CC BY
58
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2017. № 4
А.Б. Ерохина
КОММУНИКАТИВНАЯ СТРАТЕГИЯ ИНТЕРПРЕТАЦИИ В КРИТИЧЕСКОМ ИСКУССТВОВЕДЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1
Центральной коммуникативной целью критического искусствоведческого дискурса принято считать оценку артефактов или явлений, претендующих на звание произведения искусства. Достижение этой цели подразумевает наличие аргументации в виде критического комментария интерпретационного или описательного характера. Данная статья посвящена вопросу реализации стратегии интерпретации как одной из возможных коммуникативно-прагматических составляющих исследуемого типа дискурса. На материале англоязычных искусствоведческих рецензий, посвященных современной живописи, автор рассматривает некоторые коммуникативные тактики, входящие в область стратегии интерпретации. Среди них тактика трактовки интенций творца, которая реализуется с помощью прямого и косвенного цитирования, а также конструкций, представляющих художника в виде логического субъекта действия; тактика метафоризации, позволяющая создать единый визуально-вербальный образ рассматриваемой работы; тактика построения интертекстуальных связей, которая часто избирается авторами-критиками вследствие высокой интертекстуальности современного дискурса искусства как такового. Автор приходит к выводу о том, что критики-рецензенты, следуя стратегии интерпретации, с одной стороны, пытаются облегчить понимание работ для широкой аудитории, раскрывая один из возможных смыслов произведения искусства, а с другой — сужают круг потенциальных реципиентов, поскольку часто усложняют когнитивную структуру дискурса.
Ключевые слова: критический искусствоведческий дискурс; коммуникативная стратегия; коммуникативная тактика; интерпретация; интертекстуальность; метафора; образ.
В рамках коммуникативно-прагматического подхода к языку, постулирующего интенциональность любого высказывания, принято считать, что для достижения коммуникативной цели участник коммуникации придерживается той или иной коммуникативной стратегии. Проблема реализации коммуникативных стратегий рассматривалась, в частности, в трудах ряда британских исследователей, которые внесли существенный вклад в изучение этой проблематики и ее аспектов: П.Т. Кор-
Ерохина Александра Борисовна — аспирант, преподаватель кафедры теории преподавания иностранных языков факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: aberokhina@gmail.com).
дер [Corder, 1983], Р. Фоулер [Fowler, Hodge, 1979], С. Левинсон [Brown, Levinson, 1987] и др. Изучение этой темы может быть продолжено в разных направлениях.
Все многообразие определений рассматриваемого понятия — в когнитивной лингвистике, прагматике речи, в рамках теории речевых актов, социолингвистики и др. — объединено мыслью о том, что коммуникативная стратегия подразумевает «выбор говорящим определенного способа (пути) для достижения цели» [Иссерс, 2008: 27], или определенных коммуникативных тактик и непосредственных ходов. Исследования всевозможных типов дискурса предполагают выделение таких стратегий, как информационная, регулятивно-воздействующая, эмотивная, интерпретирующая [Попов, 2013]; стратегия дистанцирования, уклонения, смягчения и намека, презентации и самопрезентации [Кузьменкова, 2005] и др., а также разнообразных коммуникативных тактик.
Объектом нашего исследования является критический искусствоведческий дискурс, основной коммуникативной целью которого является эстетическая и концептуальная оценка объектов искусства; одной из коммуникативных стратегий этого институционального дискурса является стратегия интерпретации как способа обоснования оценки. Следуя данной стратегии, критик стремится раскрыть для зрителя идею произведения, выходя вместе с тем за пределы объекта, разгадывая его «загадку», разъясняя подтекст неординарного использования материала [Margolis, 1965]. Подобно «не имеющей предела интерпретации смысла уникально сконструированных высказываний» [Бахтио-зина, 2011: 61], интерпретация искусства подразумевает открытость альтернативным видениям, и в задачи критиков входит толкование одного или нескольких «потенциальных» смыслов художественных элементов. На материале критических искусствоведческих рецензий на произведения современной живописи, размещенных в англоязычных журналах ArtNEWS и Art Review, мы выделяем ряд коммуникативных тактик стратегии интерпретации.
