CC BY
40
О. М. Потапова
КОММУНИКАТИВНО-КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД ПРИ ИЗУЧЕНИИ ВЫСКАЗЫВАНИЙ С ЭКСПЛИКАЦИЕЙ ПРАГМАТИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК РЕЧЕВЫХ АКТОВ В ДИАЛОГЕ
Когнитивная лингвистика тесно связана с коммуникативной прагматикой и теориями дискурса. В центре внимания исследований в области когнитивной лингвистики оказывается неразрывная связь языка и человека, находящегося в реальном мире, мыслящего и познающего, общающегося с себе подобными в процессе коммуникации.
Коммуникативная ситуация понимается нами как совокупность условий речевого общения. Сочетание смысла высказывания с ситуативностью является основным звеном концепции речевого общения. Понимая ситуативность как переменную величину, заданную прагматикой, Н. Д. Арутюнова объясняет, что прагматика одновременно и формирует синтаксические структуры, и разрывает сложившиеся в языке отношения между формами слов1. Ситуативностью определяется образование языковых конструкций вне зависимости от их лексического значения. Такая свобода в отношении лексических единиц обуславливается ориентированностью высказывания на задачи сиюминутной речевой ситуации, целиком определяемые целью конкретного речевого взаимодействия.
Решение задач, поставленных в настоящей работе, приводит к постижению прагматического значения, которое является коммуникативным смыслом высказывания. Коммуникативный смысл, в свою очередь, формируется в процессе ситуационно обусловленной интерпретации, в ходе которой слушающие расшифровывают скрытые стратегии и намерения говорящих.
Внешняя среда, в которой функционирует языковая система, связана с миром сознания, его структурами. Этот мир знаний, мнений, предпочтений, на который опирается человек в процессе общения или восприятия текста, механизм понимания и знания изучаются в рамках когнитивной лингвистики.
Общие понятийные категории рассматриваются как результат освоения мира человеческих познаний. Они связаны с концепциями философии сознания.
В европейской философии существует несколько основных концепций сознания. В качестве теоретической базы рассматриваются новейшие работы из области когнитивной лингвистики.
1. Отождествление понятия сознания и знания. Все то, что мы знаем, это сознание, а все то, что мы осознаем, — знание. Однако неоспорим факт неявного знания, т. е. того, что с трудом может быть осознано.
2. Выделение интенциональности (направленности на определенный предмет, объект) как основного признака сознания. При этом факты «жизни сознания» — настроение или фоновое знание — не могут рассматриваться как интенциональные состояния.
3. Отождествление понятия сознания и внимания в том смысле, что сознание может рассматриваться как внимание при данном понимании.
© О. М. Потапова, 2009
4. Выражение сознания как самосознания. Сознание в данном случае является особым внутренним миром субъекта. С точки зрения Декарта, самосознание — единственное достоверное, несомненное знание. Но что считать безошибочным самосознанием, если в процессе познания возможно заблуждение?
5. Представление сознания как интегрированной системы психических состояний индивида, в которой новая информация соотносится с информацией, полученной в прошлом. Философ-аналитик Д. Деннет предполагает, что умственная деятельность человека осуществляется параллельно процессу организации языкового повествования, и только с помощью естественного языка выявляется самопознание. Критические отклики, относящиеся к данной концепции, основываются на том, что предопределение понятия сознания не обозначает осознанные состояния и, таким образом, такие критические замечания могут отрицать его существование2.
Несмотря на то, что спектр современных подходов к исследованию сознания достаточно обширен, в большинстве концепций уделяется значительное внимание телесноориентированному опыту человека.
Мы понимаем мир на основании нашего физического телесного опыта. Понятие физический опыт включает в себя двигательный опыт и основывается на пяти чувствах.
Как отмечает С. Пинкер, когнитивный подход объясняет мыслительные процессы через «правила преобразования мысленных представлений», аналогичных трансформационным правилам в первых версиях генеративной грамматики. Эти правила были сформулированы на основе наблюдений над усвоением языка детьми. Ученым было отмечено, что дети каким-то единообразным способом овладевают своим родным языком3. Обобщая эти наблюдения, лингвисты пришли к выводу о том, что эти правила очень похожи на всё, что управляет неречевыми видами деятельности и выглядит как непроизвольное, неконтролируемое поведение, отражаясь на структуре восприятия, памяти и даже на эмоциях4.
