CC BY
416A.C. БРЫЧКОВ, A.S. BRYCHKOV,
B.П. КАРПЕКО V.P. KARPEKO
КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ: ПРИЧИНЫ, ПРИЗНАКИ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ
COLLABORATION: CAUSES, SIGNS AND DEFINITIONS
Сведения об авторах. Брычков Анатолий Сергеевич — профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военной академии войсковой противовоздушной обороны Вооружённых сил РФ имени Маршала Советского Союза A.M. Василевского, полковник в отставке, доктор философских наук, профессор (г. Смоленск. E-mail: Bricanat@mail. ru);
Карпеко Валерий Петрович — доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военной академии войсковой противовоздушной обороны Вооружённых сил РФ имени Маршала Советского Союза A.M. Василевского, полковник запаса (г. Смоленск. E-mail: belkansk83@rambler.ru).
Аннотация. В статье представлены результаты анализа отражения в научной литературе причин, признаков и определений коллаборационизма.
Ключевые слова: СССР; гитлеровская Германия; Вторая мировая война; Великая Отечественная война; коллаборационизм.
Information about authors. Anatoly Brychkov — Professor of the Humanities and Socio-economics Department, Military Academy of Army Air Defense of the RF Air Forces named after Marshal A.M. Vasilevsky, Colonel (ret.), PhD (Smolensk. E-mail: Bricanat@mail. ru);
Valery Karpeko — Assistant Professor of the Humanities and Socio-economics Department, Military Academy of Army Air Defense of the RF Air Forces named after Marshal A.M. Vasilevsky, Colonel (res.) (Smolensk. E-mail: belkansk83@rambler.ru).
Summary. The paper gives the results of analyzing the causes, features and definitions of collaboration.
Keywords: USSR; Hitlerite Germany; Second World War; Great Patriotic War; collaborationism.
КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ — не маргинальная форма недостойного поведения отдельных лиц, а социально-политическое явление, более сложное, нежели представлялось ранее в советской и зарубежной историографии, хотя и чуждое большинству населения оккупированных стран, но распространённое в прошлом и возможное в будущем. Причины относительно поверхностного его изучения, по мнению одного из авторов, в том, что «историки сами признали коллаборационизм опасной и неблагодарной темой, разработка которой может ухудшить образ собственного народа в глазах иностранцев. При этом историческую роль играло и играет убеждение историков, что их труды должны соответствовать общественному заказу»1.
Хотя коллаборационизм существует с древних времён, понятие, обозначающее его (от франц. collaboration — сотрудничество), появилось в начале XIX века, в ходе Наполеоновских войн, широко стало употребляться в годы Второй мировой войны. Первоначально под ним понимали со-
трудничество граждан Франции с германскими властями в период её оккупации. Затем термин стали применять и к пособничеству захватчикам граждан других государств, оккупированных Германией или Японией2.
Актуальность исследования коллаборационизма повышают международная обстановка, информационная война против России, вызванная, по оценке пресс-секретаря Президента РФ Д.С. Пескова, желанием подавить суверенитет нашей страны3, активность фальсификаторов истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, реабилитация и героизация соучастников преступлений нацизма в некоторых странах.
Стратегия национальной безопасности РФ обращает внимание на «усиливающееся противоборство в глобальном информационном пространстве, обусловленное стремлением некоторых стран использовать информационные и коммуникационные технологии для достижения своих геополитических целей, в том числе путём манипулирования общественным
сознанием и фальсификации истории»4.
За выработку чёткой юридической нормы в отношении определения коллаборационизма выступили представители Федеральной службы безопасности РФ и научной общественности в ходе посвящённого событиям Второй мировой войны «круглого стола», прошедшего в 2010 году5. И в исторической науке необходимо всесторонне выверенное, исчерпывающе ёмкое и точное определение коллаборационизма для противодействия фальсификации истории. Попытаемся найти его.
Среди обобщающих работ выделяется труд известного отечественного военного историка М.И. Семиряги. Исследовав его как социально-политическое явление, характерное для всех стран Европы и территорий СССР, оккупированных фашистами в годы Второй мировой войны, он предложил определение: «Коллаборационизм — это содействие в военное время агрессору со стороны граждан его жертвы в ущерб своей родине и народу. В условиях оккупации деятель-
А. С- БРЫЧКОВ, В .П. КАРПЕКО. Коллаборационизм: причины, признаки... •
а
ность коллаборационистов представляет собой измену родине... в соответствии с международным правом они совершают военное преступление»6.
Кроме того, М.И. Семиряга предложил разграничить понятия «коллаборационизм» и «сотрудничество». По его мнению, коллаборационизм — синоним «осознанного предательства и измены», а сотрудничество — вынужденные и неизбежные в условиях оккупации контакты и связи местного населения с врагом7. Но так как понятие «сотрудничество» соответствует французскому — «collaboration», от которого произошёл термин, и употребляется в определениях коллаборационизма на страницах авторитетных энциклопедических и других изданий, активно используемых в информационной, научной и образовательной деятельности, противопоставление понятий «коллаборационизм» и «сотрудничество» может вызвать путаницу. Чтобы избежать её, очевидно, есть смысл определить сотрудничество с оккупантами, не являющееся коллаборационизмом, другим словом (например, словом «контакты»), которое исключит противоречивые толкования и их использование для оправдания коллаборационистов.
