Коллективные идентичности и социогенез Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

СОЦИОЛОГИЯ

ВОПРОСЫ НАЦИОНАЛИЗМА 2014 № 1 (17)

Павел Крупкин

Коллективные идентичности и социогенез

К теории социального единения

Введение

Дефицит солидарного действия у основной массы автохтонов Русской равнины, наблюдаемый в настоящее время, особенно ярко бросается в глаза на фоне деятельности сообществ из тех мест, где «красное колесо» елозило социальный ландшафт не столь безжалостно. В это же время в среде «генералов»1 Российской Федерации (далее — РФ) и их интеллектуальной обслуги уже можно считать общепринятым положение, что развитие страны во многом сдерживается плохим качеством ее социальных институтов2. По-

1 «Генералы» — люди, занимающие верхние посты в политической иерархии страны. Множество генералов — «генералитет». Я буду использовать данные термины вместо сильно дискуссионных и в настоящее время уже многозначных терминов «элита»/«элитарии» (см. детали обсуждения в: Крупкин П.Л. Об особенностях мотивации действующего российского актива // Научный эксперт. 2010. №6. С. 63-72. URL: http://modernity-centre. org/2010/06/29/kroopkin-114/).

2 «Институтами... обычно называют всю

совокупность правил и норм, которые определяют поведение человека, как формальных (конституции, законы, стандарты, нормы), так и неформальных (обычаи, привычки, "понятия", традиции, внутренние системы мотивации людей)» (Крупкин П.Л. Россия и Современность: Проблемы совмещения: Опыт рационального осмысления. М.: Флинта, Наука, 2010. — 568 с. С. 71). «Институты — это "правила игры" в обществе, или,

скольку институты напрямую связаны с их обеспечивающими сообществами, задача взращивания и укрепления низовой солидарности среди обывателей, у которой нет другого решения кроме как ассоциирования жителей в различные действенные и комплиментарные друг другу сообщества/группы/ассоциации, приобретает особое значение для осовременивания страны, ее облагораживания в части качества жизни людей, создания «правильной» экосистемы для восприятия и изобретения новых технологий.

Нужда в солидарных сообществах, способных на общее действие (т.е. субъектных сообществ)3, порождает проблему понимания того, как «я» каждого индивида взаимодействует с образами «мы» и различных «они» в своем сознании, чем обусловливается способ-

выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Следовательно, они задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия — будь то в политике, социальной сфере или экономике» (Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. — 538 с. С. 17).

3 Здесь следует указать на важность различения временной ситуационной солидарности группы людей и сообществ, объединенных постоянными солидарностями разных видов. В данной статье я буду в основном говорить о последних.

ность уже не образа, а самого что ни на есть реального «мы» к общему/солидарному действию, каким образом можно усилить степень единения каждого «мы» нижнего уровня без потери способности у разных «мы» находить взаимопонимание друг с другом и согласовывать свои общие действия, объединяя усилия и ресурсы участников.

Дальнейший анализ «составных частей» солидарного действия группы людей приводит к необходимости: (1) различать вокруг тех, кто суть «мы», «свои»; (2) отличать их от тех, кто суть не «мы»; (3) договариваться среди «своих» о том, чего «мы» хотим и кто из «нас» какие действия для этого должен совершить; (4) делить затраты/ущерб от общего действия; (5) делить приобретенные выгоды, как материальные, так и статусные. Кроме того, «мы» должны: (6) уметь принимать иных в «свои»; (7) воспитывать тех из «своих», кто отклоняется от принятого у «нас»; (8) наказывать/исключать из «своих» нарушителей принятого. Необходимость понимания функционирования образа «мы» в головах участников сообщества с указанным «функционалом» сразу приводит нас к рассмотрению такого объекта социальной психологии, как «коллективная идентичность».

Коллективные идентичности

Коллективная идентичность (social identity) — это психосоциальный комплекс человека, задающий эмоционально важное для него самоотнесение к какой-либо группе/общности, а также определяющий правила поведения людей в этой группе, правила приема людей в группу и исключения их из нее, критерии различения «свой/чужой» для данной группы4. В группе с коллективной идентичностью (далее — КИ) определяющий данную КИ комплекс должен присутствовать в психике каждого ее участника, будучи согласовы-

ваемым между членами группы во вну-тригрупповой коммуникации. Из общих соображений понятно, что каждый индивид имеет в общем-то «пучок» коллективных идентичностей, «завязанных» на разные сообщества, к которым он имеет отношение. Обычно здесь можно выделить семью, расширенную семью/родню, круг друзей, коллег по обеспечивающему сообществу (трудовому коллективу). Бывает также «подключение» индивида кпрофессиональ-ным ассоциациям, соседской общине, территориальным (локальным и региональным) общностям, партии, этносу, нации. Могут существовать также важные для индивида сообщества и других типов, чем перечисленные.

Для лучшего понимания феномена КИ рассмотрим вариант того, как КИ может быть «размещена» в психике индивида.

Модель психики человека в психосоциальном контексте

Для выработки языка описания психосоциальных феноменов в желаемом аспекте оттолкнемся от положения, что каждый индивид имеет свою уникальную личность, которая складывается в течение всей его жизни и определяется наличествующими в его психике наборами ментальных структур (МС)5. Такая «атомно-молекулярная» гипотеза структуры психики позволяет понимать все известные психические феномены как результат функционирования ментальных структур, их взаимодействия между собой и внешней средой, причем как на осознанном, так и на не осознаваемом индивидом уровнях (рис. 1).

В плане взаимодействия с внешней средой имеет смысл положить, что МС когнитивной сферы индивида среди прочего также и формуют обрабатываемый мозгом информационный поток, определяя МойМир человека (Umwelt), т.е. то, как человеку оказываются дан-

4 Крупкин П.Л. Россия и Современность..

C.122.

5 Там же. С. 45-47.

Рис.1. Общее представление ментальных структур (МС) индивидуальной психики Здесь центральный круг представляет собой МС родного языка человека, общекоммуникативной его части; второй концентрический круг — зону осознанного и одновременно понимаемые человеком дополнительные знаковые системы; зона между вторым и третьим кругами — область не осознаваемого человеком. Эллипсы, обозначенные буквами «НМ», задают МС различных КИ человека: один индивид участвует сразу в нескольких важных для себя группах. МС из неосознаваемой части КИ задают групповой габитус. Буквы «Кг» помечают различные когнитивные комплексы, включая знания разного рода, мотивационные модели других, etc. Неосознаваемые части когнитивных комплексов образуют так называемое «неявное знание». «Р» представляют социальные роли, которые, будучи согласованными в своем понимании по неким сообществам, должны быть целиком размещены внутри соответствующих эллипсов. То же справедливо и для институтов сообществ. Ну и все МС, расположенные вне эллипсов КИ, задают индивидуальные МС человека, капитализируя его опыт и личное знание. (Замечу, что представленная модель явно содержит в себе подсистему, обеспечивающую свободу воли индивида. В ее рамках нет места контексту «абсолютно все в личности определено окружающим социумом», который наличествует во многих теориях из класса социального реализма.) Эллипсы «Инд» отмечают индивидуальные комплексы человека.

