CC BY
37
УДК 343.985.2
КОНФЛИКТНАЯ СИТУАЦИЯ В ХОДЕ РАССЛЕДОВАНИЯ КАК РЕЗУЛЬТАТ НЕПРАВОМЕРНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ ЛИЦ
© 2009 г. Е.И. Замылин
Волгоградская академия МВД России, Volgograd Academy of Russia's Interior Ministry,
400089, г. Волгоград, ул. Историческая, 130, IstoricheskayaSt., 130, Volgograd, 400089,
[email protected] [email protected]
Рассматривается конфликтная ситуация, возникающая на стадии предварительного расследования, когда заинтересованные лица пытаются воздействовать на участников уголовного процесса посредством предоставления заведомо недостоверной информации по делу.
Ключевые слова: конфликт, конфликтная ситуация, посткриминальное воздействие, следователь, участники уголовного процесса.
A conflict situation attains the highest point at the preliminary investigation stage as a result of post criminal impact of engaged individuals. Eventually, a sui generis conflict arise: while criminal procedure participants are not interested in investigation counteraction, given the false testimony under coercion from third party once, they are involved in a conflict with law enforcement bodies after.
Keywords: mnflict, conflict situation, post criminal impact, investigator, criminal procedure subjects.
Особую остроту конфликтная ситуация приобретает на стадии предварительного расследования по делу в результате посткриминального воздействия на добросовестных участников уголовного процесса со стороны заинтересованных лиц. Здесь налицо конфликт особого свойства: фигуранты (свидетели, потерпевшие), в своей основе, не будучи заинтересованы в противодействии расследованию, посредством предоставления заведомо недостоверной информации по делу, вступают в конфликт со следствием под воздействием третьих лиц. При этом участник уголовного процесса заранее знает, что рискует быть привлеченным за свои противоправные действия к уголовной ответственности.
Если в целом конфликтная ситуация может складываться в отношениях между двумя фигурантами, то в конфликте, получившем свое развитие вследствие посткриминального воздействия, принимают участие не менее трех сторон: одной из них является следователь, другой - участник уголовного процесса и так называемые «подстрекатели», выступающие в качестве некой третьей силы, которые непосредственно в конфликте между субъектами расследования не участвуют. «Подстрекатели» провоцируют конфликт между взаимодействующими сторонами посредством психического, физического насилия; в их качестве выступают различные категории лиц, в том числе специально привлеченные для реализации неправомерного воздействия.
Кроме этого, опосредованно на ситуацию, складывающуюся в ходе расследования, влияют и лица, состоящие в определенной степени родства или близости к конкретному участнику судопроизводства. Именно их настрой, степень заинтересованности в исходе дела, подверженность посткриминальному воздействию являются подоплекой разногласий, основой позиции, за-
нимаемой субъектами расследования, идущей в разрез с интересами следствия.
Как ни странно, в юридической литературе существует и «теория бесконфликтного следствия», согласно которой в ходе расследования конфликтная ситуация как таковая отрицается. Ряд ученых-правоведов, придерживаясь линии неприятия конфликтного следствия, аргументируя свои доводы в основном ссылками на этические, моральные стороны предварительного расследования, не считают должным вникать в происхождение и сущность конфликта, оставляют в стороне (опускают в своих рассуждениях) объективный характер конфликта, его природу и происхождение [1].
В частности, И.Ф. Пантелеев и А.Ф. Савкин, не отрицая в целом случаи недобросовестного поведения участвующих в уголовном процессе лиц, считают, что концепция допроса как борьбы, конфликта неизбежно порождает обвинительный уклон в расследовании по делу, проникновение в уголовный процесс несвойственных ему методов [2, с. 380-381].
Есть и более осторожный подход к данной проблеме, где «...представляется, что получившая в последнее время широкое распространение "теория конфликтов" на предварительном следствии не имеет достаточных оснований» [3, с. 193].
