CC BY
74
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 41 (179). История. Вып. 38. С. 62-67.
с. Е. лазарев
комкор в. м. примаков в системе межличностных взаимоотношений советской военной элиты
На основе новых источников и архивных документов автор восстанавливает личность легендарного героя Гражданской войны В. М. Примакова. В межвоенный период военачальник занимал ответственные посты и выполнял важные дипломатические поручения. Подробно автор останавливается на взаимоотношениях В. М. Примакова с другими представителями советской военной элиты и его роли в кровавых событиях 1937 года.
Ключевые слова: Гражданская война, Червонное казачество, троцкизм, «дело Тухачевского», «военный заговор», «враг народа», «школа Примакова».
Одной из самых интересных фигур, проходивших по «делу Тухачевского», был комкор В. М. Примаков, арестованный задолго до остальных своих товарищей по несчастью. Именно с него и началось раскручивание этого надуманного «дела», именно он на следствии дал показания, «изобличившие» самых крупных военачальников своей страны, а на Специальном присутствии выступил с покаянным словом, которое не оставило у судей сомнений в виновности всей «группы». Попробуем проследить путь этого человека -от легендарного героя до «врага народа», раскрыть его место и роль в структуре советской военной элиты.
Виталий Маркович Примаков родился 18 (31) декабря 1897 года в местечке Семеновка Черниговской губернии в семье сельского учителя. В 1909 году юноша поступил в Черниговскую гимназию. Здесь его внимание привлек подпольный ученический кружок, которым руководили большевики. Так, в 16 лет Примаков стал активным членом РСДРП (б), сам руководил подпольным рабочим кружком, вел пропаганду среди солдат. В феврале 1915 года его арестовали за агитацию против войны в Черниговском гарнизоне. Поскольку это было в военное время, да еще среди войск, Примакову по приговору была определена пожизненная ссылка в Восточную Сибирь. Только после Февральской революции он освободился из ссылки и прибыл в Петроград. Во время Октябрьского вооруженного восстания Виталий Маркович возглавил один из отрядов, штурмовавших Зимний дворец. Примаков участвовал в работах 2-го Всероссийского съезда Советов, где был избран членом ВЦИК, стал делегатом Учредительного Собрания по списку партии
большевиков.
В январе 1918 года Примаков сформировал 1-й полк Червонного казачества. В дальнейшем полк вырос в бригаду, дивизию и Первый конный корпус Червонного казачества. Это легендарное соединение пополнялось в течение всей Гражданской войны исключительно добровольцами. Прекрасная выучка бойцов и командиров, их беззаветная храбрость помогали одерживать победы в любых сложных условиях, причем победы малой кровью. 14 победоносных рейдов на фронтах Гражданской войны против превосходящих сил неприятеля, 60 выигранных боев и ни одного поражения - свидетельство военного мастерства полководца Примакова.
О славе примаковцев говорит хотя бы тот факт, что в 1923 году было оформлено не только шефство украинского комсомола над Червонным казачеством и присвоение ему наименования 1-го Конного корпуса Червонного казачества имени ВУЦИК и ЦК ЛКСМУ, но и шефство над дивизиями корпуса компартий Франции и Германии.
Сам бесстрашный военачальник трижды награждался орденом Боевого Красного Знамени (1919 г., 1921 г., 1929 г.).
В 1924-1925 годах Виталий Маркович возглавлял Высшую кавалерийскую школу в Ленинграде, где обучались тогда будущие маршалы И. Х. Баграмян, А. И. Еременко, Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский. В короткий срок Примаков превратил ее в образцовое учебное заведение.
Виталий Маркович был весьма эрудированным человеком. Его неоднократно направляли на дипломатическую работу: советником в Китай (1925-1926 гг.), военным атташе в Афганистан и Японию (1927-1930
гг.). И везде Примаков сказал свое веское слово. В Китае, например, он возглавил группу военных советников, разработал уставы китайской армии, создал офицерскую школу, непосредственно участвовал во многих боях. Оказал существенную помощь победе китайской и афганской революции.
