CC BY
70
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1
УДК 111.45.3:11.025.1 DOI 10.23683/0321-3056-2018-1-15-19
КОМИЧЕСКОЕ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ АДАПТИВНОГО ПОТЕНЦИАЛА ЛИЧНОСТИ
© 2018 г. Е.В. Гришанова a
a Донецкий национальный университет, Донецк
COMIC AS THE MANIFESTATION OF THE PERSON'S ADAPTIVE POTENTIAL
E. V. Grishanova a
a Donetsk National University, Donetsk
Гришанова Екатерина Валерьевна - Ekaterina V. Grishanova -
аспирант, Postgraduate,
Донецкий национальный университет, Donetsk National University,
ул. Университетская, 24, г. Донецк, 83001, Украина. Universitetskaya St., 24, Donetsk, 83001, Ukraine.
Е-mail: [email protected] Е-mail: [email protected]
Выделены подходы различных мыслителей к проблеме комического. Проанализированы особенности интерпретации понятия комического в социокультурном измерении различных эпох, понятие комического как основной критерий адаптации на уровне социокультурного фактора, историко-философские варианты интерпретации смеха, а также показана сущность комического в повседневной жизни. Сделан вывод, что явление комического входит в предметное поле многих наук и объединяет различные уровни смешного - от языковой игры до глобальных философских построений, а также является основной способностью адаптации личности в жизненных условиях.
Ключевые слова: комическое, смех, юмор, комический анализ, комические элементы, адаптация, адаптационный потенциал личности, социокультурный фактор.
The approaches of various thinkers to the comic problem are singled out. The features of the interpretation of the concept of comic in the socio-cultural dimension of different epochs, the concept of the comic as the main criterion of adaptation at the level of the socio-culturalfactor, historical and philosophical variants of the interpretation of laughter, as well as the essence of the comic in everyday life are analyzed. The conclusion is given that the comic phenomenon is included in the subject field of many sciences and unites the various levels of the ridiculous - from the language game to the global philosophical constructions, and also is the main ability of the personality adaptation in living conditions.
Keywords: comic, laughter, humor, comic analysis, comic elements, adaptation, adaptive potential of the individual, sociocultural factor.
Человек от природы наделен удивительной способностью адаптироваться и принимать новые жизненные условия. Сегодня невозможно найти этнические общности, которые не испытали бы на себе воздействие как со стороны культур других народов, так и более широкой общественной среды, существующей в отдельных регионах и в мире. Это выразилось в бурном росте культурных обменов и прямых контактов между государственными институтами, социальными группами, общественными движениями и отдельными индивидами разных стран и культур. В жизни не существует комического вне собственно человеческого. Смешное не может
оценить тот, кто чувствует себя одиноким. Человеческий смех всегда помогает адаптироваться личности к той или иной группе. Актуальность понятия о комическом давно является предметом научного интереса различных ученых - А. Бергсона, А. Шопенгауэра, З. Фрейда, а также М. Бахтина, В. Белинского, В. Проппа, А. Сычева, но на данный момент остается малоизученным.
Цель нашей работы - философский анализ понятия комического как проявление адаптивного потенциала личности.
Адаптация - это изменчивость поведения при воздействии меняющихся внешних факторов и формирование функциональных призна-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1
ков, соответствующих среде обитания. Социальная и культурная адаптация понимается как приспособление личности к конкретным условиям, врастания в окружающую среду. Эффект врастания обеспечивается активностью и собственными ресурсами личности. Трактовка адаптации как достижения устойчивости связана с идеями гомеостаза, экологического уравновешивания. Она снижает цену, которую «платит» организм, вступая в новые отношения со средой. Устойчивость как адаптивный признак предполагает сохранение организма в целом, отдельных его систем, а также заданных параметров деятельности. Высокая устойчивость к воздействию средовых факторов отождествляется с полной адаптацией. Субъектный подход допускает рассмотрение адаптации с позиций активности личности в поисках необходимых ей способов самораскрытия.