С этим нельзя согласиться: конфликты неизбежны для любого вида человеческой деятельности, в том числе и для уголовно-процессуальных отношений. Отсутствие конфликта в ходе расследования по делу, это скорее исключение из правил. Аксиома в том, что любому правонарушителю свойственно в определенной степени оправдание своей противоправной деятельности, приуменьшение вины в инкриминируемом ему деянии; даже в результате содействия расследованию данная категория лиц стремится избежать ответственности, дифференцированной деянию ей совершенному.
Идея «бесконфликтного следствия» ставит под сомнение не только существование конфликтной ситуации, но и необходимость разработки тактических и психологических средств и методов ее преодоления, а, соответственно, вместо активизации борьбы с преступными проявлениями она способствует снижению качества расследования конкретных преступлений, «разоружает следствие», следователь же может превратиться в стенографиста, просто фиксирующего то, что ему сообщат, а противная сторона получит возможность для противодействия [4]. Кроме этого, означенное отрицает не только необходимость выявления и устранения причин подобного поведения недобросовестных участников уголовного процесса, но и деятельность следователя по выявлению и нейтрализации неправомерного воздействия на участников расследования со стороны заинтересованных в исходе дела лиц.
Правоприменительная деятельность в области уголовного судопроизводства - это борьба, порой непримиримая, между следователем и недобросовестным участником процесса. Именно в ходе этой борьбы от следователя требуется соответствующий уровень подготовки и навыки работы в конфликтных ситуациях. Разумеется, борьбу, соперничество, конфликт нельзя рассматривать как войну с определенной категорией участников уголовного процесса. Смысловая нагрузка означенных понятий в известной степени имеет условное, переносное значение. В уголовном процессе идет борьба не с конкретным участником уголовного процесса «...как личностью, а с отдельными проявлениями. низменных побуждений, за лучшее в этой личности, то есть, по существу, участвуют в той борьбе, которая происходит во внутреннем мире человека» [5, с. 30].
Посредством интерпретации определений, имеющих место в юридической литературе (О.Я. Баев, Л.Я. Драп-кин, Н.И. Кулагин) предлагаем под конфликтной ситуацией на стадии предварительного расследования понимать особое информационно-психологическое состояние осознанных межличностных отношений как минимум двух участников уголовного процесса (одним из которых является следователь), имеющих противоположные системы целевых ориентации (интересов) и/или способов (средств) их достижения.
В процессе своего развития конфликт проходит несколько стадий; среди ученых, занимающихся данными проблемами, нет единого мнения. Наиболее распространенным в литературе, как считает О.Я. Баев, является разделение конфликта на четыре последовательно сменяющих друг друга структурных элемента: 1) осознание участниками (или одним из них) ситуации как конфликтной; 2) принятие решения об участии в конфликте; 3) выбор общей стратегии поведения в конфликтной ситуации; 4) выбор и осуществление действий в рамках общей стратегии общения вплоть до разрешения конфликта.
Хотя сам автор в связи со специфическими особенностями следственной деятельности, представляет достаточным выделить всего лишь две стадии его развития: 1) осознание следователем ситуации как конфликтной; 2) выбор процессуальных и криминалисти-
ческих средств разрешения следователем конфликтов и их реализация [6, с. 56-58].
Не проводя критического анализа разработок в сфере процесса развития стадий (фаз) конфликта, считаем более приемлемым мнение специалистов в области конфликтологии, которые предлагают свое видение на последовательность развития стадий конфликта [7, с. 4856]. Рассмотрим их применительно к ситуации, явившейся следствием посткриминального воздействия.
На стадии предконфликтной ситуации вначале положение дел может складываться вполне благополучно, и конфликт начинается внезапно для взаимодействующих сторон под воздействием внешнего фактора (третьей стороны). Так следователь, вовлекая определенное лицо в уголовный процесс, может и не предвидеть с его стороны противодействия, как и последнее, получив вызов к следователю, имеет намерение активно содействовать расследованию преступления. Здесь в процесс расследования вмешивается некая третья сила - субъект посткриминального воздействия, который, преследуя свой интерес в исходе дела, осуществляет неправомерное воздействие в отношении лица, обладающего доказательственной информацией.
