CC BY
282
ББК 81. 2 Нем. УДК 811. 112.2
КОННОТАТИВНЫЕ И ДЕНОТАТИВНЫЕ КОМПОНЕНТЫ СЕМАНТИКИ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ИМЕН ЛИЦ (на примере немецкого, русского и башкирского языков)
Саитова Э.М.
В статье рассматривается роль коннотативного и денотативного компонентов в формировании семантики фразеологических единиц немецкого, русского и башкирского языков. Автор выделяет две группы фразеологизмов в зависимости от того, какой из этих компонентов доминирует в семантике фразеологических единиц.
Одной из актуальных проблем в лингвистике является проблема коннотации, непосредственно “связанная с экспрессивной окраской речевых фактов” [1: 3]. Наиболее ярко она проявляется в семантике фразеологических единиц (далее ФЕ): “если в семантической структуре слова коннотативный компонент может быть признан только факультативным, то в семантической структуре подавляющей части фразеологизмов он явно превалирует, определяя особенности фразеологического значения” [2: 14].
Целью настоящей статьи является показать роль коннотативного компонента, противопоставив его денотативному, в формировании значения фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков. При этом коннотация понимается нами, вслед за Телией В.Н., как “семантическая сущность, узуально или окказионально входящая в семантику языковых единиц и выражающая эмотивно-оценочное и стилистически маркированное отношение субъекта речи к действительности при ее обозначении в высказывании, которое получает на основе этой информации экспрессивный эффект” [1: 5]. А что касается денотации, то она определяется как часть значения знака, отражающая в обобщенной форме предметы и явления внеязыковой действительности. “Денотативный
компонент имеет в своей основе понятие, которое характеризует внеязыковой объект; отнесенность к предмету внеязыкового характера - основная черта денотативного компонента значения” [3: 48].
Традиционно, в составе коннотативного аспекта значения различают четыре компонента: оценочный, эмоциональный, экспрессивный и функционально-стилистический (Арнольд И.В., Азнау-рова Е.С. и др.). Оценочный компонент, выражая отношение человека к объективной действительности, является обязательным для всех ФЕ, что объясняется сугубо социолингвистической природой. Выделяются отрицательный, положительный и нейтральный компоненты фразеологического значения, в основе которых лежат осуждение, одобрение или отсутствие ярко выраженного одобрения
или осуждения как констатация социально устоявшейся оценки какого-либо явления [4: 40].
Большей частью оценочный компонент значения выступает вместе с эмоциональным компонентом, под которым понимается “выражение отношения субъекта к предмету и передача гаммы разнообразных эмоций: от недовольства и негодования до радости” [5: 167-169].
Наслоение эмотивной и оценочной модальности приводит к экспрессивному эффекту: “Экспрессивность, являясь совокупностью особых се-мантико-стилистических признаков ФЕ, в сложном взаимодействии с категориями оценочности и эмоциональности как компонентами коннотации, обеспечивает способность ФЕ выступать в коммуникативном акте средством субъективного выражения отношения говорящего к содержанию или адресату речи, т. е. способствует реализации прагматических задач, заключающихся в увеличении иллокутивной силы, нацеленной на эмоциональное воздействие” [5: 167-169]. Если показателем экспрессивности Арсентьева считает интенсивность: “очень сильная (высшая) степень проявления некоторого признака, действия, качества” [4: 41], то она (увеличительная экспрессивность), по мнению Арнольд, образуется так называемыми словами-интенсификаторами: все, когда-либо, даже, совсем, очень, абсолютно, так и т.д. [6: 112].
В пределах коннотации И. А. Стернин противопоставляет функционально-стилистический компонент другим компонентам - эмоциональному, оценочному и экспрессивному, ибо “функционально-стилистический компонент характеризует условия общения, в то время как остальные компоненты - определенное отношение говорящего к предмету сообщения” [3: 114].
В состав коннотативного аспекта значения ФЕ наряду с эмоциональностью, экспрессивностью, оценочностью и функционально-стилистической окраской некоторые авторы (Жоржолиани Д., Со-лодуб Ю.П., Альбрехт Ф.Б. и др.) включают образность, “возникающую в результате слияния семантики ФЕ с ее прагматикой”. В этой связи совершенно верным представляется замечание Чердан-
цевой Т.З. относительно образности, согласно которому значение ФЕ возникает на основе образа или обозначения ситуации, отражением которого она и является [7: 75].
Рассмотрим вышеуказанные свойства коннотации на примере фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков.
Фразеологические имена лиц трех языков можно разделить на две группы: номинативноэкспрессивные (с преобладанием коннотации) и экспрессивно-номинативные (с преобладанием денотации) [8: 34]. Для фразеологических единиц первой группы характерны эмоциональность, экспрессивность, оценочность и функциональностилистическая маркированность. Соответственно, эти свойства отсутствуют у единиц второй группы. По мнению Арнольд, эмоциональные, экспрессивные, оценочные и функционально-стилистические компоненты нередко сопутствуют друг другу. “Но совпадение компонентов далеко необязательно; присутствие одного из компонентов не влечет за собой обязательного присутствия всех остальных, и они могут встречаться в разных комбинациях” [6: 113].
