CC BY
86
МАТЕРИАЛЫ И СООБЩЕНИЯ
УДК 81'371
О.А. Бурукина
КОННОТАЦИЯ - ЯЗЫКОВАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ - СОЦИАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ
В статье анализируются понятия коннотации, языковой компетенции и социального интеллекта в современной антропоцентрической парадигме и делается вывод об их интегральной взаимосвязи, а также о взаимообусловленности явлений коннотации, языкового сознания и общественного сознания. Автор делает вывод о формировании языкового сознания и языковой компетенции под воздействием коннотации в условиях непрерывной эмоционально заряженной коммуникации. В статье также рассматриваются вопросы манипулирования, в первую очередь вербального, общественным сознанием, и выдвигается гипотеза о трансформации коннотатив-ных полей слов под воздействием СМИ.
Ключевые слова: коннотация, коннотативное поле слова, общественное сознание, языковая компетенция,
социальный интеллект, манипуляция сознанием.
Человеческий язык неизменно вызывает интерес исследователей: философов, филологов, лингвистов, герменевтов, психологов, культурологов, энопсихолингвистов и их коллег из смежных научных дисциплин. Современной антропоцентрической парадигмой признано взаимовлияние и взаимообогащение языка ^—^ человека ^—^ социума, и, под влиянием Болонского процесса, особую актуальность приобретают понятия языковой компетенции и социального интеллекта.
В своей работе "The Status of Linguistics as a Science" 1929 г. Э. Сепир сделал закономерный вывод о том, что люди живут не только в объективном мире и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, ставшего средством выражения для конкретного общества; <.. .> «реальный мир» в значительной степени бессознательно строится на основании языковых норм конкретной группы... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления <. > благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения [Сепир 1993: 261].
Констатируя обусловленность индивидуального сознания национальным языком как средством выражения конкретного социума, Э. Сепир подчеркивает значение языковых норм, задающих определенную форму выражения и на неосознаваемом человеком уровне детерминирующих восприятие им окружающей действи-
тельности. С этим тезисом ученого нельзя не согласиться. Однако, отдавая должное языковым нормам, Э. Сепир сужает многомерное и многофункциональное явление человеческого языка, сводя его лишь к совокупности разноуровневых норм и забывая при этом о коннотации - гносеологической, культурной и лингвистической универсалии, проявляющейся на всех уровнях языка, объективно присутствующей и в слове, и в тексте, и в дискурсе и оказывающей непреходящее воздействие как на общественное сознание социума, так и на индивидуальное сознание каждого его члена.
Как верно указывает С. Лангер, «язык, в точном смысле этого слова, по существу, дискур-сивен; он имеет постоянные единицы значения», а его единицы характеризует «наличие приписанной коннотации» [Лангер 2000: 144]. Под «коннотацией, приписанной единицам языка», С. Лангер, по сути, понимает коннотативные поля слов [Бурукина 1998], складывающиеся в общественном сознании и изменяющиеся в дискурсе под массированным воздействием, в первую очередь, СМИ.
Зависимость языка от коннотации как основы менталитета выявил и подчеркнул еще В. фон Гумбольдт: «Язык всеми тончайшими фибрами своих корней связан с народным духом, <...> язык в своих взаимозависимых связях есть создание народного языкового сознания» [Гумбольдт 1960: 85].
Под народным языковым сознанием В. фон Гумбольдт, очевидно, понимает языковое созна-
ние как часть общественного сознания, и вопрос связи языка и языкового сознания актуализирует понятие языковой компетенции.
Вслед за Н. Хомским под языковой компетенцией мы понимаем систему интеллектуальных способностей, систему знаний и убеждений, которая развивается в раннем детстве и во взаимодействии с другими факторами определяет <...> виды поведения [Хомский 1972: 15].
Понятие языковой компетенции, формируемой в конкретном социуме и определяющей виды человеческого поведения, интегративно связана с понятием социального интеллекта.
Проанализировав определения социального интеллекта, С.С. Белова выделила определение Э.Л. Торндайка, совместившее два аспекта рассмотрения этой интегративной способности - познавательный и поведенческий: «способность понимать людей <. > и управлять ими, поступать мудро в человеческих отношениях» [Thorndike 1920: 228]. Основываясь на мнении ряда крупных зарубежных исследователей (Goleman (1995), Davies, Stankov, Roberts (1998) и др.), С.С. Белова приходит к выводу, что способность воспринимать и распознавать эмоциональные состояния других людей также является важным элементом социального интеллекта [URL: http://creativity.ip-ras.ru/texts/books/social_IQ/belova2_Social_IQ.pdf].
