CC BY
1
Вестник Томского государственного университета. 2023. № 495. С. 28-38 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2023. 495. рр. 28-38
Научная статья УДК 81
doi: 10.17223/15617793/495/3
Комитативная конструкция в современном кетском языке
Юлия Игоревна Козиорова1
1 Институт языкознания Российской академии наук, Москва, Россия julya_koziorova@mail. ru
Аннотация. На основе анализа полевого материала представлено описание кетской комитативной конструкции. Доказано, что необходимо различать комитативный и инструментальный маркеры (хотя они и омонимичны). Выявлена приименная природа комитативного маркера и описана его степень включенности в падежную систему кетского языка. Помимо этого, рассмотрена ситуация языкового сдвига и показано, что он, перейдя на следующую стадию, теперь проявляется не только социолингвистически, но и на языковом уровне. Ключевые слова: кетский язык, комитативная конструкция, комитатив, языковой сдвиг, социолингвистика
Для цитирования: Козиорова Ю.И. Комитативная конструкция в современном кетском языке // Вестник Томского государственного университета. 2023. № 495. С. 28-38. doi: 10.17223/15617793/495/3
Original article
doi: 10.17223/15617793/495/3
The comitative construction in the modern Ket language
Yuliya I. Koziorova1
1 Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sdernes, Moscow, Russian Federation
julya_koziorova@mail. ru
Abstract. This article aims to identify the differences between the comitative and instrumental constructions in the modern Ket language, as well as to demonstrate the linguistic trends that arise in the Ket case system in the context of language shift. The novelty of the approach lies in the fact that it is not a grammatical marker (as part of the nominal paradigm) that is considered, but a comitative construction as a morphosyntactic means of language used to express a comitative meaning. The research methodology included experimental methods. Conclusions were based on the results of the analysis of two types of field material: texts and tests. Grammar tests were conducted by the author in a linguistic expedition in 2015 with native speakers in the village of Kellog. The method of elicitation was used, which means both the translation of Russian stimuli into the Ket language by a native speaker and an assessment of the grammatical correctness of sentences in Ket compiled by a linguist. The same tests were given to several native speakers in order to rely on statistically more relevant data and avoid the influence of subjective factors. The texts were recorded in 2005, 2009 and 2015 from native speakers of the Ket language living in the village of Kellog. Linguists deciphered these texts in 2015; the documentation method was used. Next, a comparative parametric analysis was used to synthesize data from both sources and then to establish the level of involvement of the comitative case in the Ket nominal paradigm. Along with empirical data, descriptions given in grammars were used. Thus, the language material can be divided into two parts - modern and ten-year-old, which allows considering the comitative not only point-by-point, as of today, but also in comparison with 2005, i.e. to analyze both the statics of the state and the dynamics of development. As a result of the study, conclusions were drawn about the need for distinguishing between the comitative and instrumental markers (although they are homonymous). The article describes the Ket comitative construction, reveals the nominal nature of the comitative marker and the degree of its inclusion in the Ket case system. In addition, the situation of the language shift is considered, and it is shown that, having moved to the next stage, it now manifests itself not only sociolinguistically, but also at the linguistic level.
Keywords: Ket language, comitative construction, comitative case, language shift, sociolinguistics
For citation: Koziorova, Yu.I. (2023) The comitative construction in the modern Ket language. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 495. рр. 28-38. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/495/3
Кетский язык относится к енисейской языковой семье, являясь ее последним живым представителем; имеет статус языка коренного малочисленного народа
Сибири - кетов, которые расселены на широкой территории по берегам р. Енисей и ее притоков, в населенных пунктах, территориально относящихся к Туруханскому
© Козиорова Ю.И., 2023
району Красноярского края, за исключением п. Суло-май, который находится в Эвенкийском районе Красноярского края.
Согласно данным Всероссийской переписи населения 2020 г., кетов осталось всего 1 096 человек, и их число продолжает сокращаться. Соответственно, уменьшается и количество носителей кетского языка: если в 2010 г. владение кетским языком отметило 213 человек, то, согласно Всероссийской переписи населения 2020 г., кетским языком владеет 55 человек, а используют его 32 человека - это 5 и 2,9% представителей народа соответственно. Отметим, что цифры 2010 г. исследователями считались завышенными, не соответствующими эмпирическим данным [1. С. 156; 2. С. 210], в связи с чем перепись 2020 г. можно рассматривать как более достоверный источник, так как она показывает картину, близкую к реальности. Около 18% этнической группы и соответственно большинство говорящих на кетском языке проживает в п. Кел-
лог1.
В соответствии с оценкой ЮНЕСКО, кетский язык находится под существенной угрозой исчезновения (severely endangered) и включен в «Атлас языков мира, находящихся под угрозой исчезновения».
Между тем кетский язык привлекает исследователей своей изолированностью и типологически необычной грамматической структурой. Кетский язык синтетический. Грамматические значения выражаются в основном аффиксами, реже - внутренней флексией. Аффиксы могут быть как суффиксами (в основном в именном словоизменении и словообразовании), так и префиксами и инфиксами (что в большей мере характерно для глагола). Присутствует и инкорпорация, что позволяет некоторым исследователям относить кет-ский к полисинтетическим языкам [3. С. 9; 4. С. 26-28]. Однако, поскольку сейчас механизмы инкорпорации практически не используются, поэтому говорят о полисинтетизме в диахроническом аспекте [4. С. 29; 5. С. 51]. Современный кетский язык - язык номинативно-аккузативного строя, однако исследователи считают, что в прошлом язык был активного строя, реликты которого находят и поныне [4. С. 28; 6. С. 34-39; 7. С. 253; 8. С. 178-195; 10. С. 54]. Порядок слов - SOV, язык с левым ветвлением (определение стоит перед определяемым, на уровне словоформы - порядок показателей на глаголе). Сильно развита структурно-диахроническая конвергенция: как фонетическая (редукция системы тонов), так и грамматическая (редукция падежной системы).
В кетском выделяют традиционные части речи: существительное, глагол, прилагательное, наречие, послелог, числительное и местоимение. Наиболее архаична, сложна и ареально уникальна система глагольного словоизменения. «Глагол кетского языка составляет центр предложения и его минимальную форму, включая в себя основную грамматическую информацию о членах предложения; в то же время имя выступает часто как конкретизирующее приложение к глагольной форме» [3. С. 10]. В связи с этим исследователи М.Н. Валл, И.А. Канакин [9. С. 43], а позже Ю.Е. Галямина [5. С. 51] говорят о вербоцентрической
системе кетского предложения, где вершиной является глагол, внутри которого сосредоточено выражение главных актантов. Именные группы для главных актантов выражают только референтные и коммуникативные свойства или полные характеристики, включая синтаксические для неглавных актантов и сирконстан-тов. Ядерные актанты индексируются в глаголе с помощью нескольких серий показателей и имеют одинаковый ранг (субъект не выделяется как превалирующий элемент). Неядерные актанты маркируются с помощью косвенных падежей. Сирконстанты факультативны и выражаются существительными в косвенных падежах или послеложными группами.
