CC BY
8
ФИЛОЛОГИЯ ПЛЮС...
Philology and.
DOI 10.5
Е.В. Смыков (Саратов)
КОНЕЦ НЕЗАВИСИМОЙ КАППАДОКИИ: РИМСКАЯ АННЕКСИЯ КАК УСВОЕНИЕ УРОКОВ ПРОШЛОГО *
Аннотация
В статье рассматривается проблема аннексии Римом царства Кап-падокия в правление императора Тиберия. Последний царь Каппадокии Архелай I на протяжении полувека оставался верным союзником Рима, поэтому решение ликвидировать его царство может показаться неожиданным. Античные авторы объясняли это личной неприязнью императора к Архелаю, но одного этого было мало для такого решения. В статье сделана попытка показать, что главными мотивами были стратегические. Каппа-докия занимала важное место в системе обороны римских провинций, она контролировала переправы через Евфрат и путь в Армению, которая в то время была местом наиболее острого столкновения интересов Рима и Пар-фии. Опыт прошлого учил, что отсутствие в Каппадокии сильной власти может привести к большой войне, как это случилось во время противоборства Рима с Митридатом. Ко времени ликвидации царства ситуация вновь была очень острой. В Армении происходила борьба за престол римских и парфянских ставленников, Архелай был уже стар и слаб, в соседней Коммагене умер царь и там происходила борьба между сторонниками и противниками подчинения Риму. К этому добавилась смена власти в Парфии, которую возглавил энергичный Артабан III, готовый отстаивать свои интересы вооруженной силой. Дело могло обернуться большой войной, поэтому Тиберий сделал решительный шаг, сместив под надуманным предлогом Архелая и аннексировав Каппадокию и Коммагену. Таким образом он укрепил позиции Рима на северном участке границы по Евфрату, а в дальнейшем смог достигнуть приемлемого и для Рима, и для Парфии решения армянского вопроса.
* Статья написана при финансовой поддержке Российского научного фонда (Russian Science Foundation, RSF) в рамках научного проекта № 22-28-0121 «История Каппадокий-ского царства (IV в. до н.э. - I в. н.э.). Политика, экономика, культура».
Ключевые слова
Рим; Каппадокия; Парфия; Тиберий; Архелай; граница по Евфрату; Армения; династическая борьба.
E.V. Smykov (Saratov)
THE END OF INDEPENDENT CAPPADOCIA: ROMAN ANNEXATION AS LEARNING THE LESSONS OF THE PAST **
The article deals with the problem of Rome's annexation of the kingdom of Cappadocia during the reign of Emperor Tiberius. The last king of Cappadocia, Archelaus I, remained a loyal ally of Rome for half a century, so the decision to liquidate his kingdom may seem unexpected. Ancient authors explained this by the emperor's personal dislike of Archelaus, but this alone was not enough for such a decision. The article attempts to show that the main motives were strategic. Cappadocia occupied an important place in the defense system of the Roman provinces, it controlled the crossings over the Euphrates and the route to Armenia, which at that time was the site of the most acute conflict of interests between Rome and Parthia. The experience of the past taught that the absence of a strong government in Cappadocia could lead to a great war, as happened during the confrontation between Rome and Mithridates. By the time the kingdom was liquidated, the situation was very acute again. There was a struggle for the throne of Roman and Parthian proteges in Armenia, Archelaus was already old and weak, the king died in neighboring Commagene and there was a struggle between supporters and opponents of submission to Rome. Added to this was the change of power in Parthia, which was headed by the energetic Artaban III, ready to defend his interests with armed force. The matter could turn into a big war, so Tiberius took the decisive step, deposing Archelaus under a far-fetched pretext and annexing Cappadocia and Commagene. Thus, he strengthened Rome's position on the northern section of the Euphrates border, and later was able to achieve a solution to the Armenian issue acceptable to both Rome and Parthia.
IKey words
Rome; Cappadocia; Parthia; Tiberius; Archelaus; Euphrates border; Armenia; dynastic struggle.
** The article was written with the financial support of the Russian Science Foundation (RSF) as part of the scientific project No. 22-28-0121 "History of the Cappadocian Kingdom (IV century BC - I century AD). Politics, economics, culture".