В концепции Дж. Гилфорда социальный интеллект понимается как интегральная интеллектуальная способность, определяющая успешность общения и социальной адаптации: социальный интеллект объединяет и регулирует познавательные процессы, связанные с отражением социальных объектов (человека как партнера по общению, группы людей). К процессам, его образующим, относятся социальная сензитивность, социальная перцепция, социальная память и социальное мышление [URL: http://www.intellectrate.ru/so-zialintellekt.htm]. Таким образом, социальный интеллект формируется на основе тех же свойств человеческой психики, что и коннотация: перцепции, сензитивности, памяти и мышления.
Как видно из приведенных выше определений и выводов отечественных и зарубежных исследователей, понятия языковой компетенции и социального интеллекта неразрывно связаны с явлениями коннотации и манипулирования (как вербального, так и невербального) сознанием.
Основываясь на результатах зарубежных исследователей С.С. Белова выявила следующие критерии, лежащие в основе определения социального интеллекта в научном дискурсе:
1) способность к декодированию социальной информации: от навыков распознавания невербальных стимулов до вынесения верных социальных суждений;
2) эффективность или адаптивность социального поведения, для появления которых важны и необходимы перечисленные выше социально-когнитивные навыки;
3) любые измеряемые социальные навыки [URL: http://creativity.ipras.ru/texts/books/social_ IQ/belova2_Social_IQ.pdf].
В настоящее время наблюдается возрождение интереса к понятию «социальный интеллект», разрабатываются имплицитные теории социального интеллекта, и возникают близкие по содержанию конструкты, такие, как эмоциональный и практический интеллект, соотношение которых друг с другом характеризуется взаимным перекрыванием [URL: http://creativity.ipras.ru/texts/books/social_IQ/belova2 _ Social_IQ.pdf].
Таким образом, основные критерии, лежащие в основе определений социального интеллекта, -способности к декодированию социальной информации и к распознаванию эмоциональных состояний - обусловливают неразрывную связь социального интеллекта и общественного сознания.
Вслед за Б.А. Чагиным мы определяем общественное сознание как «квинтэссенцию духовных процессов развития общества, продукт общественной жизни людей - выражение социального, экономического и политического бытия общества» в совокупности коллективных представлений, присущих конкретному социуму [URL: http://www.psyarticles.ru/view_post.php?id=393].
Как видно из данного определения, средствами выражения общественного сознания являются суждения, эмоции и поведенческие установки. При этом суждения и поведенческие установки основываются на стереотипах и представлениях, в том числе эмоционально обусловленных, то есть на коннотативных представлениях, которые, наряду со стереотипами, чувствами, эмоциями, импликациями и др. являются компонентами коннотативного поля слова [Бурукина 1998: 2005], функционирующего, в том числе, в общественном сознании.
Нельзя не согласиться с утверждением В.М. Сергеева, что единицы языка являются эффективным средством «внедрения в когнитивную систему реципиента концептуальных конструкций, часто помимо сознания реципиента; и поэтому язык выступает как социальная сила, как средство навязывания взглядов» [Сергеев 1987: 7].
Неслучайно Ф. Маутнер считал, что в условиях современного информационного общества лого-кратия, или «власть слова», охватывает все сферы деятельности человека [Давыденко 2003: 103].
Основными исполнителями, непосредственно осуществляющими манипулирование, являются средства массовой информации, которые, по справедливому утверждению О.Н. Быковой, «создают особую риторическую действительность - условную модель жизни общества, возникающую в процессе познания окружающего мира сквозь призму групповых интересов» [URL: http://lib-rary.krasu.ru/ft/ft/_articles/ 0070209.pdf].
По определению А.В. Шиповой, манипуляция сознанием - это воздействие на сознание, чувства, эмоции, волю личности с целью управления ценностными ориентациями, формирования искусственных потребностей и мотивов, изменение стереотипов мышления и поведения, эмоционального настроя для изменения поведения личности в интересах инициатора манипулятивного воздействия [Шипова 2007: 8].