Мир — это «жизненное поле» человека, в котором он «разворачивает» и осмысливает свою жизненную активность, свою биографию. В частности, среди опорных МС каждого индивидуального МойМира можно различить и моти-

ными для представления и планирования своей деятельности его внутренняя и внешняя «среды обитания», его индивидуальная «картина мира»6. Мой-

6 Там же. С. 46.

вационные модели важных для человека других людей (theory of mind), которые определяют прогнозы индивида по реакции социальной среды на производимые им действия.

Затронутые в предыдущем разделе КИ тоже будут определяться конкретными наборами МС. Тем самым четко полагается, что все социальные аспекты личности обусловлены подсистемами в психике человека, и то общее у множества индивидов, что определяет их КИ, «впечатано» в психику каждого члена соответствующего сообщества. Вследствие этого для любой КИ имеет смысл говорить о Мы-концепции как об осознанной части соответствующих МС личности, и о групповом габитусе в их неосознанной части. Все вовлеченные МС порождают НашМир группы7 как некую одинаковую часть МойМи-ров каждого из ее членов.

То, как разные классы МС могут размещаться в психике по отношению друг к другу, представлено на рис.1.

Еще одно интересное различение среди МС можно вывести из факта, что в предложенной модели нет ограничений на образование некоторых МС на стадии формирования человеческого эмбриона. Так выявляется место для свойств психики и социума, которые обусловлены биологически, — для так называемых архетипов Юнга8, одно из важнейших свойств которых — широкая универсальность: соответствующие феномены должны наличествовать практически у всех людей на Земле. В качестве модельного психосоциального архетипа можно взять родной язык: по данному социальному феномену существует достаточно много

опытных данных, позволяющих понять общие моменты его функционирования9. В развиваемой здесь системе понятий это можно представить следующим образом: родной язык в виде некой врожденной «формы» обусловлен биологически10, и эта «форма» заполняется конкретным содержанием — обусловливающим владение индивидом конкретным языком как родным — при социализации ребенка11.. При этом если «заполнение» данной «архетипической формы» не началось до трех лет, то ребенок остается без языка (см. «дети-маугли»).

7 Там же. С. 46.

8 Крупкин П.Л. Эволюционная теория архетипов Юнга: архетипические моменты в структуре коллективной идентичности // Публичное управление: теория и практика. Харьков, 2010. №3-4. С. 303-311 (URL: http://modernity-centre.org/2010/07/27/ kroopkin-115/).

9 См., например, монографию: Бурлак С. Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы. М.: CORPUS, 2011. — 480с.

10 «Гены, которые контролируют образование структур мозга, необходимых для обучения речи, существуют. Один из них нашли при исследовании семьи, где часто встречались нарушения речи. Этот признак передавался как болезнь с определенным типом наследования, больные члены этой семьи не могли освоить правила грамматики, они не могли научиться правильно говорить, и у них была легкая степень умственной отсталости. У больных нашли мутацию в гене, который называется FOXP2. Потом было показано, что люди отличаются от обезьян по этому гену. <...> Выяснили, что он работает во время эмбрионального развития в определенной зоне мозга, регулирует работу других генов, определяя, какой из них включается в работу на данном этапе эмбрионального развития. Руководит работой генов, которые участвуют в формировании зон мозга» (Борин-ская С.А. Молекулярно-генетическая эволюция человека. Лекция // Полит.ру (Сетевое издание), 23.05.2008 (URL: http://polit.ru/ article/2008/05/23/geny/).

11 Так проявляется в качестве общего механизм межпоколенческой передачи навыков и умений (фактически — МС), в котором наряду с потоком чисто биологической информации генов существенную роль играет и поток социокультурной информации — мемов (До-кинз Р. Эгоистичный ген. М.: Мир, 1993. — 318 с. Гл. 11).

131

Наряду с родным языком из имеющихся в нашем распоряжении опытных данных можно выделить и другие архетипы социальности, включающие в себя архетипы структурирования: «свои»/«мы и они», «авторитет», «ценность детей», «ценность женщин», «молодые мужчины как расходный материал»; архетипы коммуникации: «язык», «знаки взаимодействия», «тяга к касаниям»; когнитивные архетипы: «подражание», «ценность опыта», «традиция»; а также такие ментальные комплексы, как «справедливость», «права требования», «вопрошание пределов»12 и «сакральность»13.

Еще одно интересное следствие из развиваемого представления можно получить на основе переинтерпретации гипотезы Р. Данбара, который обнаружил у обезьян положительную корреляцию между размером коры больших полушарий мозга и размером стаи. На основе данной корреляции получилось, что размер типовой группы людей должен бы составлять 150 индивидов14. И хотя в действительности типовые группы охотников-собирателей составляют обычно 15-30 взрослых особей, можно предположить, что в мозгу человека имеется ограниченное количество мест для «размещения» мотивацион-ных моделей значимых для него других. А это значит необходимость экономии таких мест для «дальних»: если близ-

132

12 Крупкин П.Л. Архетипы социальности. // Публичное управление: теория и практика: Специальный выпуск. Харьков: Изд-во «ДокНаукДержУпр», 2012. С. 272-275 (URL: http://modernity-centre.org/2012/06/23/ kroopkin-131/).

13 Крупкин П.Л. Архетип сакральности. // Публичное управление: теория и практика: Специальный выпуск. Харьков: Изд-во «ДокНаукДержУпр», 2013. С. 222-226 (URL: http://modernity-centre.org/2013/05/17/ kroopkin-137/).

14 См., напр.: Марков А. Эволюция чело-

века. Кн. 2: Обезьяны, нейроны и душа. М.:

Астрель: CORPUS, 2011. — 512 с. С. 237-239.

кие к индивиду и важные для него люди могут быть смоделированы в его голове один к одному, по одной модели-образу на каждого, то дальние по отношению к себе круги каждый вынужден различать уже не индивидуально, а по группам в соответствии с какими-то выбранными категориями. Так проявляется причина для выработки стереотипов в моделях других — это просто способ адаптации врожденных когнитивных способностей каждого индивида к изменившимся условиям жизни с включением в МойМир больших масс людей. И, поскольку стереотипы встречаются у всех людей, то следует признать такой метод адаптации индивида к наличествующему в настоящее время социальному порядку — архетипическим.