В глагольной словоформе одновременно могут присутствовать показатели спряжения, времени, субъ-ектно-объектного лично-числового согласования, пре-верба (сюда входят дативные и каузативные детерминативы, а также архаичные морфемы, уже утратившие свою семантику и идиоматизированные в рамках общей модели того или иного глагола) и модификатора. Модификатором может стать инкорпорированные в глагол имя или другой глагол.
Система именного словоизменения не настолько самобытна и сложна, как глагольная, имеет много параллелей в языках-соседях. По этим причинам считается, что она могла быть подвергнута серьезным изменениям в результате языковых контактов. Разные исследователи выделяют от 4 [9. С. 26] до 12 [11. Р. 21] формантов, которые описываются в терминах падежной системы. Падежи делятся на два класса: образованные от основы генитива и образованные от основы номинатива. Таким образом, есть две производные основы, от которых образуется два типа именных парадигм. Первый тип - пространственные падежи, кумулятивно выражающие число, класс и одушевленность. Эти форманты омонимичны местоимениям 3-го лица с соответствующим падежным оформлением. Второй тип - падежи, не различающие класс и одушевленность, способные присоединяться не ко всем именам, из-за чего некоторые исследователи причисляют их к послелогам [9. С. 27]. Такая расщепленность падежной системы характерна также для других языков обско-енисейского бассейна [12. С. 3-66], в частности финно-угорских [3. С. 11; 13. С. 78]. Абсолютив, или основной падеж, соответствующий субъекту и объекту, эксплицитно не выражается: можно считать это значимым нулем [13. С. 60-61], а можно - отсутствием падежа [5. С. 50-51]. В отдельное склонение принято выделять систему посессивных показателей, что также находит параллели в языках-соседях [3. С. 11]. Наряду с падежами пространственные и временные значения могут выражаться послелогами, часто их семантика повторяется.
В данной статье представлено подробное описание комитативной конструкции в современном кетском языке. Рассматривалась как конструкция в целом, так и отдельно комитативный показатель: его статус и функционирование.
Новизна подхода состоит в том, что рассматривается не грамматический маркер (как часть именной парадигмы), а комитативная конструкция (далее КК) как
морфосинтаксическое средство языка, использующееся для выражения комитативного значения. В каноническом своем варианте она включает комитативную именную группу (далее ИГ), центральную ИГ и вершину-предикат [14. С. 64-66]. На сегодняшний день наиболее полное функционально-типологическое описание комитатива дано в монографии А.В. Архипова «Типология комитативных конструкций», мы будем опираться на его теоретическую базу [14].
Выводы делались по результатам анализа полевого материала двух типов: текстов и тестов. Грамматические тесты для определения статуса показателя коми-татива были проведены автором в лингвистической экспедиции 2015 г.2 с носителями языка в поселке Келлог3. Тесты использовались для проверки сочетаемости КК с падежными формантами и с послелогами. Использовался метод элицитации, предполагающий перевод носителем русских стимулов на кетский язык либо оценку грамматической правильности предложений на кетском, составленных лингвистом. Затем задавались уточняющие вопросы, имеющие целью выяснить, существуют ли другие возможности перевода и останется ли высказывание грамматически правильным, если заменить в нем одну морфему другой. Суждение о грамматической правильности высказывания давалось информантами на основе собственных ощущений, поэтому для более достоверной картины одни и те же тесты давались нескольким информантам. Ввиду специфической социолингвистической ситуации мы сочли возможным провести наши тесты с четырьмя информантами. Первым из них был Ю.М. Сут-лин (1949 г.р.), представитель так называемого старшего поколения, опытный информант, отлично знающий язык и уже не первый год сотрудничающий с лингвистами. С.М. Коротких (1962 г.р.), А.П. Коротких (1964 г.р.) и И.В. Ириков (1969 г.р.) - «молодые» информанты, ранее не сотрудничающие с исследователями кетского языка, владеющие языком уже в гораздо меньшей степени, чем Ю.М. Сутлин. Различия между идиолектами разных поколений будут описаны ниже.
Тексты были записаны в 20094 и 2015 гг. от носителей кетского языка, проживающих в поселке Келлог, и расшифрованы во время экспедиции 2015 г. (11 текстов от 5 информантов общей продолжительностью 2 часа 50 минут). Кроме того, анализировались тексты с сайта «Малые языки Сибири: наше культурное насле-дие»5, записанные от носителей кетского языка в период с 2004 по 2009 г. в разных поселках и уже рас-
шифрованные (12 текстов от 10 носителей общей продолжительностью 40 минут + 3 текста из Архивная тетрадь Г.М. Корсакова, Санкт-Петербургский архив РАН). Записи проводились в принятой в кетском языкознании транскрипции. Анализируемые тексты были бытового характера - в основном это рассказы о жизни, прошлой и настоящей, записанные от поселковых жителей. Основой существования многих из них до сих пор остается промысел - летом сбор ягод и рыбалка, осенью - охота. Это традиционный уклад жизни, а потому данный лексический пласт сохранился лучше остальных и сохранился именно в поселке, в месте компактного проживания народа, а не в районном центре, где связь с традицией ослабла. Расшифровка текста проходила следующим образом: информант слушал отрывок аудиозаписи на кетском языке (отрывок часто составлял предложение либо его часть, если оно слишком большое) и давал перевод этого отрывка целиком, а затем перевод каждого слова. Исследователь записывал услышанное на кетском языке (часто при помощи информанта, который еще раз озвучивал сказанное) и потом на русском. Принимая во внимание фактически бесписьменный статус кетского языка, мы не могли рассчитывать на помощь информантов в записи текстов, все записывалось исключительно с устной речи и затем выверялось по словарю [15].
В грамматических описаниях кетского языка такое явление, как комитатив, отдельно не рассматривается, упоминается лишь показатель, называемый падежом или падежным формантом. Между тем М.Н. Валл и И.А. Канакин утверждают, что маркер комитатива -это послелог [9. С. 15; 16. С. 64]. Исследователи причисляют к классу послелогов все падежи второго типа, так как они не различают число, класс и одушевленность и способны сочетаться с другими падежными показателями. Особенно важно, по мнению исследователей, то, что они могут присоединять показатели в том числе своей группы, т.е. сами между собой не связаны парадигматическими отношениями, в отличие от падежей, образованных от основы генитива. Наши тесты показали, что это не так (примеры 27, 28). При этом в примерах авторов в случае присоединения послелога к послелогу в качестве таких послелогов приводятся с одной стороны канонические послелоги, а с другой стороны - падежные форманты [16. С. 66]. Наконец, пример (1), приведенный авторами в доказательство этого тезиса, неубедителен, так как в нем на инстру-менталис навешивается генитив.
(1) Ва:т &уейан1 ЫЬ ёа kasanem.
Ба:т Муей-а8-1 ЫЬ ёа ка^'-а-п-ет-0.
