CC BY
15http://www.dailystar.co.uk/travel/adventure/426986/Game-of-Thrones-travel-dubrovnik. - Загл. с экрана.
14. Stenhouse David "Dreams really do come toon! Disney magic is a work of art" [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.dailystar.co.uk/tra-vel/family/411648/Disneyland-Paris-Dreams-of-Christmas-Event. - Загл. с экрана.
КОМПРОМАЙЗЕР КАК РЕЧЕВОЙ КОМПРОМИСС: ДАННЫЕ ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА
© Чиронов С.В.*
Московский государственный институт международных отношений (МГИМО), г. Москва
Статья посвящена обзору на примере современного японского языка такого лексического класса интенсификаторов, как адвербиальные компромайзеры. Уточняется интенсионал и отличительные признаки таких единиц, с опорой на корпусные данные рассматриваются основные черты их полевой семантической организации. В семантике таких единиц всегда имеет место определённый компромисс между соображениями «за» и «против», и как бы отпечатывается колебание Г при выборе формулировки характеристики, осознание им возможных альтернатив. Из корпусных данных привлекаются примеры с компромай-зерами в позиции модификатора предиката, имена (адвербиальное положение), а также в инициальной позиции в реплике-реакции на вопросительные и побудительные высказывания. Привлечённый материал показывает, как «внутренняя» семантическая двойственность ком-промайзеров сказывается на возможности из неоднозначного употребления в различных прагматических контекстах.
Ключевые слова- японский язык, лингвопрагматика, наречие, интенсификация, компромайзер, корпусные данные.
В одной из недавних работ, применяя к данным японского языка известную классификацию лексических интенсификаторов, сформулированную в университетской грамматике Р. Кверка и С. Гринбаума [6], мы отнесли к числу компромайзеров такие усилители, как juubun, zuibun = достаточно [8]. Однако из дальнейшей работе с материалом, в первую очередь среди «прагматически нагруженных» наречий и адвербиальных выражений, обозначился круг слов и устойчивых словосочетаний, в большей степени способных претендовать на этот семантический функционал. Предпосылкой для такого тезиса является понимание компромайзера как речевого средства, не просто в
* Заведующий кафедрой Японского, корейского, индонезийского и монгольского языков, кандидат филологических наук, доцент.
незначительной мере усиливающего модифицируемый предикат, но транслирующий определённое колебание говорящего (Г) при его выборе. Другими словами, речь идёт о таком звучании высказывания, когда обозначаемое мнение представляется как результат некой уступки со стороны Г - отсюда и идея «компромисса», при котором высказываемое мнение (обозначим его как Pi) оказывается не однозначным, а как бы «скомпрометированным» противоположными соображениями (Р2).
Упомянутое колебание Г, составляющее отличительное свойство плана выражения данных единиц, предполагает выбор между двумя (или несколькими) альтернативами. Тогда, если полагать класс компромайзеров заданным вышеприведёнными условиями, логично предположить, что именно вокруг различной природы этих альтернатив, а также отношения к ней Г и организуется данная группа единиц как семантическое поле.
В настоящей статье предпринимается попытка определить, какой же выбор или компромисс, между кем и кем, чем и чем стоит перед Г при употреблении адвербиальных компромайзеров. Для этого мы рассмотрим их поведение в ряде типичных контекстов с опорой на данные открытого корпуса [9].
Принципиальным классификационным признаком является та понятийная рамка, в которой находится Г, вынося суждение о своём предмете, то есть, природа обоснования Р2 в его сознании. Здесь весь массив исследуемых единиц распадается на две группы, которые могут быть условно приведены к адвербиалам kihonteki-ni-wa = в принципе и sootaiteki-ni-wa = относительно. В первом случае в формировании Р2, ограничивающей истинность Р1, он отталкивается от идеализации, во втором - от некого статистического среднего, доступного из предшествующего опыта или энциклопедических знаний. В первую группу входят ichioo = вообще-то, по большому счёту, toriaezu = так или иначе, по большому счёту, и maamaa = так себе, средне. В них Г сличает с предполагаемым образцом некое не вполне отвечающее ему положение дел и на этом основании принимает решение о справедливости определённой квалификации события. К этой группе также тяготеют mushiro = скорее и dochira ka to iu to = скорее, где имеет место выбор из двух пропозиций качественно различного содержания. Единицы второй группы в целом и общем указывают на силу проявления признака, которая сличается с нормой (а не с задаваемой отдельно в дискурсе Р2), хранящейся в сознании Г. Таковы yaya = довольно, скорее, warito = сравнительно и др. Естественным кажется то, что помимо выражений со значением относительности сюда же входят выражения неопределённости ikuraka, ikubun = несколько, aru teido = в некоторой степени.
