CC BY
91
КУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ И ЯВЛЕНИЯ
24.00.00 - Культурология
КОММУНИКАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ В МУЛЬТИКУЛЬТУРНЫХ ОБЩЕСТВАХ
Надежда Павловна БЕЗУГЛОВА,
доктор философских наук, профессор кафедры гуманитарных и социальных наук Всероссийской академии внешней торговли, г. Москва
e-mail: besuglowa@mail.ru
Доказывается, что феномен межкультурной ситуации необходимо исследовать с культурологической точки зрения, поскольку основные межкультурные затруднения возникают из-за разницы культурных установок, основанных на ценностях и нормах, являющихся базовыми элементами родной для участника коммуникации культуры. Поэтому для эффективного взаимодействия индивидов разного культурного происхождения в современном мультикультур-ном обществе требуется обучение правилам коммуникации, в процессе которого индивид познает собственные и чужие коммуникативные стандарты в их относительности. При этом у него сформируется способность к нормативной гибкости, предполагающей знание норм другой культуры участниками коммуникации, способность к саморефлексии, а в целом - межкультурная идентичность, которая представляет собой не простое сложение идентичностей, а качественно другое понимание культурной идентичности.
Ключевые слова: мультикультурное общество, коммуникация, идентичность, культура, межкультурная идентичность, культурные различия, стратегии общения, нормы, ценности.
COMMUNICATIVE STRATEGY IN MULTICULTURAL SOCIETIES
N. P. Bezuglova, Full Doctor of Philosophical Sciences,
Professor of Department of the Social Sciences, Russian Foreign Trade Academy of the Ministry for the Economic Development of the Russian Federation
e-mail: besuglowa@mail.ru
It is proved that the phenomenon of a cross-cultural situation needs to be investigated from the culturological point of view as the main cross-cultural difficulties arise because of a difference of the cultural installations based on the values and norms which are Basic Elements of communication of culture, native for the participant. Therefore effective interaction of individuals of a different cultural origin in modern multicultural society requires training in rules of communication in the course of which the individual learns own and someone else's communicative standards in their
relativity. At the same time he will create ability to the standard flexibility assuming knowledge of standards of other culture participants of communication, ability to a self-reflection, and in general - cross-cultural identity which represents not simple addition of identities, and other understanding of cultural identity is qualitative.
Key words: multicultural society, communication, identity, culture, cross-cultural identity, cultural distinctions, strategy of communication, norm, value.
Анализ мультикультурных обществ, нацеленный на исследование динамики межкультурных взаимодействий, исходит из того, что коммуникативные партнёры ведут себя в межкультурных ситуациях иначе, чем в коммуникативных ситуациях своей культуры. Они не только отталкиваются от заранее сформированных представлений о культуре другого участника коммуникации, от модифицированных вербальных и невербальных образцов поведения, но также постоянно сравнивают эти образцы с реакциями партнёра по коммуникативной ситуации. Возникающий во время культурного контакта феномен межкультурной ситуации необходимо исследовать не только с лингвистической, но и с культурологической точки зрения. В отличие от исследований межкультурной коммуникации, нацеленных исключительно на коммуникативные затруднения, исследования коммуникативных стратегий рассматривают взаимодействие индивидов различного культурного происхождения, во время которого особенно заметными становятся различия в их поведении, с культурно-антропологической точки зрения. Такой подход позволяет соотнести эти различия с набором ценностей и норм, которые, однако, не так просто обнаружить.
Большинство людей в современных обществах принадлежат к нескольким различным культурам, они переключаются с одной системы норм на другую. Эта поведенческая гибкость в традиционных культурах представлена незначительно. В мобильных обществах существует поливариантность ценностных ориентаций, формирующихся в процессе социализации, что весьма важно для мультикультурных коллективов. Сосуществование различных групп обеспечивают нормы, которым люди следуют в общем коммуникативном контексте. Невозможность сосуществования ведёт к неразрешимым противоречиям или к нарушениям взаимосвязей между участниками коммуникации. Какие имеются возможности для преодоления этой несовместимости? Каким образом культура влияет на коммуникативные стратегии?