который Юрак-COM-GEN сын S1.3M MOD-EP-PST-LV-Sl.SG 'Она взяла сына, которого прижила с юраком' [9. С. 27].
В этом вопросе с ними спорят остальные исследователи. Г.К. Вернер [13. С. 78-80] считает падежи второй группы более древними относительно остальных. Е.Г. Которова и А.В. Нефёдов [10. С. 44-45] полагают точку зрения М.Н. Валл и И.А. Канакина [16.
С. 69] неубедительной, так как принцип прямой маркировки семантических ролей наличествует в таких ролевых языках с традиционно выделяемой падежной системой, как арчинский, шумерский, а иные спорные моменты, в частности дистанционное расположение
падежных формантов и омонимия между показателями генитива и посессивности, возможно вслед за Г. Вернером [17. С. 108-111, 118] рассматривать в рамках точки зрения, признающей наличие падежной системы в кетском языке [10. С. 44-47].
Кроме того, кетские послелоги обладают рядом свойств, отсутствие которых у падежных формантов никак не комментируется в работе [16. С. 6366]. Во-первых, многие исследователи кетского языка утверждают, что послелоги управляют именем в генитиве [10. С. 48; 11. С. 23; 13. С. 79-80; 16. С. 65; 18. P. 212], непосредственно за которым они в обязательном порядке и стоят [18. P. 224]. Во-вторых, послелоги сохраняют генетическую память, что означает выводимость слово-знаменательной части речи, от которой произошел послелог [ 13. С. 78; 16. С. 65; 18. P. 212-217], в то время как падежные форманты «не этимологизируются с уверенностью» [16. С. 65].
Показатель комитатива -as обнаруживает регулярность как в употреблении с любыми лексемами языка, так и в наличии лексических и грамматических сдвигов, а также обнаруживает отсутствие нерегулярных семантических сдвигов, поэтому он может быть отнесен к словоизменительным аффиксам. В пользу этого говорит и встроенность в парадигму кетского именного словоизменения и наличие собственного фиксированного значения, на что указывается у многих авторов [11. С. 28; 13. С. 816; 18. P. 160;], которые причисляют комитатив к падежам второго типа, а комитатив-ный маркер считают падежным аффиксом.
Автор придерживается широкой трактовки понятия падежа, как в работе [19. С. 16-17], в силу чего форманты, в том числе комитатив, могут считаться по меньшей мере семантически падежными и будут называться в данной работе падежами в соответствии с лингвистической традицией.
Однако показатель -as может использоваться не только в комитативной, но и в инструментальной позиции. Мы хотим показать, что маркер -as стоит рассматривать как показатель, который используется в двух различных конструкциях, которые имеют различные свойства. При таком подходе мы можем считать комитатив и инструменталис разными падежами.
Доказательства этого утверждения лежат как в области семантики, так и в области морфологии и синтаксиса. Прежде всего, надо упомянуть тривиальный факт: коми-татив и инструменталис выражают разные значения, которые, впрочем, типологически довольно часто сочетаются в рамках одной грамматической категории.
Как было отмечено исследователями [11. С. 29; 18. P. 160], комитативное значение кетский показатель -as приобретает при присоединении к одушевленным именам, а инструментальное - как правило, к неодушевленным, что говорит о том, что оба значения находятся в отношениях дополнительной дистрибуции и четко разграничены по сочетаемости. Однако наши примеры показывают, что никакой дополнительной дистрибуции нет: комитативный показатель может присоединяться к неодушевленным именам (примеры 6, 7, 9-11, 15, 16, 24, 29). Тем не менее, хотя и обнаруживается, что этот аргумент в современном кетском языке не работает в отношении показателя комитатива, он работает в отношении дистрибуции комитативной и инструментальной конструкций: набор синтаксических позиций у комитативной конструкции больше, нежели у инструментальной.
В кетском языке комитативное значение может быть выражено комитативной конструкцией (наиболее употребительная стратегия) (пример 2), или сочинительной конструкцией (пример 3). Помимо этого, в кетском языке есть послелог qonbes 'вместе с', который вводит периферийного участника комитативной конструкции в генитиве [11. P. 43] (пример 4).
(2) At di:mes' (ob amas 'diyal) / (ob amas 'dayal') / (ob amas 'nayal').
ad di-ik-i-n-bes-0 (ob am-as'-di-yal) / (ob am-as'-da-yal')
я Sl.1-CЮДа-EP-PST-LV-Sl.SGOтец мать-COM-GEN. SG.NM-ABL отец мать-COM-GEN. SG.M-ABL / (ob am-as '-na-yal') отец мать-COM-GEN.PL.NTH-ABL 'Я пришёл от отца с матерью' [ПМ 2015: тесты].
(3) At di:mes' (obdayal haj amdiyal) / (ob haj amdiyal). ad di-ik-i-n-bes-0 (ob-da-yal
я S1.1 -Сюда-EP-PST-LV-S 1. SGOтец-GEN. SG.M-ABL и 'Я пришёл от отца с матерью' [ПМ 2015: тесты].
haj am-di-yal) / (ob haj am-di-yal) мать-GEN.SG.NM-ABL отец и мать-GEN.SG.NM-ABL
(4) Bik dэщa qonbes ЬИЭ quwэt.
bik dэn-ya qon-bes bila
Чужой Люди-GEN.PL.NTH ДO-PROS как S3.2SG-DET-T.PRES-PRES-ИДTИ
'С чужими людьми как пойдешь?' [Архив ЛАЛС, ПМ 2009: текст Тыганова_УП].
Иначе говоря, перевести русский стимул на кет-ский можно тремя разными способами. Последние два остаются за рамками данной работы и не рассматриваются здесь, хотя в ходе проведения тестов информантами также приводились варианты с сочинительной конструкцией, однако поскольку это не предмет данного исследования для простоты восприятия
они в данной статье не приводятся, т.е. автором далее рассматриваются только варианты перевода русского стимула на кетский язык посредством комитативной конструкции.
Комитативная конструкция может иметь своей вершиной как предикат (примеры 5, 19-22), так и другое существительное (пример 6) или послелог
(примеры 7-12). При этом при присоединении к послелогу или существительному комитативная конструкция не получает показателя генитива7. Если же комитативная конструкция подчиняется предикату,
то индексироваться на нем по общим правилам кет-ского языка она будет только в том случае, если занимает актантную позицию: агенса или прямого дополнения (примеры 5, 19-22).
(5) Hamgan ostayannas ' duyin.
hamka-n ostay-an-as ' du-y-a-0-daq-i-n
эвенк-PL кет-PL-COM Sl.3-EP-T.PRS-PRS-ЖИTЬ-EP-Sl.PL
'Эвенки с кетами живут' [Архив ЛАЛС, ПМ 2009: текст_Тыганова_УП].
qon. до
(6) Bu toytat oyon ses' leses' kare qon'.
