CC BY
39
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 2
С. Дастамуз
КОММУНИКАТИВНЫЕ СВОЙСТВА ИНФИНИТИВНЫХ ВОПРОСИТЕЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ С ЧАСТИЦЕЙ ЛИ
Статья посвящена инфинитивным вопросительным предложениям, в состав которых входит частица ли. Основное внимание уделено коммуникативной организации данных предложений и рассмотрению их коммуникативных функций. Определено их место в коммуникативной классификации вопросительных предложений. Материалом для исследования послужили примеры из Национального корпуса русского языка и художественной литературы.
Ключевые слова: инфинитивные вопросы, частица ли, коммуникативные функции, модальные значения, говорящий, дискурс.
The article is devoted to the infinitive interrogative sentences whose structure includes the particle ли. The focus is on the communicative organization of such sentences and the review of their communicative functions. Their place is determined in the communicative classification of interrogative sentences. The material for the study are examples from the Russian National Corpus and belles-lettres.
Key words: infinitive questions, particle ли, communicative functions, modal meanings, speaker, discourse.
Цель данной статьи состоит в том, чтобы, с одной стороны, определить, какие иллокутивные функции выполняют инфинитивные ли-вопросы (ИЛВ), и, с другой стороны, выявить, как ИЛВ связаны с дискурсом.
Основной функцией вопросительных предложений является выражение вопроса. Вопрос предполагает, что говорящий, не зная ответа и полагая, что адресат знает ответ, побуждает адресата сообщить ему нужную информацию. Кроме того, вопросительные предложения могут выполнять целый ряд вторичных функций, которые реализуются тогда, когда в ситуации общения нарушены те или иные условия успешности речевого акта вопроса (об условиях успешности речевого акта вопроса см., например, [Кобозева, 1988]).
Для того чтобы выявить связь ИЛВ с дискурсом, необходимо проанализировать их с точки зрения коммуникативной организации (т. е. новизны / данности компонентов вопроса в дискурсе). Основы коммуникативной классификации вопросов были заложены Ш. Бал-ли [Балли, 2001: 48] и получили дальнейшее развитие в русистике в
работах Х.Р. Мелига [Мелиг, 1991; 2008] и И.Б. Шатуновского [Ша-туновский, 2001; 2008], опираясь на которые можно выделить три коммуникативных типа вопросов: (а) экспликативные, в теме которых находится модальный компонент, а в реме — диктальный [Мелиг, 2008: 259]; (б) экзистенциальные, в которых модальный компонент составляет рему вопроса, а диктальный — его тему [Шатуновский, 2001: 242]; (в) диктально-модальные, свидетельствующие о том, что новыми (ремой) являются и диктальный, и модальный компоненты вопросительного высказывания. Этот тип вопросов был выделен И.Б. Шатуновским специально для высказываний с частицей ли.
При анализе ИЛВ необходимо также помнить об особенностях семантики инфинитивных предложений, которые представляют описываемую ими ситуацию как ирреальную — необходимую, возможную, желательную и т. д. (о модальных значениях инфинитивных предложений см., например, [Русская грамматика, 1980; Гришина, 1988; Брицын, 1990; Золотова, Онипенко, Сидорова, 1998]).
Обратимся сначала к анализу ИЛВ, употребляемых в первичных функциях:
(1) — Какие же это такие «нездоровые настроения»? — спокойно и даже насмешливо спросил Цветков. — Говорить ли? — усомнился доцент. — Да уж раз начали — кончайте (Герман. НКРЯ1);
(2) [адресату предлагается пройти тест] (отметьте ответы: «да» — буквой Д, «нет» — буквой Н, зависит от обстоятельств — знаком вопроса): а) Претендовать ли на освободившуюся должность? б) Менять ли квартиру? в) Ехать ли отдыхать на пару с малознакомыми людьми?... (Шубин. НКРЯ).
