CC BY
34
2018.01.015. ПОНАМАРЕВА А.М., ЕФРЕМЕНКО Д.В. КОММЕ-МОРАЦИЯ РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЙ 1917 г. В РОССИИ: ОСНОВНЫЕ АКТОРЫ И ИХ СТРАТЕГИИ (по итогам заседания Группы ситуационного анализа ИНИОН РАН 12 октября 2017 г.). (Обзор)1.
Ключевые слова: политика памяти; коммеморация; революции 1917 г.; история; П. Нора; «место памяти»; символическая политика; Э. Ренан; нация; «событие памяти».
12 октября 2017 г. Группа ситуационного анализа ИНИОН РАН провела заседание на тему «Столетний юбилей революций 1917 года и российская политика памяти». С основными докладами выступили д-р филос. наук, проф., гл. науч. сотр. ИНИОН РАН О.Ю. Малинова и д-р ист. наук, проф., вед. науч. сотр. ИНИОН РАН А.И. Миллер. В ситуационном анализе приняли участие д-р полит. наук Д.В. Ефременко, д-р полит. наук Ю.Г. Коргунюк, д-р экон. наук С.Н. Смирнов, д-р полит. наук В.С. Авдонин, канд. соц. наук А.М. Понамарева, к. полит. н. Е.В. Пинюгина. Модератором дискуссии выступил заместитель директора по научной работе ИНИОН РАН, д-р полит. наук Д.В. Ефременко. Данный обзор представляет собой критическое обобщение разноплановых экспертных оценок, высказанных участниками дискуссии в ходе состоявшегося заседания. Поскольку одним из базовых правил SWOT-анализа является анонимность отражения позиции эксперта в заключительном документе, при подготовке настоящего материала мы намеренно избегали соотнесения определенных тезисов с конкретными именами.
Отталкиваясь от определения «политики памяти» как всей сферы публичных стратегий в отношении прошлого, участники заседания сфокусировали внимание не на историографических новациях предложенной темы, а на взаимодействии общественных акторов по поводу различных вариантов коммеморации этого, по словам О.Ю. Малиновой, «неудобного, но неизбежного» юбилея. Отдельно было отмечено, что политика памяти является системой с внутренней рефлексией, причем представители научного сообще-
1 Обзор подготовлен в рамках работы по исследовательскому проекту Российского научного фонда № 17-18-01589, выполняемому в Институте научной информации по общественным наукам РАН.
ства оказываются в двойственной позиции: и непосредственного актора, и рефлексирующего наблюдателя.
Особая роль политики памяти в формировании национально-государственной идентичности обусловливает исключительную значимость соответствующей проблематики, в том числе в плане национальной безопасности. Как отмечал Эрнест Ренан в своей знаменитой лекции «Что такое нация?»: «Совершить вместе великие поступки, желать их и в будущем - вот главные условия для того, чтобы быть народом». Подчеркивая, что существование нации есть «повседневный плебисцит», он обозначал две вещи, составляющие «душу» любого национального государства: «общее соглашение, желание жить вместе» и «общее обладание богатым наследием воспоминаний»1. Таким образом, политика памяти представляет собой целенаправленное культивирование определенной формы «общего наследия воспоминаний» в целях обеспечения сплоченности политической нации.
Сложную систему взаимодействий и коммуникаций в рамках политики памяти нельзя редуцировать до линейного процесса на-циестроительства на основе использования различных практик коммеморации, преподавания истории и представления исторических сюжетов в популярных медиа и т.д. Устремления участников этого процесса зачастую оказываются разнонаправленными, а в основе их действий могут быть не только идеи сплочения нации, но и гораздо более приземленные задачи укрепления конкретного социально-политического порядка или, напротив, его подрыва. Не остаются в стороне и факторы внешней среды, связанные с позитивным или негативным отношением к макрополитической идентичности другого сообщества.