Не менее важно проследить, что является объектом компромисса, уступки со стороны Г. В таблице приведены данные по частотности модификации предикатов различного свойства - объективный факт, субъективное состояние, оценочное суждение (в строках таблицы). Обращает на себя вни-
мание исключённость случаев модификации на основе идеального прототипа объективных признаков (высокий, вкусный). Такие компромайзеры, как можно убедиться, доминируют в коллокациях с предикатами оценочного суждения. Наоборот, сопоставление с опытной практикой становится препятствием для модификации предиката психологического состояния субъекта речи (экспрессив) и отношения в tashoo, ikuraka, которые по этому критерию контрастны с yaya и warito (в скобках дано число вхождений с несовпадением субъекта состояния и оценки; звёздочкой помечено вхождение антонима - fuman = недовольный). Любопытно, что компромайзеры, основанные на «объективном» опыте (из числа которых, таким образом, выпадает warito), не модифицируют предикаты вкусный, нравится, принадлежащие к «епархии» произвольного суждения субъекта.
Таблица 1
ichioo toriaezu maamaa dochira ka to iu to mushiro t tashoo ot tira £ .8 a r
takai высокий 1 5 50 15 2 3
oishii вкусный 7 2
suki нравится 1 1 2 7 (1) 6
ii хороший 2 10 5 1 36 16 5 1 2
manzoku довольный 15 4 2 (1) 3 (2) 1*
С приведёнными двумя критериями увязан признак скалируемости предиката, модифицируемого тем и или иным адвербиалом. Как можно видеть, ни ichioo, ни toriaezu в принципе с идеей скалирования не связаны. Отчётливо, на лексемном уровне эксплуатируют эту идею aru teido = в некоторой степени, tashoo = более-менее, warito = сравнительно, а также ikuraka, ikubun. Большинство предикатов, которые модифицирует yaya, - однозначно скали-руемые: короткий, густой, сложный, разный и т.п. Из связанных с корректировки пропозиционального содержания mushiro и dochira ka to iu to первое в большей мере отвечает идее замены дефиниции, а второе нисколько не исключает количественные соображения. В случаях положительного значения признака скалируемости, как демонстрирует корпус, значение пониженной степени признака может быть дублировано в предикате на морфологическом уровне формами на -me: yaya takame = насколько-то подороже, dochira ka to iu to nurume = скорее попрохладнее.
Уточнить параметры, связанные не только с объектом модификации, а также с отношением Г к пропозиции, позволяет анализ адъективных словосочетаний типа «компромайзер + объект». Их можно считать трансформами тройного сочетания «компромайзер + характеристика + объект» с выпущен-
ным средним членом; опускаемая характеристика в общем смысле колеблется вокруг значений «хороший», «годный», «надлежащий» и т.п. В адвербиальной позиции употребляются большинство наречных компромайзеров, за исключением тех, в чьей семантике ясно запечатлена само движение мысли Г, когда он склоняется от Р2 к Р1 (ведь адъективность связана с идеей постоянного признака, а не процесса) - yaya, mushiro, ikubun. Видимо, структурно затруднена данная деривация для warito, неотделимого от наречного маркера to. В остальных случаях, где речь идёт о постоянном (в убеждении автора высказывания) свойстве предмета или события, адвербиализация естественна.
Так, в случае ichioo суть такой оценки такова - Г вправе назвать вещи таким образом в целом, хотя детали оставляют его неудовлетворённым. Этот момент вербализуется:
rfcfí-fe^^t^j
... // То есть, «уладить» при любом раскладе означает - принять лишь «поверхностные» меры, только в общем решить проблему, таким образом изменив лишь форму, но не содержание... (Т. Моримото «Японский язык - лицо и изнанка» 1988) [9]
ЙЮЙ!^^Sfc... // в 54-55 г. на переговорах по оборонному бюджету американцы пошли на уступки, и тогда было достигнуто принципиальное соглашение (А. Садо «Послевоенная политика и оборона Японии» 2003) [9].
Ограниченный характер истинности пропозиции объясняет возможность введения выделительной частицы wa. Такое возможно только с ichioo, toriaezu из первой группы, а из второй - с tashoo, ikuraka:
Ъ„ // Хотя даже какие-то выводы в исследованиях Курихары и были получены, но сомнения всё равно остаются (М. Огино «Печати» 1995) [9].