Инфинитивные вопросы с ли обладают рядом особенностей. Прежде всего они имеют специфическое условие пропозиционального содержания: представляемая ими ситуация относится к плану будущего и контролируется субъектом (как правило, самим говорящим). При этом спрашивающий хочет знать, необходимо ли / целесообразно ли реализовать данную ситуацию, в частности — совершить действие, см., например, (1).
Другая особенность инфинитивных ли-вопросов состоит в связи их пропозиционального содержания с дискурсом. Сравним с этой точки зрения вопросы в примерах (1) и (2).
В (1) ситуация, описываемая вопросом (Говорить ли?), не является новой в дискурсе: адресат побуждает говорящего ответить на вопрос, и ожидается, что говорящий что-то скажет. Не случайно
1 Здесь и далее так помечаются примеры из Национального корпуса русского языка. URL: www.ruscorpora.ru
поэтому вопрос свидетельствует о сомнении говорящего в необходимости совершения действия: сомневаться можно только в том, что для субъекта сомнения не является новым [Арутюнова, 1988: 122]. Напротив, в (2) ИЛВ не опираются на предыдущий контекст и вводят в рассмотрение новые ситуации. Исходя из этого, среди ИЛВ, выполняющих первичную функцию, можно выделить две группы: (а) вопросы, вытекающие из предшествующего контекста, см. (1), и (б) вопросы, не связанные с контекстом, см. (2).
ИЛВ первой группы по своей коммуникативной организации не отличаются от экзистенциальных вопросов: описываемая ими ситуация известна и находится в теме вопроса, а рему вопроса составляет модальный компонент. Точнее было бы их назвать квазиэкзистенциальными, поскольку цель говорящего в данном случае не в том, чтобы выяснить, имеет ли место некоторая ситуация (о чем свидетельствует вопрос с финитной формой глагола), в том, чтобы узнать, должна ли она иметь место (см. (1)). В отличие от вопроса (1) ИЛВ второй группы, см. (2), относятся к диктально-модальным: они не опираются на предыдущий контекст, и в рему вопроса входят и диктум, и модус.
Обратимся теперь к ИЛВ, употребляющимся во вторичных функциях, когда нарушаются условия успешности речевого акта вопроса, и прежде всего условие назначения: высказывание больше не рассматривается как попытка говорящего побудить адресата сообщить информацию [Кобозева, 1988: 41]. Как показывает анализ материала, ИЛВ могут выполнять не только те функции, которые типичны для вопросительных предложений в целом, но свои специфические функции.
К вторичным функциям, выполняемым не только ИЛВ, но и большинством вопросительных предложений, относятся функции интродуктивного (метатекстового2) и рефлексивного вопросов. Цель интродуктивного вопроса — выделить тему следующего высказывания, см.:
(3) [Автор рассказывает об истории европейских стран в определенный период времени] ... Говорить ли здесь много об Испании? Я думаю — не стоит. Испания давно уже не была раздроблена политически на отдельные государства, как Германия и часть Италии... (Леонтьев. НКРЯ).
Что касается рефлексивного вопроса, то он формулирует проблему, решения которой говорящий не знает, например:
2 Термин Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева, см. [Булыгина, Шмелев, 1997:
264]. 144
(4)...студенты замышляют устроить мне еще что-то вроде бывшего в понедельник. Я колебался: ехать ли мне в университет? (Никитенко. НКРЯ).
ИЛВ, выполняющие функции интродуктивного рефлексивного вопросов, имеют те же ограничения на пропозициональное содержание, что и собственно вопросы: они также описывают будущее действие субъекта (обычно говорящего), контролируемое им. При этом пропозициональное содержание вопросов не является новым в дискурсе, поскольку выполнение описываемого действия ожидается от субъекта (говорящего). Так, например, если говорящий взял на себя обязательство рассказать о европейских странах, он должен говорить и об Испании, см. (3), если он читает лекции в университете, то он должен на них поехать, см. (4). Иными словами, такие вопросы, так же как и (1), являются не диктально-модальными, а квазиэкзистенциальными. И, как и в (1), сам вопрос о необходимости совершения ожидаемого действия в контекстах (3) и (4) означает сомнение говорящего в его целесообразности.