Bu toqtad o-k-o-n-tn ses' les-as' kare
он бегом s3.3M-DET-T.PST-PST^ra река лес-com край
'Он добежал до края леса с рекой' [ПМ 2015: тесты].
(7) Hiydil ' oyon kuus ' iyyus 'as ' balabes '.
hikdil o-k-o-n-tn kuus' iyyus'-as' bal-a-bes'.
мальчик s3.3m-det-t.pst-pst^™ чум дом-сом между-ep-pros
'Мальчик прошёл между чумом и домом' [ПМ 2015: тесты]
(8) At dibet as'len ob (haj) amas' doyot. ad di-0-0-bet-0 as'l-iy ob (haj)
я 81.1-т.РКЕ8-РЯЕ8-делать-81.80 лыжа-PL отец (и) 'Я делаю лыжи для отца и матери' [ПМ 2015: тесты].
am-as мать-COM
doqot. для
(9) Bu toytat oyon ses' leses' qon '.
Bu toqtad o-k-o-n-tn ses' les-as' qon.
он бегом s3.3M-DET-T.PST-PST^ra река лес-com до
'Он добежал до леса с рекой' [ПМ 2015: тесты].
(10) Ket sesilta kuus ' iyyus 'as ' hiya.
ke?d d-ses-i-l-ta-0 kuus' iyyus'-as' hijka
человек s1.3м-сесть-т.PST-PST-LV-s1.SG чум дом-сом внутри
'Человек сидел в чуме и доме' [ПМ 2015: тесты].
(11) Tinan tovildan uyoks ' l 'amas ' taatka.
tin-an t-o-b-i-l-dam uyoks ' l 'am-as ' t-aatka
ведро-PL DET-т.PST-о2.3sG.тн-EP-PST-лежать стул стол-сом gen- на 'Ведра лежали на стуле со столом' [ПМ 2015: тесты]
(12) Bu ses 'ta ob amas ' dilga.
bu d-ses-0-ta-0 ob am-as' d-ilka
он Sl.1-Cесть-PRS-Lv-S1.SG отец мать-сом GEN-возле 'Он сидит рядом с отцом и матерью' [ПМ 2015: тесты].
Конструкция, оформленная показателем комита-тива, в отличие от инструменталиса, который используется только для маркирования косвенного актанта, может занимать в предложении любые синтаксические ниши, характерные для стандартной ИГ.
В позиции косвенного дополнения КК всегда представляет собой единую ИГ, согласование с которой остальных падежей может происходить произвольным образом: со спутником, с ориентиром или же с их совокупностью, поэтому возможны варианты с падежным показателем как мн.ч., так и ед.ч. обоих родов. Таким
образом, центральная ИГ в КК и в любом случае остается немаркированной, а комитативная ИГ получает маркер комитатива и другого падежа, который относится ко всей КК. Такую ситуацию можно наблюдать со всеми пространственными падежами (датив, адес-сив, аблатив) (примеры 2, 13-16). Бенефактивных контекстов нет, так как информанты используют вместо бенефактива датив (пример 17). Ориентируясь на падежное маркирование, можно установить, что в позиции косвенного дополнения мы имеем дело с сочинительной формально комитативной конструкцией (ФКК в терминах А.В. Архипова) [14. С. 45].
(13) Bu dol 'daq (bat baamas 'diyt) / (bat baamas 'dayt) / (bat baamas 'nayt).
bu d-o-l-da?q-0 (báád báám-as '-di-yt)/
3SG S1.1-T.PST-PST-ЖИTЬ-S1.SG старик старуха-COM-GEN.SG.NM-ADESS
(báád báám-as '-da-qt) / (báád
старик Старуха-COM-GEN.SG.M-ADESS старик
'Он жил у старика со старухой' [ПМ 2015: тесты]
báám-as '-na-qt). старуха-COM-GEN.PL.NTH-ADESS
(14) Kaj ket di:mes' (bat baamas 'diya) / (bat baamas 'daya) / (bat baamas 'naya).
ka?j ke?d di-ik-i-n-bes-0 (báád báám-as'-di-ya)/
охота человек S1.1 -Сюда-EP-PST-LV-S 1. SG старик Старуха-COM-GEN.SG.NM-DAT
(báád báám-as '-da-ya) / (báád báám-as '-na-ya)
старик Старуха-COM-GEN.SG.M-DAT старик Старуха-COM-GEN.PL.NTH-DAT
'Охотник пришёл к старику со старухой' [ПМ 2015, тесты].
(15) Is' tolowet taz (aj) tinas'diyt.
is' t-o-l-o-qut taz
рыба DET-т.PST-PST-o2.3sG.м.coRF-лежать таз 'Рыба лежала в тазу с котлом' [ПМ 2015: тесты].
(16) S'aj datpijaran caska qaktes'diya.
s'aj d-at-b-i-j-aq-a-n caska
чай s 1.3 -лить-o2.3 sg.th-ep-pst-lv-ep-s 1.pl чашка 'Чай налили в чашку с ложкой' [ПМ 2015: тесты].
(haj) tm-as'-di-qt и КОтел-COM -GEN. SG.NM-ADE S S
qakt-es '-di-qa
ЛОЖКа-COM-GEN.SG.NM-DAT
(17) At bilbet loktaq (ob amas 'diyal) / (ob amas 'dayal') / (ob amas 'nayal'). ad d-b-i-l-bet-0 loktaq
я s1.3м-o2.3sG.тн-EP-PST-делать-s1.SG лыжи-голицы^)
(ob am-as'-da-ya) / (ob am-as'-na-ya) отец мать-COM-GEN.SG.M-DAT 'Я сделал лыжи-голицы для отца с матерью' [ПМ 2015: тесты].
(ob am-as'-di-qa) /
отец мать-COM-GEN.SG.NM-DAT
отец мать-COM-GEN.PL.NTH-ABL
В актантной позиции агенса или прямого дополнения КК обязательно связана отношением сочинения с прономинальными актантами в глаголе, при этом согласование происходит двумя путями. Первый вариант - согласование только с ориентиром.
Тогда спутник стоит считать косвенным дополнением, которое, в свою очередь, тоже является ИГ со своими зависимыми (как в примерах 18 и 29). Этот вариант характерен для собственно комитативной конструкции (СКК в терминах А.В. Архипова [14. С. 8]8).
(18) Oyon tu hana olas 'as'.
o-k-o-n-tn tu hana olas '-as'.
s3.3m.sg-det-t.pst-pst^™ этот маленький теленок-COM
'Он пришёл со своим маленьким телёнком' [Архив ЛАЛС, ПМ 2009: текст_Тыганова_УП].
Второй вариант - согласование по множественному участнику (примеры 19-22), и тогда считаем спутник и ориентир одной ИГ (сочинительной ФКК в терминах А.В. Архипова [14. С. 45]. Если такая ИГ выражается в глаголе, то она, очевидно, является ядерным актантом.
В то же время комитатив как падеж, маркируя ИГ, обозначает ее сирконстантный статус (так как все эксплицитно выражаемые падежи в кетском языке маркируют лишь косвенные дополнения). Получается, что ИГ в косвенном падеже занимает позицию агенса.
