CC BY
179
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
КОНФУЦИАНСКОЕ ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЕ И УГОЛОВНОЕ ПРАВО ТРАДИЦИОННОГО КИТАЯ
ВЯЧЕСЛАВ МИХАИЛОВИЧ РЫБАКОВ
Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела Дальнего Востока Института восточных рукописей РАН (Санкт-Петербург),
e-mail: ouyangtsev@mail.ru
На заре китайской цивилизации Конфуций сформулировал принципы управления, основанные на внутрисемейной этике. Одной из основ этой этики является попечение старших о младших, родителей о детях. Будучи перенесенным в сферу государственного управления, данный принцип принял форму «заботы о народе». Уголовное право династии Тан было полностью сформировано под влиянием конфуцианской этики. Проделанный в статье анализ некоторых уголовных норм, предусматривавших карательные санкции для чиновников за недобросовестное исполнение ими своих попечительских функций, демонстрирует, какие формы принцип «заботы о народе» принимал в традиционном Китае.
At the dawn of Chinese civilization Confucius formulated the principles of governance based on family ethics. One of the basic principles of such ethics is the care of senior for junior, parents for children. Transferred into the sphere of state management, this family value turned into the principle of «care for people». The T'ang dynasty criminal law was formed under the influence of Confucian ethics. The analysis of the certain criminal rules providing for punitive sanctions for officials for improper execution of their functions demonstrates what forms the principle of «care for people» took in traditional China.
Ключевые слова: традиционный Китай, конфуцианство, социальное государство, уголовное право Китая, чиновничество
Традиционный Китай можно назвать бюрократической империей. Практически вся система хозяйствования страны, прежде всего в силу природных условий, развивалась под присмотром государственного аппарата, а государственный сектор доминировал в экономике на протяжении более чем двух тысяч лет. Успешность и благосостояние бюрократической империи по понятным причинам целиком зависят от эффективности управленческого аппарата. Но сама эта эффективность едва ли не в первую очередь зависит от человеческого фактора -преданности чиновников делу, их профессионализма и добросовестности.
Значение конфуцианства для Китая трудно переоценить. Вся теория и практика управления, теория и практика воспитания и отбора кадров для государственного аппарата опирались на исстари сформулированные Конфуцием принципы, хотя и трансформировавшиеся
Key words: traditional China, confucianism, social state, criminal law of China, officials
от эпохи к эпохе. Сам великий учитель Китая (552/551-479 гг. до н. э.) отнюдь не жаловал бюрократию и мыслил процесс управления государством как чрезвычайно масштабную разновидность отеческого попечения и взаимодействия близких родственников, прежде всего братьев, дядьев и племянников, в деле выполнения воли главы семьи. Соответственно мало-помалу почти отеческое попечение о народе стало одним из краегоульных камней государственной политики и чиновничьей этики.
Период правления Танской династии (618907 гг.) считается временем окончательного формирования в Китае уголовного права, целиком основанного на конфуцианской морали. Именно в первые десятилетия властвования династии Тан был создан знаменитый кодекс «Тан люй шу и» (653 г.), ставший образцом для дальнейшего правотворчества как в Китае, так и в сопредельных странах, находившихся под
китайским культурным влиянием. Чрезвычайно интересно проследить, какие формы обрели в тогдашних законах этические максимы «выполнения долга перед народом», «помощи нуждающимся» и прочие заветы конфуцианства.
Например, государственная экономическая политика танского государства предусматривала серьезные налоговые послабления, причем не только свойственные традиционным обществам коллективные (связанные, например, со стихийными бедствиями в том или ином районе), но и индивидуальные. Это свидетельствует о том, что танское право уже вполне сознательно выделяло индивидуума из рода, общины, подчас даже семьи и старалось учитывать персональные коллизии. Льготы и послабления могли предоставляться отдельным дворам и даже лицам.
В общеобязательных установлениях, по которым надлежало жить стране и действовать ее администрации, указывается: «Всех, кто, живя в тесной волости, по своей охоте предпочли переселиться в просторную волость, если они удалились от исходного места проживания более чем на 1000 ли, освобождают [от налогов и повинностей] на 3 года, если более чем на 500 ли, освобождают [от налогов и повинностей] на 2 года, если более чем на 300 ли, освобождают [от налогов и повинностей] на 1 год»1.
Но как известно, где льготы - там и злоупотребления при их распределении. Недобросовестный управленец способен извратить любое благое начинание, дискредитируя верхи и мучая низы. Тут-то и должен вступать в действие уголовный закон: «Всякий раз, когда [кому-либо] полагалось получить освобождение [от налогов и повинностей], а ему не дали, или [кому-либо] не полагалось получить его, а ему дали, наказание - 2 года каторги»2. То есть за нарушение законных прав одного человека или, по крайней мере, семьи, двора, за индивидуальное непредоставление льготы или, напротив, за необоснованное предоставление льготы тому или тем, кто на них права не имел, должностному лицу, повинному в произволе, грозило наказание средней суровости.
