CC BY
166
СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(47).07:271.4:271.2
Р. В. Голий
Конфессиональные конверсии греко-католиков во второй четверти XIX в. (на примере Волынской губернии)
В статье проанализированы факторы и мотивы конфессиональной конверсии греко-католиков на православие и католичество в Волынской губернии во второй четверти XIX в. В частности, рассмотрены следующие предпосылки конфессиональных трансформаций: правительственная политика, законодательное поле православно-униатских браков, конверсия униатов на католичество как фактор сдерживания перехода греко-католиков в православие.
The article analyses factors and motives of confessional conversion of Greek Catholics to Orthodoxy and Catholicism in the Volyn province. In particular, we consider such prerequisites of confessional transformations: governmental policy, legislative base of orthodox-uniat marriages, the conversion to Catholicism of the uniates as factor of deterring of transition of greek-catholics to Orthodoxy.
Ключевые слова: греко-католическая (униатская) церковь, православная церковь, католическая церковь, Волынская губерния, конфессиональные конверсии.
Key words: Greek-Catholic (Uniate) Church, Orthodox Church, Catholic Church, Volyn province, confessional conversions.
В начале 90-х гг. XVIII в. подавляющее большинство приходов на Волыни принадлежала к греко-католической (в документах указанного времени - «униатской», или - «греко-униатской») церкви. Однако уже в 1794-1796 гг. после II и III разделов Речи Посполитой и формирования Волынской губернии в составе Российской империи состоялся переход значительного числа приходов к православной (в документах - «греко-российской») церкви. В результате в 1799 г. в пределах губернии была основана Волынская православная епархия.
В первой четверти XIX в. количество переходов униатских приходов в православие заметно снизилось. Но после поражения польского восстания 1830-1831 гг. конфессиональные конверсии возобновились. В частности, во время правления в Российской империи Николая I (1825-1855) активизировались личные и коллективные присоединения униатов к православию. Эти конверсии
© Голий Р. В., 2014
имели место в Украине (особенно в Волынской губернии) и Белоруссии, где существовали греко-католические приходы до 1839 г.
Историография означенной проблемы значительная. В частности, тематика присоединения греко-католиков к православию в XIX в. широко представлена в диссертационных исследованиях Виктории Билык [1], Богдана Бойко [2], Валентины Лось [7]. Кроме того, проблематика конверсии униатов в православие (в большей или меньшей степени) рассматривалась в монографиях украинских историков Сергея Жилюка [5], Владимира Рожко [8], Олега Крыжанов-ского и Сергея Плохия [6], Надежды Стоколос и Русланы Шеретюк [9], польских исследователей Витольда Клобука [11] и Мариана Радвана [12], французского ученого Даниэля Бовуа [10] и др. Однако специальных работ, где были бы выяснены факторы индивидуальных конверсий униатского населения в Волынской губернии, пока еще нет.
Вместе с тем определение таких факторов непростая задача. Ведь невозможно точно и исчерпывающе ответить, что именно заставляло конкретных лиц становиться православными или католиками. Поэтому мы в данной статье ставим цель выяснить, по крайней мере, те причины конфессиональной конверсии, которые возникали в контексте правительственной политики, и оставляем без внимания аспекты «неоткрытого» (официально незафиксированного) перехода униатов в православие или католичество.
Часто в исторических источниках за общими формулировками, вроде «осознали истинное учение Греко-российского исповедания» или «добровольно приняли государственную религию», спрятаны другие (в меньшей степени психологические) мотивы перехода в православие. Поэтому при выяснении такого неконкретного предмета исследования, как причины и предпосылки конверсии униатов, мы использовали наряду с общенаучными методами и узкоспециальную историческую герменевтику.
Процедура перехода происходила двумя способами: либо с разрешения архиерея с предоставлением консистории (администрации епархии) подписки в том, что лицо обязалось соблюдать православие [4. Д. 109. Л. 13], или без просьбы на то разрешения архиерея и без предоставления подписки [4. Д. 981. Л. 5]. То есть уже обращенным считалось лицо, принимавшее таинства в православном храме, независимо от того, был ли документирован его переход или нет.