(19) Ket tibas' tolayanin qoj.
ke?d tip-as' d-t-o-l-o-y-aq-i-n qoj.
человек собака-COM s1.3-DET-т.PST-PST-o2.3sG.м.coRF-EP-гонягь/преследовать-EP-s1.PL медведь 'Человек с собакой гоняли медведя' [16. С. 64].
(20) Am obas' oygon tyya. am ob-as' oy-k-o-n-tn мать отец-COM s3.3.pl-det-t.pst-pst^™ 'Мать с отцом вниз ушли' [16. С. 91].
(21) Ture amas' oyoy tambiltan.
tul am-as' oy-k-o-n-tn tam-biltan
потом мать-COM s3.3.pl-det-t.pst-pst^™ mod-куда-то 'Потом он с матерью пошли куда-то' [ПМ 2005: гексг_Когусов_АМ_qolbesam].
(22) Kaja tip kylbaamas' oygon.
qaja tip kyl-baam-as' oy-k-o-n-tn.
tyja.
вниз (по реке)
потом собака ворона-старуха-сом s3.3.pl-det-t.pst-pst^™ 'Потом собака с вороной ушли' [ПМ 2015: текст_Сутлин_ЮМ].
Отсюда можно было бы сделать вывод, что на эту ИГ, маркированную комитативом, сверху навешен еще один падеж - абсолютив, выраженный нулем. В таком случае комитатив - это средство связи двух ИГ в одну, на которой должен быть еще один падеж, чтобы ввести ее как участника в предложение. Однако более логичным было бы решение в рамках теории, которая предполагает отсутствие в кетском языке абсолютивного падежа [9. С. 42]. В рамках этой вербоцентрической модели предложения предполагается, что синтаксические роли ядерных актантов выражаются только в глаголе, а полнозначные именные группы появляются в предложении для обозначения референтности и коммуникативных свойств актанта.
В этой связи кетские сочинительные ФКК, индексируемые в глаголе как ядерные актанты и одновременно имеющие показатель косвенного падежа, обнаруживают явное противоречие, если только мы опять же не признаем, что комитативный показатель - это средство связи двух ИГ в одну. В таком случае получившаяся ИГ не имеет падежа и хорошо встраивается в теорию: она выражает коммуникативный и референт-
ный статус ядерного прономинального актанта, синтаксический статус которого, соответственно, маркируется в глаголе.
Следовательно, следует признать, что комитатив -это приименной падеж (по синтаксическому критерию). До сих пор генитив считался единственным таковым в кетском языке. Признание комитатива приименным падежом объясняет, почему КК, подчиненная послелогу или другому существительному, не приобретает маркер генитива: приименной падеж не может навешиваться на приименной (примеры 6, 7, 9-11, 15, 16, 24, 29). Здесь действует та же система, основанная на кластеризации падежей, что и в случае употребления КК в косвенных падежах: падежи одной группы не могут навешиваться друг на друга, но могут употребляться совместно в рамках одной ИГ с падежами из других групп. При этом инструменталис остается приглагольным падежом, следовательно, это два разных падежа с омонимичным показателем.
Теперь о контекстах с интрументалисом, который может навешиваться на комитатив: раз это падежи разных групп, то ничего удивительного в этом нет. В то же время кетский язык допускает пример (23).
(23) At dijiroq bat hibas 'as'.
ad di-k-a-0-daq-0 bääd hib-as'-as'.
Я 81.1-ВЕТ-Т.РКЕ8-РКЕ8-ЖИГЪ-81.80 Старик СЫН-СОМ-СОМ
'Я живу с мужем и сыном' [ПМ 2015: тесты].
Можно предположить, что это не рекурсия, так как в первый раз маркер комитатива употребляется как связка двух ИГ в одну, т.е. как приименной падеж, а во второй раз как показатель, вводящий сирконстантную группу в предложение, т.е. в сферу действия глагола. Таким образом, мы видим, что значения двух падежей с одинаковым показателем не могут быть четко разнесены. Видимо, истинным представляется следующее положение вещей: прототипическим употреблением приглагольного показателя является инструментальный контекст, а приимен-
ного - сочинительная ФКК. Далее, как и во многих языках, как отмечено в монографии [14. С. 38], происходит сближение значений инструменталиса и комитатива, и в примере (23) первый показатель выражает классическое сочинительное значение, а второй - более удаленное от прототипа значение совместности. Пример (24) дает более наглядное представление о том, что это два разных падежа, выполняющие разные функции, навешанные друг на друга, так как в нем значения обоих падежей прототипичны.
(24) Bu lowerol 'bet tosla toqas 'as'.
Bu d-lobed-o-l'-bet-0 tosla toq-as'-as'.
он s1.3м-работа-т.PST-PST-делать-s1.SG тесло топор-сом-iNSTR 'Он работал теслом с топором' [ПМ 2015: тесты].
Остается дать объяснение тому факту, что у старшего поколения конструкции типа (23) и (24) были под запретом. Запрещая такие примеры, в которых на КК
навешивается инструментальный падеж, информант старшего поколения вместо КК использовал сочинительную конструкцию, как в примере (25):
(25) Bu lowerol 'bet toqas' haj huulas'/ toq haj huulas' / * toq huulas 'as'.
Bu d-lobed-o-l'-bet-0 toq-as' haj huul-as' /
он s1.3м-работа-т.PST-PST-делать-s1.SG топор-iNSTR и молоток-iNSTR
toq haj huul-as'/ *toq huul-as'-as'.
топор и молоток-iNSTR топор молоток-сом-iNSTR
'Он работал топором с молотком' [ПМ 2015: тесты].
Хотя по проанализированным нами текстам мы не можем говорить о невозможности КК с инстру-менталисом, но отсутствие таких примеров, и наоборот, наличие сочинительных конструкций (пример 26) может подтверждать выводы, сделанные на ос-
нове тестов, о том, что у старшего поколения ин-струменталис еще не выработал свойства маркировать целиком комитативную группу, а вместо нее маркирует каждый из членов сочинительной конструкции.
(26) At boyot iyytas ' haj qoyas'.
ad bo-k-o-n-tn ikot-as' haj qo-y-as'.
я S3.1SG-DET-T.PST-PST^ra солнце-COM и звезда-PL-COM
'Я хожу по солнцу и по звездам' [ПМ 2015: тесты].
Возможно, раньше только группа пространственных падежей отличалась свойством сочетаться с падежами других групп в рамках одной ИГ. С учетом того, что ка-ритив молодое поколение (рожденные в 1960-е гг.) уже забыло [20. С 29; 21. С 13], а инструменталис сейчас может навешиваться на КК (т.е. находится в состоянии
дрейфа в сторону пространственных падежей), остался только один падеж - локатив, который не может стоять в этой позиции (пример 27).
Впрочем, и в пору употребления каритива его поведение было таким же. Это ясно по тому, что старшее поколение запрещает контексты типа примера (28).