Характеризуемое ichioo событие имеет окончательный характер и не предполагает повторения: таковы ketchaku = решение (21 вхождение), kai-ketsu = решение (10), seikoo = успех (8), kansei = завершение (7), ketsuron = вывод (6), seika = результат (4). Точно так же, к примеру, и keii = (выражаемое кем-либо) уважение, можно выразить лишь однажды (это слово не встречается с toriaezu). С объектами оценки типа meyasu = приблизительные сроки (30), suitei = прогноз (8), kijun = критерий (11) неполная удовлетворительность Г исходом события связывается с приблизительностью результата. В данном смысле определение ichioo-no сближается к таким показателям приблизительности как ooyoso-no [см.: 3].
Объекты характеристики toriaezu более сиюминутны и даже безотлагательны: sochi = меры (5), shochi = реакция (3), mokuhyoo = цели (3). Про вывод ketsuron (3) даётся понять, что он промежуточный:
ограниченная доказательность по вексельному производству означает, что по принципу первого слушания сразу оперативно формулируются предварительные выводы, и долг записывается на истца, который имеет шанс выиграть, с припиской и временном характере решения (К. Асака «Система доказательств в гражданском процессе» 2004) [9].
Компромайзер тиитии в адъективной позиции модицифирует предметы, способные вызвать спонтанное (не)довольство: seiseki = оценки, deki = уровень выступления (3). Это могут быть и kaisha = компания (2), shigoto = работа (2). Уровень оценки внеязыковой ситуации здесь невысок, но невысоки и ожидания Г, отсюда - отсутствие драматизма, житейскость. Даже успех = seikoo расценивается как сиюминутный, проходной:
// он выступает в театре Ла Скала, переезжает в Милан. Его работа в «Оберто» признаётся более-менее успешной, и всё выглядит так, как будто жизнь идёт своим чередом... (Х. Тэ-расаки, Ё. Нагатакэ «Справочник по оперному искусству» 1993) [9].
Особенность tashoo - весьма широкое употребление в зоне действия оператора условности. Фактически данное наречие не сужает (как остальные «оговорки», а расширяет зону истинности пропозиции, задавая её как некий диапазон вокруг единичного «нормативного» значения:
// если нагревать всю комнату, то - пускай в зависимости от технологии и появится некоторый разброс - электричество, мазут обойдутся в 5 раз дороже. Поэтому, обогревая лишь небольшое пространство под столом... (сайт полезных советов «Яху» 2005) [9].
Условный контекст не является для данного слова единственным. В индикативном употреблении тоже проявляется значение оговорки, уступки. Она может касаться не только в предикатной части, но и в тематической, особенно в выражениях сферы и объёма. Ограничение на сферу истинности пропозиции вербализуется в употреблении частицы ^а:
На повседневной жизни это не сказалось, но вот в промышленности произошли некоторые перемены («Нешкольный учебник» 2004) [9].
Нюанс, привносимый tashoo в высказывание о существующем или прогнозируемом положении дел во внешнем для собеседников мире, отличается от случая ichioo указанием на численное, а не качественное значение, а также опорой на статистику опыта. В высказывании о будущем прошлый опыт экстраполируется в вероятность (ichioo с его оценочным компонентом здесь совершенно неуместно):
// Поскольку из вены большего диаметра кровь забирается в катетер меньшего диаметра, это сопровождается кровотечением того или иного объёма. Поскольку врачи и медсёстры, осуществляющие анализ, могут контактировать с кровью, предварительно осуществляется проверка на СПИД и гепатит (К. Маэно «Неприкосновенная жизнь» 1994) [9].
Среди объектов характеристики tashoo-no выделяются названия событий, оцениваемых негативно (которых хочется избежать) или позитивно (которых имеется в виду достичь): это chigai = различия (20), koto служебное имя, то, что (ll), jikan = время (l0), kijoo = выбросы (в статистике) (7), kon-ran = хаос, fuan = беспокойство, kizu = ущерб, henkoo = изменение (б), muri = напрасные усилия, zoogen = увеличение или уменьшение, gosa = погрешность, hendoo = волатильность (S), ame = дождь, mondai = проблема, henka = перемены (4), kane = деньги, shuusei = коррекция, kiken = опасность, itami = боль, giseisha = жертвы, hanpatsu = противодействие (3). См. пример с бе-нефактивным событием:
-ф'рюфь^^ьиъши^юх hx?o // И учителя смогут за длинные выходные более-менее вздохнуть свободно (M. Сакамото «Как устроено детское воспитание в Сооя» 1990) [9].
В этом tashoo отстоит от других выражений неопределённости - такими, как aru, ittei-no. Ещё одно отличие - в том, что подразумевается не единственный вариант, а множество вариантов, укладывающихся в определённый диапазон, см. то же о количестве [3]. Вероятно, поэтому в комиссивах и иных контекстах, связанных с признаком контроля и воли Г, это слово нехарактерно.
