CC BY
61
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
КОЛИЧЕСТВЕННАЯ ОЦЕНКА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА ТЕРРИТОРИЙ ОПЕРЕЖАЮЩЕГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНОВ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА1
А.А. ПАНКРАТОВ, e-mail: [email protected], Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Москва, Россия ORCID ID: 0000-0002-9719-5152
Е.А. КУВШИНОВА, e-mail: [email protected], Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Москва, Россия
Л.С. ГАЛСТЯН, магистрант. E-mail: [email protected], Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД РФ, Москва, Россия
В статье проведена количественная оценка социально-экономического потенциала территорий опережающего развития (ТОР) регионов Дальневосточного федерального округа (ДФО). Рассматриваются ключевые показатели ТОР ДФО, определен их вклад в динамику инвестиций в основной капитал и занятости регионов ДФО, выделены группы регионов ДФО по степени влияния ТОР на параметры социального, экономического и инвестиционного развития, проанализирована отраслевая специализация ТОР, проведена оценка вклада ТОР в инвестиции и занятость в экономике ДФО до 2024 г.
Ключевые слова: территория опережающего социально-экономического развития; особая экономическая зона; Дальневосточный федеральный округ; инвестиционный потенциал; инвестиционная емкость; социально-экономический эффект.
DOI: 10.47711/0868-6351-187-100-109
В последние годы в российской экономике происходит замедление темпов социально-экономического развития, сопровождаемое существенным спадом инвестиционной активности. Органы государства находятся в процессе поиска эффективных инструментов, направленных на ускорение социально-экономического развития отдельных территорий, испытывающих острые проблемы или имеющих геостратегическое значение [1-3].
Одним из эффективных инструментов, способствующих решению указанных задач, является создание территорий опережающего социально-экономического развития (далее - ТОР) с особым режимом хозяйственной деятельности, включающим набор разнообразных льгот и преференций, который нацелен на привлечение российских и зарубежных инвесторов и интенсификацию социально-экономического развития [4; 5].
Территории с особым режимом хозяйственной деятельности продемонстрировали высокую эффективность в качестве инструмента государственной политики в таких странах, как Китай, Индия, Бразилия и др. [6-8]. С 2014 г. в России на федеральном уровне задействована широкая программа применения указанного инструмента в разных регионах страны [9].
К настоящему моменту актуальными с научной и управленческой точек зрения являются задачи оценки текущих результатов деятельности ТОР, анализ их влияния на динамику социально-экономического и инвестиционного развития, а также выявление факторов, сдерживающих развитие указанных проектов [10]. Оперативная оценка дея-
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках научного проекта № 19-310-90081. «Разработка универсальной многофакторной эконометрической модели, направленной на выявление, измерение и прогнозирование кластерных эффектов, на примере федеральных кластерных образований Российской Федерации (инновационных территориальных и промышленные кластеров)».
тельности ТОР может стать основной для разработки органами исполнительной власти корректирующих программ, мер и инструментов, направленных на повышение эффективности функционирования ТОР и улучшение результатов их деятельности.
В настоящее время российские ТОР создаются в отдаленных и отстающих в развитии регионах, имеющих стратегическое значение, должных стать центрами экономической и инновационной активности [11; 12].
Целью настоящего исследования является определение социально-экономического потенциала ТОР в регионах Дальневосточного федерального округа (далее - ДФО). В рамках статьи проводится количественная оценка инвестиционного потенциала ТОР, оценка степени их влияния на параметры социально-экономического и инвестиционного развития регионов ДФО. В анализе результатов функционирования ТОР использованы существующие методики оценки эффективности ТОР в России [13; 14].
Особенности российского опыта формирования ТОР. Применение механизма ТОР в российской практике стратегического планирования стало закономерным продолжением использования инструмента особых экономических зон (ОЭЗ) [15; 16]. Начало формирования ТОР в России связано с задачей создания на территории Дальнего Востока, Сибири и Арктической зоны специальных экономических режимов с особыми условиями развития несырьевых производств, ориентированных в том числе на экспорт [17]2.
Основными стимулами начала формирования ТОР на Дальнем Востоке стали: существенное отставание районов Дальнего Востока по уровню социально-экономического развития от среднероссийских показателей, интенсификация торгового взаимодействия России со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, а также необходимость развития особых геостратегических территорий в рамках выполнения стратегических задач, обозначенных в Стратегии национальной безопасности и Стратегии пространственного развития России [4; 18].