Судя по степени наказания, государство весьма высоко ценило свое право давать льготы пострадавшим или совершившим благородное, полезное для страны деяние - скажем, побег из вражеского плена или переселение на малозаселенные земли. Чиновник, скомпрометировавший этот чистый порыв и эту высокую миссию государства, совершал грязное деяние. Льготников нельзя было трогать даже по мелочам и ровно в той же степени нельзя было освобождать от мелких провинностей предоставлением незаслуженной льготы.
Если же предоставление незаконной льготы было вызвано неправомерной просьбой заинтересованного лица, то хотя инициатива совершения преступления принадлежала простолюдину, главарем считался чиновник, и полное наказание, полагающееся по закону, получал именно он. Тот же, кто попросил его о льготе, считался сообщником и получал наказание, уменьшенное на одну степень3.
Если же чиновником двигали корыстные мотивы, наказание могло стать еще более суровым. Можно сказать, принципиально более суровым. Например, если чиновник брал себе неправомерно взысканный налог, жулика следовало наказать так, как если бы он принял взятку данной стоимости. Взятки по танскому праву карались весьма сурово. Скажем, получение взятки стоимостью 15 пи4 наказывалось пожизненной ссылкой, утяжеленной тремя годами каторжных работ.
Другая группа отношений, в которой применялся уголовный закон, связана с набором на общественные работы. Ежегодная трудовая повинность тяглого населения была важнейшим фактором нормального функционирования экономики танского Китая. Главный закон, регулировавший эту повинность и сформулированный в одном из общеобязательных установлений, гласил: «Каждый совершеннолетний тяглый ежегодно отрабатывает трудовую повинность [в течение] 20 дней. Если год високосный -добавляется 2 дня... Если требуется задержать на работах, за полные 15 дней [задержки] избавляют от налога тканью, а за 30 дней задержки полностью избавляют и от налога зерном, и от налога тканью... Общее время трудовой повинности не должно превышать 50 дней [в году]»5.
За нарушение этих правил чиновники местных администраций, обязанные привлекать тяглых на работы, несли уголовную ответственность. При одном нарушении, т. е. за одного несправедливо и не по правилам призванного на работы тяглого, чиновник, ответственный за это деяние, подлежал наказанию 40 ударами легкими палками. За каждые пять следующих несправедливых назначений наказание увеличивалось на одну степень, пока не достигало года каторги. Далее его уже нельзя было увеличить. Нетрудно подсчитать, что предел наступал при неправедном призыве на работы 36 человек. Под ту же уголовную норму подпадали ситуации, когда было набрано меньше или больше работников, чем требовалось.
Аналогично наказывали за противозаконную задержку людей на работах после истечения срока, который им полагалось отработать. Только в данном случае суммировались не
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
люди, т. е. не персонифицированные единицы проявленной несправедливости, но дни задержки, т. е. временные, темпоральные единицы несправедливости. В первом случае количественной характеристикой нарушения закона было число людей, во втором - дней.
Правда, не разъяснено, с какого срока следовало подсчитывать задержку; из приведенного выше административного закона ясно, что трудо-обязанных можно было задерживать на 30 дней после истечения регулярного 20-дневного срока, и только потом эту задержку им следовало компенсировать послаблением налогового бремени. В целом допустимый предел работ составлял 50 дней. Вероятно, именно от него и следовало считать уже уголовно наказуемую задержку.
Во всяком случае, за день задержки после того, как у находящихся на работах рекрутов дни работ уже истекли, виновный в этом организатор трудового процесса подлежал наказанию теми же 40 ударами легкими палками, что полагались и за одного несправедливо призванного на работы. За каждый следующий день наказание увеличивалось на одну степень, пока при сроке задержки в семь дней рост наказания не достигал 100 ударов тяжелыми палками. Далее наказание уже не могло быть увеличено.
Закон не уточняет, кто именно подлежал таким наказаниям. Говорится лишь, что «каждому данному случаю ответственности подлежит тот, из-за кого [данное преступление] произошло. Имеется в виду, что ограничивают ответственность тем человеком, из-за которого не отпустили»6.
О тех, по чьей вине произошел неправильный набор, вообще не говорится ни слова. Следует ли понимать, что у двух этих почти идентичных норм закона были разные адресаты: в первом случае - служащие администрации, которые ведали набором на работы, во втором - те, кто этими работами руководил? Более вероятно, что преступниками оказывались разные люди: набором ведали одни чиновники, служащие уездной или окружной администрации, а организацией конкретных работ и использованием на них трудовых рекрутов - другие.