Стоящая за «уступкой», «оговоркой» Р2, конкурирующая с Pl, может в разной степени осознаваться Г. Так, в случае ichioo = вообще-то, по большому счёту, toriaezu = так или иначе, tashoo = более-менее можно говорить лишь о смутной альтернативе к Pl. Данные наречия как бы фиксируют «неподвижное» убеждение Г, сопровождающееся пониманием, что его правота не абсолютна. Касательно aru teido = в какой-то степени, warito = сравнительно, yaya = скорее можно заметить, что предикаты объективных свойств предметов, преимущественно модифицируемые этими адвербиалами, сами по себе тяготеют к полярности и потому естественно предполагают антони-мичные отношения: дорогой - дешёвый, высокий - низкий, вкусный - невкусный и т.д. На лексемном уровне ситуацию выбора (как правило, из антонимической пары) вербализует dochira ka to iu to = если говорить, который, так вот...
Наиболее чётко существование Р2 осознаётся в случае mushiro = скорее. Переходя от неё к Pl, Г как бы сохраняет в уме отвергнутое содержание Р2, что создаёт эффект неохотного согласия, отсутствия убеждённости. Конечно
же, это широко используется как уловка для смягчения категоричности высказывания. Лишь с тивЫто допустима прямая вербализация сопоставления (операторы -уоп = чем, ...т 1а1вкЫг = в сопоставлении с... и т.д.). Отказ от Р2 в пользу Р1 может оформляться и на метаязыковом уровне, с использованием локутивного глагола ш:
КУ ^^ // Если пить его вместо обычного чая, то и побочных эффектов не будет, так что скорее чем лекарственный сбор, я бы сказал, это тонизирующий напиток (М. Хирата «Заварим вкусного чайку» 2001) [9].
Как уже было сказано, источником «альтернативы», «оговорки» к Р1 может быть пропозиция, введённая ранее в дискурсе, существующая в универсальном фонде знаний, который разделяет Г, либо же созданная им самим. То же можно сказать и о «главной» пропозиции Р1. Следовательно, между Р1 и Р2 возможны некоторые комбинации, а их соотношение будет иметь эффекты с точки зрения интересов самого Г. Так, для адвербиала ¡сЫюо возможен как случай, когда Р1 навязана Г извне, а Р2 происходит из его внутренних убеждений, так и обратный вариант - где Р1 противопоставляется в Р2 уже прозвучавшим, имплицированным или возможным возражениям извне. В первом случае имеет место «согласие нехотя», «подписание договора с оговорками». В комиссивах с аналогичной структурой, с Р1, взятой из предшествующего директива, неполновесное подчинение Г позже, видимо, может быть использовано им для дезавуирования своего согласия:
// Полуотвернувшись к окну, он ответил придирчивым тоном: «Вообще я, пожалуй, попробую всё проверить, но, честно говоря, я считаю, эта линия тупиковая (Р. Норидзуки «Снова красный кошмар» 1995) [9].
Во втором случае Г может неназойливо указывать на ограниченную истинность слов собеседника, предпринять попытку разобраться во входящей информации, противоречащей его представлениям:
// «Ладно, а вы нас туда пустите?» «Так я вообще-то начальник. Ключ у меня есть» (Дз. Акагава «Церковь призраков» 1997) [9].
И Р1, и Р2 могут быть элементами внутреннего диалога, проявлениями рефлексии Г. Тогда он может и пытаться утвердиться в своём убеждении, и признавать неудачу:
Йч ВДю 5 // Да ты что?! Позже подошло ещё несколько
человек, но и то нас набралось едва ли десяток. Я ведь с утра вообще-то предсказывали ясный день... (блог сайта «Яху» 2008) [9], ср.
Г®! ^^^—^ЬТ^^^о // А беленькие точки вообще-то означают снег (там же) [9].
В монологическом рассуждении повествовательного типа ^^ играет роль хеджа, обрамляющего Р1 пока как будто неизвестными Р2, наличие которых как-то оправдывает его возможную ошибку и неправоту:
// Благодаря системе такой обратной связи между США и СССР мир в общем стал стабильнее (блог сайта «Яху» 2008) [9], ср. даже:
// Как вы, уважаемый мэтр, понимаете культуру, экономику культуры? Я сам вообще-то скорее человек искусства, а вот вы, как вы видите, куда должно двигаться общество, культура? (Т. Сава «Гармония знания и красоты» 2004) [9].
То же видим в ответе на прямой или уточняющий вопрос:
—// «Ичто, она каждый вечер в баре?» «Ну, в общем, она же вроде как хозяйка, так что я стараюсь где-то к 11 часам незаметно появляться там (Дз. Ватанабэ «Снежинка» 1983) [9].