Коллективная идентичность и связанные с ней институты

Как было сформулировано выше, каждая коллективная идентичность (КИ), обусловливающая взаимодействие индивида и важной для него сплоченной группы, имеет в психике индивида соответствующий набор ментальных структур (МС), задающий НашМир рассматриваемой КИ. МС каждого НашМира индивида согласуются с другими участниками выбранного сообщества в групповой коммуникации15 и деятельности, и именно в НашМире оказывается место общегрупповым стереотипам/фреймам и поведенческим паттернам, а следовательно, и институтам сообщества. То есть именно сообщества, объединенные общей КИ, являются носителями любого социального порядка, а также социального контроля за девиациями, и данный контроль в ненасильственной своей части оказывается действенным лишь в той мере, в которой сообщество значимо для индивида-нарушителя.

Анализ социального контроля в со-

15 Именно поэтому МС языка общения должны обязательно входить в НашМир сообщества.

обществе выявляет в качестве важной его части групповое негодование всех членов сообщества по поводу девиаций от принятых в сообществе порядков, и данное негодование указывает на важность участия в социальном контроле сакральной сферы индивида (СС), которая «опредмечивает»/конкретизиру-ет его чувства, связываемые с сакральными переживаниями. В число последних обязательно входит негодование от профанации считаемого святым/священным, чувство благостности/благодати вследствие удачно совершенного сакрального ритуала, переживаемые аффекты от того, что обозначается словами «осквернение»/«скверна».

Очевидно, что функционирование СС обеспечивается архетипически. Это следует хотя бы из того, что в настоящее время неизвестны примеры сообществ, которые обошлись бы в своей эволюции без той или иной формы наполнения сакральных переживаний каким-то вполне конкретным содержанием. Кроме того, уже появились философские осмысления результатов эпохи секуляризации, в рамках которых сакральные переживания человека рассматриваются в числе необходимых для ощущения индивидом полноты своей жизни16. По аналогии с родным языком можно предположить, что каждый индивид в качестве основы для своей СС имеет некую врожденную «форму», которая заполняется конкретным содержанием уже при его социализации. Объекты из содержимого персональной СС могут быть идентифицированы достаточно надежно всплеском эмоций индивида при внешнем небрежении данными объектами. Проясняющим примером здесь может послужить чувствительный для практически каждого человека образ матери, для многих людей таковым также являются и символические репрезентации их страны/их народа. По всем своим видимым

свойствам социальные институты в части социального контроля также «внедрены» в СС всех членов сообщества — носителя института, т.е. соответствующие МС входят и в НашМир группы, и в СС всех составляющих данную группу индивидов.

Сообщества — носители институтов обычно являются долговременными, и потому каждое из них с необходимостью обладает двумя обязательными целями: (1) стремлением к воспроизводству себя во времени, (2) увеличением своих мощи и могущества, что обычно представляют в виде накопления разных форм капиталов. В КИ таких сообществ также наблюдаются инварианты: у них обычно есть «сакральный центр», где наличествуют «боги» сообщества/ его ценности (т.е. все то, что «вплетено» в СС каждого участника сообщества); интериоризованные участниками ритуалы, одним из которых является «вклад в пользу богов»; сообщества структурированы по типу гетерогенных групп и т.д.17. Например, для семьи центральным местом является «семейный очаг», в число «богов» входят исключение адюльтера, забота членов семьи друг о друге и о семейном преуспеянии, среди семейных ритуалов обычно находится место регулярной семейной трапезе, семейным праздникам, родители образуют ядро группы, дети — периферию. В части нации центральным местом является столица и другие сакральные места «национального духа», в число «богов» входит Родина, а также установки на суверенитет и на равноправие, «национальный дух» крепится участием в различного рода гражданских праздниках и ритуалах, ядро нации образует пантеон ее героев, а периферию — рядовые сограждане. И т.д.18.

16 См., напр.: Taylor Ch. Secular Age. Cambridge: Harvard University Press, 2007. — 874 p.

17 См. детали в: Крупкин П.Л. Эволюционная теория архетипов Юнга...

18 Примеры представления КИ некоторых других типов сообществ по указанным аналитическим компонентам можно найти в: Крупкин П.Л., Лебедев С.Д. Об обоснова-

133

Детальная «прорисовка» механизмов принятия института сообществом показывает, что наряду с внесознатель-ной передачей институтов/поведенческих паттернов между индивидами посредством зеркальных нейронов, которая вследствие основных параметров передачи не может претендовать на выход за пределы локальных сообществ, возможен также и сознательный прием индивидом какого-либо института «к исполнению». В последнем случае человек сначала сознательно контролирует свое поведение, обеспечивая соответствие его институту и доводя данное соответствие до автоматизма. В завершение же усвоения получившийся поведенческий паттерн может быть даже вытеснен в подсознание.

Во втором механизме исходной точкой принятия института к усвоению является его легитимация — формирование у индивида убеждения, что институт полезен/необходим/лучше его принять, а то слишком велика цена уклонения. В подобной легитимации институциональных изменений очень большую роль играет то, что можно назвать «формующими принципами»19 (далее — ФП), примером которых может служить общее благо того сообщества, куда себя включает индивид с необходимой степенью своего конформизма. И действительно, соотнесение института с моделью общего блага вполне может легитимировать институт, стиму-

нии социального сакральным 3: Коллективные идентичности // Социология религии в обществе Позднего Модерна. Белгород: ИД «Белгород», 2013. — 460 с. С. 150-155 (URL: http://modernity-centre.org/2013/07/14/ kroopkin-lebedev-101/).

19 См. детали в: Крупкин П.Л. О контроле

за изменением институтов в социорах различного типа // Российская государствен-

ность: философско-политическое осмысление и реальность (к 130-летию И.А. Ильина). Владимир: РАНХиГС, 2013. С. 71-93 (URL: http://modernity-centre.org/2013/08/19/ kroopkin-139/).

лировать его усвоение членами соответствующего сообщества.

В общем-то ФП по типу «общего блага» характерны для сообществ, организованных «снизу вверх». Обычно это сообщества равных, вследствие чего в таких сообществах при оценивании института очень важна низовая дели-берация, ведь недаром самые первые политические философы обсуждали политику как прежде всего свободное общение субъектных людей в публичном пространстве. Люди «примеривают на себя» принятое к оценке, обсуждают между собой различные несоответствия в своих «реакциях морального чувства», делятся своими ощущениями с сообщниками, примеривают ощущения тех «на себя» — и в конце концов приходят к какому-то общему выводу.

Наряду с сообществами «снизу вверх» существуют и сообщества «сверху вниз». В таких сообществах при рассмотрении принятого к оценке «ответственные люди» применяют свое персональное понимание того, какой бы вывод по рассматриваемому поводу сделал бы тот, кто занимает самую верхнюю позицию в сложившейся иерархии. Так, в результате обобще-ния20 и рутинизации, складываются еще один тип ФП, для которого можно ввести название «воля Суверена».

