CC BY
58
■ ■ ■ КОММУНИКАЦИОНАЯ СВОБОДА ИНТЕРНЕТА И ГОСУДАРСТВО
Автор: БЕЛОВ В.А.
БЕЛОВ Валерий Алексеевич — кандидат исторических наук, профессор кафедры административного и финансового права Российского Университета дружбы народов (РУДН)
Адрес: Россия, 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, каб. 466, Тел.: (495) 434-32-11. E-mail: rudnfinad@yandex.ru
Аннотация: настоящая статья посвящена расширению коммуникационной свободы в Интернете и отношению государства к возможности нарушения суверенитета в условиях информационного общества. Развитие массовой коммуникации становится угрозой для политической, экономической, оборонной и других составляющих безопасности России. Каковы перспективы участия государства в управлении Интернетом?
Ключевые слова: Интернет, государство, суверенитет, безопасность, массовая коммуникация и права человека.
В своей работе «Коммуникационное право и политика: состояние научных исследований и теории» Джон К. Рейнард и Сандра М. Ортис писали, что: «В современном толковании область коммуникационного права охватывает исследования регулирования потока коммуникации между людьми в формах, которые не ограничиваются традиционными средствами массовой коммуникации, а включают Интернет, электронную почту и другие средства личной коммуникации».
Д.К.Рейнард и С.М.Ортис отмечают, что Интернет привлекает пристальное внимание специалистов по коммуникационному праву и политике и сегодня является общепризнанной областью научных исследований. Самыми перспективными направлениями изучения Интернета называют различные способы использования Интернета, регулирование Интернета, коммерческую деятельность в Интернете, вопросы доступа, содержания Интернета и перцепции надежности источника, Интернет в образовании и использование Интернета в политических целях.
Как подчеркивают авторы обзора, концентрация медиа вызывает быстрые изменения в области коммуникационного права. Под воздействием процессов глобализации организации масс-медиа перешагнули через национальные границы и стали международными [1].
Давайте посмотрим, так ли это?
Как справедливо отметил В.А.Копылов, информация в истории развития цивилизации всегда играла определяющую роль и служила основой для принятия решений на всех уровнях и этапах развития общества
и государства. В истории общественного развития можно выделить несколько информационных революций, связанных с кардинальными изменениями в сфере производства, обработки и обращения информации, приведших к радикальным преобразованиям общественных отношений. В результате таких преобразований общество приобретало в определенном смысле новое качество.
Первая информационная революция связана с изобретением письменности, что привело к гигантскому качественному и количественному скачку в информационном развитии общества. Появилась возможность фиксировать знания на материальном носителе, тем самым отчуждать их от производителя и передавать от поколения к поколению.
Вторая информационная революция (середина XVI в.) вызвана изобретением книгопечатания (первопечатники Гутенберг и Иван Федоров). Появилась возможность тиражирования и активного распространения информации, возросла доступность людей к источникам знаний. Эта революция радикально изменила общество, создала дополнительные возможности приобщения к культурным ценностям сразу больших слоев населения.
Третья информационная революция (конец XIXв.) обусловлена изобретением электричества, благодаря которому появились телеграф, телефон, радио, позволяющие оперативно передавать и накапливать информацию в значительных объемах. Следствие этой революции — повышение степени распространяемости информации, повышение информационного «охвата» населения средствами вещания. Повысилась роль средств массовой информации как механизмов распространения сообщений и знаний на больших территориях и обеспечения ими проживающих на них граждан, повысилась доступность членов общества к сообщениям и знаниям. Существенно возросла роль информации как средства воздействия на развитие общества и государства, появилась возможность оперативного общения людей между собой.
Четвертая информационная революция (середина XX в.) связана с изобретением вычислительной техники и появлением персонального компьютера, созданием сетей связи и телекоммуникаций. Стало возможным накапливать, хранить, обрабатывать и передавать информацию в электронной форме. Возросли оперативность и скорость создания и обработки информации, в памяти компьютера стали накапливаться практически неограниченные объемы информации, увеличилась скорость передачи, поиска и получения информации.