Для наглядности мы считаем целесообразным рассматривать коннотативный компонент значения ФЕ, разделив их на три большие группы.
Фразеологические имена лиц, выражающие отрицательную оценку
Отрицательную оценку в трех языках получают лица, наделяемые такими качествами, как: злоба, двуличность, хитрость, трусость, жадность, наглость и т.п. Образно-метафорическая основа таких ФЕ строится на уподоблении человека объектам действительности, вызывающим явно отрицательные эмоции. Ср.: нем. eine falsche Schlange (букв. лживая змея) “злой, коварный человек”, ein richtiger (absoluter) Geizkragen (букв. настоящий (абсолютный) жадный воротник) “очень жадный человек”; русск. хитрая лиса “очень хитрый человек”, собака на сене “очень скупой, жадный человек”; башк. мулла бесзйе (букв. кошка муллы) “злой человек, прикидывающийся добрым и воспитанным”, квзгв себен (букв. осенняя муха) “наглый, назойливый, злой, приставучий человек” и т. д.
Для определения функционально-стилистической коннотации ФЕ используем словарные пометы, которые относят ФЕ die ganze Blase (букв. целый пузырь) “вся шатия, вся братия”; гусь лапчатый “очень хитрый человек”; агас тел (букв. у него деревянный язык) “невежливый, непочтительный, грубый на язык” к разговорным.
Экспрессивность подавляющей части фразеологических имен лиц является результатом их образности: das fünfte Rad am Wagen (букв. пятое колесо в телеге) “лишний в каком-либо обществе человек”; отставной козы барабанщик “человек, не заслуживающий никакого внимания”; урманда
YQK3H айыу (букв. выросший в лесу медведь) “глупый, неопрятный, не получивший должного воспитания человек”. Для немецких и русских фразеологизмов характерна также увеличительная экспрессивность, о чем свидетельствуют интенсификаторы (нем. so, absolut, richtig; русск. абсолютный) в их составе: so ein alter Bock (букв. (вот) старый козел) “похотливый старик”, eine absolute Null (букв. абсолютный нуль) “человек, абсолютно не разбирающийся в чем-либо”, ein richtiger Holzkopf (букв. настоящая деревянная голова) “тупица, дурак”; абсолютный нуль “ничего не стоящий человек”. Как прилагательные, так и существительные немецких, русских и башкирских фразеологизмов могут иметь усилительные элементы, что также ведет к их экспрессивности, например: ein ausgemachter Dummkopf (букв. законченный дурак) “очень глупый человек; дурак”; петый дурак “очень тупой, глупый человек”; серек сабата (букв. гнилые лапти) “очень плаксивый человек. Презрительный, обличительный эмоциональный оттенок коннотации можно заметить у таких фразеологизмов, как: ein Waschlappen von einem Mann (букв. тряпка из мужчины) “тряпка, а не человек”; жирная свинья “очень толстый человек”, серая скотинка “пренебрежительное название солдат в дореволюционной России”; йыуан Ьмръак (букв. толстый живот) “толстый, пузатый человек”.
Фразеологические имена лиц, выражающие положительную оценку
ФЕ с ярко выраженной положительной оценкой человека в образной форме указывает на такие качества как ум, доброта, отзывчивость, надежность и т.д. Ср.: ein heller Kopf (букв. светлая голова) “очень умный, сообразительный человек”, eine wandelende Güte (букв. ходячая доброта) “сама доброта”; гениальная голова “очень умный человек”; алтын багана (букв. золотое дерево) “надежный человек”.
С точки зрения функционально-стилистической коннотации ФЕ ein wahrer Engel (букв. настоящий ангел) “очень добрый человек”; человек большого сердца “отзывчивый, добрый, душевный человек”; гилем эйэне (букв. властитель знаний) “ученый, начитанный человек” относятся к книжному стилю, ein fixer Junge (букв. бойкий мальчик) “молодец”; ума целая палата “кто-либо очень умен”; асьik кеше (букв. открытый человек) “открытый, великодушный человек” - к разговорному, русский фразеологизм коптитель неба “человек, праздно проводящий жизнь” является устаревшей и редко употребительной. Для фразеологизмов данной группы характерны как образная, так и увеличительная экспрессивность: ein gutes Tier (букв. хорошее животное) “добряк; добрая душа”, писаная красавица “очень красивая девушка”, алтын кеше (букв. золотой человек) “великодушный, открытый, надежный человек”. Поскольку сравниваемые ФЕ
выражают одобрительное отношение к объекту номинации, они непосредственно связываются с эмоциональностью.