Среди правителей, пришедших к власти в ходе римских гражданских войн, царь Каппадокии Архелай отличался завидным политическим долголетием. Получив власть от Марка Антония в 36 г., он сохранял ее на протяжении полувека и правление его было вполне благополучным. Архелай никогда не давал серьезных оснований усомнится в его лояльности, и тем не менее Тиберий вскоре после своего вступления на престол обратил его царство в провинцию. Об этом событии достаточно подробно рассказывают Тацит и Дион Кассий, причем тональность их рассказа абсолютно различна.
Тацит, как всегда, драматичен. Архелай уже давно был ненавистен Ти-берию, поскольку не выказывал ему знаков внимания во время его пребывания на Родосе, поэтому, придя к власти, он заманил (elicit) царя в Рим при помощи письма от Ливии, содержащего обещание примирить его с ее сыном. Архелай поспешно прибыл в Рим, «не заподозрив коварства (ignarus doli) или опасаясь насильственных действий (vim metuens), если поймут, что он его разгадал», и там был сурово встречен Тиберием, а затем обвинен в сенате. В итоге «он преждевременно завершил дни своей жизни, то ли по своей воле, то ли по велению рока, но не потому, чтобы сознавал за собой приписываемые ему мнимые преступления (non ob crimina quae fingebantur), а от охватившей его тревоги, старческого изнурения и оттого, что царям непривычно пребывать даже на положении равного, не говоря уже об униженном положении» (Tac. Ann. II.42).
В изложении Диона Кассия те же самые события принимают несколько комический оттенок. Автор ни слова не говорит о коварстве, при помощи которого Архелая заманили в Рим, его доверчивости и невиновности. Даже причина неприязни Тиберия к царю, оставаясь одной и той же, изложена по-разному. У Тацита Архелай не посещает на Родосе Тиберия «не из надменности (nec <...> laus per superbiam), но вследствие предостережения приближенных Августа, ибо пока был в силе Гай Цезарь, посланный тогда на Восток для устроения дел, дружба с Тиберием считалась небезопасной» (intuta) (Tac. Ann. II.42). Дион, наоборот, подчеркивает, что к Ти-берию Архелай «отнесся <...> с пренебрежением (fyéÁyae), зато заискивал (édepáneuae) перед Гаем, приехавшим в Азию» (Dio Cass. LVII.17.4). Тиберий обвиняет его в мятежных действиях и передает решение его судьбы сенату, «несмотря на то что Архелай был не только совсем дряхлым стариком, но и тяжело болен подагрой и к тому же, как казалось, совершенно выжил из ума» (ibid.). Однако слабоумие не было настоящим, он «просто притворялся [умалишенным], рассчитывая с помощью этой уловки сохранить себе жизнь» (ibid. 17.5). Архелая доставили в сенат в крытых носилках, высунувшись из которых он произнес несколько слов (ibid. 17.6); в конечном счете судьбу его решила фраза, переданная одним из обвинителей: «Мне бы только домой вернуться, и тогда я покажу ему, насколько я еще крепок». «После этих слов, видя человека, который не то что стоять, но и сидеть был не в состоянии, присутствующие разразились таким хохотом, что и Тиберий отказался от мысли его казнить» (ibid. 17.5). Умирает же Архелай по другой причине (ibid. 17.7), то есть в силу того, что Тацит называет «по велению рока» fato) (Tac. Ann. II.42).
Итак, перед нами два очень разных по стилю рассказа, причем авторы сходятся в одном: аннексия Каппадокии была следствием личной неприязни Тиберия к Архелаю [Gardthausen 1891, 1113; Bowersock 1966, 54; Sea-ger 2005, 81-82]. Такое объяснение вряд ли приемлемо, по крайней мере, как основное. Должны были существовать более глубокие мотивы. Дион говорит, что царь veanepíCpvTán (Dio Cass. LVII.17.4); подобное же выражение мы встречаем у Флавия Филострата, который упоминает некоего носителя власти в Киликии, который «вместе с каппадокийским царем Архелаем затеял заговор против римлян» (Philostr. Vita Apoll. I.12.2: ¿fiv Apx/eXám тф KannaSoKÍag ßamXeT vsmzspa sni Pojjuaíoug npátvovta).