1. Тактика трактовки интенций творца
Надежным способом истолкования произведений искусства является приведение пояснений их непосредственных авторов, часто с помощью прямого цитирования: так критик может обезопасить себя от некорректного раскрытия смысла арт-объекта. Ср.: As Marshall explained <...>, black is a manifold colour: "There's carbon black, there's iron oxide black, there's bone black; and I make those even richer by adding other colours."1 В данном отрывке с помощью маркера цитирования «As
1 McCarthy B. 50 Shades of Black // ArtReview Asia. 2017. no. 2. P. 129.
Marshall explained...» вводится аргументация американского художника К.Дж. Маршалла по поводу использования черного цвета.
В случаях, когда искусствовед самостоятельно пытается расшифровать оригинальные интенции художника, его высказывания часто содержат модальность сомнения, предполагающую существование иных трактовок смысла произведения. Пример иллюстрирует ее реализацию с помощью конструкции it seems that, а также модального глагола may: It seems that Wright, a Kentuckian via Tennessee, was trying out styles and materials as much as he may have been trying out his own identity and sexuality2.
Для большей убедительности критик интерпретирует намерения художника, представляя создателя как непосредственный субъект действия, используя при этом синтаксический индикатив и придавая утверждению абсолютный характер: Larsen wants us to look as if for the first time at social behaviours..? Подобные утверждения, в которых отсутствуют какие-либо лексико-грамматические средства, выражающие неуверенность (ср.: Larsen, possibly, wants us to look... / Larsen seems to want us to look.), дают высказыванию значение истинного суждения и, на наш взгляд, призваны оказать суггестивное воздействие на читателя и ограничить ряд возможных интерпретаций.
2. Тактика метафоризации
Частотность использования метафорических конструкций в текстах критического искусствоведческого дискурса объясняется стремлением авторов-критиков создать художественный образ, который коррелировал бы с образом живописного произведения, для интерпретации последнего.
Образ является одной из ключевых категорий в семиотике различных коммуникационных систем, коей является, по утверждению Ю.М. Лотмана, и искусство [Лотман, 2016]. Художественный образ выражается в идеальной стороне арт-объекта, дающей представление о вложенной в него духовно-эстетической информации. Вербальным посредником между образностью семиотики живописи и ее пониманием на уровне живого человеческого языка становится метафора, которая порождает эффективное с точки зрения коммуникации «си-нергетическое единство визуального и вербального» [Молчанова, 2015: 8].
В следующем примере образ создается за счет использования комплекса тропов: Music for a Drowned World (2015) is a silent symphony of
2 Cooper A. Jimmy Wright // ArtReview. 2017. no. 3. P. 120.
3 Griffin J. Mernet Larsen // ArtReview. 2015. no. 5. P. 89.
string that ensnares viewers like a mute siren's song4. Воедино сливаются предикатная метафора, в которой картина сравнивается со «струнной симфонией», олицетворение, предполагающее, что работа «ловит зрителя в западню», и сравнение произведения с «немой песнью сирены». Использование фигур речи в таком ключе ведет к более глубокому и многомерному пониманию эссенции визуального образа.
3. Тактика построения интертекстуальных связей
Используемые для интерпретации в критическом искусствоведческом дискурсе элементы интертекстуальности, определяемой как «наличие одного (или нескольких) предтекстов в другом [или] отношение, возникающее между текстом и его предтекстом (-ами)» [Чернявская, 2009: 179], могут представлять собой как непосредсвенно цитаты из прецедентных текстов, так и менее эксплицитные отсылки. Ср.: And in Smoking Lovers (2016) his own Oberon and Titania, impish royalty, looking for all the world like a brittle celeb couple snapped in slouchy downtime: 'Then, my queen, in silence sad, / Trip we after the night's shade'5. Включение цитаты из пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь» и имен ее главных героев превращает фрагмент рецензии в аллегорию, ин-терпретирущую рассматриваемую критиком работу путем сравнения сюжета изображения с хрестоматийным шекспировским сюжетом: происходит наложение интертекстуальной насыщенности и метафорической образности.
Интертекстуальность критического искусствоведческого дискурса во многом является следствием интертекстуальности дискурса современного искусства. В упомянутой рецензии критик пишет о попытке художника в масштабе выставки сделать отсылки на классические литературные и художественные произведения: так, он называет одну из своих картин Salome — по имени иудейской царевны, ставшей образом для многих произведений изобразительного искусства, музыки и литературы. Однако здесь Саломея изображена иначе: This Salome is not an adolescent near-nude imagined by Gustave Moreau <...> nor the pale and fatal torturer put on stage by Oscar Wilde. Instead she's a whimsical figure out of 1960s folk/psych fantasy...6 Критик, подчеркивая самобытность анализируемой картины, упоминает значимые в данном контексте прецедентные феномены культуры: полотно «Саломея, танцующая перед Иродом» Г. Моро и пьесу О. Уайльда «Саломея», — слой текстовых аллюзий логичным образом накладывается на реминисценции, вложенные художником изначально в свою работу.
