CC BY
81
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 4
УДК 123.18.2:11.13 DOI 10.23683/0321-3056-2018-4-10-14
КОМИЧЕСКОЕ КАК ЧАСТЬ РЕЛИГИОЗНОЙ ДУХОВНОСТИ СОЦИУМА
© 2018 г. Е.В. Гришанова a
a Донецкий национальный университет, Донецк
COMIC AS A PART OF THE RELIGIOUS SPIRITUALITY OF SOCIETY
E. V. Grishanova a
а Donetsk National University, Donetsk
Гришанова Екатерина Валерьевна - Ekaterina V. Grishanova -
аспирант, кафедра философии, Postgraduate, Department of Philosophy,
Донецкий национальный университет, Donetsk National University,
ул. Университетская, 24, г.Донецк, 83001. UniversitetskayaSt., 24, Donetsk, 83001.
E-mail: katyushka.0312@mail.ru E-mail: katyushka.0312@mail.ru
Рассматривается комическое как часть религиозной духовности социума. Анализируется религиозный аспект христианской культуры, выражающий отрицательное отношение церкви к праздникам, веселью, поводам для смеха в целом и скоморошеству, карнавальным шествиям в частности. Выделяются подходы различных мыслителей к проблеме комического и варианты интерпретации религиозного аспекта смеха. Показано осуждение православной церковью скоморохов и юродивых, выступавших не только за принятые в русском обществе ценности, такие как добро, ум, сообразительность, но и за порицаемые в русской традиции смыслы, т.е. своеволие и воровство. Вывод: православие является одним из сущностных оснований русской культуры и фундаментом русского менталитета.
Ключевые слова: комическое, христианство, смех, скоморохи, юродивые, шутливые обряды.
Comic as a part of the religious spirituality of society is considered. The religious aspect of Christian culture, which expresses the negative attitude of the church to holidays, fun, occasions for laughter in General, and buffoonery, carnival processions in particular is analyzed. The approaches of various thinkers to the problem of the comic and the variants of interpretation of the religious aspect of laughter are stated. The condemnation by the Orthodox Church of the buffoons and holy fools, who spoke not only for the values adopted in Russian society, such as goodness, intelligence, ingenuity, but also for the sentiments condemned in the Russian tradition, i.e. self-will and theft are shown. Conclusion: Orthodoxy is one of the essential foundations of Russian culture and the foundation of the Russian mentality.
Keywords: comic, Christianity, laughter, buffoon, holy fools, humorous rites.
С древних времен религия занимала не последнее место в государстве. Отношение христианства и православия к феномену комического имело двоякий характер. Православие, придя на Русь, приобрело под влиянием традиционной языческой культуры восточных славян определенные черты, которые говорили о русском православии как самобытном религиозном и культурно-историческом явлении, и именно оно утверждало, что смех может быть греховным. Все верующие приходили в церковь для того, чтобы молиться, просить прощения или причи-щаться. Люди верили, что поклонение сверхъ-
естественным силам даст им и их семьям здоровье, благополучие, плодородные земли и мир. Но при этом нужно было соблюдать определенные нормы и правила, чтобы это все было. Церковь учила человека, что чем больше он будет служить Богу, заботиться о ближнем и проводить все свое свободное время в молитвах, тем больше вероятности того, что ему уготовлено место на небесах, т. е. в том измерении, где душа обретет покой. К XVII - XIX вв. языческие праздники превратились в веселье, что, конечно же, было не по нраву служителям церкви. Праздники подразумевали развлечения молодых
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 4
людей и детей, переходя от широкого культурного явления к повседневности и быту. Конечно же, это свидетельствовало о серьезной трансформации русской смеховой культуры. Актуальность феномена комического - предмет научного интереса многих ученых - А.В. Голозубова, А.В. Дмитриева, Л.В. Карасева, Д.С. Лихачева, А.М. Панченко, В.Я. Проппа, Б.А. Рыбакова, но на данный момент все равно остается малоизученным.
Цель нашей работы - анализ комического как части религиозной духовности социума.
В современном мире религия играет немаловажную роль, как и тысячелетия назад. Все греховные праздники, конечно же, не одобрялись церковью. Служители считали, что чем больше человек проводит времени в праздниках, тем меньше он проведет в молитвах. Многие ученые полагали, что сам феномен комического играет важную роль в религиозной духовности социума. А.В. Дмитриев отмечал, что первые осуждения скоморохов православной церковью появляются в XI в. В последующем гонения на них только усиливались, продолжаясь длительный период, достигнув своей кульминации в конце
XVI - середине XVII в. Государство поддерживало церковь в борьбе со скоморохами. С конца
XVII в. скоморошество как профессия и образ жизни вовсе исчезает. С точки зрения христианства грех и смех считались приблизительно равным злом. Автор писал: «По замечанию Иоанна Златоуста, в Евангелии Христос никогда не смеялся, а вот Дьявол показывал свой оскал в виде сатанинского хохота» [1, с. 39-40].
