CC BY
38
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2023. Т. 10, № 2 (38). С. 42-51.
УДК 930
Б01 10.24147/2312-1300.2023.10(2).42-51
Д. А. Тепляков
КОЛЛИЗИИ ПОНЯТИЯ «ВОЕННЫЙ КОММУНИЗМ»: ОТ А. А. БОГДАНОВА ДО НЕКОТОРЫХ ИНТЕРПРЕТАЦИЙ В НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИОГРАФИИ
С учётом наработок советской и новейшей историографии рассматривается сложная, дискуссионная, продуктивная и весьма актуальная на сегодня тема трактовки А. А. Богдановым «военного коммунизма» в интерпретации А. В. Луценко. В тексте даётся анализ положений из докторской диссертации сибирского богдановеда по данной теме. В заключение вычленяется до сих пор распространённый в историографии редуцированный, с «микстом» понятий, взгляд на феномен «военного коммунизма» и контекстно - феномен государственно-монополистического капитализма, госкапитализма, что открывает путь для дальнейших научных изысканий.
Ключевые слова: А. А. Богданов; военный коммунизм; финансовый капитализм; государственный капитализм; большевизм; марксизм; историография.
Среди немалого круга социальных идей, концепций, положений А. А. Богданова существенное место занимает интерпретация им феномена «военный коммунизм». Между тем последнему (как и разным явлениям / вариантам госкапитализма, государственно-монополистического капитализма (ГМК) в России) явно не повезло в рамках советской посленэповской историографии, за некоторыми исключениями. В этой связи несомненный интерес представляют постсоветские, включая новейшие, разработки по «военно-коммунистической» проблематике, такие как монография «Реформы и догмы. 1914-1929» В. Мау [1], ряд последних работ «новонаправленцев» - П. В. Волобуева [2], В. П. Данилова [3; 4] (помимо основных), изменения в видении первых этапов советской экономической политики А. В. Бузга-лина [5, с. 5-147], любопытные поиски А. В. Луценко [6; 7]. Остановимся на последнем ввиду прямой увязки глубокого интереса историка к личности А. А. Богданова с вниманием к так называемому «военному потребительному коммунизму» - «военному коммунизму».
Вычленим, систематизируем и проанализируем предлагаемые А. В. Луценко определения богдановского «военного коммунизма».
Но сначала отметим, что по обобщённой характеристике литературы и некоторых источников Владимиром Александровичем Мау подтверждаются свидетельства современников Первой мировой войны (того же В. И. Ленина1, А. А. Богданова2, Н. Н. Сухано-ва3, В. А. Базарова4, П. Н. Милюкова5 и др.) о широком распространении идей и практики так называемого «военного коммунизма» -иначе политики ГМК или госкапитализма -в условиях военных потрясений экономики, разных сторон жизни воюющих держав [1, с. 9-10, 14-46].
Первое противоречивое и обобщённо-абстрактное определение А. В. Луценко «военного коммунизма по-богдановски»: это «комплексные антикризисные стратегии, объективно направленные на восстановление нормального жизнеобеспечения общества в условиях распада "прибылеориентирован-ной" хозяйственной системы» [6, с. 15] (курсив мой. - Д. Т.). Заметим, если говорится о направленности на «восстановление в условиях распада», значит, «военный коммунизм» надлежит понимать чрезвычайным социально-экономическим средством / механизмом, и понятие «антикризисные стратегии» здесь хорошо ложится. А вот «восстановление нормального... в условиях распа-
да» - тут вопрос. Ведь сам А. В. Луценко говорит о «военном коммунизме» как антикризисных стратегиях. Здесь вроде бы - добиться хотя бы какого-нибудь жизнеобеспечения в тяжких условиях. Вызывает вопросы «прибылеориентированная» (термин А. В. Луценко) система: что это - финансовый, монополистический капитализм, капитализм как таковой?
Далее следует более конкретное авторское определение «военного коммунизма»: «система планомерного регулирования национальных экономик милитаристскими либо технократическими методами с целью нейтрализации деструктивных последствий глобального кризиса, имевшего форму мировых войн» [6, с. 19] (курсив мой. - Д. Т.). Забегая вперёд, сразу отметим, что Луценко, таким образом, даёт более расширительное толкование «военного коммунизма», чем А. А. Богданов. Но в унисон с ним, хотя и не без отвлечённости от конкретики, звучит: «"Военный коммунизм" - особая организация хозяйства и общества на основе бюрократического планомерного регулирования в условиях нарастающего упадка системы производства под воздействием крайне неблагоприятных внешних факторов» [6, с. 519] (курсив мой. - Д. Т.). Однако «военный коммунизм» - это, оказывается, по А. В. Луценко, и «особая общественно-экономическая формация, в основе которой лежит внерыночное уравнительно-бюрократическое распределение жизненных благ в условиях нарастающей дезорганизации индустриального производства» [6, с. 48]. Насчёт «внерыночности» у Богданова встречаются несколько иные соображения: «Сохраняется в различной степени и рыночная борьба... она только ослаблена государственным регулированием и ведётся в пределах установленных им цен, а затем переносится в государственные учреждения, ведётся в виде политической борьбы за повышение или понижение цен» . Кроме того, Богданов, обращаясь к размышлениям о перспективах социализма, неоднократно обращает внимание на существенное различие между регулированием и планированием, по крайней мере, на то, что из этого преобладает, увязывая с социализмом именно планирование, - Луценко упускает этот важный момент7. Ну и:
«военный коммунизм» - «особая общественно-экономическая формация» - это положение или неудачно, или требует серьёзной расшифровки8.