«Общее благо» и «воля Суверена» представляют два идеальных типа ФП, влияющих на институциональные изменения в обществе. Понятно, что в действительности реализуются какие-то промежуточные формы: например, «спускаемые по вертикали» в соответ-

20 Понятие «обобщение опыта» включает в себя опыт функционирования рассматриваемого сообщества («вертикали»), куда дают вклады и восстания/умиротворения подданных — в части анализа их причин и наказания/не наказания отдельных «ответственных людей» по обработанным ими случаям, приведшим к эскалациям «наверх»; и распространение/тиражирование успешного опыта управления разрешением сложных ситуаций.

ствии с волей Суверена институты могут искажаться воздействием общего блага низов как самой вертикали, так и вневертикальных, что мы регулярно можем наблюдать на примере частностей из опыта пресловутой «борьбы с коррупцией» в РФ.

В заключение данного раздела замечу, что очень интересные результаты приносит экспериментальное изучение динамики кооперируемости людей21. В частности было показано, что среди швейцарских студентов примерно 60% составляют те, кто в принципе склонен к кооперации (Conditional Cooperators — люди, которые участвуют в кооперации при условии, что другие тоже участвуют, и потому их вклад в кооперацию случайно набранной группы обычно пропорционален среднему вкладу группы). Примерно 20% представляют собой «эгоисты» (Free Riders — люди, ориентированные только на свой персональный интерес, вклад которых в общее дело при отсутствии внешнего принуждения к кооперации всегда близок к нулю). Остальные демонстрируют другие типы поведения. Аналогичное изучение российских студентов показало, что в России доля «кооператоров» составляет примерно те же 60%, а вот доля «эгоистов» — менее 10% — ниже, чем в Швейцарии. Однако интересным оказалось различие поведения «эгоистов» в условиях принуждения их к кооперации в зависимости от места социализации участников экспериментов. В Швейцарии (и во всех развитых странах) после санкций со стороны «кооператоров» «эгоисты» «берутся за ум» и включаются в общую игру (т.е. социальный контроль в плане принуждения к сотрудничеству оказывается вполне эффективным). А вот в России «эгоисты» не подчиняются «коопера-

21 Реферат по результатам некоторых психосоциальных экспериментов группы Эрнста Фэра (Е. Fehr) со ссылками на оригинальные источники можно найти в: Крупкин П.Л. Россия и Современность... С. 127-128.

торам», и начинают активно вести свою линию на слом какой-либо совместной игры. Активная борьба «эгоистов» против институционального принуждения к кооперации была также отмечена у студентов Греции, Саудовской Аравии, Омана и Украины.

Такое качественное различие реакции «эгоистов» на институциональное давление «кооператоров» указывает на возможную «механику» того, что обычно подразумевают при использовании понятия «плохие институты» в институциональной экономике. И действительно, когда сообщество не может совладать со своими «эгоистами», демонстрирующими желание приватизировать коллективные достижения, у «кооператоров» тоже пропадает желание вкладываться в улучшение среды обитания сообщества. В результате в сообществе нет возможности удержания «широкого доверия», которое регулирует обобщенное «кредитование» и соответствующий низкий уровень транзакционных издержек при взаимодействии индивидов со своими «дальними». Сообщество удерживается фрагментированным на небольшие группы с замкнутым типом КИ, а это обычно уже рассматривается как препятствие для эффективной активности индивидов с достижением производительности труда уровня развитых стран22.

22 См., например, отчет Social Cohesion Radar: An international comparison of social cohesion / Dragolov G., Ign cz Z., Lorenz J. and oth. Blomberg: Rihn GmbH, 2013. — 73 p., где исследовалась «социальная спайка» между людьми в развитых странах, и в частности была показана четкая корреляция между ВВП на душу населения и этой самой спайкой для исследованных стран. Следует отметить, что возникающая в экономических исследованиях проблематика социального капитала и разных его форм имеет прямую связь с рассматриваемыми здесь КИ и порождаемыми разными КИ группами/ассоциациями/сообществами.

135

Социальный порядок и коллективные идентичности в эволюционной перспективе

При наложении рассмотренного выше на имеющиеся представления об антропогенезе обращают на себя внимание два качественных «разрыва», которые были преодолены соответствующими ароморфозами.

Первый ароморфоз связан с появлением и развитием у пред-людей компенсации стандартной социальности приматов — иерархий доминирова-ния23 — человеческой идентичностной социальностью, которая проявилась в возникновении у первобытных людей похоронных обрядов, а также заботы о больных и инвалидах. Конечно, можно сказать, что социальность иерархий доминирования тоже может быть реализована определенным классом коллективных идентичностей (КИ), однако для человеческих КИ характерна именно что установка на определенного рода заботу о «слабых», которая возникла, по всей видимости, при групповом отборе в виде табу на ограничение «своих» в доступе к пище в условиях долгого голода24. Переформатирование понимания «свои» у первобытных триб через «наложение» вполне человеческих КИ «поверх» имевшейся у пред-людей социальности иерархий доминирования имеет еще одно косвенное подтверждение: обычно человеческие иерархии среди «своих» имеют тенденцию к развитию и углублению лишь в условиях ресурсного изобилия, в то время как дефицит любого экзи-

23 Модель иерархии доминирования заключается в ранжировании конечной группы особей через победы в парных столкновениях и распределение добываемых ресурсов в соответствии в обретенным особью рангом (Крупкин П.Л. Россия и Современность. С. 101-102).

24 Подробнее данный вопрос вместе с механизмом трансформации рассмотрен в ра-

боте: Крупкин П.Л. Эволюционная теория архетипов Юнга.

стенциального ресурса обычно сопровождается немедленным уравниванием всех «своих» в правах по отношению к данному ресурсу.

Понятно, что удержание табу в первобытной трибе требует уже какого-то развития сакральной сферы у каждого индивида, иначе как члены трибы могут ограничить эгоистический произвол альфы? А так общее чувство негодования в случае нарушения табу мобилизует всех остальных на активный солидарный отпор девианту — с восстановлением нарушаемого элемента социального порядка. Вопрос же, почему трибы с уже возникшей КИ оказались более конкурентоспособными в условиях длительного голода, был разобран в деталях в цитированной выше работе25.

Второй ароморфоз характеризуется появлением возможности формирования более крупных сообществ, чем стандартные группы охотников-собирателей: практически все время своего существования, кроме, может быть, последних 10 тыс. лет, особи из рода Homo осваивали доступный себе ландшафт в виде групп охотников-собирателей в 15-30 взрослых особей (плюс примерно столько же детей). Более крупные группы обычно распадались, более мелкие — «слипались» с другими. Накопленные факты в этом плане позволяют сформулировать довольно правдоподобную гипотезу, что «поддерживаемый размер группы» определяется архетипи-чески, т.е. «распады» и «слипания» групп охотников-собирателей регулируются на уровне инстинкта. Получаем положение, что «умение» жить более крупными сообществами, чем 30 взрослых, требует компенсации воздействия данного инстинкта, и данная способность возникла и начала развиваться где-то 10-12 тыс. лет назад в месте, называемом «Плодородный Полумесяц», тем самым переведя

25 Там же.