Коллаборационизм советских граждан, добровольно служивших оккупантам, по мнению М.И. Семиряги, был порождён не столько симпатиями к нацистской идеологии и гитлеровской Германии, сколько неудовлетворённостью социально-политическими, экономическими и национальными условиями в СССР, карьеристскими мотивами, психологическими причинами — страхом перед жестокостью фашистов, а также стремлением спастись самим и спасти свои семьи от расправы, выжить в тяжёлых условиях оккупации8. Обратив внимание на это, Семиряга отметил, что задача историков — расставить всё на свои места: подлинные коллаборационисты заслужили наказание, а миллионы граждан, которые были вынуждены ради выживания сотрудничать с оккупантами на бытовом уровне, должны быть ограждены от позорных ярлыков предателей9.
Большинство отечественных исследователей разделяют и
Палачи из украинской вспомогательной полиции расстреливают
мирных жителей
пос. Мирополь, Житомирская обл., октябрь 1941 г.
поддерживают вывод о качественных различиях двух явлений: коллаборационизма как измены родине и как вынужденного сотрудничества с оккупантами, не причинявшего вреда коренным интересам Отечества.
Российский историк О.В. Ро-манько, специалист по проблеме коллаборационизма в годы Второй мировой войны, определил это явление как «добровольное сотрудничество с нацистским военно-политическим руководством на территории Германии или оккупированных ею стран в целях установления или укрепле-
ния нового административно-политического режима»10.
Б.Н. Ковалёв, предложив определение коллаборационизма, практически идентичное сформулированному М.И. Семиря-гой, отметил, что «степень вины людей, которые в той или иной форме сотрудничали с оккупантами, безусловно, была разной». По его мнению, «трудно обвинить в чём-то людей, которые под дулами вражеских автоматов занимались расчисткой, ремонтом и охраной железных, шоссейных дорог», разные причины заставляли население оккупирован-
Украинские полицаи под присмотром немецких хозяев готовятся
к расстрелу мирных жителей
г. Чернигов, 1942 г.
Присяга пополнения дивизии СС «Галичина» на верность Гитлеру
1943 г.
ных территорий сотрудничать с врагом: «Были среди них те, кто сознательно встал с оружием в руках на сторону нацистов. Это, как правило, "обиженные" советской властью, ненавидевшие её. Встречались и приспособленцы, желавшие всегда жить хорошо, быть выше других»11. Их Ковалёв назвал предателями, у преступлений которых нет срока давности.
Он обратил внимание на то, что нацисты использовали в своих целях и неудовлетворённость тех, кто считал, что им не дали реализовать себя в творческом или деловом плане. Например, после НЭПа в нашей стране запретили заниматься частным бизнесом, а оккупанты давали такую возможность. Но, чтобы получить разрешение, нужно было выполнить два условия: представить, говоря современным языком, бизнес-план и доказать свою лояльность оккупационному режиму — выдать прятавшегося коммуниста или еврея. Были и те, кто путём доноса оккупантам на соседей улучшал свои жилищные условия или материальное положение. Но подавляющее большинство населения не совершало преступных деяний, просто старалось выжить в экстремальных условиях оккупации12.
C.B. Кудряшов считает, что многие были принуждены к сотрудничеству с оккупантами под страхом смерти. Среди старост и прочих работников гитлеровской оккупационной администрации
были занявшие эти посты как по принуждению, так и по просьбам односельчан или по заданиям советских спецслужб. Некоторые поступали на службу к оккупантам из-за безысходной нужды, чтобы спасти от голодной смерти свои семьи.
Переход от неизбежных в условиях оккупации контактов с врагом, не причинявших вреда коренным интересам Отечества, к предательству — коллаборационизму порой представлял собой один шаг. Поэтому, по мнению C.B. Кудряшова, «иногда очень сложно, а то и почти невозможно выявить ту грань, которая отделяет простое взаимодействие с оккупационными властями от сотрудничества с ними»13.
Конечно, не все деяния коллаборационистов выявлены. Но каждый из них переступил роковой рубеж, отделявший безвредные контакты с врагом от коллаборационизма. Переход к нему с точки зрения морали и закона — совершение преступления независимо от того, было ли оно впоследствии оценено правосудием или осталось не выявленным, поэтому безнаказанным.
Ряд зарубежных авторов считают, что большая часть сотрудничавших с гитлеровцами видели в службе врагу способ выживания в условиях жесточайшего оккупационного режима. В книге «Последняя тайна» английский политический деятель, историк Н. Бетелл писал о судьбах советских военнопленных: «Помимо
тех, кто добровольно сражался на стороне нацистов, гораздо большее число советских граждан надело немецкую форму под влиянием голода, непосильной работы и угрозы смерти... Во многих случаях русские становились перед страшным выбором: либо присоединиться к немцам, либо быть расстрелянным на месте»14. Итальянский историк Дж. Боффа в труде по истории Советского Союза отметил: «Если немцам и удалось навербовать некоторое количество людей, согласившихся сотрудничать с ними, то результат этот был достигнут не столько с помощью политических средств, сколько с помощью самого элементарного шантажа голодом»15.
