CC BY
255
2005
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 6. Вып. 3
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ КОНФЛИКТОЛОГИИ
Е.И. Степанов (Москва)
КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА В СОЦИАЛЬНОМ ПОЗНАНИИ И ПРАКТИКЕ
Конфликтологическая парадигма составляет общий теоретико-методологический фундамент исследовательской работы по моделированию, мониторингу и менеджменту конфликтов, возникающих в различных сферах жизни любого общества как ее естественный и необходимый атрибут, и призвана органично соединить теоретические и практические подходы к их анализу и регулированию. Ее необходимость обусловлена, прежде всего, тем, что реальная многоаспектность, многопрофильность конфликтных взаимоотношений и взаимодействий индивидов и групп в процессе функционирования и развития различных сфер общественной жизни заставляет не только связать в систему те исследования конфликта, которые ведутся в рамках философии, социологии, политологии, правоведения, экономики, педагогики, психологии, культурологии и других научных направлений в обществознании и человековедении, но и объединить их результаты под «крышей» конфликтологии, ориентирующейся на междисциплинарный подход к исследованию конфликтов любого вида и уровня.
Обращение к концептуально-методологическому содержанию конфликтологического моделирования и мониторинга предполагает^че/тг достижений и результатов конфликтологической теории, в том числе общей теории конфликта. предполагающей перенос акцента с изучения причин и роли социальных конфликтов в жизни общества на исследование их общих структурно-динамических показателей. В отличие от приверженцев частных теорий конфликта, которые акцентируют внимание на специфике определенных типов конфликтного взаимодействия, она анализирует и определяет общие элементы структуры и общие характеристики динамики развития конфликта. Такой подход не предполагает отрицания содержательных отличий между различными типами конфликта. Но эти отличия, по словам одного из «отцов» современной западной конфликтологии, Кеннета Боулдинга, могут остаться непонятными без общей теории конфликта, которая выступает как стандарт сравнения1.
Следует сразу принять во внимание, что успехи не только общепонятийного, но и содержательного теоретического моделирования социальных конфликтов, условий и механизмов их возникновения, развертывания и завершения в первую очередь связаны в развитии современной конфликтологии с процессом становления социологии конфлик-
© Е.И. Степанов. 2005
та как специальной области социологического знания. В общеметодологическом аспекте он характеризуется, прежде всего, переходом в познании общественных процессов и отношений от структурно-функциональной (интегративной) парадигмы к конфликтологической парадигме. Обе парадигмы при этом оказываются противопоставленными одна другой, поскольку для первой из них характерно изучение механизмов, обеспечивающих порядок, согласованность и стабильность в социальных взаимоотношениях, а для второй - исследование механизмов, которые систематически порождают социальные напряжения, рассогласования, конфликты. В начальный период становления конфликтологии основные подходы к теоретическому моделированию социального конфликта были связаны с изучением причин и функций данного феномена, динамики конфликтного поведения (Л. Козер, Р. Дарендорф. Й. Галтунг, Дж. Бернард, А. Рапопорт и др.) и попытками построения, исходя из этого, общей теории конфликта (К. Боулдинг, Л. Крисберг, К. Финк и др.). Все они заложили основы современной конфликтологии, показали значение конфликтов как естественных, всеобщих и неустранимых форм общественной жизни и деятельности, способных при определенных условиях выполнить роль позитивного средства интеграции и стабилизации социальных групп, институтов и социальной системы в целом, как стимуляторов прогресса, факторов совершенствования социальных структур, общественных отношений и институтов. Тем самым, по существу, был создан методологический и общетеоретический фундамент для моделирования конфликтов посредством выявления и использования общих для всех их видов структурных и динамических показателей и индикаторов, а также для их экспертизы путем оценки их конкретного состояния на основе определенных критериев и для выработки рекомендаций по их конструктивному урегулированию.
