CC BY
50
i I I T ■ ■ "Tir Тематический выыпуск ^ЦТ "ТЦ^ "W^ "Ж"
Л II in P I I I "^ООТРЕмОБЙОМ™0 I IM О Iß I
/-111 «If /VI I I ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ ■ ■ ■ /\7 ■ ■ I
£ ULJLJ.VBI ПРОСТРАНСТВЕ: ЯЗЫК И ПОЛИТИК А И J
Оригинальная статья УДК 81'23
DOI: 10.29025/2079-6021-2021-4-104-113
Тематический выпуск
ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО В СОВРЕМЕННОМ ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ: ЯЗЫК И ПОЛИТИКА
Thematic issue INDIVIDUAL AND SOCIETY IN MODERN CIVILIZATION: LANGUAGE AND POLITICS
http://philjournal.ru 2021 No 4 22-40
Коммеморативные практики в дискурсивном пространстве города:
историко-политический аспект
Н.А. Разливинская1, И.В. Тивьяева2*
1 2 Московский городской педагогический университет, 129226, Москва, Российская Федерация, 2-й Сельскохозяйственный проезд, 4; 1 ORCID ID: 0000-0002-9389-153X 2 ORCID ID: 0000-0002-6316-784X; Scopus Author ID: 57103732800; Researcher ID: H-9075-2017; *e-mail: tivyaeva@yandex.ru
Резюме: В статье ставится вопрос о возможности городского пространства транслировать базовые идеологические установки и ценности правящего режима в процессе коммуникации с жителями города. В качестве одного из носителей идеологически значимой информации рассматривается ком-меморация, понимаемая как совокупность коллективных практик, нацеленных на формирование согласованных ценностей и моделей поведения посредством их регулярного воспроизведения на основе представлений о прошлом, принятом в данном сообществе. Цель исследования заключалась в изучении вербализации коммеморации в пространстве мегаполиса с учетом историко-политического контекста. Эмпирической базой исследования послужил авторский корпус коммеморативных текстов, представляющих собой надписи на мемориальных досках города Москвы. Источником формирования исследовательского корпуса послужили сведения, представленные на открытом портале данных Правительства Москвы в сети Интернет. Общее количество записей, внесенных в корпус, составило более 1700. Отобранный языковой материал был обработан с помощью корпусного менеджера ЛпСопс, что позволило получить данные о частотности лексических единиц и содержании контекстов их употребления. Исходя из представления о том, что наиболее частотная лексика актуализирует значимые в смысловом отношении части корпуса, были сделаны выводы о тематических и концептуальных доминантах текстов мемориальных досок. Дальнейшие исследовательские процедуры позволили описать структурную схему коммеморативного текста, установить отсутствие ее вариативности в разных временных срезах, определить облигаторный структурный элемент, чувствительный к изменению политического климата, а также выявить ключевые дискурсивные стратегии, коррелирующие с идеологическими установками правящего режима.
Ключевые слова: коллективная память; коммеморация; коммеморативная практика; мемориальная доска; город.
Для цитирования: Разливинская Н.А., Тивьяева И.В. Коммеморативные практики в дискурсивном пространстве города: историко-политический аспект. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2021. №4. С. 104-113.
* © Pa3JiHBHHCKai! H.A., TiiBMeBa KB., 2021.
[gv Q I This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License https://creativecommons. org/licenses/by/4.0/
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2021-4-104-113
Commemorative Practices in Urban Discourse Space: Historical-Political Projection
Natalya A. Razlivinskaya1, Irina V. Tivyaeva2
1 2Moscow City University, 4 2ndSel 'skokhozjajstvennyjproezd, Moscow, Russian Federation, 129226;
1ORCID ID: 0000-0002-9389-153X 2ORCID ID: 0000-0002-6316-784X; Researcher ID: H-9075-2017;
Scopus Author ID: 57103732800; e-mail: tivyaeva@yandex.ru
Abstract: The paper focuses on the potential of urban communicative space to transmit basic ideology paradigm and values of the current political regime in the course of interaction with city residents. Commemoration is regarded as one the key entities involved in transmitting ideologically charged information. The phenomenon of commemoration is understood as a collection of public practices aimed at creating government-approved values and behavioral models via regular reproduction schemes implemented on the basis of perception of past recognized in the society. The goal of the research was to examine verbalization of commemoration in urban space with regard to the historical-political context. The empirical basis of the study includes a corpus of commemorative texts collected by the authors. Commemorative texts were extracted from the open data portal developed and supported by the Government of Moscow. The total number of records registered in the corpus amounted to over 1700. The language data were processed via the AntConc software that allows obtaining information about word frequency and the contexts in which the relevant word occurs. In the next step conclusions about topical and conceptual dominants of commemorative texts were made. Further investigation allowed describing the structural scheme of commemorative texts, determining its zero variability in different temporal periods, identifying an obligatory structural element that displayed sensitiveness to political climate and specifying key discourse strategies correlated with the ideological paradigm of the current political regime.