Так же, отметая возможные возражения, Г смягчает иллокутивную силу комиссива, Запрета:
Т^^о // Потом есть ещё такие, кто пытается сами всё прибрать. Это мы вообще-то не поощряем (Х. Хамада «В оливковой роще» 2003) [9].
Для toriaezu ситуация, когда отметаемая Р2 происходит извне, а на смену ей утверждается Р1, порождённая самим Г, получает иное прагматическое осмысление. За этим стоят, видимо, особенности подходов к речевому компромиссу, передаваемых этими двумя наречиями. Из статистики сочетаемости с обозначениями для модифицируемого предмета мы уже видели, что в случае ichioo речь идёт о не полностью удовлетворяющем Г выражении, несовершенном выводе, с которым ему приходится смириться. При этом недовольство как бы тлеет в подавленном состоянии и может быть реанимировано позже к коммуникативной выгоде Г. Главная идея toriaezu, модифицирующего, более сиюминутные, «проходные» выводы, - не останавливаться, не зацикливаться на несовершенстве своего знания, если оно мешает перейти к действию. Поэтому с точки зрения постулатов языковой вежливости и цели гармоничности общения Г, отметая контраргументы Р2, вероятнее всего, будет напирать как раз на временный, вынужденный характер своих слов и действий. Например, в комиссиве toriaezu вводит наиболее реалистичный на данный момент, хотя, может быть, и не лучший, вариант действий, содержит элемент извинения, но не предупреждения, как ichioo. Определённая прямота и даже бесцеремонность служат проявлением позитивной вежливости:
// То есть, вы хотите сами тво-
рить, верно? У нас много по этой теме чего есть. Может, что-то вам не понравится, но давайте, короче, пока там что, скину ссылку, а вы уже посмотрите (сайт полезных советов «Яху» 2005) [9].
Специфическое «равновесие» истинности Р1 и Р2 наблюдается в случае таатаа. Г утверждает Р1, невзирая на очевидную силу Р2:
... // Иногда распрямитель в принципе можно использовать как есть, а иногда он красится, и тогда им пользоваться нельзя. Следовательно, вообще-то это не очень-то... (Дз. Инуи «Авиакаталог» 2005) [15].
В то же время линия рассуждений не такая, как с ¡сЫюо (тогда «по-хо-рошему» использовать не надо бы, но имеющиеся возражения игнорируются) - не вызывающая возражения часть достаточно велика, чтобы можно было принять вывод «не задумываясь». Благодаря этому элементу «преодолеваемого предела убедительности» таатаа в определённых контекстах функционирует как интенсификатор:
йШ^ч^^—?^—^—о^ЛИч ... // Последний лот -
согревающие наушники. А вот это, пожалуй, ещё можно использовать, ничего так себе! (блог сайта «Яху» 2008) [9].
С другой стороны, в предикатной позиции - среди компромайзеров лишь возможной для таатаа, позиции ремы, а также при достаточном заглублении в структуре предложения выражается именно низкая степень признака:
// Если производить это циклически лот - наверное уж в какой-то мере боль успокоится (Я. Накамура и др. «Перемены в японкой деревне» 1994) [9].
В определении влияния признака происхождения Р1 и Р2 на прагматический профиль модификатора полезны наблюдения за высказываниями с компромайзерами в инициальной позиции, в том числе в обмене репликами. Наиболее частотным в ответах является, бесспорно, ¡сЫюо. Некоторые его функции в ответах мы уже разобрали - это неполное согласие, обозначение нерешительность Г, неполноты располагаемых данных и неокончательности намерений:
¿РЖ^ч
ИИ // Когда задан во-
прос: «Где вы работаете?» - отвечают: «Ну, вообще-то в такой-то компании». Что в этом случае значит слово «вообще-то»? (А. Накатани и др. «50 дел, которые обязательно надо сделать до тридцати» 1997) [9].
В инициативных речевых актах этот адвербиал, как мы уже увидели, несёт этикетную функцию, намекая на отсутствие полной убеждённости в своей правоте, наличия других соображений (Р2). Данный коммуникативный смягчитель не влияет на иллокутивную силу директива, когда она определяется характером отношений между коммуникантами:
ЬЛХГОЛТй^.. ГЬй^ШЬ^с... // Сыщик Свекла говорит: «Вообще-то лучше бы перепроверить. Может, и пригодится» «Слушаюсь. (С. Ваку «Убийство на песчаной картине» 1995) [9].
Таким образом, мы видим, что, вводя своего рода рамку-ограничитель вокруг волевого или фактивного высказывания Г, ^^ выполняет прежде всего хеджевые функции. При этом, проявляющий смягчающий эффект в реакциях на бенефактивные для адресата директивы, с появлением в них элемента нажима, малефактивности ограничительная сема используется для «самозащиты» отвечающего.