Современная конфликтологическая парадигма безусловное предпочтение отдает проблемам контроля и разрешения конкретных конфликтных ситуаций, постоянно возникающих в жизни общества. Поэтому в качестве основных задач их анализа она рассматривает выявление факторов и детерминант, вызывающих эти ситуации, и разработку регулирующих их «социальных технологий». При этом большое, если не основное, внимание отводится осмыслению и учету роли сознания, психологии, состояния духовного мира участников конфликта в его возникновении и протекании. Все это призвано перевести конфликтологические исследования с абстрактного общесоциального на более конкретный «средний» уровень и сориентировать их на изучение реального поведения конфликтующих субъектов и его мотивов. Благодаря этому конфликтологическая парадигма превратилась ныне, по признанию предложивших ее западных ученых, «в одну из господствующих парадигм социологического теоретизирования» (Дж. Тернер) и практического регулирования общественных взаимодействий2.
Западные исследователи широко используют возможности конфликтологической парадигмы для концептуального осмысления и моделирования самых разнообразных аспектов конфликтных взаимодействий. Так, один из ее создателей, известный американский социолог Л. Козер, анализируя функции конфликта на макросоциальном, межгрупповом и внутригрупповом уровне, определяет некоторые механизмы, обеспечивающие стабильность социальной системы. Среди них он называет функциональную взаимозависимость групп в современном обществе и гибкость социальной системы, допускающей многообразие неаккумулированных конфликтов в них и между ними.
По оценке отечественных исследователей, Л. Козер одним из первых начал изучать ряд фундаментальных вопросов, связанных и с диагностикой социального конфликта. Среди них следует отметить:
- определение специфики феномена социального конфликта;
- выявление детерминант, стимулирующих переход конфликтной ситуации в конфликт, поиск параметров остроты, длительности, последствий конфликтного поведения;
- типологизацию конфликтов, конфликтующих сторон и социальных систем, в рамках которых разворачивается конфликтное взаимодействие;
- постановку совершенно новой для того времени проблемы институциализации конфликтов и привлечения внимания к исследованию альтернативных методов регулирования конфликтного поведения.
Таким образом, Л. Козер обозначил широкий круг проблем, которые получили дальнейшее развитие не только на теоретическом уровне в рамках конфликтного функционализма и других концептуальных направлениях, но и в практических исследованиях многих социологов и социальных психологов.
Поэтому нельзя не согласиться с мнением Е.И. Васильевой, что «конфликтный функционализм Л. Козера, развитый в рамках структурного функционализма и преодолевший его односторонность, содействовал осмыслению социального конфликта как одной из форм социального взаимодействия, которая при определенных условиях вызывает не только деструктивные, но и конструктивные последствия для социальной системы и ее подсистем»3. Этот новый подход к диагностике и практическому урегулированию социальных конфликтов не только обеспечил, по существу, углубление и конкретизацию их теоретического моделирования и экспертизы, но и подготовил почву для перевода последних на эмпирический и технологический уровни, т.е. на уровень, на котором появляется возможность подтвердить выдвигаемые утверждения о природе и причинах тех или иных социальных конфликтов эмпирическими данными специально организованных для этой цели конкретных конфликтологических исследований, а также выдвинуть - на основе их учета и экспертной оценки - рекомендации по их конструктивному урегулированию.
Дальнейшее развитие теоретическое моделирование и экспертиза конфликтных отношений и противоборств, подготавливающие концептуальные основания для их мониторинга и менеджмента, получили в работах еще одного классика современной конфликтологии - Р. Дарендорфа. Конфликтное взаимодействие, согласно его концепции, имеет широкие границы, поэтому он не только включил в свое определение конфликта наличие жесткой борьбы (столкновения), но и подробно проанализировал возможные формы регулирования конфликтов, подчеркивая, что данный процесс становится все более проблематичным по мере затруднения социальной мобильности. Это обстоятельство в очередной раз демонстрирует, что теоретическое моделирование конфликтов с самого момента возникновения конфликтологии как самостоятельной научной дисциплины, в рамках которой оно происходило и развивалось, тяготело к тесной связи с конкретными практическими «выводами» из теоретического анализа.
Анализируя динамику изменяющейся социальной структуры, Р. Дарендорф построил интересную модель конфликта, согласно которой власть и авторитет, представляющие весьма дефицитные ресурсы, являются главными источниками конфликтных интересов и перемен в обществе. Несомненной заслугой ученого является и выделение ряда базовых параметров конфликта, которые позволили расширить возможности адекватной экспертизы и мониторинга их различных типов, стадий и конкретных форм.