Талантливый публицист, военный историк, автор нескольких художественных книг Примаков оставил много интересных наблюдений и суждений о странах, в которых ему удалось побывать. «Записки волонтера» стали одной из первых советских книг о Китае. А «Афганистан в огне» Примакова и сейчас заслуживает самых высоких оценок со стороны ученых - афганистов1. В книге «По Японии» комкор высказал мысль о возможных наскоках японской военщины на СССР и о неизбежности японо-американского конфликта.
Опыт комкора существенно пополнился во время обучения в Германской академии Генерального штаба в 1931-1932 годах. Недаром современники считали его большим знатоком целого ряда передовых иностранных армий2. Примаков внимательно следил за приходом к власти фашистов и их первыми мероприятиями, предсказывал нападение Гитлера на Советский Союз.
В 1920-1930-е годы Виталий Маркович занимал ряд командных и начальствующих постов в Красной Армии: командир и военком 1-го стрелкового корпуса Ленинградского военного округа (1926-1927 гг.), командир и военком 13-го стрелкового корпуса Приволжского военного округа (1930-1932 гг.), помощник командующего войсками Северо-Кавказского военного округа (19321934 гг.), заместитель инспектора высших военно-учебных заведений РККА (1934-1935 гг.), заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа (1935-1936 гг.). Это позволило ему 19 января 1935 года войти в состав высшего коллегиального органа - Военного Совета при Народном комиссаре обороны СССР.
Однако сам Примаков считал себя незаслуженно обойденным по службе, достойным гораздо большего, высказывал недовольство высшим военным руководством в лице Наркома обороны. Бывший член РВС Первой Конной армии, К. Е Ворошилов покровительствовал своим боевым соратникам. Им отдавалось предпочтение при назначении на вакантные должности, при поощрении прави-
тельственными наградами, в предоставлении различных льгот. Это вызывало трения в отношениях с представителями других легендарных соединений.
Известно, что в армии действовали своеобразные землячества, объединявшие ветеранов Гражданской войны по признаку прежней совместной службы. Существовала определенная дистанция между членами разных землячеств. Так, Примаков и после Гражданской войны не порывал связей со своими сослуживцами по корпусу Червонного казачества. К числу близких друзей Виталия Марковича относились комкор С. А. Туровский, комдив Д. А. Шмидт, комбриг М. О. Зюк, полковники И. В. Дубинский, Б. И. Кузьмичев и другие.
Особенно тесные взаимоотношения сложились у Примакова с М. О. Зюком. Вместе они начинали революционную деятельность в гимназические годы, вместе сражались на фронтах Гражданской войны и в Китае. Наконец, в мае 1935 года Примаков был назначен заместителем командующего войсками Ленинградского военного округа, где Зюк возглавлял образцовое и легендарное соединение - 25-ю Чапаевскую стрелковую дивизию.
«Нужно сказать, кавалеристы - примаков-цы, котовцы и буденовцы были патриотами своих корпусов в те далекие времена, этот патриотизм доходил до антагонизма», - вспоминал генерал А. В. Горбатов3. Известно, что К. Е. Ворошилов и С. М. Буденный нетерпимо относились ко многим выдающимся кавалерийским вожакам и вообще недооценивали роль героических соединений советской конницы, которые не входили в состав Первой Конной армии. Отношения между конармейцами и примаковцами вообще можно признать одними из наиболее напряженных.
На февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП (б) 1937 года К. Е. Ворошилов иронизировал: «Он, Примаков, видел в нас конкурентов: он кавалерист, мы с Буденным тоже кавалеристы. И он, думая, что его слава затмевалась Буденным, ему не давали ходу вследствие того, что Буденный с его единомышленниками из Первой конной армии заняли все видные посты в кавалерийском строе, он вследствие этого был недоволен и фрондировал»4.
Корни противоречий уходили в события Советско-польской войны 1920 года. Тогда примаковцы не оказали поддержки
штурмовавшим Львов И. Э. Якиру и С. М. Буденному. Виталий Маркович полагал, что С. М. Буденный с И. Э. Якиром сами овладеют Львовом без червонных казаков. И вместо движения на этот город устремился в Карпаты, мечтая произвести «пожар мировой революции на просторах Венгрии»5.