Российские историки H.A. Кирсанов и С.И. Дробязко16 тоже рассматривают коллаборационизм как «способ выживания под пятой оккупантов», обращают внимание на силовое и моральное давление оккупационного режима, под которым часть советских граждан теряла привычные политические и моральные ориентиры, добровольно или по принуждению становясь на путь сотрудничества с врагом. К нему подталкивали и нацистская пропаганда, националистические настроения, карьеристские побуждения, соображения материальной выгоды и др.
Анализ работ исследователей коллаборационизма показывает: большинство предлагает классифицировать его формы в зависимости от сфер взаимодействия с оккупантами. Например, C.B. Кудряшов в первой половине 1990-х годов выделил военное, политическое и экономическое (гражданское) сотрудничество, а военный коллаборационизм разделил на пассивный (труд в воинских частях) и активный (участие в боевых действиях с оружием в руках)17. В.В. Малиновский предложил классификацию по такому критерию, как мотив взаимодействия с нацистами, отметив: в Прибалтике и на Западной Украине коллаборационизм «имел определённую националистическую окраску — местные коллаборационисты надеялись при помощи фашистских войск воссоздать и создать свои национальные государства», а в других районах нашей страны
А. С- БРЫЧКОВ, В .П. КАРПЕКО. Коллаборационизм: причины, признаки... •
а
коллаборационизм порождали социальные причины, с оккупантами чаще всего сотрудничали бывшие кулаки, нэпманы и асоциальные элементы, наказанные советским правосудием за преступления18.
Типологизация коллаборационизма с использованием в качестве критерия мотивов службы врагу выделяет сознательный, порождённый неприятием Советского государства, обдуманным желанием содействовать оккупантам, и вынужденный, вызванный обстоятельствами (коллаборационизм «желудка и страха»).
Наиболее обширный, но, возможно, небесспорный перечень типов предательства и сотрудничества с оккупантами предложил Б.Н. Ковалёв, включив в него военный, экономический, административный, идеологический, интеллектуальный, духовный, национальный, детский и половой коллаборационизм. По его мнению, в большинстве случаев они сочетались19.
М.И. Семиряга, очерчивая диапазон форм взаимодействия населения с оккупантами (бытовое, административное, экономическое и военно-политическое), сформулировал положения, на наш взгляд, важные для понимания сути проблемы. Коллаборационизм для большой войны — неизбежное явление. Без сотрудничества с местным населением не может обойтись ни один завоеватель, оккупационная система не может быть дееспособной, она нуждается в местных переводчиках, администраторах, хозяйственниках, знатоках политического строя, обычаев населения и т.д. При этом необходимо отличать деятельность местных жителей, наносящую ущерб своей стране, от их хозяйственной деятельности ради спасения своих жизней и семей, невозможной без контактов с оккупантами. Не все действия в рамках этих форм можно квалифицировать как измену родине. Исключение историк сделал для военно-политического коллаборационизма, которому, по его мнению, нет оправдания20.
Сточки зрения В.А. Пережоги-на, гражданский коллаборационизм в большей степени носил вынужденный характер, т.к. у многих советских людей, осо-
бенно в городах, не было другого способа добыть средства к существованию21.
Наиболее активной формой коллаборационизма был военный — содействие врагу с оружием в руках. Всего в вооружённых силах гитлеровской Германии было сформировано 59 дивизий из представителей разных стран22. Они также служили в фашистских военизированных формированиях, полицейских структурах, органах разведки и контрразведки. На оккупированных территориях СССР гитлеровцы комплектовали вооружённые формирования коллаборационистов прежде всего жителями вошедших в состав СССР незадолго до войны Латвии, Литвы и Эстонии, западных областей Украины и Белоруссии. Там обиженные советской властью (лишённые крупной собственности, раскулаченные, родственники депортированных и т.д.) тепло встречали немецких захватчиков и в первые месяцы оккупации охотно шли на службу в вермахт, полицейские формирования и администрацию гитлеровцев.
Создававшиеся врагом вооружённые формирования пополняли дезертиры и перебежчики, а также советские военнопленные, главная причина участия которых в военном коллаборационизме — тяжелейшие условия плена и жестокое обращение с ними, вызванные гитлеровской политикой насилия и геноцида в отношении граждан СССР, нацистской теорией расового превосходства, ненавистью к «недочеловекам» — народам СССР и советской идеологии. Поданным российского автора П.М. Поляна,
из красноармейцев, пленённых в 1941 году, к концу войны уцелели 20 проц., в 1942 году — 27 проц., за время войны немцы уничтожили 57 проц. советских военнопленных23. Немецкий профессор К. Штрайт отметил, что к 1 мая 1944 года число советских военнопленных, уничтоженных фашистами, достигло 3 291 15724. А пленных западноевропейцев немцы содержали иначе. Из 1547 тыс. французских солдат и офицеров, оказавшихся летом 1940 года в германском плену, умерли и погибли 40 тыс. — 2,6 проц.25
При этом подчеркнём: условия плена не могут служить оправданием преступления — измены Отечеству и службы врагу с оружием в руках.
Эволюцию воинских формирований из советских граждан и белоэмигрантов в вооружённых силах гитлеровской Германии можно разделить на три этапа.
Первый (июнь 1941 — сентябрь 1943 г.) был набиравшим ускорение процессом вовлечения белоэмигрантов и советских граждан в вермахт, СС и полицию.