«Сегодня мы переживаем пятую информационную революцию, связанную с формированием и развитием трансграничных глобальных информационно-телекоммуникационных сетей, охватывающих все страны и континенты, проникающих в каждый дом и воздействующих одновременно и на каждого человека в отдельности, и на огромные массы людей. Наиболее яркий пример такого явления и результат пятой револю-
ции — Интернет. Суть этой революции заключается в интеграции в едином информационном пространстве по всему миру программно-технических средств, средств связи и телекоммуникаций, информационных запасов или запасов знаний как единой информационной телекоммуникационной инфраструктуры, в которой активно действуют юридические и физические лица, органы государственной власти и местного самоуправления. В итоге неимоверно возрастают скорости и объемы обрабатываемой информации, появляются новые уникальные возможности производства, передачи и распространения информации, поиска и получения информации, новые виды традиционной деятельности в этих сетях» [2].
И сегодня можно утверждать, что информационное пространство следует разделить как минимум на два уровня: это наша планета Земля, космос в широком понятии и здесь формируется своя система информационных ресурсов, и второй уровень — это границы отдельного государства, разные страны и континентальные системы (например — ЕС), где государственные органы стремятся ограничить и урегулировать это информационное пространство (вплоть до отключения Интернета).
В материалах, освещающих эти вопросы, доминируют проблемы, связанные с регулированием коммуникационных медиа по всему миру, использованием технологии в коммуникациях, ограничением вмешательства извне, обеспечением безопасности путем изменения своих законов и процедур.
Наглядным примером здесь могут послужить материалы Международной научно-практической конференции, прошедшей в марте 2014 г в Российской правовой академии Министерства юстиции РФ, на пленарном заседании которой главный идеолог информационного права России, д.ю.н., профессор, зав. сектором информационного права Института государства и права РАН, И.Л.Бачило провозгласила, что «самое главное, что нас интересует — это информационное пространство нашего государства, и здесь можно ... ответить на вопрос: «На каком этапе, на каком уровне находится развитие информационного сообщества в РФ?»
Можно отметить, что «на уровне информационно-коммуникационных технологий, то, что у нас сегодня сосредоточено в ареале информационного правительства, что является основным, на мой взгляд, это — сети, телекоммуникационные технологии, Интернет и другие средства коммуникации. Их много. Второе: группа правового обеспечения общих проблем, которые закреплены в Конституции РФ — сбор, поиск, допуск к информации, передаче, обработке, вплоть до уничтожения (выделено автором)» [3].
Таким образом, можно констатировать, что все законы, указы, постановления, распоряжения и все сведения, которые распространяются и циркулируют в обществе, представляют собой информационное воздействие на массовое сознание. Структурой, которая реализует это воздействие, является массовая коммуникация — система распространения информа-
ции (через печать, радио, телевидение, кино, компьютерные технологии и т.п.) с целью утверждения духовных ценностей нашего общества и активного воздействия на оценки, мнения и поведение людей, на общественное сознание в целом. Ее специфика состоит в соединении организованного производства информации с ее рассредоточением, главным образом, безадресным распространением. Массовая коммуникация образует ту обязательную инфраструктуру, на базе которой становится возможным управленческая деятельность в социальных системах. И это мы наблюдаем сегодня в технологии проведения «оранжевых» и «желтых» революций в Египте, Ливии и на Украине. В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации говорится: «Современный этап развития общества характеризуется возрастающей ролью информационной среды, представляющей собой совокупность информации, информационной инфраструктуры, субъектов, осуществляющих сбор, формирование, распространение и использование информации, а также системы регулирования возникающих при этом общественных отношений. Информационная сфера, являясь системообразующим фактором жизни общества, активно влияет на состояние политической, экономической, оборонной и других составляющих безопасности Российской Федерации» [4].
Важнейшая особенность массовой коммуникации как системы управления состоит в том, что практически каждый элемент ее может оказывать влияние на конечный результат. Субъект и объект массовой коммуникации распределены по всему ее пространству, не имеют отчетливых границ, а связи и взаимодействия между ними и их элементами причудливо пересекаются. Не случайно экс-президент Франции Н. Сарко-зи назвал это пространство на саммите «Большой восьмерки» в Каннах в 2011 г — «параллельной вселенной» (параллельным универсумом), где Интернет позиционирует себя в качестве пространства, «ускользающего» из государственных объятий.
Современное государство, сохраняющее свою сущность как традиционная форма организации общества, обладающая повышенной степенью самостоятельности — суверенитетом, оказывается погруженным в Интернет без соблюдения границ и соблюдения властных полномочий. «Врастание» государства в Интернет особенно заметно при продвигаемой у нас в России модели «электронного правительства». Однако последствия развития Интернета для государственной формы организации общества достаточно противоречивы. Как отмечает J.Trachtman [5], развитие Интернета не будет разрушать государства, однако оно может не только содействовать его усилению, но и способствовать его подрыву.
