CC BY
22
Синанов Борис Андреевич
КОНФЕССИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР В ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ
Целью предлагаемой статьи является анализ значения конфессионального фактора в этнической идентичности русского населения Северной Осетии на современном этапе. Отмечается, что даже при наличии невысокого религиозного сознания большинства современного русского и казачьего населения Республики Северная Осетия-Алания православие продолжает оставаться одним из базисных оснований самоидентификации, а Церковь -важным символом связи с общероссийским пространством. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/3/2017/1/46.html
Источник
Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2017. № 1(75) C. 179-183. ISSN 1997-292X.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/3.html
Содержание данного номера журнала: www.gramota.net/materials/3/2017/1 /
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: hist@gramota.net
УДК 93/94
Исторические науки и археология
Целью предлагаемой статьи является анализ значения конфессионального фактора в этнической идентичности русского населения Северной Осетии на современном этапе. Отмечается, что даже при наличии невысокого религиозного сознания большинства современного русского и казачьего населения Республики Северная Осетия-Алания православие продолжает оставаться одним из базисных оснований самоидентификации, а Церковь - важным символом связи с общероссийским пространством.
Ключевые слова и фразы: Северная Осетия; русские; этническая идентичность; конфессиональный фактор; православие.
Синанов Борис Андреевич, к.и.н.
Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований имени В. И. Абаева (филиал)
Владикавказского научного центра Российской академии наук
boris-sinanov@yandex.ru
КОНФЕССИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР В ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ
Принадлежность к православию для казаков и русских поселенцев на Северном Кавказе выступала одной из важнейшей форм поддержания собственной инаковости и средством адаптации к разноэтничной среде региона. Семьдесят лет политики государственного атеизма нанесли существенный удар по религиозным институтам в России, особо сильный удар обрушился на Русскую Православную Церковь как самую крупную и влиятельную конфессию. Но, несмотря на сворачивание внешних форм церковной жизни, православная традиция продолжала существовать, концентрируясь вокруг литургии и перенося нормы религиозной повседневности в «домашнюю церковь», в семью [10, с. 126].
Цель предлагаемой статьи - на основе мониторинга этноконфессионального пространства Республики Северная Осетия-Алания (РСО-А), полевых материалов и статистических данных проанализировать значение религиозного фактора в этнической идентичности русского населения Северной Осетии на современном этапе. Данные статистики и полевой материал дополняются мнением экспертного сообщества. В качестве экспертов были выбраны руководители национально-культурного общества «Русь», ученые республики из разных областей науки и образования, представители духовенства Владикавказской епархии.
Учитывая высокую степень интегрированного славянского массива на Кавказе в целом и в Северной Осетии в частности, мы в своем исследовании сочли правомерным объединить русских, казаков, украинцев и белорусов в качестве объекта исследования. Тем не менее наличие компактных казачьих поселений в РСО-А, безусловно, накладывает определенную специфику религиозно-обрядовой составляющей жизни станичников.
Расположенная в самом центре Северного Кавказа республика имеет древние христианские корни. В наши дни православное христианство является доминирующей религиозной конфессией в республике, традиционно его исповедует большинство осетин, русские, грузины, греки и др. Пережив тяжелые испытания гонений в годы реализации политики государственного атеизма, Православная Церковь восстанавливает свою роль в жизни общества и государства. Наблюдается не только количественный рост православных религиозных организаций, но и активизируется образовательная и просветительская деятельность Церкви. Так, на закате советской эпохи на территории Северной Осетии действовало 5 православных храмов, а к 2015 г. - более 50, из которых 36 - официально зарегистрированные приходы [8, с. 265].