При подобной постановке вопроса предконфликт-ная ситуация может иметь место не только на момент вызова лица для дачи первичных показаний, но и в процессе расследования, когда субъект наделен определенным процессуальным статусом и его показания уже зафиксированы в соответствии с законом. Означенное со стороны заинтересованных лиц реализуется с целью корректировки последующего участия субъекта в расследовании (отказ от первичных достоверных показаний, частичное изменение их в пользу обвиняемой стороны и пр.).
Со стадии инцидента, собственно, и начинается конфликт. На данной стадии следователь понимает, что перед ним находится участник уголовного процесса, который намерен воспрепятствовать установлению истины по делу, хотя может еще и не располагать информацией о причинах подобного поведения субъекта расследования. Последний же, восприняв угрозы в свой адрес, осознает, что активное участие в уголовном процессе может поставить под сомнение безопасность как его лично, так и его близких. Особенно ярко это проявляется со стороны лиц, явившихся очевидцами происшедшего; будучи «нейтральной фигурой» в уголовном процессе, они, не имея интереса в исходе дела, обязаны рисковать своим благополучием. Закон же под угрозой уголовного преследования требует их участия в уголовном процессе; реализация данных требований в жизнь возложена на следователя, а значит, негативный настрой свидетеля «выплескивается» на последнего.
На стадии инцидента налицо противоположность интересов взаимодействующих сторон. Если следователем преследуется цель установления истины, в том числе - изобличение виновных, всесторонность и полнота расследования по делу и проч., то для конкретного участника уголовного процесса (не будем брать в расчет интересы в исходе дела) основной мотиваци-
ей является собственная безопасность и безопасность его близких, что, по его мнению, можно достичь посредством противодействия расследованию.
На данной стадии конфликт может быть исчерпан, если сила убеждения со стороны следователя, в том числе посредством разъяснения норм закона с комментарием прав и обязанностей конкретного участника уголовного процесса, возобладает над негативными последствиями неправомерного воздействия.
В фазе эскалации конфликт реализуется в серии отдельных актов - действий и противодействий конфликтующих сторон. На данной стадии субъект расследования, будучи ознакомлен с требованиями закона, дает ложные показания или отказывается от их дачи. Следователь, воспринимая адресованную ему информацию, понимает, что она заведомо недостоверна. В ходе эскалации конфликта последний принимает меры к разъяснению участнику следственного действия нежелательности занятой позиции не только для следствия, но и для него самого, акцентируя внимание на последствиях противодействия расследованию (ответственности за совершенное деяние). Кроме этого, следователь предпринимает меры к выяснению причин занятой участником уголовного процесса позиции, чем последний мотивирует свое поведение. Если имеются сведения об угрозах в адрес субъекта расследования, то следователь вводит последнего в курс дела о тех мероприятиях, которые будут предприняты правоохранительными органами по обеспечению его безопасности.
Чем больше в данный временной период имеется информации по делу, тем благоприятней следственная ситуация, и наоборот. Именно наличие информации, возможность ее получения и исследования на определенном этапе расследования являются непременными обстоятельствами, обусловливающими ту или иную реальную следственную ситуацию. На данной стадии, как и в ходе инцидента, конфликт может быть позитивно разрешен: участник уголовного процесса предоставляет информацию по делу, а следователь процессуально закрепляет ее; в случае необходимости субъект обеспечивается необходимыми мерами государственной защиты.
Кульминация конфликта приводит обе стороны к действиям, наносящим серьезный ущерб в целом расследованию по делу. На данной стадии следователь понимает, что все его действия, направленные на установление истины посредством получения информации от конкретного участника уголовного процесса претерпевают неудачу; источник (иногда единственный) доказательственной информации по делу безвозвратно утерян. Как итог следственного действия, он фиксирует полученную недостоверную информацию или процессуально оформляет отказ от дачи показаний.
Участник следственного действия удостоверяет свои показания, хотя и испытывает дискомфорт от того, что может быть привлечен к уголовной ответственности за противодействие расследованию. Но в данном случае он опасается не столько карательной функции закона, сколько реализации угроз в свой адрес со стороны заинтересованных лиц, а соответственно, налицо сомнения в
действенности мер правоохранительных органов по обеспечению его безопасности.