В православии смех считался греховным явлением. Любые праздники, проводимые народом, церковь присекала как бесовские действия. В песнях скоморохов, с одной стороны, воспевались ценности, которые были приняты в русском обществе, т. е. добро, ум, сообразительность -все те качества, которые делали человека добрее и нравственнее. Именно скоморохам-музыкантам и скоморохам-потешникам отводилась немаловажная роль в этом. Они развлекали людей на уличных праздниках и на пирах и являлись создателями народного музыкально-поэтического творчества. А с другой - в скоморошестве проявлялись многие негативные качества, такие как воровство, авантюризм и, конечно же, своеволие, которе запрещалось не только церковью, но и государством в целом.
Чтобы свадьбы были веселыми, на них приглашали скоморохов. Они проводили шумные
обряды и развлекали всех гостей своими шутками. М. Лоевская пишет: «В скоморошечьем фольклоре и их театральном действе был силен эротический мотив: они пели "песни всесквер-ные", "сладострастные" с "вихляниями" и "кри-вляниями", показывая "срамные уды", и весь это "глум" и "блуд" сопровождался сквернословием и "матерной лаей", пьянством и драками» [2, с. 38]. Следует отметить, что, несмотря на то, что церковь осуждала скоморошество в древнерусском обществе, связь этого явления с языческой обрядностью не теряла актуальности и после принятия православия. Гонения на скоморохов происходили в исторические моменты, когда церковь приступала к «очищению» православной христианской религии от ереси. В то время издавались определенные царские указы об искоренении их самих и их искусства. Это в конце концов и привело к исчезновению скоморохов.
Но скоморохи были не единственными, на кого велись гонения, были еще и юродивые, совершенно ненужные обществу. Юродивый молился за всех людей. Его молитва истолковывалась как евангельская заповедь о любви к врагам. Д.С. Лихачев и А.М. Панченко пишут: «Тот, кто видит в поступках юродивого грешное дурачество, низменную плотскость, - бьет лицедея или смеется над ним. Тот, кто усматривает "душеполезность" в этом "странном и чудном" зрелище, - благоговеет. Такая двусмысленность юродства препятствовала "охлаждению страсти", поддерживала эмоциональный тонус действа» [3, с. 116]. То есть зрелище юродства давало возможность альтернативного восприятия. Для грешных очей оно является соблазном, для праведных - спасением.
Священнослужители хотели, чтобы человек себя чувствовал ничтожным перед величием церкви и Бога, а праздники отвлекали от постоянных молитв, вносили в повседневность веселье, смех. Наступало ощущение раскованности и свободы, возможности общения с окружающими. Можно было в такие дни не обращать внимание на церковь, на бытовые проблемы. И пусть праздники быстро заканчивались, но человек чувствовал себя свободным, хотя бы на некоторое время. Поэтому церковь и считала смех грехом, требовала полного повиновения и преклонения перед Богом, чтобы человек забывался в молитвах и меньше общался с другими.
В архаических обрядах и в христианской культуре смех становится символом жизни. Архаический смех является скорее всего заразитель-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 4
ным, всеочищающим хохотом плоти. Христианизация Руси в 988 г. знаменует новую эпоху в развитии праздничной обрядности, в том числе и культуре смеха. Со смехом, песнями и шутками отмечались многие христианские праздники, но наиболее важным считался праздник Ивана Купала, в который проводилось ритуальное очищение от болезней и пороков - купанием в воде, а также прыжками через костер.
Б.А. Рыбаков уделял большое значение обрядам, потому что именно они символизировали собой порядок природы. «На масленицу жгли костры, сжигали чучело зимы, скатывали огненное колесо в реку и т.п... Масленичное обрядовое печенье - блины - удержалось в русском быту до наших дней. Давно уже высказано мнение, что блины являются символом солнца и их изготовление, и коллективное поедание отмечало победу дня над ночью, света над тьмой» [4, с. 232].
С.В. Максимов считал, что православная церковь, устанавливая сырную неделю, пыталась сделать легче крестьянам переход от мясоеда к Великому посту и одновременно вызвать молитвенное настроение в душе верующих. Со временем эта неделя получила название веселой, пьяной, разгульной. Празднование всегда начиналось с четверга, но люди изрядно готовились к нему. Уже с понедельника они ездили на базар и покупали различные вещи, необходимые для праздника. Автор писал: «... закупки такого рода бывают, применительно к крестьянскому бюджету, очень велики: семья среднего достатка в 5-6 душ затрачивает от 5 до 10 руб. на водку, рыбу, постное масло, гречневую муку и всякие сладости. А если к этому прибавить еще расходы на обновки бабам и девушкам, то будет вполне понятно, почему масленица называется "ра-зорительницей"» [5, с. 295].