Характерно, что легально существовавшие в советское время православные храмы находились в населенных пунктах со значительным или преимущественно русским населением. Так, в Орджоникидзе (Владикавказе), где до 1970 г. половину населения составляли русские, действовало два храма - Ильинский и Покровский, в Моздоке - Успенская церковь, в Ардоне - Свято-Георгиевская церковь, в ст. Архонской - Александро-Невский молитвенный дом (позднее церковь). Кроме того, в 1980-е гг. были закрыты действовавшие с 1945 г. и 1942 г. Духосошественский молитвенный дом в ст. Змейской и Николаевский молитвенный дом в ст. Павло-дольской. До конца 1980-х гг. не было открыто ни одного прихода в местах, где подавляющую часть жителей составляли осетины. Только в 1989 г. верующим были переданы церковь Рождества Богородицы (Осетинская церковь) во Владикавказе и Вознесенский собор в Алагире.
Строительство новых и восстановление старых храмов на территории республики проходило с разной степенью интенсивности. Относительно населенных пунктов со значительным числом или большинством русского населения можно сказать, что практически во всех из них на сегодняшний день имеются православные храмы. В 2015 г. состоялся чин освящения церкви святого Архистратига Михаила в ст. Луковской, был освящен купольный крест церкви Святой Троицы в с. Троицком, а в новом храме святого Александра Невского в ст. Архонской совершена первая литургия. В этом же году был совершен чин освящения поклонного креста на въезде в г. Ардон [3, с. 7]. В то же время строительство нового храма в ст. Николаевской растянулось почти на два десятилетия и только сейчас находится на завершающей стадии.
Говоря о русском населении Северной Осетии, важно отметить, что, как и в большинстве национальных республик Северного Кавказа, в последние годы существования СССР на ее территории проявляются характерные общие тенденции, наметившиеся еще в стабильные 1960-1970-е гг. В пределах большинства национально-государственных образований РСФСР стремительно сокращается доля «нетитульного» населения и возрастает этническая однородность этих территорий. Указанные процессы только усиливаются в условиях социально-политических и экономических потрясений 1990-х гг. В это время резко меняется вектор экономического, политического и социального развития Северной Осетии. Многие промышленные предприятия прекратили свое существование или сократили объемы производства. Поскольку среди русских доля индустриальных работников была особенно высока, то именно они в первую очередь пострадали от экономического спада. Экономические трудности в сочетании с обострением этнической проблематики на Северном Кавказе заставили часть русского населения покинуть Северную Осетию. В республике русское население сокращается с 189159 чел. (29,9%) в 1989 г. до 164734 чел. (23,2%) в 2002 г. (на 24,5 тыс. чел. меньше). По переписи 2010 г. количество русских в республике уменьшилось еще на 17,5 тыс. чел. и составило 147090 (20,8%) [7, с. 169].
Большинство русских Северной Осетии проживает во Владикавказе - более 60% [2, с. 278] от всего русского населения. Их доля в общем населении города в 1989 г. составляла 36,2%, а в 2002 г. сократилась до 23,1%, но в 2010 г. наблюдается некоторая стабилизация - 24,5% [9, с. 8].
В начале XXI в. меняется этнический состав населения не только столицы республики, но и ряда городов и станиц, в которых русские составляли в прошлом значительную или даже большую часть жителей. Этническая картина в ряде населенных пунктов меняется в сторону увеличения численности осетин (г. Ардон, г. Беслан, ст. Змейская, ст. Архонская) и турок-месхетинцев (ст. Николаевская). Русские продолжают составлять около половины населения Моздокского района и большую часть самого города Моздока. Однако как в самом районом центре, так и в ряде сел и станиц стремительно увеличивается численность кумыков, чеченцев и турок-месхетинцев.