Keywords: collective memory; commemoration; commemorative practice; memory plaque; city.
For citation: Razlivinskaya N.A., Tivyaeva I.V. Commemorative Practices in Urban Discourse Space: Historical-Political Projection. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2021, no 4, pp. 104-113 (In Russ.).
Введение. Introduction
Индивидуальная память как исследовательский объект традиционно принадлежит сфере психологии и физиологии человека, тогда как память коллективная изучается в рамках социально-гуманитарных наук, среди которых особое место занимают история, культурология, философия и социология. События прошлого столетия вывели исследования исторической и культурной памяти в авангард зарубежной и отечественной гуманитаристики. Мемориальная культура, коммеморативные практики, места и объекты памяти традиционно изучаются с точки зрения их роли в репрезентации ценностей общества, ретрансляции идеологических установок, формировании национальной и культурной идентичности.
На данном фоне обращение лингвистов к мемориальной проблематике вполне закономерно, так как одним из результатов интенсивной мемориализации прошлого стало формирование мемориального дискурса, отличающегося особым составом участников, набором ценностей и тональностью взаимодействия. Инициаторами мемориального дискурса могут выступать как отдельные члены общества, так и государственные институты. Статус инициатора, как правило, коррелирует с объектом коммемо-рации, под которой понимается «совокупность публичных коллективных практик, направленных на
формирование ценностей и моделей поведения через ритуально оформленное удержание и воспроизведение (повторение) в актуальной культуре значимых для группы, символически выраженных представлений о прошлом» [1: 40].
Коммеморативные тексты, циркулирующие в национальном пространстве мемориального дискурса, по сути являют собой инструмент идеологии, поскольку создаются по инициативе или при поддержке субъектов политики, отражают их интересы и транслируются на национальном уровне [2]. Проблематика памяти и политики на настоящий день актуальна в социо-гуманитарных исследованиях и достаточно хорошо разработана (см., например, [3]), тогда как языковые аспекты указанной проблемы оставались без внимания специалистов. Вместе с тем, статус и тиражирование текстов мемориального дискурса, в рамках которого объективируются практики коммеморации, свидетельствуют об их значимости и необходимости изучения в том числе и с позиций науки о языке.
Значимой характеристикой коммеморативных практик является их пространственная локализация [3]. В многочисленных исследованиях отечественных и зарубежных ученых рассматриваются локально релевантные форматы объективации коммеморации [4-6], среди которых особое место занимают вербальные формы. В этом отношении огромным потенциалом обладает дискурсивное пространство города, аккумулирующее различные практики коммеморации в урбанистическом диалоге. Настоящая статья открывает цикл работ авторов, посвященный изучению дискурсивных стратегий и языковых средств их реализации, обеспечивающих функционирование в пространстве мегаполиса коммемора-тивных практик как инструмента государственной идеологии.
Цель статьи. Aim of the paper
Вопросы функционирования коллективной памяти в контексте урбанизации стабильно вызывают интерес исследователей в последние два десятилетия, в том числе и в связи с формированием лингвистического ландшафта [7-9]. Вместе с тем, языковые формы ее манифестации в условиях городской среды в современной научной литературе представлены пунктирно (см, например, [10]), тогда как языковое оформление коммеморативных практик имплицитно транслирует информацию об их идеологической детерминированности и продвигаемых инициирующим субъектом ценностях. С учетом вышесказанного представляется релевантным рассмотреть специфику языковой репрезентации комме-морации в городском пространстве с целью определения дискурсивных стратегий и языковых средств, выражающих идеологически значимые смыслы, заданные историко-политическим контекстом.
В соответствии с названной целью предполагается решение трех ключевых задач: 1) составить репрезентативный корпус коммеморативных текстов, циркулирующих в пространстве городского дискурса; 2) осуществить контент-анализ корпуса коммеморативных текстов с учетом темпоральной составляющей; 3) установить связи между историко-политическим контекстом эпохи и спецификой отражения идеологически мотивированных ценностей соответствующей эпохи в коммеморативных текстах.