В свое время У. Гуоткин высказал предположение, что обвинение относилось к попытке каппадокийского царя содействовать утверждению на армянском престоле Тиграна IV, и к его мнению присоединился Дж. Андерсон [Gwatkin 1930, 9 f; Anderson 1934, 744, no. 4]. В целом эта реконструкция выглядит так: «Когда парфянский царь Вонон, возведенный на престол Аршакидов частью парфянской знати с помощью Рима, бежал из Парфии и был признан армянской знатью царем Армении, Тигран обратился за помощью к Архелаю. Поскольку Тигран пользовался расположением Августа в последние годы его правления, он мог думать, что римское правительство не будет возражать против вмешательства Архелая в армянские дела. Возможно, что Архелай действительно принял какие-то меры для поддержки Тиграна. Однако в Риме такой оборот дела был, по-видимому, расценен как опасное для империи самоуправство. Архелай и, по-видимому, Тигран были вызваны в Рим. Здесь Архелай был отдан под суд и вскоре умер, а Тигран оставлен на жительство в Риме, где он и был казнен много лет спустя, в 36 г.» [Кудрявцев 1955, 50].
Такое изложение событий было подвергнуто критике в работе М. Пани, который показал, что оно не соответствует данным Тацита. Римский историк пишет, что армяне приняли Вонона «скорее потому, что были лишены государя, чем по свободному выбору» (Tac. Ann. II.: magis sine domino quam in libertate). Итак, монарх в Армении уже отсутствовал [Pani 1972, 177], а что касается Тиграна, то фигура его остается призрачной, так что серьезные выводы делать вряд ли возможно. Материал источников, прежде всего нумизматических, настолько неоднозначен, что недавно вообще была сделана попытка показать, что примерно с 12/13 г. и по 16 г. царицей Армении была одна Эрато, без традиционно называемого наряду с ней Тиграна V (или IV) [Arakelian, Yevadian 2021, 67-114].
Показав несостоятельность одной схемы, М. Пани рисует другую, более сложную, которая тоже основывается на том, что Архелай был обвинен из-за попытки не согласованных с Римом внешнеполитических действий. Согласно его предположению, Архелай и его вторая жена Пифо-дорида поддерживали планы парфянского царя Артабана посадить на армянский престол Зенона, сына Пифодориды от первого брака [Pani 1972, 175-178, 211-212]. Дальнейшее развитие эта идея получила в работах М. Ольбрыхта, по мнению которого, «поддержка Архелаем Зенона и его интриги с парфянами, должны были являться истинными причинами
гнева Тиберия и обвинений, выдвинутых против старого царя Каппадо-кии» [Olbrycht 2016, 608].
Во всех этих конструкциях есть одно уязвимое место: они опираются на допущения, возведенные в ранг аксиом. Ни один источник не сообщает о характере обвинений, выдвинутых против Архелая. Неясным остается главное: зачем вообще пошел на какую-то вызвавшую гнев принцепса авантюру царь, неукоснительно хранивший верность Риму на протяжении полустолетия?
И здесь вполне естественно возникает вопрос: а был ли вообще заговор, вокруг которого возведены столь причудливые конструкции? Выдвижение в адрес союзных монархов обвинений, связанных с прегрешениями против Рима, было довольно распространенным политическим приемом. Сам факт того, что союзные монархи находились в контакте не только с Римом, но и с другими государствами, которые могли быть реально или потенциально недружественными Риму, делал их чрезвычайно уязвимыми для обвинения в измене [Braund 1984, 96-97]. В принципе, обстоятельства «дела Архелая» имеют черты сходства с делом царя Дейотара, которое разбиралось шестью десятилетиями раньше [Смыков 2019]. Обвинение против Дейотара, который служил Риму столь же долго и верно, как Архелай, выдвинул его внук. Престарелый властитель галатов обвинялся в том, что он намеревался убить Цезаря в то время, когда тот находился у него в гостях. Для предлагаемого нами понимания дела Архелая здесь важно то, что обвинение, если того требовали обстоятельства, могло возникнуть из ничего, опираясь лишь на голословные утверждения без единого доказательства.