Наиболее острой социально-экономической проблемой Дальнего Востока, не решенной до настоящего времени, является существенный миграционный отток и низкие показатели естественного прироста населения. Регионы ДФО ежегодно в среднем теряют от 15 до 20 тыс. человек постоянного населения, что в первую очередь связано с экономическими проблемами развития указанных территорий, неблагоприятными условиями проживания, низкой инфраструктурной освоенностью, удаленностью от наиболее развитых районов России [19; 20].
Механизм ТОР направлен на улучшение социально-экономических условий и инвестиционного климата за счет формирования привилегированного режима для ведения экономической, торговой и инвестиционной деятельности. ТОР также служат целям диверсификации отраслевой структуры экономики, формирования и развития высокотехнологичных отраслей, сокращения социально-экономической дифференциации между регионами России [6].
Наиболее распространенными видами льгот в рамках ТОР являются: налоговые каникулы для резидентов, пониженные налоговые ставки; льготные тарифы страховых взносов; таможенные преференции, в том числе упрощение и ускорение прохождения таможенных процедур, экономия на таможенных выплатах [21; 22].
В России при отборе заявок на создание ТОР предпочтение отдается именно проблемным регионам. В международной практике механизм ТОР также, главным образом, используется для поддержки отстающих в развитии регионов, так как данный механизм направлен на создание локальных центров инвестиционной активности, способствующее улучшению экономических условий прилегающих территорий.
2 Указанная задача была сформулирована Президентом Российской Федерации В.В. Путиным в его послании Федеральному Собранию 12 декабря 2013 г. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/19825.
ТОР в отличие от ОЭЗ обладают более широким набором преференций и льгот для инвесторов, территориальная локализация ТОР распространяется на отдельные муниципальные образования, как правило, городские округа; ТОР нацелены не только на формирование благоприятных экономических условий, но и на улучшение социальной среды [16].
Использованные данные и методика исследования. Количественная оценка социально-экономического потенциала ТОР ДФО осуществлялась в несколько этапов. Первоначально по данным Росстата была сформирована база данных, содержащая показатели инвестиций в основной капитал, численности занятых, создания новых рабочих мест и ВРП регионов ДФО.
На основе указанных данных были рассчитаны показатели инвестиционной емкости экономики регионов ДФО, определяемые как отношение суммы инвестиций в основной капитал к сумме ВРП регионов ДФО за последние три года5:
I
^2016-2018 /^£^2016-2018< (1) где 2^2016-2018 - сумма инвестиций в основной капитал региона г в 2016-2018 гг.; 2 6^2016-2018 - сумма ВРП региона г в 2016-2018 гг.
Рассматриваемый показатель важен в контексте оценки текущих направлений инвестиционного развития. В соответствии с планом Правительства России по ускорению роста инвестиций4 их минимальный необходимый уровень по отношению к объему экономики регионов должен превышать 25% [23]. Территории, для которых рассматриваемый показатель превысил 25%, были отнесены к регионам, имеющим высокую инвестиционную активность и, следовательно, высокий потенциал экономического роста.
На следующих этапах статистическая база была дополнена данными об инвестициях в основной капитал и о количестве новых рабочих мест в рамках ТОР, собранными на основании открытых источников5.
В контексте измерения инвестиционного потенциала регионов ДФО важно было определить, какой вклад в инвестиционную активность вносят ТОР. В частности, были рассчитаны долевые вклады накопленных инвестиций за три года в рамках ТОР к общему объему инвестиций в экономику регионов ДФО в 2016-2018 гг.:
71ОК£016_2018 /^^2016-2018< (2)
где 21 ТОЯ2016-2018 - сумма инвестиций в основной капитал ТОР региона г в 2016-2018 гг.; 2 ^2016-2018 - сумма инвестиций в основной капитал региона г в 2016-2018 гг.
Помимо этого рассматривалась динамика формирования новых рабочих мест в целом по экономике регионов ДФО и новых рабочих мест, созданных в рамках ТОР в 2016-2018 гг., определен вклад созданных рабочих мест в рамках ТОР в показатели среднегодовой занятости регионов ДФО:
1 Е ^^2016-2018 /^2016-2018' (3)
где 2 Е ТОЙ2016-2018 - сумма новых рабочих мест, созданных в рамках ТОР региона г в 2016-2018 гг.; £2016-2018 - среднегодовая численность занятых региона г в 2016-2018 гг.
На основании расчетных данных была составлена матрица распределения регионов ДФО по уровню инвестиционной активности и вкладу ТОР в показатель инвестиций в основной капитал регионов ДФО, выделены группы регионов по степени влияния ТОР на параметры инвестиционного развития.