Кроме того, С. М. Буденный возлагал на Примакова вину за неудачи Первой Конной армии в районе г. Броды летом 1920 года. Конармейцы обвинили примаковцев в том, что они не оказали противнику должного сопротивления, отступив на восток и оголив фланги Красной Армии. Даже после смерти Примакова С. М. Буденный продолжал атаковать своего непримиримого соперника - уже на страницах мемуарной литературы. В неудачах Первой Конной армии маршал обвинил Виталия Марковича в своих записках, опубликованных в ростовском журнале «Дон» в 1961 году6.
По отзывам современников, независимый и амбициозный Примаков был лично неприятен Семену Михайловичу, у них всегда были напряженные отношения7.
Стоит отметить, что В. М. Примаков в разные годы входил в ближайшее окружение маршалов М. Н. Тухачевского, А. И. Егорова, командарма И. Э. Якира. Это вовсе не значит, что Виталий Маркович был чьей-то «креатурой», поскольку те слава и авторитет, которые он имел в армии, позволяли ему ощущать себя самоцельным представителем советской военной элиты. А точнее Примаков был самым настоящим народным героем, чья популярность не уступала славе других крупных кавалерийских начальников, а подчас и затмевала ее.
Конечно, В. М. Примаков в годы войны и мира непосредственно контактировал с маршалом М. Н. Тухачевским. На следствии Михаил Николаевич называл комкора среди тех друзей, с которыми он наиболее часто встречался8. Очевидно, помимо чисто бытовых вопросов, военачальники обсуждали актуальные проблемы военного строительства, обстановку в стране. Не исключено, что имели место отдельные высказывания с критикой существующего режима.
По поручению маршала, бывшего Начальником вооружений РККА, Примаков активно занимался вопросами ПВО в Ленинградском военном округе, предлагал новые средства, проводил испытания новой техники. М. Н. Тухачевский, высоко це-
нивший Примакова как «одного из самых талантливых людей, одного из самых лучших командиров»9, привлек его к написанию Полевого устава 1936 года, выдвигал на пост начальника Главного Управления Гражданского Воздушного флота. Недаром после ареста Примакова комдив И. В. Тюленев был уверен, что обязательно арестуют и М. Н. Тухачевского10.
Но взаимоотношения между этими военачальниками были не такими простыми, как может показаться на первый взгляд. В конце 20-х годов В. М. Примаков оказался в числе активных сторонников Л. Д. Троцкого, в то время как М. Н. Тухачевский, наоборот, сыграл важную роль в подготовке падения Л. Д. Троцкого. Примаков не поддерживал кандидатуру М. Тухачевского на пост Народного комиссара вместо К. Е. Ворошилова, считая наиболее подходящей для этого фигурой И. Э. Якира11.
Помимо всего прочего, Примаков играл роль заметной политической фигуры. В свое время он пользовался покровительством самого В. И. Ленина, который вообще внимательно следил за успехами молодых талантливых командиров12. В разные годы Виталий Маркович становился членом ВЦИК и ЦИК СССР. Он поддерживал отношения со многими видными деятелями партии - В. А. Антоновым-Овсеенко, Н. В. Крыленко, Г. К. Орджоникидзе, Г. И. Петровским, Н. И. Подвойским, Е. Д. Стасовой. Некоторые из них считали для себя честью патронировать над легендарным героем Гражданской войны, поэтому вели с Примаковым переписку, оказывали ему поддержку на самом верху.
Правда, в середине 30-х годов, когда И. В. Сталин уже подавил остатки оппозиции и установил единоличную власть, такой «патронаж» переставал действовать. Представители старой ленинской гвардии или были уничтожены, или покончили жизнь самоубийством, или превратились в безмолвных свидетелей сталинской тирании.
С удовольствием вспоминали Примакова его многочисленные ученики. Здесь стоит отметить, что из рядов Червонного казачества вышла целая плеяда полководцев Великой Отечественной войны - маршалы И. Т. Пересыпкин, П. С. Рыбалко, С. А. Худяков, генералы А. В. Горбатов, Ф. Ф. Жмаченко, Е. П. Журавлев, М. И. Казаков, И. И. Карпезо и другие.