Итак, теоретически человек, который хотел перейти в православие, мог обойтись без предусмотренной бюрократической процедуры, принимая во внимание несогласованность отдельных нормативных актов, регламентирующих конверсию в православие и запрет перехода в другие исповедания. Важно отметить, что в ис-
точниках упоминается также специальная категория лиц - «отступники» - которые были крещены или исповедовались в православной церкви, отошли к другому исповеданию, но должны были «вернуться к государственному вероисповеданию» [3. Д. 391. Л. 2].
После поражения польского восстания 1830-1831 гг. правительственная политика приобрела тенденцию, откровенно направленную на присоединение униатских прихожан к греко-российской (православной) церкви. В конце 1835 г. Синод разослал каждой епархии по 10 экземпляров брошюры «Общее наставление священникам относительно заблуждающих от истины веры». В сопроводительном указе отмечалось, чтобы информация о книге не разглашалась, потому что предназначалась только для священников, в приходах которых были «заблудшие» или на которых возлагались специальные функции по обращению иноверцев. Из присланных экземпляров Синод предлагал две брошюрки дать в семинарии, где студентов должны были готовить к миссионерству [4. Д. 30. Л. 1].
В начале 1836 г. архиепископ Иннокентий обязал духовенство Волынской епархии активизировать в своих приходах миссионерскую деятельность среди иноверцев. В секретном письме в консисторию от 19 февраля архиерей после краткого анализа предпосылок тогдашнего состояния конфессиональных отношений на Волыни отметил, что в течение предыдущих трех лет успех в обращении униатов не был значительным [4. Д. 158. Л. 1 об.]. Поэтому духовным правлениям и благочинным было предписано направить приходским священникам распоряжение о соблюдении тщательности при обращении иноверцев.
Из официальных документов Волынской духовной консистории можно выделить следующие объективные (в контексте правительственной политики) причины конверсии униатов:
• переход в православие, закрытие или опечатывание униатских монастырей, церквей и часовен, следовательно, невозможность выполнять униатами привычных для себя религиозных практик в униатских храмах;
• юридические нормы, которые регламентировали браки неправославных с православными и обязывали воспитывать в православии детей в таких семьях.
Первый мотив ярко прослеживается при рассмотрении конфессиональных трансформаций в уездах, где были упразднены униатские монастыри. Так, 25 ноября 1832 г. священник с. Старый Почаев направил епископу рапорт о переходе в православие двух пар молодых людей, хотевших вступить в брак [3. Д. 971. Л. 4, 7]. Всего, по рапортам уездных благочинных, в 1832 г. в Кременецком уезде (к которому принадлежал Старый Почаев) крестилось и присоедини-
лось к православию 238 униатов [3. Д. 1040. Л. 1-12], а в других уездах вместе - 1. Причина такой поразительной разницы, очевидно, заключалась в том, что в Кременецком уезде на православие в 1831 г. был переведен Почаевский монастырь.
Предпосылка конверсии, связанная с отсутствием униатского храма, ярко просматривается в процессе перехода часовни в селе Лопушня Кременецкого уезда (1836-1839). В обращении грекокатолических прихожан к православному архиерею говорилось о насущной необходимости переноса вещей с опечатанной в 1834 г. униатской часовни в местную православную церковь. Мы полагаем, что поступок лопушнянских прихожан был вызван комплексом причин. С одной стороны, здесь присутствует контекст конфессиональной правительственной политики - закрытие часовни («опечатывание» гражданской властью) в 1834 г. Однако имеют место и психологические мотивы - ведь униаты присоединились к православию в надежде, что вещи, которые они подарили местной часовне, будут перенесены к православной церкви и должным образом ухожены [4. Д. 158. Л. 9-14; Д. 502. Л. 6].
В первой трети XIX в. «смешанный» (православно-униатский) брак не был очень распространенной мотивацией перехода. Ведь до 1840 г. в Российской империи действовали нормы, согласно которым лица православного и «иноверного» исповеданий могли заключать брак без обязательств относительно себя, а лишь с обязательствами относительно своих детей. В частности, православно-униатские браки регламентировались следующими актами: приказ Сената Римско-католическому департаменту от 4 марта 1798 г., чтобы венчать смешанные браки только после согласования времени с российским (православным) священником, когда можно совершить венчание; утвержденное императором мнение Государственного совета от 30 сентября 1830 г., где подтверждались нормы 1798 г., но воспрещалось заключать договоры, по которым дети могли воспитываться не в православном исповедании [3. Д. 770. Л. 4-5].