Смех в религиозной жизни прошлого имел важное значение. Понятие смеха и смерти также является актуальным для смеховой культуры. В древности смех над покойником служил толчком к воскрешению. По-своему трактует роль смеха В.Я. Пропп. В сказке о Царевне Несмеяне [6] автор акцентрирует внимание на том, что смех является своеобразным началом создания жизни, где переполненность новыми жизненными силами и оптимизм приобретают нравственный смысл: «Смех имел определенное религиозное, ритуальное значение» [6, с. 223]. В.Я. Пропп отмечал, что человек, чтобы полностью понял и имел представление о ритуальном
смехе, для начала должен отказаться от самого понятия комического: «Мы смеемся не так, как смеялись когда-то. Поэтому, вероятно, невозможно дать общего философского определения комического и смеха: такое определение может быть только историческим» [6, с. 225].
Все смешное несет на себе след, оставленный злом, но не все злое может смешить. Отсюда идет многообразие масок смеха, оно оказывается отражением с существующего многообразия возможных сочетаний выразительности зла с его окружением и нашим настроением. Таков живой и полнокровный мир, пронизанный линиями добра и зла. Кто-то способен улыбнуться перед лицом смертельной опасности, а кто-то, напротив, станет злорадно смеяться, когда опасность будет угрожать другому. Принцип смеха в обоих случаях - один и тот же, хотя, разумеется, разным будет наше отношение к человеку, который смеется. Смех не может быть источником зла, хотя его постоянный контакт со злом и способен вызвать подобную иллюзию. Смех вызывает «адский» хохот и «бесовскую» улыбку. В таком контексте можно сочетать такие понятия, как смех и дьявол, смех и зло. Л.В. Карасев пишет: «Можно отыскать немало случаев, когда ересь уходила далеко в сторону от главной линии христианства, когда улыбка пересиливала слезы, подобно тому, как отыщутся и случаи, в которых аскетизм эллина превзойдет аскетизм христианина, а его представления о духовном будут более развитыми и целостными. И все же важнее оказываются сами идеи, а не их крайние проявления: не было бы первых - не было бы и вторых, а раз так, то культ тела и смеха все равно останется за язычеством, а движение к духу и любовь к слезам - за христианством» [7, с. 42]. Автор считал, что смех плоти является глупым смехом, он низок и равен плоти. То есть смех и веселье отождествляются и становятся синонимами, способными подменить друг друга. Отрицая веселье, христианство отвергло и смех, не сделав для себя в нем никаких различий. Ученый отмечает: «Отвращая человека от веселия жизни земной, слезы указывали ему на мир горний, обозначив полюса духа и плоти, блага и зла. Теперь, даже при желании, представить себе Бога смеющимся стало невозможно» [7, с. 43]. Таким образом, появляется печально-суровый лик Христа, принявшего на себя грехи тех, кто жил жизнью плоти, забыв о жизни духа.
На протяжении всей своей истории христианство сохраняет устойчивое неприятие карна-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 4
вальных смеховых форм, хотя в средние века некоторые из этих явлений церковь пыталась «приручить», включить в обряд, в область сакрального. Само понятие радости не чуждо христианству, скорее наоборот, но радость исключает смех как развлечение и игру. Именно данные понятия становятся важными атрибутами дьявола. Это общая установка христианского богословия актуальна прежде всего в эпоху Средневековья, так как именно тогда Бог занимал не только наивысшую ступень человеческого познания, но и главенствующую роль в мире. Для многих людей обнаженная фигура дьявола, часто с рогами, хвостом и крыльями летучей мыши была более реальной, чем любые теологические дебаты о зле как отсутствии добра.
Ученый А.В. Голозубов пишет о преобладании комического видения над трагическим в христианстве [8]. Трагический герой в его понимании описывает ситуации через оппозиции добро - зло, честь - бесчестие и т.д., создавая дилеммы. Комедия же представляет беспорядок как нечто, с чем вполне комфортно может уживаться человек. Стоит отметить, что католическая церковь чувствует настоятельную необходимость контакта с сферами культурной, социальной, нравственной жизни. Новое видение классического типа культуры предполагает возрождение в ней аполлоновского начала. Г. Айчель утверждает, что теология и искусство тождественны. Они представляют собой культурные выражения тех значений, ценностей и других фундаментальных структур, в терминах которых выражается человеческая жизнь. Сделав обзор теорий комического, автор приходит к выводу, что в основном классические теории смеха базировались на взглядах древнегреческого философа Аристотеля, вновь открытого европейской культурой в XIII в. Важным аспектом исследования для теологии Г. Айчеля является Бог. Ученый считал, что Бог не уместен в культуре. Даже его смерть лишается своего трагического ореола: «В трагедии умирает человек. Если Бог умирает вместо него или даже убит им -трагическая ситуация переворачивается вверх дном и становится комической» [9, с. 182].