Особенно много внимания своему наставнику уделил в мемуарах генерал армии А. В. Горбатов. Александр Васильевич считал Примакова «способнейшим из кавалерийских начальников»13. Отмечал в комкоре такие поразительные черты характера, как обходительность, душевность и теплота. Однако в ответственные моменты Примаков становился требовательным, волевым, даже суровым человеком14.
Неизгладимое впечатление производил Примаков и на людей невоенных. «Ему было свойственно в большей мере, чем другим, то, что отличало всегда коммуниста: высокое чувство товарищества, ответственность каждого из нас друг за друга», - отмечала писательница Г. И. Серебрякова15.
Естественно, в новых условиях складывания тоталитарной диктатуры таким вот героям места не находилось. Их бескомпромиссный характер, прямота, доходившая до резкости, верность первоначальным ленинским идеалам шла в разрез с той политикой «закручивания гаек», которую провозгласил И. В. Сталин.
Неожиданный арест Примакова некоторые военачальники расценивали как сведение Наркомом обороны личных счетов. К. Е. Ворошилов неоднократно резко высказывался в адрес комкора. Климент Ефремович отмечал, что он никогда не верил Примакову и считал его такой «сволочью, на которую противно было смотреть». В качестве аргумента К. Е. Ворошилов приводил личную жизнь комкора, которая представлялась ему «грязной, мерзкой, подлой»16. Видимо, имелись в виду любовные похождения легендарного героя. Нарком признавал - он терпел Примакова лишь потому, что тот работал «на общее дело», а потому личные симпатии и антипатии до поры до времени приходилось откладывать в сторону17. Действительной причиной раздражения К. Е. Ворошилова, была, по всей видимости, критика его как отсталого военачальника со стороны Примакова.
Арест комкора состоялся в Ленинграде 14 августа 1936 года. Органами НКВД Примаков был доставлен в Москву. Его положение осложнялось тем, что в 1925-1927 годах Примаков поддержал Л. Д. Троцкого во внутрипартийных дискуссиях. Позже комкор отошел от троцкистской оппозиции, о чем официально заявил в печати. Однако «зацепка» у компетентных органов уже была. Вместе с
Примаковым была арестована группа питомцев корпуса Червонного казачества - М. О. Зюк, Б. И. Кузьмичев, Д. А. Шмидт.
Правда, некоторые современники и приверженность комкора идеалам троцкизма считали сильно надуманной18. Примаков, как многие полководцы, оставался дилетантом в политической борьбе и, возможно, в свое время просто не понял всю опрометчивость своего поступка.
От обвинений в троцкизме дело дошло до обвинений в участии в «боевой группе троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации». Примаков и его соратники якобы были деятельными участниками «военного заговора» в Красной Армии. Они готовили свержение советской власти путем вооруженного восстания и поражение СССР в будущей войне.
«План этих предателей столь же прост, сколь и мерзок, - утверждал Нарком К. Е. Ворошилов, имея ввиду арестованных при-маковцев. - С одной стороны - готовить террористические акты над членами ЦК и правительства и, если представится случай, приводить их в исполнение, с другой стороны - ждать войны, ждать наиболее острого момента для государства, чтобы потом путем измены, подлого предательства и провокации помогать врагу против своей Родины и армии»19.
Следователи добивались от комкора компрометирующих показаний на маршала М. Н. Тухачевского и командарма И. Э. Якира. По планам следствия Примаков должен был развернуть картину широкомасштабного «заговора» в РККА. Сначала дознание велось осторожно, с опаской, затем все более уверенно, с применением мер физического воздействия.
Начиная с первых допросов в августе 1936 года и вплоть до мая 1937 года Примаков категорически отрицал свое участие в какой-либо контрреволюционной деятельности. Однако следователи были непреклонны. В мае 1937 года произошли перестановки в высшем военном руководстве, опалу М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича, И. Э. Якира необходимо было обосновывать конкретными доказательствами их «вины». На Примакова и других арестованных к тому моменту «генералов» основательно «надавили». Бесстрашный ком-кор сломался.
