CC BY
25
КОММУНИКАТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ АНАЛИТИЧЕСКОГО ТЕКСТА:
РОЛЬ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИХ КОНКРЕТИЗАТОРОВ
C.A. MAHAEHKO
THE COMMUNICATIVE ORGANIZATION OF AN ANALYTICAL TEXT: THE ROLE OF LEXICO-SEMANTIC SPECIFIER
S.A. MANAENKO
В статье впервые рассматривается реализация лексико-семантических конкрети-заторов в сложноподчиненных предложениях применительно к аналитическим текстам массовой коммуникации. На примере выступления известного политика раскрываются особенности дискурсивной лексики и роль ЛСК при прямом выражении интенций говорящего.
Ключевые слова: лексико-семантические конкретизаторы, дискурсивная лексика, вводно-модальные слова, подчинительная связь, публицистический дискурс.
The given article for the first time deals with lexico-semantic specifier in compound sentences applied to analytical texts of mass communication. Studying an example of a famous politician speech, the peculiarities of discursive vocabulary and the role of lexico-semantic specifiers are revealed.
Keywords: lexico-semantic specifiers, discursive vocabulary, parenthetic- modal words, subordinate link, journalistic discourse.
К числу новых, а точнее, актуализированных в языке массовой коммуникации приемов экспрессии относится применение в сложноподчиненном предложении лексико-семантических конкретизаторов (ЛСК), которые, как отмечают исследователи, ранее были свойственны преимущественно разговорной речи. Новые условия и потребности публицистического дискурса обусловили активную реализацию ЛСК при подчинительной связи в аналитических материалах массовой коммуникации, что влечет необходимость более глубокого анализа данного явления языка, которое хотя и находило свое описание в научной литературе, но было на периферии исследовательских интересов.
Функцию ЛСК при подчинительной связи способны выполнять только лексические единицы дискурсивной природы (ДС) - вводно-модальные слова и модальные частицы различных разрядов, чье сходство, функциональное и семантическое, отмечал еще академик В.В. Виноградов и которые, с точки зрения исследовательского коллектива, обосновавшего выделение дискурсивных слов как особого разряда лексических средств русского языка (см. 1), как раз и составляют ядро дискурсивной лексики. Лексические единицы дискурсивной природы, несмотря на многообразие значений, отраженных их релятивной семантикой, морфологическую «пестроту» и гибридность, отмечаемую многими исследователями, и различное происхождение, в целом поддаются достаточно последовательной классификации на основе следующих критериев: 1) что актуализирует и комментирует ДС; 2) как ими осуществляется актуализация и комментарий; 3) какая типовая семантика реализуется; 4) какие наблюдаются особенности варьирования семантики и сферы действия ДС.
Научные представления о дискурсивной лексике русского языка, выработанные в последние годы, позволяют построить системное описание ЛСК при подчинительной связи, исходя из первичности дискурсивной природы лексических
единиц, реализованных в данном качестве, из их предназначенности к функционированию на уровне высказывания и его ориентации в дискурсе, что не только не противоречит имеющимся классификациям различных по морфологической природе лексических единиц, способных выполнять указанную роль, осуществленным на функционально-семантических критериях, но и позволяет интегрировать их на более общих основаниях.
Параметры же интерпретации свойств дискурсивной лексики - отнесенность к одному из четырех классов, выделяемых на основе типа комментария, производимого дискурсивными словами, и его коммуникативного статуса, особенности внешнего и внутреннего варьирования их семантики и специфика проявления их сферы действия - во-первых, действительно предстают в качестве интегральных характеристик таких лексических единиц, а во-вторых, представляя их как гибкую и динамичную подсистему определенных языковых средств, позволяют прогнозировать возможность их применения в тех или иных дискурсивных условиях, в том числе и в качестве ЛСК при подчинительной связи с учетом предназначенности различных типов нерасчлененных и расчлененных структур сложноподчиненного предложения к выражению и организации какого-либо типового содержания.