Когнитивная сторона высказывания имеет отношение к анализу осмысления текста собеседниками. В этом случае, как объясняют Гольдман и Девитт, они обращаются к гипотетико-дедуктивным построениям5. Таким образом, понятие языковой когниции в широком смысле называется интерпретацией. Когнитивный аспект высказывания неразрывно связан с ментальными основами понимания и продуцирования речи. В процессе коммуникации выявляются и репрезенируются языковые структуры, которые имеют непосредственное отношение к процедуре переработки информации. Большинство лингвистов придерживается того мнения, что представляемые структуры и процессы усвоения информации происходят модульно. Их организация осуществляется по-разному6.
В естественном языковом общении число возможных речевых действий бесконечно. Когнитивный механизм позволяет выявить некоторые рекуррентные и наиболее типичные структуры, вызывающие определенные когнитивные реакции. Открытыми остаются вопросы о структуре представления знаний собеседников и о виде коммуникативной стратегии, которой они придерживаются. Важно понять, какие ментальные репрезентации наиболее доступны для усвоения. Р Виленским был сформулирован принцип «когнитивного соответствия»7. Представление конкретной языковой единицы всегда узнаваемо речевым партнером и в наибольшей степени соответствует когнитивной реальности.
Когнитивная обработка информации, которая поступает к адресату во время общения, происходит как в процессе понимания, так и в процессе высказывания. Сложная система «говорящий — адресат» рассматривается как комплекс переработки информации,
состоящий из конечного числа самостоятельных компонентов и соотносящий языковую информацию на различных уровнях.
Когнитивный компонент диалогического единства придает высказыванию побочный косвенный смысл и обогащает его дополнительным содержанием.
Многие отечественные исследователи признают необходимость и важность когнитивного подхода в дискурсивном анализе (А. Е. Кибрик, В. З. Демьянков, Е. С. Кубрякова, О. В. Александрова, Н. И. Формановская, А. Ю. Маслова и др.)8. Исследование особенностей диалогического дискурса в когнитивном аспекте позволяет расширить теоретическую и методологическую базу изучения закономерностей речевого общения в целом и межкультурного в частности. Когнитология проникает в ту область, которая занята описанием мира и созданием средств для этого. Наибольший интерес для нас представляет способ выражения основных мыслительных процессов индивида с помощью различных языковых средств в речетворчестве.
Анализ высказываний, эксплицирующих прагматические характеристики речевых актов (иллокутивная цель, предварительные условия и условия искренности) позволяет реконструировать индивидуальную систему личностных смыслов говорящего на основе построения субъективных семантических пространств, представляющих собой определенным образом структурированные системы признаков, отношений объектов социальной действительности, которые описывают и дифференцируют объекты некоторой содержательной области.
Как отмечает В. З. Демьянков, интерпретация речи собеседников зависит от их личностных характеристик. C точки зрения Э. Сепира и Б. Уорфа, мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Язык, тем самым, оказывает решающее воздействие на культуру и поведение людей9. Например: иллокутивная цель в речевом акте-просьбе может вербализоваться адресатом в высказывании с уточняющей целью. Коммуникант избирает гармонизирующую тактику, основанную на стремлении к установлению контакта с собеседником.
— Lady Frances, I’m going to do a rather peculiar thing. I’ve known you less than
twenty — four hours, but I feel instinctively that you’re the one person I can ask advice
from.
— Advice?10
Адресат ставит под сомнение одно из предварительных условий. Согласно этому условию совет дает тот человек, которого знают и которому доверяют, т. е. человек, имеющий авторитет в глазах собеседника.
Активность человеческой когниции следует рассматривать как совокупность врожденных и приобретенных навыков. «В своей когнитивной функции язык в минимальной степени зависит от грамматической структуры, потому что определение нашего опыта находится в дополнительном отношении к металингвистическим операциям: когнитивный уровень языка не только допускает, но и прямо требует интерпретации-перекодировки, т. е. перевода (translation)»11.
Уклончивое вежливое общение — залог более эффективного достижения коммуникативных целей собеседников, поэтому реализация тактики облигаторности с использованием набора структур, смягчающих назидательность и резкость высказывания утверждения, достаточно универсальна. Речевые стереотипы (клише) для выражения мнения снижают степень формальности общения.
Рассмотрим пример эксплицирующего высказывания говорящего со смягчающей целеустановкой в ответ на настойчивую просьбу.
— I can tell you why he left his wife — from pure selfishness and nothing else whatever12.
Таким образом говорящий снижает категоричность выражения своего высказывания. Здесь пропозиция и коммуникативный интродуктор тесно переплетаются, и можно рассматривать этот речевой акт как смешанный тип информации и метакоммуникации.
Изучение когнитивного содержания диалога связано с построением «инференциаль-ной модели» коммуникации между говорящим и адресатом. Е. С. Кубрякова определяет инференцию как «мыслительную когнитивную операцию, которая позволяет человеку выходить за пределы буквального значения единиц, видеть за анализируемой языковой формой большее содержание, чем зафиксировано ее отдельными частями13.