1-
3 В соответствии с имеющимися данными Росстата последние временные ряды данных доступны до 2018 г.
4 Источник: Правительство Российской Федерации. URL: http://government.ru/news/35925/.
5 Использованные открытые источники: официальные сайты Правительства России; Минвостокразвития России; Минэкономразвития России; АО «Корпорация развития Дальнего Востока»; отдельных ТОР ДФО.
Основные расчетные показатели также были оценены на период до 2024 г. методом экстраполяции временных рядов статистических данных с учетом негативного влияния пандемии СОУШ-19, определившим сокращение объема инвестиций в основной капитал в России в 2020 г. на 4,5% уровня 2019 г.6, ПИИ в ДФО - более чем на 30%7.
Обсуждение результатов. Показатель вклада ВРП регионов ДФО в ВВП России на протяжении 2014-2018 гг. имел неустойчивую динамику: до 2017 г. наблюдалось его снижение с 6,1% в 2014 г. до 5,8% в 2017 г., в 2018 г. доля ДФО в ВВП России возросла до 6,1%.
Указанная неустойчивость объясняется динамикой вклада инвестиций в основной капитал регионов ДФО в общероссийский показатель: до 2015 г. инвестиционная активность регионов ДФО увеличивалась более высокими темпами, к 2016 г. динамика несколько замедлилась, что отразилось на некотором снижении вклада ВРП ДФО в ВВП России. С 2016 г. наблюдался рост рассматриваемого показателя - до 8%, что определило увеличение вклада экономики ДФО в ВВП России в 2018 г. (рис. 1).
%
8,5 т 8,0 -7,5 -7,0 -6,5 -6,0 -5,5
8,12
6,12
2014
2015
2016
2017
2018
Год
8,04
Рис. 1. Вклад ВРП (-А-) и инвестиций в основной капитал (-♦-) регионов ДФО в соответствующие показатели по России в 2014-2018 гг., %
Источник: Росстат, рассчитано и составлено авторами.
Рост уровня инвестиционной активности в регионах ДФО с 2014 г. определяется началом функционирования преференциальных режимов ТОР. Во многом за счет ТОР, обеспечивших дополнительный приток инвестиций в экономику, уровень инвестиционной емкости регионов ДФО в 2016-2018 гг. составил 28%, что превышает установленный уровень в 25%, а также средний показатель по России - 21% (табл. 1).
В то же время далеко не все регионы ДФО характеризуются повышенным уровнем инвестиционной емкости. Лидерами инвестиционной активности на протяжении последних лет являются Амурская область, Республика Саха (Якутия), Забайкальский край, Магаданская область, Еврейская АО и Сахалинская область, в то время как для Республики Бурятия, Чукотского АО, Хабаровского, Камчатского и Приморского краев отношение инвестиций в основной капитал к объему ВРП составляет менее 25%.
Указанные различия определяются разнонаправленностью инвестиционных циклов для разных регионов ДФО, завершением реализации крупных инвестиционных проектов, а также эффектом накопленной базы экономического потенциала [24].
Общее количество ТОР ДФО, по состоянию на декабрь 2020 г., составляет 22 из 87, созданных в России. Число резидентов, зарегистрированных в ТОР, оценивается в 446, в рамках ТОР запланирована реализация более 300 инвестиционных проектов.
6Источник: Интерфакс от 9 февраля 2021 г. URL: https://www.interfax.ru/business/750048.
7 Источник: РБК. Интервью ЮП. Трутнева от 25.12.2020 г. URL: https://www.rbc.ru/newspaper/2020/12/25/ 5fe365e99a79470fec15e9dc.
Таблица 1
Показатели инвестиционного развития регионов ДФО
ВРП Инвестиции в ОК Инвестиции
Регион Сумма за 2016-2018 гг., Сумма за 2016-2018 гг., в ОК / ВРП,
млрд. руб. млрд. руб. %
Россия 229013 48558 21
ДФО 13751 3852 28
Респ. Бурятия 626 124 20
Респ. Саха (Якутия) 2864 1066 37
Забайкальский край 905 272 30
Камчатский край 636 117 18
Приморский край 2350 406 17
Хабаровский край 1986 385 19
Амурская обл. 843 573 68
Магаданская обл. 476 143 30
Сахалинская обл. 2698 681 25
Еврейская АОбл. 155 41 27
Чукотский АО 214 43 20
Источник: Росстат, рассчитано и составлено авторами.