Следует отметить, что при значительном этническом разнообразии населения Северной Осетии представители научного сообщества и общественности говорят о высокой степени интегрированности североосетинского социума [6, с. 175]. Важную роль в этом процессе, бесспорно, сыграл и конфессиональный фактор. Как уже было указанно выше, большинство осетин, равно как и русских, грузин, греков и некоторых других, исповедуют православное христианство. Еще в XIX в. во Владикавказе «каждая религиозная община, этническая группа, этноконфессиональная общность, секта имели в городе свой храм, строительство которого было главным событием адаптационного процесса для всех граждан» [1, с. 201]. При этом православные храмы, строительство которых изначально предполагалось для отправления религиозных нужд определенной этнической группы (храм Рождества Богородицы - Осетинская церковь, храм святой Нины - Грузинская церковь, храм Успения Богородицы - Греческая церковь), довольно рано становились интернациональными по составу как прихожан, так и жертвователей и попечителей. Местами межэтнического общения были главные храмы Владикавказской епархии - Михайло-Архангельский (новый) и Спасо-Преображенский (старый) соборы Владикавказа, Вознесенский собор в Алагире и Успенский собор в Моздоке. Хранившаяся в моздокском соборе чудотворная икона Божией Матери объединяла не только православных осетин, кабардинцев, русских, грузин, но и армяно-григориан, также «на поклонение ей стекалось множество горцев-магометан» [5, с. 263-264]. Ежегодно, начиная с 1895 г., в течение нескольких месяцев икону крестным ходом носили по Терской области, в том числе по горным районам современной Северной Осетии.
И в наши дни эксперты подчеркивают объединяющую роль православия для русского и осетинского населения Северной Осетии1. Однако они крайне осторожны в оценке значения религиозного фактора в жизни русского населения на современном этапе. Экспертное сообщество скептически относится к тому значению, которое играет религия в жизни русского населения в регионе, отмечая, что «молодежь по большей части лишь проявляет интерес к христианской обрядности <...> Библии не читает, не вникает глубоко в существо православной веры»2, а позиции РПЦ в республиках Северного Кавказа в целом и РСО-А в частности видятся «недостаточно активными»3. Другая часть экспертов, во многом разделяя оценки коллег, тем не менее считает, что Церковь для русских в Осетии является «фактически единственной нитью связи с общероссийским пространством»4 и способной внести «позитивный вклад в процесс сохранения и объединения русского населения»5.
Для установления закономерности или случайности такого скептического мнения экспертов необходим подробный анализ ситуации в местах проживания русского населения. На сегодняшний день большую часть прихожан сельских русских и станичных казачьих православных общин составляют люди старшего возрас-
1 Здесь и далее упоминаются результаты авторского опроса, проведенного Б. А. Синановым (экспертный опрос проводился на условиях анонимности): интервью с д.п.н., профессором Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова. 16.10.2015.
2 Интервью с заместителем председателя национально-культурного общества «Русь». РСО-А. 13.10.2015.
3 Интервью с д.п.н., старшим научным сотрудником Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева. РСО-А. 03.10.2015.
4 Интервью с к.и.н., главным редактором газеты «Терский казак». РСО-А. 09.10.2015.
5 Интервью с к.и.н., старшим преподавателем Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова. РСО-А. 03.10.2015.
та, а в некоторых селах «в основном женщины пожилого возраста»1. Как отмечают сами священники,
2
«молодежи крайне мало» .
Ситуацию, характерную для большинства русских приходов, можно наблюдать в ст. Луковской Моздокского района. Из 5222 чел., проживающих в станице, 3570 чел. (почти 70%) составляют русские, из них литургию в воскресный день в храме Архистратига Михаила посещает в среднем от 45 до 55 чел. Подавляющее большинство постоянных прихожан составляют русские (казаки), на втором месте кабардинцы - около 5 чел., третье место занимают осетины - около 3 чел., на четвертом - армяне - 2 чел. и одна прихожанка - кореянка. Настоятель местной церкви отмечает, что «прихожан, конечно, больше, но по разным причинам, начиная от лености до неотложной занятости, не все они приходят в храм каждое воскресенье. Наблюдается картина "замещения" на ежевоскресных литургиях. Те, кто приходил в прошлое воскресенье, могут не прийти в следующее, и наоборот. На большие праздники количество пришедших в храм может доходить до 60-70 чел., а на Пасху и Рождество Христово - 100 чел. На престольный праздник 21 ноября, с учетом гостей из других населенных пунктов, количество молящихся может доходить до 200-250 чел.»3.
