CC BY
24
© 2008 г. И.А. Кузнецова
КОНЕЦ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА В ПРЕДСТАВЛЕНИИ СЕЛЬСКОГО ПРАВОСЛАВНОГО НАСЕЛЕНИЯ КУБАНИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ХХ в.)
Эсхатология включает в себя не только учение о последних временах мира и человечества, но и каждого человека в отдельности, начиная со смерти и до второго пришествия [1]. Не для всех усопших участь после смерти определится окончательно. Согласно апостольскому преданию, для тех, кто не успел во время своей земной жизни принести плодов покаяния, остается еще возможность получить облегчение своей участи и даже освободиться от наказаний через молитвы и благодеяния, приносимые за них живыми [2]. Поэтому среди обычаев и обрядов, связанных с погребением и поминовением усопшего, один из важнейших компонентов -это молитвенная помощь живущих умершим. Необходимыми были как службы, совершаемые в церкви, так и домашние молитвы об усопшем. Особенно важным было чтение Псалтыри над телом усопшего и после его погребения в дни поминовения. Читать псалмы над покойным может любой грамотный христианин, имеющий к тому желание. Но в сельской общине присутствовали люди, для которых чтение Псалтыри над покойным было родом занятий, они называются читалками, потому что это, как правило, женщины, хотя в ретроспективных рассказах собеседников есть упоминания, что прежде Псалтырь над покойными читали мужчины.
Пребывая на похоронах, читалки аккумулируют в себе традиционные знания и представления, адаптируют современные реалии к традиции, порою выступают связующим звеном между церковью и односельчанами. Несмотря на то, что православная церковь предостерегает от попыток проникновения в тайны потустороннего мира, в среде верующих бытуют представления о загробном мире, а также признаки и приметы, по которым делаются предположения о состоянии души умершего. Эсхатологические представления находят отражение в обрядовых действиях, в их мотивации и интерпретации. Прежде чем мы перейдем к анализу практики чтения Псалтыри и связанных с этим представлений, определим круг лиц, которых современная традиция выделяет в качестве читалок, и отметим факторы, подталкивающие к занятию этим родом деятельности.
Основой статьи стали интервью, записанные в ходе фольклорно-этнографических экспедиций в станицах Краснодарского и Ставропольского краев, в селах Курской и Воронежской областей [3]. Респондентами являются преимущественно женщины 1910-1930-х гг. рождения, православные верующие и неверующие.
В настоящее время в сельской общине читалки, «читаки» - это прежде всего воцерковленные, не выходившие замуж женщины или вдовы. Нередко их называют монашками. Некоторые из них действительно приняли постриг. Навык чтения приобрели непосредственно в среде верующих, на приходе. В своей практике опираются на советы духовных наставников и людей, имеющих большой духовный опыт. Несколько иная категория читающих - это грамотные жители села, которые берутся читать «по своим». Этому способствует появление молитвословов и Псалтырей, напечатанных русским шрифтом и специально составленных для чтения по усопшему, а также брошюр, объясняющих смысл православных обрядов погребения. При этом у читающих сохраняются «светские» профессии, следовательно, ограничивается время для чтения и оно не становится постоянным родом деятельности. Их тоже обозначают как читалок. Таким присуща фрагментарность знаний. Некоторые из них со временем начинают ходить по приглашениям и переходят в разряд «профессионалов».
Собеседницы отмечают, что лучше, если читалки бессемейные. Они свободно распоряжаются своим временем. Более того, часто родственники, в особенности мужья, являются противниками. Предпочтение вдовам и незамужним сохраняется и по другой причине - продолжает бытовать представление о том, что к покойнику нельзя подходить «нечистой». Здесь понимается не только и не столько физиологическая «нечистота» женщины, но возможная близость с мужем. Типичное рассуждение: «Хорошо если девушка ходит читать, нельзя с мужем спать, если днем идти читать» [4].