Стадия завершения конфликта характеризуется ценностными категориями, т.е. во главу угла ставится проблема соответствия результата, полученного, допустим, в ходе конкретного следственного действия затратам сил и средств со стороны следователя.
Если даже конфликтная ситуация и не привела к позитивному результату, все же следователь получает определенную информацию для дальнейшего производства по делу, анализ которой позволяет выдвинуть ряд версий о причинах противодействия расследованию со стороны отдельных участников уголовного процесса; условиях, способствующих этому; принимает меры к выявлению заинтересованных лиц, оказывающих неправомерное воздействие. Кроме этого, наличие информации позволяет прогнозировать, а соответственно, и пресекать посткриминальное воздействие в отношении иных участников уголовного процесса.
Постконфликтная ситуация и предыдущая стадия, по нашему мнению, в определенной степени являются взаимозависимыми фазами развития конфликта, как представляется, и той и другой присущи ценностные категории. Конфликт не проходит совершенно бесследно: в зависимости от того, какие последствия преобладают, он в целом как для следователя, так и недобросовестного участника процесса может быть как конструктивным, так и деструктивным (в правоприменительной деятельности далеко не всегда легко определить, что в последствиях конфликта для той или иной стороны преобладает).
В отношении свидетелей (потерпевших) действительно трудно выявить степень градации конструктивного или деструктивного в последствиях противодействия расследованию. Несомненно, в отношении их останутся нереализованными угрозы со стороны заинтересованных лиц, но становится вполне реально привлечение к уголовной ответственности за дачу ложных показаний или отказ от дачи показаний. В случае принятия решения о содействии расследованию участник уголовного процесса вступает в конфликт уже с субъектами посткриминального воздействия; успех в разрешении данного конфликта во многом зависит от следователя и своевременности предупредительных действий с его стороны.
Последствия постконфликтной ситуации для следователя также имеют двойственное значение. В случае негативных последствий конфликта обвиняемый в совершении конкретного преступления может избежать уголовной ответственности в связи с недостатком доказательств его виновности. Соответственно, если дело «развалено» на стадии предварительного расследования, под вопросом может быть и привлечение к уголовной ответственности лжесвидетеля. Одновременно, несмотря на это, в ходе «конфликтного следствия» следователем приобретается необходимый опыт, навыки ведения дел в проблемных ситуациях, выявляются недостатки и упущения в организационно-управленческой деятельности правоохранительных органов, несовершенство действующего законодательства и т.д.
Увеличение случаев угроз и физического насилия в отношении участников процесса, получивших особое распространение в постперестроечный период и эпоху реформ, обостряет (усугубляет) конфликтность во взаимоотношениях субъектов расследования. В результате следователю приходится «бороться» за информацию, а психологическая борьба в ходе взаимодействия сторон в обязательном порядке предполагает психологическое воздействие. Суть психологического воздействия заключается в том, чтобы следователь, решая поставленные перед ним задачи, одной из которых является установление истины по делу, воздействуя на психику участника следственного действия, смог убедить его в целесообразности сотрудничества со следствием, в действенности мер, которые будут приняты правоохранительными органами в целях обеспечения его безопасности.
Однако в юридической литературе существует и иное мнение, где психологическое воздействие рассматривается как аморальное и противоправное, как психическое насилие над допрашиваемым, в силу того, что оно якобы лишает допрашиваемого возможности выбора собственной линии поведения, а соответственно, требуется его исключение из числа методов, применяемых на допросе [8].
Вряд ли данное мнение следует считать правильным. В процессе общения индивидов в повседневной деятельности, а тем более в ходе следствия, психологическое воздействие является закономерным фактором: в одном случае оно происходит в определенной степени непроизвольно, например в ходе ознакомительной беседы, в другом - носит со стороны следователя целенаправленный характер, преследуя цель получения достоверных показаний.