Культурные ценности и нормы
Используемое для описания мультикультурного общества понятие «культура» требует комментариев. Если мы говорим о повседневном использовании данного термина, то, как правило, подразумеваем под ним высокую культуру. В мультикультурном социуме понятие «культура» имеет другое содержание. Речь идёт и о широком спектре материальных объек-
тов, и о совокупности разделяемых членами общества ценностей, норм и убеждений, представляющих систему усвоенных смыслов, применяемую этносом для организации, упорядочивания и интерпретации восприятий, на основании которых совершается деятельность. Такой подход к культуре был сформирован культурным антропологом Францем Боасом, полагавшим, что основой культурной общности людей, их деятельных ориентаций, а также основных убеждений, детерминирующих межкультурные коммуникативные процессы, являются ценности и нормы общества. Эти специфические для культуры правила эффективны как культурные стандарты, выстраивающие схемы деятельной коммуникации, руководствуясь которыми, индивид, не раздумывая, ведёт себя нормальным, типичным для культуры образом. Отклонения от этих стандартов за определённые границы воспринимаются как отход от нормы, как чуждое поведение. Культурные стандарты, определяя широкий спектр восприятий, мышления, оценок и действий, «действуют как имплицитные теории, усвоенные в процессе социализации» [3, р. 153].
Конечно, полное совпадение систем культурных норм - недостижимый идеал. В каждом обществе сильны культурные различия как горизонтальные (между различными регионами), так и вертикальные (между различными классами, социальными группами и субкультурами).
Эти различия могут быть иногда более выражены, чем межкультурные различия. Также могут существовать значительные различия между субкультурами. Но каждая из отдельных культур построена по сходным структурным принципам. Культурные связи формируются на основе разделяемых индивидами норм. Даже у криминальных субкультур есть тонко отрегулированная система норм, отклоняющаяся от преобладающей культуры и крепящая стабильность внутригрупповых отношений.
Центральное значение культурных норм выражается в том, что, при их усвоении людьми, они становятся ядром личности. Эмоционально заряженное ощущение принадлежности к собственной культуре или этносу зачастую толкает людей бороться за сохранение своей этнической идентичности. Можно предположить, что люди готовы защищать культурные нормы тем сильнее, чем более они важны для сохранения культуры. Но практика показывает, что иногда культурные конфликты вызывают, казалось бы, несущественные различия. Достаточно вспомнить острую дискуссию о ношении хиджабов во французских школах. Истинную причину данного конфликта нужно искать в том, что такое различие имело символический смысл, так как на карту была поставлена исламская идентичность школьниц (или их родителей).
Передача культурных норм происходит во время аккультурации, то есть усвоения культуры. Ребёнок испытывает внешнее воздействие норм культуры, которые на определённом этапе становятся частью его этнической
идентичности. Но нормативное давление, являющееся залогом неизменного воспроизводства общества, не всемогуще. Если бы оно доминировало, то не было бы общественных изменений. Культурное развитие совершается через «отклонения». При этом речь идёт не только об индивидуальных отклонениях, но также о групповых. Субкультуры можно воспринимать как форму «коллективного отклонения». Отклоняющиеся нормы субкультуры могут стать в будущем легитимными для доминирующей культуры. Примером такой трансформации являются некоторые из социальных движений (феминистские, экологические, пацифистские движения), подтверждающие трансформацию ценностей современного общества. Для мультикультурных обществ такие процессы имеют большое значение, поскольку создают основу для взаимного обогащения совместно живущих этносов.
Отделение и исключение как механизмы культуры
Конформистские и сепаратистские процессы в мультикультурных обществах образуют сложную систему баланса сил притяжения и отталкивания, формирующих общественную динамику. Современные общества обладают, как правило, более высокой динамикой, чем традиционные коллективы, так как они являются - потенциально или реально - мульти-культурными обществами. В них функционируют два механизма стабилизации: отделение и исключение. Для сохранения устойчивости системы необходимо отделение отличного как самостоятельного, существующего в сложном сплетении других систем. Так, национальная и религиозная идентичность ребёнка, осознающего, например, что он русский и православный, формируется уже в семье. Утверждение «я - русский», означает, что данный ребёнок - не француз или поляк. А осознание принадлежности к православию исключает принадлежность к другим христианским конфессиям. Отделение такого рода укрепляет идентичность личности.
