CC BY
46
Ф.Г. Кипарисов
Кипарисов Филипп Глебович — студент
Московский государственный юридический университет им. O.E. Кутафина
Коллизионные проблемы бланкетного нормативного правового регулирования
Формулирование и реализация бланкетных норм права, будучи взаимосвязанными процессами, столь сложны и многообразны, касаются стольких межотраслевых связей, что коллизии неизбежны на любом этапе их функционирования и в любом элементе бланкетного метода юридической регламентации.
Природа бланкетных норм права такова1, что она предполагает, а точнее содержит, возможность ность противоречий между системно действующими юридическими предписаниями. И здесь имеется много разноплановых вариантов возникновения коллизионности.
Понимая ту или иную юридическую норму, законодатель может посчитать, что ее требований вполне достаточно и она имеет необходимый механизм реализации без обращения за «помощью» к другой норме права этой или иной отрасли законодательства.
Коллизия возникает тогда, когда обнаруживается, что это не так и юридической норме требуется для полноценной реализации «поддержка» иного правового установления.
В такой юридической ситуации, по всей видимости, можно констатировать «неквалифицированное молчание» законодателя, порождающее «коллизионное напряжение».
Мыслим и иной вариант — законодатель ищет и находит «поддержку» принятой норме права, но она оказывается ненадлежащей, взятой с нарушением логических или других правовых связей. И в этом случае реализация такой нормы права «натолкнется» на серию противоречий и коллизионность функционирования станет постоянным «спутником» ее жизни. Часты случаи, когда бланкетные административно-правовые нормы искусственно «связываются» с налоговыми предписаниями вместо установлений трудового либо финансового законодательства.
Иногда бланкетной норме права, несмотря на связь ее с несколькими юридическими правилами других отраслей законодательства, не хватает поддержки Конституции России. Имеется ввиду «резерв» прямого действия конституционных норм, который в силу разных причин не используется при создании и применении бланкетных норм права. Коллизия «разрыва» требований Основного закона государства с отраслевым юридическим регулированием значительно понижает эффективность реализации бланкетных норм права.
В этом же ряду стоят коллизии, обусловленные неразумным «отдалением» бланкетных норм права, содержащих «связки» со многими нормами национального законодательства от международно-правовых стандартов.
1 Подробнее см.: Кипарисов Ф.Г. Бланкетные юридические нормы в ракурсе принципа правовой экономии // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2014. № 4 (28). С. 251—255; Кипарисов Ф.Г., Демин А.В. Бланкетный и отсылочный способы формирования правовых норм: понятие, систематизация, проблематика // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 2 (30). С. 25—32; Кипарисов Ф.Г., Пчелкин А.В. Теория и практика использования в процессе технического регулирования бланкетных норм // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 3 (31). С. 15—26; Кипарисов Ф.Г. Бланкетность уголовно-правовой нормы в ракурсе теории государства и права (краткие заметки на полях кандидатской диссертации) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 4 (32). С. 345—346; Иванов Н.В., Кипарисов Ф.Г. Эссе о теории, практике, технике бланкетного правового регулирования: монография / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2014; Кипарисов Ф.Г., Поляков С.Б. Компромисс в правоприменении: определение ценности и усмотрения правоприменителя // Компромисс в праве: теория, практика, техника: сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции (г. Н. Новгород, 29—30 мая 2014 года): в 2 т. / под общ. ред. В.А. Толстика, В.М. Баранова и А.В. Парфенова. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2014. Т. 2. С. 218—228; Кипарисов Ф.Г. Стратегический, тактический и технико-юридический потенциал бланкетных норм российского права // Юридическая техника. 2015. № 9. С. 299—301; Кипарисов Ф.Г. Проблемы доктринального общетеоретического осмысления и технико-юридического закрепления бланкетных норм административного права. Рецензия на работу М.Е. Труфанова «Бланкетность норм административного права» (Краснодар, 2015. 62 с.) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России, 2016. № 3 (35). С. 222—226; Кипарисов Ф.Г. Связи в праве: теоретические и практические проблемы определения признаков бланкетных диспозиций в уголовном законодательстве / 7-е Бабаевские чтения. Связи в праве: проблемы теории, практики, техники. Н. Новгород, 2016. С. 421—428.
По каждому из вышеприведенных коллизионных вариантов функционирования бланкетных норм права легко привести примеры, но они неосновательно «утяжелят» статью. Важнее в данном случае зафиксировать источники коллизионности бланкетных норм права и тем самым посильно сориентировать законодателя на «подводных камнях» формирования и реализации этого вида юридических установлений.
Коллизии нередко возникают в силу неопределенности, абстрактности бланкетной нормы права, когда помещенная в ней отсылка к юридической норме другой отрасли права может толковаться многозначно. Именно такая коллизия обнаружилась, по нашему мнению, при рассмотрении Конституционным Судом Российской Федерации дела военнослужащего Д.В. Батарагина.
Суд подверг критическому анализу межотраслевые связи статей 78 УК РФ и 24 УПК РФ с Федеральным законом Российской Федерации от 12 июля 1999 года № 161 «О материальной ответственности военнослужащих»1.
Конституционный Суд постановил: «Признать взаимосвязанные положения абзаца третьего статьи 5 и пункта 5 статьи 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 46 (части 1 и 2), 47 (часть 1), 55 (часть 3) и 118 (часть 2), в той мере, в какой эти положения — по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, — допускают возможность привлечения военнослужащего, уголовное дело в отношении которого прекращено на стадии досудебного производства в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, к полной материальной ответственности за ущерб, причиненный имуществу, находящемуся в федеральной собственности и закрепленному за воинскими частями, вследствие установления в его действиях (бездействии) признаков состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации (и тем самым — фактического признания его виновным в совершении преступления), иным, отличным от вынесенного в процедуре уголовного судопроизводства приговора суда, правоприменительным решением, включая постановление суда, принятое в рамках гражданского судопроизводства на основании содержащихся в акте органа предварительного расследования о прекращении уголовного дела сведений о фактических обстоятельствах деяния и его выводов относительно совершения этого деяния данным лицом».
