CC BY
22
СТРАНИЧКА ГАЗЕТЫ "ДАР'
КОННАЯ ТРОПА ОТ ТРОСТНИКОВОЙ ВОДЫ
А.Д. Липкович
оры Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Ингушетии, Чечни и Дагестана невозможно представить без стройных силуэтов старинных башен, удивительно органично вписанных в пейзажи ущелий и горных склонов. В зависимости от
политической ситуации русскими путешественниками, туристами и военнослужащими они воспринимались то как гнезда хищных абреков, то как символ поэтической истории и местных легенд.
Как бы не менялась политическая ситуация на Кавказе, ясно одно: уникальные башенные сооружения, которыми пока еще полны ущелья Центрального и Восточного Кавказа, являются ценнейшими памятниками истории и самобытной культуры; памятниками мирового значения. К сожалению, большинство этих памятников находится в состоянии руин. С каждым годом десятки, если не сотни, древних построек разрушаются от неумолимого бега времени или в ходе хозяйственной деятельности местного населения.
Для многих жителей горских селений старинные дома и башни - всего лишь неустроенные отслужившие жилища, менее пригодные для современного человека, чем новостройки с газовым отоплением и электроснабжением. При необходимости разрушающиеся башни разбирают для строительства новых домов, сараев, загонов для скота.
У многих исследователей старинной архитектуры Кавказа возникал вопрос: почему именно башни? По-видимому, ответ состоит в том, что для горца понятия "верх" и "низ" - с детства знакомая реальность. Архитектура, как рукотворная "вторая природа", во многом повторяет первую. А в горах вертикальные плоскости более обычны, чем горизонтальные поверхности [1]. Недаром горцы часто называют равнину "плоскостью", т.е. поверхностью, лишенной объема.
Башни строились в горных селениях по различным причинам. В густо населенном горном Дагестане аулы строили на скалах, чтобы не занимать плодородную землю, которой всегда остро не хватало. Дефицит места вызывал необходимость строительства многоэтажных жилищ. Причем на крутых склонах крыша нижнего дома служила двориком для верхнего. На доминирующих над ущельями хребтах строились сторожевые башни. В тревожное время постоянных вооруженных конфликтов в таких башнях дежурили караулы, оповещавшие об опасности разведением костров, дым которых был виден с соседних башен. По такому беспроволочному телеграфу о грозящей опасности быстро узнавали жители всего ущелья, от его верховьев до выхода на равнину [2].
В самих селениях строились боевые башни. В случае осады неприятелем в нижние этажи загонялся скот, а на верхних - размещались семьи и их защитники. Там, где этому благоприятствовали особенности рельефа, вблизи селений строились наскальные крепости. Как правило, крепостные стены закрывали естественные ниши, гроты и пещеры. Такие крепости известны в Скалистом хребте, где мягкие осадочные породы подвержены действию карстовых процессов. По-видимому, в средневековье, когда на Скалистом хребте еще сохранялись ледники, в таких гротах и пещерах всегда были источники воды, необходимой для выживания осажденных защитников крепости. К такого рода постройкам относятся знаменитая Зивгиская крепость в Куртатинском и Урсдонская в Алагирском ущельях Северной Осетии [2].
Однако некоторые наскальные постройки, традиционно называемые крепостями, вряд ли имели военное назначение. Расположение вдали от стратегических дорог, троп и
Липкович Александр Давидович - кандидат биологических наук, заместитель директора по науке и внешним связям Ростовского-на-Дону зоопарка.
населенных пунктов делает их боевое использование бессмысленным. В одной из таких "крепостей", известной специалистам как Нузалы фидар (Нузальская крепость), были обнаружены интереснейшие стихотворные летописи [3,4]. О другой мало известной постройке я и хочу рассказать.
За двадцать лет, проведенных в горах Северной Осетии, где я работал зоологом в заповеднике, мне довелось пройти многие сотни километров по малоизвестным тропам в самых "диких2 уголках этой республики. Нередко звериные тропы и следы приводили к развалинам старинных построек, руинам башен, крепостных стен.
В эти годы судьба подарила мне многолетнюю дружбу с замечательным человеком, егерем Ахсарбеком Ботоевым. Наделенный от природы редкостным талантом следопыта, Ахсар не один десяток лет занимался поиском волчьих логов и считался лучшим волчатником в Осетии. Меня как зоолога очень интересовали особенности поведения волков, поэтому вдвоем с Ахсаром мы регулярно обследовали многочисленные урочища и ущелья Центральной Осетии. В один из таких охотничьих походов мы с Ахсаром и зоологом Владимиром Казьминым проходили по старинной тропе в массиве горы Кион Хох Скалистого хребта.