Пятое определение, даваемое Луценко, представляется более близким к богданов-скому пониманию: «военный коммунизм» -«особая система государственного распределения жизненных благ в условиях мировой войны и связанной с ней крупномасштабной экономической блокады, т. е. в условиях прогрессирующего упадка производства» [6, с. 62]9.
«Военный коммунизм» - «система общественных отношений, которую А. А. Богданов... определял в своих работах как "осадный", "военный", "вынужденный", "катастрофический", "армейский" коммунизм - коммунизм "бедствия" и "крайности", поскольку в основе этого коммунизма лежало "глубочайшее хозяйственное крушение не только побеждённых, но и победителей", формировавшее экономическую систему, полностью противоположную традиционной капиталистической», - пишет Луцен-ко [6, с. 461]. Ссылаясь на Богданова, Луцен-ко, подчёркивает ненормальность, чрезвычайность и бедность этого «коммунизма», но, судя по данной формулировке, раз «военный коммунизм» оказывается полностью противоположным «традиционному» (Луценко так же, как и Богданов, имеет склонность к неологизмам, но, в отличие от Богданова, не проясняет их) капитализму, складывается впечатление, что в вопросах предпосылочно-сти «военного коммунизма» к социализму его точка зрения расходится с богдановской (хотя, похоже, проблема в терминологии).
У Богданова есть термин «военно-государственный капитализм» - «своеобразное сочетание капитализма с осадным коммунизмом, осадный коммунизм в той форме, в какой его способны организовать буржуазные классы», - термин, проясняющий сущность понимания Богдановым «военного коммунизма»10. В толкованиях Луценко такое понимание не фигурирует, а положение о «военном коммунизме» как системе, «полностью противоположной традиционной капиталистической», логически, пожалуй, и не допускает подобного понимания (если речь не идёт о неточности формулировки).
Между тем: «глубочайшее хозяйственное крушение не только побеждённых, но и победителей» , по тексту Богданова, не основа «военного коммунизма», а результат Первой мировой войны, вместе с завершением которой и «военный коммунизм», ею вызванный, внутри неё хронологически пребывающий, уходит вместе с ней в прошлое. На его место, по Богданову, приходит «мирный государственный капитализм» (чего не замечает Луценко): «Мирный государственный капитализм не то же самое, что военный» , -подчёркивает Богданов, уточняя: - Да, этот новый мирно-государственный капитализм ведущих держав мира к началу 1921 г. ещё не принял динамически-равновесной формы («капитализм Запада, сам ещё не достигший этой ступени в данный момент» , - отмечает Богданов), но тенденция была налицо, и Богданов её фиксировал. Он не ограничивался «военным коммунизмом», а заглядывал и по ту сторону от него.
Но вернёмся к разработкам сибирского исследователя. Интерпретируя положения Богданова, он пишет: «Военный коммунизм» - «новая формация, обобщающей особенностью которой следует назвать то, что главной фигурой, "деловым организатором капиталистической жизни"14 неизменно являлась интеллигенция - учёная, техническая и чиновничья, которая из группы "an sich" ("сама по себе") постепенно превращалась в группу "für sich" ("сама для себя")» [6, с. 468-469] (курсив мой. - Д. Т.). Здесь стоит уточнить, в тексте тезисов доклада Богданова, на который ссылается Луценко, в этом месте говорится о том, что на пути к мирному государственному капитализму (который сменяет собой «военный коммунизм») «центр тяжести переносится в наём-но-организаторскую интеллигенцию» (курсив мой. - Д. Т. ), «во время войны её роль возросла», «результаты мировой войны и начавшейся после неё революции... дали толчок её самосознанию, она начала серьёзно организовываться, превращаться в класс "для себя", и только "теперь настаёт её время"»15. Словом, Богданов говорит о том, что главной фигурой, «завтрашней», «новой буржуазией» «буржуазно-организаторская интеллигенция» окажется лишь в становящемся «мирном государственном капитализме».