Обзор литературы. Literature review
В контексте настоящего исследования представляется важным отметить подвижность границ термина «коммеморация». Так, М.Л. Шуб указывает, что использование данного термина в социо-гуманитар-ных исследованиях носит скорее субъективный характер и базируется на здравом смысле и авторской интуиции [1: 162]. Анализ современной научной литературы, как отечественной, так и зарубежной, позволяет заключить, что несмотря на бесспорную актуальность и востребованность работ, связанных с мемориальной тематикой, данная исследовательская область остро нуждается в гармонизации терминологического аппарата и языка метаописания. Отсутствие унифицированной терминологии в изучении феномена надындивидуальной памяти, на наш взгляд, связано в первую очередь с комплексностью объекта исследования и множественностью подходов к его описанию, лежащих в различных дисциплинарных плоскостях.
В настоящем исследовании в качестве отправной точки принимается определение коммеморации, предложенное М.Л. Шуб, согласно которому под коммеморацией понимается «совокупность публичных коллективных практик, направленных на формирование ценностей и моделей поведения через ритуально оформленное удержание и воспроизведение в актуальной культуре значимых для группы, символических выраженных представлений о прошлом» [1: 162].
Коммеморация неразрывно связана с феноменом исторической памяти, которая, по словам Л.Н. Мазур, «составляет основу, ментальное ядро общественного сознания, обеспечивая возможность идентификации и самоидентификации отдельной личности и общества в целом» [11: 243]. К числу
ключевых свойств исторической памяти относится ее способность воздействовать на общественное сознание, влиять на взгляды отдельных членов общества и задавать направление вектору общественных настроений. Также историческая память отличается преемственностью и изменчивостью. С одной стороны, в обществе устанавливаются многолетние практики, детерминирующие его существование, которые передаются из поколения в поколение. Вместе с тем, образ действительности, базирующийся на ценностях прошлого, которые транслируются молодым поколениям, может радикально измениться на фоне трансформации политического контекста, чему в немалой степени способствует ее избирательность. «Коммеморативный фильтр» настраивается политическими силами, занимающими лидирующие позиции в национальном политическом ландшафте. В границах мегаполиса ключевую роль в отборе персоналий и событий, достойных коммеморации, играют городские власти, активно пропагандирующие «правильные» ценности через совокупность коммеморативных сообщений, транслируемых в городском дискурсивном пространстве.
На связь коммеморации с локацией указывают многие исследователи [5; 12]. «Места памяти» или «территории памяти» выступают своеобразными проводниками между прошлым и настоящим. При этом актуализация значимых локаций на городском или государственном уровне позволяет управлять коллективной памятью миллионов граждан. Пространство мегаполиса насыщено локациями, потенциально релевантными с точки зрения коммеморации. Приведем слова Н. Кржыжановской о значимости коммеморативных практик в городском пространстве: "Commémoration remains the key tool of symbolic power and enacting symbolism and axio-normativity in city spaces. Therein, the salience of monuments and commémorations becomes crucial, also as a tool of creating an identity of a place and providing various tools for its redefinition" [13: 2]. Исследовательница подчеркивает, что коммеморация в пространстве города становится не только средством создания идентичности, но и инструментом, позволяющим управлять представлениями людей о прошлом и создавать идеологически оправданные конфигурации городской памяти.
Формой представления данных конфигураций выступают нарративы, структурная организация которых в интерпретации У Лабова и его последователей [14; 15] коррелирует с коммеморативным ядром, включающим следующие элементы: объект, представленный личностью или событием, время, место, контекст, субъективная оценка. Исследователи отмечают, что коммеморация исключает нейтралитет как в выборе объекта, так и структурно-содержательной формы коммеморативной практики [16]. И выбор, и тональность устанавливаются и регулируются инициирующим субъектом, которым на уровне города, региона, государства выступает не отдельная личность, а институт, руководствующийся собственными политическими интересами. Через выбор объекта коммеморации и формы репрезентации коммеморативной практики транслируются ценностные ориентиры эпохи и установка власти на определенные модели поведения.
В соответствии с указанной целью исследования представляется релевантным рассмотреть мемориальные доски Москвы как коммеморативную практику города в аспекте трансляции идеологических установок, детерминированных историко-политическим контекстом, посредством дискурсивной организации текста.
Методы исследования. Research methods
К числу вербальных форм фиксации коллективной памяти в дискурсивном пространстве города возможно отнести элементы лингвистического ландшафта, топонимику городского пространства, мемориальные надписи на памятниках и объектах городской инфраструктуры. В настоящей работе эмпирическая база исследования представлена авторским корпусом текстов мемориальных досок города Москвы, который был составлен на основе записей портала открытых данных Правительства Москвы1. По состоянию на август 2021 года (последняя дата обновления релевантных данных на портале) объем корпуса составляет 1756 единиц.