На Дальнем Востоке ТОР поддерживаются во всех регионах, за исключением Магаданской области. Динамика формирования ТОР ДФО планомерно снижалась: в 2015 г. было создано восемь ТОР, в 2016 г. - семь, в 2017 г. - пять, в 2018 г. ТОР не создавались, в 2019 г. были созданы две ТОР, в 2020 г. - одна. Таким образом, можно сделать вывод, что определенная «критическая» масса рассматриваемых объектов на территории ДФО сформирована.
Пространственное размещение ТОР ДФО неравномерно: наибольшее их число локализовано на территории Приморского края - четыре; по три ТОР созданы на территории Хабаровского края, Амурской и Сахалинской областей; по две ТОР поддерживаются на территории Республик Бурятия и Саха, в Забайкальском крае; по одной ТОР - в Камчатском крае, Еврейской АО и Чукотском АО.
Несмотря на предполагаемое приоритетное развитие высокотехнологичных производств, большая часть дальневосточных ТОР специализируется на добыче полезных ископаемых, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности, производстве стройматериалов и минеральных удобрений, основной химии, металлургии, нефтехимии и угольной промышленности - т.е. на развитии сырьевого комплекса и перерабатывающих отраслей низких переделов.
ТОР, расположенные в Забайкальском крае, Еврейской АО, Приморском, Хабаровском и Камчатском краях, Амурской и Сахалинской областях, также специализируются на агропромышленном производстве, пищевой промышленности, рыболовстве и рыбоводстве. Перспективной специализацией ТОР ДФО являются туризм и рекреация, представленные в ТОР Камчатского и Хабаровского краев, Амурской и Сахалинской областей.
К высокотехнологичным отраслям ТОР следует отнести: глубокую переработку сельскохозяйственной продукции (Приморский край - ТОР Михайловский), сборочные производства (Приморский край - ТОР Надеждинский), судостроение и судоремонт (Приморский край - ТОР Большой Камень, Хабаровский край - ТОР Николаевск-на-Амуре и Комсомольск-на-Амуре), машиностроение и авиационную промышленность (Хабаровский край - ТОР Комсомольск-на-Амуре) и космическую отрасль (Амурская обл. - ТОР Свободный).
Объем инвестиций в основной капитал регионов ДФО за 2016-2018 гг., по данным Росстата, составил 3,85 трлн. руб., при этом объем инвестиций, направленный в рамках ТОР за аналогичный период, оценивается в 907 млрд. руб.8 Таким образом, ТОР на
8 Источник: АО «Корпорация развития Дальнего Востока». ПНЬ: Ырв://егсС.ги/аЬои1-0/
Дальнем Востоке в настоящее время обеспечивают до четверти всего инвестиционного потенциала экономики ДФО, что в целом характеризует значимость рассматриваемых объектов для социально-экономического и инвестиционного развития. В то же время уровень инвестиционной активности ТОР ДФО существенно варьирует.
В этом отношении можно выделить три группы регионов ДФО:
- регионы, для которых ТОР - основной инструмент инвестиционного развития: вклад ТОР в инвестиции в основной капитал составляет более 50% - Амурская область, Приморский край, Чукотский АО;
- регионы, для которых ТОР - важный, но не ключевой инструмент инвестиционного развития: вклад ТОР в инвестиции в основной капитал составляет от 10 до 50% - Хабаровский и Камчатский края;
- регионы, для которых ТОР - один из инструментов инвестиционного развития: вклад ТОР в инвестиции в основной капитал составляет менее 10% - Забайкальский край, Республики Саха (Якутия) и Бурятия, Еврейская АО, Сахалинская область.
В настоящее время прямой корреляции между уровнем инвестиционной емкости экономики регионов ДФО и вкладом ТОР в инвестиции в основной капитал не наблюдается. Высоки значения обоих показателей только для Амурской области. Более того, на территории Магаданской области, инвестиционная емкость которой высока и составляет около 30%, ТОР не поддерживаются (рис. 2). Указанные различия могут говорить о том, что ТОР создаются в первую очередь в регионах, испытывающих снижение уровня инвестиционной активности [25; 26].
%
70 60 50 40 30 20 --
Амурская обл. ♦ '
v Чукотский АО ^ Приморский край
Хабаровский край
Камчатский край * Еврейская А
Забайкальский край
^ЕврейСК?Я АОбл. Якутия
♦ ♦ Отношение Бурятия у Окалин^ая °бл. ___ инвестиций в ОК
Ч-1-115 25 35 45 55 65 75 к ВРП, %
90 -г
80 --
10
Рис. 2. Распределение регионов ДФО по уровню инвестиционной емкости экономики и вкладу ТОР в инвестиции в ОК регионов в 2016-2018 гг., %
Источник: Росстат, рассчитано и составлено авторами.