В данном свете странно выглядит размышление-сомнение Луценко о возможности свёртывания «военного коммунизма», выступающее как интерпретация Богданова, процитируем: «Естественно, что прекращение войны и неизбежно следующее за ней свертывание "военно -коммунистических" форм управления обществом объективно вели к уменьшению власти этих групп (государственной бюрократии и представителей финансового капитала. - Д. Т. ), вынуждая их вернуться к довоенным методам управления; но подобное развитие противоречит самой природе властных отношений - за всю историю человечества ещё ни одна группа, поднявшаяся к вершинам власти, не отказывалась добровольно от своих властных полномочий, даже когда этого требовала социальная и политическая ситуация в стране» [6, с. 474] (курсив мой. - Д. Т.).
Оставим данное противоречивое суждение и его аргументацию на счёт собственного мнения Луценко, так как оно отличается от размышлений Богданова. Подчеркнём, что Богданов не предполагал возвращения к довоенным методам управления («голое возвращение к прежним формам, - по его словам, - ввиду объективного, хотя бы ещё и не полного, но глубокого крушения финансового капитала, уже невозможно» ) на путях к мирному государственному капитализму (а он «будет осуществляться, в форме национализации разных отраслей промышленности, начиная с наиболее централизован-ных»17). Результатом Первой мировой войны, на его взгляд, стал «общий крах финансового капитала», который оформился до войны и стал её причиной, «полный ли - это ещё не вполне ясно, потому что самый кризис далеко не завершён до сих пор (к апрелю 1921 г. - Д. Т.)»18, а значит «главная роль не может принадлежать финансовой и крупно-промышленной буржуазии»19, её остатки - «акционерно-рантьерские паразитические элементы буржуазии» - должны будут раствориться в новом господствующем классе - «буржуазно-организаторской интеллигенции» (технической: инженеры; учёной, чиновничьей: администраторы), - «пополнить её ряды, переходя на производительную роль в обществе» . Организационной (иными словами - исторической) задачей этого
нового господствующего класса в послевоенных условиях, по Богданову, является «организация системы развивающейся, растущей, так чтобы не стеснить этого роста и развития», системы, которая по своему характеру отличается от «военно-коммунистической», где задача «урегулировать» сокращающуюся и упрощающуюся систему, "организовать недостаток и нужду"» .
Приведём определения Луценко, соотносящие между собой финансовый капитализм и «военный коммунизм»: «военный коммунизм» - «вершина финансового капитализма, формирование капиталистической системы управления милитаризованным государством» [6, с. 423]. Да, и по Богданову «военный коммунизм» вырастает из логики развития финансового капитализма, обрушившего мир в войну, итог тем не менее: «врезающаяся в систему капитализма военно-коммунистическая организация»22; «внедрение в капитализм элементов военного коммунизма. В одних случаях оно не пошло дальше частичного, с сохранением основ старой организации, в других развилось гораздо полнее, с глубоким их разрушением»; «соединяются организационные черты новейшего капитализма с внедряющимися в него военно-коммунистическими тенденциями»23.
Есть ещё толкование «военного коммунизма» в работе Луценко: «во время мировых военных кризисов XX века», пишет он, это «переход финансового капитализма в новую фазу развития капитализма, весьма далекую от социализма» [6, с. 451]. С одной стороны, здесь повторение формулы относительно «вершины финансового капитала», с другой - противопоставление «военного коммунизма» социализму. В автореферате Луценко проговаривает: «учёный был уверен: такое перерождение капиталистического общества вряд ли окажется последним» [7, с. 43]. В целом сказанное соответствует представлениям Богданова: «Военный коммунизм» - «"буржуазно-милитаристическое государство", новая капиталистическая система, возглавляемая (с определёнными вопросами. - Д. Т.) триумвиратом элит - финансово-олигархической, государственно-бюрократической и милитаристской (военно-силовой). военно-силовому комплексу отводилась особая роль» [6, с. 453]. Любопытно, что
философски, методологически, личностно близкий А. А. Богданову В. А. Базаров ещё до Октябрьской революции ситуацию трактовал иначе, усматривая фактически в ГМК-феномене (феномене государственно-монополистического капитализма), ГМК-политике объективные тенденции, потенциально работающие - могущие сработать на социалистическую перспективу. И дело в пролетариате - не упустить время (тем более, что буржуазия в этом смысле очень активна). «От того, сумеет ли пролетариат проявить... инициативу. сплотить вокруг себя прочие демократические элементы. зависит ход всемирной истории в течение ряда ближайших десятилетий, а может быть, и столетий», - подчёркивал он ещё в начале 1917 г.24 Уточним, что ранее и Богданов мыслил в том же духе.