29 декабря 1830 г. Синод приказал, чтобы православные священники крестили детей у родителей любого другого исповедания только после предварительного объяснения им обязательства воспитывать этих детей в «правилах государственной веры» [3. Д. 99, Л. 1-5]. Впоследствии, если кто-то из детей смешанного брака переходил в унию, то наличие или отсутствие подписки о упоминаемых выше обязательствах становилось весомым доказательством при рассмотрении дел в суде.
Так, 24 декабря 1832 г. униатский священник Фадей Леничевсь-кий, служивший в Садочкивском храме, крестил ребенка, у которого отец - православный, прихожанин Рахманивской церкви, а мать -
латинского обряда [3. Д. 1079. Л. 9-9 об., 29 об]. Однако оказалось, что при браке не было дано обязательств относительно крещения и воспитания детей в православном исповедании. Поэтому, согласно мнению Государственного совета от 30 сентября 1830 г. и указу Синода от 12 октября 1832 г., о том случае делопроизводство было прекращено [3. Д. 1079. Л. 33-34].
Иногда лица, которые при венчании дали соответствующую подписку, пытались различными способами избежать обязательства крестить своих детей в православии. Например, униатский священник села Корчик Заславского уезда крестил ребенка, но записал об этом не в метрику, а на отдельной бумаге, чтобы не было доказательств нарушения подписки, данной отцом при заключении брака [4. Д. 708. Л. 2]. Конечно, успехом такие действия завершиться не могли. В конечном итоге после одобрения императором Полоцкого акта 1839 г. греко-католическая церковь официально перестала существовать в губерниях Западного края Российской империи (в частности, и в Волынской губернии), а все униатские прихожане автоматически стали считаться православными без выяснения их согласия.
Вместе с тем во второй четверти XIX в. на Волыни имели место униатско-католические конверсии. Однако они не приобрели значительного размаха, ведь такие конфессиональные трансформации запрещало законодательство Российской империи, в частности п. 4, ст. 90, Т. XIV, Свода законов [4. Д. 1186. Л. 2]. Переходы в католичество не приветствовались и униатскими консисториями. Например, в письме викария Литовской епархии официала Антония Тупальского отмечалось: «по всей епархии был обнародован именной указ, что если бы кто-то осмелился с Униатского обряда перевести в Римский, то должен быть лишен должности» [3. Д. 1054. Л. 430]. В целом такие конверсии количественно уступали переходам униатов в православие. В частности, если в начале 1838 г. в Староконстанти-новском уезде было всего 17 униатов, то за полугодие двое из них перешли в католичество, а пятеро - в православие [4. Д. 786. Л. 122-149].
Возможно, определенную роль в тяготении униатов к латинскому обряду сыграло частичное ополячевание униатского богослужения (т. е. введение польского языка и богослужебных особенностей, характерных для польских римско-католических служб). Также важную роль в униатско-католических конверсиях имела позиция местных помещиков. Так, по рапорту Дубенского духовного правления от 11 марта 1835 г., в с. Добратин из унии в католичество перешли три человека, взятых помещицей во двор еще с малых лет в 1803 или 1804 г. [3. Д. 1021. Л. 27 об.]. Поскольку конверсия в католичество
была запрещена, то этих конвертантов органы власти пытались заставить вернуться к унии.
Однако после 1839 г., когда все греко-католики уже считались православными, появилась еще одна проблема - конверсия в православие тех униатов, которые уже успели ранее перейти в латинский обряд. В православии такие лица не получали Святых Таинств, возможно даже не были ни разу там на богослужении. Соответственно, эти конвертанты имели основания, чтобы отрицать свою принадлежность к «господствующему вероисповеданию».
Проблема их конверсии имела несколько вариантов решения. Часть таких лиц переходила в православие без сопротивления, а часть оставалась в католичестве. Последних органы власти причисляли к «отступникам» и вынуждали к конверсии. Впрочем, были единичные случаи, когда таким конвертантам разрешалось (без публичной огласки) оставаться католиками. Например, в 1837 г. Волынская консистория сообщила губернскому правлению о троих лицах из городка Корец, перешедших из унии в католичество. Пока дело рассматривали, то уния была упразднена и все греко-католики уже считались православными. В итоге один человек стал православным в 1840 г. без привлечения суда, второй умер в 1841 г., а третий перейти в православие отказывался. Наконец, в 1847 г. консистория тайным письмом приказала не трогать того человека за неимением доказательств и из-за категорического его отказа к присоединению.