Выбор методов исследования был обусловлен поставленными целями и задачами. Контент-анализ эмпирического материала производился с помощью корпусного менеджера AntConc для операционной системы Windows (версия 4.00, релиз от 01.07.2021)2, функциональность которого позволяет работать с
1 Портал открытых данных Правительства Москвы. Доступно по: https://data.mos.ru/opendata/7705021556-memorialnye-doski-goroda-moskvy/description?versionNumber=1&releaseNumber=92 Ссылка активна на 01.11.2021.
2 ай^пс. Доступно по: https://www.laurenceanthony.net/software/antconc/ Ссылка активна на 01.11.2021.
большими объемами текстовых данных. В настоящей работе использовались три инструмента из числа доступных в AntConc, а именно Word List, Concordance и Collocates. Вышеназванные инструменты позволили получить данные о частотности лексем в авторском корпусе, проанализировать их ближайшее окружение и сочетаемость с другими единицами в корпусе. На основе полученных данных были сформулированы выводы о концептуально релевантных доминантах текстов мемориальных досок, дискурсивных стратегиях коммеморации и средствах их вербального воплощения.
Помимо автоматизированных инструментов лингвистического анализа в работе также применялись контекстуальный анализ, дискурс-анализ, метод словарных дефиниций и общенаучные методы и исследовательские процедуры.
Результаты и дискуссия. Results and Discussion
В настоящем исследовании текст мемориальной доски интерпретируется как идеологически мотивированная и нарративно обработанная коммеморативная практика, имеющая распространение в пространстве города, дискурсивная организация которой детерминируется историко-политическом контекстом.
На первом этапе обработки данных авторского корпуса полученные результаты позволили выделить общую структурную схему текста мемориальной доски, которая представлена следующими облигатор-ными составляющими:
- пространственная локализация;
- темпоральная ориентация;
- объект коммеморации (событие или лицо);
- атрибуция объекта коммеморации.
Рассмотрим в качестве примера текст мемориальной доски, расположенной в Москве по адресу улица Воронцовская, 9:
Здесь в 1910 году находилась знаменитая «ВОРОНЦОВСКАЯ АПТЕКА», в которой великий русский парфюмер Эрнест Бо, создатель духов легендарной марки «Шанель», перед отъездом во Францию приобрел флакон с микстурой, форма которого послужила прототипом флакона для духов «Шанель №5»
В данном тексте реализованы все облигаторные элементы структурной схемы: пространственная локализация маркируется наречием здесь, темпоральная отнесенность задана указанием даты в 1910 году, в качестве объекта коммеморации выступает место в исторической части Москвы, которое является примечательным для города, поскольку с ним ассоциируется событие более крупного масштаба, значимое для мира парфюмерии.
Аналогичным образом указанная схема разворачивается в текстах других мемориальных досок, определяющих своеобразие лингвистического ландшафта мегаполиса. Отметим также, что помимо облигаторных составляющих, структурная схема коммеморативного текста может также включать опциональные элементы, в том числе указание на дату установки доски (например: 1 (13) ноября 1851 года открыто движение по двухпутной железной дороге Санкт-Петербур - Москва, сооруженной по Высочайшему Указу от 1 (13) февраля 1842 года Императора Николая I. Министерство путей сообщения РФ. Октябрьская железная дорога. 2001 год) или на знаменательное событие, к которому приурочена новая мемориальная доска (например, коммеморативный текст на здании бывшей Даниловской мануфактуры: В революции 1905 и 1917 гг. рабочие фабрики им. М.В. Фрунзе (быв. Даниловской мануфактуры) принимали активное участие. Установлена в честь 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции).
Отметим, что, тогда как вариативная часть коммеморативного текста может быть уникальной и определяться в зависимости от объекта коммеморации, облигаторные элементы, как правило, представлены одним из стереотипных языковых средств. В частности, к числу маркеров пространственной локации возможно отнести конструкции с указательным местоимением этот (В этом доме с 1988 г по 2017 жил Алексей Владимирович Баталов) и указательным местоименным наречием здесь (например: Здесь в 1903 году началась российская научная селекция). В количественном соотношении доминантной является рамочная предложно-местоименная конструкция в этом (ой) (доме, здании, школе, больнице), частотность которой составляет 1040 употреблений. Указательное местоименное наречие здесь зарегистрировано в количестве 442 единиц (например: Здесь в этом здании с 1951 по 1978 год работал выдающийся учёный-плодовод, д,с. - х.н., профессор, член-корреспондент ВАСХНИЛ, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР Колесников Венедикт Андреевич). Гораздо менее частотна конструкция с уста-
ревшей формой местоимения: В сем святом храме в 1909-1916 гг. исправлял должность псаломщика священномученик диакон Николай Запольский. Расстрелян 27 июня 1938 года на Бутовском полигоне.