Тиберию обвинение понадобилось в первую очередь для того, чтобы создать предлог, необходимый для отстранения каппадокийского монарха от власти с демонстративным соблюдением справедливости. Можно согласиться с тем, что Тиберий заранее решил, что Каппадокия должна перейти под римский контроль - это видно хотя бы из того, что он прекрасно знал ее финансовые возможности и сразу после аннексии за счет новых доходов распорядился снизить наполовину, с 1/100 до 1/200 непопулярный налог с оборота (Tac. Ann. II.42) [Speidel 2009, 586]. Однако М. Спайдел при этом не вполне прав, говоря, что такое распоряжение было, видимо, вызвано тем, что в Риме лишение Архелая власти вызвало некоторое недоумение. Вряд ли жители Вечного Города были столь озабочены судьбой азиатского царя, что их требовалось задабривать. Об отмене этого налога Тиберия просили еще в самом начале правления, но тогда он ответил отказом, сославшись на то, что у военной казны нет иных источников пополнения (Tac. Ann. I.78), так что теперь, с получением новых доходов он сумел использовать их для повышения своей популярности в столице. В самой Каппадокии низложение Архелая, конечно, могло вызвать недовольство, а потому Тиберий принял смягчающие меры. Германик, отправленный на Восток с широкими полномочиями, снизил некоторые царские налоги, «чтобы породить надежду, что римское управление окажется более мягким» (Tac. Ann. II.56).
Итак, обвинение Архелая было, вероятнее всего, лишь предлогом, причины крылись в чем-то ином. Соблазнительно было бы увидеть их в тех несомненных экономических выгодах, которые принесла новая провинция [Teja 1980, 1091-1102; Mitchell 1993, 63]. Однако значит ли это, что возможность использования этих выгод определила политическое решение относительно Каппадокии? И почему необходимость взять ее под непосредственное управление возникла именно в этот момент? Ответ на этот вопрос тесно связан с пониманием того места, которое отводилось Августом Каппадокии в обеспечении безопасности римской границы на Востоке.
Укрепление позиций Архелая произошло во второй половине 20-х гг. I в. до н. э., когда он получил от Августа часть Киликии и Малую Армению. Обстоятельства и датировка событий точно неизвестны. Terminus post quem здесь дает смерть царя Галатии Аминты в 25 г. до н. э. - именно ему принадлежала ранее Киликия Трахея, которую теперь Август передал Архелаю (Strab. XII.1.4; 2.7; XIV.5.6; Ios. AI. XVI.4.6; Dio Cass. LIV.9.2). Малая Армения перешла к нему примерно в то же время, после смерти владевшего ей ранее Артавазда, царя Мидии Атропатены (Strab. XII.3.29; Dio Cass. LIV.9.2). В результате царство Архелая раскинулось от гор Армении до средиземноморского побережья, являясь крупнейшим из зависимых от Рима царств [Magie 1950, 475].
Очевидно, что это выдвижение Архелая тесно связано с общей ситуацией на Востоке, которая в это время представляла для Августа серьезную проблему. Неслучайно в 25 г. до н. э., когда он находился в Тарра-коне, к нему прибыло посольство из Индии (Oros. VI.21.19) и затем еще одно, во время его пребывания на Самосе в 20 г. (Dio Cass. LIV.9.8-10; Strab. XV.1.73). Сам Август утверждает, что посольства прибывали к нему неоднократно (RGDA. 31.1), в общем виде о них сообщают и другие авторы (Hor. Carm. IV.14.42; Suet. Aug. 21; Flor. II.34.62; Eutrop. VII.10.1). Такую дипломатическую активность на юге исследователи резонно связывают с созданием угрозы для Парфии на этом направлении, пусть даже мнимой [Парфенов 2001, 72-75]. В этот контекст хорошо вписывается и активность на севере римско-парфянской границы, где надежный и сильный союзник должен был контролировать стратегически важное армянское направление и переправы через Евфрат.