Психологическая организация восприятия стоит на страже «нормальности» и предотвращает чужеродное влияние. Если отделение вносит вклад в защиту внешних границ, то исключение действует как механизм формирования идентичности и сплочённости группы. Механизм исключения также охраняет систему ценностей и норм культуры. Если происходит отделение группы, то оно сопровождается отклонением от трактовки центральных, но, по-видимому, не очень важных для отделившегося коллектива норм доминирующей культуры. Исключение, как правило, подвергается сильному общественному осуждению. При этом эмоционально окрашенные предубеждения выполняют охранную для конкретного социума функцию. Чрезвычайное упорство, с которым этнические предубеждения сопротивляются демонтажу, возможно, объясняется выполнением этой функции, что, конечно же, их не оправдывает.
При всех отрицательных последствиях функционирования отделения и исключения нельзя не согласиться с тем, что оба механизма вносят важный вклад в сохранение культурной идентичности в мультикультурных контекстах. Эти алгоритмы поведения позволили сохранить идентичность еврейского народа, многие века живущего в чужих культурах. В этом случае механизм отделения был направлен на упорное отстаивание религии и связанных с ней традиций, а функционирование исключения, в свою очередь, обеспечивалось строгими ограничениями доступа к иудаизму.
Возникает вопрос о том, насколько эффективно сохраняют культурную и этническую идентичность отделение и исключение в мультикультурном контексте. Ответ на него подтверждает важность этих механизмов культуры. При осознанном или неосознанном отказе этнических групп от исключения и отделения, они неизбежно втягиваются в ассимиляционный процесс. Примером такой ассимиляции были польские шахтёры, которые переселились в начале ХХ столетия в Рурский угольный бассейн Германии. Также полностью ассимилировалась большая часть отказавшихся от отделения западноевропейских евреев. Ассимиляция означает принятие ценностей, норм и культурных стандартов доминирующей культуры, а также исчезновение первоначальной идентичности. Культурная идентичность меньшинства может сохраниться только при отделении от культуры большинства. Поэтому турецкая семья, которая не позволяет дочери идти в плавательный бассейн, на наш взгляд, больше осознаёт смысл отделения (условия сохранения турецкой идентичности дочери), чем школьный учитель, разучивающий с учениками народные танцы. Однако отделение и исключение могут стать опасными, если превращаются в механизм отстаивания политических интересов и удовлетворения эмоциональных потребностей. Такие формы инструментализации используются в том случае, когда этнические группы объявляются источником проблем, возникших в мультикультурном обществе по другим причинам.
Трудности межкультурной коммуникации
Каким образом культура помогает установлению взаимопонимания между членами мультикультурных обществ? Люди рассматривают взаимопонимание как нормальную ситуацию, а непонимание - как особый случай. Поэтому, как правило, их усилия направлены на преодоление преград и деформаций коммуникации. При этом, на самом деле, коммуникативное непонимание - это обычная ситуация общения, а понимание требует разъяснений. Культуру можно считать затратной и сложной системой по налаживанию взаимопонимания. Поэтому Юрген Хабермас охарактеризовал её как «резерв знания, из которого участники коммуникации снабжают себя интерпретациями, в то время как они о чём-то договариваются» [цит. по: 1, с. 59]. А культурный антрополог Рут Бенедикт называла такой
резерв знаний «образцами культуры» [2], формирующимися в результате её развития. Они - алгоритмы решения проблем, с которыми сталкивается культура при её воспроизводстве, гарантирующем дальнейшее существование народа, что возможно только на основе сотрудничества и при условии способности к коммуникации. Направляющиеся коммуникативным процессом правила усваиваются членами культуры на бессознательном уровне. Они - «плоть и кровь культуры». Любая культура защищает свои нормы и установки. При этом общественные санкции могут быть вербальными или невербальными. Общественные нормы и правила - часть нашей второй природы, которым неосознанно следуют. Люди осознают их только в конфликтной ситуации, например - в чужой культуре.