В описанном употреблении ^^ весьма сходно с рус. вообще и вообще-то в описании «Путеводителя по дискурсивным словам русского языка»: «вообще да, но в каком-то смысле, может быть, и нет» [1, с. 108, 110]. Смысл его использования - в «устранении второстепенных деталей», элиминировании подробностей [1, с. 119], однако цель этого - не только преодолеть коммуникацию сдерживающие факторы, но притом ещё и обеспечить автономность и независимость субъекта.
В основном к комиссивам, следующим на запрос информации о действиях Г, относятся немногочисленные речевые реакции с инициальным toи-aezu. Везде речь идёт о принимаемой за данность некой промежуточной ситуации, суждении по принципу «пока что»:
Ь... // «Сколькоуже желающих?» «Пока, короче, трое, но если всё пойдёт как надо, может, соберём больше десяти. (журнал «Синтё 45», ноябрь 2001) [9].
Сопоставляя употребление ichioo и toriaezu в высказываниях с «собственной» Р2 против «навязанной» Р1, можно сравнить позицию Г, «окопавшегося» в своих возражениях, с режимом «позиционной обороны». Протипо-положный прагматический эффект свойственен toriaezu. Это скорее «призыв к прекращению» огня (то есть, полемики, попыток докопаться до истинного положения вещей) с тем, чтобы произвести можно было какие-то действия по пусть временной наводке, пройти по «временным мосткам» неполного вывода - и теоретическая возможность вернуться позже к более детальному рассмотрению аргументов притом превращается в пустой политесный завиток. Косвенно данный тезис подтверждается распределением ichioo / toriaezu при глаголах в формах прошедшего и настояще-будущего времени: соответственно 5 / 0 и 1 / 4 вхождений для dekita / dekiru = смог / может (сможет) и 2 / 0 и 0 / 3 дляyatta /yaru = сделал / делает (будет делать).
Как согласие, так и несогласие способно оформлять tashoo. К первому случаю относится речевой акт Признание - в ответе на вопрос (наречие передаёт чистое деинтенсифицирующее значение, признание получается неполным, но без «теневой интерпретации», как в ichioo):
ГлЖЛо^ГОй?] Г^^И^] ... // «Что, это была ложь?» «Ну, в какой-то степени» (К. Ман, пер. Х. Аманумы «Планета Макс не отвечает» 2005) [9].
Речевой акт Согласия с суждением легко корректируется или дезавуируется, причём вероятность этого даже выше, чем с (авЫгка-пг [4]:
¡ШоТ'Ъ&ч—ч Н^—^ГО^—ч^тИЙ^У^Л^^ТЪ^^о // «Но в новых путеводителях это всё написано» «Ну, в какой-то мере да. Но только там об этом по две строчки на двести-триста страниц, а этого недостаточно» (Т. Такэсита «Консул» 2001) [9].
В констативном ответе на вопрос о фактическом событии (а^Ыоо - единственный способ для Г выразить сдержанное отношение к значимости статистического факта как такового, где ¡сЫюо дало бы оценочность:
«На той стороне раньше вроде жили люди. Как там, кости-то были?» «Не так много» (Э. Накамура «Дабл Брид» 2001) [9].
Элемент ограниченной истинности в ответе на вопрос может фактически сводить на нет «внешнее» согласие- тем самым выдерживая видимость кооперабельности, важную для канона социального взаимодействия. См. вопрос о мире отвечающего:
г^^а^о Т-ЪШЛч // «Это вас
беспокоит?» «Ну, в какой-то степени. Но я ещё сам не слишком понимаю, что происходит... (Н. Оота «Алая трагедия» 2002) [9].
В целом, видимо, в силу своей опоры на фактические данные, а не на оценочную сторону коммуникации, (авЫоо не удаётся «перетянуть на себя» логический центр ответа, как ¡сЫюо. Характерны случаи, когда (а^Ыоо относится к Р2 (а Р1 в таком случае вовсе не вербализуется), тогда как ¡сЫюо всегда маркирует Р1, лишь сигнализируя о существовании Р2:
о Г^/>ч //.так он жив!»
закричал он, расталкивая солдатские локти «Немного сдал из-за ранения, но опасности для жизни вроде нет (Р1)» (К. Куримото «Прелюдия амбиции» 1997) [9], ср.
ЬйЬч ййЫ^^Ъ^^] // ... и вы подумали, что это и есть преступник? небось, уже довольны были?» «Ну, в какой-то мере. Но есть кое-что, что меня настораживает (Р2)» (К. Нисимура «Исчезнувшая в море у Идзу» 1997) [9].
