CC BY
126
РО! 10.34216/1998-0817-2019-25-3-84-88 УДК 821.161.1.09"19"
Тихомиров Владимир Васильевич
доктор филологических наук Костромской государственный университет
vtihom@mail.ru
КОМЕДИЯ А.Н. ОСТРОВСКОГО «ЛЕС»: В ПОИСКАХ ГЕРОЯ. ОПЫТ КОММЕНТАРИЯ
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ исследовательского проекта 19-012-00070А
Публикация комедии А.Н. Островского «Лес» и её премьерные спектакли в Петербурге и Москве в 1871 году вызвали значительное количество критических откликов, причём в большинстве из них отсутствовало понимание художественных и нравственно-психологических проблем, волновавших драматурга и проявившихся в этой пьесе. В Островском видели прежде всего бытописателя, повторявшего поднадоевшую тему обличения социальных язв русской жизни. Лишь немногие из рецензентов обратили внимание на то, что в комедии противопоставлены бездуховному миру хозяев жизни жрецы искусства. Они не идеальны, но они способны встать выше меркантильных интересов, и их неприкаянное существование в глазах автора более привлекательно, чем полная фальши, интриг и лжи жизнь разного рода обывателей. Островский сознаёт, что искусство, к сожалению, не всесильно, но и не бессильно, оно благотворно влияет на человека. Комедия «Лес» продолжает традицию поисков драматургом положительных начал в русской жизни и открывает в его творчестве важную тему театра и деятелей театра - носителей гуманистических ценностей, намечает новый вектор в поисках положительного героя.
Ключевые слова: противостояние духовных и меркантильных интересов, сила и слабость искусства, поиски идеала.
А.Е. Горелов в книге «Подвиг русской литературы» (1957 г.) высказал мысль, что основной вектор развития отечественной словесности - «поиски героя, достойного России» [4, с. 111]. Звучит пафосно, как, впрочем, пафосна и вся книга, однако доля истины в словах её автора имеется. Русская литература со времени её возникновения отличалась тем, что неизменно утверждала духовно-нравственные ценности. В древности это делалось преимущественно путём непосредственного утверждения христианских духовных и этических постулатов, в XVIII веке к ним добавились просветительские представления о ценности человека и его роли в обществе, а в эпоху романтизма в русскую культуру пришло понимание самосознания личности, её самооценки. И в дальнейшем этическая составляющая оставалась едва ли не ведущей в постановке проблемы героя русскими писателями. Это не значит, что писатели создавали идеальных персонажей или увлекались нравоучениями и откровенной дидактикой.
Русская классика содержит массу примеров постановки нравственной проблематики по принципу «за» и «против» в изображении как положительных, так и отрицательных героев, причём не обязательно исключительно привлекательных или производящих отталкивающее впечатление. Персонажи у русских писателей, как правило, оказывались сложными и противоречивыми, но нравственный критерий их оценки сохранялся практически всегда.
В ряду подобных персонажей достойное место занимают герои пьес создателя русского национального театра А.Н. Островского, сказавшего «новое слово» именно в изображении характера русского человека. Драматург навсегда остался
верен принципу, высказанному им в известном письме М.П. Погодину 30 сентября 1853 г.: «Чтобы иметь право исправлять народ, не обижая его, надо ему показать, что знаешь за ним и хорошее; этим-то я теперь и занимаюсь, соединяя высокое с комическим» [7, т. 11, с. 57].
Именно в этом сочетании кроется специфика сценических характеров многих персонажей Островского, за исключением, может быть, вызывающих открытую неприязнь вроде Вихорева («Не в свои сани не садись»), Коршунова («Бедность не порок») или нелепых по своему комизму (Бальзаминов). Первые два названных типа персонажей находятся за пределами определяемых в соответствии с близкими драматургу народными этическими принципами. Что касается Бальзаминова, то его характеристика близка народной смеховой культуре. Островский обнаружил большое количество обладающих противоречивыми личными качествами типов из купеческой, мещанской, чиновничьей среды, многие из них нравственно и психологически привлекательны и даже вызывают симпатию. Драматург, как отмечает И. А. Овчинина, «избегал однобокости, тенденциозности, морализаторства, находясь в постоянном поиске новых выразительных средств, подмечая новые качества национального характера, осмысливая своеобразие русской культуры и жизни общества» [5, с. 9].