Поэтому, анализируя роль следователя в различных ситуациях, трудно оспаривать мнение, согласно которому грань между психическим насилием и психологическим воздействием определяется наличием свободы выбора. При насилии допрашиваемый существенно ограничен или вовсе лишен возможности выбора для себя линии поведения. В отличие от насилия правомерное психическое влияние само по себе не диктует конкретное действие, не вымогает показания того или иного содержания, а, вмешиваясь во внутренние психические процессы, формирует правильную позицию участника следственного действия, сознательное отношение к своему поведению и лишь опосредованно приводит его к выбору определенной линии действия. Следователь воздействует не на содержание показаний, а на моти-вационную сферу участника следственного действия [9, с. 94-95].
Воздействие со стороны следователя в ходе расследования правомерно и допустимо в том случае, когда оно законно (не противоречит нормам УПК) и допустимо с позиций нравственности, морали. По мнению ряда специалистов в области судебной психологии [10], психологическое воздействие всегда имеет место в процессе предварительного расследования; это, как правило, целенаправленное воздействие на субъект противодействия. Известно, что в практической деятельности рассле-
дование по конкретным уголовным делам сопряжено с большими трудностями, поскольку познание их обстоятельств осуществляется ретроспективно, как правило, при весьма интенсивном противодействии заинтересованных лиц. В нашем случае психологические методы воздействия призваны блокировать (нейтрализовать) неправомерное их воздействие.
Так, в частности, в ходе допроса, имеющего в своей основе конфликтную ситуацию, участник следственного действия, выдавая ложь за истину, переживает своеобразный внутренний конфликт: в его сознании происходит борьба различных чувств и мотивов, выражающаяся в решении мыслительной задачи - какие показания для него наиболее благоприятны и выгодны? Недобросовестный допрашиваемый опасается быть уличенным во лжи, а соответственно, и наступления в результате этого нежелательных для него последствий. Нельзя упускать такой благоприятный момент. Именно в этот момент, момент внутренней психологической борьбы, следователь не имеет права проявлять безразличие, он должен своими активными действиями побуждать участника процесса к выбору той линии поведения в ходе следственного действия, которая наиболее выгодна для установления истины по делу.
Преодоление противодействия расследованию связано с воздействием на защитный центр создаваемый сознанием участника уголовного процесса при реальной угрозе его жизненному или материальному благополучию. Этот центр контролирует складывающуюся вокруг объекта противодействия ситуацию и управляет организацией его защиты, в большей степени психологической. Такая защита, как правило, создает в сознании субъекта препятствия (барьеры) вокруг сведений, имеющих значение по делу, а также генерирует ложную информацию о преступлении, которая выдается за истинную и предоставляется в таком качестве следователю.
Посредством применения разнообразных тактических приемов следователь должен соответствующим образом воздействовать на контролирующую часть защитного центра сознания участника уголовного процесса, устраняя субъективные причины противодействия расследованию и нейтрализуя побуждающие к противодействию мотивы. Это ведет к тому, что управляющая часть защитного центра снимает препятствия вокруг сведений о преступлении, следствием чего является высвобождение истинной информации, получение которой - конечная цель воздействия на субъект противодействия, умалчивающего информацию о имевшем место преступном деянии и/или дающего о нем ложные показания [11].
Для того чтобы следователь мог решать проблемы установления истины по делу в целях преодоления противоправных установок недобросовестных участников уголовного процесса и получения от них достоверной информации, он вправе и даже обязан в процессе расследования оказывать психологическое воздействие в отношении последних. Как свидетельствуют результаты проведенного исследования, указанное воздействие признается на допросе вполне допустимым и эффективным почти 100 % следователей из
числа опрошенных. О необходимости психологического воздействия в ходе проведения отдельных следственных действий, в том числе допроса, заявили, примерно, 67 % из числа проинтервьюированных адвокатов. При этом ими было обращено внимание на действенность следующих факторов воздействия со стороны следователя, которые способствовали установлению благоприятного климата в ходе проведения конкретного следственного действия: это - манера общения и постановки вопросов - 33 %, знание нормативной базы (профессионализм следователя) - 45 %, внимательное отношение к проблемам как подследственного, так и защитника - 39 %, внешний вид следователя - 52 %, общий настрой следователя - 16 % и проч.