Существуют и «нехорошие» читалки, «советские». Это те, кто ведет недостойный образ жизни, не соблюдают нормы поведения, принятые у читалок. Например, не посещают богослужения в церкви, читают без благословения, назначают цену за чтение, сквернословят. Одна из наших собеседниц рассказала о том, что в свое время отняла у собственного отца Псалтырь, по которому он читал. Нарушение традиционных соционормативных отношений (непочитание отца) становится понятным из контекста: «Он такой у меня был: тут Псалтырь читает, тут и ругается. А раз ругается, так я у него этот Псалтырь отобрала, да монашкам в Грузии отдала» [5]. К таким обращаются по крайней нужде, если другие читающие не могут.
В связи с гонениями на церковь их роль в общине как носителей знания православных погребальных традиций возросла. До революции между черничками, читающими над покойным, и церковным
причтом могли возникать напряженные отношения [6]. После революции при ликвидации приходов их воспринимали как людей, способных частично восполнить молитвенное заступничество церкви. Сейчас не редко они сами входят в состав причта.
Отсутствие читающих Псалтырь в современных сельских общинах воспринимается жителями станиц негативно. Но при этом присутствующие на похоронах редко вникают в детали чтения и проявляют стремление научиться. «Хождение по покойным» воспринимается как дело богоугодное, а потому ответственное, от которого нельзя отказываться, накладывающее на читающего особый, более строгий тип поведения в повседневной жизни. У многих читалок были родственники, читавшие над покойными. В семьях сохранялись и передавались книги. Однако это редко бывает основным определяющим фактором в выборе. К принятию решения о занятии этим родом деятельности подталкивает комплекс событий. Приведем пример, который включает наиболее часто встречающиеся мотивы вхождения в эту сферу деятельности. «Вот я после мужа (его смерти. - И.К.) решила читать за покойными. Я уже 9-й год читаю. Я николы не думала браца, и ни мечтала. Но мой покойный папа занимался цим. У них специальная книга была Псалтырь - старинный-старинный. Напечатан не по-русски, а церковным шрифтом. Там кажный слово под титлою. Замуж, семья, дети - все пошло вверх ногами, а потом уже умер, хозяин. И тут було -тысяче России справлялы, и вот по телевизору передали передачу православну, и мне вернулося все песнопения, что пели наши родители, и в ум пришло все. Пришло время, тут жила одна бабушка, а я пишла ее проведывать, а ана мени кажеть: „Я как умру, ты за мной читать будешь". А я кажу: „Бабушка Маня, не, я така грешная, я за це браца не хочу". А ана мене каже: „А я тебе сказала, як умру - ты будешь читать ". Ана вскорости и умэр-ла. Я не читала, помогала, пели, там была другая бабушка читала. А на утро я пришла первая, а та женщина не пришла, заболела. А мени той бабушки невистка: „Ну шош, тёть Тая, мама сказала". Я взяла, и Господь открыл мне и буквы и открыл глаза, и я стала» [7].
Основным побудительным мотивом является отсутствие читающих с одновременным осознанием необходимости молитвенной поддержки усопших. Порою, желая облегчить участь умерших не по-христиански родственников, берут на себя труд ходить читать по усопшим по оброку И только однажды в наших записях упоминается, что чтение над покойными было вызвано стесненным материальным положением. Но такое решение было принято под воздействием особых обстоятельств: «Такое положение у меня было, боляща, справка на руках, а исты надо. Я рано пишла читать. А то поплакала, начала просить Спасителя, Матерь Божию, Госпади, дай мне работу. Так я тужила. О цэ Казанская Божия Матерь, я взяла вот так еи (пока-
зывает - прижала икону к груди. - И.К.) покрестила постельку, лягла спать. И тут же ш, я тико завела глаза, може спала, може не спала, - иду на восток. Женщина така бачу, здорова женщина, в таком одиянии красивом, Матерь Божия, от так книгу нэсе. Пидишла до мене, назвала меня ласково: „Галя, вот это твоя работа". И начала меня благословлять Псалтырем и сказала: „о цэ твоя работа", и запнула черным платком. А я у мамы жила. Я як злякалась, думаю: „Боже мой, я умираю". Мама каже: „Это сон не к тому". А я тоди поняла. Яра-боты просила Матерь Божию - о цэ мне работа, Псалтырь читай. И Псалтырь мене и кормил и поил и все» [8].