Определенные обстоятельства конверсии на римско-католичество во второй четверти ХІХ в. видны при сравнении православного (куда бы униаты должны были перейти по решению Полоцкого собора) и католического прихода, который мог быть по соседству с православным (например, такое соседство имело место в Шумбаре, Кеременецкого уезда). Шумбарский православный священник служил по очереди в трех храмах: на первое воскресенье -в одном приходе, на другое - в приписной церкви, на третье - еще в одном отдельном приходе. То есть богослужение происходило раз на три воскресенья и на праздники, а в шумбаском католическом костеле - почти ежедневно [4. Д. 348. Л. 1 об.]. Внутри православный храм был меньших размеров по сравнению с католическим [4. Д. 348. Л. 2 об.]. Православный священник, перешедший из унии, не учился в православных школах и не имел образцового наставника в православных догматах, а местные прихожане в детстве получили иноверное воспитание и, кроме того, многие из них имели семейные связи с поляками. Поэтому запрет ходить в костел прихожанами не воспринимался, а он «казался им диким, неслыханным и очень досадным» [4. Д. 348. Л. 2 об.]. В конечном итоге в 1837 г. сложилась ситуация, при которой местные православные, «не ожидая опреде-
ленного времени, когда должна быть в приходской своей церкви Божественная служба, постоянно... ходят к тринитарному костелу» [4. Д. 348. Л. 2]. Конечно, такое сравнение не касалось всех православных церквей и католических костелов. Однако в отдельных случаях эти отличия все же могли повлиять на местную конфессиональную ситуацию.
Итак, можно выделить две комплексные группы предпосылок конверсии униатов в православие в Волынской губернии во второй четверти XIX в.: 1) ликвидация униатских монастырей, церквей и часовен, следовательно, невозможность выполнять религиозные практики в униатских храмах; 2) юридические нормы, регламентировавшие браки неправославных с православными и обязывавшие воспитывать детей от смешенных браков в православии. Кроме того, на Волыни имели место униатско-католические конверсии (как средство для сдерживания перехода греко-католиков в православие), хотя их количество было значительно меньшим по сравнению с переходами на православие.
Список литературы
1. Білик В. А. Греко-уніатської церква на Правобережній Україні наприкінці
XVIII - у 30-х рр. ХІХ ст.: дис. ... канд. іст. наук: 07.00. - Луцьк, 2о09.
2. Бойко Б. Є. Трансформаційні процеси в житті християнських конфесій
на Волині періоду її перебування у складі Російської імперії (1793-1917 рр.): дис........................................................................ канд. іст. наук: 09.00.11. - К., 2009.
3. Государственный архив в Житомирской области (ГАЖО). Ф. 1. Оп. 7.
4. ГАЖО. Ф. 1. Оп. 8.
5. Жилюк С. І. Російська православна церква на Волині (1793-1917 рр.). -Житомир, 1996.
6. Крижанівський О. П., Плохій С. М. Історія церкви та релігійної думки в Україні: у 3 кн. - К., 1994. - Кн. 3: Кінець XVI - середина XIX століття.
7. Лось В. Е. Історія Греко-уніатської церкви на Правобережній Україні кінця XVIII - першої половини ХІХ ст.: джерелознавчий аспект: автореф. дис. ... канд. іст. наук: 07.00.06 / Дерд. ком. арх. України, Українського НДІ арх. справи та документознавства. - К., 2007.
8. Рожко В. Є. Нарис історії Української православної церкви на Волині (870-2000). - Луцьк, 2001.
9. Стоколос Н., Шеретюк Р. Драма Церкви (До історії скасування Греко-Уніатської Церкви в Російській імперії та викорінення її духовно-культурних надбань): моног. - Рівне, 2011.
10. Beauvois D. Polacy na Ukrainie 1831-1863. Szlachta polska na Wotyniu, Podolu i Kijowszczyznie. - Paryz, 1988.
11. Kotbuk W. Koscioty wschodnie na ziemiach dawnej Rzeczypospolitej 17721914. - Lublin, 1992.
12. Radwan M. Carat wobec Kosciota greckokatolickiego w zaborze rosyjskim (1795-1839). - Roma-Lublin, 2001.