В написанной в 1870 году комедии «Лес» Островский открывает новую страницу в поисках героя: здесь в качестве основных персонажей представлены своего рода жрецы искусства, бродячие провинциальные актёры, живущие по другим в сравнении с меркантильным бытом большинства нравственным правилам. Их характеры, поведе-
84
Вестник КГУ № 3. 2019
© Тихомиров В.В., 2019
ние далеки от идеальных, положительных, однако их (Геннадия Несчастливцева и Аркадия Счастлив-цева) отличает отсутствие поклонения материальному благополучию, успеху в обществе во всём, кроме театральной сферы, которая для них подлинная жизнь, может быть даже больше, чем жизнь.
Конфликтная ситуация в комедии на первый взгляд достаточно традиционна для пьес Островского: прежде всего это противостояние, открытое или скрытое, богатства и бедности. Не случайно большинство рецензентов комедии после её публикации в «Отечественных записках» (1871 г., № 1) и премьерных спектаклей (в Александринском театре Петербурга 1 ноября 1871 года и в московском Малом театре 26 ноября того же года) утверждали, что будто бы в этой пьесе нет ничего принципиально нового, что драматург повторяется в противостоянии хозяев жизни и их жертв.
Театральный нигилист [А.А. Соколов], автор статьи «В лесу» в газете «Петербургский листок» (1871, № 219, 6 ноября; № 220, 11 ноября), претендуя на обобщающую оценку комедии в печати, заявил: «Общий голос, что произведение это слабое, в чём мы и соглашаемся со всеми» [10, № 219, с. 2]. Рецензент газеты «Новости» утверждал: «Все его (А.Н. Островского. - В. Т.) герои и героини последних пьес страдают отсутствием жизненной правды и более походят на марионеток, чем на живых людей» [11, с. 1]. Отрицательные отзывы о комедии «Лес» появились также в газетах «Биржевые ведомости» (1871, № 30, 3 ноября, с. 1), «Петербургские ведомости» (1871, № 303, 3 ноября, с. 2), «Петербургская газета» (1871, № 154, 4 ноября, с. 3), «Современная летопись» (1871, № 44, 22 ноября, с. 14-15) и в других изданиях. Почти все эти отзывы относились в большей степени к спектаклю в Алек-сандринском театре, в котором главную роль (Несчастливцева) не совсем удачно исполнил Ф. А. Бур-дин, но досталось от рецензентов и самой комедии.
В.П. Буренин в «СПб. Ведомостях» (1871, № 76) прямо высказал мнение о незначительности смысла комедии «Лес», при том что талантливость драматурга несомненна: «...несмотря на... пу-стяшность содержания комедии, она, надо отдать справедливость автору, написана превосходно, переполнена живыми лицами и сценами». Рецензент сожалеет, что мастерство драматурга использовано на столь «несерьёзное содержание». Буренин констатирует: «Довольство происходит от приятного сознания, что талант Островского не угас нимало; сокрушение возбуждается сознанием, что этот талант способен пробуждаться в полной силе в произведениях, почти не имеющих значения по мысли...» - в то время как «в первых его (Островского. - В. Т.) произведениях» «серьёзность замысла соответствует исполнению» [13, с. 1-2].