Еще больше позиции Архелая укрепились после брака с царицей Понта Пифодоридой, вдовой царя Полемона (Strab. XII.3.29). Этот брак традиционно датируется около 8 г. н.э. [Minns 1913, 595; Hanslik 1963, 582; Anderson 1934, 746], хотя никаких оснований для этой датировки не приводится [Speidel 2009, 584, Anm. 27]. Д. Маги отнес его к промежутку 3/2 г. до н. э. - 1/2 г. н. э., достаточно произвольно увязав его с присоединением к Риму Амасии и Себастейи [Magie 1950, 486]; С.Ю. Сапрыкин привел обе даты, не высказываясь четко в пользу ни одной из них [Сапрыкин 1996, 327]. Очевидно, что брак мог состояться только с позволения, а может, и по прямой рекомендации Августа. Р.Д. Салливен констатирует: «При помощи брака с царицей Понта, Архелай консолидировал могущественный домен, охватывающий восток Малой Азии от Черного моря до
Исского залива: царские земли в Понте, Малой Армении, Каппадокии и большей части Киликии. Если бы попытка утвердить его внука из Иудеи, Тиграна V, на армянском престоле удалась на длительный срок, он возглавил бы, прямо или косвенно, фактическую империю» [Sullivan 1980, 1159]. Конечно, империей владения Архелая в любом случае назвать было бы трудно, учитывая его зависимость от Рима, но территориально это действительно было весьма обширное государство.
В итоге была создана надежная защита римской границы, с центром в провинции Сирия с ее легионами, и надежными и сильными союзниками, Иродом Великим и Архелаем, на юге и севере [Romer 1985, 87, no. 27]. При этом Архелай контролировал наиболее важный участок границы, поскольку вопрос о контроле над Арменией имел решающее значение в рим-ско-парфянских отношениях [Edwell 2013, 199-200].
Для судьбы Каппадокии такое решение было особенно важно. События не столь уж отдаленного прошлого показали, сколь опасным может быть очаг напряженности в этом регионе, возникающий при отсутствии твердой власти и наличии сильных соседей. Пожалуй, ни в одном из сопредельных царств борьба группировок за власть не приобретала таких острых форм. Наследники Ариобарзана I так и не сумели справиться с оппозицией их правлению [Sullivan 1980, 1139]. Характерно, что ни один из них не умер своей смертью: Ариобарзан II, как считается, погиб от рук сторонников сближения с Парфий, Ариобарзан III и Ариарат X были казнены римлянами. Сильное царство Архелая было определенной гарантией того, что государство не станет заложником борьбы группировок, как это было накануне митридатовых войн. Сам монарх прекрасно понимал, чем он обязан римлянам и лично Августу - нужно учитывать, что их отношения были взаимовыгодными [Romer 1985, 84, 100]. Таким образом, созданная Августом система на тот момент была оптимальной.
Однако еще в правление Августа возникли проблемы по ту сторону границы, связанные с наследованием армянского престола. Правда, заключенное Августом с Фраатом в 20 г. до н.э. соглашение признало восстановление римского контроля над Арменией, которое еще до заключения договора осуществил Тиберий (Vell. II.94.4; Suet. Aug. 21.3; Tib. 9.1), но, как справедливо подчеркивают П. Брант и Дж. Мур, «было нелегко найти царя, который был бы и лоялен по отношению к Риму, и приемлем для своего собственного народа» [Brunt, Moore 1983, 72]. Действительно, за относительно долгим правлением воспитанного в Риме Тиграна III (20 -8/6 г. до н.э.) последовала чехарда монархов, когда примерно за 20 лет на престоле сменились 6 царей [Garsoian 1997, 61-62].
Ситуация еще ухудшилась в последние годы правления Августа и в начале правления Тиберия. К безвластию в Армении добавилась смута в Парфии, вызванная убийством царя Орода III (ок. 6 г. н.э.). По просьбе парфянской знати Август разрешил вернуться в Парфию Вонону, одному из сыновей Фраата IV (Ios. Ant. Iud. XVIII.2.4). Как оказалось, решение было неудачным - воспитанный в Риме Вонон вскоре навлек на себя всеобщую ненависть (Tac. Ann. II.2). После изгнания из Парфии он попытался
занять армянский престол и даже отправил посольство в Рим, надеясь получить там поддержку. Однако избранный парфянским царем Артабан «в свою очередь, отправил послов с извещением, что он начнет войну», поэтому Тиберий поддержки Вонону не оказал (Ios. Ant. Iud. XVIII.2.4). Вонон удалился в провинцию Сирия, однако своей активности не прекратил -через несколько лет послы Артабана просили Германика, «чтобы Вонон не оставался более в Сирии и не подстрекал к смуте вождей парфянских племен, посылая своих людей в близлежащие местности» (Tac. Ann. II.58). Естественно, что присутствие столь активного претендента - причем и на парфянский, и на армянский престол! - на римской территории могло оказаться важным дестабилизирующим фактором.