21 мая 1937 года он дал развернутые показания о существовании в РККА антисо-
ветского военного заговора. В заявлении на имя Наркома внутренних дел Н. И. Ежова Примаков писал: «В течение девяти месяцев я запирался перед следствием по делу о троцкистской контрреволюционной организации и в этом запирательстве дошел до такой наглости, что даже на Политбюро перед т. Сталиным продолжал запираться и всячески уменьшать свою вину. Тов. Сталин правильно сказал, что «Примаков - трус, запираться в таком деле - это трусость». Действительно, с моей стороны это была трусость и ложный стыд за обман. Настоящим заявляю, что, вернувшись из Японии в 1930 г., я связался с Дрейцером и Шмидтом, а через Дрейцера с Путна и Мрачковским и начал троцкистскую работу, о которой дам следствию полное показание - о деятельности троцкистской контрреволюционной организации и о всех известных мне троцкистах армии»20.
В числе «заговорщиков» Примаков назвал известных военачальников: Я. Б. Гамарника, П. Е. Дыбенко, С. С. Каменева, Б. М. Шапошникова, С. П. Урицкого и других. После получения этих показаний началась настоящая «чистка» армейской верхушки, увольнения, аресты.
Стоит отметить, что долгое время Примаков отказывался называть в числе «заговорщиков» М. Н. Тухачевского21. Это лишний раз свидетельствует об «особых» взаимоотношениях между маршалом и комкором.
Суд над «группой Тухачевского» состоялся 11 июня 1937 года. Председательствовал на нем маршал С. М. Буденный, что не оставляло Примакову надежды на спасение. Впрочем, комкор и не очень на него рассчитывал, к тому моменту, похоже, смирившись со своей судьбой.
В «последнем слове» почти все подсудимые заявили о своей преданности делу революции, Красной Армии, лично товарищу И. В. Сталину. Раскаивались, если в чем-то были виноваты. Просили о снисхождении. Лишь арестованный раньше других Примаков безоговорочно признал свою «вину» и выступил с «покаянным словом». «Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре, - заявил сломленный комкор. - Ни в истории нашей революции, ни в истории других революций не было такого заговора, как наш, ни по целям, ни по составу, ни по тем средствам, которые заговор для себя выбрал. Из кого состоит заговор? Кого объединило фашистское знамя
Троцкого? Оно объединило все контрреволюционные элементы, все, что было контрреволюционного в Красной Армии, собралось в одно место, под одно знамя, под фашистское знамя в руках Троцкого. Какие средства выбрал себе этот заговор? Все средства; измена, предательство, поражение своей страны, вредительство, шпионаж, террор. Для какой цели? <...> Для восстановления капитализма. Путь один - ломать диктатуру пролетариата и заменять фашистской диктатурой. Какие же силы собрал заговор для того, чтобы выполнить этот план? <...> Я назвал следствию более 70 человек - заговорщиков, которых я завербовал сам или знал по ходу заговора...»22.
«Известно, что в «последнем слове» В. М. Примаков произнес «обвинительную речь в свой адрес, в адрес тех, кто сидел рядом с ним на скамье подсудимых, - подчеркивал генерал А. В. Горбатов, вышедший из тюрьмы незадолго до войны. - Нам, прошедшим все девять кругов лефортовского ада, нельзя обвинять его в этом. Он мог подписать ложные показания, находясь в невменяемом состоянии»23.
Весь процесс длился один день. Сразу же после вынесения приговора, в ночь с 11 июня на 12 июня 1937 года, осужденные были расстреляны.
Реабилитировали комкора только 31 января 1957 года.
Примаков был одним из наиболее даровитых и интеллигентных советских военачальников. Он имел большой стаж военной и дипломатической службы. Считался знатоком иностранных армий. Безусловно, мог оказаться полезен своей Родине в годы Великой Отечественной войны. Конечно, к его минусам можно отнести отсутствие фундаментального военного образования. Примаков не закончил академию. За его плечами были только Военно-академические курсы. Правда, по отзывам современников, он постоянно занимался самообразованием, повышал свой интеллектуальный уровень.