Навыки чтения перенимают у тех, кто читает. К прежним читалкам относятся с уважением, во многом они остаются образцом. Однако наличие наставников не исключает из повествований мотива чудесного научения: «Господь вразумил», «Господь глаза открыл», «в ум вошло». Отметим, что среди читающих есть и такие, которые прежде вообще не умели читать.
Читать приглашают в день смерти, на девятый день, сороковой и год. Выделение этих поминальных дней связано с представлениями о посмертном существовании души. Согласно бытующим представлениям, душа три дня находится дома. Она все видит и слышит. На третий день душу ведут на поклонение к Господу. После, до девятого дня душе показывают обители Рая и ада. На девятый день душа опять идет на поклонение. После девятого дня душа проходит мытарства. В сороковой день определяется участь души. Как поминальные дни выделяют двадцатый и полгода. Выделение двадцатого дня связывают с прохождением особо тяжелых мытарств: «Двадцатый день не стали поминать, а это самая блудная лестница. Её мало кто проходит, на этой лестнице все задерживаются» [9]. Но читать в эти дни приглашают редко. Как правило, родственники усопшего ограничиваются заказом служб об упокоении в церкви и раздачей поминального угощения.
Читают Псалтырь «за упокой» с благословения священника. Благословение может быть взято на занятие этим родом деятельности, а может испрашиваться каждый раз. В этом случае за благословением отправляется или сама читалка или, приехавши, посылает родственников покойного к батюшке. Если прихода в населенном пункте нет, но ближайший недалеко, то стараются все-таки заручиться благословением. В этом случае читалка может и заказать службу об усопшем и «привезти землю». Если взять благословение не у кого, то испрашивают благословение непосредственно у Бога. Повернувшись к иконам, перекрещиваясь произносят: «Господи, благослови, Господи благослови, Господи благослови» [4].
Отказывать пришедшему не принято, но читать не пойдут в том случае, если умерший не крещен, или ушел в секту, или самоубийца. В тех случаях, когда родственники настаивают, то, не желая вы-
звать осуждение и обиды, находят способы не нарушать каноны. «У нас один повесился, я сказала: „Шура, читать я буду, но только поминать его не буду. Потому что их не поминают, родителей только их поминают "» [10].
Для многих читающих встает вопрос о возможности чтения и над усопшими, которые при жизни и в момент смерти не проявляли себя как христиане. Особое беспокойство у читалок вызывают люди, умершие в пьянстве. «Сейчас такое время, пьяных сколько погибает людей. Пьяницы, воры, блудники - говорится в Евангелии, не где-нибудь, -Царства небесного не наследуют. У них душа определена, токо шо тело ходит по земле... А наше дело как, не пойти - будет обида на всю жизнь» [11]. В русской православной традиции умершие в пьянстве приравнивались к самоубийцам: «А которой человек вина упьется, или удавится, или ножом зарежится, или с качелей убьется, или своею охо-таю купаючися утонет, или ино какое дурно сам над собою учинит своими руками, и тех у церкви Бо-жии не хоронити и над ними не отпевати...» - говорится в патриаршей грамоте Макарьевскому Желтоводскому монастырю [12]. В подобных ситуациях стараются обращаться за советом к священникам. И здесь многое зависит от духовного наставника. «Нам батюшка сказал: „То, что ты читаешь Псалтырь, а человек ни разу в жизни не исповедовался, не причащался, ни разу не был в церкви, вот его грехи ты насобираешь на себя -мало у тебя своих грехов?"». [13]. Существует другая точка зрения. Священники благословляют молиться за всех крещенных, кроме самоубийц. При этом умершие в пьянстве понимаются как больные.
На формирование современных представлений, связанных с переходом в иной мир, оказывает влияние литература. Современные публикации о совершении погребального обряда не дают однозначных ответов. В молитвословах можно встретить наставления и тексты молитв о некрещеных младенцах, иноверцах, самоубийцах [14]. Необходимую информацию для разрешения сложных вопросов можно почерпнуть из описания жизни подвижников благочестия и святых последнего времени. Приведем пример рассуждений одной из наших собеседниц-читалок о том, как поминать тех усопших, обстоятельства смерти которых выяснить нет возможности. «В поминании же пишут всех, (...) вычитала у Матрены Мичуринской: „Аще возможно, помяни Господи"». С этими словами она теперь и поминает.