Анонимный рецензент газеты «Голос» склонен видеть в комедии «Лес» недостатки не только
в содержании, но и в художественном исполнении. Он утверждает, что комедия «принадлежит к слабейшим пьесам этого талантливого драматурга», и главный её недостаток - «многоглаголание», понимаемое как преобладание разговоров над действием, потому что автор пьесы «совершенно пренебрегает сценическими требованиями». К тому же, считает автор рецензии, «типы. нового времени как-то не даются г. Островскому», он остаётся «специалистом по части купцов-самодуров да благородных пьянюшек». По мнению рецензента, у драматурга «мировоззрение крайне узко, симпатии его часто невозможно разделять», но в то же время «лица, выводимые им на сцену... живые русские люди, говорящие живым русским языком» [1, с. 2-3].
Н. Соловьёв в газете «Русский мир», говоря о недостаточной сценичности пьес Островского в целом и комедии «Лес» в частности, назвал эту комедию «романом или повестью в сценах» [9, с. 1]. По существу, это было повторение более ранних мнений об эпическом характере драматургии Островского, причём большинство критиков, как и Соловьёв, видели в этом не новаторство создателя русского национального театра, а нарушение законов искусства и свидетельство упадка таланта драматурга.
С мнением рецензента «Русского мира» был согласен П. Д. Боборыкин, который в обзорной статье «Русский театр» («Дело», 1871, № 11, с. 33-53) признаёт всю драматургию Островского недостаточно сценичной и по преимуществу эпической (все его пьесы, по мнению критика, - «драматизированные повести»). В комедии «Лес» Боборыкин находит повторяемость образов и языка, а с точки зрения сценичности, по его мнению, пьеса Островского уступает сочинениям таких драматургов, как В.А. Дьяченко и В. Александров (В.А. Крылов) [3].
На фоне значительного количества преимущественно негативных откликов о комедии «Лес» после её публикации в «Отечественных записках» (1871, № 1) и особенно премьерных спектаклей в Александринском театре Петербурга в ноябре того же года некоторые рецензии всё-таки выделялись попыткой дать более объективную оценку новой пьесе Островского. Объёмную статью о только что появившейся в печати комедии опубликовал в журнале «Заря» (1871, № 2) Н.Н. Страхов, отметивший, что пьеса «произвела приятное впечатление на всех почитателей. таланта» драматурга. Будучи преимущественно бытописателем-этнографом, Островский, по мнению критика, не столько создаёт «личные характеры», сколько «варьирует весьма искусно и удачно» уже найденные, «как бытовые, так и психические типы», которые при этом «целиком взяты из жизни» [12, с. 33].
Определив специфику характерологии Островского, критик не проявил свойственной ему в других случаях проницательности в понимании сю-
жетного конфликта пьесы. Он находит одинаково «дикий и дремучий мир» в изображении и помещичьего быта, и купеческого, и провинциальных актёров, противопоставление которых хозяевам жизни, по его мнению, «сделано довольно искусственно» и выглядит случайным [11, с. 38].
Из всех персонажей комедии критик выделил молодых влюблённых: «Характеры обоих любящих лиц, Петра и Аксюши, поставлены превосходно» [12, с. 3]. Что касается главных героев комедии, провинциальных артистов, то в их обрисовке Страхов находит немало противоречий, которые ему представляются по меньшей мере странными. Так, Несчастливцев, по мнению критика, изображён «весьма колоритно и рельефно; в нём смесь добрых инстинктов и актёрской привычки порисоваться, самого глупого фанфаронства и самого искреннего расположения помочь другому в беде» [12, с. 42]. В противовес ему Счастливцев -человек с «подлой душонкой», возомнивший себя личностью с «возвышенной душой», «нравственная дрянь, готовая за грош продать ближнего, с высоким мнением о своём уме, таланте и благородстве» [12, с. 42-43]. При этом Счастливцев очерчен также удачно и «чуть ли не полнее и рельефнее всех других лиц» [12, с. 47].