В расположенной в Пригородном районе ст. Архонской с населением в более чем 8000 жителей наблюдается та же картина. Русское (казачье) население станицы составляет 5096 чел. (62,3%), также и основную часть прихожан храма святого Александра Невского составляют русские, но воскресные богослужения посещает 20-50 чел., праздничные - от 50 до 100 чел.4
В пос. Притеречном Моздокского района из 1710 чел. жителей также большинство составляют русские -1315 чел. (76,9%). Воскресные богослужения посещают максимум 15 чел., практически все из прихожан русские5. Таким образом, регулярные богослужения посещает только 1% от всего русского населения поселка.
Как уже было сказано выше, большинство русских приходов состоит в основном из людей пожилого возраста. Так, в ст. Архонской «90% прихожан старшего возраста»6. Во многом это объясняется малочисленностью самой молодежи в станицах и селах. Средних специальных и высших учебных заведений в сельской местности нет, «поэтому выучившиеся школьники покидают станицу, направляясь в города, где такие учебные заведения есть. По окончании учебы в большинстве случаев молодые специалисты остаются на новом месте и не возвращаются в станицу»7.
Несмотря на такую ситуацию, следует отметить роль духовенства в возрождении казачества. Еще с конца 1980-х гг. в станицах республики священнослужители участвуют в принятии присяги казаками, «казачьих кругах», ежегодных поминальных богослужениях по терским казакам, погибшим в годы репрессий. Кроме того, в структуре Владикавказской епархии существует отдел по взаимодействию с казачеством (председатель - протоиерей Тимофей Остаев).
Православная община в городах республики не сильно отличается от сельской. Столица республики -Владикавказ - полиэтничный и поликонфессиональный город, население которого вместе с пригородами составляет 330000 чел., большинство населения осетины - 63,5% и русские - 24,5%, также проживают армяне - 3,5%, грузины - 2,2%, ингуши - 1,1%, греки - 0,5% и др. [9, с. 8]. По состоянию на 2016 г. во Владикавказе действует 5 православных приходов. Наиболее посещаемыми являются действующие еще с советских времен Ильинская и Покровская церкви (официальные даты регистрации - 1933 г. и 1947 г. соответственно [11, д. 29, л. 9-31]), а также возвращенная верующим в последние годы существования СССР церковь Рождества Богородицы (Осетинская церковь).
В храме Илии Пророка прихожанами являются представители «практически всех этносов, проживающих в республике и исторически исповедующих Православие». Русские и осетины в равном количестве посещают храм. Но, «если судить по степени регулярности посещения служб, русскоязычных прихожан будет больше»8. На двух литургиях в воскресный день бывает около одной тысячи прихожан. Регулярно причащаются около двухсот человек.
И в городских храмах, так же как и в сельских, прихожан среднего и пожилого возраста больше, чем молодых, «а вот среди так называемых "прохожан", то есть тех, кто за день проходит через храм, боль-
9
ше молодых» .
Довольно регулярно представители казачества участвуют в обеспечении порядка во время проведения православных праздников и значимых событий в жизни Церкви в Осетии. Однако нередко в городских храмах можно наблюдать картину, когда в праздничные дни, присутствуя за богослужением в парадной форме, казаки участвуют в крестном ходе в качестве хоругвеносцев, но по завершении шествия большинство из них сразу же покидает храм.
Во втором по величине городе республики - Моздоке - проживает около 40000 чел., из них почти 23000 чел. (59%) русские. Единственный в городе православный храм Успения Божией Матери «в основном посещают русские, украинцы, осетины». Количество прихожан в воскресные и праздничные дни достигает
1 Интервью с настоятелем храма Казанской иконы Божией Матери, с. Киевское. РСО-А. 08.10.2015.