О необходимости чтения Псалтыри над умершим младенцем мнения наших собеседниц расходятся. Большинство респондентов склонно считать, что это не обязательно, так как младенец безгрешен. Согласно другой точке зрения, крещенный все равно пойдет по мытарствам, а значит, молитвенная поддержка необходима. Но все сходятся во мнении, что это очень хорошо для родственников умершего.
Собеседники отмечают также, что Псалтырь не читают в период от страстной пятницы до «родительского дня». Наиболее осведомленные в эти дни читают по усопшему Пасхальный канон.
Конечно, читалка не пойдет, если она уже обещала читать у других в это же время либо больна. Состояние здоровья, пожалуй, единственная причина, по которой человек, читающий над покойными, прекращает заниматься этим родом деятельности. «Ходила, читала 20 лет (по покойникам), а теперь не могу: голос спортился - раз, 20 кафиз-мов надо по покойнику вычитать - а стоять надо, ну я благословение взяла у батюшки, сидя можно читать, но уже глаза заплывают» [15]. Молодые, у кого есть семья и работа, считают возможным отказывать по причине отсутствия времени.
К приходу читалки готовится столик рядом с покойным. На нем размешают кутью (канун), свечи в стаканчике или мисочке с зерном, хлеб. Для того чтобы читалке было удобно положить Псалтырь (повыше), клали сито, обернутое полотенцем, если умер мужчина, или платком, если умерла женщина. После чтения читалка забирает этот платок/полотенце. Порою читающему предназначается и хлеб. Платили и платят деньгами, но сумма вознаграждения не оговаривалась - это по возможности. Иногда читалки отказываются от денег, например, если читать пришлось в большой праздник. В некоторых населенных пунктах деньги читающие отдают на строящийся храм. Могут не брать из-за боязни, что с деньгами придется взять ответственность за грехи того человека, о котором читали.
Вспоминают, что прежде читалка оставалась в доме до погребения и уходила после поминального обеда. Сейчас читают до 23.00-24.00, после уходят домой, возвращаются рано утром и продолжают чтение. Читающих может быть двое - так легче. Только в этом случае сохраняется традиция непрерывного чтения. С ними могут быть певчие. Читают стоя, на церковнославянском языке. Хорошее чтение медленное, внятное. Как правило, стараются над покойным прочесть хоть один раз Псалтырь полностью. Вне зависимости от того, какое количество кафизм прочитано перед выносом тела прочитывают 17-ю кафизму и канон об усопшем, панихиду. Если не удалось вычитать весь Псалтырь в доме покойного до погребения, то вычитывают после, у себя дома. Не дочитать - грех.
Однако сами читающие замечают, что чтение бывает различное по составу и количеству вычитываемых текстов, а также по количеству поминаемых на «Славе» . Вариативность в составе читаемых текстов зависит от просвещенности читающих в вопросах богослужения и наличия служебных
Псалтырь состоит из 151 псалма. Псалмы сгруппированы в 20 кафизм. В кафизмах псалмы разбиты на три группы, каждая из которых заканчивается словами «Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу.». Следом читают молитвы, в которых поминают или о здравии или об упокоении. Это и называют поминать «на Славе».
книг. Так, на памяти жителей с. Тишанка Воронежской обл. молитвы над усопшими читали монашки, приехавшие из разоренных монастырей. Сейчас читают их последователи. В этом селе кроме канона и панихиды читают над телом обедницу. Другой пример. В ст. Кабардинской Краснодарского края умеющих читать Псалтырь не осталось. Есть группа пожилых женщин, которых приглашают к телу покойного и на поминки. Среди из них одна по сути является организатором, её станичники и определяют как читалку. Ею составлена определенная последовательность в чтении молитв из тех, которые она помнит наизусть. Сначала читают начальные молитвы с «Прийдите поклонимся» по «Отче наш», за тем поют «Мира заступницу» (стихи Ю. Жданов-ской), потом три раза «Богородицу» (Богородице, Дево, радуйся), далее «Кресту Твоему», «Со Святыми упокой», «Царю Небесный», затем три раза говорят «Упокой Господи усопшего раба Твоего», «Достойно есть», после этого все желают Царства Небесного и тушат свечи [16]. Мы привели два крайних примера. Чаще читают Псалтырь, а пред выносом тела канон молебный при разлучении души от тела или акафист за единоумершего.