Недоволен Н.Н. Страхов финалом комедии -«банальным нравоучением Несчастливцева», хотя сама его «мысль о влиянии искусства, о смягчающем его действии на нравы», которая «воплощена в живом человеке», возражений не вызывает [12, с. 46-47]. Критик даже сравнивает талант Островского-комика со Щедриным и Мольером и желает ему развиться «до создания более глубоких, более полных психических типов» [12, с. 48]. Таким образом, Страхов высказал о комедии замечания скорее художественного, а не содержательного характера.
Самую доброжелательную статью о комедии «Лес» опубликовал в газете «Русский мир» М.Я. Раппопорт (1871, № 63, 4 ноября). Он утверждает, что эта пьеса - «явление весьма крупное в нашей литературе», что Островский выступил в ней как «строгий сатирик», показывающий «общественные недуги в целом и в частностях», обращающий внимание на «больные места известной среды», протестующий против грубого невежества - «наподобие диких обитателей бесконечного дремучего леса, исключительно озабоченных своим материальным благосостоянием» [8, с. 49]. Комедия представляет собой, по мнению рецензента, «глубокий, верный психический этюд изображаемых типов - выше всяких форм и рутинных сценических условий» [8, с. 49]. В то же время Раппопорт обратил внимание на недостаток «сценического движения» в пьесе. О недостатках сценичности в этой и в других пьесах Островского и о преобладании в них диалогов писали и другие рецензенты, но лишь некоторые из них, например
П. Д. Боборыкин, находили в этом особенность эпической природы его драматургии.
Комедия «Лес», по мнению Раппопорта, относится «к более удавшимся произведениям» драматурга и «носит на себе отпечаток чисто русский» [8, с. 50]. Высоко оценил рецензент характер Несчаст-ливцева: это «бедный горемыка-труженик, с горячим сердцем, с отчаянною головою... Это в полном смысле широкая русская натура, способная на всё доброе и вместе с тем увлекающаяся до крайности. Это драгоценный алмаз в первобытной своей неотделанной форме, это артистическая душа, навевающая на зрителя грустные и вместе отрадные думы» [8, с. 50-51]. Подобные характеры обладают «горячим сердцем» и «честными стремлениями», но они бессильны «среди. невежественных и блаженствующих представителей тёмного царства» [8, с. 51]. Несчастливцев напоминает рецензенту Любима Торцова, героя комедии «Бедность не порок».
Обращает на себя внимание критика и комик Счастливцев, «не отличающийся твёрдостью правил, не пренебрегающий средствами для достижения цели и всегда готовый поживиться на чужой счёт сорвиголова» [8, с. 54]. Вообще, М. Раппопорт одним из первых, кто откликнулся на комедию «Лес», обратил внимание на противостояние провинциальных актёров, обладающих, хотя и в разной мере, не столько меркантильными, сколько артистическими интересами, окружающему их миру прожигателей жизни. Он заметил «горькую иронию» автора по отношению ко всему происходящему в пьесе. Имея в виду не совсем удачный спектакль по комедии «Лес» в Александринском театре, критик утверждает, что «как замечательное литературное произведение, новая комедия более выигрывает в чтении» [8, с. 55]. В целом же, по его мнению, «фабула комедии, не запутанной мудрёными интригами, простой, незатейливой по содержанию, но прекрасно задуманной и глубокой по мысли и морали», такова, что «нельзя не симпатизировать от всей души комедиям с таким честным направлением» [8, с. 53, 55].
Явная недооценка достоинств комедии «Лес» многими рецензентами контрастировала с тем, как восприняли новую пьесу Островского профессиональные писатели. Известно, что «Лес» высоко оценили П.В. Анненков, Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев и другие литераторы [7, т. 3, с. 534]. Достоинства комедии сознавал и сам автор, назвавший «Лес» в письме Ф.А. Бурдину от 17 апреля 1871 года «сильной пьесой» [7, т. 11, с. 349].