Как верно отмечает А.В. Шипова, манипулирование сознанием в современных условиях предстает как системное явление, которое проявляется во многих видах и формах, и находит свое отражение в комплексе средств манипуля-тивного воздействия, складывающегося как на основе объективных общественных процессов, так и субъективных целенаправленных действий. При этом к последним исследователь относит разнообразные способы манипулирования массовым сознанием, применяемые в повседневной жизни людей представителями бизнеса (реклама), политики, религиозных сект и других организаций [Шипова 2007: 8].
В когнитивно-семиологической теории слова Н.Ф. Алефиренко постулируется, что в дискурсивной деятельности нередко появляются новые смыслы, не эксплицируемые системой языка [Але-фиренко 2006: 102-110]. Эти имплицированные смыслы, обусловливающие, в конечном итоге, изменение значений слов и идиом, входят в состав их коннотативных полей, возникающих и развивающихся под влиянием коннотации как гносеологической и культурной универсалии.
В.А. Каменева выявила коннотации идеоло-гем, которые, по мнению исследователя, представляют собой ассоциации, подвергающиеся корректировке в каждом определенном контексте [Каменева 2009: 58]. В.А. Каменева рассматривает коннотацию как «совокупность стандартных, устойчивых ассоциаций, которую вызывает в язы-
ковом сознании носителей языка употребление того или иного слова в данном значении» [Каменева 2009: 58]. Несмотря на присутствующую путаницу в терминологии (коннотации - ассоциации), очевидно, что исследователь подразумевает под коннотациями идеологем их коннотативные поля, компонентами которых являются ассоциации, подвергающиеся корректировке под воздействием, в том числе, коннотаций (коннотативных полей - Прим. О.Б.) идеологем доминирующей идеологии [Каменева 2009: 58-59].
Наиболее явно процесс изменения коннота-тивных полей слов выражен в рамках политического дискурса, где, по образному выражению Н.А. Николиной, используется прием «скорнения», в результате чего «стирается прежняя внутренняя форма слов-доноров, и наряду с этим создается новая прозрачная внутренняя форма, которая ярко выражает определенную оценку широко употребляемых в дискурсе слов» [Николина 1996: 312].
С этим утверждением нельзя безоговорочно согласиться: у многих слов внутренняя форма, если и имелась, то стерлась значительно раньше (например партия, съезд, революция и др.). И в данном случае, по нашему мнению, описываются не явления «стирания внутренней формы» и «создания новой прозрачной внутренней формы», несущей «определенную оценку», но явление преобразования коннотативного поля слова, а именно явление поляризации коннотативного поля: когда в результате интенсивного воздействия средств массовой информации положительно заряженные компоненты коннотативного поля слова (положительные чувства, эмоции, ассоциации, коннотативные представления, импликации, стереотипы, арт-штампы и арт-клише, возникающие в сознании индивида при восприятии им слова, и связи между ними [Бурукина 1998, 2005]), постепенно вытесняются отрицательными компонентами, меняется вектор развития коннотативного поля слова и, как результат массированного воздействия СМИ, коннотативное поле слова из положительного или нейтрально-положительного преобразуется в отрицательное.
По мнению Л.Ю. Касьяновой, производные от некогда «нейтральных номинаций демократ и коммунист в современном политическом дискурсе <. > стали основой формирования целых парадигм негативных номинаций идеологических противников. При этом ассоциативно-образный компонент в структуре коннотации новообразования является основанием оценочной квалификации, а также стилистической маркированности,
связывая денотативное и коннотативное содержание лексической единицы» [Касьянова 2009: 49].
В данном случае корректнее было бы говорить о формировании средствами массовой информации отрицательных коннотативных полей производных от слов демократ и коммунист, а также партия, СССР, советский, КПСС и др. (демокруты, демокрады, дерьмократы, демоно-краты, коммуняки, коммунятский, скоммуниз-дить, коммунофашисты, коммуно-гэбисты, партократы, партохрень, партахинея, совок, совковый, совочный, КПСС-овцы, КПССщина и т.п.), активное использование которых СМИ вызвало деформации коннотативных полей оригинальных слов, включавших в себя сугубо положительные составляющие в советском общественном сознании.
Положив в основу своей классификации степень смысловой обработки, А.В. Шипова выделяет коммуникативно-семиотическое манипулирование как особый вид манипулирования [Шипова 2007: 9]. По мнению исследователя, информационные потоки, пронизывающие среду обитания современного человека, создают условия для манипулирования всеми формами и уровнями общественного сознания и всестороннего воздействия на механизмы индивидуальной и общественной памяти [Шипова 2007: 9].