4 Mac Adam A. Rosy Kesler // ARTnews. 2015. no. 6. P. 90.
5 Dillon B. Nigel Cooke // ArtReview. 2016. no. 9. P. 110.
6 Ibid.
Вместе с тем восприятие текста, содержащего интертекстуальные включения, может вызывать трудности. H.A. Фатеева различает наряду с авторской стороной интертекстуальности ее читательскую, или исследовательскую сторону, которая предполагает установку читателя «на (1) более углубленное понимание текста или (2) разрешение непонимания текста (текстовых аномалий) за счет установления многомерных связей с другими текстами (Т>1)» [Фатеева, 2012: 16]. Такое осмысление требует определенного когнитивного усилия реципиента, а значит, круг аудитории, способной успешно их воспринять, ограничен [Вишнякова, Панькина, 2014: 71]. Ниже представлен отрывок рецензии, в котором цитируется рефрен стихотворения Ш. Бодлера «Приглашение к путешествию»: 'Là, tout n'est qu'ordre et beauté / Luxe, calme et volupté1.' Whatever world 'Là' is, it's probably the kind of world Alex Katz depicts, the world he somehow inhabits...8 Строки представлены на языке оригинала, что говорит о высоких требованиях автора к читателю: адекватное восприятие дальнейшей интерпретации возможно при условии понимания цитаты, поскольку в следующем за ней предложении французское наречие là («там») становится синтаксическим субъектом по отношению к квалификативному предикату. Таким образом, следование данной тактике обращает текст в сторону компетентной аудитории.
Итак, руководствуясь идеями представителей отечественной и британской лингвистической школы, в рамках данной статьи мы попытались описать одну из конститутивных стратегий критического искусствоведческого дискурса — стратегию интерпретации. Ее цель — это подготовка аргументации для последующей критической оценки, а к ее тактикам мы относим тактику трактовки интенций творца, мета-форизации, построения интертекстуальных связей. Авторы-критики, с одной стороны, облегчают понимание идеи арт-объектов, приводя конкретные толкования живописцев, создавая единый вербально-ви-зуальный образ-метафору; с другой стороны, они затрудняют процесс смыслового восприятия, сигнализируя о субъективности своей интерпретации, а также актуализируя прецедентные тексты и культур -ные феномены, требуя от читателя установки на глубокое понимание текста и поиск множественных связей и смыслов.
Список литературы
1. Бахтиозина М.Г. Формирование и декодирование образа автора в процессе коммуникации «автор — читатель» // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19.
Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2011. № 4. С. 57—65.
7 В переводе И. Озеровой: «Там красота, там гармоничный строй, / Там сладострастье, роскошь и покой». Цит. по: Бодлер и Гумилев. Два взгляда на путешествие. URL: https://gumilev.ru/about/169/ (дата обращения: 28.04.2017).
8 Charlesworth J.J. Alex Katz // ArtReview. 2015. no. 5. P. 121.
2. Вишнякова О.Д., Панькина Ю.А. Интертекстуальные включения в когнитивно-прагматическом и переводческом аспектах // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 4. С. 71-80.
3. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М., 2008. С. 26-32.
4. Кузьменкова Ю.Б. От традиции культуры к нормам речевого поведения британцев, американцев и россиян. М., 2005.
5. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. СПб., 2016.
6. Молчанова Г.Г. Синергия визуального и вербального в хроматике как семиотический код коммуникации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 2. С. 7-19.
7. Попов А.А. Характеристика коммуникативных стратегий, реализуемых в блогах журналистов // Научные ведомости БелГУ. Серия Гуманитарные науки. 2013. № 6 (149). Вып. 17. С. 161-171.
8. Фатеева Н.А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности. М., 2012. С. 7-19.
9. Чернявская В.Е. Лингвистика текста: Поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность: Учебное пособие. М., 2009. С. 150-185.
10. Brown P., Levinson S.C. Politeness: Some universals in language usage. Cambridge, 1987.
11. Corder S.P. Strategies of communication // Strategies in interlanguage communication / Farch C., Kasper G. (eds.). London, 1983. Pp. 15-19.