Стоит отметить, что в годы войны полководцы и без академического образования успешно командовали войсками фронтов и армий (Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, С. К. Тимошенко, И. Е. Петров, Ф. Я Костенко, И. И. Федюнинский, П. И. Батов, М. Е. Катуков, Н. И. Крылов и т. д.). В то время как люди с академическим образованием (даже с двумя) не всегда успешно справлялись со свои-
ми обязанностями, а в ряде случаев действия некоторых из них вели к откровенным провалам (вспомним Д. Г. Павлова, Г. И. Кулика, С. М. Буденного, М. П. Кирпоноса, П. А. Ротмистрова, А. И. Еременко, И. С. Конева).
«Жаль и очень жаль, что лишились его и ему подобных до войны в результате культа Сталина, - отмечал А. В. Горбатов. - Если бы эти люди командовали бы соединениями и объединениями на войне, не пришлось бы нашей Родине пережить то, что она пережила»24.
Осталась «школа Примакова» - те военачальники, которые были выпестованы под его руководством. Опыт конницы Примакова успешно использовался в период Великой Отечественной войны (рейды генералов П. А. Белова, Л. М. Доватора и др.). А корпус Червонного казачества, превращенный в мотомехкорпус, телами своих бойцов в июне 1941 года преградил дорогу бронированным полчищам Э. фон Клейста.
Примечания
1 РГВА. Фонд №30767, опись № 2, дело № 16. Биография В. М. Примакова, краткая справка о его работе за рубежом, список печатных трудов В. М. Примакова и литературы о нем и др. записи Ю. В. Примакова об отце. Л. 4.
2 Там же. Л. 27.
3 РГВА. Фонд № 30767, опись № 2, дело № 35. Горбатов А. В. «О герое В. М. Примакове». Воспоминания. 20 ноября 1963 г. Л. 4.
4 Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б) 1937 года. (Выступление К. Е. Ворошилова). // Вопр. истории. 1994. № 8. С. 8.ясч.
5 Дубинский, И. В. Примаков. М. : Молодая гвардия, 1968. С. 158.
6 РГВА. Фонд № 30767, опись № 2, дело № 38. Дубинский И. В. «Лежачего не бьют». Рецензия на записки С. М. Буденного, опубликованные в журнале «Дон» (1961, № 3-5). Апрель 1961 г. Присоединены письма ветеранов Червонного казачества в ЦК КПСС об искажении исторической правды в мемуарах С. М. Буденного от 24 июня 1961 г. и 16 марта 1966 г. Л. 2.
7 Там же. Л. 14.
8 Кантор, Ю. З. Война и мир Михаила Тухачевского. М. : Издательский дом «Огонек», 2005. С. 395.
9 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г.: Документы и материалы. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. С. 203.
10 Там же. С. 335.
11 Минаков, С. Т. За отворотом маршальской шинели. Орел, 1999. С. 256.
12 РГВА. Фонд №30767, опись № 2, дело № 16. Биография В. М. Примакова, краткая справка о его работе за рубежом, список печатных трудов В. М. Примакова и литературы о нем и др. записи Ю. В. Примакова об отце. Л. 12.
13 Горбатов, А. В. Годы и войны. М.: Советский писатель, 1991. С. 108.
14 Там же. С. 109.
15 Серебрякова, Г. И. О других и о себе: собр. соч.. в 5 т. Т. 5. М. : Худож. лит-ра, 1979. С. 446.
16 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г.: Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2008. С. 388.
17 Там же. С. 387-388.
18 РГВА. Фонд № 30767, опись № 2, дело № 35. Горбатов А. В. «О герое В. М. Примакове». Воспоминания. Л. 4.
19 Стенограмма февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б) (23 февраля - 5 марта 1937 г.): Публикация В. А. Лебедева // Военно-исторический журнал. 1993. № 1. С. 61.
20 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г.: Документы и материалы. М. : РОССПЭН, 2008. С. 553554.
21 Там же. С. 65-66.
22 Карпов, В. В. Маршал Жуков: Его соратники и противники в дни войны и мира. М., 1994.С. 65.
23 Горбатов, А. В. Годы и войны... С. 109.
24 РГВА. Фонд № 30767, опись № 2, дело № 35. Горбатов А. В. «О герое В. М. Примакове». Воспоминания. Л. 4.