Неоднократно повторявшиеся негативные суждения о новых пьесах Островского можно объяснить тем, что среди читателей, зрителей, театральных критиков продолжали бытовать мнения о драматурге преимущественно как обличителе «тёмного царства» - настолько сильными оставались традиции гражданской тенденции в русской
литературе и, соответственно, восприятия раннего творчества Островского в добролюбовском духе. На этом фоне попытки драматурга найти позитивные начала в характере русского человека нередко вызывали неприятие, тем более что писатель не пытался создавать идеальных героев, даже самые привлекательные из них оказывались достаточно противоречивыми.
Непростыми оказались и те из персонажей «Леса», которые так или иначе противостоят бездуховному миру русской провинции - бродячие актёры трагик Геннадий Несчастливцев и комик Аркадий Счастливцев. Если в первом из них рецензенты комедии и её сценического воплощения склонны были видеть, хотя и с оговорками, главного персонажа пьесы, носителя некой позитивной идеи, то о втором высказывались, как правило, пренебрежительно, как о персонаже, не несущем никакого положительного смысла.
Анонимный автор статьи «Петербургская летопись» в газете «Биржевые ведомости» (1871, № 26, 27 января), характеризуя комедию «Лес», подчёркивал: «В противоположность этой мрачной среде выставлен в комедии провинциальный трагик, бесшабашная голова с тёплым сердцем, так называемая широкая натура, для которой не существует мелочных расчётов, вследствие привычки жить изо дня в день и действовать не иначе как по внушению минуты, под влиянием сильного чувства. Личность, выведенная автором, несколько исключительна и образцом для подражания считаться, конечно, не может, хотя наряду с беспутно -стью представляет некоторое величие и возбуждает к себе сочувствие». Особенность его характера «заключается в умении сочетать искреннюю горячность и силу чувства с искусственною деклама-циею, которую усвоили себе трагики старой школы, привыкшие реветь, а не говорить на сцене. Несчастливцев гаёрствует в пьесе до последней минуты, и злобу свою против бессердечной среды, в которой он очутился, выражает монологом из "Разбойников" Шиллера» [2, с. 5].
По мнению рецензента, «эффект пьесы, с точки зрения сценической, весь основан на Несчастлив-цеве, который заканчивает её необыкновенно сильным и выразительным монологом, резюмирующим всю мысль комедии». Что касается второго персонажа-артиста в комедии, Счастливцева, то в нём автор статьи в «Биржевых ведомостях» видит лишь образец «мелких плутоватых натур, старающихся поживиться чем только можно, независимо от средств к достижению той или иной цели» [2, с. 5].
На самом деле характеры «жрецов искусства» в комедии глубже и сложнее, чем это представлялось рецензентам. Эти персонажи ведут себя на сцене в соответствии со своими сценическими амплуа, подчёркнутыми не только фамилиями-псевдонимами, но и имеющими свои значения
именами. Оба актёра, каждый по-своему, противостоят быту, образу жизни, традициям сословия, к которому принадлежали по происхождению. Геннадий (по-гречески «благородный») Несчастливцев - дворянин, сохранивший некоторые представления о сословной чести, так что ему даже неудобно признаваться в своей профессии, в лицедействе (это для дворянина унизительно), и он представляется капитаном в отставке и заставляет своего коллегу и приятеля Аркадия Счастливцева притвориться его слугой. Но все эти предрассудки искупаются искренней любовью к прекрасному и высокому, к тому, что противостоит меркантильному бездуховному миру.
В свою очередь Аркадий Счастливцев («Аркадий» - счастливый, житель Аркадии) - не просто плут, он тоже не мыслит свою жизнь вне театра и не приемлет жизни мещанской. Он рассказывает приятелю, как после некоторого времени, проведённого в бродяжничестве, вернулся к родственникам: «Стал я у них жить. Встают в четыре часа, обедают в десять; спать ложатся в восьмом часу; за обедом и за ужином водки пей, сколько хочешь, после обеда спать. И все в доме молчат. точно вымерли. Дядя с утра уйдёт в лавку, а тётка весь день чай пьёт и вздыхает. Взглянет на меня, охнет и промолвит: Бессчастный ты человек, душе своей ты погубитель! Только у нас и разговору. "Не пора ли тебе, душе своей погубитель, ужинать; да шёл бы ты спать". <.> .Я было поправился и толстеть уже стал, да вдруг как-то за обедом приходит в голову мысль: не удавиться ли мне? Я, знаете ли, тряхнул головой, чтобы она вышла, погодя немного опять эта мысль, вечером опять. Нет, вижу, дело плохо, да ночью бежал из окошка. Вот каково нашему брату у родных-то» [7, т. 3, с. 278].