ИЛВ могут использоваться для выражения эмоциональной реакции говорящего на ситуацию, не соответствующую его ожиданиям или его представлениям о нормальном, естественном ходе развития событий, например:
(5) Данила Степаныч, веселый, шумный, грязный, с черным от пыли лицом, в комбинезоне и резиновых сапогах выше колен, ввалился, когда стемнело и мы уже перешли из садика в дом. — Татьяна, — сказал он беспомощно. — Доктор! Верить ли глазам? (Каверин. НКРЯ).
Высказывания такого типа употребляются, когда увиденное (услышанное) говорящим настолько неожиданно, что он готов поставить под сомнение надежность своих органов чувств — зрения или слуха. При этом под сомнение ставится нечто само собою разумеющееся, ведь в норме человек доверяет своим глазам или ушам. Значит, и в данном случае пропозициональное содержание ИЛВ не является новым, что сближает реплики эмоциональной реакции с ли с квазиэкзистенциальными вопросами.
Большую группу ИЛВ образуют риторические вопросы, построенные по модели Х-у ли (не) Р?: Вам ли бояться трудностей?, Мне ли этого не знать? и под. Такие высказывания актуализируют в сознании адресата его знания или представления об Х-е, из которых как само собою разумеющееся следует, что Х не может (не) Р — не может бояться трудностей, не может этого не знать и т.д. При этом дательный субъекта находится в фокусе контраста, т. е. Х противо-
поставляется кому-то другому — У-у, который в принципе мог бы (не) Р, что усиливает категоричность высказывания: «если У может (не) Р, то Х не может».
Именно в силу своей категоричности данные высказывания употребляются в полемических контекстах, когда говорящий указывает на неуместность речевого поведения адресата, см. (6) и (7), или в контекстах обоснования, когда говорящий подчеркивает, что иная точка зрения была бы ошибочной, см. (8):
(6) — Это уже беззаконие, — покачал головой Игорь Васильевич. —Игорь, нам лирассуждать о законах? ... Вспомни нашу сделку с оружием ... Ты тогда об этом не думал (Лев Дворецкий. НКРЯ);
(7) — Подковка действительно была золотая с бриллиантами? — спрашивали Аннушку. — Мне ли бриллиантов не знать, — отвечала Аннушка (Булгаков);
(8) Может быть, не Степа сегодня говорил с ним по телефону из собственной своей квартиры? Нет, это говорил Степа! Ему ли не знать Степиного голоса! (Булгаков).
В (6) говорящий считает реплику адресата (Это уже беззаконие) неуместной, поскольку, с его точки зрения, адресат не может рассуждать о законах (если кто и может говорить о законах и беззаконии, то только не он); в (7), отвечая на вопрос, Аннушка дает понять спрашивающим, что неуместно думать, что она могла ошибиться: кто-то другой может не знать бриллиантов, но только не она. В (8), обосновывая свое мнение (это говорил Степа), говорящий опровергает возможные сомнения в его истинности: уж он-то знает Степин голос.
Во всех риторических вопросах пропозициональное содержание высказывания (т. е. эксплицитно выраженная ситуация) также определяется предшествующим контекстом, вытекая из него как нечто самоочевидное: если человек говорит о беззаконии, значит, он может рассуждать о законах , см. (6), если человек полагает, что Аннушка могла ошибиться, значит, он допускает, что она может не знать бриллиантов, см. (7), если говорящий допускает, что его адресатом мог быть не Степа, значит, он не знает Степиного голоса, см. (8). Следовательно, инфинитивные риторические вопросы с ли по типу связи с дискурсом также сближаются с квазиэкзистенциальными.