Выход из этой коллизионной ситуации видится в следующем. Статью 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» технико-юридически скорректировать так (например, в специальном развернутом примечании), чтобы из нее четко вытекали юридические последствия возложения материальной ответственности на военнослужащего при прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям.
Разрешение коллизий в международно-правовой сфере обладает значительной спецификой и иногда сфера коллизионности расширяется посредством бланкетного метода правового регулирования.
Например, статья 12 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сербии о взаимной защите секретной информации (вступило в силу 20 мая 2015 года) называется «Отношение к другим соглашениям» и гласит: «Положения о защите секретной информации, содержащиеся в соглашениях, действующих между Сторонами, а также компетентными или уполномоченными органами, продолжают применяться, если они не противоречат (курсив мой — Ф.П.) положениям настоящего Соглашения»2. Приведенная коллизионная норма права предполагает обращение заинтересованных сторон в сплошному анализу нормативной правовой базы, примыкающей к защите секретной информации.
Коллизионность бланкетного нормативного правового регулирования может значительно увеличиться, если встать на доктринальную позицию некоторых специалистов теории государства и права. Так, И.А. Абрашин бланкетность связывает не с юридическими нормами, а с нормативными правовыми предписаниями, акцентируя внимание «на терминологических особенностях вербального закрепления понятия «бланкетные нормативные правовые предписания»3. Такая позиция ведет к углублению «разрыва» общеправовых знаний в этой сфере и достижениями отраслевых юридических наук. Вряд ли прав исследователь и тогда, когда утверждает: «В отраслях гражданского, трудового, налогового права бланкетное содержание нормы права рассматривается, как правило, применительно к конкретному частного случаю или примеру практики»4. Автор, по всей видимости, не знаком с существующими в современной юридической литературе классификациями бланкетных норм права, где описываются многочисленные ситуации функционирования на базе этих юридических правил общих правоот-
1 По делу о проверке конституционности абзаца третьего статьи 5 и пункта 5 статьи 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в связи с жалобой гражданина Д.В. Батарагина № 22-П от 8 ноября 2016 года»: постановление Конституционного Суда Российской Федерации // Российская газета. 2016. 18 ноября.
2 Бюллетень международных договоров. 2015. № 10. С. 52.
3 Абрашин И.А. К вопросу об общетеоретическом понимании бланкетных нормативно-правовых предписаний // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2016. № 5 (112). С. 34—38.
4 Там же. С. 34—35.
644
Юридическая техника. 2017. № 11
ношений. Он упускает из виду наличие в правовой системе России конституционных бланкетных норм, которые ни при каких условиях и оговорок не могут считаться регламентаторами «частных случаев» или «примеров из практики». Многие аргументы сторонников «привязки» бланкетности именно к нормам права, а не к нормативно-правовым предписаниям И.А. Абрашин просто-напросто «обошел молчанием», что, конечно, значительно ослабляет его подход. Логической и технико-юридической ошибкой является его доктринальная позиция, поскольку он исходит из идеальной (в реальной правовой действительности встречающейся редко) технической структуры нормы права.
Его рассуждения о терминологическом аспекте бланкетности носят абстрактный характер и почти не касаются напрямую ни бланкетных норм права, ни бланкетных нормативно-правовых предписаний. Эти рассуждения общеизвестны и относимы (в большей или меньшей степени) ко всем видам юридических норм. Такое ощущение, что И.А. Абрашин не до конца дочитывает опубликованные работы о сущности, ценности и видах бланкетных норм права. Он одобряет тезисы о нежелательности использования в законах бланкетных норм права как «профессионализмов» (это глубоко спорно и по сути неточно), но «не замечает» глубоко обоснованных выводов о их неизбежности, необходимости и социальной ценности.
Непреодолимой коллизией доктринальной позиции И.А. Абрашина выступает то, что он признает существование бланкетных диспозиции и гипотез, но не поясняет: каким образом при этом «оторвать» их от нормы права и «внедрить» в правовое предписание.
В уголовном законодательстве насчитывается несколько десятков составов преступлений, содержащих прямую ссылку на нарушение тех или иных специальных правил. Среди них много составов нарушений требований безопасности в различных сферах деятельности человека (пожарная, транспортная, охраны труда и др.). Авторитетный специалист по теории и практике бланкетных уголовных правовых норм Н.И. Пикуров продемонстрировал особую сложность этого рода норм через призму конкуренции уголовно- правовых норм и совокупности преступлений, связанных с нарушением правил безопасности в судебной практике1.
Он проанализировал несколько вариантов разрешения в судебной практике целого ряда проблемных ситуаций (отграничение совокупности преступлений от ситуации конкуренции общих и специальных норм, предусматривающих ответственность за преступления, связанные с нарушением правил безопасности; квалификация преступлений при конкуренции находящихся в разных статьях уголовного закона правовых норм).
Приведенные Н.И. Пикуровым иллюстрации из судебной практики убедительно свидетельствуют о том, что это не некие «частные случаи», а сложившиеся типовые варианты разрешения коллизий в пользу нормы, с наибольшей полнотой и более строго охраняющей законные интересы потерпевших.
1 Пикуров Н.И. Вопросы конкуренции уголовно-правовых норм и совокупности преступлений, связанных с нарушением правил безопасности в судебной практике // Российское правосудие. 2016. № 10 (126). С. 76—78.