Таким образом, под психологическим воздействием на стадии предварительного расследования следует понимать действия следователя в рамках Закона по передаче собеседнику (участнику уголовного процесса) информации (вербальным и/или невербальным путем), которая активизирует мыслительный процесс последнего в целях побуждения его к содействию в расследовании преступления.
Подводя итог вышеизложенному, следует отметить, что в теории конфликта имеется такое понятие, как «конфликтная компетентность», т.е. умение разобраться, насколько точно в конфликте представлены те противоречия, которые могут и должны быть разрешены. Это предполагает, что деятельность следователя по разрешению конфликтных ситуаций в означенном направлении должна реализовываться последовательно в несколько этапов:
- необходимо выяснить, действительно ли это конфликт (возможно, это всего лишь заблуждение одной из сторон), т.е. необходимо правильно понять ситуацию, которая сложилась на момент проведения следственного действия;
- определить причины конфликта. Исчерпывающее определение характера проблемы, приведшей к конфликту, помогает следователю оценить свое поведение и поведение участника следственного действия; важно осознать точки соприкосновения конфликтующих сторон и истоки противоречия. Именно знание причин позволит следователю ограничить число конфликтных столкновений при общении с конкретным лицом в дальнейшем или вообще избежать их;
- наметить (посредством поиска) возможные пути разрешения конфликта. Речь идет о путях достижения позитивного сотрудничества в тактическом и психологическом плане (здесь следователь ставит перед собой вопрос, чтобы он мог сделать, чтобы разрешить возникший конфликт, что в этом направлении могли сделать его коллеги, что мог сделать конфликтующий субъект, а соответственно, намечает пути выхода из конфликта);
- реализовать намеченный способ разрешения конфликтной ситуации, т.е. претворение в жизнь комплекса намеченных тактико-психологических приемов;
- критически оценить мероприятия и действия, предпринятые для разрешения конфликта, их эффективность и недостатки.
Литература
1. См.: Любичев С.Г. Этические основы следственной тактики. М., 1980. С. 12-13; Строгович М.С. Признание обвиняемым своей вины в качестве судебного доказательства // Советское государство и право. 1982. № 4. С. 71; Ларин А.М. Криминалистика и паракриминалистика. М., 1996. С. 108.
2. См.: Пантелеев И.Ф., Савкин А.Ф. Тактика допроса // Криминалистика : учебник. М., 1993.
3. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996.
4. См.: Быховский И.Е. Процессуальные и тактические вопросы системы следственных действий : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1975. С. 215; ДуловА.В. Тактические операции при расследовании преступлений. Минск, 1979. С. 21; Белкин Р.С. Курс криминалистики : в 3 т. М., 1997. Т. 3. С. 153; и др.
5. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967.
6. См.: Баев О.Я. Конфликтные ситуации на предварительном следствии (основы предупреждения и разрешения). Воронеж, 1984.
7. См.: Конфликтология : учебник / под ред. А.С. Кармина. СПб., 2000.
8. См.: Строгович М.С. Судебная этика, ее предмет и сущность // Советское государство и право. 1971. № 12. С. 91; Пантелеев И.Ф. Ошибочные рекомендации в теории уголовного процесса и криминалистики // Социалистическая законность. 1974. № 7. С. 54; и др.
9. См.: Ратинов А.Р., Ефимова Н.И. Психология допроса обвиняемого. М., 1988.
10. См.: Филонов Л.Б. Психология развития контакта между людьми в условиях затрудненного общения : автореф. дис. ... д-ра психол. наук. М., 1985. С. 14-19; Васильев В.Л. Юридическая психология. М., 1991. С. 15; Еникеев М.И. Юридическая психология. М., 2002. С. 176-179, 243-252; и др.
11. См.: Кучеров А.В. Дача ложных показаний и отказ от дачи показаний в аспекте противодействия расследованию воинских преступлений // Организованное противодействие раскрытию и расследованию преступлений и меры по его нейтрализации : Материалы науч.-практ. конф. Руза, 29-30 октября 1996 г. М., 1997. С. 142.
Поступила в редакцию 23 октября 2008 г.