Читаем дальше: «военно-коммунистическое» государство - «плоть от плоти финансового капитализма. естественным образом воспроизводило в своей хозяйственной политике все его организационные дефекты, неизбежно обостряя и усиливая их», например, «государство постарается гарантировать "не только сохранение прибыли капиталистов... но и довольно высокие нормы этой прибыли"»; «неизбежной платой» за сохранение этих фундаментальных принципов капитализма, по мысли учёного, способно стать только «будущее переложение всех потерь на трудовые классы», да и вообще «за гарантированную хотя бы по минимуму возможность выжить в условиях "хорошо организованного голода" власть заставляла. расплачиваться усилением эксплуатации» (курсив мой. - Д. Т.) [6, с. 464]. Несколько странная и отрицающая предыдущие положения самого историка мысль. Если бы «военно-коммунистическое государство» воспроизводило «все организационные дефекты» финансового капитализма, в нём бы не было никакого смысла. Под «организационными дефектами» «военного коммунизма» Луценко, видимо, имеет в виду элементы, унаследованные от капитализма в целом (наследовались они не все и не все они были дефектными), а также его «реакционные элементы» - а это вещи разного порядка.
Между тем, по Богданову, «военно-государственный капитализм» характерен
«крайним смешением «элементов прогрессивности с реакционностью». К прогрессивным «элементам» относятся «экономическая антианархичность», огромное развитие централизованного регулирования. К реакционным - резкое усиление авторитарности: регулирование отличается авторитарно-бюрократическими формами, «закрепощение трудовых масс путём милитаризации», политический режим «правительственной диктатуры, которая на деле является олигархией социальной верхушки», плюс к тому «авторитарность военных организаций», «рос/т религиозно/го, т. е. авторитарно/го, миропонима-ни/я и мирочувствовани/я в широких слоях общества, где раньше укреплялись свободные и научные формы сознания»25. Среди реакционных элементов тектологом выявляются и «антисоциалистические» - тенденция к национально-государственной «автаркии», тогда как «социализм... в современном его понимании, - утверждает Богданов, - невозможен вне связи мирового хозяйства», что должно «гарантировать. и безопасность от милитаристической борьбы со стороны отсталых организаций»26. Представляется, что по автаркии суждение Богданова выглядит неоправданно категоричным и утопичным (или же напротив - носит право-меньшевистский оттенок): фактически здесь ставка на мировую социалистическую революцию на большей части планеты.
Луценко проговаривает сюжет и про конкретные формы «военного коммунизма», которые «складывались в разных странах по-разному, в зависимости от того, насколько сильно война расстраивала национальное хозяйство» [6, с. 462], но проговаривает, не останавливаясь на них подробно, не даёт их типологизацию. Вместо этого им вводится термин «военный коммунизм мирного времени», якобы богдановский (терминологически у Богданова такого нет) и приписывается своя типологизация «военно-коммунистических» политических систем. При этом, по словам исследователя, тип системы «опреде-лял/ся всецело тем, помощью каких социальных групп заручится в своём правлении "нормативная интеллигенция", т. е. бюрократия». Луценко утверждает: «.учёный выделил пять типов "военно-коммунистических" политических систем: 1) страны, где перма-
нентные социальные катаклизмы ведут к периодически возникающим кровопролитным столкновениям, иногда переходящим в гражданские войны (Богданов назвал такие страны "монстрами"); 2) страны-марионетки, попавшие в зависимость от экономически развитых государств; 3) милитаристские, националистические и фашистские государства, эволюционирующие в сторону тоталитарной диктатуры; 4) страны с олигархическим режимом, который базируется на союзе крупных собственников и "верхушки" государственной бюрократии; 5) страны, где власть полагается на "средний класс" нового типа, который рождается в результате паритетного взаимодействия научно-технической интеллигенции и хозяйственно-организаторской бюрократии ("технистов" и "норми-стов", в терминологии Богданова)» (курсив мой. - Д. Т.) [6, с. 469]. При этом исследователем не даётся никаких ссылок на работы Богданова, где бы тот давал такую типологи-зацию, использовал такие термины, да и сама логика типологизации вызывает вопросы.