Пространственная локализация объекта коммеморации в городском пространстве также обеспечивается за счет следующих лексических единиц (в скобках указана частотность в соответствии с данными корпусного менеджера): дом(е) (758), здание(и) (249), район(а) (67), школа (е)(ы) (67), институт(а) (е) (50), театр(а) (20), университет (13) храм (11), музей (11), госпиталь (11). Локационная номинация значимого городского пространства представляет собой эффективный способ сохранения памяти города в коммеморативных дискурсивных практиках. Употребление имени собственного Москва (66), и его производного прилагательного московский (93) играет важную роль в формировании идентичности и локального патриотизма жителя Москвы (например: В здании школы 34 в июле 1941 года формировались медсанбат и спецподразделения 5-ой дивизии народного ополчения Фрунзенского района г Москвы. За боевые заслуги дивизия награждена орденом Боевого Красного знамени и переименована в 113-ю Нижнеднестровскую стрелковую дивизию).
Темпоральная ориентация коммеморативного текста эксплицируется разноуровневыми единицами, к которым возможно отнести предлоги, из которых наиболее частотными являются предлоги в (1973) и с - по (1020), числительные, репрезентирующие даты, и лексические единицы, маркированные в темпоральном плане, то есть обозначающие события или реалии, ассоциированные с тем или иным временным периодом. Например: В этом доме с 1972 года по 1976 год жил и работал видный советский поэт, лауреат Государственных премий СССР Михаил Кузьмич Луконин; Выдающийся русский реставратор Савва Ямщиков бывал в этом доме в конце XX - начале XXI веков; Здесь в суровые дни Великой Отечественной войны (июль 1941 г.) была сформирована дивизия народного ополчения Ленинского района г. Москвы, которая за воинскую доблесть, проявленную в боях с немецко-фашистскими захватчиками, была награждена правительственными наградами и получила почетное наименование Севско-Варшавская стрелковая краснознаменная ордена Суворова дивизия.
Показательно, что большинство номинаций маркируют советский период, например, Советский союз, СССР, РСФСР, КПСС, ВЦИК, РСДРП, Великая Октябрьская (социалистическая) Революция, Великая Отечественная Война, ВАСХНИЛ, товарищ. Также обращают на себя внимание имплицитные темпоральные локализаторы, характеризующие как советскую, так и постсоветскую эпоху: социалистический, коммунистический, революционный, петроградский, реабилитирован, расстрелян. Например, следующий коммеморативный текст, расположенный на мемориальной доске по адресу Тверской бульвар, 20, однозначно маркирует историко-политический контекст, в котором разворачиваются описываемые события: Здесь во время октябрьских боев 1917 года при взятии дома градоначальника героически погибли члены союза рабочей молодежи товарищи Жебрунов и Барболин.
В соответствии с поставленной целью при аналитической обработке текстов мемориальных досок города Москвы был введен темпоральный параметр, позволяющий локализовать объект коммеморации в историко-политическом контексте. Поскольку приоритетная задача заключалась в демонстрации отражения политической эпохи на уровне дискурса коммеморативного текста, в массиве текстовых данных были выделены три подкорпуса: надписи досоветского, советского и постсоветского периода. Отметим, что самым объемным по количеству вхождений является подкорпус советского периода, тогда как подкорпус, включающий тексты мемориальных досок, установленных в досоветский период, представлен минимальным количеством надписей. Рассмотренные выше локальные и темпоральные детерминанты не демонстрируют вариативности, которая могла бы быть обусловлена принадлежностью к определенной эпохе, тогда как выбор объекта коммеморации и его атрибуции однозначно мотивируется идеологической установкой субъекта, инициирующего коммеморацию, что эксплицитно объективируется на дискурсивном уровне.
В соответствии с полученными данными досоветская эпоха в текстах мемориальных досок Москвы представлена следующими объектами коммеморации:
- духовные лидеры;
- места отправления религиозного культа.
Советский период репрезентируют следующие типы объектов:
- революционные лидеры;
- события Великой Октябрьской социалистической революции;
- командующие вооруженными силами (в т.ч. в период Великой Отечественной войны);
- герои войны;
- общественные организации или деятели, активно поддерживающие советскую идеологию;
- общественные деятели или деятели науки, символизирующие технологический прогресс СССР;
- современные и исторические деятели культуры и искусства.
Наконец, для постсоветсткого периода были зарегистрированы типы объектов:
- современные и исторические общественные деятели;
- современные и исторические деятели культуры и искусства;
- современные деятели науки;
- герои военных действий и выдающиеся командующие вооруженными силами;
- лица, погибшие при исполнении служебного долга.