Другой известный европейский исследователь, Й. Галтунг. опираясь на тот же общий конфликтологический подход к анализу социальных реалий, показал, что определенные социальные структуры могут преследовать в отношении как отдельных индиви-
дов, так и целых социальных групп не только интегративные, но и насильственные задачи, провоцируя этим социальные противоборства. Конфликтам такого рода он дает название структурных, а вызывающие их причины обозначает понятием структурного насилия. Таким образом, поиск ответа на вопрос, каким образом можно идентифицировать и разрешать структурные конфликты, он связывает с исследованием феномена структурного насилия.
Ученый обратил особое внимание на то, что структурное насилие воздействует косвенно, через социальные структуры. Оно, как правило, остается невидимым и может не осознаваться теми индивидами или социальными группами, которые подвергаются его влиянию. При этом, в отличие от прямого насилия, которое изменчиво и динамично, поскольку формируется под влиянием интересов и эмоций индивидов, структурное насилие статично и стабильно, потому что структуры обычно имеют устойчивый характер и даже в период трансформации, как правило, не подвергаются быстрым изменениям.
Галтунг характеризует структурное насилие следующими чертами.
1. Структурное насилие является естественным феноменом, потому что между социальными группами существуют определенные различия, прежде всего в позициях власти, которые отражаются в структуре социального взаимодействия.
2. Под структурным насилием понимается социальная несправедливость в смысле неравного распределения ресурсов и неравных жизненных шансов.
3. Структурное насилие, как правило, - следствие недальновидных политических решений4.
Ядром насильственной структуры служит, таким образом, прежде всего неравный обмен, в результате которого определенные вышестоящие лица или социальные группы получают значительно больше благ и возможностей, чем другие, нижестоящие.
На основании всех этих соображений Й. Галтунг приходит к выводу, что наиболее эффективным способом решения структурных конфликтов является такая п1рансфор-мация социальной структуры, которая нейтрализует ее насильственные составляющие0.
Легко видеть, что эти идеи, несомненно, имеют важное значение для понимания современной ситуации и в российском обществе, как в целом, так и в отдельных его регионах, где структурные конфликты являются широко распространенным явлением.
Постепенно, по мере того как в процессе развития конфликтологического знания возникали и множились различные теоретические модели социальных конфликтов, берущие за свою основу как общие, так и специфические объяснительные положения и принципы, все более привлекательной и признаваемой в качестве назревшей необходимости становилась идея акцентировать внимание, наряду с изучением причин и роли социальных конфликтов в жизни общества, на исследовании их общих структурно-динамических показателей. Так начала складываться и приобретать все более отчетливые и реальные очертания общая теория конфликта.
Весьма эвристичной в этом плане является, на наш взгляд, аналитическая модель социального конфликта известного западного конфликтолога Л. Крисберга, представляющая собой систему структурно-динамических показателей, которые могут служить кон-цептуально-методическими основаниями для подготовки и проведения мониторинга социальных конфликтов самого разного рода.
Основная идея концепции Крисберга заключается в том, что все конфликты имеют некоторые общие структурные и динамические параметры. Сущность своей концепции он формулирует следующим образом6:
- конфликт представляет собой рациональную деятельность в том смысле, что конфликтующие стороны оформляют свои интересы в виде определенных целей, выбирают пути их достижения и т.п. В то же время необходимо учесть и возможные иррациональные переменные;
- возникновение, развитие и завершение конфликта определяется, прежде всего, взаимодействием конфликтующих сторон. В этой связи рациональные действия каждого конкретного участника могут в итоге привести к непредвиденным результатам;
- взаимодействие конфликтующих сторон происходит в определенной социальной среде с присущими ей ценностями, процедурами регулирования конфликтных отношений;
- социальные конфликты, как правило, развиваются в достаточно сложной системе взаимоотношений, где наряду с ними существуют сотрудничество и партнерство.
Развитие конфликта Крисберг представляет как процесс, который определяется рядом структурных и динамических показателей. При этом данные параметры не только влияют на течение конфликта, но и сами изменяются в процессе его развития. Тем самым в предложенной им теоретической модели социального конфликта еще более отчетливо и осознанно, чем в других конфликтологических концепциях, ей предшествовавших, проступает тесная связь между предлагаемыми методологическими и общетеоретическими подходами и их конечной целью - обеспечением их эмпирической значимостью, проверяемостью и технологической эффективностью.