К древнегреческому комосу в европейской культуре относится и шутовство. Комизм шута выражается через слова и мимику. Клоун в силу своей связи с миром стихийных переживаний, карнавальных состояний, находится в потоке постоянного обновления и изменения, как весь мир и природа, возрождение которых празднует-
ся в народных карнавалах. А.В. Голозубов пишет: «Такая стихийность таит в себе и большую опасность и непредсказуемость. Уже в средневековом искусстве дьявол нередко приобретает черты шута, буффона. Тогда внутренняя природа обоих этих персонажей воспринималась как амбивалентная и таящая в себе дьявольское начало» [8, с. 329].
Таким образом, во все периоды развития человеческой цивилизации религия была и остается одним из главных феноменов, влияющих на жизнь каждого человека, который верует в Бога, его способ жизни, а также на человеческие отношения в социуме. Архаический обрядовый смех является первой исторической веткой развития всей смеховой культуры, которая имела огромное значение для всех народов мира и во все периоды жизни. Русская карнавальная традиция воспринималась, конечно же, как греховное явление и осуждалась церковью. Именно после таких праздников церковь считала, что нужно не только больше времени человеку проводить в молитвах, но и еще пройти специальный обряд очищения. Католическая церковь чувствует настоятельную необходимость контакта со сферами культурной, социальной и нравственной жизни. Комедия является тем модусом, который позволяет соединить амбивалентный потенциал смеха, проявления комического духа, включающего и подразумевающего противоречивость мира, проследить связь с ритуалом, драмой, мифом, прежде всего в их античном варианте, а также с христианскими понятиями, представить сложный код, набор сюжетов, персонажей и идей, знаков, который можно интерпретировать бесконечно.
Литература
1. Дмитриев А.В., Сычев А.А. Смех: социофило-софский анализ. М. : Альфа-М, 2005. 592 с.
2. Лоевская М.М. Русская агиография в культурно-историческом контексте переходных эпох : автореф. дис. ... д-ра культурологии. М., 2005. 40 с.
3. Лихачев Д.С., Панченко АМ. «Смеховой мир» Древней Руси. М. : Наука, 1976. 204 с.
4. Рыбаков Б.А. Язычество в Древней Руси. М. : Лита, 1987. 783 с.
5. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб. : Полисет, 1994. 443 с.
6. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. М. : Искусство, 1999. 288 с.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 4
7. Карасев Л.В. Философия смеха. М. : Рос. гум. ун-т, 1996. 224 с.
8. Голозубов А.В. Теология смеха как феномен западной культуры. Харьков : Эксклюзив, 2009. 468 с.
9. Aichele G. Theology as comedy: critical and theoretical explorations. Lanham, N.Y. : University Press of America, 1980. 116 p.
References
1. Dmitriev A.V., Sychev A.A. Smekh: sotsiofilosofskii analiz [Laughter: a Sociophilosophical Analysis]. Moscow: Al'fa-M, 2005, 592 p.
2. Loevskaya M.M. Russkaya agiografiya v kul'turno-istoricheskom kontekste perekhodnykh epokh : avtoref. dis. ... d-ra kul'turologii [Russian Hagiography in the Cultural and Historical Context of Transitional Periods]. Moscow, 2005, 40 p.
3. Likhachev D.S., Panchenko A.M. «Smekhovoi mir» Drevnei Rusi ["Laughing World" of Ancient Russia]. Moscow: Nauka, 1976, 204 p.
4. Rybakov B.A. Yazychestvo v Drevnei Rusi [Paganism in Ancient Russia]. Moscow: Lita, 1987, 783 p.
5. Maksimov S.V. Nechistaya, nevedomaya i krestna-ya sila [Cursed, Unknown, and Holy Power.]. Saint Petersburg: Poliset, 1994, 443 p.
6. Propp V.Ya. Problemy komizma i smekha [Problems of Comic and Laughter]. Moscow: Iskusstvo, 1999, 288 p.
7. Karasev L.V. Filosofiya smekha [Laughter Philosophy]. Moscow: Ros. gum. un-t, 1996, 224 p.
8. Golozubov A.V. Teologiya smekha kak fenomen zapadnoi kul'tury [Theology of Laughter as a Phenomenon of Western Culture]. Kharkov: Eksklyuziv, 2009, 468 p.
9. Aichele G. Theology as comedy: critical and theoretical explorations. Lanham, N.Y. : University Press of America, 1980. 116 p.
Поступила в редакцию / Received 27 августа 2018 г. / August 27, 2018