Наконец, в то же время умер Антиох III, царь Коммагены, и в ней тоже начались неурядицы. Какая-то часть населения - «большинство», по словам Тацита (Tac. Ann. II.42: pleri), знать, по мнению Иосифа Флавия (Ios. Ant. Iud. XVIII.2.5: oiôuvaioî), желала перехода под римское управление, остальные предпочитали сохранение власти местных царей. Скорее всего, в данном случае прав Иосиф, и на Рим ориентировалась именно знать [Sullivan 1977, 785], Обе стороны отправили своих представителей в Рим (Ios. loc. cit.).
К этому, пожалуй, следует добавить отсутствие сильной фигуры среди зависимых царей. Архелай был уже очепь стар. Если даже признать вымыслом странную историю о его душевной болезни и временном безумии (а сомневаться в этом есть все основания [Romer 1985, 79-83]), это пе отменяет той картины дряхлости царя, которую рисует Диоп Кассий (Dio Cass. LVII.17.4-6). Таким образом вповь, как и во времена Митридато-вых войп, па стратегически важном направлении в нескольких государствах одновременно создалась ситуация династической нестабильности, которая в любой момент могла выйти из-под контроля. К тому же Артабап III, став царем, сразу же показал, что он готов в случае необходимости прибегнуть к вооруженной силе. Другое дело, что в тот момент это была простая декларация, однако тенденция была налицо; в конце правления, когда его власть была достаточно прочна, оп принял в спошепиях с Тиберием более жесткую маперу (Tac. Ann.VI.31; Suet. Tib. 66; Dio Cass. LVIII.26.1) и заговорил о старых границах персов и македопяп (Tac. Ann.VI.31: veteres Persarum ac Macedonum terminos), а по словам Диопа Кассия, пытался захватить Каппа-докию (LVIII.26.1: ztfç KannaôoKiaç èneipa).
Все это позволяет сказать, что угроза большой войны в перспективе могла стать вполне реальной. В этих условиях аннексия Каппадокии и Коммагены была, пожалуй, единственным средством предотвратить нарастание конфликта. Приняв под власть Рима два этих царства, Тиберий обеспечил стабильность на самом важном участке границы, и, в конечном итоге, в результате действий Германика римской и парфянской стороне удалось прийти к приемлемому варианту решения проблемы армянского престолонаследия, возведя на трон Зенона-Артаксия и тем самым положив конец затянувшейся смуте. Кризисная ситуация была ликвидирована.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кудрявцев О.В. Провинция Каппадокия в системе римской восточной политики (17-72 гг.) // Вестник древней истории. 1955. № 2. С. 48-72.
2. Парфенов В.Н. Император Цезарь Август. Армия. Война. Политика. СПб.: Алетейя, 2001. 278 с.
3. Сапрыкин С.Ю. Понтийское царство: государство греков и варваров в Причерноморье. М.: Наука, 1996. 348 с.
4. Смыков Е.В. М. Туллий Цицерон. Речь в защиту царя Дейотара. Вступительная статья, перевод, комментарий // Вестник древней истории. 2019. Т. 79. № 2. С. 487-507.
5. Anderson J.G.C. The Eastern frontier from Tiberius to Nero // The Cambridge Ancient History. 1934. Vol. 10. P. 743-780.
6. Arakelian R, Yevadian M.K. Erato, reine d'Arménie, étude historique et numismatique // Journal of Ancient Civilizations. 2021. Vol. 36. P. 67-114.
7. Bowersock G.W. Augustus and the Greek World. Oxford: University Press, 1966. 176 p.
8. Braund D. Rome and the Friendly King: The Character of Client Kingship. London; Canberra: Croom Helm, 1984. 226 p.
9. Brunt P.A., MooreJ.M. Res gestae divi Augusti: The Achievements of the Divine Augustus. Oxford: Oxford University Press, 1983. 90 p.