Крисберг выделяет основные структурные параметры конфликта, такие как:
- характеристики субъектов - участников конфликта;
- состояние отношений между ними;
- природу спорного вопросам
- влияние социальной среды.
Полный цикл динамики конфликта, по Крисбергу, состоит из пяти стадий:
- объективные противоречия, составляющие основу конфликта между оказавшимися вовлеченными в него субъектами;
- осознание этими субъектами своих интересов и целей как несовместимых (возникновение конфликтной ситуации);
- стадия прямого конфликтного взаимодействия субъектов (включающая эскалацию и деэскалацию конфликта);
- завершение конфликта и его последствия7.
Крисберг подчеркивает, что даже осознание субъектами несовместимости их интересов и целей не всегда приводит к перерастанию возникающей на этой основе конфликтной ситуации в открытый конфликт. Это зависит от многих факторов, в том числе от характеристик сторон, отношений между ними, значимости спорного вопроса, влияния социальной среды.
Достоинством концепции Крисберга является и то, что в ней впервые рассматривается проблема взаимосвязи стадий конфликта, в том числе влияние последующих этапов на предыдущие, которое становится возможным на основании предположений, интуиции или через обратную связь. В целом концепция Л. Крисберга предоставляет адекватный понятийный аппарат не только для концептуального осмысления природы, структуры и динамики феномена социального конфликта, но и для его эмпирического изучения на основе создания соответствующего инструментария, обеспечивающего проведение конкретных конфликтологических исследований с помощью надлежащей опе-рационализации разработанного им понятийного аппарата. Тем самым ему удалось со-
здать эффективную социологическую модель для выявления реальной мотивации и динамики конфликтного поведения, необходимую для адекватной диагностики каждого конкретного случая возникновения и развертывания разнообразных социальных конфликтов.
В последние годы цели и задачи использования теоретического моделирования социальных напряжений и конфликтов для их эффективного эмпирического мониторинга и менеджмента становятся все более ориентированными на выявление способов и средств как предупреждения деструктивных, насильственных форм их развертывания, так и принципиального разрешения тех социальных проблем и противоречий, которые вызывают их появление. Наиболее заметное продвижение в этом направлении произошло в рамках обшей теории предупреждения и разрешения социальных конфликтов Д. Бер-тона и его последователей. Эта теория рассматривает в качестве логического основания анализа любых человеческих отношений универсальные человеческие потребности, а человеческие личности и составленные из них социальные группы и общности - как активных субъектов, контролирующих социальную среду в связи с необходимостью удовлетворения данных потребностей.
Согласно Бертону, теория человеческих потребностей позволяет увидеть более глубокие основания конфликтных ситуаций - ущемленные базовые потребности8. Он понимает социальный конфликт как следствие ущемления (или неадекватного удовлетворения) всей той совокупности человеческих потребностей (или их части), которые и мотивируют действия реальных личностей гпи их групп и общностей как активных субъектов социальных процессов. В контексте проблемы разрешения конфликтов он определяет ряд базовых потребностей - в безопасности, идентичности, признании, свободе и т.д., которые присущи как отдельному индивиду, так и социальным группам, целым обществам и государствам. Бертон подчеркивает, что, с этой точки зрения, «любое разделение национального и интернационального становится искусственным. И внутренние, и'внешние конфликты имеют общие источники, которые коренятся в структурных условиях и проявляются во фрустрированных целях различных социальных групп»9. Стремление к удовлетворению базовых потребностей невозможно устранить, его можно лишь временно подавить, с перспективой будущих деструктивных проявлений, либо уничтожить вместе с их носителями - социальными субъектами.
Указанные положения Бертон формулирует, прежде всего, применительно к так называемым «глубоко укоренившимся конфликтам», которые обусловлены посягательством на какую-либо базовую потребность или отрицанием той или иной неотъемлемой ценности. Такие конфликты требуют применения аналитического проблемно-ориентированного метода, суть которого заключается в четком определении проблемы на основе глубинного анализа фрустрированных потребностей и соответствующих изменений в социальной структуре, которые необходимы для их удовлетворения^.