Тропа поднималась по километровым обрывам южного склона куэсты от небольшого родника. Как объяснил нам Ахсар, этот источник назывался "Каждон", что можно перевести на русский язык как "Тростниковая вода". Сама тропа называлась "Каждоны бахфандаг" - "Конная тропа от тростниковой воды".
В начале пути мы с Владимиром с некоторым сомнением смотрели на могучие бастионы горы, казавшиеся совершенно неприступными. Как могла проходить здесь конная тропа? Однако первые же километры показали, что мы идем по когда-то хорошо обустроенному древнему пути. Во многих местах тропа была вымощена плоскими камнями. Там, где она проходила у кромки головокружительных обрывов, сохранились остатки старинных каменных кладок, подпиравших дорогу. В те годы мы с Владимиром занимались альпинизмом, входили в состав контрольно-спасательной службы Цейского ущелья. Но представить, как работали древние строители, не имея современного страховочного снаряжения, было не просто.
Во многих местах на тропе были видны следы серн, рыси, медведя. Проходя над скальным карнизом, мы видели спокойно отдыхавших серн. Жизнь на обрывах Кион Хоха шла по законам дикой природы. По всему было видно, что этот уголок давно не посещается людьми. Ахсар подтвердил наши впечатления, сказав, что эту тропу знают теперь не больше трех-четырех человек старшего поколения.
Миновав обрывы и скальные полки, тропа вывела нас к перевалу. На самом гребне, у выхода на платообразную вершину горы, мы увидели небольшое сооружение из камней в виде закрытой с трех сторон ниши. Это был дзуар - святое место. В нише лежали металлические предметы: круглые пули от кремневых ружей, монеты царской чеканки, серебряные украшения конской сбруи, серебряные накладки от национальных осетинских поясов, крестики. На земле у дзуара лежали ржавые конские подковы. Были здесь и маленькие подковки для осликов.
"В старые времена металл стоил дорого,- пояснил Ахсар, - поэтому каждый путник, успешно дошедший до перевала, обязательно оставлял в дар святым этой горы какой-то металлический предмет. Путь был опасным. И дикие звери могли напасть, и разбойники". На вопрос, куда же ведет эта тропа, наш проводник пояснил, что у фамилий, живших в селении Ксюрт под южными отвесами Кион Хоха, были летние пастбища на северном склоне этой горы. Там пастухи проводили все лето со стадами. Жили в пещерах, специально для этого обустроенных. В другие пещеры загоняли скот и баранту на ночь и в непогоду.
Ночлег на вершинном гребне среди останцев скал, имевших иногда причудливую форму, был так же живописен, как и сама тропа. Космически черное небо с яркими звездами, казавшимися совсем близкими, прохлада, под утро перешедшая в легкий заморозок - все атрибуты ночи на высоте около трех тысяч метров, были тогда нам привычны. Следующий день прошел в троплении хищников на северном склоне горы. Во второй половине дня мы спускались по "харагфандагу" - ослиной тропе, еще более крутой, чем вчерашний "бахфандаг".
Оказавшись на крутом травянистом склоне у подножия вертикальной скальной стены, Ахсар, сев на покрытый лишайниками камень, спросил: "Хотите увидеть интересное место? Правда, для этого нужно сделать крюк в несколько километров". Конечно, мы хотели.
Путь через сосновый лес на крутом склоне привел нас к поляне под скалами. Слева была небольшая пещера, а на скальной стене, на высоте 8-10 м от ее подножия мы увидели стену с окном-бойницей по центру. Кладка была сложена на скальном карнизе, и закрывала естественную пещеру, или нишу (рис. 1).
Рис. 1. Наскальная постройка "Сахуджи лагат"
Кто построил здесь, в глухих скалах, в стороне от троп и дорог эту крепость? Какую цель преследовала ее постройка? Как давно это было? Сухие скалы южного склона куэсты лишены водных источников. Правда, здесь не холодно. В некоторых домах старой постройки в селах, расположенных на южном склоне Кион Хоха, и сейчас не топят даже зимой. Нам с Владимиром приходилось ночевать в одном из таких домов в селении Верхний Мизур у друга Ахсара - Сосланбека Сохиева. Недаром, депрессию у подножия куэст Скалистого хребта называют Солнечной долиной. Но почему - крепость на скале?