С начала войны по инициативе генералов П.Н. Краснова, А.Г. Шкуро и других стали формироваться боевые части белоэмигрантов26. В начале 1942 года германское командование приступило к созданию подразделений и частей из советских военнопленных и гражданского населения для охраны объектов тыла от партизан. Директивой начальника германского генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера от 16 августа 1942 года все формирования из советских граждан, получившие
A.A. Власов перед строем подельников-изменников...
и на скамье подсудимых
название «восточные войска», подразделялись на 4 группы: «хиви» — военнопленные и гражданские лица, служившие в германских частях в качестве вспомогательного персонала (возницы, водители, рабочие в мастерских, на кухнях и др.); «шутцманшафты» — команды вспомогательной полиции германского военного и гражданского управления на оккупированных территориях; охранные части для борьбы с партизанами и охраны объектов тыла; боевые части для боевых действий против советских войск (официально начали создаваться из советских граждан в январе 1942 г.). Кроме того, германская военная разведка (абвер) и главное управление СС создали и комплектовали советскими коллаборационистами разнообразные школы, команды и спецчасти, инонациональные части и соединения войск СС (украинская 14-я «Галичина», латышская 15-я, эстонская 20-я дивизии СС и др.). Большинство боевых частей из советских коллаборационистов не оправдали надежд германского командования, оказались неспособны действовать против войск Красной армии. После Сталинградской битвы в связи с ненадёжностью «восточных войск» германское командование перевело основную их массу в Западную Европу и на Балканы для борьбы с участниками движения Сопротивления27.
На втором этапе (сентябрь 1943 — ноябрь 1944 г.) в вооружённых
силах нацистской Германии завершилось создание организационной структуры формирований коллаборационистов.
Между боевыми и охранными частями «восточных войск» (с 1944 г. их стали называть «добровольческими»), в которые входили граждане СССР, не было чёткого различия. Во всех немцы занимали почти все офицерские должности. Германское командование использовало их в антипартизанских операциях в Югославии и Италии, против вооружённых формирований движения Сопротивления, а также в Северной Африке, Бельгии, Нидерландах и Франции против войск антигитлеровской коалиции. Они несли охранную службу, обслуживали германские полевые склады, аэродромы, ремонтировали дороги и мосты28.
На завершающем, третьем, этапе (ноябрь 1944 — май 1945 г.) под руководством гитлеровцев был учреждён Комитет освобождения народов России (КОНР) во главе с предателем-перебежчиком бывшим советским генералом A.A. Власовым и создано формирование под его командованием, числившееся вооружёнными силами КОНР, — так называемая Русская освободительная армия (РОА, «власовцы»29) преимущественно из изменивших присяге советских военнопленных, антисоветских элементов и представителей белой эмиграции30.
Серьёзные разногласия историков вызывает число граждан СССР, служивших фашистам.
Гитлеровцы оценивали численность «восточных войск» к февралю 1943 года в 750 тыс. человек, в т.ч. примерно 250 тыс. в строевых формированиях, участвовавших в боевых действиях31. С учётом вспомогательной полиции общее число представителей народов СССР в военных и военизированных формированиях Третьего рейха могло составить более одного миллиона человек32. Данные, опубликованные большинством российских авторов, колеблются в пределах от 200 до 800 тыс. человек33. Столь значительные различия свидетельствуют о необходимости продолжения научного поиска, более глубокого изучения документов и совершенствования методики оценки.
Анализ выявил и серьёзные различия определений коллаборационизма в источниках, наиболее доступных массовой аудитории, используемых в информационной, научной и образовательной деятельности, — энциклопедиях, словарях, справочниках.
В ряде изданий34 указан единственный из принципиально важных признаков коллаборационистов — сотрудничество с оккупантами. Но оценка только по нему позволяет причислить к коллаборационистам всех, кого оккупанты насильно привлекали к работам (всё участвовавшее в них население, угнанных в Германию, военнопленных), всех, кого угроза расправы и/ или голодной смерти заставила трудиться в сельском хозяйстве, на производстве и транспорте, всех, в чьих избах и хатах без их согласия жили оккупанты. Чтобы определения исключали приравнивание соучастников злодеяний фашистов к непричастным к ним, нужно указать и другие признаки.
В словаре иностранных слов коллаборационист — «изменник, предатель родины, лицо, сотрудничавшее с немецкими захватчиками в оккупированных ими странах в годы Второй мировой войны (1939—1945)»35.
Ограничение коллаборационизма сотрудничеством только с немцами и лишь граждан оккупированных ими стран исключает из числа коллаборационистов служивших врагу граждан государств, которые захватили Япония во
Задержание фашистских прихвостней — полицаев
г. Невель, Калининская (ныне Псковская) обл., 1943 г.
. А. С- БРЫЧКОВ, В.П. КАРПЕКО. Коллаборационизм: причины, признаки
I
I
к
Возмездие. Публичная казнь предателей — участников массового
уничтожения мирных граждан
г. Краснодар, 1943 г;
время Второй мировой войны и другие агрессоры в других войнах. Но их коллаборационизм неоспорим. Ограничивать его рамками Второй мировой войны некорректно. Коллаборационизм известен с древних времён. Один из примеров — сотрудничество граждан греческих государств с персами во время Греко-персидских войн36 500—449 гг. до н.э. Отсутствие термина в то время не означает отсутствия явления.