Глобальная природа Интернета делает его экстрагосударственным пространством свободного перемещения информации, в котором формируются новые центры влияния. Это становится иллюстрацией идеи
децентрации власти, в нашем случае характерной для глобального информационного общества.
Напомним, что тема децентрации власти активно развивалась в свое время М. Фуко. Его подход не утратил своей актуальности и активно используется в исследованиях, посвященных воздействию киберпро-странства на эволюции суверенитета государств [6]. В наши дни развитие Интернета актуализирует новый виток проявлений феномена децентрации, или «сдвига» власти. В онлайновой среде можно видеть некое «перетекание» власти к блогерам; лицам, публикующим секретные материалы; творцам, распространяющим защищенный авторскими правами контент; лицам, собирающим сторонников для выступления против политического режима. Безусловно, к новым центрам власти/влияния относятся, например, интернет-компании, к компетенции которых относятся вопросы применения информационных технологий.
Аспектом децентрализации власти в условиях информационного общества стал принцип многосторонности управления Интернетом, закрепленный в Декларации принципов 2003 года Всемирного саммита по вопросам информационного общества (ВВУИО, Женевский этап). Как отмечалось в п. 48 Декларации принципов Женевского этапа ВВУИО, управление Интернетом необходимо осуществлять на международном уровне на многосторонней, прозрачной и демократической основе при полномасштабном участии органов государственного управления, частного сектора, гражданского общества и международных организаций. Данные выводы были подтверждены и детализированы в пп. 29-82 «Управление использованием Интернетом» Повестки для информационного общества Тунисского этапа ВВУИО 2005 года. Здесь была акцентирована необходимость ориентации использования Интернета на благо всех, законность его использования и открытость для всех [7].
Таким образом, фундаментальной основой подхода к управлению интернетом с точки зрения многосторонности, конкретизированной в принципах открытости и прозрачности, стало понимание его как общественного блага. Вместе с тем, идеология многосторонности, представленная на Женевском и Тунисском этапах ВВУИО, по мнению некоторых экспертов, и с этим следует согласиться, все же является государственно-центричной, т. е. акцентированной на роли правительств.
Однако данный «центризм» преодолевается в процессе формирования транснациональной системы управления использованием Интернета, воплощающей теорию сетевого управления. Так, Форум по управлению Интернетом придерживается более взвешенного подхода к природе многостороннего управления. Периодически созываемый Форум стал площадкой для обсуждения самых разных аспектов функционирования Интернета — безопасности, устойчивости, стабильности — на основе вовлечения групп гражданского общества и частного сектора
в реализацию идеи всестороннего участия в управлении Интернетом. Заметным форумом по обсуждению вопросов, связанных с развитием и управлением Интернетом, стал такой Форум, как е-в8, проведенный в 2011 году накануне саммита «Большой восьмерки» и собравший представителей интернет-сообщества и информационной индустрии.
Так или иначе, динамичное развитие Интернета, а также становление транснациональных институтов управления Сетью выступают контекстом, в котором в очевидной форме обостряется проблема соотношения государства (государств) и Интернета. Действительно, если иметь в виду свободу как основной принцип функционирования Интернета, то Сеть — совершенно не та среда, которая может и должна быть подчинена традиционному контролю со стороны государств и исходящих от них юридических норм. Поэтому одно из полей напряжения — это напряжение между суверенитетом государства, имеющего территориальный характер, и сетями, не имеющими территориальной локализо-ванности. Последнее обстоятельство в определенном смысле, по мнению некоторых аналитиков, обращает Интернет против государства [8].
Вместе с тем следует зафиксировать две противоположные тенденции — стремление государств усилить контроль над Интернетом, в том числе над доступом к нему, и объективной тенденцией ослабления такого контроля ввиду усиления влияния и функциональной значимости транснациональных институтов управления (например, Международного союза электросвязи). В этих условиях говорить о том, что в отношении Интернета государство может без особых проблем в традиционном ключе выполнять присущие ему традиционные функции, не представляется возможным.