Чтобы дать читалке отдохнуть, поют духовные стихи. Несмотря на то, что собеседниками подчеркивается важность чтения кафизм относительно духовных стихов, которые поются больше для настроения, замечается тенденция к замещению мо-литвословия на исполнение псалмов. Подобное наблюдается в тех населённых пунктах, где длительное время не было прихода. В исполнении духовных стихов, как правило, могут участвовать многие из присутствующих, тогда как практика совместной длительной молитвы утрачена. Другая причина - утрата представлений о загробной жизни.
При чтении Псалтыри над телом поминается прежде всего усопший. Есть традиция поминать здесь же и усопших ранее родственников покойного, например на первой «Славе» - новопреставленный, на двух других - ранее почившие. Но порою из-за боязни не успеть, и стараясь прочесть как можно более кафизм, от помина родственников отказываются. Если читающих двое, то в то время, когда одна читает, другая может вычитывать свой помянник и тех, кого попросили помянуть присутствующие. Может быть и иная форма помина «своих». Одна из наших собеседниц каждый раз, когда идет читать Псалтырь, берет с собой две свечи -помин своих родителей. Одну зажигает в начале чтения, другую - при чтении 17-й кафизмы. На первой «Славе» могут поминать о здравии всех стоящих и их родственников. Считается, что все, кого помянули о здравии, присутствуют на молитве. Перед началом чтения читалка собирает записочки у присутствующих, о здравии которых хотят помянуть.
Есть традиция на Псалтыри покойного поминать 40 дней после смерти. Об этом знают почти все чи-
тающие и просто воцерковленные люди. Но родственники покойного просят и нанимают читать до сорокового дня только в особых случаях. Однако многие читалки ежедневно читают по несколько кафизм во время домашних молитв и поминают тех, о ком читали без просьб. Такой помин часто длится до года, пока усопший считается новопреставленным. Так, у одной из наших собеседниц в списке поминаемых только новопреставленных было около сорока человек. В помянниках читалок может быть записано до двухсот имен.
Особый молитвенный подвиг это вычитывание сорока Псалтырей за сорок дней. Нам известны случаи, когда таким образом брались отмаливать самоубийц. «У нас в Челбасской Редчиха такая була. Читала она очень хорошо. ... А батюшка сказал: „Дарья, ты мать, шоб ты до сорока днив прочитала сорок раз псалтырь". Но очень трудно шоб ты за один день его прочла. Она за сына молилася (сын самоубийца. - И.К.). И так хорошо шо она сама читака. А батюшка сказал: „Дарья, ты знаешь шо в книге пишеца, токо мать одна родна, а сын слушается матери, токо ти отмолишь". Так вона, бедолажечка желта, беленька сробилося. ... На сороковой день она уже аш приболела, но сама знаешь, Богу трудно молица. На сороковой день кончила она Псалтырь, а муж каже: „Даша кушать". А она: „Да нет, не надо мени, я так спать... " Така рада она, кончила Псалтырь за сына, заморилося, еще падушечку взяла, вроде соби в голову и уснула. И каже вроде и не спала, являеца сын, бела рубашечка, а штаны прямо таки аш золотисти, да каже: „Мамочка, ой спасибо тебе дорогоя, як бы тиы знала якими я цепями связанный бул, а теперь я свободный". И ото она поихала тоди в Каневску, плаче, всем рассказывает, до батюшки Григория. „Вот я тебе говорил, Дарья ... я вижу шо теперь он освобожденный". Мати вымолила его» [8].