(27) Ket aantal (iyyus ' haj qu's 'ka) /iyyus 'ka haj qu's 'ka / (*iyyus ' qu's 'es 'ka).
ke?d a-Y-^-nJ-sa:l
человек s3.3м.SG-DET-т.PST-PST-ночевать дом
^ууш''^ haj qu?s'-ka) / (Чщш' qu?s'-es'-ka).
ДOM-LOC и ЧуM-LOC дом ЧуM-COM-LOC
'Он ночевал в доме и в чуме' [ПМ 2015: тесты].
haj и
qu's'-ka)/ Чум-LOC
(28) At hal'sibet irnn' haj kilarnn / *in kilanas'an. ad d-halsej-0-bed-0 i?n-3n '
я s1.1-шитьё-PRES-делать-s1.SG иголка-CAR *i'n kilan-as'-an.
иголка нитка-COM-CAR
'Я шью без иголки с ниткой' [ПМ 2015: тесты].
haj и
kilan-an / нитка-CAR
Все это говорит о том, что все падежи стремятся к поведению пространственных, происходит выравнивание всей падежной парадигмы по аналогии, и сейчас уже и группа собственно падежей проявляет ту же тенденцию навешиваться на падежи другой группы в рамках ИГ.
Что касается просекутива, то, несмотря на его формальную отнесенность ко второй группе падежей и, вследствие этого, предполагаемую неспособность присо-
единять и присоединяться к падежам своей группы, контексты с ним и локативом обнаруживались и ранее: s'es'-ka-bes' (река-LOC-PROS) 'вдоль по реке' [22. Г. 93]. Г.К. Вернер считает, что причиной этому былая локативная природа этого падежного марекра [13. С. 93].
В случае с КК просекутиву также позволяется присоединяться к комитативной ИГ вслед за маркером ко-митатива:
(29) At boyot kul 'ta lesas 'bes '.
ad bo-k-o-n-tn kul'ta les'-as'-bes'
Я S3.1 SG-DET-T.PST-PST-идти дорога лес-COM-PROS
'Я иду по дороге с лесом' [ПМ 2015: тесты].
Таким образом, можно утверждать, что комитатив и инструменталис - это разные падежи. В родственном кетскому, ныне уже вымершем коттском языке выделяется два отдельных показателя для комитатива и ин-струменталиса [13. С. 61-63], однако подчеркивается, что исторически они восходят к одному падежу с широкой семантикой, включающей комитатив, инстру-менталис и инструктив. Это значит, что наши выводы
подтверждаются диахроническими данными. Наряду со стандартно оформленными комитативным маркером встречаются комитативные конструкции с двойным оформлением, где значение комитативного показателя дублируется союзом. Сочинительная конструкция с союзом haj 'и', помимо простой замены КК, может выступать совместно с маркером комитатива (примеры 8, 24, 29, 30).
(30) Op haj am-as ' aqta dooldaq.
ob haj am-as' aqta du-o-l-daq-0.
отец и мать-сом хорошо s1.3м-т.psт-psт-жить-s1.sg
'Отец с матерью хорошо жил' [ПМ 2015: текст_Коганов_ВМ].
Грамматически разные конструкции смешались, что говорит об их неразличении молодым поколением информантов. Помимо приведенного примера информанты часто заменяют КК на сочинительные конструкции в переводах на кетский с русского стимула, и наоборот, могут перевести на русский конструкцию с союзом как комитативную.
Возможны варианты с кодовыми переключениями: заменой кетского союза на русский эквивалент, заменой глагола на русский. Ввиду маргинальности таких контекстов поведение глагола в них непредсказуемо: он может согласовываться как с ориентиром, так и со всей конструкцией как с множественным участником. В такой ситуации, как в примере (30), мы наблюдаем, что союз разбивает КК на две ИГ и что образованная сочинительная ИГ все же не имеет согласования с глаголом как единое целое. Видимо, союз здесь не образует сочинения, так как спутник продолжает занимать позицию сиркон-станта, не выражаясь в глаголе.
Частая замена комитативных конструкций сочинительными и комбинации разных способов, в том числе с кодовыми переключениями, вкупе с замеченной по результатам экспедиции утратой каритива и появле-
" 9
нием новых свойств у инструменталиса9 доказывают не только то, что ситуация языкового сдвига действительно наличествует в кетском языковом сообществе, но и то, что языковые изменения наблюдаются уже не
только на уровне социолингвистики, но и на собственно языковом уровне. Что упрощение структуры действительно вызвано языковым сдвигом, а не чем-либо иным, доказывается тем, что в сфере функционирования языка так же наблюдаются необратимые изменения: уменьшение количества носителей и увеличение возраста младших из них [21. С. 14; 23. С. 201206]. Структурные упрощения, сопровождающиеся снижением функционирования языка, могут быть доказательством того, что кетский язык находится на иной стадии языкового сдвига, нежели предполагалось ранее, в той ситуации, когда начинаются уже непосредственно лингвистические изменения.
Наконец, определим место кетского комитатива в классификациях, используемых А.В. Архиповым. По ло-кусу маркирования он относится к лагерю зависимост-ного маркирования (как и все падежи в кетском языке). Уровень плюрализации - в основном ИГ, но присутствует и на уровне предикации - только сочинительные ФКК в актантной позиции, - скорее, как побочное явление согласования. Участники могут быть выражены как самостоятельной ИГ, так и местоимением (примеры 31, 32). Типы конструкций: как собственно комитативные конструкции (пример 18), так и сочинительные (примеры 19-22), копредикативные (пример 33), определительные ФКК (пример 34) и ФКК с поглощением референта (пример 35). Однако мы не ручаемся за исчерпывающую полноту этого списка.
(31) Qo hita bet bet dobaldat tamaks 'as'.
qo hita bat bat d-doo-b-i-l-bed-0 tam-aks'-as'.
лёд вниз бывало бывало з1.3м-долбление-о2.3зо.тн-т.рзт-рзт-делать- sI.sg mod-4ro-iNSTR
'Лед вниз долбил чем-то' [Архив ЛАЛС, ПМ 2009: текст_Тыганова_УП_17].
(32) Palatkadiya qaniya bat boyon buas'.
palatka-di-ya qaniya bat bo-k-o-n-tn bu-as'.
палатка-GEN.SG.TH-DAT туда бывало s3.1sg-det-t.pst-pst^™ он-сом 'Я туда в палатку с ним пошла' [ПМ 2015: текст_Бурова_ТХ_2].
(33) Abapensijas' us 'ka bat dilaq.
ab pensija-as' us 'ka bat d-i-l-aq-0
1SG.GEN пенсия-сом обратно бывало s1.1-t.pst-pst-lv-s1.sg
'Со своей пенсией домой я поехала' [Архив ЛАЛС, ПМ 2009: текст_Тыганова_УП].