Лав нам время осмотреть постройку и задать себе все вопросы, на которые не было ответа, Ахсар стал рассказывать:
"Старики говорили, что лет двести тому назад в Ксюрте жил сильный и смелый человек по имени Сахуг из рода Магкеевых. Такие богатыри и в те времена были редкостью. Кроме силы и смелости, Сахуг отличался вспыльчивым нравом. Но очень любил свою семью. Как-то, никто не помнит из-за чего, Сахуг убил человека из селения Луар. На противоположном борту ущелья Вы и сейчас увидите развалины этого селения". Лействительно, в стороне, указанной Ахсаром, мы рассмотрели в бинокли древние земледельческие террасы, руины стен и древние башни брошенного селения.
«По законам гор, за убийством следует кровная месть. Сахуг не боялся кровников. В честном бою этому богатырю не было равных. Но месть могла пасть на членов семьи. Сахуг вместе с семьей ушел из родного селения и поселился в лесу. В этом месте он построил на скале крепость. Здесь и жил с семьей много лет. Жизнь эта была не легкая. Воды по близости нет. Сахуг возил ее на коне в бурдюках за много верст. Коня держал в пещере, той, что внизу. В жилище не скале забирались по лестнице, которую затем поднимали.
От такой жизни все устали. Никакой связи с родным селением не было. Только два друга было у Сахуга. Жили они в разных селениях (Ахсар назвал эти селения, но в них и сейчас живут люди, так что по этическим соображениям, названия их не указываю). Изредка Сахуг бывал у них в гостях, узнавал новости, пел за столом песни, отдыхал от жизни лесного отшельника.
Кровники не оставляли попыток посчитаться с Сахугом за пролитую кровь родственника. Но встретиться с силачом в открытой схватке не решались. Вот однажды приехали они в
дом к одному из друзей Сахуга. За столом завели разговор о том, что Сахуг - и не друг вовсе. Как-то нехорошо отозвался о хозяине дома, да и на жену его заглядывался. Может устроить засаду, пригласить Сахуга в гости? А по пути свести счеты?
Горец с возмущением прогнал гостей, не желая предавать друга. Но сказанное зародило в душе сомнения. Стал он думать, вспоминать...
Тем временем, враги Сахуга отправились к второму его другу. Тот оказался более сговорчивым. А потом и первого друга уговорил.
И вот Сахуг едет по лесной тропе под скалами Кион Хоха. Тяжелые мысли о нелегкой жизни, на которую он обрек любимую семью, одолевают богатыря. Одна радость - едет он к верным друзьям на кувд (пир). Только там можно расслабиться, узнать новости, почувствовать себя в безопасности.
От этих мыслей отвлек конь. Он резко остановился, захрапел, словно почуяв опасность. Жизнь среди дикой природы приучила Сахуга хорошо понимать коня. На зверей он реагировал по-другому. Рядом были незнакомые люди. Сахуг осмотрелся. Все было тихо и на вид спокойно. Но конь по-прежнему бил копытом о камень и не шел вперед.
Сахуг приготовил ружье, осмотрел кинжал и громко крикнул: "Кто здесь? Выходите, если Вы мужчины!" Но вокруг было так же тихо. Только сойки закричали за деревьями. Это то же дурной знак: птицы видят людей и предупреждают обитателей леса об опасности.
Еще несколько раз кричал Сахуг невидимым врагам. Потом расстегнул пояс с кинжалом, снял ружье и бросил под ноги коню. Подумав, снял кольчугу и тоже бросил на землю.
"Выходите, боя не будет. Я Вас не трону!"
Из-за деревьев появились пятеро мужчин с ружьями. С опаской поглядывая на могучую фигуру Сахуга, они медленно подошли. Посмотрев на кровников, Сахуг сказал: "Ничего бы Вы мне не сделали. Не боюсь я Вас. Но сильно устал. Сейчас Вы меня убьете из моего ружья. Тело к седлу моего коня привяжите, он сам домой привезет. Но вражда наша на этом должна закончиться. Семью мою оставьте в покое. Да еще, скажите всем чтобы из ... (Сахуг назвал селения, в которых жили его неверные друзья) друзей себе не брали. Там живут предатели".».
- И ведь какие подлые люди! - сокрушенно говорил Ахсар. - После того, как человек такое сказал, они убили его! Все сделали, как он велел. С тех пор это место называется «Сахуджи лагат» - пещера Сахуга».
Подвиг горца, позволившего врагам убить себя ради спасения семьи, сильно взволновал жителей окрестных сел. Еще один топоним связан с его именем "Сахуг кад" -лес Сахуга. Позже Сосланбек Сохиев во время одного из охотничьих походов показал мне большой камень среди соснового леса. По его словам, именно у этого камня и был убит Сахуг Магкеев.
