important step towards the creation of reasonable, sound and universal sense theory of philosophic discourse for different cultures; we hope the results of the research can be helpful for revealing common principles of text creation, working out the classification of transformational models of the rethinking superstructure and introducing original philosophic concepts.
Key words: hermeneutical conception, «schemes of acting», philosophical discourse, sense superstructure transformation, sense derivation, phenomenological reflection, situatedness, subjectivity, noemativeness, modality, intentionality.