Далее, вроде бы опираясь на Богданова, Луценко пишет о внеидеологической природе «военного коммунизма» . Процитируем эти суждения: «хозяйственная разруха, порождённая Первой Мировой войной, диктовала одну и ту же логику деятельности наследникам Российской империи независимо от того, принадлежали они к "белому" или "красному" движению. Соответственно этому, исторические факты подтверждают вывод А. А. Богданова о внеидеологической природе "военного коммунизма", представляющего собой результат дезорганизации системы жизнеобеспечения общества» [6, с. 39]. Сразу заметим, что здесь у автора (применительно к «красным») происходит подмена «осадным коммунизмом внутри капиталистической системы» - условно «капиталистическим военным коммунизмом» специфически «советского военного коммунизма». Вместе с тем сам автор «некорректным» называет использование богдановского термина «военный коммунизм» «для обозначения конкретного периода истории России, связанного с вооружённой борьбой "красных" и "белых" за власть» [6, с. 62]. Получается: то логику деятельности участников гражданской войны нужно подверстать под
одно понятие «военный коммунизм», то его вообще нельзя использовать для периода гражданской войны в России. А следом историк утверждает, что Богданов, оказывается, автор концепции «военного коммунизма», которую «красные» использовали для своей победы: «Практическое применение концепции "военного коммунизма" органами Советской власти в период Гражданской войны 1918-1921 гг., предпринятое без какого-либо упоминания об авторстве А. А. Богданова, объективно способствовало повышению структурной устойчивости социальной системы в период военного кризиса и сделало победу над белым движением закономерной» [6, с. 520]. Алогизм связки этих построений очевиден. Ни соответствия фактам отечественной исторической реальности, ни достаточного соответствия содержанию богдановской концепции в этих положениях не просматривается. Тем не менее и в автореферате диссертации А. В. Луценко опять проговаривает: «Россия вынуждена была. использовать неклассическую модель описанного А. А. Богдановым военно-коммунистического режима» [7, с. 45]. И ещё утверждается, что «разработанная А. А. Богдановым на основе тектологического анализа концепция "военного коммунизма" может успешно применяться для исследования социально-исторических процессов в странах межвоенного периода». В качестве возможных целей такого исследования в диссертации рассматриваются организационно-идеологические аспекты устойчивости наиболее известных военных диктатур и тоталитарных режимов Старого Света, а также знаменитый «новый курс» Ф. Д. Рузвельта [7, с. 46-47]. Идеологическая составляющая режимов, трактуемых Луценко как «военно-коммунистические» (что вызывает сомнение ), всё-таки подчёркивается. И более того, Луценко, фактически «переворачивая» Богданова, выступает объективно апологетом авторитарных методов: «в течение всего XX в. и Восток, и Запад добивались наиболее высоких темпов экономического роста (и повышения реального качества жизни) не при демократических, а исключительно при авторитарных политических режимах; аналогичным образом, наиболее результативная социальная политика осуществлялась не че-
рез рыночные отношения, либерализм и приватизацию, а наоборот, через государственный контроль, патернализм и национализацию. Объяснить подобные факты как "отклонения от нормы" было бы ошибкой по ряду объективных причин» [6, с. 507]. И оказывается, что «общая ориентация "военно-коммунистических" систем на жизнеобеспечение населения дала чётко определённый результат. Не случайно массовая общественная поддержка диктаторских режимов без затруднений прослеживается в истории XX в., начиная от побед итальянских фашистов и германских национал-социалистов на вполне демократических парламентских выборах. и заканчивая почти религиозным преклонением немалой части современных поляков перед Пилсудским, финнов - перед Маннергеймом, испанцев - перед Франко, тайваньских китайцев - перед Чан Кайши.» [6, с. 493] (курсив мой. - Д. Т.).
Богдановский «военный коммунизм» [6, с. 62] «не имел ничего общего с коммунистической идеологией» [6, с. 458], - утверждает Луценко. Богданов же, имея в виду советскую экономическую политику, говорил о несоответствии «военно-коммунистических» настроений, психологии «современно -му социализму», о принадлежности их к грубому, примитивному «социализму дележа», штыковой атаки, декрета и пр.
Проведённое исследование позволяет, помимо прочего, говорить о распространённости в историографии факта подмены советского «военного коммунизма» «военным коммунизмом» капиталистическим - из недр, внутри капиталистической системы. И некоторые основания тому можно отыскать в противоречиях самого А. А. Богданова, как отчасти и по факту сведения феномена ГМК (в итоге - госкапитализма) к «чрезвычайщине», «осадному», «казарменному коммунизму». Но то, что у тектолога «некоторые основания», что лишь «отчасти», у продолжателей, исследователей зачастую спрямляется, абсолютизируется. При этом, если у В. А. Мау смысловым стержнем всех коллизий относительно «военного коммунизма» выступает центральная роль государства и стремление к макроэкономическому государственному планированию (для России с 1914 по 1929 г.) с выходом на провальную
«тоталитарную систему» [1, с. 8, 11-12, 235240 и др.], то у А. В. Луценко в центре внимания спасительная (хотя и противоречивая) социальная функция этого феномена - «вершины финансового капитализма» (но одновременно «полностью противоположн/ого традиционной капиталистической» системе) плюс авторитаризм. Сложные поиски адекватной политики большевиками в первые месяцы советской власти (ставка на советский госкапитализм), связь их с наработками дооктябрьского периода (ориентир на ГМК-политику); сложная, противоречивая реальность экономической политики периода Гражданской войны (где среди проступающих четырёх пластов: главное - чрезвычайщина, советский «военный коммунизм», но и «пронэповский» / госкапиталистический пласт, и «казарменно-социалистический», и иллюзорный) в затронутых нами подходах или просто, или в значительной степени стираются. Впрочем, не случайно в советскую экономическую работу активно включился упомянутый нами близкий по духу и мыслям А. А. Богданову В. А. Базаров - едва ли не лучший истолкователь и смысла советского «военного коммунизма», и смысла советского госкапитализма29.