У каждого человека существует духовная потребность в общении, отношениях с другими людьми. Благодаря этим желаниям человеческие индивидуальности объединяются в группы. Общество является специфическим феноменом, поскольку оно обладает теми качествами и характеристиками, которые не наблюдаются у отдельно взятого человека.
Человека с обществом связывает разветвленная система отношений. Основные их элементы -субъекты связи, предмет связи - то, по поводу чего осуществляется связь, и механизм сознательного регулирования взаимоотношений между субъектами. Конкретная связь происходит в форме контакта и собственно взаимодействия, но контакт - это первая ступень реального взаимодействия. Он может быть и самостоятельным явлением, которое во взаимодействие не перерастает. Такой контакт - поверхностный, лишенный системы родственных действий субъектов друг с другом. Собственно взаимодействия являются систематическими, регулярными действиями субъектов, направленными друг на друга, имеющие целью вызвать соответствующую реакцию, которая будет предопределять новую реакцию того, кто осуществляет воздействие. Во время взаимодействия происходит обмен действиями, зарождаются родство, координация действий обоих субъектов, а также устойчивость их интересов, планирование совместной деятельности, распределение функций и тому подобное. С помощью действий происходят взаимное регулирование, взаимный контроль, взаимовлияние, взаимопомощь. Это означает участие каждого в
решении общей задачи с корректировкой своих действий, учетом предыдущего опыта, активизацией собственных способностей и возможностей партнера.
Эволюция адаптации может рассматривается как одна из базовых характеристик эволюции форм жизни на Земле. Если на первобытном и архаичном этапах исторического развития сообществ основным адаптируемым фактором являлся прежде всего комплекс природных условий существования, когда в процессе разработки технологий устойчивого самообеспечения продуктами питания формировались этнографические культурно-хозяйственные черты социальной практики сельского населения, то на этапе раннеклассовых доиндустриальных цивилизаций (рабовладение, феодализм) возрастает значение культурной адаптации сообществ к историческим условиям их бытия в формах обмена продуктами, ресурсами, идеями и борьбы за территории, ресурсы, политическое и религиозное доминирование, а порой за выживание и возможность социального и культурного воспроизводства. На этом этапе формируются главным образом черты социально стратифицированной политико-конфессиональной городской культуры сословного типа.
На индустриальной и постиндустриальной стадиях социокультурной эволюции приоритетной постепенно становится культурная адаптация к потребностям устойчивого воспроизводства экономики сообществ и ее постоянного ресурсного обеспечения, к особенностям все более технически насыщаемой искусственной среды обитания людей. И.Н. Носырев считает, что «процесс непрерывного потребления продукции, производимой экономикой, ускорения циклов использования вещей ради скорейшего приобретения новых, интенсификации технологий социализации личности и ее вовлечения в социальную практику, стандартизации содержания массового сознания, потребительского спроса, форм социальной престижности и т.п. порождают новый тип культуры -национальный с его специфическими методами культурной адаптации» [1, с. 212]. На индивидуальном уровне (помимо участия индивида в коллективной адаптации социальной группы) культурная адаптация связана прежде всего с попаданием индивида в новую для него социальную или национальную среду (миграция, смена профессии или социального статуса, служба в армии, тюремное заключение, утрата или обретение материальных средств существования и т.п.) или радикальной сменой социально-политических условий
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1
его жизни (революция, война, оккупация, радикальные реформы в стране и пр.). При этом адаптация индивида, как правило, начинается с этапа аккультурации, т.е. совмещения прежних стереотипов сознания и поведения с процессом освоения новых, а затем может привести и к ассимиляции, т.е. утрате прежних культурных паттернов (ценностей, образцов, норм) и полному переходу на новые.