По оценкам Минвостокразвития России, в рамках ТОР ДФО за все время их существования на период до 2024 г. планируется инвестировать 3,77 трлн. руб., из них в период 2019-2024 гг. - 2,6 трлн. руб.9 Учитывая негативные экономические эффекты
9 Источник: АО «Корпорация развития Дальнего Востока». URL: https://erdc.ru/about-tor/.
пандемии СОУШ-19 благоприятный уровень инвестиционной активности ДФО, по данным Минвостокразвития, в 2020-2024 г. оценивается в 5-5,5 трлн. руб.10
Таким образом, вклад ТОР в общий объем инвестиций в экономику ДФО может возрасти до 35%, при этом предполагается рост показателя для большинства регионов. В частности, до 2024 г. существенно должен увеличиться вклад ТОР в инвестиционный потенциал Забайкальского края - с 7 до 78%, Камчатского края - с 11 до 60%, Приморского края - с 54 до 91%, Еврейской АО - с 6 до 15%.
Для Республик Бурятия, Саха (Якутия), Хабаровского края, Амурской и Сахалинской областей вклад ТОР в инвестиции в основной капитал в целом сохранится на текущем уровне, и лишь для Чукотского АО ожидается значительное сокращение инвестиционной роли ТОР, обусловленное реализацией на территории округа крупных инфраструктурных проектов вне деятельности ТОР, в рамках реализации Комплексного плана модернизации и расширения магистральной инфраструктуры на период до 2024 г.11 (табл. 2).
Таблица 2
Вклад ТОР ДФО в инвестиции в основной капитал регионов ДФО в 2016-2018 гг. и 2019-2024 гг.
Инвестиции в ОК, Инвестиции в ОК Вклад ТОР
Регион млрд. руб. ТОР, млрд. руб. в инвестиции в ОК,%
2016-2018 2019-2024 2016-2018 2019-2024 2016-2018 2019-2024
(факт) (оценка) (факт) (оценка) (факт) (оценка)
ДФО 3852 7467 907 2607 24 35
Респ. Бурятия 124 349 7 8 6 2
Респ. Саха (Якутия) 1066 1 868 61 61 6 3
Забайкальский край 272 425 19 331 7 78
Камчатский край 117 231 12 140 11 60
Приморский край 406 1089 218 993 54 91
Хабаровский край 385 791 62 122 17 15
Амурская обл. 573 1200 478 887 85 74
Магаданская обл. 143 175 0 0 0 0
Сахалинская обл. 681 1135 22 42 3 4
Еврейская АОбл. 41 76 2 11 6 15
Чукотский АО 43 127 26 11 64 9
Источник: Росстат, расчеты авторов.
За время функционирования ТОР ДФО были созданы более 40 тыс. новых рабочих мест. По данным Минвостокразвития России, в рамках ТОР ДФО на период до 2024 г. планируется создать более 83 тыс. рабочих мест.
При первом рассмотрении можно сделать вывод, что социальные эффекты деятельности ТОР не столь значимы по сравнению с их экономической ролью. В частности, доля созданных рабочих мест в рамках ТОР от среднегодовой численности занятых в экономике регионов ДФО оценивается на уровне 1%. При этом можно выделить регионы, в которых более 1,5% занятого населения вовлечены в деятельность ТОР: Камчатский край, Чукотский АО и Республика Саха (Якутия).
Если рассмотреть динамику формирования новых рабочих мест в регионах ДФО, роль ТОР с точки зрения социальных эффектов окажется более значимой. В 2016-2018 гг. среднегодовая численность занятых ДФО сократилась на 0,9%, или 38,4 тыс. чел., при этом наибольшие темпы сокращения численности занятых наблюдались в Еврейской АО - минус 6,5%, или 4,5 тыс. чел., и в Республике Бурятия - минус 2,3%, или 8,9 тыс. чел. Прирост
10 Источник: РБК. Интервью Ю.П. Трутнева от 25.12.2020 г. URL: https://www.rbc.ru/newspaper/2020/12/25/5fe365e99a 79470fec15e9dc
11 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 30 сентября 2018 г. № 2101-р. URL: http://static.government.ru/ media/fifes/MUNhgWFddP3UfF9RJASDW9VxP8zwcB4Y.pdf.