2 Интервью с настоятелем храма Архангела Михаила, ст. Луковская. РСО-А. 11.10.2015.
3 Интервью с настоятелем храма Архангела Михаила, ст. Луковская. РСО-А. 11.10.2015.
4 Интервью со штатным священником храма святого Александра Невского, ст. Архонская. РСО-А. 11.11.2015.
5 Интервью с настоятелем храма целителя Пантелеимона, п. Притеречный. РСО-А. 08.10.2015.
6 Интервью со штатным священником храма святого Александра Невского, ст. Архонская. РСО-А. 11.11.2015.
7 Интервью с настоятелем храма Архангела Михаила, ст. Луковская. РСО-А. 11.10.2015.
8 Интервью с настоятелем храма Илии Пророка, г. Владикавказ. РСО-А. 15.10.2015.
9 Интервью со штатным священником собора Георгия Победоносца, г. Владикавказ. РСО-А. 09.10.2015.
300 чел. Даже если учесть, что большая часть прихожан является русскими, доля регулярно посещающих богослужение среди русских жителей Моздока не будет превышать 1%. И вновь мы наблюдаем ситуацию, когда большую часть прихожан составляют люди «среднего и пожилого возраста»1.
Как видно из приведенных данных, регулярно богослужения посещает лишь небольшая часть (около 1%) от общего русского населения республики и в большинстве своем это люди старшего возраста. Но при всем этом следует отметить важную деталь: практически во всех приходах, где большинство либо значительную часть верующих составляют русские, имеются церковно-приходские воскресные школы. Например, из 15 школ, действующих на приходах епархии, по состоянию на 2015 г. в так называемом «русском» Моздокском районе, административные границы которого совпадают с благочинием Моздокского округа, насчитывается 6 школ с общим количеством учащихся 183 чел., что составляет почти половину (48,8%) от общего числа воспитанников школ епархии. Также и половина из всех преподавателей воскресных школ обеспечивает образовательный процесс в Моздокском благочинии.
Образовательная деятельность Владикавказской епархии достаточно активная, но при наличии 36 зарегистрированных приходов более чем в половине из них воскресные школы отсутствуют. Значительную проблему для епархиальных властей представляет реализация модуля «Основы православной культуры» (ОПК) в рамках курса «Основы религиозных культур и светской этики» в средней школе. В основной массе школ Северной Осетии из данного курса выбран предмет «Светская этика». И вновь обращает на себя внимание тот факт, что из четырех государственных и муниципальных школ и одной Православной гимназии, где преподается ОПК, три школы находятся в Моздокском районе: МБОУ «СОШ № 2» и МБОУ «СОШ № 108» г. Моздока и МБОУ «СОШ ст. Павлодольской». Еще одна школа расположена в г. Ардоне (МБОУ «ВСОШ № 1»), русское население которого составляет 4346 чел. (17,8%), а сам город образовался от слияния казачьей станицы Ардонской и осетинского селения Ардон [12, с. 50, 52, 203].
При поддержке Министерства образования и науки РСО-А в республике ежегодно проводятся туры Общероссийской олимпиады школьников по ОПК. В 2015 г. в школьном туре олимпиады приняли участие около 400 школьников республики. В том же году по результатам муниципального тура среди учащихся Моздокского района призерами олимпиады стали школьники не только из православных, но и из мусульманский семей, показавшие хорошее знание предмета ОПК [4].