человечество в социальную фазу своей эволюции.

Драйвер социального ароморфо-за, воплощенного в переходе от триб охотников-собирателей ограниченной численности к гораздо более многочисленным оседлым сообществам, можно связать с сакрализацией склада26. Действительно, несколько первобытных триб вполне могли начать складировать осенний урожай под присмотром специально выделенной команды — инвалидов и шамана, давая последним дополнительный смысл существования. Сама идея складирования запасов могла быть почерпнута у грызунов. Сохранность собранных в запас продуктов диктует необходимость стен складского комплекса для ограничения доступа к запасам со стороны животных, совместные же трапезы в зимнее время и наличие шамана дают пространство для развития ритуалов. Относительно свободное время у шамана и инвалидов/помощников могло дать базу для дальнейшего развития искусства. Включение в помощники по уходу за складом детей могло дать толчок идее школы. Идея земледелия могла быть почерпнута из выросших злаков от случайно просыпанного осенью зерна, а идея животноводства — от выросших детенышей животных, оставленных детям после удачной весенней охоты «на поиграться». Но самое главное: склад с запасами держал несколько триб охотников-собирателей по соседству, давая им пространство для наработки практик компенсации указанного выше инстинкта распада. И эти практики со

26 Основанием данной гипотезы послужило обнаружение храмового комплекса Гёбекли-Тепе, который был построен и поддерживался людьми в мезолите — начиная с XI тыс. до н.э. — без присутствия какого-либо поселения по соседству. Кроме того, складская функция была неотъемлема от храма в начале писанной истории — люди там хранили и «долю богов», и свои излишки, а «доля богов» покрывала основные издержки общественной жизни.

временем появились, причем в основе их оказалась именно что более развитая общая КИ, ценность сохранения единства в которой оберегалась переформатированной сакральной сферой в головах всех участников-соседей, в частности путем подавления инстинктов, направленных на распад сообщества.

Заметим, что оба отмеченных аро-морфоза связаны с изменениями во внутригрупповых взаимодействиях индивидов при общем сохранении целостности группы, что указывает именно на КИ сообщества как на носитель накапливаемых институциональных изменений. При этом если первый ароморфоз прослеживается и у неандертальцев тоже, то ко времени второго аромор-фоза неандертальцы уже прекратили свое существование.

Обсуждение проявлений социальных архетипов человеческой психики ставит вполне естественный вопрос о возможных структурах сообществ, сродственных имеющимся архетипам. Есть ли что-либо такое, что является общим как для человеческих сообществ на ранних этапах развития, так и для практик более развитых сообществ? Оказывается, что такие элементы социальной структуры вполне себе обнаруживаются.

Первым таким общим типом элементарной социальной структуры является тотемическая триба (totemic band). Данная социальная структура обычно состоит из сообщества равных, во-ждя/бигмена, шамана (рис. 2). При этом шаман позиционируется чуть в стороне от сообщества — и социально, и географически. Дети обычно не обладают равноправием и, подрастая, включаются в общину после специального ритуала инициации. Как было сформулировано ранее, тотемическая триба изоморфна базовой структуре любой единичной КИ, поскольку включает в себя и «центральное место» сообщества, и его «богов»/сакральную сферу, и вклад общинников. Так что здесь можно увидеть указание на то, как следует соз-

Бог

1 Старшина \ 1 Шаман \

Общинники

Царь

/ Старшина \ / Жрецы + \ / Завхозы \

Общинники Храмовые работники

Рабы

Тотем и ческа я триба

Храмовое сообщество

Рис. 2. Схема тотемической трибы и храмового сообщества

давать действенно сплоченные малые группы, что, в частности, подтверждается устроением устойчивых и субъектных сетевых сообществ и кланов.

Еще один тип элементарной структуры задается храмовым сообществом (рис. 2), доминировавшим в течение нескольких тысяч лет в местах развития второго социального ароморфоза (см. детали выше), который в общем-то совпадал с так называемой неолитической революцией27. По наблюдаемым проявлениям это была община с храмом/складом как правило равноправных общинников, которые владели всеми активами общины либо лично, либо через долю в общественном, и составляли народное собрание. В центре общины находился храм/склад вместе с площадью для народных собраний, которые обслуживались «храмовыми слугами». Та же храмовая обслуга, среди которой наличествовали не только жрецы и кладовщики, но, в частности, и ремесленники с солдатами, удовлетворяла дополнительно и многие другие нужды самих общинников. Верхние

позиции храмовых работников, по всей видимости, статусно были близки общинникам, нижние позиции обычно занимались рабами.

Наряду с храмом община также объединялась фигурой вождя/царя. Царь отвечал за удачу и расположение богов и на этом основании участвовал в руководстве общиной. Наряду с царем на политику верхнего уровня влияла жреческая верхушка, храмовые завхозы, влиятельные общинники и народное собрание. Храмовые завхозы управляли резервами общины, создававшимися из вкладов общинников вместе с результатами ведения храмового хозяйства, — храм к тому же мог владеть как землей, так и другими активами, которые полагались общественными. Храмовые завхозы руководили ремесленниками, а также различными деятелями искусства, которые обычно входили в число храмовых слуг. Они же осуществляли обмены продукцией с другими общинами, отправляя и принимая торговые ка-раваны28.

138

27 Замечу, что аналогичные процессы раз-

вивались вполне независимо значительно позже в Центральной Америке и привели там к формированию социальных структур того же типа.

28 Замечу, что описываемая здесь схема архаического социального устройства существенно отличается от той, которая стала очень популярной сейчас со ссылкой на тексты Платона (философы, стражи, рабы). Многими без особых практических осно-

Основное направление социальной эволюции на ранних этапах оседлой жизни было связано с наращиванием численности поселений, развитием кварталов вокруг храма, созданием дочерних храмовых сообществ, ассоциированием нескольких храмовых сообществ в содружества городов/поселений. Это сопровождалось развитием объединяющей мифологии, ритуалов воспроизводства общей идентичности. Происходила диверсификация хозяйственной деятельности с развитием торговли и мастерства. Со временем люди стали способными на объединение усилий для постройки и поддержания достаточно сложных архитектурных и ирригационных сооружений, с соответствующим регулированием возникающих взаимных обязательств. Развитая система договоров сопровождалась развитием системы их обеспечения, в рамках которой минимизировалось бы суммарное чувство несправедливости общинников при разрешении конфликтов между ними. И т.д.