Фразеологические имена лиц, выражающие нейтральную оценку
В данной группе выделяются следующие типы ФЕ, в коннотации которых взаимодействуют:
1. функционально-стилистические и экспрессивные компоненты: нем. der verlorene Sohn (букв. потерянный сын) “блудный сын”, der Hohe Herr (букв. высокий господин) “барин”; русск. Дама сердца “о возлюбленной”, крылатый всадник “конный воин”. Башкирских фразеологизмов, принадлежащих к данной группе, не обнаружено.
2. функционально-стилистические, экспрессивные и эмоциональные компоненты: ein armer Sünder (букв. бедный грешник) “человек, приговоренный к смерти”, ungläubiger Thomas (букв. неверующий Томас) “человек, которого трудно заставить поверить чему-либо”; русск. чистый зверь “сильный, ловкий на работу, на какое-либо дело человек”, инженер человеческих душ “о писателе, педагоге, воспитателе и т.д.”; башк. ас тамаk (букв. голодная глотка) “голодный человек”, берk-атлы кеше (букв. однократный человек) “очень наивный человек”.
А также в коннотации может быть реализован только один элемент, например, экспрессивный: Dame von Welt (букв. дама мира) “светская дама”, die erste Dame des Staates (букв. первая дама государства) “супруга главы государства”; русск. золотых дел мастер “ювелир”, ранняя пташка “о человеке, рано встающем утром, рано принимающемся за работу”; алма бит (букв. у нее лицо как яблоко) “девушка с круглым красным лицом”, зхирзт koшо (букв. птица того света) “человек, дни которого сочтены”.
Денотативный компонент, в свою очередь, преобладает в семантике таких фразеологизмов, как ein eingefleischter Junggeselle “закоренелый хо-
лостяк”, Soldat der Revolution “солдат революции”; русск. замужняя дама “женщина, вышедшая замуж”, двоюродный брат “сын родного дяди или родной тетки”; башк. зззм баланы “человек; сын человеческий”, имсзк баланы “грудной ребенок”.
На основе проведенного анализа можно прийти к выводу, что высшая степень коннотативности присуща фразеологическим единицам, в семантической структуре которых представлены одновременно все элементы коннотативного макрокомпонента. Это, как правило, “до конца переосмысленные”, образные фразеологические единицы языка, выражающие как положительную, так и отрицательную оценку. Особую группу среди них образуют ФЕ с интенсификаторами. Средняя степень коннотативности характеризует ФЕ, выражающих нейтральную оценку. В семантической структуре подобных фразеологизмов отсутствует один или несколько компонентов коннотации. Во ФЕ, выступающих в своих прямых номинативных значениях, коннотативный компонент ослаблен за счет доминирования денотативного компонента.
Несмотря на то, что в экспрессивнономинативных единицах доминирует коннотатив-ный компонент, они не лишены номинативной функции, поскольку коннотативный компонент как бы только “наслаивается” на денотативный [8: 39]. Например, ФЕ немецкого, русского и башкирского языков so eine kleine Kröte (букв. вот маленькая жаба), зззм а^ыгы (букв. остаток человечества), тепличное растение имеют значение “вот зловредная девчонка!”, “изнеженный, а потому и слабый человек, за которого все делают другие”, “выродок, подлец”, а значит выражают понятие, соотнесенное с внеязыковой действительностью [6: 38].
Итак, подтверждается общеизвестное положение, что “коннотация даже при ее доминирующей роли в семантической структуре ФЕ не может отменить выполняемую ими номинативную функцию” [9: 76-77].
ЛИТЕРАТУРА
1. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: “Наука”, 1986. 143 с.
2. Солодуб Ю.П. Русская фразеология как объект сопоставительного структурно-типологического исследования (на материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица): Автореф. докт. дис. М., 1985. 31 с.
3. Стернин И. А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1979. 156 с.
4. Арсентьева Е.Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц (на материале фразеологических единиц, семантически ориентированных на человека в английском и русском языках). Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1989. 126 с.
5. Алефиренко Н.Ф., Золотых Л.Г. Проблемы фразеологического значения и смысла (в аспекте межу-ровневого взаимодействия). Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2000. 220 с.
6. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). Л.: “Просвещение”, 1981. 295 с.
7. Черданцева Т.З. Язык и его образы (очерки по итальянской фразеологии). М.: “Международные отношения”, 1977. 168 с.
8. Ravil Gataullin. Stilistische Aspekte der deutschen Wortbildung. Am Beispiel der zusammengesetzten und abgeleiteten Substantive. Baschkirische Staatsuniversität. Ufa, 1995. 236 S.
9. Жоржолиани Д. Теоретические основы фразеологической номинации и сопоставительная лингвистика. Тбилиси: Изд-во “Ганатлеба”, 1987. 192 с.
Поступила в редакцию 05.07.06 г.