В целом, тема «военного коммунизма» в трактовке Богданова обнаруживается как сложная, дискуссионная, продуктивная и весьма актуальная сегодня, требующая дальнейших исследований.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 43, 110-112, 118-121, 268-269, 330-337, 373, 423424; Т. 17. С. 37-47, 171-172, 210-213, 370-378, 388-390; Т. 18. С. 381-384; Т. 19. С. 134-137, 364-372, 381-384, 416-424; Т. 27. С. 77-81; Т. 31. С. 110, 145, 168-169, 302-303, 355-357, 360, 443446 и др.; Т. 32. С. 37-39, 94-97, 205-208, 239240, 292-284, 390-392, 393-397; Т. 34. С. 151199, 287-339.
2 См. труды А. А. Богданова по данной проблеме в следующих примечаниях.
3 Суханов Н. Н. Записки о революции : в 3 т. -М. : Политиздат, 1991. - Т. 1. - Кн. 1-2. - С. 206, 221, 338.
4 Базаров В. А. Большевики и проблема власти // Базаров В. А. Избр. произведения. - М. : Дело, 2014. - Т. 1. - С. 204-208; Его же. Банкротство старой системы // Там же. С. 228-238; Его же. Коммунизм или государственно-упорядочен-
ный капитализм? // Там же. С.239-252; Его же. Предпосылки осуществления социализма // Там же. С. 281-303. См. примеч. 24.
5 Милюков П. Н. Россия на переломе. Т. 1. Большевистский период русской революции. -Париж, 1927. - С. XII.
6 Богданов А. А. Начальный курс политической экономии (введение в политическую экономию) в вопросах и ответах. - 5-е изд. - М. ; Пг., 1923. - С. 144. Речь у Богданова здесь идёт о государственном капитализме военного времени -по сути, о «военном коммунизме». И, возможно, эта главка не была им до конца отредактирована.
7 Кстати, В. А. Мау выделяет как «символ веры» государственное вмешательство в экономику и планирование для многих политиков, бизнесменов, интеллектуалов первой половины ХХ в., причём планирование «приобретало характер чуть ли не религиозного догмата» и объединялось с регулированием [1, с. 9-11].
8 Скорее всего, у А. В. Луценко вольное, неточное цитирование Богданова, у которого встречается термин «военно-экономические формации» / «как особого рода экономические формации» - «ряд специальных приспособлений», порождённых «совершенно исключительн/ым эко-номическ/им положение/м, созданн/ым мировым военным кризисом». - Богданов А . А . Теория мирового военного кризиса // Богданов А. А., Скворцов-Степанов И. И. Курс политической экономии. - Т. II, вып. 4 : Общая теория капитализма. Коллективистский строй. - 2-е изд., пере-раб. и доп. - М. ; Пг. : Гос. изд-во, 1923. - С. 256. Данный богдановский термин отличается от распространённого понимания «общественно-экономических формаций» в формате «пятичлен-ки» или в изначальной марксовой триаде.
9 И попутно заметим: опять: с «восстановлением нормального жизнеобеспечения общества» «военным коммунизмом» смысл приведённой формулировки трудно увязать.
10 Богданов А . А . Мировая война и революция // Неизвестный Богданов : в 3 кн. / под ред. Г. А. Бордюгова. - Кн. 1 : А. А. Богданов (Малиновский). Статьи, доклады, письма и воспоминания. 1901-1928 гг. - М. : АИРО-ХХ, 1995. -С. 95-96. Тезисы доклада написаны в апреле 1921 г.
11 Там же. С. 95.
12 Там же. С. 102
13 Там же. С. 106.
14 Так значит, речь всё-таки о «военном коммунизме» при капитализме «...капиталистической жизни»? Но как это увязать с формулировкой автора о «военном коммунизме» как системе, «полностью противоположной традиционной капиталистической»?
15 Богданов А . А . Мировая война и революция... С. 102, 103.
16 Там же. С. 96
17 Там же. С. 103. По всей видимости, национализацию Богданов понимает не как этап строительства социализма, а как формальное централизованное обобществление, идущее по пути возрастания организованности, которое возможно ещё при мирном государственном капитализме и с диктатурой «новой буржуазии». Богданов, видимо, из-за позитивистского «или-или»: «капитализм или социализм» (хотя пре-вращённый - буржуазно-интеллигентский, техно- и бюрократический капитализм готов был признать), не оговаривал, что национализация в определённых конкретно-исторических условиях, особенно во время всеобщего кризиса, наносит серьёзный удар по частнособственническим отношениям, ставит под вопрос капитализм в целом, а значит, объективно есть предпосылка, шаг к социализму.
