CC BY
97
4. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
5. Дюркгейм Э. Социология. М., 1992.
6. Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002.
7. Сорокин П.А. Система социологии: в 2 т. М., 1993.
8. Барзилов С.И., Чернышов А.Г. Безумство власти. М., 2005.
A.A. Shugayev Quantitative Analysis of the Party Systems:
Russian Experience
The basic measurements of the party systems are analyzed (factionalism, polarization, stability) are analyzed. By the example of the Russian party system the indexes of stability of electoral preferences are calculated.
Key words and word-combinations: political parties, party system, quantitative analysis methods.
Проанализированы основные измерения партийных систем (фракционность, поляризация, устойчивость). На примере российской партийной системы рассчитаны показатели устойчивости электоральных предпочтений.
Ключевые слова и словосочетания: политические партии, партийная система, количественные методы анализа.
УДК 321.02+329.1 /.6 ББК 66.01+66.6
A.A. Шугаев
КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ ПАРТИЙНЫХ СИСТЕМ: РОССИЙСКИЙ ОПЫТ
I I олитические партии в современных условиях являются одним из ключевых участников общественно-политических процессов и необходимой основой для демократического развития общества. Именно в деятельности партий проявляются основополагающие принципы демократии - политический плюрализм, представительство, выборность. Исследователи расходятся в оценках периодизации и перспектив развития отечественной партийной системы, признавая при этом, что процессы партийного строительства в России идут по общему для большинства модернизирующихся стран сценарию и включают следующие этапы: раздробленности, поляризации, экспансии и институционализации [1, с. 480].
Под институционализацией партий подразумевается не только процесс, посредством которого партии упрочиваются, приобретают значение и устойчивость, но и их свойство или состояние: «...институционализация может быть определена как степень материализации партии в общественном сознании, в результате чего она существует независимо от собственных лидеров, регулярно вовлекаясь в значимые модели поведения» [2, с. 94].
Понятие «партийная система» описывает не просто сумму действующих в политическом пространстве той или иной страны партий, но и всю совокупность их взаимосвязей, а также характерных и устойчивых атрибутов взаимодействия между ними. Следовательно, разработка теории изменения партийных систем должна прежде всего опираться на анализ «измерений» - специфического понятия, призванного обозначить свойства партийной системы, которые не могут быть сведены ни к составляющим ее частям, ни к взаимоотношениям между ними именно в силу ее «системности».
Очевидно, что в исследовании динамических показателей деятельности партий широкое распространение получило применение количественного анализа. В российской политологии, как правило, под количественным понимают исследование, проведенное с привлечением разнообразных количественных методов сбора, анализа и интерпретации данных [3, с. 49]. В западной науке, наряду с такой интерпретацией, количественными называют исследования с использованием большого числа анализируемых партий или партийных систем, то есть исследования сравнительного характера. По мнению западных компаративистов, в процессе обработки результатов анализа должен быть задействован аппарат математической статистики. Лишь в этом случае исследование может считаться количественным.
Партийная система описывается с использованием единиц анализа, составляющих различные теоретические концепции. Например, если считать, что партийная система состоит из «частей», то иногда оказывается полезным использовать простейшее определение формата партийной системы, которое может быть дано в соответствии с числом партий, соревнующихся на выборах, и распределением голосов избирателей среди данных партий. Системы различаются по степени поляризации, фрагментации, институционализации и прочему. Можно привести множество характеристик конкретных партийных систем. Задачей же любого обобщающего анализа является выделение семантически релевантных - таких, которые указывали бы на то общее и то различное, что есть между ними.
Последователями М. Дюверже было доказано, что политический плюрализм хорош в меру, поскольку выход за какие-то условные рамки приводит к тому, что политическая система может оказаться в кризисном состоянии. Помимо избирательной системы политический плюрализм детерминируется уровнем социальной фрагментации (этнической, лингвистической, конфессиональной, экономической), а также формой государственного правления. В этом же ключе, например, изучаются такие явления, как фракционализация парламентов и фрагментация партийных систем, представительность парламента, анализируются условия, этому способствующие или противодействующие. Установленные в пределах одной партийной системы и прошедшие апробацию в других, взаимозависимости получают статус социальных закономерностей.
Фракционапизация парламентов в широком сравнительном плане (без сравнительного контекста такие исследования вряд ли имеют смысл), а также выяснение условий, способствующих фракционализации, наиболее плодотворно изучались в 1970-1980-х годах [4]. Специалистами рассчитывались эффек-
тивные числа политических партий, которые соотносились с такими факторами, как электоральные системы, виды социальной дифференциации, формы государственного устройства [5]. Исследование процессов партийного строительства с помощью математического аппарата нашло свое применение и в работах отечественных авторов [6, с. 45].