Универсальной чертой наращивания численности общей КИ при ассоциировании храмовых общин было структурирование пантеона богов в сакральных сферах носителей идентичности, сотворение общих объединяющих мифов. Притом «гомогенное» расширение со-циоров29 ограничено развитием комму-

ваний именно модель Платона предлагается в качестве архетипа социальной структуры. Сама же схема Платона может быть получена из социального устройства тотемиче-ской трибы, в котором шаман из положения «сбоку» переносится в положение «сверху», «главный», а общинники лишаются статуса «цели общества» и тем самым порабощаются. К тому же следует обратить внимание, что наличествующие данные наблюдений не дают возможности заключить, что структура Платона была хоть когда-нибудь хоть где-нибудь хоть сколько-нибудь распространена.

29 При взгляде «извне» на Землю вычленяются большие политико-социальные целостности, для которых я, следуя автору работы:

никаций, необходимых для поддержания общего НашМира требуемого качества у вовлеченных людей, и потому до Нового времени мы не находим республик, отличных от городов с окрестностями. Долгое время однородные соци-оры могли существовать лишь в сильно локализованном виде: практически все архаические республики в своей социальной структуре (1) оказывались ограниченными географически и (2) были изоморфными ассоциациями нескольких храмовых общин (кварталов), объединенных вокруг общего «центрального места» — главного храма и площади для общих народных собраний.

Для построения распределенных систем эволюционно возникла другая структура — связанная с иерархиями храмовых сообществ (рис. 3). В этом случае некая «династическая корпорация» (тоже обычно изоморфная храмовому сообществу в своем устроении) подчиняла себе локальные храмовые сообщества политически. Локальные боги при этом обычно включались в центральный пантеон в соответствии с «весом »/статусом локальной общины, вместо локального царя/вождя назначался общинник из династической корпорации — условный «дворянин». И т.д.

Так и получается, что, по меньшей мере, в действительных социальных структурах «старого порядка» можно достаточно легко вычленять подсистемы, изоморфные тому идеальному типу, который я ввел здесь под наименованием «храмовое сообщество». Бо-

Семенов Ю.И. Общество как целостная система // Социальная философия. Курс лекций. М.: Савин, 2003. С. 61-79 (URL: http:// www.scepsis.ru/library/id_65.html), буду использовать термин «социальные организмы» (социоры). Типовым примером социо-ров в наше время являются страны, однако в общем случае даже сейчас могут существовать и социоры других видов, например: первобытные трибы Амазонии или транснациональные корпорации.

139

Рис. 3. Объединение нескольких локальных общин в одно государство

140

лее того, данная структура видна и в устроении современных корпораций (народное собрание — акционеры,сама корпорация — организация «храмовых слуг» и т.д.).

Завершая эволюционный взгляд на предмет исследования, обращу внимание на то, что еще одним важным моментом предлагаемого подхода является идея о «слоистом» устроении поведенческих и психосоциальных аспектов индивидуальной психики, которая была проиллюстрирована выше гипотезами, во-первых, о компенсации паттернов иерархий доминирования психосоциальными установками вновь возникших человеческих КИ, и, во-вторых, о компенсации инстинкта распада группы более 30 взрослых индивидов все теми же психосоциальными установками КИ более крупного сообщества. В рамках эволюционного подхода к социогене-зу это обобщается «компенсационной гипотезой»: каждый следующий вновь возникающий слой ментальных структур (МС) компенсирует эволюционные недостатки уже накопленного массива МС для обеспечения выживания сообщества в меняющихся

условиях природной среды и социального окружения.30

Субъектные сообщества в РФ

Как уже отмечалось, основная масса населения РФ довольно сильно фраг-ментирована в социальном плане. При спонтанной групповой самоидентификации в опросе ВЦИОМа около трети людей не стали связывать себя ни с каким сообществом, заявив, что они «сами по себе»31. Следующая группа по «самопривязке» — «средний класс» — «притянула» к себе внимание 11% опрошенных. Спонтанно связали себя с такими маркерами, как «граждане России», «русские», «православные» — всего по 4%32. Однако при наличии «подсказок в опросе» через выбор из предопределенных опций к гражданам России себя отнесли уже 57%33, к православным —

30 Крупкин П.Л. Россия и Современность. С. 76.

31 Современная российская идентичность: измерения, вызовы, ответы. Опрос ВЦИОМ. М.: Валдайский клуб, 2013. С. 5 (URL: http:// valdaiclub.com/publication/62020.html).

32 Там же.

33 Там же. С. 6.

77%34. Согласно опросу ФОМ, не готовы ни с кем кооперироваться все те же 33%, а готовы к объединению усилий с другими людьми 54% взрослых жителей страны35. Притом считают, что большинству людей можно доверять, всего около шестой части населения, и около 80% заявили о том, что в отношениях с другими надо быть очень осто-рожными36.

Вследствие такой сильной фрагментации социума основными массовыми коллективными идентичностями (КИ) людей, способными породить солидарное действие, оказываются идентичности фундамента человеческой социальности: семья, расширенная семья (родня), круги друзей/ коллег/ любителей того же хобби. С другой стороны, людям в РФ предлагается система корпораций37, которые являются основной формой объединения усилий индивидов для экономических и государственных нужд. Корпорации также обычно формируют свои корпоративные КИ (корпоративная солидарность, «честь мундира»), в которых иерархичность является существенной составной частью. Экономические корпорации закрывают значительную долю экономики РФ, оставляя лишь очень небольшое место для социально-экономических структур другого типа, а также для индивидуального труда. Неэкономиче-

34 Там же. С. 9.

35 Ответственность, взаимопомощь и доверие в российском обществе. Опрос ФОМ // ФОМ (Сетевой ресурс), 30.08.2012. URL: http://fom.ru/obshchestvo/10605

36 Там же.

37 Корпорация — это формализованная со-

циальная структура, в которой (1) социаль-

ные места отделяемы от тех индивидов, которые данные места занимают, (2) социаль-

ные места формализованы в некой оргструктуре, (3) взаимоотношения и действия индивидов, занимающих социальные места, в значительной своей части определяются формализованными текстами — должностными инструкциями, стандартами поведения и т.д.

ские же корпорации во многом «закрывают» политическую деятельность в стране (партии, Администрация Президента) и деятельность по государственному управлению (ФСБ, МВД, суды, прокуратура, другие силовые структуры и различные органы государственной власти). Особое место среди неэкономических корпораций занимают этнокорпорации38, каждой из которых государством РФ вменено заботиться о благосостоянии какого-то этноса (исторически — в соответствии с ленинско-сталинской национальной политикой в СССР). Этнокорпорации бывают у нас двух типов — те, которым дан кусок земли «в кормление» (обычно это республики с так называемым титульным этносом в названии), и те, которые такового куска земли лишены (различного рода диаспоры без территориального ядра). Диаспорам для своего кормления зачастую «разрешено» монополизировать какие-то виды экономической деятельности.