На скале под стеной масляной краской было написано: "Экспедиция памяти рода Магкеевых, 1967 год". В скалу были вбиты лепестковые скальные крючья и ледовый крюк "морковка". Видимо, потомки Сахуга приходили сюда почтить его память.
Как-то в одном из горских селений мне рассказали притчу: умирающий отец говорил сыновьям - "Держитесь, ведь я Вам друзей из . (назывались селения, в которых жили друзья-предатели Сахуга) не оставляю!" Видимо и этот наказ выполнили кровники. Правда, жители указанных селений говорили мне, что все было не так, и жили изменники совсем в других селах.
Через несколько лет, выполняя работу по проекту исследования традиционного природопользования горцев Центрального Кавказа, поддержанному Глобальным экологическим фондом, я внимательно осмотрел убежище Сахуга (рис. 2.). Стена, длиной около 30 метров была сложена из огромных камней и оштукатурена желтым глиняно-известковым раствором. Как бы ни был силен Сахуг, одному без веревок, блоков и помощников такую постройку соорудить невозможно.
Судя по характеру кладки и штукатурки, постройка была возведена намного раньше двухсот лет. Верхние ряды кладки сложены более мелкими камнями и, похоже, позднее. Может быть, это и есть следы достройки, сделанной героем рассказанной Ахсаром истории? Скорее всего, в поисках безопасного жилища, Сахуг нашел заброшенную древнюю постройку, подновил ее и поселился здесь с семьей.
Над стеной с северо-восточной стороны на скале нанесено охрой изображение креста. Похоже, изображение очень древнее. Двести лет назад осетины, жившие в
Рис. 2. Схема расположения наскальной постройки "Сахуджи лагат": А - поздняя кладка; Б -оштукатуренная первоначальная постройка; В - скальная ниша; Г - изображение креста на скале.
Ксюрте, исповедовали язычество. Возможно, наскальная постройка первоначально использовалась как монастырь в уединенном месте, вдали от мирской суеты, дорог и троп [5, 6]. Это могло быть в ХШ-Х1У вв., когда первая волна христианства пришла на землю Осетии из соседней Грузии.
Вероятно, в те далекие времена на вершинах Кион Хоха еще сохранялись ледники, и в каждой скальной нише летом текла вода (как и сейчас в системах Бокового и Водораздельного хребтов, где развито современное оледенение). Так что поселившимся здесь монахам не было необходимости возить воду издали.
Пока вопросов больше, чем ответов. До сих пор историки, археологи и архитекторы не обследовали этот интересный памятник. А ответы на многие вопросы может дать только археологическая расчистка и подробное его исследование.
Сахуджи лагат - не единственный исторический памятник, впервые введенный в научный оборот с помощью Ахсабека Ботоева. Интересны Бизские оборонительные сооружения, "пещерный городок" на склонах горы Кион Хох в Куртатинском ущелье, священные деревья в Тамисском ущелье [7]. К сожалению, резкие перемены в жизни горцев сместили ценностные акценты их восприятия. Людей, подобных Ахсарбеку Ботоеву, с каждым годом все меньше, а молодежь часто воспринимает рассказы стариков как надоевшие сказки.
Между тем, в горах Центрального Кавказа еще многие десятки памятников ждут своих исследователей. Благо, материал из которого они построены - камень - способен противостоять неумолимому бегу времени.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сулименко С.Л. Башни Северного Кавказа. Символизация пространства в домостроительном творчестве горцев. Владикавказ, 1997.
2. Тменов В.Х. Зодчество средневековой Осетии. Владикавказ, 1996.
3. Кузнецов В. А. Реком, Нузал и Царазонта. Владикавказ, 1990.
4. Он же. Зодчаство феодальной Алании. Орджоникидзе, 1977.
5. Липкович А. Д., Попов К. П. Памятники истории, природы и традиционного природопользования в Северо-Осетинском заповеднике и на сопредельных территориях // Заповедное дело. Научно-методические записки. 1999. Вып. 5. С. 137-148.
6. Липкович А. Д., Вейнберг П. И. Экологический каркас в традиционном природопользовании горцев Центрального Кавказа // Заповедное дело. Научно-методические записки. 1999. Вып. 8. С. 115-125.
7. Липкович А.Д., Липкович Т.А. Традиции природопользования горцев Центрального и Восточного Кавказа: эмпирический опыт и устойчивое развитие региона // Научная мысль Кавказа. 2006. 2 2. С. 56-63.
14 марта 2007 г.