Таким образом, общая теория разрешения конфликтов ориентирует исследователя, прежде всего, на тщательный анализ базовых потребностей различных социальных групп и степени их удовлетворения существующими социальными нормами и институтами. Главный акцент должен быть сделан при этом на анализе источников возникновения конфликтов и на их устранении, а не на сдерживании или частичном урегулировании конфликтов без соответствующих структурных изменений системы общественных взаимодействий.
В целом можно заключить, что теория Д. Бертона составила логическое дополнение к конфликтологическим концепциям, которые исходили из противоречивых интере-
сов и ценностей и получили развитие в предыдущие десятилетия. Ее особая значимость состоит втом, что она позволяет перейти к созданию поливариантных моделей исследования и разрешения конфликтов, которые применимы на всех уровнях социального взаимодействия в силу универсальной природы человеческих потребностей.
В этой связи можно согласиться с утверждением, что данная теория закладывает основы нового варианта теоретического моделирования конфликтов, который предполагает:
1) объединение субъектного и объектного подходов к анализу социального конфликта;
2) рассмотрение конфликта как многоуровневого феномена, основаниями которого являются неудовлетворенные базовые потребности и тесно связанные с ними противоречия в интересах, ценностях и целях;
3) аналитические методы изучения и разрешения возникших проблем и противоречий;
4) предупреждение конфликтов на основе упреждающего решения социальных проблем;
5) ориентацию на изменение социальных структур, фрустрирующих базовые потребности".
Однако не менее важным, чем успешное решение задачи углубления и совершенствования теоретического моделирования социальных конфликтов путем установления ее тесной связи с конечной целью конфликтологического исследования - обоснованием действенной социальной технологии их урегулирования и принципиального разрешения, нам представляется вклад Д. Бертона и его последователей в решение проблемы овладения следующей стадией процесса моделирования и экспертизы - концептуализации конкретных конфликтов и подтверждения адекватности знания об их состоянии данными конкретных эмпирических исследований, специально для этого организованных. Пожалуй, наиболее ярким выражением этого вклада выступает выдвинутая ими идея о том, что эта проблема может быть решена, если овладеть так называемым «адисципли-нарным» подходом, «то есть синтезом отдельных отраслей знания или итогом взаимодействия между отдельными дисциплинами»12.
Если суммировать то, что на сегодняшний день сделано в рамках теоретического моделирования социальных напряжений и конфликтов и вытекающих из него концептуальных оснований для их эмпирического мониторинга и практического менеджмента, то их общий итог может быть представлен как констатация и обоснование необходимости организовать, прежде всего, всестороннее наблюдение, оценку и прогноз процесса усиления неудовлетворенности социальных субъектов различными сторонами своей жизнедеятельности, содержательно включающий в себя следующие этапы:
- фиксацию процесса усиления неудовлетворенности условиями жизнедеятельности основных социальных групп региона;
- обнаружение причинно-следственной связи между характеристиками объекта их неудовлетворенности и деятельностью других социальных субъектов, вызывающей социальную напряженность;
- усиление социальной напряженности в процессе уточнения позиций взаимодействующих между собой социальных субъектов и трансформацию социальной напряженности в активный конфликтный потенциал;
-аккумулирование конфликтного потенциала и его переход в открытый социальный конфликт.
Этот подход, рассматривающий действительность как человеческую чувственную деятельность, практику13, позволяет преодолеть противопоставление «объективных условий» и «субъективной деятельности» и зафиксировать момент превращения противоречия как явления объективной реальности в феномен сознания социального субъекта, дающего толчок процессу становления социального конфликта.
Нарастание социальной напряженности и вызревание условий для открытого социального конфликта происходят в процессе выявления и идентификации контрагентов отношений неудовлетворенности как реальных или потенциальных виновников определенного дефицита ресурсов, власти, авторитета. В определенном смысле можно сказать: если неудовлетворенность выступает как сущность рассматриваемого типа отношений, то напряженность - их явление в социальной действительности, обнажение, обострение которого происходит в форме социального конфликта14.