18 Там же. С. 95.
19 Там же. С. 102.
20 Там же. С. 103.
21 Там же. С. 102.
22 Богданов А. А. Вопросы социализма // Богданов А. А. Вопросы социализма : работы разных лет. - М. : Политиздат, 1990. - С. 335.
23 Богданов А. А. Теория мирового военного кризиса. С. 256, 260-261. Но как увязать это с «крахом финансового капитала» - вопрос.
24 Базаров В. А. О конечных целях // Летопись. - 1917. - № 1. - С. 169, 187. (Цит. по: [1, с. 46].)
25 Однозначное суждение о реакционности религиозного миропонимания как такового выглядит сомнительным.
26 Богданов А. А . Теория мирового военного кризиса. С. 261-262.
27 Богданов, судя по его определению идеологии («форм/ы речи, мышления, права, морали и проч.»; «Основная и первичная форма идеологии - это речь; все другие производны от неё, ибо они сводятся к мышлению или имеют его своей предпосылкой»), вообще человеческую жизнь как таковую не представлял себе без идеологии, не то что «военный коммунизм». Богданов А. А. Текто-логия: (Всеобщая организационная наука) : в 2 кн. - М. : Экономика, 1989. - Кн. 1. - С. 135, 186.
28 Особенно формальный подход, приводящий даже к грубым фактическим ошибкам: «Общая распространённость "военного коммунизма" в мире характеризуется тем, что после Первой Мировой войны подавляющим большинством стран мира управляли исключительно маршалы, генералы и адмиралы. лидер СССР И. В. Сталин тоже имел звание маршала, полученное во время Гражданской войны» [7, с. 45].
29 Базаров В. А . Принципы построения перспективного плана // Каким быть плану: дискуссии 20-х годов : ст. и совр. коммент. - Л. : Лениз-дат, 1989. - С. 166-198; Его же. О перспективах хозяйственного и культурного развития // Там же. С. 199-217; Его же. К вопросу о хозяйственном плане // Там же. С. 218-223.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мау В. А. Реформы и догмы. 1914-1929. - М. : Дело, 1993. - 256 с.
2. Волобуев П. В. Неопубликованные работы // Академик П. В. Волобуев: неопубликованные работы, воспоминания, статьи / отв. ред. акад. Г. Н. Севостьянов. - М. : Наука, 2000. - С. 75-169.
3. Данилов В. П. Возникновение и падение советского общества: социальные истоки, социальные последствия // Оглядываясь на век минувший. Россия на рубеже XXI века : сб. ст. - М., 2000. - С. 70-90.
4. Данилов В. П. Аграрные реформы и аграрная революция в России (1861-2001) // Россия в XX веке. Реформы и революции : в 2 т. / под общ. ред. Г. Н. Севостьянова. - М. : Наука, 2002. - Т. 1. - С. 2037.
5. Формирование институтов социально-экономической модернизации СССР: уроки для России / под ред. А. И. Колганова. - СПб. : Политехника сервис, 2022. - 248 с.
6. Луценко А. В. Формирование и развитие концепции системного тектологического анализа А. А. Богданова в контексте экономической, социальной и политической истории России во второй половине XIX - начале XX века : дис. . д-ра ист. наук. - Томск, 2018. - 542 с.
7. Луценко А. В. Формирование и развитие концепции системного тектологического анализа А. А. Богданова в контексте экономической, социальной и политической истории России во второй половине XIX - начале XX века : автореф. дис. . д-ра ист. наук. - Томск, 2018. - 53 с.
Сведения об авторе
Тепляков Дмитрий Александрович - магистр исторических наук, преподаватель кафедры отечественной истории, социологии и политологии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: dmitryteplyakoff@yandex.ru
SPIN-код РИНЦ: 2807-8586; AuthorlD: 1058112
ORCID: 0000-0002-9129-8468
Для цитирования
Тепляков Д. А. Коллизии понятия «военный коммунизм»: от А. А. Богданова до некоторых интерпретаций в новейшей историографии // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2023. Т. 10, № 2 (38). С. 42-51. й01: 10.24147/2312-1300.2023. 10(2).42-51.
Информация о статье
Дата поступления 4 февраля 2023 г.
Дата принятия в печать 11 апреля 2023 г.