Язык - самое важное, но не единственное коммуникативное средство. Следует указать на важность языка тела. Важный аспект языка тела - дистанция общения. Она зависит от ситуации, например, при беседе друзей или влюблённой пары коммуникативная дистанция отличается от расстояния, на котором общается начальник со своим водителем. Дистанция нормируется с точностью до сантиметра, что может установить любой желающий, если попытается, например, уменьшить её во время разговора с другим человеком. Последний неосознанно отступит и восстановит «нормальное» коммуникативное расстояние. Индивиды обучены декодировать язык тела - без того, чтобы воспринимать или идентифицировать этот процесс как осознанное знание правил проксемики.
Если два культурных кода сталкиваются, то возникает «дефект» коммуникации. Эти коммуникативные затруднения устранимы при изучении чужих культурных норм. Сложнее коммуникация происходит при усвоении ценностей и норм, требующих длительного пребывания в чужой культуре, так как даже многолетний контакт с ней может не дать желаемого результата. Ведь обучение собственной культуре начинается с рождения, и взрослый «начинающий» едва ли может наверстать пропущенное. Существуют алгоритмы восстановления межкультурной коммуникации для устранения межкультурных недоразумений. Если мы сталкиваемся с коммуникативными трудностями, то обращаемся к дискурсивной практике, которая, по мнению Ю. Хабермаса, формирует согласие людей друг с другом и с самими собой [цит. по: 1, с. 48].
Мнение о том, что культуры могут беспрепятственно уживаться друг с другом, если их носители проявляют эмпатию и толерантность, игнорирует тот факт, что нормы могут быть совместимыми и несовместимыми, способными к сосуществованию и исключающими друг друга. Точка зрения о том, что различные нормы при наличии доброй воли могли бы без проблем сосуществовать, отражают фольклорную внешнюю сторону культур, такую как одежда и еда. Разнообразие в стилях одежды или гастрономических пристрастиях - типичная норма современных мультикультурных
европейцев, в то время как в некоторых исламских странах до сих пор существуют строгие традиции ношения женской одежды, а в Израиле имеются определённые правила приготовления пищи.
Трудности возникают в том случае, если нормы, касающиеся важных сторон сосуществования индивидов, несовместимы друг с другом. Это относится, в частности, к способам межличностных взаимодействий, пониманию социальных и половых норм поведения. Нормы сосуществования помогают их носителям участвовать в общем коммуникативном процессе. Нормы, не гарантирующие сосуществование, ведут к неразрешимым противоречиям или к нарушениям взаимосвязей между участниками коммуникации.
Коммуникативные стратегии мультикультурных обществ
Какие возможности имеются для преодоления коммуникативных сбоев в мультикультурных обществах? Прежде всего, можно рекомендовать формирование способности к выработке нормативной гибкости, предполагающей знание норм другой культуры участниками коммуникации. Такая гибкость широко распространена в мобильных обществах Западной Европы и позволяет европейцам вести себя как на родине, так и в чужих странах «подобающим образом», не нарушать местные культурные стандарты. Также важна способность к саморефлексии у индивида, который в состоянии осознавать культурную составляющую собственных норм. При формировании способностей такого рода могут отчётливо подчёркиваться различия культурных норм. Это заставляет обучающегося занять определённую позицию и указывает на возможность проведения обучения.
Известный немецкий психолог Александр Томас назвал межкультурную идентичность, то есть то, к чему следует стремиться, «рефлексирующей культурной самоидентичностью» [3, р. 187], под которой понимается не ловкий менеджер-полиглот, легко ориентирующийся в аэропортах мира и переключающийся на ту культуру, в которой в данный момент находится. Также под этим подразумевается не простое сложение иден-тичностей, а - качественно другое понимание культурной идентичности. Обучение межкультурной коммуникации содержит, наряду со знакомством с инокультурными системами ориентаций, осознание собственной системы культурной ориентации. Способность к рефлексии собственных культурных норм могла бы открыть новые возможности сосуществования разных культурных групп в обществе. Однако для этого необходимо обобщение этой способности. Фундаменталистское утверждение об исключительной правильности собственных культурных норм ведёт к отделению и исключению тех, кто не разделяет эти нормы.