Читалки примечают, что над разными умершими читается по-разному: над кем-то легко, время проходит незаметно, а над другим - тяжело, тянет в сон. «Я даже не знаю, как можно, - рассказывает одна из наших собеседниц, - по иному человеку как будто на воздусе стоишь, а иной - все разломе. И певчие какие придут по иному человеку так легко поется, так хорошо, а иной - не ладица, не клееца и не тах-то -протырхаются» [9]. Это связывают с тем, как жил на земле человек, и с обстоятельствами смерти. Если чтение Псалтыри затруднительно, то стараются выяснить, как умер покойный и его отношение к вере. В зависимости от этого могут усилить молитву или отказаться от неё. Респонденты выделяют две причины плохого самочувствия во время молитв. С одной стороны, Господь не допускает чтение по тому, кто не достоин. С другой - бесы мешают вымаливать грешную душу.
В рассказах об умирании раскрывается комплекс представлений о желательной/нежелательной смерти или её аспектах. Смерть может трактоваться как своя/не своя, тихая, радостная, наглая,
напрасная, внезапная, страшная. В нарративах чаще подчеркиваются нежелательные, негативные аспекты, тогда как желательной, положительной оказывается норма или то, что прежде было нормой. Так как большинство читалок - это женщины воцер-ковленные, то для них желательной становится принятие смерти в сознании, спокойно, в кругу семьи, после взаимного исспрашивания прощения, причащения, соборования умирающего, благослов-ления умирающего живущих. Подобные описания не редкость, но сами респонденты подчеркивают, что такая смерть даётся не каждому. Такую смерть нужно заслужить. Обычно это относится к описанию смерти родителей либо верующих людей.
Традиция чтения молитв во время разлучения души от тела в наше время редкость. Маловоцер-ковленные родственники умирающего, как правило, или не знают о необходимости чтения, или теряются. В практике читалок подобные случаи чаще происходят с их родными и близкими, когда, оказавшись рядом с умирающим, они начинают молиться. Отмечают, что при чтении молитв умирающий успокаивается и, напротив, оставшись без молитвенной поддержки, пугается, стонет, иногда сам просит молитв.
Причина сохранения традиции чтения по покойным - вера в загробную жизнь, в неизбежность Суда Божия и в милость Божию. При этом Божий Суд понимается по подобию суда человеческого. «От меня осудили, за мной люди заступились - меня помиловали. Так о це ж кажуть и „Там". Яуми-раю, я великая грешница, за мэни люди молятся, молитвы идут прямо к Богу, я освобождаюсь. Можно освободится и от ада» [8]. Вера в то, что умерший может избежать наказания, подталкивает к усилению молитв до сорокового дня. Но и после поминовение не прекращается и считается действенным, способным принести облегчение душе покойного. «Там три исподни. Одна исподняя от земли до неба, вторая такая и третья. Даже от трех исподней подымают молитвами, подаянием за своих. А за каких не молятся, так и будут вечно-бесконечно» [10]. Чтение понимается как помощь душе и в том случае, когда родственники покойного не понимают смысла происходящего и не принимают в нём участия. «Умерла мать - они в другой комнате смеются, разговаривают. Я раз говорю: „Варь, мы ходим, читаем - они разговаривают". Она: „Мань, мы-то читаем покойнику, пусть они там как хочут, покойнику-то хорошо будет "» [17].
Анализируя современную практику чтения молитв над усопшими, можно отметить, что уничтожение приходов и отсутствие священников привело к разным явлениям: усилению молитв мирянами там, где были подвижники благочестия, и отсутствию читающих там, где исповедников оказалось не достаточно, чтобы поддержать традицию. Наблюдается ослабление запретов на молитвенное поминовение умерших не по-христиански.
Литература и примечания
1. Митроп. Макарий (Оксиюк); Эсхатология св. Григория Нисского. М., 1999.
2. Монах Митрофан. Загробная жизнь (как живут наши умершие и как будем жить мы после смерти по учению Православной церкви, по предчувствию общечеловеческого духа и по выводам науки). Киев, 1992.