В сообщении говорящий стремится выразить свои личные намерения, в то время как адресат в процессе коммуникации пытается понять (инферировать) намерения говорящего.
Зачастую содержание высказывания не ограничивается собственно сообщением
о положении дел. Оно может выражать дополнительную по отношению к пропозициональному содержанию информацию, например, эмоции (при экспликации условий искренности). Рассмотрим высказывание, эксплицирующие условие искренности в директиве. Обратимся к речевому акту-требованию. Для всех видов директива условия искренности — это желание говорящего, чтобы действие было осуществлено. Это фигурирует во всех толкованиях А. Вежбицкой перформативных глаголов директивного типа: “I want you to do X”14.
Требование — сильное, категоричное речевое действие, которое часто употребляется без какого-либо актуализатора вежливости. Поэтому в процессе коммуникации можно выделить косвенные высказывания с маркирующей целевой характеристикой, которые не отличаются проявлением конвенционального расположения к собеседнику. Говорящий использует эмотивную лексику, которая отражает его эмоциональное отношение к происходящему:
— That’s enough. For God’s sake, I want you to leave us15.
В эксплицирующих высказываниях «выводятся на поверхность» определенные речемыслительные процессы. Они проговариваются одним из участников коммуникации, что представляет интерес в когнитивном плане, поскольку процессу эффективного речевого воздействия может способствовать идентификация речевым партнером специфических когнитивных категорий, связанных как с его сознанием, так и с сознанием собеседника. Когнитивные структуры, как правило, регулярно представлены в диалоге, где речевое воздействие планируется (т. е. осознается говорящим как иллокутивная и интерактивная задачи). Большинство таких категорий повторяемо и универсально. Их использование способствует процессу эффективного речевого взаимодействия. При этом успешное понимание осуществляется не только тогда, когда речевые партнеры пытаются понять значение слов и словосочетаний в высказывании, но прежде всего, когда они сосредоточены на интенции собеседника, на том, что он хочет выразить, какое речевое действие производит. Необходимо знать, что именно способствует правильному восприятию адресатом интенции говорящего, а это нередко то, что остается за пределами вербального выражения, но является неотъемлемой частью высказывания.
1 Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. События. Факт. М., 1988.
2 Серль Дж. Р. Открывая сознание заново. М., 2002.
3Pinker S. Language learnability and language development. Cambr. (Mass.); London, 1984.
4Fodor J. A., Bever T. G., GarrettM. G. The psychology of language: An introduction to psycholinguistics and generative grammar. New York, 1974.
5 Goldman A. I. Cognitive science and metaphysics // IP. 1987. Vol.84, № 10. P. 537-544.; Devitt M. A narrow representational theory of the mind // Mind and cognition: A reader / ed. by W. G. Lycan. Oxford, 1990. P. 371-398.
6 Wunderlich D., Kaufmann I. Lokale Verben und Prapositionen — semantische und konzeptuelle Aspekte // Sprache und Wissen: Studien zur Kognitiven Linguistik / ed. by S. W. Felix, S. R. G. Kanngiesser Opladen, 1990. P. 223-252.
7 WilenskyR. Meaning and knowledge representation // Proceedings of the Fourteenth International Congress of Linguists / ed. by W. Bahner, I. V. D. Schildt. Berlin, 1987, 1990. P. 77-104.
8 КибрикА. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992.; ДемьянковВ. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопр. языкознания. 1994. №4. С. 17-33; Кубрякова Е. С., Александрова О. В. Виды пространственного текста и дискурса // Категоризация мира: пространство и время. Материалы науч. конф. М., 1997; Формановская Н. И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика. М., 2007; Маслова А. Ю. Введение в прагмалингвистику: учеб. пособие. М., 2007.
9 Демьянков В. З. Интерпретация, понимание и лингвистические аспекты их моделирования на ЭВМ. М., 1989.
10 Christie A. Why didn t they ask Evants. M., 1991. P. 57.
11 Jakobson R. Language in Literature / Ed. By Krystyna Pomorska, Stephen Ridy.- Cambr.(Mass); London, 1987.
12Maugham S. The Moon and Sixpence. Moscow, 1972. P. 74.
13 Кубрякова Е. С., Александрова О. В. Виды пространственного текста и дискурса // категоризация мира: пространство и время. Материалы научной конференции. М., 1997.
14 Wierzbicka A. A sematic dictionary English speech act verbs. Sydney; New York, 1987.
15 Gronin A. The Northern Light. Kiev, 1975. P. 209.