12. Fowler R., Hodge K. Language and Control. Norwich, 1979.
13. Margolis J. The Language of Art & Art Criticism. Detroit, 1965.
Aleksandra B. Erokhina
COMMUNICATIVE STRATEGY OF INTERPRETATION IN ART CRITICISM DISCOURSE
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 119991
It is generally assumed that the central communicative purpose of art criticism discourse consists in evaluation of objects and phenomena which lay claim to the status of artworks. In order to achieve this purpose the critic is expected to present an argumentative ground which takes form of an interpretative or descriptive commentary. The article tackles the question of how the strategy of interpretation, which is proposed as one of the pragmatic consistuents of the art criticism discourse, is actualized in the discourse under consideration. Basing the investigation on art reviews of contemporary painting, the author examines a number of communicative tactics which belong to the domain of the strategy of interpretation. These include the tactics of rendering the artists' intentions, which is actualized via direct and indirect quotations and structures presenting the artist as the logical agent; the tactics of meta-phorization, which allows to create an ultimate verbal and visual image of an artwork; the tactics of creating intertextual links, which is widely used owing to a high intertextuality level of the contemporary art discourse itself. The research reveals the fact that the art reviewers, while following the strategy of interpretation, on the one
hand, try to facilitate the comprehension of artworks for a wide audience by exposing one of its possible meanings, but on the other hand, constrict the potential readership circle by making the cognitive structure of the discourse more complex.
Key words: art criticism discourse; communicative strategy; communicative tactics; interpretation; intertextuality; metaphor; image.
About the author: Aleksandra B. Erokhina — postgraduate student, lecturer, Department of Foreign Language Teaching, Faculty of Foreign Languages and Area Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: aberokhina@gmail.com).
References
1. Bakhtiozina M.G. 2011. Formirovanie i dekodirovanie obraza avtora v pro-tsesse kommunikatsii «avtor — chitatel'» [Forming and decoding the implied author in the course of 'author — reader' communication]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 4, pp. 57—65. (In Russ.)
2. Vishnjakova O.D., Pan'kina Ju.A. 2014. Intertekstual'nye vkljuchenija v kognitivno-pragmaticheskom i perevodcheskom aspektah [Intertextual insertions in terms of pragmatics and translation]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 4, pp. 71-80. (In Russ.)
3. Issers O.S. 2008. Kommunikativnye strategii i taktiki russkoi rechi [Communicative strategies and tactics of Russian speech]. Moscow. (In Russ.)
4. Kuz'menkova Y.B. 2005. Ot traditsii kul'tury k normam rechevogo povedeniya britantsev, amerikantsev i rossiyan [From culture tradition to norms of speech behavior of the British, Americans and Russians]. Moscow. (In Russ.)
5. Lotman Y.M. 2016. Struktura khudozhestvennogo teksta [The structure of the literary text]. St. Petersburg. (In Russ.)
6. Molchanova G.G. 2015. Sinergiya vizual'nogo i verbal'nogo v khromatike kak semioticheskii kod kommunikatsii [The synergy of the visual and the verbal in chromatics as a semiotic code ^a communication]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 2, pp. 7-19. (In Russ.)
7. Popov A.A. 2013. Kharakteristika kommunikativnykh strategii, realizue-mykh v blogakh zhurnalistov [On communicational strategies in journalistic blogs]. Belgorod State University Scientific Bulletin. Humanities, vol. 17, no. 6 (149), pp. 161-171. (In Russ.)
8. Fateeva N.A. 2012. Intertekst v mire tekstov: Kontrapunkt intertekstual'nosti [Intertext in the world of texts: Intertextuality counterpoint]. Moscow. (In Russ.)
9. Chernyavskaya V.E. 2009. Lingvistika teksta: Polikodovost', intertekstual'nost', interdiskursivnost' [The linguistics of the text: Polycode text, intertextuality, interdiscourse]. Moscow. (In Russ.)
10. Brown P., Levinson S.C. 1987. Politeness: Some universals in language usage. Cambridge.
11. Corder S.P. 1983. Strategies of communication. In Farch C., Kasper G. (eds.). Strategies in interlanguage communication. London.
12. Fowler R., Hodge K. 1979. Language and Control. Norwich.
13. Margolis J. 1965. The Language of Art & Art Criticism. Detroit.