Каждому обществу важно жить в реальном, а не вымышленном мире, иначе поневоле станешь комическим героем, подчас и не осознавая своего комизма. Перманентное или подспудное соотнесение пропорций реалий в границах вымысла как пародии на действительность и саму действительность повышает нашу жизнеспособность и жизнестойкость, степень самокритичности, во многом позволяя сохранить здравый смысл и трезвый взгляд на жизнь и самих себя. Т. Гоббс, Д. Локк, П. Гассенди, Б. Спиноза, Ж.-Ж. Руссо, А. Радищев, Т. Джефферсон пытались выявить закономерности, движущие силы общественных изменений в самых различных факторах: корыстных интересах и ненасытных желаниях человеческой природы; воздействии географической среды; совершенствовании знаний.
Т. Гоббс первым представил полную и наиболее цельную субъективистскую концепцию комического, которая имеет множество последователей и до сих пор представляет одну из магистральных линий в исследовании смеха. «Страсть смеха есть не что иное, как внезапное чувство тщеславия, возникающее в нас под влиянием неожиданного представления о каких-нибудь наших личных преимуществах и сравнения последних со слабостями, которые мы замечаем в данный момент в других людях или которые нам самим были свойственны в прежнее время», - говорил ученый [2, с. 547]. При этом он принципиально не разделяет радостный смех и насмешку и считает, что всякая радость, проявляющаяся в смехе, отражает чувство собственного превосходства. Именно с этой позиции рассматривается роль смеха в общественных отношениях.
А. Абасов считает, что «комическое возникает, по-видимому, тогда, когда соединенные в группу люди направляют все свое внимание на одного, из своей среды, заглушая в себе чувствительность и давая волю одному только разуму» [3, с. 93]. Человек, бегущий по улице, спотыкается и падает; прохожие смеются. Над ним, думается, не смеялись бы, если бы можно было предположить, что ему вдруг пришло в голову
сесть на землю. Смеются над тем, что он сел нечаянно. Следовательно, не внезапная перемена его положения вызывает смех, а то, что есть в этой перемене непроизвольного, т. е. неловкость. Может быть, на дороге лежал камень. Надо было бы изменить путь и обойти препятствие. Но из-за недостатка гибкости, по рассеянности или неповоротливости, благодаря инерции или приобретенной скорости мышцы продолжали совершать то же движение, когда обстоятельства требовали чего-то другого. Вот почему человек упал, и именно над этим смеются прохожие.
А.Р. Рэдклифф-Браун занимается изучением социальных отношений много лет. Во введении к сборнику статей «Структура и функция в примитивном обществе» [4], опубликованному в 1952 г., он ведет речь о социальном процессе или социальной реальности как объекте социальной антропологии. В работе отмечается, что реальность, с которой имеет дело социальный антрополог при наблюдении, описании, сравнении и классификации, - это процесс общественной жизни. Свойства и качества любой системы определяются составляющими ее элементами и отношениями между ними. В качестве элементов социальной системы он рассматривает человеческие существа и отношения между ними (социальные отношения). «Если мы примем структуралистскую точку зрения, то увидим, что изучаем все эти вещи не абстрактно и не изолированно, но в прямом и косвенном взаимодействии с социальной структурой, т.е. мы постоянно учитываем, как они зависят от социальных отношений между лицами и группами, а также как они на эти отношения влияют», - подчеркивает А.Р. Рэдклифф-Браун [4, с. 227]. Ученый считал одной из сторон юмора - подшучивание. Он охарактеризовал это как отношение, «в котором одному по обычаю разрешается, а в некоторых случаях и требуется, дразнить или высмеивать другого, который, в свою очередь, не может обижаться». Он обнаружил, что эти отношения довольно распространены в дописьменных культурах Африки и Азии. Насмешки обычно встречаются в отношениях родственников, например, между родней со стороны жены и со стороны мужа, двоюродными братьями и сестрами, дедушками и бабушками, потенциальными супругами. Издевки бывают достаточно суровыми: обычно это оскорбления, издевательства, подтрунивание, грубые шутки, непристойности. А.Р. Рэдклифф-Браун и его последователи утверждают, что их можно объяснить возможностью
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1
безвредного проявления агрессии и поддержанием солидарности там, где присутствуют и сплачивающие пару связи, и конфликт интересов.