Большая российская энциклопедия (БРЭ) определяет коллаборационизм как«добровольное сотрудничество граждан оккупированной страны с противником во вред своему государству в ходе войны или вооруженного] конфликта», отмечая: «В законодательстве мн[огих] государств приравнивается к воен[нному] преступлению»37. Это определение вызывает вопросы.
Первый: коллаборационизм — только добровольное сотрудничество, а принудительное не имеет к нему отношения?
Отнюдь. Давление оккупантов не отменяет преступности деяний коллаборационистов. Независимо от их мотивов Устав Международного нюрнбергского военного трибунала включил пособников гитлеровского режима в круг виновных, подлежавших осуждению38. Принуждённые к участию в преступлениях агрессора — такие же коллаборационисты, как их добровольные подельники.
Вторая группа вопросов: коллаборационизм возникает только в ходе войн и вооружённых конфликтов, а до их начала отсутствует и с окончанием «исчезает»? Граждане порабощённых стран, которые служили агрессорам при подготовке их нападения и продолжили после войн служить оккупантам, а из освобождённых стран бежали или затаились в них либо продолжили служить прежним или новым хозяевам и бороться против своих государств в иностранных интересах, перестали быть коллаборационистами?
Вспомним, что до начала войны против СССР спецслужбы гитлеровской Германии вербовали и обучали советских коллаборационистов, создавали из них вооружённые формирования и агентуру, забрасывали в нашу страну
и руководили их подрывной деятельностью. А после Великой Победы другие потенциальные агрессоры использовали тех же коллаборационистов (антисоветские банды и подполье в западных регионах СССР, остатки агентуры и прочих прихвостней фашистов) для подрывной работы против нашей страны. Подобных примеров с избытком и в истории других стран. Они показывают: коллаборационизм не ограничен ни оккупированными землями, ни хронологическими рамками войн. Коллаборационисты служили иностранным хозяевам не только в военное, но и в мирное время при подготовке агрессивных войн и после них на захваченных территориях, а также участвовали в подрывной деятельности против своих стран — потенциальных жертв агрессии и других.
Третий вопрос вызван «цветными революциями»: в мирное время невоенная подрывная деятельность граждан против своих государств в интересах иностранных — это коллаборационизм?
Стратегия национальной безопасности РФ в числе основных угроз государственной и общественной безопасности указывает деятельность иностранных и международных неправительственных организаций, финансовых и экономических структур, а также частных лиц, направленную на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию
внутриполитической и социальной ситуации в стране, включая инспирирование «цветных революций», разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей39.
Поставить вопрос более конкретно заставляют факты из ежегодного доклада Временной комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации — подрывная деятельность против нашей страны, попытки «воздействовать извне на основы отечественного конституционного строя, нарушить нашу территориальную целостность, изменить внутреннюю и внешнюю политику в угоду зарубежным интересантам»40.
В докладе очерчены масштабы усилий США и Запада по вовлечению наших сограждан в антироссийскую деятельность. С момента неудавшейся «снежной революции»41 в России иностранная финансовая поддержка российских некоммерческих организаций (НКО) к 2014 году выросла на порядок. В 2015 году только из США российские НКО социально-политической направленности получили 80 млрд рублей. После принятых государством мер, которые заметно ограничили «нарастающий поток денежных ресурсов, более напоминающих политический подкуп извне», финансирование 151 структурного подразделения иностранных НКО в РФ в 2016 году составило 4,2 млрд рублей. В 2017 году их
Шествие в честь дня легионеров войск СС и задержание тех, кто встречал шествующих возгласами: «Фашизм не пройдёт!»
г. Рига, 16 марта 2017 г.
число сократилось на 10 проц., а финансирование резко возросло до 7,1 млрд рублей за неполный год. Причём основная масса финансовых вливаний направляется не в российские филиалы зарубежных НКО, а различным как бы сторонним российским учреждениям и физическим лицам. В ряде случаев вопреки нормам международного права финансирование поступало напрямую от правительств и диппредстави-тельств США, Великобритании, структур ЕС. Объёмы «финансирования НКО, признанных иностранными агентами, колеблются от 70 до почти 90 млрд рублей в год».
К моменту завершения подготовки доклада (февраль 2018 г., незадолго до выборов Президента России) комиссия получила «данные об усилении ввоза извне наличных денег для подпитки тех, кого принято именовать внесистемной оппозицией... Причём... практически из всех федеральных округов от Калининграда до Дальнего Востока». Выявила многочисленные признаки вмешательства извне в суверенные дела РФ в 2011—2017 гг. во время предвыборных кампаний — в Госдуму (2011 и 2016 гг.), Президента РФ (в 2012 г.), региональных (2013 и 2017 гг.). Наряду с прямым финансированием извне российских оппозиционных структур есть «многочисленные факты так называемой учёбы "перспективных политических деятелей" России за рубежом. Такого рода "учёба" носит обычно антироссийский характер и проводится, в частности, в странах Прибалтики и США с участием должностных лиц этих стран»42. Но зарубежные попытки не смогли заметно повлиять на ход избирательных
кампании и волеизъявление граждан РФ. Комиссия также отметила в докладе, что «угрозы российскому суверенитету и территориальной целостности, попытки вмешательства в наши внутренние дела исходили не только из Вашингтона, но и с целого ряда других направлений (в т.ч. с южных)... в качестве организаторов, спонсоров и лоббистов антироссийской деятельности из-за рубежа были выявлены не только правительственные органы ряда государств Запада, Юга и Востока, но и структуры, которые формально не являются государственными либо межгосударственными. Они, в т.ч. пользуясь возможностями тех или иных иностранных правительств, даже манипулируя ими, реализовывали в собственных интересах конкретные сценарии с целью повлиять на основы российской внешней и внутренней политики, изменить структуру и состав органов государственной власти в РФ. Однако в результате своевременно принимаемых и достаточно результативных мер государственного реагирования все указанные попытки (включая иностранное вмешательство в российские выборы, разжигание извне протестной активности и др.) не имели тех последствий, на которые рассчитывали зарубежные организаторы»43.