ЛСК в сложноподчиненных предложениях, функционирующих в аналитическом тексте, позволяют организовать их так, «чтобы читатель мог себя почувствовать не только объектом, но и субъектом общения... чтобы читатель на протяжении всего акта восприятия публикации хотел получить информацию, ожидал определенного эффекта, реагировал на него, чтобы чувствовал, что содержание и форма материала «подстроены» под него наилучшим образом - отвечают его интересам, доступны его пониманию» [7:189-190]. Активное применение ЛСК при подчинительной связи позволяет автору реализовать несколько задач, обусловленных целями и коммуникативными интенциями при создании аналитического материала: а) помочь читателю удержать внимание на наиболее коммуникативно значимых компонентах содержания; б) продемонстрировать связь содержания аналитического материала с актуальными для читателя событиями, явлениями и фактами действительности; в) отчетливо обозначить уровень анализа действительности (личное мнение, общепризнанная точка зрения, позиция оппонента); г) обозначить удобные для читателя точки, ключевые моменты при развертывании системы доказательств и аргументации; д) подсказать читателю авторское отношение к анализируемому предмету.
Такая полифункциональность ЛСК, использующихся при подчинительной связи, в организации содержания аналитических материалов и стоящих перед автором задач во многом определяется языковыми свойствами вводно-модальных слов и модальных частиц, выступающих в данном качестве, поскольку, как отмечает Ю.И. Леденев, для них «характерно выражение всевозможных лингвистических отношений», в частности, «в экспрессивно-стилистическом плане относящиеся к исследуемому классу слова выражают оттеночные значения и отношения полнозначных слов или сочетаний, целых предложений в их взаимной связи в речевом контексте» [2:74-75].
Последнее положение - о роли вводно-модальных слов и модальных частиц, в частности используемых как ЛСК при подчинительной связи, в организации взаимных соотношений целых предложений в речевом контексте - не только подчеркивает дискурсивную природу данных лексических единиц, их первоочередную предназначенность к регулированию и комментированию содержания в высказываниях,
но и выделяет еще один аспект их функционирования - участие в построении сложных синтаксических целых, что представляет область синтаксической стилистики. В этой связи Г.Я. Солганик отмечает: «Вводные слова, стоящие по традиции вне предложения, в составе прозаической строфы нередко получают четкое назначение - помимо своих модальных функций служить одним из средств связи между самостоятельными предложениями» [6:5]. Аналогично можно утверждать и в отношении всех дискурсивных слов, выступающих в роли ЛСК в сложноподчиненном предложении, т.к., по наблюдениям Г.Я. Солганика, следует, что: «Лингвистические закономерности, несомненно, действуют в тексте, составляют важнейшую сторону его организации. Язык диктует не только правила построения словосочетаний и предложений, но и правила порождения текстов. В противном случае носители языка оказались бы неспособны создавать элементарные сообщения (тексты)» [6:15]. Отдельные фрагменты текста, представляющие совокупность высказываний, объединенных общей темой, единой личностной модальной тональностью, организованные на различной языковой основе - от сложноподчиненного предложения до сложного синтаксического целого, подводят исследователей к выводу о композиционно-стилистическом характере выделяемых единиц, а, следовательно, и о качественно ином функционировании языковых средств.
Исследуя ССЦ (прозаические строфы), Г.Я. Солганик доказал, что многие средства связи самостоятельных предложений, как простых, так и сложных, не только выполняют собственно синтаксическую функцию соединения предложений, но и дополнительно решают другие задачи, стоящие перед автором текста, - обозначают оценку и его отношение к излагаемому, осуществляют комментарий того или иного плана высказывания. Им же определены принципы организации ССЦ на основе цепной и параллельной связи: «В прозаической строфе (а также фрагменте, тексте) задается не грамматическая форма, как в предложении, а лишь абрис, направление и характер синтаксического развития текста, соединения предложений, примерный композиционно-синтаксический контур. Синтаксические модели текстовых единиц - это прежде всего модели развертывания того или иного содержания» [6:164-165]. Дискурсивные же слова, использующиеся в качестве ЛСК при подчинительной связи, как раз и распределяются по классам в зависимости от того, каким образом они комментируют развитие содержания дискурса, именно поэтому они являются важнейшими средствами организации текстового пространства, и прежде всего текстовой модальности: «Будучи модальным единством, строфа характеризуется единым модальным «тоном». Так, если автор описывает какой-либо факт, событие, то внутри отдельной строфы описание ведется как бы в одной плоскости. В многообразии же строф публицистического произведения эта «плоскость», этот угол зрения часто меняются, создавая богатство и разнообразие эмоционально-экспрессивных оттенков» [6:104].