численности занятых зафиксирован только в двух регионах - Республике Саха (Якутия) -2,8%, или 16,3 тыс. чел. и Чукотском АО - 4,3%, или 1,4 тыс. чел. - т.е. в тех регионах, где отмечается наиболее высокий вклад новых рабочих мест ТОР в общее количество занятых.
В ряде регионов, где зафиксировано наибольшее количество сформированных в рамках ТОР рабочих мест, одновременно наблюдается несколько сглаженная динамика сокращения численности занятых в экономике. Таким образом, несмотря на то, что проблема значительного миграционного оттока и сокращения численности населения регионов ДФО сохраняется до настоящего времени, можно сделать вывод, что ТОР оказывают благоприятное стабилизирующее воздействие на рынок труда регионов, компенсируя значительную долю сократившихся рабочих мест.
Если предположить, что сокращение численности занятых в экономике ДФО сохранится на уровне в среднем до 10 тыс. рабочих мест в год, вклад сформированных в рамках ТОР рабочих мест в среднегодовую численность занятых ДФО к 2024 г. может возрасти до 2%. При этом ожидается, что наиболее существенно доля рабочих мест ТОР возрастет в Чукотском АО - до 12%, Камчатском крае - до 6%, Приморском крае, Республике Саха (Якутия) и Амурской области - более 2% (табл. 3).
Таблица 3
Вклад ТОР ДФО в динамику занятости регионов ДФО в 2016-2018 гг. и 2016-2024 гг.
Регион Динамика занятости, 2016-2018 гг. Новые рабочие места ТОР, накопленная сумма, тыс. Вклад ТОР в занятость, %
тыс. чел. % 2016-2018 (факт) 2016-2024 (оценка) 2018 г. 2024 г.
ДФО -38,4 -0,9 40,7 83,2 1,0 2,1
Респ. Бурятия -8,9 -2,3 1,1 1,7 0,3 0,5
Респ. Саха (Якутия) 13,6 2,8 7,3 13,0 1,5 2,5
Забайкальский край -7,5 -1,6 0,8 5,2 0,2 1,1
Камчатский край -2,3 -1,4 4,0 9,3 2,4 6,0
Приморский край -15,2 -1,5 13,5 25,9 1,4 2,7
Хабаровский край -2,1 -0,3 6,9 11,5 1,0 1,6
Амурская обл. -7,6 -1,9 4,8 9,7 1,2 2,6
Магаданская обл. -0,6 -0,7 0,0 0,0 0,0 0,0
Сахалинская обл. -4,7 -1,7 1,1 3,3 0,4 1,3
Еврейская АОбл. -4,5 -6,5 0,1 1,1 0,2 2,1
Чукотский АО 1,4 4,4 1,1 3,7 3,3 12,0
Источник: Росстат, расчеты авторов.
Проведенное исследование показало, что ТОР ДФО обладают значительным экономическим потенциалом, являются одним из важнейших инструментов инвестиционного и экономического развития регионов ДФО.
Текущий вклад ТОР в совокупный объем инвестиций в основной капитал регионов ДФО оценивается на уровне 24%; вклад рабочих мест, созданных в рамках ТОР, в показатели среднегодовой численности занятых в экономике ДФО составляет более 1%. Таким образом, в настоящее время ТОР фактически определяют четверть объема инвестиционной активности в экономике ДФО, и к 2024 г. указанный показатель может возрасти до 35%.
Социальная эффективность ТОР значительно уступает уровню их влияния на параметры инвестиционной активности. Несмотря на то, что ТОР в целом оказывают стабилизирующее воздействие на рынок труда, проблема сокращения численности занятых в экономике ДФО до настоящего времени не решена. Относительно низкая социальная эффективность ТОР обусловлена, в том числе, их отраслевой специализацией: ТОР в первую очередь направлены на развитие сырьевого сектора, для которого не требуется формирования большого количества рабочих мест.
Основные риски развития ТОР в долгосрочной перспективе связаны, главным образом, с их отраслевой специализацией. С одной стороны, ТОР оказывают благоприятное стимулирующее воздействие на экономическую активность, играют роль ключевых центров экономического роста. С другой - происходит усиление сырьевой специализации, формирование рентной экономики, основу которой составляет экспорт природных ресурсов.
Негативным результатом деятельности ТОР в краткосрочной перспективе может стать значительное ухудшение экологической ситуации в регионах ДФО, в долгосрочной - постепенное сокращение их экономической отдачи вследствие исчерпания природно-ресурсного потенциала. В указанном отношении особенно важно осуществлять системный мониторинг и контроль деятельности ТОР, стимулировать развитие высокотехнологичных и инновационных производств на их основе.