10. Edwell P. The Euphrates as a boundary between Rome and Parthia in the late Republic and Early Empire // Antichthon. 2013. Vol. 47. P. 199-200.
11. Gardthausen V. Augustus und Seine Zeit. Bd. I. Leipzig: Teubner, 1891. 1378 s.
12. Garsoian N. The Emergence of Armenia // The Armenian People from Ancient to Modern Times /ed. R.G. Hovannisian. Vol. I. New York: St. Martin's Press, 1997. P. 37-62.
13. Gwatkin W.E. Cappadocia as a Roman procuratorial province. Columbia, Missouri: University Press, 1930. 66 p.
14. Hanslik R. Pythodoris // Pauly-Wissowa Real-Encyclopâdie der classischen Altertumswissenschaft. Hbd. 47. Stuttgart: Verlag J.B. Metzler, 1963. S. 581-585.
15. Levick B. Tiberius the Politician. London; New York: Routledge, 1999. 287 p.
16. Magie D. Roman Rule in Asia Minor to the End of the Third Century after Christ. Vols. I—II. Princeton: University Press, 1950. 1661 p.
17. Minns E.H. Scythians and Greeks: A survey of ancient history and archaeology on the North coast of the Euxine from the Danube to the Caucasus. Cambridge: Cambridge University Press, 1913. 720 p.
18. Mitchell S. Anatolia Land, Men, and Gods in Asia Minor. Vol. I: The Celts and the Impact of Roman Rule. Oxford: Clarendon Press, 1993. 320 p.
19. OlbrychtM.J. Germanicus, Artabanos II of Parthia, and Zeno Artaxias in Armenia // Klio. 2016. Bd. 98. Ht. 2. P. 605-633.
20. Pani M. Roma e i re d'Oriente da Augusto a Tiberio (Cappadocia, Armenia, Media Atropatene). Bari: Adriatica, 1972. 259 p.
21. Romer F.E. A Case of Client-Kingship // The American Journal of Philology. 1985. Vol. 106. No. 1. P. 75-100.
22. Seager R. Tiberius. Oxford: Blackwell, 2005. 310 p.
23. Speidel M.A. Cappadocia - vom Königreich zur Provinz // Speidel M.A. Heer und Herrschaft im Römischen Reich der Hohen Kaiserzeit. Stuttgart: Steiner, 2009. S. 581-594.
24. Sullivan R.D. The Dynasty of Cappadocia // Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Tl. 2: Prinzipat. Bd. 7. Ht. 2. Berlin; New York: De Gruyter, 1980. P. 1125-1168.
25. Sullivan R.D. The Dynasty of Commagena // Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Tl. 2: Prinzipat. Bd. 8. Berlin; New York: De Gruyter, 1977. P. 732-798.
26. Teja R. Die Römische Provinz Kappadokien // Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Tl. 2: Prinzipat. Bd. 7. Ht. 2. Berlin; New York: De Gruyter, 1980. S. 1083-1124.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Anderson J.G.C. The Eastern frontier from Tiberius to Nero. The Cambridge Ancient History, 1934, vol. 10, pp. 743-780. (In English).
2. Arakelian R., Yevadian M.K. Erato, reine d'Arménie, étude historique et numismatique. Journal of Ancient Civilizations, 2021, vol. 36, pp. 67-114. (In French).
3. Edwell P. The Euphrates as a boundary between Rome and Parthia in the late Republic and Early Empire. Antichthon, 2013, vol. 47, pp. 199-200. (In English).
4. Kudryavtsev O.V. Provintsiya Kappadokiya v sisteme rimskoy vostochnoy poli-tiki (17-72 gg.) [The Province of Cappadocia in the System of Roman Eastern Politics (17-72)]. Vestnik drevney istorii, 1955, no. 2, pp. 48-72. (In Russian).
5. Olbrycht M.J. Germanicus, Artabanos II of Parthia, and Zeno Artaxias in Armenia. Klio, 2016, vol. 98, no. 2, pp. 605-633. (In English).
6. Romer F.E. A Case of Client-Kingship. The American Journal of Philology, 1985, vol. 106, no. 1, pp. 75-100. (In English).