Как показали многочисленные исследования в России и за рубежом, социальная напряженность, в зависимости от ее уровня, оказывает различное влияние на эффективность функционирования общества. Она оказывает позитивное влияние на общество (мобилизует и способствует преодолению возникших проблем) лишь до тех пор, пока она не превысила определенного критического уровня. Превышение этого уровня влечет за собой нарушение механизмов саморегуляции, ухудшение функционирования основных подсистем общества и его трансформацию в другое общество.
В связи с этим исследование степени удовлетворенности базовых потребностей различных социальных субъектов выступает первым шагом на пути выявления, описания и анализа напряжений и конфликтов в социальном пространстве, в котором происходит их жизнедеятельность. Следующим необходимым шагом на пути исследования социальных напряжений и конфликтов выступают выявление и анализ связи между характеристиками объекта неудовлетворенности и деятельностью других социальных субъектов.
Обнаружение и оценка причинно-следственной связи (реальной или мнимой) между характеристиками объекта неудовлетворенности и деятельностью других социальных субъектов порождают и усиливают социальную напряженность. Один из центральных этапов превращения противоречия в конфликтное взаимодействие - идентификация лиц, групп, структур, блокирующих деятельность, движение к намеченным целям. Взаимная идентификация участников событий превращает объективно существующее противоречие, вовлеченными в которое оказываются определенные социальные субъекты, в ее субъективное отображение в форме конфликтной ситуации15. Для процесса взаимной идентификации характерна отмеченная рядом авторов «избирательная рациональность, сводящаяся к выявлению и метке среди окружающих противников и союзников»16.
Социальная напряженность, сопровождающая возникновение конфликтной ситуации, выступает в качестве этапа, определяющего дальнейшее развертывание социального конфликта, основные характеристики которого могут быть более или менее близки, с одной стороны, конфликту рациональному, конструктивному, продуктивному, с другой стороны, конфликту иррациональному, деструктивному, разрушительному, включающему элементы насилия.
Таким образом, нарастание социальной напряженности и вызревание условий для социального конфликта происходят в процессе становления субъектно-субъектных отношений неудовлетворенности, выявления и идентификации контрагентов отношений неудовлетворенности как реальных или потенциальных виновников определенного дефицита ресурсов,власти, авторитета.
Исходя из этого цель конфликтологического мониторинга, а также исходящего из него и опирающегося на него конфликтологического менеджмента может быть сформулирована как выяснение состояния и динамики напряжений и конфликтов, анализ и оценка характера и результатов различных управленческих воздействий на эти ситуации с цепью их урегулирования.
Достижение указанной цели предполагает решение, прежде всего, таких задач, как:
1) диагностика основных узлов социальной напряженности различного уровня, локала как выражения возникших конфликтных ситуаций;
2) выявление, иерархизация факторов усиления социальной напряженности;
3) уточнение особенностей становления и развития конфликтных ситуаций;
4) определение социальных возможностей и ресурсов эскалации или, наоборот, локализации и разрешения конфликтных ситуаций;
5) выявление и описание основных характеристик конфликтной активности отдельных социальных групп;
6) выявление и анализ основных путей и способов оптимизации напряженных, конфликтных ситуаций.
Модель динамики конфликтного поведения должна включать, таким образом, следующие структурные и динамические показатели, фиксирующие:
- неудовлетворенность различных социальных субъектов условиями жизнедеятельности;
- процесс выявления и осознания причинно-следственной связи между характером объекта неудовлетворенности и деятельностью других социальных субъектов, вызывающих социальную напряженность;
- процесс усиления социальной напряженности в процессе уточнения, нюансировки позиций взаимодействующих субъектов.
Описанный подход к пониманию социального конфликта дает возможность для своевременного и эффективного вмешательства в процесс вызревания конфликтной ситуации. Такая возможность становится реальной только при наличии адекватного инструментария, способного с помощью использования определенных показателей и индикаторов фиксировать характер, направленность, особенности, этапы процесса становления социального конфликта.
Социальные показатели и индикаторы, используемые в процессе подготовки и проведения мониторинга напряжений и конфликтов, мы различаем, прежде всего, по тем задачам, которые они решают как инструменты познания: если социальный показатель характеризует состояние того или иного явления или процесса, то индикатор связывает это состояние с факторами, его обусловливающими17.