В директиве ?авЫоо, задающий диапазон допустимых значений признака, смягчает иллокутивную силу побуждения:
У ГЬй^'Ь^с] // «Сейчас снова искать тип юнисекс?» «Ну, можно до какой-то степени и ближе к типу мачо» «Поняла» (Р. Иго «Причина недопонимания» 2001) [9].
О своём несогласии с Р2, введённой непосредственно собеседником, сразу сигнализирует Г, начиная ответную реплику с mushiro. Такое выражение несогласия довольно резко, поэтому чаще ему предшествует (довольно пространное) выражение (частичного) согласия. В то же время в некоторых контекстах, не требующих особого этикетного оформления, с использованием данного наречия Г не только смягчает реакцию «с обратным знаком», но и избегает излишней ангажированности в своём ответе, как бы гася эффект Pj тем, что за ней ещё улавливается Р2. Тем самым элемент компромисса вносится туда, где прямой ответ расставил бы все точки над i:
Lfc„ // ... и вы подумали, что это и есть преступник? небось, уже довольны были?» «Ну, в какой-то мере. Но есть кое-что, что меня настораживает (Р2)» (сайт полезных советов «Яху» 2005) [9].
В специфическом типе речевой реакции, предполагающем эскалацию аргументации в определённом направлении, mushiro характерно сопровождается рематическими выделительными частицами. В данном случае отвечающий отрицает суждение собеседника лишь на поверхности, чтобы затем предложить ещё более сильную версию, Р1 > Р2:
fc„ // ... сколько раз вам говорю - чем позже возвращаетесь, тем не лучше, а хуже» «Конечно-конечно» «Даже скорее именно когда набрал сил и надо поберечься» (К. Симидзу «Пояс» 2000) [9].
В ответах на вопрос ikuraka сопровождает реакции такого же типа, что и tashoo, ichioo (большая часть примеров в корпусе - из переводов):
—// «Вам известно, как жил ваш отец, когда расстался с матерью?» «В какой-то мере». - Кита выглядел растерянно (А. Осава «Остров мечты» 2001) [9].
Лексемы yaya и maamaa в ответах на вопросы однозначно соотносятся не с предшествующей репликой собеседника, а с предикатом высказываемого суждения, обозначая силу признака. Первая - типичный вариант из набора ответов анкеты на шкале от «нет» до «да» - «скорее да». Вторая встречается и в одиночном виде и способна выражать как умеренно позитивную, так и умеренно негативную оценку:
// «А как бизнес?» «Ничего так» (Дз. Акагава «Вор вора не обманет» 1987) [9], ср. r^fe^fefötej // «Красивая?» «Да так... » (А. Сасэкура «Руан» 1999) [9].
Несогласие, высказываемое в форме уточнения, передаёт в реакциях dochira ka to iu to. Мягкость подобной формулировки происходит от сдвига в рассуждениях на метаязыковой уровень - отвечающий как будто подыскивает более совершенную формулировку для услышанной мысли:
bbfrb^ó ¿ч &W¡W\titoj // «Сохранился родной дом Ногути Удзё» «Уд-зё это который сказочник?» «Если быть точным, то поэт, записавший народные сказки» (Х. Танти «Цветок повоя» 2005) [9].
Это выражение также фигурирует как стандартный вариант ответа на различного рода анкеты - от yaya его, видимо, отличает заложенная в ответе вежливость и большая расплывчатость, призванная облегчить ответ.
Подведём некоторые итоги. На материале корпусных данных мы попытались показать, что основная особенность компромайзеров как одного из класса лексических модификаторов заключается в трансляции в речи колебания Г в формулировке речения. При этом «компромисс» наблюдается прежде всего во внутренней семантике слова: значение, приписываемое признаку, и не высокое, и не низкое. В этом смысле компромайзеры занимают промежуточное положение среди единиц с интенсифицирующей и деинтен-сифицирующей семантикой. За этим стоит (а разной степени) конкуренция принимаемой и отвергаемой пропозиций.
По природе соображений, на которых Г основывает свою точку зрения, компромайзеры могут быть разделены на две подгруппы с доминирующими значениями «обобщения» и «относительности». Для обеих подгрупп свойственна упомянутая двойственность, которая, среди прочего, делает возможным разноплановое использование этих единиц в различных прагматических контекстах. Упомянутые свойства, включая допустимость в речевых актах согласия и несогласия, отражена в таблице:
Таблица 2
ichioo toriaezu maamaa yaya mushiro tashoo warito Dochira ka to iu to Ikura ka
явная альтернатива + (+) + (+) +
опытные данные + +
согласие + + + (+) + + +
несогласие + + + + + +
реактивность + + +
При этом, как мы убедились, само использование данных единиц тоже означает для Г некий компромисс: согласие даётся с изъятиями, отрицание обставляется оговорками о том, что Г не располагает полной информацией и не может быть до конца уверен в своей правоте. В дискурсе эти соображения используются то для наступления (как проявление позитивной вежливости, а также в условиях необходимости навязать собеседнику принятие
собственного действия), то как оборонительное оружие (в ситуациях, невыгодных самому Г, например, в Оправданиях, как способ застраховаться от возможных возражений).