Определённые нормы не могут сосуществовать даже при наличии
большой эмпатии и толерантности. Некоторые нормативные различия - не очень серьёзные, на первый взгляд, - воспринимаются по-разному в зависимости от места межкультурной ситуации. Подтверждением этого является нормативное восприятие временных рамок приёмов, заседаний переговоров, дружеских посиделок и т.д. На севере и в центре Западной Европы принято соблюдать временные договорённости. Если бизнесмен назначает встречу на 10 часов, то он полагает, что и другой участник встречи придёт вовремя, если только ему не помешают серьёзные обстоятельства. Зона толерантности составляет, в соответствии со среднеевропейской нормой, примерно четверть часа. Если участник прибывает позднее, то необходимы извинения. В большинстве неевропейских стран, за исключением США и Японии, эта норма не действует; если встреча назначается в Мексике, то следует назначать время переговоров с учётом опоздания мексиканца. Однако в мультикультурных обществах Западной Европы одновременное существование различных подходов ко времени исключено.
Как можно проводить обучение межкультурной коммуникации при наличии нормативной поливариантности? Если придерживаться политики осуществления непосредственной, как бы «наивной», коммуникации, то она неизбежно породит проблемы в общении. Требуется обучение правилам коммуникации, в процессе которого индивид познает собственные и чужие коммуникативные стандарты в их относительности. Постепенное накопление знаний проходит несколько этапов. Вначале можно представить себе поведение наивного туриста, который исходит из того, что его коммуникативные нормы действуют в другой стране. На второй фазе путешественник узнаёт, что это не так и что люди в чужой культуре ведут себя иначе. Отличающееся поведение, однако, остаётся неосознанным и измеряется собственной манерой поведения. «Другое» выглядит экзотическим и может снабжаться отрицательными или положительными коннотациями, причём критерий такой оценки не ставит под сомнение собственную систему норм. Только на третьей фазе формируется рефлексия (способность узнавать систему ценностей в её относительности), а также критическое рассмотрение своих культурных установок в свете иных опытов.
По достижении этой третьей ступени межкультурного понимания должны выработаться четыре способности:
1. Способность к самоопределению и формированию социального тождества через сотрудничество, а не ограничение.
2. Способность осознавать относительность собственных норм взаимодействия. Причём знакомство с иными мнениями, нормами, коммуникативными правилами не составляет труда, гораздо сложнее принять их, поскольку такой шаг может пошатнуть представление обучающегося о самом себе.
3. Способность восприятия чужого. Эта способность предполагает, что участники межкультурной коммуникации в состоянии вынести неуверенность и страх, возникающие по причине того, что они не могут сразу поместить чужое в собственную систему ценностей.
4. Способность принимать другое как другое, то есть не затушёвывать отличающееся качество рассуждениями о том, что «все люди равны», отказаться от отрицательной маркировки культурной инаковости, устранив тем самым образ врага, а также реакцию в виде страха и агрессии.
Межкультурный диалог должен быть «открыт» для участников, которым следует осознать, что можно эффективно взаимодействовать, используя коммуникативные правила. Данные правила - необходимое условие для осуществления коммуникации, но, как институализированные системы регуляции, они склонны к застыванию и фиксации. Необходимо понимать, что межкультурные затруднения возникают из-за разницы культурных установок, основанных на ценностях и нормах, которые могут трансформироваться, хотя коммуникативные правила ещё не изменились. Чтобы стать талантливым коммуникатором, полезно пройти межкультурную сенсибилизацию, а также выработать правильную коммуникативную стратегию.
Литература
1. Назарчук А. В. Перевод с комментариями и примечаниями главы «Критика инструментального разума» из книги Ю. Хабермаса «Теория коммуникативного действия» II Вестник Московского университета. Серия 7: Философия. - 1993. - № 4. - С. 43-63.
2. Benedict Rut. Urformen der Kultur. - Hamburg : Rowohlt, 1955. - 231 p.
3. Thomas Alexander Grundriß der Sozialpsychologie, Band 2: Individuum, Gruppe, Gesellschaft. - Verl. für Psychologie, Hogrefe, Göttingen, 1992.