Применительно к российской практике широко используется индекс эффективного числа партий, разработанный М. Лааксо и Р. Таагаперой и позволяющий определить количество значимых партий в системе, исходя из их размера и электорального веса. Данный индекс служит показателем уровня концентрированности партийной системы, которая рассматривается в двух аспектах: в связи с оптимальным количеством партий и тенденциями изменения количества голосов избирателей, поданных за две сильнейшие партии страны. Эффективное число партий определяется применительно к избирательному процессу и к распределению мест в парламенте [7, с. 25]. При высокой партийной фрагментации показатель эффективного числа партий высокий, при малой фрагментации - имеет тенденцию к снижению. Во всех случаях, когда силы партий равны, эффективное число примерно соответствует их количеству. В случае неравенства эффективное число меньше, чем действительное количество партий.
Партийная система рассматривается как система органическая и подвижная, обладающая, помимо статических, динамическими характеристиками. Для определения последних широко применяются показатели рыночного анализа. В целях наглядного изучения динамики партийных систем используются характеристики: норма входа - отношение количества новых партий в избирательном цикле к общему числу партий, принявших участие в выборах; норма проникновения - доля голосов, отданных за новые партии; величина барьеров входа в партийную систему - разница между нормой входа и проникновения; влияние новых партий относительно старых - соотношение средней доли голосов избирателей, отданных за новые и старые партии; норма выхода -отношение числа выбывших партий к общему количеству партий; доля выживших партий - отношение числа выживших партий за избирательный цикл к общему числу партий, принявших участие в выборах [8, с. 97].
Российская политическая практика предоставляет возможность проанализировать результаты пяти парламентских выборов и сделать предварительные выводы о динамике российской партийной системы.
Каждые выборы в Г осударственную Думу - своего рода тест для партий на политико-организационную устойчивость. В 1993 г. в выборах в федеральный парламент приняли участие 13 избирательных объединений. В 1995 г. их число увеличилось до 43 партий, лишь 8 из них участвовали в выборах повторно. В 1999 г. в выборах приняли участие 28 партий и блоков, 20 из которых впервые. До следующих выборов 2003 г. дошли лишь 6 партий, всего же участвовало 23 партии. В 2007 г. из 11 партий только 7 участвовали в предыдущей избирательной кампании.
В России немало партий и предвыборных блоков добивались успеха на парламентских выборах не более одного раза. С разной степенью успеха остаются постоянными участниками парламентских кампаний федерального уров-
ня на протяжении всех пяти избирательных циклов лишь КПРФ и ЛДПР. Многие российские партии в 1990-е годы прекращали свое существование непосредственно после выборов, меняли название и идеологию, объединялись с другими политическими силами.
Постоянно идущий в российской политической системе процесс слияния / поглощения политических партий значительно затрудняет применение методов количественного анализа при изучении состояния отечественной партийной системы. Дополнительную сложность для количественного анализа представляют особенности российского избирательного законодательства, в котором закреплено понятие «избирательное объединение», уникальное и свойственное исключительно российской практике. При этом фактически не актуализировались различия в электоральных правах политических партий, общественнополитических движений и иных общественных организаций, участвовавших в выборах [9, с. 45].
Стабильность состава - один из ключевых признаков состоявшейся партийной системы. Неизменное постоянство участников политических процессов в стране в большой степени свидетельствует о сформированной в ней партийной системе. Замечено, что стабильность состава парламента в существенной мере предопределяет стабильность партийной системы и, в свою очередь, играет далеко не последнюю роль в обеспечении стабильности политической системы государства в целом.
Эволюция моделей трансформации формата партийных систем рассматривается через призму электоральной неустойчивости, то есть изменения числа конкурирующих партий и распределения голосов избирателей. Одним из количественных показателей, характеризующих партийную систему, уровень ее устойчивости, особенности и направленность электоральных предпочтений, является электоральная подвижность или неустойчивость предпочтений граждан от выборов к выборам.
Для количественного описания стабильности западные ученые пользуются индексом Педерсена, который вычисляется сложением всех изменений в долях голосов избирателей, поданных за партии на двух выборах (или в долях парламентских мест), и делением суммы на два. Видоизменив данный индекс, можно получить величину, характеризующую устойчивость электоральных предпочтений избирателей. Рассчитаем данный показатель как сумму наименьших долей голосов, отданных политической партии на протяжении двух избирательных кампаний. В данном случае слагаемые величины будут выступать в качестве «электорального ядра» партий, принимавших участие в выборах.
По данным официального сайта Центральной избирательной комиссии РФ, в парламентских выборах 1993 и 1995 гг. дважды участвовали 8 избирательных объединений, набрав соответственно: Аграрная партия России (7,99 и 3,78% голосов избирателей), «Яблоко» (7,86 и 6,89%), КПРФ (12,4 и 22,3%), ЛДПР (22,92 и 11,18%), ПРЕС (6,73 и 0,36%), «Выбор России» (15,51 и 3,86%), «Кедр» (0,76 и 1,39%), «Женщины России» (8,13 и 4,61%) [10]. Показатель устойчивости электоральных предпочтений составил Р = 7,86 + + 12,4 + 11,18 + 0,36 + 3,86 + 0,76 + 4,61 = 43,84%.