(34) Tin älas'diya ta? ssaydaq.
ti?n äl-as'-di-ya ta? ss-a-y-daq-0
котёл суп-СОМ-GEN.SG.TH-DAT соль MOD-T.PST-PST-KЛаCTЬ-SG
'Положи соль в кастрюлю с супом' [ПМ 2015: тесты].
(35) Slavas' qälas' усястоМща dogon kajtiga.
Slava-as' qäl-as' участок-di-ga dag-k-o-n-tn kaj-di-ga
Слава-сом племянник-сом участок- gen.sg.th-dat s3.1sg-det-t.pst-pst^™ охота-GEN.SG.TH-DAT 'Мы со Славой, с моим племянником, на участок пошли на охоту' [ПМ 2015: текст_Ириков_АП_5].
Тем не менее основным положением А.В Архипова остается коммуникативный фактор [14. С. 8, 66]. Раз единственная функция комитатива - передавать неравенство коммуникативных рангов участников КК, то в таком случае кетский комитатив не только встраивается
в типологию А.В. Архипова по параметрам классификации, но и подтверждает ключевое положение его теории. Как приименной падеж, кетский комитатив основной своей функцией как раз и являет различение коммуникативных рангов участников той ИГ, которую он образует.
Полевые материалы
ПМ 2005 - полевые материалы экспедиции 2005 г. к кетам ^ллога и Сургутихи, грант РГНФ 05-04-18012е, рук. О.А. Kазакевич.
ПМ 2009 - полевые материалы экспедиции 2009 г. к сымским эвенкам и южным кетам, РГНФ 09-04-18036е, рук. О.А. Kазакевич.
ПМ 2015 - полевые материалы экспедиции 2015г. к туруханским селькупам и елогуйским кетам, грант РФФИ 14-06-00449, рук. О.А. ^акевич.
Архив ЛАЛС - Мультимедийный компьютерный архив лаборатории автоматизированных лексикографических систем НИВЦ МГУ им. М.В. Ломоносова
Примечания
1 Данные Всероссийской переписи населения 2010 г.
2 Экспедиция проводилась в рамках проекта <Жорнуспое исследование синтаксических структур в устной и письменной речи носителей исчезающих языков (па материале селькупских, эвенкийских и кетских говоров бассейнов Среднего Енисея и Среднего и Верхнего Таза)», грант РФФИ 14-06-00449, рук. О.А. ^закевич. В рамках экспедиции проходили лингвистическую практику студенты РГГУ и НИУ ВШЭ (рук. О.А. ^закевич и Ю.Е. Галямина). Экспедиция работала в пос. Турухапск и с. ^ллог Турухапского района Kpаснояpского края.
3 Мы работали с материалом елогуйского говора южного диалекта кетского языка, па котором говорят в нос. ^ллог.
4 Экспедиции 2005 и 2009 гг., в ходе которых были записаны кетские тексты, проводились па базе лаборатории автоматизированных лексикографических систем НИВЦ МГУ им. М.В. Ломоносова нри поддержке грантов РГНФ (рук.
0.А. Kазакевич), в них участвовали студенты РГГУ.
5 Проект реализуется нод руководством О.А. Kазакевич па базе НИВЦ МГУ. Данные, представленные па сайте, также были получены в ходе лингвистических экспедиций. URL: http://minlang.srcc.msu.ru/en/textspage
6 Для родственного кетскому коттского языка.
7 В примерах (11) и (12) показатель генитива в современном кетском языке неотделим от послелога, информанты считают это застывшей формой и фонетически это единое слово, поэтому в соответствии с остальными примерами можно считать, что генитив в данном случае не относится к KK, а является семантически не выделяемой частью послелога.
8 Члены таких KK часто могут быть разорваны предикатом или союзом haj 'и'. Спутник в таких KK является отдельной ИГ, подчиненной предикату. Мы пе можем в этом случае говорить об одной ИГ.
9 Появление возможности у инструментального маркера сочетаться с KK.
Список источников
1. ^иво^гов В.П. Этнические процессы у кетов в начале XXI в. (опыт интервальных исследований) II Вестник Томского государственного
университета. История. 2016. № 6 (44). С. 152-161.
2. Kазакевич О.А. ^тский язык II Язык и общество. Энциклопедия. М. : Азбуковник, 2016. С. 208-213.
3. Иванов В.В., Тоноров В.Н., Усненский Б.А. Предисловие II ^тский сборник. Лингвистика. М. : Наука, 1968. С. 5-14.
4. Kpаснощёков Е.В. Эргативная конструкция в енисейских языках II Вестник Челябинского государственного университета. Филология.
Искусствоведение. 2013. № 14 (305). С. 25-29.
5. Галямина Ю.Е. Возможны ли надежи в языке с вершинным маркированием II Acta lingüistica Petropolitana. Труды ИЛИ РАН I отв. ред.
H.H. ^анс™. Т. 4, ч. 2. СПб. : Наука, 2008. С. 50-54.
6. Вернер T.K. Реликтовые признаки активного строя в кетском языке II Вопросы языкознания. 1974. № 1. С. 34-45.
7. Шабаев В.Г. Проявление черт эргативности в использовании личных показателей кетского глагола II Палеоазиатские языки. Л., 1986.
С. 251-261.
8. Поленова Г.Т. Происхождение грамматических категорий глагола (на материале енисейских языков) : дис. ... д-ра филол. наук. Таганрог,
2003. 278 c.
9. Валл М.Н., ^накин И.А. ^тетерии имени в кетском языке. Новосибирск : Наука, 1985. 56 с.
10. Кторова Е.Г., Нефёдов А.В. Типологические характеристики кетского языка: вершинное или зависимостное маркирование? II Вопросы языкознания. 2006. № 5. С. 43-56.
11. Vajda E.J. Ket. München : Lincom Europa, 2004. 99 p.
12. Тоноров В.Н. Заметки но лингвистической географии Енисея II Лингвотинологические исследования. Вып. 1, ч. 1. М., 1973. С. 3-66.
13. Вернер T.K. Kоттский язык. Ростов н!Д : Изд-во Ростов. ун-та, 1990. 409 с.
14. Архинов А.В. Типология комитативных конструкций. М. : Знак, 2009. 293 с.
15. Kotorova E., Nefedov A. (eds.). Comprehensive Dictionary of Ket. Under the general supervision of E. Kotorova. Vol. 1 & 2. München : Lincom Europa, 2015. 1242 p.
16. Валл М.Н., ^накин И.А. Очерк фонологии и грамматики кетского языка. Новосибирск : Наука, 1990. 101 с.
17. Werner П. Die ketische Sprache. Wiesbaden, 1997. 405 p.
18. Georg S.A. Descriptive grammar of Ket (Yenisei-Ostyak). Vol. 1: Introduction, phonology and morphology. Folkestone, Kent : Global Oriental, 2007. 328 p.
19. Буренко Л.В. Наиболее спорные вопросы кетского склонения II Известия ЮФУ. Технические науки. 2010. № 10 (111). C. 12-18.