Критики, обвинявшие Аркадия Счастливцева во всех смертных грехах, не обратили внимания на этот пассаж, демонстрирующий тоску человека по чему-то более высокому, чем сытость. В другом эпизоде Аркадий, расстроенный размолвкой с Не-счастливцевым из-за денег, неожиданно проговаривается: «Пойду поброжу по саду, хоть георгины все переломаю, всё-таки легче» [7, т. 3, с. 306]. Художе -ственный такт, как всегда, не позволил драматургу показать своих героев-актёров хотя бы приблизительно положительными персонажами. В безалаберном, стихийном образе жизни провинциальных артистов, в чём-то напоминающих скоморохов, явственно проявляются русские национальные качества характера, прекрасным знатоком которого был А.Н. Островский: неприятие обывательской жизни, склонность к стихийному бунту, к бродяжничеству, к загулу, - и широта натуры, душевная щедрость, хвастовство - и самоирония, и чувство юмора, словом, широкая жизненная палитра русского человека. И не случайно современники драматурга узнавали в образе Несчастливцева трагиков
Н.Х. Рыбакова, К.Н. Полтавцева и даже скандально известного Д.А. Горева-Тарасенкова. Прототипами Счастливцева называли комиков К.В. Загорского, П.В. Медведева, А.Д. Казакова [см.: 7, т. 3., с. 533].
Лес в комедии А.Н. Островского - олицетворение мрачного, застойного, бездуховного начала, но в его пьесах метафора, как правило, неоднозначна и может нести в себе разные смыслы (достаточно вспомнить «Грозу»). Лес представляет собой ещё и нечто природное, устойчивое, основательное, вечное, и то, что его нещадно вырубают - символично и опасно для существования всего живого. Мотив леса у Островского явно предшествует мотиву вишнёвого сада у Чехова. В целом в творчестве Островского 1870-х гг. «обнаруживаются эстетические предпосылки к зарождению "новой драмы" А.П. Чехова - внутренний драматизм повседневной жизни, объясняющий особенности финала, в котором сохраняются жизненные противоречия [6, с. 86].
Комедия «Лес» открывает в драматургии А.Н. Островского очень важную для него и сложную тему благотворного влияния искусства на человека, на общество. Как всегда, драматург, хотя и не чуждается некоторых дидактических приёмов творчества, поскольку считает театр наиболее открытым воспитательным средством по отношению к публике, не упрощает характеристику своих героев, не делает их прямолинейными, а демонстрирует жизненные противоречия не только общественных отношений, но и человеческих характеров. Тема театра, актёрской судьбы, противостояния людей искусства меркантильному пошлому миру, затронутая в этой комедии, будет иметь продолжение в дальнейшем творчестве Островского - вплоть до пьес «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые».
Библиографический список
1. <Без подписи> Внутренние новости. Петербургская хроника // Голос. - 1871. - № 304. - 3 ноября.
2. <Без подписи> Петербургская летопись // Биржевые ведомости. - 1871. - № 26, 27 января.
3. Боборыкин П. Русский театр // Дело. - 1871. -№ 11. Современное обозрение. - С. 33-53.
4. Горелов А.Е. Подвиг русской литературы. -Л.: Сов. писатель, 1957. - 716 с.
5. Овчинина И.А. Пьеса «Воспитанница» в творческой эволюции А.Н. Островского // Вестник Ивановского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». - 2014. - Вып. 3 (7). - С. 8-14.