Очевидно, что объекты коммеморации, представленные в трех временных срезах, коррелируют с общим историческим контекстом, заданным правящим политическим режимом.
О видах деятельности, сопутствующих объекту коммеморации, возможно судить по частотным предикативам, представленным в авторском корпусе: жил (758), работал (513), жила (67), был (38), родился (43), формировался (21), формировались (15), сформирован (15), находился (15), проживал (11).
Отметим, что мемориальные доски, установленные в последние годы, демонстрируют устойчивую тенденцию к нейтрализации идеологической составляющей коммеморативной практики. В частности, в 2020-2021 гг. в Москве были установлены доски в память экс-мэра Москвы Юрия Лужкова, актера Владимира Этуша, героя Советского Союза Николая Челнокова, героя Советского Союза Алексея Леонова, героя Советского Союза Владимира Касатнова, героя Советского Союза Ивана Злыденного, героя Советского Союза Федора Акулишина, актера Олега Даля. Иными словами, в качестве объектов коммеморации выступают лица, выдающиеся своими достижениями вне очевидных ассоциаций с активно продвигаемыми интересами политических сил. С другой стороны, данный тренд возможно интерпретировать как отражение новой современной конфигурации городской памяти, в основу которой положена установка на общечеловеческие ценности.
На втором этапе исследования были выделены и проинтерпретированы в контексте историко-по-литического контекста дискурсивные стратегии, реализуемые в текстах мемориальных досок Москвы. Анализ обследованного материала позволил выделить три доминирующих стратегии, которые были сформулированы в виде императивов, поскольку коммеморативные тексты, циркулирующие в коммуникативном пространстве города, рассматриваются нами как часть урбанистического диалога: Помни и храни, Помни и скорби, Помни и гордись.
Стратегия Помни и знай представлена надписями, нейтральными по отношению к какому-либо политическому режиму. Данная стратегия реализуется преимущественно в текстах номинативного типа. Например: Доходный дом и городская усадьба. Чагин. Архитектор Владимир Иванович Чагин (18651948). Исторические факты в текстах, объективирующих данную стратегию, как правило, относятся к досоветскому периоду прошлого Москвы.
Стратегия Помни и гордись реализуется в текстах мемориальных досок, фиксирующих выдающиеся достижения объекта коммеморации в какой-либо сфере деятельности или информирующих о значимых в аспекте коммеморации масштабных исторических событиях. На лексическом уровне данная стратегия репрезентируется прилагательными со значением незаурядности (выдающийся, видный и т.п.) и существительными, обозначающими различные типы наград и иных поощрений (премия, лауреат). Например: Выдающийся строитель Москвы видный общественный деятель лауреат государственной премии СССР Николай Евгеньевич Пащенко жил в этом доме с 1963-го года по 1977-ой год. Данная стратегия может интерпретироваться как направленная на формирование патриотизма и укрепление действующего политического режима, о чем свидетельствует наличие в корпусе следующих единиц: герой (464) выдающийся (337), деятель (195), видный (110), заслуженный (86), известный (21), награждена (17), доблесть (16).
Следует отметить, что указанные стратегии могут вступать в дискурсивные комбинации в едином текстовом пространстве коммеморативного текста. Так, были зарегистрированы примеры интерференции стратегий в следующих комбинациях: Помни и скорби + Помни и гордись; Помни и знай + Помни и гордись; Помни и знай + Помни и скорби. Например, в следующей надписи реализуются стратегии Помни и скорби + Помни и гордись: Они погибли за Родину 1941-1945 Артемьев В.Е, Горелышев А.Н.,
Гречин С.Г., Колбасов И.П., Кулаков Г.П., Маркелов И.В., Пискунов И.И., РымановМ.Г., Самошкин Д.П., Скориков А.К., Стеценко Я.С. Вечная слава героям!
Также обращает на себя внимание корреляция дискурсивных стратегий с политической эпохой. Для текстов советского периода доминирующей является стратегия Помни и гордись, ориентирующая жителя города в первую очередь на достижения отечества. При этом даже тексты, посвященные памяти погибших героев, демонстрируют позитивную тональность, тогда как близкие по содержанию надписи на мемориальных досках, открытых уже в более поздний период, однозначно несут негативную окраску, связанную с трагичностью описываемых событий.
В текстах постсоветсткого периода в большей степени представлены стратегии Помни и знай и Помни и скорби, что в целом согласуется с нейтральной по отношению к политическому режиму конфигурацией городской памяти, отмеченной выше.
Таким образом, анализ текстов мемориальных досок города Москвы, проведенный с применением корпусного менеджера AntConc, позволяет выявить специфику ценностных установок политической эпохи, транслируемых посредством коммеморативных практик, которые представлены в городском пространстве.