Следует добавить, что все вводно-модальные слова и модальные частицы любого дискурсивного класса, использующиеся как ЛСК при подчинительной связи, обеспечивают не только переходы между фрагментами текста, но и внутреннюю целостность ССЦ. Текстовая модальность, в выражении которой активно применяются ЛСК, представленные вводно-модальными словами и модальными частицами, при подчинительной связи проявляет интенциональные состояния автора (говорящего), определяется его коммуникативными интенциями в соответствии с положением Дж. Серля о подчиненности языковых средств и их организации в
дискурсе интенциям говорящего: «язык выводим из интенциональности» [4:101]. Языковые формы и приемы, выработанные в жизненной практике людей как общеупотребительные конвенциальные средства общения, предназначаются для того, чтобы партнеры по коммуникации понимали стоящие за ними интенции говорящего. Однако в аналитическом публицистическом тексте прямое выражение интенций говорящего не соответствует задачам коммуникативной ориентации на партнера по коммуникации, убеждениям читателя в достоверности предлагаемой модели мира и ее интерпретации. Именно поэтому в публицистическом дискурсе значительная часть речевого материала характеризуется использованием косвенных и неявных способов выражения коммуникативных интенций говорящего.
При этом отметим еще раз очень важное положение, «даже при нестандартном и непрямом выражении интенций они понятны слушателям - носителям данного языка. Причина этому в том, что говорящий сам стремится к тому, чтобы его интенции были понятны» [5:17-18]. Последнее возможно, если интенциональное состояние субъекта речи как инструмент его соотнесения с внешним миром находится в соответствии с речевыми актами дискурса, чему во многом способствуют, в частности, такие показатели иллокутивной функции (намерения говорящего), как модальные слова, частицы и те же вводные слова и конструкции, реализованные в тексте и в качестве лексико-семантических конкретизаторов и буквально пронизывающие его, регулируя в нем модальную тональность.
В качестве иллюстрации данных утверждений рассмотрим фрагмент выступления в Государственной Думе 24 декабря 1998 г. «О бюджете на 1999 год» депутата и лидера одной из думских фракций Г.А. Явлинского. Обращение к публицистическому тексту именно этого политика не случайно, поскольку в отличие от печально известного всему миру своим косноязычием и «афористичностью поневоле» бывшего премьера В.С. Черномырдина, главный представитель «Яблока» отличается незаурядным публицистическим даром. Так, в коллективной монографии, вышедшей в печати под эгидой Института русского языка РАН, «Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995)» отмечалось, что для языковой личности Г. Явлинского характерны, во-первых, подчиненность тематического развития текста внутренней логике мысли, а во-вторых, «подчеркнуто логическое построение речи с четко проработанной системой условных, причинно-следственных связей, вербализуемых союзами» (3, с. 225). Добавим, что именно при выражении внутритекстовых синтаксических связей Г.А. Явлинский с помощью лексико-семантических конкрети-заторов не только организует и как бы цементирует текст, но и очень ярко обозначает свои коммуникативные интенции. См.:
Кредитно-денежная политика, которая лежит в основе этого бюджета, представленная в Государственную Думу Центральным банком, не формулирует ни одной конкретной цели. Мы так и не знаем ни о параметрах денежной массы на будущий год, ни о масштабах кредитования, которое намерены осуществить ЦБ и правительство. Следовательно, мы не можем сегодня сказать ни об уровне инфляции, ни об обменном курсе на будущий год. Но прогноз составлен.
Вот здесь и начинаются самые серьезные проблемы, и они не в том, сбудутся ли эти прогнозы. Действительно, трудно предполагать, как сложится ситуация в будущем году. Но есть некоторые параметры, которые, на наш взгляд, все-таки нужно было отмечать, чтобы вызвать доверие к правительству у граждан. Ведь правительство сейчас будет рассказывать, что оно не может собрать больше
доходов, потому что сегодня правительство заявляет, что обменный курс к концу года будет 21 руб. 50 коп. В любом обменном пункте уже сегодня курс - 21 руб. 20 коп. Кто может поверить такому прогнозу? Никто. <...>
Почему же размеры сегодняшнего бюджета столь мизерны? Потому что наше население объявило дефолт нашему правительству. Не наше правительство объявляет дефолт заграничным кредиторам, а наши граждане нашей власти объявляют дефолт. Граждане не желают делать никаких платежей в адрес власти ни через налоги, ни через банки, ни через другие системы. Вот поэтому наш бюджет, который действительно похож сегодня на правду, превратился буквально в ликвидационный. И это вызывает огромное беспокойство.