Подчеркивая эффективность печатных СМИ, Я.Н. Засурский приходит к выводу, что «печать манипулирует общественным сознанием, создавая и закрепляя за отдельными языковыми знаками определенные социально-психологические коннотации, и путем речевого воздействия организует деятельность людей в нужном для нее направлении» [Засурский 1978: 151].
В результате применения разнообразных приемов коммуникативно-семантического манипулирования средства массовой информации изменяют компонентный состав коннотативного поля слова в сознании индивида, коллективном, массовом сознании и, наконец, в общественном сознании в целом.
Примером может служить слово «киллер», относительно недавно заимствованное из английского языка в значении «наемный убийца». Стоит упомянуть, что английское слово killer не имело и не имеет указанного значения и чаще применяется при описании явлений, вызвавших преждевременную гибель людей, животных или растений (стихийные бедствия, болезни, гербициды и т.д.). Слово «киллер», при внедрении в русский дискурс не имевшее развернутого коннотативного поля, под воздействием СМИ стало прирастать
компонентами, в том числе и, пожалуй, в первую очередь, нейтрально-положительными и положительными: «универсальный киллер вирусов» (лекарственный препарат), обои Киллер, «Леди киллер» (коктейль), «Леня-киллер» (художественный фильм), «Киллер Танк» (компьютерная игра), «Киллер» (песня группы «Крематорий»), «Профессиональный киллер» (он-лайн игра), «Антикиллер» (телесериал с Г. Куценко в главной роли), «Главный киллер страны» (интервью С. Мавроди на УоиТиЬе), «Мастер-киллер» (песня группы «Кукрыниксы»), «Медиа-киллер» (книга В. Веры), «Профессия - киллер» (книга Л. Пуч-кова), «Мой любимый киллер» (книга Т. Поляковой), Новогодний киллер (российская комедия) и т. п.
Как утверждает В.К. Радзиховская, контекст, способствуя установлению новых ассоциативных связей слов, помогает формированию их коннотаций: изменение типичного контекста слов приводит к корректировке их сформированных и закрепленных коннотаций [Радзиховская 1996: 33-34].
За двадцать с небольшим лет англицизм «киллер» занял в современном русском дискурсе прочную позицию, причем приобрел не отрицательное, как можно было ожидать, а нейтрально-положительное коннотативное поле, которое лежит в основе восприятия детьми и подростками криминального занятия наемного убийцы как вполне адекватного и даже престижного вида деятельности, позволяющего зарабатывать большие деньги без особых физических, умственных и временных затрат. Стоит ли удивляться, когда российские мальчики пяти-семи лет на вопрос «Кем ты хочешь стать?» отвечают: «Киллером»?
Таким образом, в результате воздействия средств массовой информации на сознание индивидов, коллективное и массовое сознание, происходят серьезные, порой необратимые изменения в индивидуальном сознании носителей русского языка (как, впрочем, и любого другого) и, в конечном итоге, в общественном сознании социума. И эти изменения осуществляются через коннотацию как креативный психолингвистический механизм в сознании индивида и коннотацию как интенцио-нальное ассоциативно-вербальное свойство текста и непосредственно путем изменения компонентного состава коннотативных полей слов в индивидуальном и общественном сознании [Бурукина 2005].
На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
1) языковое сознание современного человека складывается под воздействием коннотации
как гносеологической, культурной и языковой универсалии: индивид усваивает конвенциональные значения слов из дискурса в условиях непрерывной эмоционально заряженной коммуникации в информационном пространстве современного цивилизованного общества;
2) языковая компетенция, определяющая виды поведения членов социума, является частью языкового сознания, которое, в свою очередь, входит в состав индивидуального и общественного сознаний, формируемых средствами массовой информации путем их воздействия на коннота-тивные поля слов;
3) языковая компетенция рассматривается нами как часть языкового сознания, являющегося интегральной частью индивидуального и общественного сознания;
4) понятие социального интеллекта непосредственно связано с понятиями языкового сознания и общественного сознания, поскольку общение, управление людьми, взаимоотношения в обществе, детерминируемые социальным интеллектом, формируют общественное сознание и обусловлены им;
5) в современном обществе коммуникация и дискурс в целом подвергаются постоянному ма-нипулятивному воздействию, осуществляемому представителями политических, общественных, профессиональных, религиозных и других организаций через средства массовой информации с целью изменения индивидуального и общественного сознания социума для достижения определенных целей и, в первую очередь - сохранения и укрепления власти (политической, экономической и т.д.);
6) изменение коннотации понятий через трансформацию коннотативных полей слов под массированным воздействием средств массовой информации является эффективным средством манипуляции сознанием индивидов и общественным сознанием социума в целом.