Заключение. Conclusion
В настоящей работе тексты мемориальных досок города Москвы рассматривались в аспекте феномена коммеморации. Цели и задачи исследования потребовали обращения к языковой манифестации городских коммеморативных практик с целью выяснения отсутствия / наличия и характера связи между структурно-содержательной организацией текстового компонента мемориальных досок и политической эпохой, в период которой были созданы соответствующие тексты. Поскольку три периода, рассмотренные в работе, радикально отличаются друг от друга в первую очередь в части идеологии и формирующихся в соответствующем контексте ценностей, гипотеза исследования допускала наличие существенных различий в языковой организации коммеморативных текстов, детерминированных их принадлежностью к разным временным срезам.
Результаты анализа корпусных данных продемонстрировали наличие универсальной структурной схемы, актуальной для текстов мемориальных досок и не подвергающейся воздействию идеологических факторов. На структурном уровне коммеморативные тексты включают следующие облигаторные элементы: пространственная локализация, темпоральная ориентация, объект коммеморации и атрибуция объекта коммеморации.
Из перечисленных элементов структурной схемы коммеморативного текста чувствительным к исто-рико-политическому контексту является объект коммеморации, выбор и стратегия презентации которого детерминированы ценностными установками действующего политического режима. Проведенный анализ позволил установить, что советская эпоха, оставившая значимый след на мемориальной карте Москвы, отличалась настроем городских властей на актуализацию достижений молодого советского государства, что в целом соответствует общеполитическому курсу, реализуемому правящим режимом того времени. При этом коммеморативный фокус современной эпохи в жизни города сместился в сторону нейтральной модальности, что также возможно интерпретировать как проявление тренда на сглаживание острых углов в современном российском обществе.
Список литературы
1. Шуб М.Л. Феномен коммеморации: опыт культурологического анализа практик публичного поминовения (на примере наименования улиц Челябинска). Обсерватория культуры. 2018;15(2):161-169. DOI: 10.25281/2072-3156-2018-15-2-161-169.
2. Brown L., Arriaza Ibarra K. Commemoration and the expression of political identity. Tourism Management 2018;68:79-88. DOI: 10.1016/j.tourman.2018.03.002.
3. Tivyaeva IV. Linguistic Memory Studies: Track Record and Prospects. Ezikov Svyat. 2021;19(2):7-14. DOI https://doi.org/10.37708/ezs.swu.bg.v19i2.1.
4. Fabiszak M., Mickiewicz А., Buchstaller I., Brzezinska A.W., Alvanides S., Griese F., Schneider C. Ideology in the linguistic landscape: Towards a quantitative approach. Discourse & Society. 2021;32(4):405-425. DOI: 10.1177/0957926521992149.
5. Nora P. Between memory and history: Les lieux de mémoire. Representations, 1989;26: 7-24.
6. Burkey B. Repertoires of Remembering: A Conceptual Approach for Studying Memory Practices in the Digital Ecosystem. Journal of Communication Inquiry. 2019;44(2):019685991985208. DOI: 10.1177/0196859919852080.
7. Christopoulou E., Ringas D. CLIO: Context Supporting Collective City Memory. 2011 Fifth FTRA International Conference on Multimedia and Ubiquitous Engineering 2011:6-11. DOI: 10.1109/MUE.2011.12.
8. Drozdzewski D., De Nardi S., Waterton E. Geographies of memory, place and identity: Intersections in remembering war and conflict. Geography Compass. 2016;10(11): 447-456. DOI: 10.1111/gec3.12296.
9. Ringas D., Christopoulou E. Collective city memory: Field experience on the effect of urban computing on community. C&T'13: Proceedings of the 6th International Conference on Communities and Technologies. 2013:157-165. DOI: 10.1145/2482991.2482996.
10. Сулейманова О.А., Холодова Д.Д. Система городской навигации города Москвы как проблема мультикультурного моделирования лингвистического образа города. English Studies at NBU. 2015;1(1):97-115. (In Russ.) https://esnbu.org/data/files/2015/2015-1-8-suleimanova-holodova-pp97-115.pdf.
11. Мазур Л.Н. Образ прошлого: формирование исторической памяти. Известия Уральского федерального университета. Гуманитарные науки. 2013;3(117):243-256.
12. Ricreur P. Memory, History, Forgetting. University of Chicago Press, 2004.
13. Krzyzanowska N. The discourse of counter-monuments: semiotics of material commemoration in contemporary urban spaces. Social Semiotics. 2015. DOI: 10.1080/10350330.2015.1096132.
14. Labov W. Language in the Inner City: Studies in the Black English Vernacular. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1972.