3. В основе статьи - полевые материалы 1999-2005 гг. Полевые исследования проводились в станицах Краснодарского и Ставропольского краев (кр.) в рамках Кубанской фольклорно -этнографической экспедиции (КФЭЭ), а также Воронежской и Курской областях - метропольных территориях восточнославянского населения Краснодарского края в следующих населенных пунктах: Краснодарский кр.: Тбилисский р-н, ст. Тбилисская; Кавказский р-н, ст. Дмитриевская; Калининский р-н; ст. Старове-личковская, х. Могукоровка; Абинский р-н; ст. Мингрельская, Эриванская; Каневской р-н; ст. Челбас-ская, Стародеревянковская, Новодеревянковская, Новоминская, х. Мигуты; Красноармейский р-н, ст. Ста-ронижестеблиевская, Староджерелиевская, Чебур-гольская; Темрюкский р-н, ст. Новостеблиевская, Ахтанизовская, Запорожская; Новопокровский р-н; ст. Новоивановская, Калниболотская, Ильинская; Мостовской р-н; ст. Костромская, Переправная, Губская; Кореновский р-н; ст. Дядьковская, Раздольная, Журовская. Ставропольский кр: Шпаков-ский р-н, ст. Сенгилеевская; Кочубеевский район; ст. Барсуковская, Беломечетская. Карачаево-Черкесская республика: Урупский р-н; ст. Преградная; Зеленчукский р-н; ст. Сторожевая, Зеленчукская, Исправная, Кардоникская. Воронежская обл.: г. Но-вохоперск, с. Троицкое, Красное; Таловский р-н; с. Ти-шанка, Нижние Чеглы; Теровский р-н; с. Баронов-ка, Дубровка; Курская обл.: Фатежский р-н, г. Фатеж.
4. КФЭЭ-2001; а/к № 2399; ст. Новоминская, Каневской р-н, Краснодарский кр., Симоненко (дев. Кондратенко) Анастасия Михайловна 1911 года рождения (г.р.).
5. КФЭЭ-2003; а/к № 2868; ст. Тверская, р-н Апше-ронский, Краснодарский кр., Кузнецова Наталья Трофимовна (дев. Плутакина) 1921 г.р,
6. Читая Псалтырь по усопшим, монашествующие тем самым лишали доходов церковных причетников. Священники жаловались в Синод, что чернички «восхищают иногда права и выгоды церковнослужителей чтением по усопшим Псалтыря». Ин-никова С.А. Черничество и сектантство в Воронежской губернии в 1850-е годы // Православная вера и традиции благочестия у русских в УШ-ХХ веках. М., 2002. С. 376.
7. КФЭЭ-2000; а/к № 2170; х. Могукоровка, Калининский р-н, Краснодарский кр., респ. Мазуркевич Таисья Ивановна 1928 г.р.
8. КФЭЭ-2001; а/к № 2335; ст. Челбасская, Каневской р-н, Краснодарский кр., Роменская Анна Антоновна; 1928 г.р.
9. Жегульская М.В. 1928 г.р., Воронежская обл., Тер-новский р-н, с. Дубровка.
10. Респ. Голова Мария Моисеевна 1919 г.р., Воронежская обл., Таловский р-н, станция Талая.
11. Голубева Раиса Аркадьевна, Воронежская обл., Терновский р-н, с. Бароновка.
12. Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества. М., 2000. С. 200.
13. КФЭЭ-2002(2); а/к №2759; ст. Бекешевская, Предгорный р-н, Ставропольский кр., респ. Таранова Елена Ивановна 1937 г.р., исследователь Рыбко С.Н.
14. Например, издание «Молитвы об усопших». М., 1996.
15. КФЭЭ-2002(2); а/к №2724; ст. Воровсколесская, Андроповский р-н, Ставропольский кр., Шатина Нина Ивановна 1930 г.р., исследователь Волкост-рел Т.М.
16. КФЭЭ-2003; а/к № 2932; ст. Кабардинская, Апше-ронский р-н, Краснодарский кр., Колосова Мария Сергеевна.
17. Респ. Огурцова Мария Петровна, 1926 г.р., п. Воронежская, Таловский р-н, с. Тишанка.
Научно-исследовательский центр традиционной культуры Кубани, г. Краснодар
18 сентября 2007 г