В таких случаях можно увидеть конфликт верхнего уровня - между «уверенностью» говорящего и его «реальной осведомлённостью», то есть - «честностью» [см.: 2]. Речь идёт о таких коммуникативных ситуациях, когда откровенное признание в неполноте располагаемой информации прагматически способно сработать куда выигрышнее, нежели уверения, грозящие обернуться голословными. Тогда Г намеренно ограничивает, как бы огораживает определённую область, на которой защищаемая им пропозиция гарантированно будет истинной. А покуда он ручается за этот участок, то в результате высказывание, лучше фундированное, приобретает больший вес и значимость. Яркий пример этого - компромайзеры (с чётко осознаваемой альтернативной пропозицией), регулярно сопровождаемые выделительной частицей wa.
Мы также имели возможность увидеть, что декларируемая коопера-бельность речевого поведения может прикрывать самые различные речевые статегии. В какой-то мере можно даже сказать, что принцип кооперации скрывает автономность и одиночество субъекта. Использование таких «обоюдоострых» речевых средств, как компромайзеры, представляет собой один из инструментов, которым он обеспечивает себе личное «когнитивное пространство» уверенности в своей правоте, на какое уже не сможет покуситься оппонент. Этими инструментами он пусть нечётко, не вполне аргументировано (имеется в виду, не указывая реальных альтернатив), но всё же утверждает свой внутренний мир, свой понятийный порядок как некий не вполне проницаемый объём. Естественно, нет никаких гарантий, что все эти ухищрения Г выстоят перед валом «общих ценностей», навязываемых на уровне энциклопедических или оценочных языковых пресуппозиций.
В заключение остаётся подчеркнуть, что исследованный класс является частью языкового континуума. Как было показано, в некоторых своих элементах он сближается с выражениями приблизительности, неопределённости, вероятности. Через mushiro он перекликается с другими перифрастическими выражениями, в том числе маркером выражения «истинных намерений» (honne) Г to Ш Ш [7], в том числе tsumari = то есть, а такжеyoosuru-ni = короче говоря, ограниченным подытоживающим контекстом. В то же время данный класс следует чётко отграничивать от деинтенсификаторов (sukoshi, chotto), лишённых в своём значения указания на колебания, предшествующего речевому действию Г.
Список литературы:
1. Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка [Текст]. - М.: Помовский и партнеры, 1993. -206 с.
2. Разлогова Е.Э. Логико-когнитивные и стилистические аспекты семантики модальных слов [Текст]: автореф. дисс. ... доктора филол. н./ Е.Э. Разлогова. - М., 2005. - 38 с.
3. Чиронов С.В. Аппроксимативы в японском языке (опыт прагмасеман-тического анализа) [Текст] / С.В.Чиронов // Японский язык в вузе. Вып. 8. Материалы научно-методической конференции «Японский язык в вузе» (октябрь, 2012). - М., 2013 - С. 143-155.
4. Чиронов С.В. Наречия истинностной характеристики: прагматический потенциал (по данным корпуса японского языка) // Актуальные вопросы современной науки. - 2015 - № 42. - С. 197-208.
5. Mori Junko. Negotiating Agreement and Disagreement in Japanese. Connective expressions and turn construction [Текст]. - NY, John Benjamins, 1999. -252 p.
6. Quirk, Randolph, Sidney Greenbaum, Geoffrey Leech, and Jan Svartvik. A Comprehensive Grammar of the English Language [Текст]. - London: Longman, 1985. - 548 p.
7. K -У^^-К
Мй'Ь АШШЙ (Мэйнард С. «И это же типа японский» Эмоции в разговорном языке японцев. Токио, Тайсюкан). - 2009. - 188 с.
8. Чиронов С.В. Интенсификаторы положительной полярности: данные корпуса японского языка [Электронный ресурс] / С.В. Чиронов // Электронный научный журнал. - Режим доступа: http://co2b.ru/docs/enj.2015.02.pdf (дата обращения: 28.02.2016).
9. S/ftB^S®tW^¥^—^KOTONOHA (Взвешенный корпус письменных источников современного японского языка) [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.kotonoha.gr.jp/shonagon/ search_form (дата обращения: 24.02.2016).