15. Bruner J. The narrative construction of reality. Critical Inquiry, 1991;18(1):1-21. http://www.journals. uchicago.edu/doi/10.1086/448619._
16. McDowell J.H. Corridos of 9/11: Mexican Ballads as Commemorative Practice. Music in the Post-9/11 World. Routledge, Inc., 2007.
References
1. Shub ML. Commemoration phenomenon: an experience of culturological analysis of public commemoration practices (By the Example of Chelyabinsk Streets Naming). Observatory of Culture. 2018;15(2):161-169. (In Russ.) https://doi.org/10.25281/2072-3156-2018-15-2-161-169.
2. Brown L., Arriaza Ibarra K. Commemoration and the expression of political identity. Tourism Management 2018;68:79-88. DOI: 10.1016/j.tourman.2018.03.002.
3. Tivyaeva IV Linguistic Memory Studies: Track Record and Prospects. Ezikov Svyat. 2021;19(2):7-14. (In Russ.) DOI https://doi.org/10.37708/ezs.swu.bg.v19i2.!.
4. Fabiszak M., Mickiewicz А., Buchstaller I., Brzezinska AW., Alvanides S., Griese F., Schneider C. Ideology in the linguistic landscape: Towards a quantitative approach. Discourse & Society. 2021;32(4):405-425. DOI: 10.1177/0957926521992149.
5. Nora P. Between memory and history: Les lieux de mémoire. Representations, 1989;26: 7-24.
6. Burkey B. Repertoires of Remembering: A Conceptual Approach for Studying Memory Practices in the Digital Ecosystem. Journal of Communication Inquiry. 2019;44(2):019685991985208. DOI: 10.1177/0196859919852080.
7. Christopoulou E., Ringas D. CLIO: Context Supporting Collective City Memory. 2011 Fifth FTRA International Conference on Multimedia and Ubiquitous Engineering 2011:6-11. DOI: 10.1109/MUE.2011.12.
8. Drozdzewski D., De Nardi S., Waterton E. Geographies of memory, place and identity: Intersections in remembering war and conflict. Geography Compass. 2016;10(11): 447-456. DOI: 10.1111/gec3.12296.
9. Ringas D., Christopoulou E. Collective city memory: Field experience on the effect of urban computing on community. C&T'13: Proceedings of the 6th International Conference on Communities and Technologies. 2013:157-165. DOI: 10.1145/2482991.2482996.
10. Suleimanova O., Holodova D. The Latinization of Moscow street signs as an approach to urban navigation in a multicultural environment. English Studies at NBU. 2015;1(1):97-115. (In Russ.) https://esnbu.org/ data/files/2015/2015-1-8-suleimanova-holodova-pp97-115.pdf.
11. Mazur LN. The image of the past: historical memory formation. Izvestiya of the Ural Federal University. Humanities. 2013;3(117):243-256.
12. Ricreur P. Memory, History, Forgetting. University of Chicago Press, 2004.
13. Krzyzanowska N. The discourse of counter-monuments: semiotics of material commemoration in contemporary urban spaces. Social Semiotics. 2015. DOI: 10.1080/10350330.2015.1096132.
14. Labov W. Language in the Inner City: Studies in the Black English Vernacular. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1972.
15. Bruner J. The narrative construction of reality. Critical Inquiry, 1991;18(1):1-21. http://www.journals. uchicago.edu/doi/10.1086/448619_
16. McDowell JH. Corridos of 9/11: Mexican Ballads as Commemorative Practice. Music in the Post-9/11 World. Routledge, Inc., 2007.
История статьи:
Получена: 21.10.2021 Принята: 16.11.2021 Опубликована онлайн: 25.12.2021
Article history:
Received: 21.10.2021 Accepted: 16.11.2021 Published online: 25.12.2021
Сведения об авторах:
Разливинская Наталья Александровна, аспирант кафедры языкознания и переводоведения института иностранных языков, Московский городской педагогический университет, Москва, Российская Федерация; e-mail: klinnat@mail.ru.
Тивьяева Ирина Владимировна, доктор филологических наук, профессор кафедры языкознания и переводоведения института иностранных языков, Московский городской педагогический университет, Москва, Российская Федерация; e-mail: tivyaeva@yandex.ru.
Bionote:
Natalya A. Razlivinskaya, Postgraduate student at the Department of Linguistics and Translation Studies, Institute of Foreign Languages, Moscow City University; e-mail: klinnat@mail.ru.
Irina V. Tivyaeva, Prof.Dr.habil., Professor of the Department of Linguistics and Translation Studies, Institute of Foreign Languages, Moscow City University; e-mail: tivyaeva@yandex.ru.