20. Галямина Ю.Е. претив и комитатив в современном кетском языке II Вестник РГГУ. Серия: История. Филология. Kультуpология. Востоковедение. 2017. № 11 (32). С. 24-32.
21. ^зиорова Ю.И. Современное состояние нослеложной и надежной систем кетского языка. Сравнительный параметрический анализ : выпускная квалификационная работа студента 4-го курса бакалавриата. М., 2016. 40 с.
22. Castren M.A. Versuch einer jenissej-ostjakischen und kottischen Sprachiehre. St. Petersburg : Buchdr. der Kaiserlichen Akad. der Wiss., 1858. 264 s.
23. ^юкова Е.А. Языковая ситуация в местах проживания кетского населения II Приенисейская Сибирь как лингворегион. ^асноярск : ^аснояр. гос. нед. ун-т им. В.П. Астафьева, 2010. С. 201-206.
References
1. Krivonogov, V.P. (2016) Ethnic processes among the Kets at the beginning of the 21st century (experience of interval research^ Vestnik Tomskogo
gosudarstvennogo universiteta. Istoriya — Tomsk State University Journal of History. 6 (44). pp. 152-161. (In Russian).
2. Kazakevich, O.A. (2016) Ketskiy yazyk [The Ket language]. In: Yazyk i obshchestvo. Entsiklopediya [Language and society. Encyclopedia]. Moscow:
Azbukovnik. pp. 208-213.
3. Ivanov, V.V., Toporov, V.N. & Uspenskiy, B.A. (1968) Predislovie [Preface]. In: Ketskiy sbornik. Lingvistika [Ket collection. Linguistics]. Moscow:
Nauka. pp. 5-14.
4. Krasnoshchekov, E.V. (2013) Ergativnaya konstruktsiya v eniseyskikh yazykakh [Ergative construction in the Yenisei languages]. Vestnik Chelya-
binskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. Iskusstvovedenie. 14 (305). pp. 25-29.
5. Galyamina, Yu.E. (2008) Vozmozhny li padezhi v yazyke s vershinnym markirovaniem [Are cases possible in a language with vertex marking?]. In:
Kazanskiy, N.N. (ed.) Acta linguisticaPetropolitana. Trudy ILIRAN [Acta linguistica Petropolitana. Proceedings of ILS RAS]. Vol. 4. Part 2. St. Petersburg: Nauka. pp. 50-54.
6. Verner, G.K. (1974) Reliktovye priznaki aktivnogo stroya v ketskom yazyke [Relict signs of active structure in the Ket language]. Voprosy yazykoz-
naniya. 1. pp. 34-45.
7. Shabaev, V.G. (1986) Proyavlenie chert ergativnosti v ispol'zovanii lichnykh pokazateley ketskogo glagola [Manifestation of ergativity features in
the use of personal indicators of the Ket verb]. In: Paleoaziatskieyazyki [Paleo-Asian languages]. Leningrad. pp. 251-261.
8. Polenova, G.T. (2003) Proiskhozhdenie grammaticheskikh kategoriy glagola (na materiale eniseyskikh yazykov) [The origin of grammatical catego-
ries of the verb (on the material of the Yenisei languages)]. Philology Dr. Diss. Taganrog.
9. Vall, M.N. & Kanakin, I.A. (1985) Kategorii imeni v ketskom yazyke [Categories of names in the Ket language]. Novosibirsk: Nauka.
10. Kotorova, E.G. & Nefedov, A.V. (2006) Tipologicheskie kharakteristiki ketskogo yazyka: vershinnoe ili zavisimostnoe markirovanie? [Typological
characteristics of the Ket language: vertex or dependent marking?]. Voprosyyazykoznaniya. 5. pp. 43-56.
11. Vajda, E.J. (2004) Ket. München: Lincom Europa.
12. Toporov, V.N. (1973) Zametki po lingvisticheskoy geografii Eniseya [Notes on the linguistic geography of the Yenisei]. In: Lingvotipologicheskie issledovaniya [Linguistic typological studies]. Vol. 1. Part 1. Moscow. pp. 3-66.
13. Verner, G.K. (1990) Kottskiy yazyk [The Kott language]. Rostov-on-Don: Rostov State University.
14. Arkhipov, A.V. (2009) Tipologiya komitativnykh konstruktsiy [Typology of comitative constructions]. Moscow: Znak.
15. Kotorova, E. & Nefedov, A. (eds) (2015) Comprehensive Dictionary of Ket. Under the general supervision of E. Kotorova. Vols 1 & 2. München: Lincom Europa.
16. Vall, M.N. & Kanakin, I.A. (1990) Ocherk fonologii i grammatiki ketskogo yazyka [Essay on the phonology and grammar of the Ket language]. Novosibirsk: Nauka.
17. Werner, H. (1997) Die ketische Sprache. Wiesbaden.
18. Georg, S.A. (2007) Descriptive grammar of Ket (Yenisei-Ostyak). Vol. 1: Introduction, phonology and morphology. Folkestone, Kent: Global Oriental.
19. Burenko, L.V. (2010) Naibolee spornye voprosy ketskogo skloneniya [The most controversial issues of the Ket declension]. Izvestiya YuFU. Tekhnicheskie nauki. 10 (111). pp. 12-18.
20. Galyamina, Yu.E. (2017) Karitiv i komitativ v sovremennom ketskom yazyke [Caritative and comitative cases in the modern Ket language]. Vestnik RGGU. Seriya: Istoriya. Filologiya. Kul'turologiya. Vostokovedenie. 11 (32). pp. 24-32.
21. Koziorova, Yu.I. (2016) Sovremennoe sostoyanie poslelozhnoy i padezhnoy sistem ketskogo yazyka. Sravnitel'nyy parametricheskiy analiz [The current state of the postpositional and case systems of the Ket language. Comparative parametric analysis]. Bachelor's thesis. Moscow.
22. Castren, M.A. (1858) Versuch einer jenissej-ostjakischen und kottischen Sprachiehre. St. Petersburg: Buchdr. der Kaiserlichen Akad. der Wiss.
23. Kryukova, E.A. (2010) Yazykovaya situatsiya v mestakh prozhivaniya ketskogo naseleniya [Language situation in the places of residence of the Ket population]. In: Prieniseyskaya Sibir' kak lingvoregion [Yenisei Siberia as a linguistic region]. Krasnoyarsk: Krasnoyarsk State Pedagogical University. pp. 201 -206.
Информация об авторе:
Козиорова Ю.И. - аспирант Лаборатории исследования и сохранения малыгх языков Института языкознания Российской академии наук (Москва, Россия). E-mail: julya_koziorova@mail.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
Yu.I. Koziorova, postgraduate student, Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sсiеnсеs (Moscow, Russian Federation). E-mail: julya_koziorova@mail.ru
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 01.03.2022; одобрена после рецензирования 01.08.2023; принята к публикации 06.11.2023.
The article was submitted 01.03.2022; approved after reviewing 01.08.2023; accepted for publication 06.11.2023.