Так что же должно сделать правительство? Во-первых, привести цифры, которые похожи на правду и в которые оно само верит. Кроме того, правительство должно было сделать шаги, обеспечивающие ему доверие. В их числе, безусловно, должны быть шаги по борьбе с коррупцией, которая, по словам того же правительства, захлестнула всю власть в нашей стране. Правительство же отказалось заниматься этой проблемой, сообщив, что никаких признаков продажности власти нет. Так оно отвечает на соответствующие запросы.
В данном фрагменте дискурсивные слова следовательно, вот и, действительно, вот поэтому, безусловно не только позволяют Г.А. Явлинскому последовательно развивать текст в полном соответствии с его «сверхзадачей» (соответственно, обоснование отрицательного отношения к проекту бюджета), но и обозначать причинно-следственные связи между позициями содержания рассматриваемого документа и возможной их оценкой, поскольку их релятивная семантика обладает и такими значениями, как достоверность и закономерность. Конкретизирующие синтаксические связи текста дискурсивные слова так и, все-таки, ведь, уже, же помимо релятивного значения усилительности привносят в дискурс смысловой оттенок сомнения (что является конкретизацией одной из коммуникативных интенцией говорящего - анализ (-)) и формируют у аудитории фоновое отношение настороженности, тревоги по поводу действенности тех или иных положений рассматриваемой концепции бюджета.
Риторические вопросы, градационные тавтологии, определяющие риторическую экспрессивность текста, поддерживаются вводно-модальными конструкциями на наш взгляд, во-первых, кроме того, которые наряду с проявлением индивидуальной семантики включаются в корпус языковых элементов, подкрепляющих истинность оценки говорящим содержания коммуникации за счет коннотативных значений разумности и детерминированности хода рассуждения автора. В последнем же абзаце анализируемого фрагмента публицистического текста выполняющая функцию лексико-семантического конкретизатора подчинительной связи вводно-модальная конструкция по словам того же правительства в полной мере реализует основную, главную авторскую интенцию, т.к. ее метатекстовое значение «заявление источника информации» вступает в разрушительное противоречие, поддержанное модальной частицей же, с диктумным содержанием сообщения о «положении дел» - деяниях правительства, выраженного на основе актуализации значений следующих пропозиций: «отказаться» (от борьбы с коррупцией) и «не найти» (признаков продажности власти).
В заключение отметим еще одну особенность дискурсивных слов, употребленных в качестве лексико-семантических конкретизаторов в публицистическом дис-
курсе. Поскольку жанр рассматриваемого текста - устное публичное выступление общественно-политического характера, ему свойственно использование, как правило, простых предложений или парцеллирование сложных, и поэтому одна из главных функций дискурсивных слов в текстах данного рода, с одной стороны, придание им цельности, связывание в формальном, синтаксическом аспекте и, с другой стороны, выражение различных смысловых отношений между компонентами текста, ослабленных в силу устной формы его реализации, в аспекте содержания.
В целом же можно отметить, что языковой прием использования в качестве ЛСК при подчинительной связи вводно-модальных слов и модальных частиц всех дискурсивных классов является характерной чертой современных публицистических текстов аналитического характера, поскольку полностью соответствует задачам, стоящим перед автором при создании аналитических материалов, позволяет ему реализовать различные методы повышения достоверности репрезентируемой модели мира и ее интерпретации, осуществляет функции коммуникативного ориентирования аналитического текста, реализует отражение авторских интенций через создание модальной тональности фрагментов текстов и переходов между ними, подключается к организации внутритекстовых связей, оказывает воздействие на читателя, позволяя автору учитывать в организации содержания аналитической публикации его коммуникативные ожидания и координировать интенциональные состояния обоих партнеров по коммуникации.
Литература
1. Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания / Под ред. К. Киселевой и Д. Пайара. - М.: Метатекст, 1998.
2. Леденев Ю.И. Неполнозначные слова в русском языке. - Ставрополь: СГПИ, 1988.
3. Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995) / Отв. ред. Е.А. Земская. - М.: Языки русской культуры, 1996.
4. Серль Дж. Природа интенциональных состояний // Философия, логика, язык / Под ред. Д.П. Горского и В.В. Петрова. - М., 1987. - С. 96-126.
5. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой. - СПб.: Алетейя, 2000.
6. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. (Сложное синтаксическое целое). -М.: Высш. шк., 1991.
7. ТертычныйА.А. Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход. - М.: Гендальф, 1998.