Очевидно, что иностранное финансирование и масштабы подрывной деятельности против России будут возрастать.
К слову, продолжение деятельности в нашей стране иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории РФ её
деятельности, — преступление, предусмотренное статьёй 284.1 Уголовного кодекса РФ44. Оно входит в число преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства (глава 29 УК РФ)45. Хотя данная правовая норма касается только руководства деятельностью иноземных НКО в нашей стране и не распространяется на формально не причастных к ним российских «содержанок», это не меняет аморальной сути их антироссийских деяний и не препятствует их оценке с точки зрения норм морали.
Перечисленные факты вызывают вопрос: участие наших соотечественников в подрывной деятельности против основ конституционного строя и безопасности России — это коллаборационизм или иное социально-политическое явление?
Для научного, всесторонне выверенного ответа нужно оценить не только юридические, но и исторические, политические, морально-этические аспекты проблемы и объединить плоды исследований коллаборационизма профессионалами разных наук в единую комплексную позицию.
Четвёртый вопрос: достаточно ли упоминания о приравнивании коллаборационизма к военному преступлению законами многих стран для отражения правовых аспектов?
Недостаточно, т.к., во-первых, законы не приравняли, а признали деяния коллаборационистов преступлениями. Причём не только военными, но и другими, в т.ч. — государственной изменой46. В СССР — изменой Родине47. И эта оценка соответствует законодательству современной России. Конституционный суд РФ признал положение Уголовного кодекса РСФСР, квалифицирующее оказание иностранному государству помощи во враждебной деятельности против России как форму измены Родине, соответствующим Конституции РФ48.
Во-вторых, в рассматриваемом определении не упомянуто международное право49. А оно повлияло на законы многих стран. Упоминания о них недостаточно и потому, что законы некоторых стран не мешают реабилитировать и героизировать соучастников злодеяний нацистов. А
А. С- БРЫЧКОВ, В .П. КАРПЕКО. Коллаборационизм: причины, признаки... •
а
международное право признаёт эти злодеяния преступлениями независимо от того, являлись ли они нарушениями права страны, в которой совершены, или нет50.
В-третьих, упомянута лишь одна категория преступлений — военные. Но коллаборационисты участвовали не только в военных, но и в других международных преступлениях — против мира, против человечности, в агрессии (агрессивной войне) и геноциде51.
Международно-правовые акты об этих преступлениях содержат перечень деяний, за которые национальными законами предусмотрена уголовная ответственность (убийства и другие насильственные действия, незаконное лишение свободы, использование рабского труда, грабёж и др.)52.
По упомянутым причинам в дефиниции коллаборационизма отражение юридических аспектов нужно начать упоминанием о международном праве и признании им коллаборационистских деяний преступлениями.
Пятый вопрос вызван тем, что та же БРЭ определяет государство как основной институт политической системы общества, способ социального бытия в условиях политического отчуждения власти, отмечая: наука и международное право не располагают единым и общепризнанным определением понятия «государство»; в современной научной литературе оно обычно определяется как политико-территориальная суверенная организация публичной власти, имеющая специальный аппарат управления и принуждения, способная делать свои веления обязательными для населения всей страны53.
В соответствии с этим определением свержение режимов стран гитлеровского блока — это уничтожение одних государств и замена их другими. За это боролись антифашисты стран «оси» и их союзников. В том числе в рядах армий, спецслужб стран антигитлеровской коалиции и сотрудничавшего с ними движения Сопротивления до и в ходе оккупации стран гитлеровского блока их противниками. Поэтому борьба антифашистов стран гитлеровского блока против своих государств соответствует опре-
делению коллаборационизма в той же БРЭ как добровольного сотрудничества «граждан оккупированной страны с противником во вред своему государству входе войны»54. Но причисление антифашистов к коллаборационистам — участникам преступлений нацизма столь же кощунственно, как лживый тезис о «равной ответственности» Германии и СССР за развязывание войны.
Путаницу вносит словосочетание «граждане оккупированной страны». Но согласно той же БРЭ термины «государство» и «стра-на»55 _ не синонимы56, гражданство — «устойчивая правовая связь лица с государством»57. Антифашисты боролись против своих государств нацистского блока, но не против своих стран. Наоборот, за их лучшее, мирное будущее, избавление своих и других стран от фашизма и трагедии порождённой им войны.