Такие отношения - часть социальной структуры архаических обществ, которой все должны подчиняться. Существует и другой тип высмеивания, который схож с описанным. В качестве примеров таких отношений приводят распространенные формы юмора, наблюдаемые в индустриальном обществе, в некоторых этнических субкультурах и на предприятиях; правда, это отношения индивидуального, добровольного характера. Например, критикуя подчиненного, чтобы его дисциплинировать, руководитель нередко прибегает к помощи юмора. В целом в отношениях с подшучиванием автором практикуются «привилегия» неуважительного отношения к партнеру, вольное обращение с ним или даже вопиющая фамильярность. Единственное же требование - принимать оскорбительное неуважение как должное (коль скоро оно остается в рамках, установленных традицией) и самому не выходить за эти рамки. Любой эксцесс в таких отношениях подобен несоблюдению правил этикета: нарушитель просто рассматривается как человек, который не знает, как себя вести. В социальных отношениях автор придерживается все-таки исключительного уважения, где подобные конфликты предотвращаются и тем самым обеспечивается единение сторон.
Социально-функциональные и культурные подходы теоретика социальной антропологии Э.Р. Лича позволяют анализировать процессы внутри сообществ. «Мы, функционалисты, не являемся на самом деле принципиально "антиисторичными", просто мы не знаем, как вместить исторический материал в наши концепции», - отмечал ученый [5, с. 10]. При этом очевидно, что представители функционалистского и структурно-семантического направлений, соглашаясь в том, что культура и структура человеческих сообществ представляют собой адаптацию, по сути дела подразумевали под одним и тем же термином два совершенно разных процесса. Первые считали, что приспосабливаются к условиям сами социальные институты: общество отбирает варианты, наилучшим образом соответствующие условиям, в которых оно существует. Напротив, вторые не рассматривали адаптацию как актуальный движущий фактор - структура культуры представляет собой результат процессов естест-
венного отбора, приведших к появлению человека разумного, но в настоящий момент эти процессы либо остановились, либо так медленны, что не могут обусловливать никаких изменений культуры: врожденный «логический рисунок» мозга лишь задает общие для всех сообществ черты культуры. Итак, функционалисты делали акцент на культурной адаптации человека, а структуралисты - на генетической.
Все сферы человеческой жизни Э.Б. Тайлор называет духовностью в своей книге «Первобытная культура» [6]. Автор выделяет два метода изучения культурных явлений: сравнительно-исторический, который основан на идее о том, что явления культуры повторяются во времени и пространстве, и метод пережитков, когда одни страны по развитию отстают от других. Он считает, что адаптационные изменения социальной системы осуществляются на уровне ее культурного ядра, т. е. институтов, технологий, социокультурных процессов, прямо связанных с жизнеобеспечением. Понятие комическое автор вкладывает в загадки «вопрос-ответ». Первоначальные загадки, которые можно назвать осмысленными, возникли у высших дикарей, и пора их расцвета приходится на низшую и среднюю стадии цивилизации. Хотя развитие таких загадок останавливается на этом уровне, но многие древние образчики их еще удерживаются в детских сказках и в сельском быту. «Отгадай, кто тот человек, которого люди не любят за его смех, потому что знают, что его смех большое зло и что после него всегда бывают слезы и кончаются радости. Про кого говорят, что смеялся человек, который обыкновенно не смеется? Люди называют много вещей, наперебой отыскивая значение и забывая примету», - говорит ученый [6, с. 25]. Э.Б. Тайлор считал, что загадки относятся только к высшим ступеням примитивной культуры. Они появляются в истории цивилизации вместе с пословицами и долго идут рядом с ними, но затем расходятся по различным дорогам. Понятие комического является одной из антропологических констант существования человека; оно заставляет приспосабливаться человека к определенным условиям жизни, сопровождает его на протяжении всей истории его существования.