7. Smykov E.V. M. Tulliy Tsitseron. Rech' v zastchitu tsarya Deyotara. Vstupitel'naya stat'ya, perevod i commentarii [M. Tullius Cicero. A Speech in Defense of King Deyotar. Introductory Article, Translation and Comments]. Vestnik drevney istorii, 2019, vol. 79, no. 2, pp. 487-507. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
8. Garsoian N. The Emergence of Armenia. Hovannisian R.G. (ed.). The Armenian People from Ancient to Modern Times. Vol. I. New York, St. Martin's Press, 1997, pp. 3762. (In English).
9. Hanslik R. Pythodoris. Pauly-Wissowa Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Vol. 47. Stuttgart, Verlag J.B. Metzler 1963. P. 581-585. (In German).
10. Speidel M.A. Cappadocia - vom Königreich zur Provinz. Speidel M.A. Heer und Herrschaft im Römischen Reich der Hohen Kaiserzeit. Stuttgart, Steiner, 2009. P. 581-594. (In German).
11. Sulivan R.D. The Dynasty of Cappadocia. Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Tl. 2: Prinzipat. Bd. 7. Ht. 2. Berlin; New York, De Gruyter, 1980, pp. 1125-1168. (In English).
12. Sullivan R.D. The Dynasty of Commagena. Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Tl. 2: Prinzipat. Bd. 8. Berlin; New York, De Gruyter, 1977, pp. 732798. (In English).
13. Teja R. Die Römische Provinz Kappadokien in der Prinzipatszeit. Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Tl. 2: Prinzipat. Bd. 7. Ht. 2. Berlin; New York, De Gruyter, 1980, pp. 1083-1124. (In German).
(Monographs)
14. Bowersock G.W. Augustus and the Greek World. Oxford, University Press, 1966. 176 p. (In English).
15. Braund D. Rome and the Friendly King: The Character of Client Kingship. London; Canberra, Croom Helm, 1984. 226 p. (In English).
16. Brunt P.A., Moore J.M. Res gestae divi Augusti: The Achievements of the Divine Augustus. Oxford, Oxford University Press, 1983. 90 p. (In English).
17. Gardthausen V. Augustus und Seine Zeit. Bd. I. Leipzig, Teubner, 1891. 1378 p. (In German).
18. Gwatkin W.E. Cappadocia as a Roman procuratorial province. Columbia, Missouri, University Press, 1930. 66 p. (In English).
19. Levick B. Tiberius the Politician. London; New York, Routledge, 1999. 287 p. (In English).
20. Magie D. Roman Rule in Asia Minor to the End of the Third Century after Christ. Vols. I-II. Princeton, University Press, 1950. 1661 p. (In English).
21. Minns E.H. Scythians and Greeks: A survey of ancient history and archaeology on the North coast of the Euxine from the Danube to the Caucasus. Cambridge, Cambridge University Press, 1913. 720 p. (In English).
22. Mitchell S. Anatolia Land, Men, and Gods in Asia Minor. Vol. I: The Celts and the Impact of Roman Rule. Oxford, Clarendon Press, 1993. 320 p. (In English).
23. Pani M. Roma e i re d'Oriente da Augusto a Tiberio (Cappadocia, Armenia, Media Atropatene). Bari, Adriatica, 1972. 259 p. (In Italian).
24. Parfenov V.N. Imperator Tsezar Avgust. Armiya. Voyna. Politika [Imperator Caesar Augustus. Army. War. Politics]. St. Peterburg, Aleteyya Publ., 2001. 278 p. (In Russian).
25. Saprykin S.Yu. Pontiyskoe tsarstvo: gosudarstvo grekov i varvarov v Prichernomorye [The Kingdom of Pontus: The State of the Greeks and Barbarians in the Black Sea Region], Moscow, Nauka Publ., 1996. 348 p. (In Russian).
26. Seager R. Tiberius. Oxford, Blackwell, 2005. 310 p. (In English).
Смыков Евгений Владимирович, Саратовский государственный университет. Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории древнего мира. Научные интересы: история и культура поздней Римской республики, Рим и Восток. E-mail: [email protected] ORCID ID:0000-0003-2475-2138
Evgeniy V. Smykov, Saratov State University.
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor at the Department of Ancient History. Research interests: history and culture of the Late Roman Republic, Rome and the East. E-mail: [email protected] ORCID ID:0000-0003-2475-2138