Безусловно, государство (государства) являются элементом глобального управления Интернетом. Потребность в функционировании и развитии Сети предполагает стабильность и регулирование, достигаемые, в том числе, на основе реализации суверенных полномочий государств. В подтверждение этого вывода сошлемся на п. 49 Декларации принципов Женевского этапа ВВУИО, где говорится о том, что политические полномочия по связанным с Интернетом вопросам государственной политики являются суверенным правом государств. Помимо этого государства имеют права и обязанности в отношении связанных с Интернетом вопросов государственной политики международного уровня. Аналогичный подход был осуществлен и в документах Тунисского этапа ВВУИО.
Впечатляющие успехи сетевых взаимодействий подняли волну тех-ноутопизма, в рамках которого делаются заявления о том, что технологические изменения требуют «смерти» государств и их регулятивной функции, по крайней мере, в отношении Интернета. Наиболее радикальные взгляды принадлежат Дж. Барлоу, который полагает необходимым полностью эмансипировать Интернет от государства. В самом начале своей декларации известный интернет-деятель подчеркивает, что гло-
бальная Сеть — новый дом для человеческого духа. Далее он призывает правительства покинуть нас (т. е. жителей этого дома), ибо их нет среди приглашенный. «Вашего суверенитета нет там, где мы собрались» [9]. Ввиду яркости призывов Дж. Барлоу к отстаиванию свободы Интернета, понятой, в том числе, и как свобода от правительственного вмешательства в целях обеспечения свободы коммуникации, они послужили для некоторых серьезных исследователей толчком для обсуждения проблемы соотношения Сети и государства.
Как подчеркивают J. Goldsmith и T. Wu, позиция Барлоу отражает то обстоятельство, что киберпространство действительно бросает вызов власти национальных государств и движет мир к новой посттерриториальной системе. Объективное ограничение способности правительств регулировать свободу выражения мнения и коммуникационные сети, подобные Интернету, все же не снимает вопроса о том, какова должна быть мера регулирования киберпространства и как распространить власть и регулирование из реального мира в мир виртуальный [10]. Одновременно это означает, что обсуждение вопросов о достоинстве и недостатках контроля правительств над Интернетом не отрицает самой идеи контроля, связанной с регулированием.
Несет ли государство ответственность за те процессы, которые происходят в интернет-пространстве? Или же Интернет настолько мобильная среда, что ее регулирование не просто отстает, но в принципе невозможно? Безусловно, Интернет является такой средой, в которой какие-либо барьеры и ограничения начинают контрастировать с его сущностью, наиболее ярко представленной одним из его принципов — свободой Интернета, свободой общения в Интернете. Разумеется, Интернет — такая среда, которая не приемлет управления извне, особенно если учитывать, что интернет-сообщество — важнейшая форма транснационального гражданского общества. Однако это не означает того, что онлайновые процессы полностью хаотичны. Дело в том, что они имеют характер самоорганизации через внутреннее саморегулирование. Вместе с тем «сегодня понятие саморегулирования киберпространства широко дискредитировано. Но историческое значение этих идей не может быть проигнорировано...» [11].
Чем может быть объяснена ограниченность абсолютизации идеи саморегулирования Интернета? На первый взгляд, если исходить из того, что пользователи Интернета являются гражданами, или жителями Интернета как глобального сообщества, то Интернет несовместим с вмешательством со стороны государства. Государство при таком подходе в принципе должно придерживаться принципа нейтралитета, поскольку такое вмешательство представляло бы вмешательство в осуществление нового — вызванного развитием Интернета — права на свободу коммуникации в Сети.
Однако может ли государство, обремененное различными обязанностями, вообще не вмешиваться в свободный Интернет и соблюдать
нейтралитет? По всей видимости, если вмешательство является признаком деспотического государства, далекого от демократии и преследующего цель подавления свободы, то Интернет, действительно, должен быть свободен от такого вмешательства.
Процессы, в которых участвуют «граждане/посетители» Интернета, затрагивают их права, свободы и законные интересы, закрепленные во Всеобщей декларации прав человека, утвержденной Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г Состав информационных прав, провозглашенных Декларацией, содержится в нижеследующих статьях.
«Статья 2
Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения...» (здесь и далее в приводимых статьях Декларации выделено автором).
«Статья 11Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты».
«Статья 12
Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств».
«Статья 19
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ».
«Статья 27
Каждый человек имеет право свободно участвовать в культурной жизни общества, наслаждаться искусством, участвовать в научном прогрессе и пользоваться его благами.