Литература / References
1. Клепач А.Н. Поворот к стратегическому планированию: тернии и перспективы // Вопросы политической экономии. 2016. № 1. С. 44-63. [Klepach A.N. Turn to strategic planning: thorns and prospects // Problems of Political Economy. 2016. No. 1. Pp. 44-63.]
2. Титов Б.Ю., Широв А.А. Стратегия роста для России //Вопросы экономики. 2017. № 12. С. 24-39. [Titov B.Yu., Shirov A.A. Strategy of Growth for Russia // Voprosy Ekonomiki. 2017. № 12. Pp. 24-39.]
3. Глазьев С.Ю. Российская экономика в начале 2020 года: о глубинных причинах нарастающего хаоса и комплексе антикризисных мер //Российский экономический журнал. 2020. № 2. С. 3-39. [Glazyev S.Yu. Russian economy at the beginning of2020: on the root causes of the growing chaos and a complex of anti-crisis measures //Russian Economic Journal. 2020. No. 2. Pp. 3-39.]
4. Бакланов П.Я. Территории опережающего развития: понятие, структура, подходы к выделению //Региональные исследования. 2014. № 3 (45). С. 12-19. [Baklanov P.Ya. Territories of advanced development: concept, structure, approaches to isolation //Regional Studies. 2014. No. 3 (45). Pp. 12-19.]
5. Дуканич Л.В., Кувшинова ЕА. Многокритериальная оценка предпринимательской активности регионов Дальневосточного федерального округа //Научные исследования экономического факультета. Электронный журнал. 2020. Т. 12. № 3 (37). С. 7-15. Режим доступа: https://archive.econ.msu.ru/sys/raw.php?o=4205&p=attachment. [Dukanich L. V., Kuvshinova EA. Multi-criteria assessment of entrepreneurial activity in the regions of the Far Eastern Federal District// Scientific research of the Faculty of Economics. Electronic journal. 2020. Vol. 12. No. 3 (37). Pp. 7-15.]
6. Кашина Н.В. Территории опережающего развития: новый инструмент привлечения инвестиций на Дальний Восток России // Экономика региона. 2016. Т. 12. № 2. С. 569-585. [Kashina N.V. Territories of advanced development: a new tool for attracting investments to the Russian Far East //Economy of the region. 2016. Vol. 12. No. 2. Pp. 569-585.]
7. Brenner T., Broekel T. Methodological issues in measuring innovation performance of spatial units // Industry and Innovation. 2009. Т. 18. № 1. Pр. 7-37.
8. Belenzon S., Schankerman M. Spreading the word: Geography, policy, and knowledge spillovers // Review of Economics and Statistics. 2013. Т. 95. № 3. Pр. 884-903.
9. Исаев А.Г. Территории опережающего развития: новый инструмент региональной экономической политики // ЭКО. 2017. № 4 (514). С. 61-77. [Isaev A.G. Territories of advanced development: a new instrument of regional economic policy // ECO. 2017. No. 4 (514). Pp. 61-77.]
10. Земцов С.П., Баринова В А, Панкратов АА, Куценко Е. С. Потенциальные высокотехнологичные кластеры в российских регионах: от текущей политики к новым точкам роста // Форсайт. 2016. Т. 10. № 3. С. 34-52. [Zemtsov S.P., Barinova V.A., Pankratov A.A., Kutsenko E.C. (2016) Potential High-Tech dusters in Russian Regions: From Current Policy to New Growth Areas // Foresight and STI Governance. 2016. Vol. 10. № 3. Pp. 34-52.]
11. Смирнов М.А. Территории опережающего развития: высокие риски и необходимость активной отраслевой государственной политики // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2015. № 16 (250). С. 5868. [Smirnov M.A. Territories of advanced development: high risks and the need for an active sectoral state policy //Financial analytics: problems and solutions. 2015. No. 16 (250). Pp. 58-68.]
12. Скрыль Т. В. Механизм территорий опережающего развития как элемент устойчивого экономического развития // Экономика образования. 2016. № 2 (93). С. 135-147. [Skryl T.V. The mechanism of priority development territories as an element ofsustainable economic development //Economics ofEducation. 2016. No. 2 (93). Pp. 135-147.]
13. Какаулина М. О. Территории опережающего социально-экономического развития: эффективность функционирования и роль в формировании оптимальной налоговой нагрузки // Экономика. Налоги. Право. 2018. Т. 11. № 4. С. 7889. [Kakaulina M.O. Territories of advanced socio-economic development: the efficiency of functioning and the role in the formation of the optimal tax burden //Economics. Taxes. Right. 2018. Vol. 11. No. 4. Pp. 78-89.]