Призыв на работы не должен был грозить благосостоянию семьи и хозяйства рекрута. Более того, закон предусматривал посильную заботу о здоровье самих трудообязанных. Причем это был один из немногочисленных случаев, когда танское право уравнивало лично свободных и лично зависимых, вновь (как обычно, когда речь шла о физиологии, а не о правомочности и прочих тонких материях) полагая даже рабов не домашней скотиной и не имуществом, но полным подобием людей.
Конечно, поборники прав человека могут истолковать эту ситуацию прямо противопо-
ложным образом: танский Китай был настолько несвободным государством, что призванные для отработки трудовой повинности лично свободные рекруты, равно как лично свободные бойцы пограничной стражи, перечисляются в законе наравне с рабами. Но думаю, такое толкование выглядит явной модернизаторской натяжкой.
В кодексе говорится: «Всякий раз, когда заболели во время работ тяглый или мастеровой, либо во время несения службы - боец пограничной стражи, равно как казенный [лично зависимой категории] ху либо казенные раб или рабыня, а непосредственно ответственный служащий не подал прошения о предоставлении врача и лекарств для лечения, он наказывается 40 ударами легкими палками. Если по этой причине дошло до смерти [заболевшего], наказание - 1 год каторги»7.
Основными адресатами этой нормы закона являлись ведавшие личным составом рабочего контингента чиновники тех учреждений, которым направлены были для проведения работ лично свободные или пожизненно приписаны лично зависимые. Однако тому же наказанию мог быть подвергнут не только жестокосердный начальник работ, но и командир отряда стражи или, скажем, руководитель данной смены казенных лично зависимых (в общем, любой, кто в данном случае мог быть охарактеризован как непосредственно ответственный служащий). Если этот служащий, наоборот, повел себя идеально и своевременно подал донесение о болезни одного из вверенных ему лично свободных рекрутов, пограничников или лично зависимых, но его донесение пропало втуне, - отвечал человек, который был в этом повинен: «Если хотя бы и подал, но ведающий лечением и лекарствами ответственный чиновник не предоставил [просимого], и потому лечение не было осуществлено, наказание - 40 ударов легкими палками»8.
Итак, в традиционном Китае забота уголовного права о «сбережении народа» была отнюдь не декларативной. В рамках тогдашних представлений о том, что есть забота, бережное отношение к людям и обязанности народа перед страной, законодатели танского Китая ухитрялись раз за разом отыскивать некий баланс между реалиями социального строя и правилами человечности, издревле сформулированными мудрецами.
1 Ниида Нобору. То ре сю и (Собрание сохранившихся общеобязательных установлений Тан). Токио, 1964. С. 681.
2 Тан люй шу и (Уголовные установления Тан с разъяснениями) // Цуншу цзичэн (Библиотека-серия). Шанхай, 1936-1939. Т. 775-780. Ст. 172.
3 Шкала регулярных наказаний по танскому пра-
ву состояла из пяти разновидностей наказания лег-
кими палками (10, 20, 30, 40 и 50 ударов), пяти разновидностей наказания тяжелыми палками (60, 70, 80, 90 и 100 ударов), пяти разновидностей наказания каторгой (1 год, 1,5, 2, 2,5 и 3 года работ), трех разновидностей наказания ссылкой (ссылка на 2000, 2500 и 3000 ли, двух разновидностей наказания смертью (удавление и обезглавливание).
4 Пи - штука шелка определенного сорта и размера. Во времена составления кодекса Тан это была наиболее распространенная единица измерения стоимости.
5 Ниида Нобору. Указ. соч. С. 668. Прямая трудовая повинность здесь упомянута, очевидно, чтобы отличить регулярную централизованную отработку от периодических мелких повинностей в пользу местной администрации.
6 Тан люй шу и (Уголовные установления Тан с разъяснениями). Ст. 245.
7 Там же. Ст. 396. Ху - группа лично зависимых, находившихся в несколько более преимущественном положении, нежели рабы или рабыни.
8 Там же.
ИЗДАТЕЛЬСКИМ ДОМ
Уральского государственного юридического университета
ПРЕДЛАГАЕТ УСЛУГИ
Разработка дизайна печатной продукции
(визитки, календари, буклеты, брошюры, дипломы, открытки и др.) Редактирование текстов различной сложности Верстка, подготовка оригинал-макетов Изготовление адресных папок, обложек любого формата Послепечатная обработка
(листоподборка, подрезка, фальцовка, биговка, тиснение и др.) Переплет:
в цельнометаллическую скобу, твердая обложка на пластиковую пружину на металлическую пружину термоклеевой переплет брошюровка на скобу
Размещение рекламы в «Российском юридическом журнале», журналах «Бизнес, Менеджмент, Право», «Российское право» и в других печатных изданиях
Услуги фотографа
ПРОДАЖА ЛИТЕРАТУРЫ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ
по адресам:
ул. Комсомольская, 21, каб. 402 ул. Комсомольская, 23, каб. 306 ул. Колмогорова, 54, 1-й этаж (киоск)