6. Овчинина И.А. Новые подходы к созданию Полного собрания сочинений и писем А.Н. Островского // Вестник Костромского государственного университета. - 2017. - № 3. - С. 84-88.
7. Островский А.Н. Полн. собр. соч.: в 12 т. -М.: Искусство, 1972-1980.
8. Р., М. <Раппопорт М.Я.> Театральные и музыкальные заметки (Русский мир, 1871, № 63, 4 ноября. С. 1-2) // Зелинский В. Критические коммен-
тарии к сочинениям А.Н. Островского. Ч. 4. - М., 1896. - 236 с.
9. Соловьёв Н. Русская журналистика в 1871 году // Русский мир. - 1871. - № 17. - 18 сентября.
10 Театральный нигилист <Соколов А.А.> В лесу // Петербургский листок. - 1871. - № 219. -6 ноября.
11. <Фёдоров М.П> Театральные новости // Новости. - 1871. - № 186. - 3 ноября.
12. - 2 - <Страхов Н.Н> «Лес», комедия А.Н. Островского (Заря, 1871, № 2. Журналистика. С. 58-72) // Зелинский В. Критические комментарии к сочинениям А.Н. Островского. Ч. 4. - М., 1896. - 236 с.
13. Z. <Буренин В.П> Журналистика (Кой-что об Островском и его последней комедии) // Санкт-Петербургские ведомости. - 1871. - № 76. -17 марта.
References
1. <Bez podpisi> Vnutrennie novosti. Peterburgskaya hronika // Golos. - 1871. - № 304. -
3 noyabrya.
2. <Bez podpisi> Peterburgskaya letopis' // Birzhevye vedomosti. - 1871. - № 26, 27 yanvaiya.
3. Boborykin P. Russkij teatr // Delo. - 1871. -№ 11. Sovremennoe obozrenie. - S. 33-53.
4. Gorelov A.E. Podvig russkoj literatury. - L.: Sov. pisatel', 1957. - 716 s.
5. Ovchinina I.A. P'esa «Vospitannica» v tvorcheskoj evolyucii A.N. Ostrovskogo // Vestnik Ivanovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya «Gumanitarnye nauki». - 2014. - Vyp. 3 (7). - S. 8-14.
6. Ovchinina I.A. Novye podhody k sozdaniyu Polnogo sobraniya sochinenij i pisem A.N. Ostrovskogo // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta. -2017. - № 3. - S. 84-88.
7. Ostrovskij A.N. Poln. sobr. soch.: v 12 t. - M.: Iskusstvo, 1972-1980.
8. R., M. <Rappoport M.YA.> Teatral'nye i muzykal'nye zametki (Russkij mir, 1871, № 63,
4 noyabrya. S. 1-2) // Zelinskij V. Kriticheskie kommentarii k sochineniyam A.N. Ostrovskogo. CH. 4. - M., 1896. - 236 s.
9. Solov'yov N. Russkaya zhurnalistika v 1871 godu // Russkij mir. - 1871. - № 17. - 18 sentyabrya.
10 Teatral'nyj nigilist <Sokolov A.A.> V lesu // Peterburgskij listok. - 1871. - № 219. - 6 noyabrya.
11. <Fyodorov M.P.> Teatral'nye novosti // Novosti. - 1871. - № 186. - 3 noyabrya.
12. - 2 - <Strahov N.N.> «Les», komediya A.N. Ostrovskogo (Zarya, 1871, № 2. ZHurnalistika. S. 58-72) // Zelinskij V. Kriticheskie kommentarii k sochineniyam A.N. Ostrovskogo. CH. 4. - M., 1896. -236 s.
13. Z. <Burenin VP.> ZHurnalistika (Koj-chto ob Ostrovskom i ego poslednej komedii) // Sankt-Peterburgskie vedomosti. - 1871. - № 76. - 17 marta.