Различия по отношению к основным аспектам жизнедеятельности фиксируются в процессе описания социальных групп, дифференцированных по полу, возрасту, стажу работы и служебному положению.
Следующим шагом в этом направлении выступают выявление и описание таких социальных фактов, как:
- наличие социальных групп, пользующихся льготами, привилегиями по сравнению с другими социальными группами;
- определение и описание наиболее распространенных оснований выделения и формирования привилегированных социальных групп.
Необходимо отметить, что эти факты можно рассматривать и в качестве показателей, описывающих процесс замещения в сознании населения явлений, воспринимаемых как различия, на явления, воспринимаемые ими как противоположности.
Рост взаимной неудовлетворенности и, следовательно, напряженность в отношениях двух или нескольких социальных субъектов возникает вследствие процесса осознания различий, противоположности их отношения к каким-либо объектам, представляющим для них определенную ценность.
Выявление (индикация), описание и в определенной мере иерархизация различных жизненных ценностей по степени их значимости для различных социальных групп включают в себя:
- выявление значимости различных аспектов жизнедеятельности;
-оценку наличия, степени включенности значимых аспектов в реальный процесс жизнедеятельности;
- определение основы становления неудовлетворенности посредством соотнесения двух представленных выше рядов показателей.
Наряду со статикой необходимо отслеживание и динамики состава и структуры системы ценностей, присущих различным социальным группам. Это осуществляется в процессе анализа ответов на вопросы типа: «Что для Вас в последнее время стало более важно или менее важно?».
Необходимость отслеживания динамики степени неудовлетворенности населения различными аспектами своей жизнедеятельности требует соотнесения, сравнительного анализа трех рядов показателей:
- самооценка основных обстоятельств своей жизни в настоящее время;
- ретроспективная сравнительная оценка основных обстоятельств жизни;
-оценка перспектив изменения основных обстоятельств своей жизни.
Фиксация степени неудовлетворенности населения позволяет уточнить направление дальнейшего исследования социальной напряженности, поскольку дает возможность соотнести ее (степень неудовлетворенности) с составом и структурой социальных субъектов, на которые населением в той или иной мере возлагается ответственность, вина за существующее положение дел.
Сравнительный анализ упомянутых рядов социальных индикаторов предполагает выявление и описание контрсубъекта социальной напряженности. Следует отметить, что этот метод позволяет определить лишь уровень ответственности, что чаще всего оказывается вполне достаточным для выявления сущности отношений напряженности. Методические возможности уточнения, проверки (прожективные ситуации, ситуации выбора путей выхода из кризиса) позволяют выявить и описать социального субъекта (субъектов), на которого (которых) населением возлагается ответственность за сложившуюся ситуацию.
Вместе с тем необходимо иметь в виду, что на этом пути могут возникать значительные трудности идентификации субъектов потенциального конфликта, уточнения их конкретного адреса. Преодоление этих трудностей возможно, с одной стороны, при конкретизации, уточнении совокупности основных аспектов становящихся отношений напряженности и конфликта путем вычленения из всей совокупности отношений различных социальных групп как субъектов определенной деятельности, тех отношений, которые представляются существенными именно для данного вида деятельности, и, с другой стороны, путем выделения определенных этапов процесса становления конфликтных отношений. Шкала, при помощи которой замеряются основные параметры этого процесса, может содержать градации, фиксирующие его основные этапы: от позиции «хорошие партнерские отношения» до позиции «находимся в постоянной конфронтации». Таким образом, выявляется степень остроты и распространенности напряженных, конфликт-
ных отношений социального субъекта с другими социальными субъектами. Выявляя долю населения, включенную в той или иной мере в подобные отношения, можно определить уровни напряженности как среди населения в целом, так и среди составляющих его со-циально-демографических, статусных и т.п. групп.
В зависимости от того, насколько распространены среди населения напряженные отношения, можно определить и перспективу их (отношений) трансформации в открытый конфликт, способный дезинтегрировать, дестабилизировать деятельность как отдельных социальных групп, так и населения в целом. В связи с этим следует отметить социальные показатели, фиксирующие отношение социальной группы к открытому протесту, их включенность в реальные протестные действия, забастовки, поведение в прожективных ситуациях, предполагающих принятие решения об участии или неучастии в протестных действиях.