Уже упомянутая нами Моздокская икона Божией Матери, несмотря на то, что оригинал ее был утрачен в послереволюционные годы, и сегодня является наиболее почитаемой в Осетии. Ее списки хранятся в Моздоке, Владикавказе, Свято-Успенском Аланском мужском монастыре и в храмах других городов, в том числе за пределами республики. Как и столетие назад, почитание иконы объединяет представителей всех православных народов Осетии. В наши дни была возобновлена традиция крестных ходов с чтимым списком иконы, находящимся в храме Успения Божией Матери в Моздоке. С 2014 г. крестный ход охватывает практически все населенные пункты Моздокского благочиния и продолжается почти месяц.
Таким образом, следует констатировать, что для большинства русского населения Северной Осетии православие уже не играет той первенствующей роли в этнической идентичности, как до революции 1917 г. В советское время религиозные практики продолжали существовать на семейном уровне и в нескольких «русских» приходах Северной Осетии. Но даже при наличии невысокого религиозного сознания большинства современного русского и казачьего населения православие продолжает оставаться одним из базисных оснований самоидентификации, а Церковь - важным символом связи с общероссийским пространством. Важно подчеркнуть, что в Северной Осетии религиозный фактор исторически играет важную роль в ситуации межэтнического взаимодействия.
Список литературы
1. Канукова З. В. Старый Владикавказ. Историко-этнологическое исследование. Владикавказ: РИО СОИГСИ, 2008. 288 с.
2. Канукова З. В., Федосова Е. В. Этнокультурное пространство Северной Осетии: монография. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2011. 296 с.
3. Натрашвили Е. Всем миром! // Православная Осетия. 2016. № 3 (157). С. 1-16.
4. Официальный сайт Владикавказской и Аланской епархии [Электронный ресурс]. URL: http://www.blagos.ru (дата обращения: 20.09.2016).
5. Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского / подг. к изд. Т. Н. Семеновой и Ю. Р. Редькиной. М. - СПб.: Российская национальная библиотека; Изд-во им. Св. Игнатия Ставропольского, 2002. 512 с.
6. Синанов Б. А. Оценка современного состояния межэтнических отношений в Республике Северная Осетия-Алания (по материалам экспертного опроса) // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2-3.
7. Синанов Б. А. Русское население Северной Осетии в конце XX - начале XXI в.: мобилизация этничности и процессы глобализации // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2016. № 1 (63). С. 168-170.
8. Синанов Б. А. Современные аспекты развития Православной Церкви в Северной Осетии // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1-2.
9. Таутиев К. У. Владикавказ-2015: справочник. Владикавказ: Терские ведомости, 2014. 160 с.
10. Хубулова С. А. Весь мир мой храм: поликонфессиональный Владикавказ в XX веке. Владикавказ, 2005. 182 с.
11. Центральный государственный архив РСО-А. Ф. Р-773. Оп. 1.
12. Цориева И. Т. Пути исповедимые... Из истории основания равнинных поселений на Кавказе в конце XVIII - XIX в. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2010. 254 с.
1 Интервью с настоятелем храма Успения Божией Матери, г. Моздок. РСО-А. 08.10.2015.
CONFESSIONAL FACTOR IN ETHNIC IDENTITY OF THE RUSSIAN POPULATION OF NORTH OSSETIA
Sinanov Boris Andreevich, Ph. D. in History V. I. Abaev North-Ossetian Institute of Humanities and Social Studies (Branch) of Vladikavkaz Scientific Center of the Russian Academy of Sciences boris-sinanov@yandex. ru
Purpose of this article is to analyze meaning of the confessional factor in ethnic identity of the Russian population of North Osse-tia at the present stage. It is noted that even with low religious consciousness of the majority of the contemporary Russian and Cossack population of the Republic of North Ossetia-Alania Orthodoxy continues to be one of the basic foundations of self-identity, and the Church remains an important symbol of connection with the all-Russian space.
Key words and phrases: North Ossetia; the Russian people; ethnic identity; confessional factor; Orthodoxy.