В немассовом сегменте социума РФ можно еще различить кланы39, которые в основной своей массе структурируют криминальную деятельность. Притом бывает и так, что в данной форме реализуются также и легальные активности людей, например разные виды обеспечивающих сообществ некорпоративного склада — кооперативы и др. В кланы также зачастую формуются и сети индивидов, занимающих «видные посты» в корпорациях, примером чего

38 Крупкин П.Л. Русские — навоз для этно-корпораций? О субъектах «национальной политики» Российской Федерации // Вопросы национализма. 2012. №12. С. 6-9 (URL: http://modernity-centre.org/2012/12/08/ kroopkin-134/).

39 Кланы отличаются от корпораций тем, что там индивиды очень плотно сращены с занимаемыми ими социальными местами, так что замена одного индивида на другого (особенно в «голове» клана) может сопровождаться существенными изменениями в данной социальной структуре.

может служить известный «кооператив Озеро». В общем-то, как правило, практически каждый высокостатусный чиновник/корпоративный деятель обычно формирует свой клан (такие кланы на советском номенклатурном сленге назывались словом «обойма»).

В социуме РФ заметны и некоторые «распределенные КИ», которые иногда способствуют солидарному действию структурно не оформленных групп. Самым «ярким» из них в СМИ, и более широко — в идеосфере, является то сообщество, которое можно определить термином «либинтерн». Данное сообщество формируется теми жителями РФ, которые избрали для себя «борьбу за светлый град на холме»40 против «этих орков с востока». «Либинтерн» является одним из субъектных «сгустков» в более широком, но уже совершенно не субъектном сообществе, которое называют словом «западники». Другим аналогичным «сгустком», находящимся в стадии «нагуливания мощи», является «национальная демократия». Помимо данных распределенных субъектных сообществ среди «западников» можно также обнаружить и множество довольно активных в своей субъектно-сти кланов, и даже некоторые корпорации.

Через ментальную отстройку от «западников» в социуме РФ конституируется еще одна широкая и несубъектная КИ, которую можно определить термином «антизападники». Два основных крыла «антизападников» — «советские» и «имперцы» — недавно начали конструирование общего сообщества, претендующего на определенную субъектность, что выразилось в возросшей активности дискурсивных атак с этой стороны и на все «западничество» в целом, и на «ли-бинтерн» в особенности. Однако до сих пор субъектные группы в антиза-

падничестве были пока представлены лишь кланами.

Продолжает свое бурное развитие в РФ так называемый салафитский ислам, или «исламизм». Данная КИ уже вышла за пределы традиционно исламских регионов и этносов: все более и более русских людей становятся активистами данного сообщества. Субъектные группы здесь тоже формируются лишь по типу кланов. Характерной особенностью исламизма является величина силовой его части — в Дагестане и Ингушетии мощи вооруженных исламистских групп хватает на развертывание полноценной партизанской войны против государственных органов РФ.

Активны в развертывании своих общин по стране и различные протестантские конфессии.

Наряду с перечисленными выше долговременными сообществами в социуме РФ периодически возникают ситуационные сообщества — это когда люди объединяют свои усилия при борьбе с какой-либо угрозой своим интересам. Наиболее часто это попытки противодействия разрушению привычной среды обитания (точечные застройки, снос гаражей, вырубка парков и т.п.), но могут быть и другие «враждебные» действия со стороны кланов/корпораций. Однако гражданский активизм, возникающий в таком «сражении», довольно редко стабилизируется во времени — обычно порожденное «схваткой» сообщество распадается после окончания «боя»41.

Общие моменты «сборки» социальных частей общества в нечто целое

Как известно, любое различие людей может быть доведено до разрыва, а любой разрыв — до смертельной враж-

_ 40 «Светлый град на холме» — один из цен-

142 тральных символов гражданской религии _ США.

41 См. детали в книге: Клеман К., Мирясо-

ва О., Демидов А. От обывателей к активистам. Зарождающиеся социальные движения в современной России. М.: Три квадрата, 2010. — 704 с.

ды и войны. Соответственно любая граница существующих коллективных идентичностей в социуме может породить войну, когда субъектные группы с обеих сторон границы начнут активные действия друг против друга, нанося противной стороне значимый ущерб. При этом оказывается, что «разгон» «поляризации на границе» КИ имеет под собой естественные драйверы. При «разгоне вражды» повышается единение «своих», «свои» мобилизуются, начинают больше вкладывать в общее дело. Те из «своих», кто имеет недостаточно «заполненную жизнь», получают шанс «заполнить» ее враждой, обретя для себя жизненный смысл42. Таким образом, заинтересованные в «разгоне» вражды на границах своего сообщества могут найтись как среди его руководства, так и среди рядовых участников.

Для удержания единства в сообществе с внутренней границей необходимо найти способы ограничения «разгона» вражды до раскола сообщества. Известные такие способы связаны либо с прямым воздействием на «разгон» через угрозу насилия со стороны внешней достаточно мощной и авторитетной инстанции, либо через установление институциональных ограничений на «разгон» с интенсивностью выше какого-то порога. В свете ранее рассмотренной теории подобное институциональное ограничение/табу требует установления пределов на интенсивность вражды в трансцендентном некого объемлющего конфликтующие группы сообщества, или, что то же, в сакральной сфере включающей обе стороны конфликта КИ. То есть сохранение единства в социальной системе без общей КИ возможно лишь при наличии силовой ав-

42 Здесь содержится отсыл к философии Ч. Тэйлора, согласно которому чувство «полноты жизни» индивида может породить у него весьма действенную мотивацию, направленную на повышение этой самой «полноты». Детали: Taylor Ch. Secular Age. Cambridge: Harvard University Press, 2007. — 874 p.

торитетной инстанции, которая обычно реализуется в политической системе сообщества как автократор43.

Понятно, что общая объединяющая социальных агентов КИ будет автокра-тору лишь в помощь. Именно поэтому европейские автократоры конца XIX — начала XX в. начинали свои национальные проекты сами. И то, что именно нация обладает наибольшими мобилизационными возможностями, сильно воздействовало на их выбор типа общегосударственной КИ.

«Национальный проект» в РФ

Стремление нарастить мобилизационные возможности своего режима в условиях РФ не чуждо и нашей правящей «верхушке». В связи с этим в последнее время вновь активизировались разговоры о необходимости развития в стране «политической российской нации», что напрямую связано с желанием наших управителей нарастить у населения страны патриотизм и прочие такие качества. Можно также обратить внимание на то, что правящей группе уже удалось относительно сплотить своих «генералов» на основе определенного варианта корпоративной идентичности, вследствие чего у нее возникло естественное желание продвинуть данную идентичность не только внутри корпораций «вниз» по корпоративным статусам, но также и «подключить» к данной КИ пока еще не охваченные корпорации. Цели у такого отстраивания идентичности достаточно очевидны: текущее состояние мобилизуемо-сти обеспеченных ресурсами групп на

43 Фактически мы доказали как теорему

положение, что демократия в сообществе невозможна без наличия общей коллективной идентичности определенного качества. Для современных обществ данная теорема формулируется как тезис: демократия невозможна вне национального государства, где нация является тем самым сообществом, которое удерживает среди ее участников табу на вражду выше определенного предела.