Таким образом, можно вполне обоснованно утверждать, что смех является специфическим выражением понимания, которое в свою очередь обусловлено набором общественно значимых элементов культуры, включающих
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
нормы, традиции, ценностные ориентации, убеждения. Действительно, люди смеются и шутят намного чаще, когда находятся с другими людьми, чем, когда они одни. За последнее десятилетие смех стал темой многих исследований в самых разных областях науки: в культурологии, литературоведении, антропологии и др. Понятие комического является основным критерием адаптации на самом высшем уровне обобщения - на уровне социокультурного фактора. Хотя смех и является универсальным феноменом, существующим в любом обществе и на любом уровне его структуры, частные формы сме-ховой стихии, например, этнические, профессиональные или поселенческие, невозможно понять без «предпонимания» социокультурных подтекстов, на которых он основан. В центре внимания многих исследователей оказались не только жизненные трудности, стрессы, кризисы и конфликты, но также и резервы и ресурсы личности, которые помогают человеку успешно адаптироваться в обществе и преодолевать проблемы различного характера.
Литература
1. Носырев И.Н. Мастера иллюзий. Как идеи превращают нас в рабов. М.: Форум; Неолит, 2013. 544 с.
2. Гоббс Т. Соч.: в 2 т. М.: Мысль, 1991. Т. 2. 577 с.
3. Абасов А. Диалог цивилизаций - диалог культур - диалог религий // Глобальное управление на поворотном этапе: инновационные подходы к установлению мира в изменяющемся обществе. Баку: Дом сказки, 2003. 174 с.
2018. No. 1
4. Рэдклифф-Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе: очерки и лекции : пер. с англ. М.: Вост. литература РАН, 2001. 304 с.
5. Лич Э.Р. Культура и коммуникация: логика взаимосвязи символов // К использованию структурного анализа в социальной антропологии : пер. с англ. М.: Вост. литература РАН, 2001. 142 с.
6. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Гос. изд-во политической литературы, 1989. 576 с.
References
1. Nosyrev I.N. Mastera illyuzii. Kak idei prevrash-chayut nas v rabov [Masters of Illusions. How Ideas Turn us into Slaves]. Moscow: Forum; Neolit, 2013, 544 p.
2. Gobbs T. Soch.: in 2 vol. [Works in 2 Volumes]. Moscow: Mysl', 1991, Vol. 2, 577 p.
3. Abasov A. [Dialogue of Civilizations - Dialogue of Cultures - Dialogue of Religions]. Global'noe uprav-lenie na povorotnom etape: innovatsionnye podkhody k ustanovleniyu mira v izmenyayushchemsya obshchestve [Global Governance at a Turning Point: Innovative Approaches to Peace in the Changing Society]. Baku: Dom skazki, 2003, 174 p.
4. Redkliff-Braun A.R. Struktura i funktsiya vprimi-tivnom obshchestve: ocherki i lektsii [Structure and Function in a Primitive Society: Essays and Lectures]. Tr. from Engl. Moscow: Vost. literatura RAN, 2001, 304 p.
5. Lich E.R. [Culture and Communication: the Logic of the Relationship of Symbols]. K ispol'zovaniyu strukturnogo analiza v sotsial'noi antropologii [To the Use of Sructural Analysis in Social Anthropology]. Tr. from Engl. Moscow: Vost. literatura RAN, 2001, 142 p.
6. Tailor E.B. Pervobytnaya kul'tura [Primitive culture]. Moscow: Gos. izd-vo politicheskoi literatury, 1989, 576 p.
Поступила в редакцию / Received 27 декабря 2017 г. / December 27, 2017