УДК 130.2
Философские науки
В статье исследуется эволюция понятия «эскапизм». Выявляются различные подходы к пониманию его смыслового ядра и основания, предлагаемые для классификации. Подчеркивается многообразие форм эскапистского поведения, включающих не только бегство, но и социальную адаптацию. Акцентируется философское понимание эскапизма как способности к созданию мира идей и символов, лежащей в основе всей человеческой культуры. Подчеркивается связь эскапистского сознания с самой природой творчества.
Ключевые слова и фразы: эскапизм; эскапистское сознание; действительность; творчество; адаптация; девиация; норма; субкультура.
Сметанина Татьяна Александровна, к. филос. н., доцент Клюев Артем Андреевич
Нижегородский государственный педагогический университет имени К. Минина TanSmetan@yandex.ru; Artemklyuev1@gmail.com
МЕТАФИЗИКА ЭСКАПИЗМА: ПОИСК УСКОЛЬЗАЮЩЕГО СМЫСЛА
Проблема эскапизма сегодня становится одной из чрезвычайно актуальных тем научных дискуссий. Причины столь пристального интереса связаны как с многообразием современных социокультурных феноменов, которые принято относить к проявлению эскапизма, так и с размытостью, многозначностью самого понятия. Этот термин активно используют психологи и педагоги, социологи и культурологи, философы, филологи, журналисты и популярные медиафигуры. Разные дисциплинарные подходы, позволяющие осветить отдельные грани данного феномена, не проясняют общую картину. Исследователи вынуждены констатировать, что представления об эскапизме не зафиксированы в строгом научном понятии, а его границы определены весьма нечетко: «Самым распространенным толкованием эскапизма является его понимание как инструментальной стратегии социального поведения, служащей "бегству от действительности" в "мир воображения"... вытесняющие и компенсирующие агрессию и негативизм физического и социального мира» [5, с. 141].
Теоретическое осмысление эскапизма до сих пор остается проблематичным. В заявлении, что этот феномен «практически не изучался философией», возможно, есть доля преувеличения [8, с. 96]. Но следует признать, что философия и культурология, действительно, лишь недавно приступили к активной разработке данной проблематики. Поэтому так важно проследить эволюцию смысла понятия «эскапизм», попытаться выявить круг сопряженных с ним тем, проанализировать различные подходы к его трактовке.
Весьма показательно, что именно трагедийный XX век открывает дорогу массовому распространению термина escape в контексте «бегства от реальности» и попыткам осмысления данного феномена. Роберт Б. Хайл-ман особо выделяет 1930-е годы XX века [12, р. 440]. Действительно, уже в 1939 году термин «эскапизм» включается в Webster's New International Dictionary и в последующие 20 лет регулярно встречается и используется в критических статьях и обзорах, в большинстве случаев неся на себе негативный отпечаток и часто пересекаясь с таким понятием, как «литература бегства» (escape literature). Так формируется парадигма восприятия данного феномена, детерминированная установками на «подлинный активный реализм». С 1960-х годов за термином эскапизм закрепляется определение: «обыденное отвлечение разума в сторону воображаемой или развлекательной деятельности в качестве бегства от реальности или рутины» [14]. В русском же языке данный феномен наиболее близко, на наш взгляд, можно представить через понятие «отдушина». Таким образом, в течение XX века формируется отношение к феномену эскапизма как к чему-то, что связано с бегством, страхом, избеганием, зачастую носящим патологический или девиантный характер, пассивностью и бездеятельностью.
Однако четкого и общепринятого определения эскапизма как научного термина до сих пор не сформулировано. Чаще оно заменяется указанием на некие механизмы, лежащие в основе функционирования человеческой психики. В таких неотрефлексированных определениях практически всегда можно встретить слово-антагонист для эскапизма - действительность. На эту дихотомию очень точно указывает Е. О. Труфанова: «Первая проблема, которая возникает при исследовании эскапизма, это заранее присутствующее негативное отношение к данному явлению. Это отношение продиктовано противопоставлением "настоящего", "реального", "материального",