Следует подчеркнуть, что основным драйвером политики памяти в той или иной стране выступают интересы, устремления и действия внутренних сил, направленные на утверждение некой трактовки истории. Но на определенном этапе взаимодействий относительно прошлого может резко возрасти роль внешних акторов, способных существенно повлиять на содержание и направленность политики памяти в той или иной стране. Все чаще политика памяти
1 Ренан Э. Что такое нация? // Хронос. - 2006. - Режим доступа: http:// hrono.ru/statii/2006/renan_naci.php [Дата обращения: 31.10.2017.]
становится предметом межгосударственных интеракций; по этому кругу проблем начинают формировать свою собственную позицию и наднациональные структуры (в частности, Европейского союза).
Конфликтность, отличающая российскую политику памяти, объясняется одновременным сосуществованием в пространстве национальной символической политики двух конкурирующих парадигм: критической проработки трудного прошлого и выстраивания нарратива, представляющего макрополитическое сообщество исключительно в позитивном ключе. Задача выработки общеприемлемого формата коммеморации юбилея революции 1917 г. усложняется тем, что соответствующие события являются элементом обоих соперничающих нарративов.
Несколько упрощая, мы можем выделить три политические силы, отстаивающие определенное видение событий 1917 г.
Первым мнемоническим актором выступает властвующая элита, сделавшая ставку на последовательное понижение статуса революций 1917 г. параллельно внедрению установки на «примирение и согласие».
После распада СССР Президент РФ Б.Н. Ельцин 13 марта 1995 г. подписал Федеральный закон «О днях воинской славы (победных днях) России», в котором 7 ноября было названо Днем освобождения Москвы силами народного ополчения под руководством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского от польских интервентов (1612 год)1. Он же своим указом от 7 ноября 1996 г. дал празднику новое имя - День согласия и примирения2. 29 декабря 2004 г. Президент РФ В.В. Путин подписал Федеральный закон «О внесении изменений в статью 1 ФЗ № 32 "О днях воинской славы (победных днях) России"», в соответствии с которым 7 ноября стал Днем воинской славы России. Статья 2 ФЗ № 32 была дополнена абзацем следующего содержания: «4 ноября - День народного
1 Федеральный закон от 1 марта 1995 г. № 32-Ф3 «О днях воинской славы и памятных датах России» (с изменениями и дополнениями) // Система ГАРАНТ. -Режим доступа: http://base.garant.ru/1518352/ [Дата обращения: 31.10.2017.]
Указ Президента Российской Федерации от 7 ноября 1996 г. № 1537 «О Дне согласия и примирения» // Официальный сайт Президента России. - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/acts/bank/10231 [Дата обращения: 31.10.2017.]
единства»1. В соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2004 г. «О внесении изменений в статью 112 Трудового кодекса Российской Федерации», начиная с 2005 г., день 7 ноября перестал быть выходным днем2. Вместо него выходным днем стал День народного единства, отмечаемый 4 ноября. Таким образом, никакой работы по стратегической трансформации общественного восприятия событий 1917 г. проведено не было, и власти предпочли просто «сбросить» эту тему с повестки дня.
Однако столетие такого великого по историческим меркам события, конечно, не может пройти незамеченным, и обращение к этой теме представителей политического и экспертного сообществ иностранных государств мотивировало российскую власть разработать собственный, максимально деполитизированный проект общегосударственной коммеморации событий 1917 г.
Формально распоряжение о подготовке и проведении мероприятий, посвященных столетию «революции 1917 года в России», было подписано Президентом РФ в декабре 2016 г., т.е. буквально за несколько недель до того момента, когда надо было бы отмечать столетие Февральской революции3. Для сравнения, подготовка официального Парижа к торжествам по случаю 200-летия Великой французской революции заняла чуть ли не 10 лет. Также обращает на себя внимание намеренное снятие в тексте Распоряжения всех оценочных и дискуссионных эпитетов («великая», «социалистическая», «буржуазная») и объединение событий Февраля и Октября в один смысловой блок «революции 1917 года». Как указание на не слишком высокий статус будущего юбилея можно расценивать отказ государства брать на себя роль организатора коммеморативных
1 Федеральный закон от 21 июля 2005 г. № 98-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О днях воинской славы (победных днях) России"» // Российская газета. - М., 2005. - 26 июля. - Режим доступа: https://rg.ru/2005/07/26/dnis lavy-dok.html [Дата обращения: 31.10.2017.]