D.A. Teplyakov
COLLISIONS OF THE "WAR COMMUNISM" CONCEPT: FROM A.A. BOGDANOV TO SOME INTERPRETATIONS IN MODERN HISTORIOGRAPHY
The article, taking into account groundwork of the Soviet and modern historiography, unfolds collision of the "war communism" concept in interpretation of the universal public figure, "the greatest artist of thought" and "martyr of science" A.A. Bogdanov. The author dwells on the intriguing searches of A.V. Lutsenko, on the review of this topic in his doctoral dissertation, addressed to Bogdanov's tektological analysis of the economic, social and political history of Russia in the second half of the 19th -early 20th century. The definitions of Bogdanov's "war communism" proposed by Lutsenko are isolated, systematized and analyzed. Except for contradictory, voluntary, inaccurate and deforming definitions of Bogdanov's point of view, the Siberian Bogdanovologist also gives a number of interpretations corresponding to the tektologist. Lutsenko in his work makes a comparison between "war communism", "financial capitalism" and socialism. Lutsenko, unlike Bogdanov, does not distinguishes "military state capitalism" from "peaceful state capitalism", at the same time, the researcher is spoofing Soviet "war communism" with capitalist "war communism" - from the depths, inside the capitalist system. The contradictory provisions - confusion, inconsistency and illogicality - are partly related both to the prevailing "short-course" understanding in the previous after-NEP Soviet historiography, and to its mirror reflection (changing assessments without understanding the essence) in the post-Soviet modern historiography. The topic of "war communism" in Bogdanov's interpretation is very difficult and complex, debatable, not to mention its acute relevance today, requires further research.
Keywords: A.A. Bogdanov; war communism; financial capitalism; state capitalism; Bolshevism; Marxism; historiography.
REFERENCES
1. Mau V.A. Reformy i dogmy. 1914-1929 [Reforms and dogmas. 1914-1929], Moscow, Delo Publ., 1993, 256 p. (in Russian).
2. Volobuev P.V. Unpublished works. Sevost'yanov G.N. (ed.). Akademik P.V. Volobuev [Academician P.V. Volobuev], unpublished works, memoirs, articles, Moscow, Nauka Publ, 2000, pp. 75-169. (in Russian).
3. Danilov V.P. Vozniknovenie i padenie sovetskogo obshchestva: sotsial'nye istoki, sotsial'nye posledstviya [The Rise and fall of Soviet Society: social origins, social consequences]. Oglyadyvayas' na vek minuvshii. Rossiya na rubezhe XXI veka [Looking back on the past century. Russia at the turn of the XXI century], collection of scientific articles, Moscow, 2000, pp. 70-90. (in Russian).
4. Danilov V.P. Agrarnye reformy i agrarnaya revolyutsiya v Rossii (1861-2001) [Agrarian Reforms and the Agrarian Revolution in Russia (1861-2001)]. Sevost'yanov G.N. (ed.). Rossiya v XX veke. Reformy i revolyutsii [Russia in the XX century. Reforms and revolutions], in 2 volumes, Moscow, Nauka Publ, 2002, Vol. 1, pp. 20-37. (in Russian).
5. Kolganov A.I. (ed.). Formirovanie institutov sotsial'no-ekonomicheskoi modernizatsii SSSR: uroki dlya Rossii [Formation of institutions of socio-economic modernization of the USSR: lessons for Russia], St. Petersburg, Politekhnika servis Publ., 2022, 248 p. (in Russian).
6. Lutsenko A.V. Formirovanie i razvitie kontseptsii sistemnogo tektologicheskogo analiza A.A. Bogdanova v kontekste ekonomicheskoi, sotsial'noi i politicheskoi istorii Rossii vo vtoroi polovine XIX - nachale XX veka [Forming and development of A.A. Bogdanov's concept of the system tektological analysis in context of the economic, social and political history of Russia in second half of the 19th - early 20th century], Doct. Thesis, Tomsk, 2018, 542 p. (in Russian).
7. Lutsenko A.V. Formirovanie i razvitie kontseptsii sistemnogo tektologicheskogo analiza A.A. Bogdanova v kontekste ekonomicheskoi, sotsial'noi i politicheskoi istorii Rossii vo vtoroi polovine XIX- nachale XX veka [Forming and development of A.A. Bogdanov's concept of the system tektological analysis in context of the economic, social and political history of Russia in second half of the 19th - early 20th century], Author's abstract, Tomsk, 2018, 53 p. (in Russian).
About the author
Dmitry A. Teplyakov - Master of Historical Sciences, Teacher of the Department of National History, Sociology and Political Science of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: dmitryteplyakoff@yandex.ru
RSCI SPIN-code: 2807-8586; AuthorlD: 1058112
ORCID: 0000-0002-9129-8468
Article info
Received February 4, 2023
Accepted April 11, 2023
For citations
Teplyakov D.A. Collisions of the "War Communism" Concept: From A.A. Bogdanov to Some Interpretations in Modern Historiography. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2023, vol. 10, no. 2 (38), pp. 42-51. DOI: 10.24147/2312-1300.2023.10(2).42-51 (in
Russian).