В 1995-1999 гг. таких избирательных объединений было тоже 8: «Наш дом - Россия», КПРФ, ЛДПР / «Блок Жириновского», «Яблоко», «Женщины России», «Социал-демократы», «Коммунисты, трудящиеся России - за Советский Союз», «Конгресс русских общин». Сумма наименьших долей голосов данных избирательных объединений составила 40,35%.
В 1999-2003 гг. в выборах дважды участвовали 6 партий: «Яблоко», КПРФ, ЛДПР, СПС, Партия Мира и Единства, Партия пенсионеров. Показатель устойчивости электоральных предпочтений оказался рекордно низок и составил всего 29,06%, то есть более 70% голосов избирателей досталось новым партиям.
В 2003-2007 гг. в парламентских выборах участвовали 7 партий: «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Яблоко», СПС, Аграрная партия России, Демократическая партия России. Устойчивость электоральных предпочтений избирателей оказалась на уровне 62,26%.
Проведенные расчеты показывают, что вплоть до 2003 г. устойчивость электоральных предпочтений в России неуклонно снижалась. Следовательно, снижалась устойчивость (стабильность) самой партийной системы страны в целом. Причиной тому во многом служили стремительность и несистемность процессов партийного строительства, «недолговечность» самих партий, нерегулярность их участия в выборах.
Преломление нисходящей тенденции связано, во-первых, с созданием в 2001 г. нынешней «партии власти» и с последующим укреплением ею занимаемых позиций; во-вторых, с развитием положений Федерального закона «О политических партиях», закрепившим жесткие требования к деятельности партий. Результатом совокупного воздействия этих двух факторов стало предопределившее относительную стабилизацию электоральных предпочтений изменение сущностных характеристик партийной системы - в первую очередь ее количественного состава.
Следует отметить, что описание партийных систем с использованием индексов электоральной устойчивости (неустойчивости) дает лишь частичный ответ на широкий спектр вопросов о степени их изменчивости и стабильности, позволяя определить, что является типичным, а что - девиантным случаем развития.
Партийные системы, тщательно изученные на примере отдельной страны или региона, еще не позволяют сформулировать общие закономерности функционирования партийных систем. Однако это становится возможным при обобщении опыта ряда государств или регионов в сравнительном контексте. Использование количественных приемов, убедительно доказавших свою состоятельность и ставших неотъемлемой частью методологии политической науки, представляется возможным и для анализа российской партийной системы, в особенности ее регионального компонента, который сам по себе чрезвычайно неоднороден и относительно слабо изучен.
Библиографический список
1. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М., 2004.
2. Джанда К. Сравнение политических партий: исследование и теория // Современная сравнительная политология. М., 1997.
3. Митрохина Т.Н. Методология политической компаративистики. 2-е изд., испр. и доп. Саратов, 2008.
4. Powell G.B. Contemporary Democracies: Participation, Stability and Violence. Cambridge, 1982.
5. Laakso M., Taagapera R. «Effective» Number of Parties: A Measure With Application to West Europe // Comparative Political Studies. 1979. Vol. 12, № 1.
6. Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология: учебник. М., 2002.
7. ГельманВ.Я. Политические партии в России: от конкуренции - к иерархии // Полис. 2008. №9 5.
8. Данилов М.В. Исследование российской многопартийности: традиции и инновации. Саратов, 2006.
9. Скрипкина Ж.Б. Избирательные системы и технологии: учеб. пособие. М., 2005.
10. Выборы в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации [Электронный ресурс] // Официальный сайт Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. URL: http://www.cikrf.ru/vib_arhiv/gosduma/index.jsp (дата обращения: 05.06.2009).
S.V. Anoshina
Political Behavior of Women in Russia:
Features of Electoral Preferences Formation
The author researches the specificity of formation of electoral preferences of women in Russia. Factors influencing women’s electoral preferences are defined and analyzed.
Key words and word-combinations: electoral preferences of women, motivation of electoral behavior, subjective and objective factors.
Исследуется специфика формирования электоральных предпочтений женщин в России. Определяются и анализируются факторы, влияющие на электоральные предпочтения женщин.
Ключевые слова и словосочетания: электоральные предпочтения женщин, мотивация электорального поведения, субъективные и объективные факторы.
УДК 32.01:316.353 ББК 66.04:60.54
С. В. Аношина
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ
ЖЕНЩИН В РОССИИ:
ОСОБЕННОСТИ
ФОРМИРОВАНИЯ
ЭЛЕКТОРАЛЬНЫХ
ПРЕДПОЧТЕНИЙ
^Злекторальное поведение населения -одно из самых ярких и распространенных проявлений политической активности и важнейшее условие демократического развития страны. При его изучении все большее внимание уделяется электоральному поведению женщин, что во многом объясняется спецификой половозрастной структуры населения Российской Федерации, а именно численным перевесом женского электората над мужским. Особенно это заметно в старших возрастных группах, которые по опыту избирательных кампаний 1993-2008 гг. являются наиболее активными избирателями с самой маленькой по сравнению с другими возрастными группами долей абсентеизма. Соответственно,