Отметим, что ИЛВ, использующиеся для оценки речевого поведения адресата и для обоснования мнения (утверждения) говорящего, не имеют ограничений на пропозициональное содержание, характерных для инфинитивных вопросов с ли, а также для интродуктивных и рефлексивных вопросов: для них необязательны акциональные пре-
дикаты, обозначающие будущие контролируемые действия самого говорящего (см. (6) — (8)).
Итак, ИЛВ с точки зрения данности — новизны своего пропозиционального содержания и коммуникативного веса компонентов семантики в большинстве случаев устроены одинаково: описываемая ими ситуация не является новой в дискурсе и не входит в рему высказывания, которую образует только модальный компонент. А это значит, что большинство ИЛВ не относятся к коммуникативному типу диктально-модальных вопросов (выделенному И.Б. Шатуновским для вопросов с ли). Диктально-модальными можно считать только небольшое количество не связанных с контекстом вопросов типа (2).
Вместе с тем к диктально-модальным можно отнести инфинитивные высказывания с частицей не..ли (ИНЛВ), см., например:
(9) — Не пойти ли нам подышать перед сном? — спросил Чапаев, закуривая папиросу. — Можно, — ответил я, кладя луковицу на стол (Пелевин. НКРЯ);
(10) — Да, а куда старый ящик денем? Всеволод, не отнести ли его вам в маленький домик? — Пусть постоит пока, а осенью отвезем в мастерскую (Карелин. НКРЯ).
ИНЛВ отличаются от ИЛВ как с точки зрения связи с дискурсом, так и с точки зрения выполняемых ими коммуникативных функций. Прежде всего они вводят в рассмотрение некоторую новую ситуацию — см. (9) и (10), где говорящий высказывает мысль, которая только что пришла ему в голову. При этом в коммуникативном фокусе высказывания находится как сама ситуация, так и необходимость или целесообразность ее осуществления, т. е. и диктальный, и модельный компоненты его семантики. А так как описываемая ситуация представляет собой будущее контролируемое действие говорящего и (или) адресата, за данными высказываниями закреплены коммуникативные функции предложения (см. приведенные выше примеры) или совета, цель которых — узнать, хочет ли адресат выполнить действие, или помочь ему сделать правильный выбор (см. [Гловинская, 1993: 184-185]).
Таким образом, русские инфинитивные вопросительные предложения с частицей ли могут выполнять разные коммуникативные функции — реже первичные, чаще вторичные. При этом данные функции неодинаковы у предложений с ли и не...ли. Различна и связь этих предложений с дискурсом: частица ли обычно маркирует квазиэкзистенциальный вопрос, а частица не.ли — как правило, диктально-модальный.
Список литературы
Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988.
Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. 2-е изд. М., 2001.
Брицын В.М. Синтаксис и семантика инфинитива в современном руссом языке. Киев, 1990.
Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997.
Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993.
Гришина Н.И. Место инфинитивных предложений в синтаксической системе современного русского языка: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1988.
ЗолотоваГ.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.
Кобозева И.М. О первичных и вторичных функциях вопросительных предложений // Текст в речевой деятельности (перевод и лингвистический анализ). М., 1988.
Мелиг Х.Р. «Модус» и «диктум» у Ш. Балли // Язык, культура, человек: Сборник научных статей к юбилею профессора М.В. Всеволодовой. М., 2008.
Мелиг Х.Р. Экзистенциальные и экспликативные вопросы // Russian linguistics. 1991. Vol. 15.
Русская грамматика. Т. 1, 2. М., 1980.
Степанова Е.Б. Значение русских общевопросительных предложений: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1993.
Шатуновский И.Б. Основные коммуникативные типы полных (общих) вопросов в русском языке // Русский язык: пересекая границы. Дубна, 2001.
Шатуновский И.Б. Общие (полные) вопросы в русском языке // Динамические модели: слово, предложение, текст. М., 2008.
Сведения об авторе: Дастамуз Саиде, аспирант кафедры русского языка
филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: saideh2004@mail.ru