Совокупность показателей и индикаторов, описывающих эти процессы, включа-
- отношение людей, различных социальных групп, населения области к акциям протеста и к участию в них;
- сформированность протестных намерений;
- мотивацию включения в акции протеста;
- наличие, характер сил, выступающих инициаторами и организаторами протестных действий.
Следует отметить, что выше приведены лишь основные показатели и индикаторы, позволяющие, на наш взгляд, отследить необходимые аспекты становящихся, развивающихся отношений напряженности и конфликта. Разумеется, их дальнейшая нюансировка, расстановка необходимых акцентов предполагает использование в процессе исследования ряда других показателей и индикаторов.
Методы иучения напряжений и конфликтов должны быть, прежде всего, ориентированы на фиксацию проявлений конфликтности на уровне сознания и на выяснение параметров включенности участников в напряженные, конфликтные взаимодействия.
Проявление конфликтности на уровне сознания (недовольство, намерения конфликтовать) замеряется на основе:
-массовых анкетирований, интервьирований по наиболее актуальным социальным проблемам;
- экспертных опросов, прежде всего - руководителей предприятий, учреждений, организаций.
Выяснение параметров включенности в напряженные, конфликтные взаимодействия предполагает:
- сбор и анализ статистических данных о происшедших конфликтах;
- контент-анализ материалов СМИ;
- наблюдение за поведением участников конфликтов;
- уточнение, нюансировку экспертных оценок конфликтов в рамках фокус-группового метода;
- конфликтологическую переработку имеющейся социологической информации, вторичный анализ эмпирических данных;
- конфликтологическое картографирование.
Наконец, задачи, связанные с цивилизованным урегулированием и разрешением конфликтов - их менеджментом, содействующим стабилизации и развитию общественных процессов и отношений, с поиском и обоснованием возможных мер по их нейтрали-
зации и по приданию им характера и форм, содействующих общему улучшению социальной ситуации и движению общества к развитой демократической стадии, носят в основном прикладной, процедурно-технологический характер. Поэтому предстоит приложить усилия, чтобы обеспечить достаточное внимание к прагматическому аспекту концепции политики урегулирования социальных конфликтов, в том числе к анализу успешного использования посреднических миротворческих усилий, переговорного процесса, фасилитации и других «социальных технологий» и процедур, предложенных и освоенных как зарубежными, так и отечественными исследователями и практическими организаторами.
Продвижение в указанном направлении не только позволит довести до необходимого результата изучение одного из завершающих аспектов теоретического исследования содержания и структурных составляющих конфликтологической парадигмы, но и продемонстрирует ее практическую эффективность.
1 Boulding К. Conflict and Defence. New York. 1968. XIV. 330 p.
2 Тернер Дж. Теория конфликта // Структура социологической теории. М.. 1985.
5 Конфликты в современной России. М.. 1999. С. 17.
4 GaltungJ. Violence, peace and peace research // Journal of Peace Research. Vol. 6. 1969. N 3. P. 174-182.
5 Ibid. P. 64-66.
'' Krisberg L. Sociology of Social Conflict. New. York. 1973. XIV. P. 273-276.
7 Ibid. P. 18-19.
" Burton J.. Sandole D. General Theory : The Basis of Conflict Resolution // Negotiations Journal. 1986. P. 333-344.
9 Burton J.. Dukes F. Conflict: Practices in Management. Settlement and Resolution. New York: St. Martins Press. 1990. XXIV. P. 145-146.
10 Ibid. P. 153.
11 Конфликты в современной России. М.. 1999. С. 30-3 I.
' 12 Burton J.. Dukes F. Op. cit. P. 161.
" Маркс К.. Энгельс Ф. Сон. 2-е изд. Т. 3. С. 1.
14 Куконков П.И. Социальная напряженность как этап в процессе развития конфликта // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 9. Ч. I. М.. 1995. С. 15.
15 Бородкин Ф.. Коряк Н. Внимание: Конфликт! Новосибирск. 1989. С. 138.
" Запрудский Ю. Внутри конфликта // Социс. 1993. № 7.
17 Осипов Г. Социология. М.. 1990. С. 409.
Статья поступила в редакцию 20 апреля 2005 г.