Список литературы
Алефиренко Н. Ф. Когнитивно-семиологи-ческая теория слова // Вестн. Самарского гос. унта. Гуманитарная сер. Самара, 2006. № 5/1 (45). С. 102-110.
Бастрикова Е.М. Коммуникативная компетенция как лингводидактический феномен // Русская и сопоставительная филология: Лингво-культурологический аспект / Казан. гос. ун-т. Фи-лол. фак. Казань: Казан. гос. ун-т, 2004. С. 43-48.
Белова С.С. Социальный интеллект: сравнительный анализ методик измерения. C. 109-117. URL: http: //creativity .ipras .ru/texts/books/social_ IQ/belova2_Social_IQ.pdf. (дата обращения: 09.11.2011).
Бурукина О.А. Проблема культурно детерминированной коннотации в переводе: дис. ... канд. филол. наук. М.: МГЛУ, 1998.
Бурукина О.А. Коннотативное поле слова: моногр. М.: Писатель, 2005.
Быкова О.Н. Опыт классификации приемов речевого манипулирования в текстах СМИ. C. 42-51. URL: http://library.krasu.ru/ft/ft/_articles/ 0070209.pdf (дата обращения: 24.12.2011).
Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода 1 (извлечения) // Зве-гинцев В.А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Ч. I. М., 1960. С. 85-105.
Давыденко Е.А. Фритц Маутнер о власти слова в политике и идеологии // Онтология и аксиология права: материалы Междунар. науч. конф. 27-28 сентября 2003 г. Омск: Омская академия МВД России, 2003. C. 103-104.
Засурский Я.Н. Техника дезинформации и обмана. М.: Мысль, 1978.
Каменева В.А. «Цифровой прессинг» - один из идеологических механизмов СМИ? // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2009. № 22 (160). Филология. Искусствоведение. Вып. 33. С. 57-63.
Касьянова Л.Ю. Оценочная семантика нового слова // Вестн. Челяб. гос. ун-та. Челябинск: ЧГУ, 2009. С. 45-51. URL: http://www.lib.csu.ru/ vch/110/009.pdf (дата обращения: 19.12.2011).
Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства / пер. с англ. С.П. Евтушенко / общ. ред. и по-слесл. В.П. Шестакова. М.: Республика, 2000.
Николина Н.А. «Скорнение» в современной речи // Язык как творчество: сб. ст. к 70-летию
B.П. Григорьева. М., 1996. С. 309-318.
Радзиховская В.К. Оценка как способ определения семантических полей // Семантика языковых единиц: сб. докл. V Междунар. конф. М., 1996. Т. 1. С. 32-35.
Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993.
Сергеев В.М. Когнитивные методы в социальных исследованиях // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987.
C. 3-20.
СЭ - Социальный интеллект. URL: http: //www. intellectrate. ru/sozialinte llekt.htm (дата обращения: 09.12.2011).
Хомский Н. Язык и мышление. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972.
Чагин Б.А. Общественное сознание и сознание индивида. URL: http://www.psyartic-
les.ru/view_post.php?id=393 (дата обращения: 18.11.2011).
Шипова А. В. Манипулирование сознанием и его специфика в современном обществе: дис. ... канд. филос. наук. Ставрополь, 2007.
O.A. Burukina
CONNOTATION - LINGUISTIC COMPETENCE - SOCIAL INTELLECT
The author analyses the notions of connotation, linguistic competence and social intellect within the anthropocentric paradigm and comes to a conclusion of their integral interconnection, as well as interdependence of the phenomena of connotation, language consciousness and public consciousness. The author concludes that language consciousness and competence are formed under the influence of connotation in conditions of continuous emotionally charged communication. The article also considers the phenomena of public conscience manipulation and offers a hypothesis of mass media influence transforming connotative fields of words.
Key words: connotation, connotative field of the word, public conscience, linguistic competence,
social intellect, conscience manipulation.