Федеральный закон от 29 декабря 2004 г. № 201-ФЗ «О внесении изменений в статью 112 Трудового кодекса Российской Федерации» // Система ГАРАНТ. -Режим доступа: http://base.garant.rU/12138245/#ixzz4x6ltGNzM [Дата обращения: 31.10.2017.]
3 Распоряжение о подготовке и проведении мероприятий, посвященных 100-летию революции 1917 года в России // Официальный сайт Президента России. - М., 2016. - 19 декабря. - Режим доступа: http://kremlin.ru/acts/news/53503 [Дата обращения: 31.10.2017.]
событий и передачу этой роли ассоциации «Российское историческое общество» (РИО). Отметим, что празднование 70-летия победы над фашистской Германией начинали планировать в еще в 2013 г., причем Комитет по организации возглавлял лично Президент РФ ВВ. Путин.
Анализ плана торжественных мероприятий, подготовленного РИО при участии Российского военно-исторического общества (РВИО), руководимого В.Р. Мединским, позволяет констатировать нацеленность властей на проведение коммеморации в духе «примирения и согласия». Несмотря на то что, как справедливо отметил председатель РИО С.Е. Нарышкин, после 2005 г. уже выросло целое поколение людей, никогда не отмечавших 7 ноября как праздник, постановка вопроса о «примирении» вполне обоснована. События 1917 г., безусловно, послужили прологом к трудной и трагической истории ХХ в., и оценка революции, отношение к революции лежат в основе конкурирующих нарративов отечественного прошлого.
Необходимо подчеркнуть, что даже во властных кругах единства мнений относительно формата коммеморации не наблюдалось, и итоговое решение отметить 100-летний юбилей революции как неполитическое и внутрироссийское событие, сделав упор на идее примирения и согласия потомков белых и красных, - даже не компромиссная точка зрения. В конечном итоге в заданном властью дискурсе не были полноценно актуализированы идеи:
• рассмотрения революции как досадного срыва на пути развития великого российского государства;
• признания того, что революция 1917 г. навсегда лишила Россию возможности оказаться в зоне ядра, а не на полупериферии мировой системы;
• необходимости признания международной значимости Октябрьской революции, с тем чтобы юбилей не стал поводом к фальсификации истории и продвижению антироссийских интересов;
• Великой российской революции - с хронологией с 1917 по 1922 г. (либо еще более широкой) - т.е. описания ее как длительного процесса, в котором были разные этапы, по аналогии с Великой французской революцией.
Отметим, что идея «Великой российской революции 19171922 гг.», продвигаемая авторами единой концепции преподавания
истории в школе, была достаточно перспективной. Разбиение события на множество коммемораций, которые могли бы осуществляться разными политическими силами и проходить под разными «знаками», позволило бы объединить в одном символическом пространстве и празднующих, и скорбящих. От этой идеи осталась формула «революции 1917 г.» без уточнения хронологии, но отмечать столетний юбилей на протяжении четырех лет власть сочла нецелесообразным.
Вторым значимым мнемоническим актором, оппозиционным властным элитам, являются коммунистические и левые силы. В логике советского исторического нарратива 1917 год был мифом основания для государства рабочих и крестьян, и руководство СССР вкладывало довольно существенные ресурсы в создание соответствующей инфраструктуры коллективной памяти этого мифа. Трактовка событий 1917 г. современными коммунистами в целом продолжает советскую традицию интерпретации: либеральный Февраль, который начал распад страны, и Октябрьская революция, которая страну спасла, открыв нашему народу путь к светлому коммунистическому будущему. Ну а то, что в годы перестройки этой перспективе был положен конец, - это трагедия, главная травма ХХ в., где золотым веком был именно советский период. КПРФ оказалась единственной политической силой, намеренной праздновать эту дату в нарративе: «Октябрьская революция - это момент национальной славы».