Каждый человек имеет право на защиту его моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является».
«Статья 30
Ничто в настоящей Декларации не может быть истолковано как предоставление какому-либо государству, группе лиц или отдельным лицам права
заниматься какой-либо деятельностью или совершать действия, направленные к уничтожению прав и свобод, изложенных в настоящей Декларации».
Конвенция Совета Европы о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г) [12] развивает положения, закрепляющие информационные права и свободы.
«Статья 10
1. Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые установлены законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия» (выделено автором).
У большинства развитых государств есть обязанности по обеспечению и защите прав и свобод человека, большая группа которых реализуется в Интернете и через Интернет. Поэтому государство в силу своих функций не может оставаться в стороне и не защищать своих граждан. В Интернет-сообществе созревает понимание, что одного саморегулирования для современного Интернета мало и что свободу Интернета следует оформлять правовым образом. Как считает В. Schewick, «если за регулирование Интернета будут отвечать только провайдеры, то это не будет полностью соответствовать функционированию Сети в общих интересах. Поэтому это обосновывает вмешательство правительств в регулирование Интернета с целью защиты, сохранения социальных выгод, но это вмешательство должно учитывать дизайн Интернета» [13].
Без сомнения ослабление сетевой природы угрожает способности Интернета реализовывать его социальный, политический и культурный потенциал, не говоря уже о его потенциале в сфере инноваций.
И, наверное, если говорить о государственном регулировании Интернета, то оно неспособно идти в ногу с инноваторами. «По большому счету государства современного мира находятся в процессе адаптации к Интернету как важнейшей технологической, информационной и социальной системе, отличающейся повышенным инновационным динамиз-
мом. Но это ни в коей мере не означает, что правительства не должны поощрять законы, принимающие во внимание достижения технологических инноваций [14].
И как бы руководители Google или Facebook ни говорили о том, что государственно-управленческие решения обречены на то, чтобы отставать от технологических инноваций, которые способны решить все проблемы, пространство Интернета не может быть полностью свободным от вмешательства государства посредством правового регулирования.
Список литературы
1. John C. Reinard and Sandra M. Ortiz. 'Communication Law and Policy: The State of Research and Theory'. Journal of Communication, 2005, 55(3), 594-631.
2. КопыловВ.А. Информационное право: Учебник. М., 2004. С. 20-21.
3. Бачило И.Л. Информационные ресурсы и информационное право. // Материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы правового регулирования использования информационных ресурсов в сети Интернет». 27-28 марта 2014 г. / Под общей редакцией д.ю.н., профессора А.В.Морозова. М., 2014. С. 23-24.
4. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. // Российская газета. 28 сентября, 2000 г
5. Trachtman J.P. 'Cyberspace, Sovereignty, Jurisdiction, and Modernism' // Indiana Journal of Global Legal Studies. 1998. Vol. 5. Issue 2. P. 580.
6. Boyle J. 'Foucault in Cyberspace Surveillance, Sovereignly, and Hard-Wired Censors' // University of Cincinnati Law Review. 1997. Vol. 66. Issue 1. P. 177-206.
7. Second Phase of the WSIS (16-18 Nov. 2005, Tunis). Tunis Agenda for the Information Society. WSIS-05/Tunis/Doc/6/rev. 1.
8. Mueller M.L. (2010). Network and States: The Global Politics of Internet Governance. Cambridge, MA: The MIT Press. P. 1-5.
9. Barlow J.P. A Cyberspace Independence Declaration // Available: http://www.eff. org/Cenorship/Internet_censorship_bills/barlow_0296.declaration (Febr 9, 1996) (дата обращения: 17.03.2014).
10. Goldsmith J., Wu T. (2006). Who Controls the Internet? Illusions of a Borderless World. Oxford, N.Y: Oxford University Press, 2006. P. 126-146.
11. Ibid., P. 14.
12. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (ets n 5) // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163; Бюллетень международных договоров. 2001. № 3. С. 3-44.
13. Schewick B. (2010). Internet Arhitecture and Innovation. Cambridge, MA: The MIT Press. P. 10.
14. Шугуров М.В. Государственное регулирование и свобода Интернета: дилеммы цифровой эпохи. // Материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы правового регулирования использования информационных ресурсов в сети Интернет». 27-28 марта 2014 г/ Под общей редакцией А.В.Морозова. М., 2014. С.232-233.
kommyhmkomrnq - communicology
■ ■ ■ COMMUNICATIVE FREEDOM OF INTERNET AND THE STATE
Author: BELOV V.A.