Ключ к выработке определения, исключающего причисление антифашистов к коллаборационистам, позволяет подобрать учёт норм международного права, а также различий значений терминов «государство» и «страна». ООН и её члены признают агрессивную войну (агрессию58) преступлением «против мира, за которое предусматривается ответственность в соответствии с международным правом»59, а самооборону от вооружённого нападения и действия для поддержания или восстановления международного мира и безопасности с санкции Совета Безопасности ООН законным и неотъемлемым правом60. Поэтому нужно сформулировать дефиницию так, чтобы ограничить круг коллаборационистов пособниками агрессоров и исключить её применение к борцам против фашизма и развёрнутой им агрессии.
Анализ упомянутых и других мнений учёных, результатов их исследований и перечисленные соображения позволяют предложить следующее определение.
Коллаборационизм (от франц. collaboration — сотрудничество) — деяния и соучастие в деяниях, признанных международным правом преступлениями, которые заключаются в добровольном или принудительном сотрудничестве с агрессором граждан государ-
ства, подвергшегося агрессии, при её подготовке, в ходе и после завершения (законы многих государств признают эти деяния государственной изменой и другими преступлениями) и/или участие, иное содействие, помощь в иностранной враждебной подрывной деятельности против государства его граждан во вред своей стране в мирное и военное время.
Не являются коллаборационизмом контакты с захватчиками граждан оккупированного государства (или его части), которые не наносят существенного ущерба интересам их страны, не противоречат её законам и международному праву.
Очевидно, данное определение небезупречно. Авторы этих строк предлагают его как один из возможных вариантов на обсуждение. Для выработки исчерпывающего и научно безупречного определения коллаборационизма необходимо продолжать исследования исторических, политических, юридических, психологических, морально-этических аспектов столь сложного явления профессионалами разных наук, обобщить результаты их исследований, выработать единую комплексную научную оценку и донести её до общественного сознания, чтобы эффективнее противодействовать попыткам манипулирования им с помощью фальсификации истории, активнее укреплять духовные, интеллектуальные и нравственные рубежи самозащиты нашего общества от угроз конституционному строю и безопасности России.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Веригин С.Г. Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939— 1945 гг. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. С. 3.
2 Коллаборационизм // Большая российская энциклопедия: электронная версия (БРЭ ЭВ). Интернет-ресурс: Иирз:// bigenc.ru.
3 Песков объяснил, чем вызвана информационная война против России. 2017. 13 декабря // РИА «Новости». Интернет-ресурс: https://ria.ru.
4 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683) // Сайт Совета безопасности РФ. Интернет-ресурс: http://www.scrf.gov.ru.
5 ФСБ выступает за определение коллаборационизма в годы Второй мировой //
РИА «Новости». 2010. 3 марта. Интернет-ресурс: https://ria.ru.
6 Семиряга М.И. Коллаборационизм: природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. С. И.
7 Там же. С. 815.
8 Там же. С. 322.
9 Там же. С. 815.
10 Романъко О.В. Крым в период немецкой оккупации: национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение: 1941—1944. М.: Центрполи-граф, 2014. С. 7.
11 Ковалёв Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России: 1941—1944. М.: ACT, 2004. С. 10, 11.
12 Там же.
13 Кудряшов C.B. Предатели, «освободители» или жертвы режима? Советский коллаборационизм (1941—1942) // Свободная мысль. 1993. № 14. С. 91.
14 Штрайт К. Они нам не товарищи: вермахт и советские военнопленные в 1941—1945 гг. / Пер. с нем. И. Дьяконова, предисл. и ред. И. Настенко. М.: Русское историческое общество; Русская панорама, 2009. С. 250.
15 БоффаДж. История Советского Союза в 2 т. Т. 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущёв. 1941—1964 гг. 2-е изд. М.: Международные отношения, 1994. С. 108.
16 Кирсанов H.A., Дробязко С.И. Великая Отечественная война 1941—1945 гг.: национальные добровольческие формирования по разные стороны фронта // Отечественная история. 2001. № 6. С. 64.
17 Кудряшов C.B. Указ. соч. С. 86.
18 Малиновский В.В. Кто он, российский коллаборационист: патриот или предатель? // Вопросы истории. 1996. № 11—12. С.165.
19 Ковалёв Б.Н. Указ. соч. С. 62.
20 Семиряга М.И. Указ. соч. С. 10, 11.
21 Пережогин В.А. Вопросы коллаборационизма // Война и общество: 1941— 1945. М.: Наука, 2004. С. 293.
22 В вермахте служили австрийцы, французы, судетские немцы, хорваты, болгары, боснийцы, фламандцы, чехи, поляки, прибалтийцы, фольксдойче — немцы, проживавшие в других государствах, и др. Австрия сформировала 25 дивизий. Наряду с ними было 8 инонациональных дивизий (испанская, хорватская, русские и др.) и в войсках СС 26 дивизий из граждан разных государств (албанцы, голландцы, венгры, датчане, бельгийцы, французы, латыши, литовцы, эстонцы, украинцы и др.). На 1 июня 1944 г. в эти формирования входили 486,6 тыс. человек, из них 333,4 тыс. действовали на советско-германском фронте (Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь: новейшее справочное издание / Г.Ф. Кривошеев, В.М. Андроников, П.Д. Буриков,
B.В. Гуркин. М.: Вече, 2010. С. 364).