Коммунисты не поддерживают риторику согласия и примирения. Они разработали собственную программу коммеморации, имеющую международно-политическую составляющую. Были согласованы визиты представителей более чем 125 левых и прогрессивных зарубежных партий. Основная идея коммеморации «по-коммунистически» - борьба с антисоветизмом и русофобией (причем как внутри, так и за пределами страны).
Таким образом, коммунисты позиционируют себя в качестве воинствующих мнемонических акторов, обозначая радикальное несогласие с официальной концепцией. Однако коммунистический блок - это в первую очередь системная политическая партия, соизмеряющая уровень своей оппозиционной риторики с необходимостью конструктивного сотрудничества с властью по широкому кругу значимых вопросов.
При этом не следует забывать, что на левом фланге помимо коммунистов есть и другие силы, а политика памяти - это такая сфера, в которой условный Давид может оказаться сильнее условного Голиафа. Иначе говоря, мнемонический актор со сравнительно слабыми ресурсами способен стать преградой для реализации планов более сильного игрока.
Третьим мнемоническим актором в данном контексте является Русская православная церковь (РПЦ), для которой 1917 г. - это, с одной стороны, начало национальной трагедии, где бедствия народа соединились с распадом государства и гонениями на священников, а с другой - первый с XVII в. Поместный собор и восстановление патриаршества. Именно 1917 год и подготовка Поместного собора позволили разным крыльям церкви (а церковь никогда не была однородна в этих вопросах) поднять темы демократизации внутрицерковной жизни.
Показательно, что, будучи одним из наиболее влиятельных игроков в коалиции общественных сил, которые выступают за критическую проработку прошлого, РПЦ при этом совершенно не настаивает на немедленной реализации программы пересмотра истории. Такая двойственность отражает имманентно присущую данному социальному институту пастырскую установку на сохранение мира, на то, что к решениям подобного рода следует идти путем убеждения, а не насилия.
Используя терминологию Майкла Бернхарда и Яна Кубика1, можно констатировать, что мы имеем дело с фрагментированным конфликтным режимом памяти по поводу революции 1917 г. Причем эта фрагментация происходит в условиях, когда у властвующей элиты есть возможность контролировать рамки допустимого. Эти рамки были достаточно четко обозначены В.В. Путиным на одном из выступлений на Валдайском форуме как патриотическая позиция. Допустимое ограничивается теми нарративами, которые не способствуют подрыву последней.
В центре идеологического конфликта вокруг событий 1917 г. стоит вопрос о легитимности революции как инструмента исторического движения, причем здесь все три вышеозначенных систем-
1 Twenty years after communism: The politics of memory and commemoration / Ed. by M. Bernhard, J. Kubik. - Oxford; N.Y.: Oxford univ. press, 2014.
ных мнемонических актора, будучи одинаково заинтересованы в стабильности современной российской государственности, придерживаются единой позиции, утверждая неприемлемость насильственной смены режима. Однако отсутствие полноценного, детально проработанного, национально ориентированного консервативного проекта представляет собой очевидную слабость реализуемой в РФ политики памяти. «Здесь и сейчас» на первый план выходит ценностная нейтральность, которая, однако, несет в себе определенные риски в плане формирования международного имиджа России. При всей своей драматичности и во многом благодаря этой драматичности события 1917 г. составляют значимый символический капитал, разбрасываться которым не стоит уже просто из соображений прагматизма.
Конечно, сегодня события 1917 г. не смогут стать предметом тотального согласия и примирения. Однако и общественный интерес к этой теме не так уж высок. Социологические опросы показывают неуклонное возрастание доли респондентов, выражающих безразличное отношение к революции 1917 г. при общем сохранении пропорции между теми, кто оценивает ее позитивно, и теми, для кого она воплощает черные страницы истории отечества. Политические силы, заинтересованные в использовании коммемора-ции как некого символического ресурса, смогут этот ресурс использовать. Но сама коммеморация не станет «событием памяти», выражаясь в терминах А.М. Эткинда, т.е. смены ландшафта интерпретаций не произойдет. 1917 год по-прежнему останется точкой отсчета конкурирующих нарративов о прошлом и будущем нашей страны.