BELOV Valeriy Alexeevich, Candidate of Historical Sciences, Professor of the department of administrative and financial law of the Russian University of Friendship of Peoples. Address: 6, Miklukho-Maklai St., Room 466, 117198, Moscow, Russia. Tel.: +7 (495) 434-32-11. E-mail: rudnfinad@yandex.ru
Abstract: the article focuses on the expansion of freedom of communication in the Internet and government attitude to the possibility of violation of sovereignty in the information society. The development of mass communication becomes a threat to the political, economic, defense and other components of Russia's security. What are the prospects for the state's participation in the management of the Internet?
Keywords: internet, government, sovereignty, security, mass communications, human rights.
References
1. Reinard, J.C, and Ortiz, S.M. (2005).'Communication Law and Policy: The State of Research and Theory'. Journal of Communication, 55(3), 594-631.
2. KopylovV.A. Informatsionnoye pravo. Uchebnik. M., 2004. S. 20-21. [Kopylov V.A. (2004) Information law. Textbook. Moscow. P. 20-21].
3. Bachilo I.L. Informatsionnyye resursy I informatsionnoye pravo. // Materialy Mezh-dunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii "Aktualnyye voprosy pravovogo regu-lirovaniya ispolzovaniya informatsionnykh resursov v seti Internet", 27-28 marta 2014 g. Pod red. A.V. Morozova. [Bachilo I.L. (2014) Information resources and information law. // Materials of the International scientific-practical conference "Topical issues of legal regulation of information resources use in the Internet ", March 27-28, 2014, A.V.Morozov, Ed. Moscow,. P. 23-24].
4. Doktrina informatsionnoy bezopasnosti Rossiyskoy Federatsii. // Rossiyskaya gazeta, 28 sentyabrya 2000 g. / Doctrine of information security of the Russian Federation. // Rossiyskaya gazeta, September 28, 2000.
5. Trachtman J.P. (1998) 'Cyberspace, Sovereignty, Jurisdiction, and Modernism' // Indiana Journal of Global Legal Studies. Vol. 5. Issue 2. P. 580.
6. Boyle J. 'Foucault in Cyberspace Surveillance, Sovereignly, and Hard-Wired Censors' // University of Cincinnati Law Review. 1997. Vol. 66. Issue 1. P. 177-206.
7. Second Phase of the WSIS (16-18 Nov. 2005, Tunis). Tunis Agenda for the Information Society. WSIS-05/Tunis/Doc/6/rev. 1.
8. Mueller M.L. (2010). Network and States: The Global Politics of Internet Governance. Cambridge, MA: The MIT Press. P. 1-5.
9. Barlow J.P. A Cyberspace Independence Declaration // Available: http://www.eff.org/ Cenorship/Internet_censorship_bills/barlow_0296.declaration (Febr 9, 1996); 17.03.2014.
10. Goldsmith J., Wu T. (2006). Who Controls the Internet? Illusions of a Borderless World. Oxford, N.Y: Oxford University Press, 2006. P. 126-146.
11. Ibid., P. 14.
12. Konventsiya o zaschite prav cheloveka I osnovnykh svobod (ets n 5) // C3 P0. 2001. № 2. St. 163; Byulleten mezhdunarodnykh dogovorov. 2001. No 3, s. 3-44. [Convention on protection of human rights and basic freedoms. Bulletin of international agreements. No 3, p 3-44].
13. Schewick B. (2010). Internet Arhitecture and Innovation. Cambridge, MA: The MIT Press. P. 10.
14. ShugurovM.V. "Gosudarstvennoye regulirovaniye I svoboda interneta: dilemmy tsifrovoy epokhi". // Materialy Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii "Aktualnyye voprosy pravovogo regulirovaniya ispolzovaniya informatsionnykh resursov v seti Internet", 27-28 marta 2014 g. Pod red. A.V. Morozova. // [Shugurov M.V. (2014) State regulation and freedom of Internet. // Materials of the International scientific-practical conference "Topical issues of legal regulation of information resources use in the Internet", March 27-28, 2014, A.V.Morozov, Ed. Moscow. P. 232-233].