защиту режима оставляет желать лучшего, что и хочется поправить нашим «верхам». При этом у них нет никакого желания увеличивать степень равноправия социальных агентов на контролируемой территории, вследствие чего они отвергают подходы социального переустройства общества на основах классического национализма44. Именно поэтому ими и был выбран для тиражирования по стране вариант корпоративной КИ в ее державном варианте.

Модель державной корпоративной идентичности представлена под названием «цивилизационная идентичность» в следующей цитате: «Воображение сообществ по цивилизационной модели, несомненно, является... древним... Эта модель принципиально вертикальна и иерархически организована. Она предполагает наличие локально закрепленного ядра и потенциально безграничной периферии. Цивилизационная идентичность основана на принципе сакральной вертикали: сообщества, образующие ядро, представляются в качестве носителей особых идей и культурных практик. [что] делает цивилизационную модель потенциально безграничной. Понятие «мы» относится к носителям некой истины, которая потенциально способна объединить все человечество. Эта модель принципиально иерархична, что имеет свои преимущества. Например, она не акцентирует однородность группы по контрасту с аутсайдерами. В силу этого она гораздо более инклюзивна. Однако инклюзивность в данном случае не означает, что все, кто принадлежит к сообществу, равны. Как раз на-

44 Напомню, что классическое понимание национальной коллективной идентичности обязательно включает в себя: (1) установку сообщества на суверенитет над определенной территорией и (2) установку на равноправие включенных в нацию социальных агентов. Детали см. в статье: Крупкин П.Л. Нация и этнос: идентичностные модели // Общество и этнополитика. Новосибирск: СибАГС, 2011. С. 8-15.

оборот, ибо степень цивилизованности может варьироваться. Цивилизованность — это качество, которое приобретается со временем, с образованием, с перемещением по ступенькам социальной лестницы и в географическом пространстве. Что тоже важно — эта модель допускает двойную лояльность, поэтому она легко надстраивается над иными идентичностями, которые имеют пространственное и политическое измерение. Наконец, будучи иерархич-ной, она не настаивает на символическом равенстве ее членов»45.

Отчеркнем основные отличия того, что предложено к тиражированию по РФ, от того, что обычно связано с формой классического национального государства. Во-первых, в дизайне отсутствует установка на равноправие социальных агентов, что предполагает продолжение текущих игр со статусами представителей разных корпораций и кланов на неограниченное время в будущем. Произойдет ли когда-либо фиксация иерархии в виде наследующих статусы сословий — пока непонятно. Возможно, что «управляемый хаос» статусов более по нраву нашим «социальным дизайнерам», чем стабилизация социального ландшафта. «Бурление статусов» соответственно скажется и на качестве права в стране — какой-либо возможности приближения в закладываемом дизайне к модели так на-

45 Маяинова О.Ю. Между идеями нации и цивилизации: дилеммы макрополитической идентичности в постимперском контексте // Фонд «Либеральная миссия» (сайт), 17.07.2012 (URL: http://www.liberal.ru/ar-ticles/5797). Тут еще можно обратить внимание на выбор в качестве атрибуции определяемой КИ именно «цивилизации», хотя и корпорации, и королевства старых режимов, и имперские образования обычно выстраивают свои КИ ровно по такой же модели. Чего только не сделаешь из уважения к власть имущим, когда с их стороны есть запрос на «государство-цивилизацию».

зываемого «правового государства», увы, не видно.

Следующий момент связан с работой над связкой «люди-территория». Наши верхи уже неоднократно заявляли о своей приверженности первичности территории перед людьми, потому надеяться на включение ими в свои цели развития человеческого капитала как независимой от территории сущности тоже не приходится. С другой стороны, корпоративно-державная КИ предполагает возможность территориальной экспансии. Вследствие этого от текущего режима приходится более ожидать каких-нибудь «походов к Индийскому океану», нежели работы над проблемой разделенности основного народа страны. Я уж не говорю здесь о проблеме его, народа, социальной фрагментации.

Соответственно и подбирается актив проекта: сейчас там видны в основном представители этнокорпораций и чиновники, лояльные к идеям сталинской национальной политики.

Что же касается развития тех принципов восстановления социальности в РФ, которые связаны с классическим пониманием нации, то в ближайшем будущем в РФ будет идти конкуренция между бурным развитием исламизма и работой сторонников национальной демократии. И те, и другие опираются на идеи равноправия, и те и другие хотят установления суверенитета своего сообщества над территорией его проживания. Однако если национальные демократы апеллируют к развитию в стране именно классической нации периода Модерна, то умма, предлагаемая исламистами, архаична и пока еще вне-территориальна46.

46 Напомню, что именно экспансия исламистов в Дагестан прекратила существование независимой Чечни, в коем статусе последняя оказалась фактически по итогам Хасавюртовских соглашений с РФ.

Заключение

В заключение сформулируем те принципы, следование которым может помочь усилить единство какого-либо сообщества.

1. Обратить внимание на сакральную сферу сообщества. «Наполнить» ее соответствующим контентом так, чтобы соответствующая гражданская религия «заполняла» бы жизнь членов сообщества целиком.

2. Разработать ритуалы единения, которые бы удерживали и усиливали аффективную мощь гражданской религии сообщества. Не забывать, что вклад в общие дела сообщества архетипичен для людей, потому необходимы соответствующие ритуалы также и в этом очень чувствительном для атомизиро-ванных индивидов виде деятельности.

3. Наряду с серьезными ритуалами единения не следует забывать и о карнавалах.

4. Обратить внимание на табуирова-ние конфликтов выше определенного предела по интенсивности. При этом полностью конфликты запрещать не надо — конфликты так же естественны, как и сотрудничество. Однако повсеместное внедрение установки на дели-берацию и стимулирование участников к поиску для себя решений win-win отнюдь не помешают сохранению единства сообщества.

5. Необходимы ритуалы признания заслуг. Необходим авторитетный суд для членов сообщества, где любой участник мог бы оправдаться как при попадании в ситуацию исключения из сообщества, так и в случае возникновения неблагоприятных для него слухов.

6. В РФ и на постсоветском пространстве следует немедленно изгонять из сообщества «эгоистов», т.е. людей, склонных к оппортунистическому поведению, — к сожалению у нас они, увы, неуправляемы, не то что на Западе.