23 Полян П.М. Жертвы двух диктатур: остарбайтеры и военнопленные в Третьем рейхе и их репатриация М., 1996.
C. 187.
24 Штрайт К. Указ. соч. С. 437.
25 Там же. С. 445.
26 Коллаборационизм // БРЭ ЭВ.
27 Там же.
28 Там же.
29 Часто термин «власовцы» соотносят с участниками других созданных гитлеровцами в годы войны антисоветских воинских формирований и вспомогательным персоналом частей вермахта (Русская освободительная армия // БРЭ ЭВ).
30 Там же.
31 Арзамаскин Ю.А. Идейные борцы или предатели? Коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны // Вестник Совета безопасности РФ. 2015. № 2(37). С. 114.
32 Коллаборационизм // БРЭ ЭВ.
33 Там же.
34 См., например: Коллаборационисты // Большая советская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия. 1969—1978. Интернет-ресурс: https://dic.academic.ru; Большой энциклопедический словарь. 2000. Интернет-ресурс: Ьир8:/ДЦс. academic.ru; Энциклопедический словарь. 2009. Интернет-ресурс: ЬИ^/ДНс. academic.ru; Политология. Словарь. 2010. Интернет-ресурс: https://dic.academic.ru; Политическая наука: словарь-справочник. 2010. Интернет-ресурс: 1гир8:/ЛНс. academic.ru.
35 Словарь иностранных слов. 15-е изд., испр. М.: Русский язык, 1988. С. 234.
36 Подробнее см.: Греко-персидские войны 500—449 до н.э. // Военная энциклопедия в 8 т. Т. 2. М.: Воениздат, 1994. С. 500, 501; Патриотизм и коллаборационизм в мировой истории / Под ред. Э.В. Рунга, Е.А. Чиглинцева, Д.В. Шмелёва. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2015. С. 126-136.
37 Коллаборационизм // БРЭ ЭВ.
38 Нюрнбергский процесс: сборник материалов в 8 т. Т. 8. М.: Юридическая литература, 1999. С. 566.
39 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации.
40 Ежегодный доклад Временной комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации (февраль 2018 г.) // Сайт Совета Федерации Федерального собрания РФ: ЫХр://соипсН. gov.ru.
41 Подробнее см.: Решетников Л.П. Снежная революция. Фальстарт // Спецназ России. 2012. 6 июня. Интернет-ресурс: http://www.specnaz.ru.
42 Ежегодный доклад Временной комиссии Совета Федерации... С. 55—59.
43 Там же. С. 80, 81.
44 Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 (редакция от 12 ноября 2018 г.). Статья 284.1. Осуществление деятельности на территории Российской Федерации иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории Российской Федерации её деятельности (введена Федеральным законом от 23 мая 2015 г. № 129-ФЗ) // КонсультантПлюс. Интернет-ресурс: http://www.consultant.ru.
45 Там же. Глава 29. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства.
46 Там же. Статья 275. Государственная измена.
47 Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. Статья 64. Измена Родине // Система «Гарант». Интернет-ресурс: http://base.garant.ru.
48 Постановление Конституционного суда РФ от 20 декабря 1995 г. № 17-П // Система «Гарант». Интернет-ресурс: http://base.garant.ru.
49 Международное право // Веб-сайт ООН: http://www.un.org.
50 Нюрнбергский процесс... Т. 8. С. 566.
51 См.: Принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала // Веб-сайт ООН: http://www.un.org; Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (Лондон, 8 августа 1945 г.) // Система «Гарант». Интернет-ресурс: http:// base.garant.ru; Определение агрессии. Утверждено резолюцией 3314 (XXIX) Генас-самблеи ООН от 14 декабря 1974 г. // Вебсайт ООН: http://www.un.org; Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 г. // Веб-сайт ООН: http://www. un.org; Римский статут Международного уголовного суда: заключительный акт Дипломатической конференции полномочных представителей под эгидой ООН по учреждению Международного уголовного суда. Принят в Риме 17 июля 1998 г. // Вебсайт ООН: https://www.un.org; Устав ООН // Веб-сайт ООН: http://www.un.org.
52 Там же.
53 Государство // БРЭ ЭВ.
54 Коллаборационизм // Там же.
55 Страна — термин широкого пользования. В политико-географическом отношении — территория, имеющая определённые природные, исторические, национальные, культурные и политические границы. По определению Д.С. Лихачёва — единство народа, природы и культуры. Термин «страна» не является синонимом термина «государство». Страна может быть суверенным государством или зависимой территорией, владением (подробнее см.: Страна //БРЭ ЭВ).
56 Там же.
57 Гражданство // Там же.
58 Определение агрессии. Утверждено резолюцией 3314 (XXIX) Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 г. // Веб-сайт ООН: http://www.un.org.
59 Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединённых Наций. Принята резолюцией 2625 (XXV) Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 г. // Веб-сайт ООН: http://www.un.org.
60 Устав ООН // Веб-сайт ООН: http:// www.un.org. ■
Фото с сайтов: http://waralbum.ru; http://www.telenir.net; http://militera. Iib.ru; https://topwar.ru; http://www.e-reading.life; http://app.russian7.ru; https://iv.sputniknews.ru.