14. Musaev RA, Urumova I.O., Pankratov AA. State Impact on Investment Promotion in the North Caucasian Federal District //EuropeanProceedings of Social and Behavioural Sciences. Future Academy (online). 2020. Vol. 92. Pp. 758-766.
15. Кузнецова О.В. Основы региональной политики. М.: Географический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 2012. 144 с. [Kuznetsova O.V. Fundamentals of regional policy // Moscow. Faculty of Geography, Lo-monosov Moscow State University, Moscow, 2012. 144 p.]
16. Виленский А.В. От свободных экономических зон к территориям опережающего развития // Федерализм. 2020. № 1 (97). С. 27-43. [Vilensky A.V. From free economic zones to territories of advanced development //Federalism. 2020. No. 1 (97). Pp. 27-43.]
17. Orttung R.W., Anisimov O.A., Badina S.V. et al. Measuring the sustainability of Russia's Arctic cities // Ambio. Royal Swedish Academy of Sciences (Sweden). 2020. Pp. 1-14.
18. Кузнецова О.В. Проблемы выбора приоритетов пространственного развития //Вопросы экономики. 2019. № 1. С. 146-157. [Kuznetsova O.V. Trade-offs ofspatial development priorities choice // Voprosy Ekonomiki. 2019(1). Pp. 146-157.]
19. Шворина К.В., Фалейчик Л.М. Основные тренды миграционной мобильности населения регионов Сибирского и Дальневосточного федеральных округов // Экономика региона. 2018. Т. 14. № 2. С. 485-501. [Shvorina K.V., Faleichik L.M. The main trends in the migration mobility of the population of the regions of the Siberian and Far Eastern federal districts //Economy of the region. 2018. Vol. 14. No. 2. Pp. 485-501.]
20. Бадина С.В., Панкратов АА, Янков К.В. Проблемы транспортной доступности изолированных населённых пунктов Европейского сектора Арктической зоны России //ИнтерКарто. ИнтерГИС. 2020. Т. 26. № 1. С. 305318. [Badina S.V., Pankratov A.A., Yankov K.V. Transport accessibility problems of the isolated settlements in Russian European Arctic zone // InterKarto. InterGIS. 2020. Vol. 26. No. 1. Pp. 305-318.]
21. Тихонова А.В. Потенциал налоговых льгот для сельского хозяйства на территориях опережающего развития // Экономика. Налоги. Право. 2015. № 6. С. 155-162. [Tikhonova A.V. The potential of tax incentives for agriculture in priority development territories // Economics. Taxes. Right. 2015. No. 6. Pp. 155-162.]
22. Мусаев Р.А., Панкратов А.А. Проблемы реализации федеральной кластерной политики в Российской Федерации //Региональная экономика: теория и практика. 2020. Т. 18. № 2 (473). С. 265-283. [Musaev R.A., Pankratov A.A. Problems of implementation of federal cluster policy in the Russian Federation // Regional economy: theory and practice. 2020. Vol. 18. №. 2. Pp. 265-283.]
23. Мусаев Р.А., Астапов К.Л., Панкратов А.А. Роль кластерной политики в модернизации российской экономики // Проблемы теории и практики управления. 2020. № 10. С. 101-119. [Musaev R.A., Astapov K.L., Pankratov A.A. The role of cluster policy in the modernization of the Russian economy // Problems of theory and practice of management. 2020. No. 10. Pp. 101-119.]
24. Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М.: Независимый институт социальной политики, 2010. 160 с. [Zubarevich N.V. Regions of Russia: inequality, crisis, modernization. Moscow: Independent Institute for Social Policy, 2010. 160 p.]
25. Krugman P. First Nature, Second Nature, and Metropolitan Location // Journal of Regional Science. 1993. Vol. 33. № 2. Pр. 129-144.
26. Зубаревич Н.В. Стратегия пространственного развития: приоритеты и инструменты // Вопросы экономики. 2019. № 1. С. 135-145. [Zubarevich N.V. Spatial development Strategy: Priorities and instruments // Voprosy Ekonomiki. 2019. No. 1. Pp. 135-145.]
Статья поступила 04.12.2020. Статья принята к публикации 02.03.2021.
Д ля цитирования: A.A. Панкратов, ЕА. Кувшинова, Л.С. Галстян. Количественная оценка социально-экономического потенциала территорий опережающего развития регионов Дальневосточного федерального округа // Проблемы прогнозирования. 2021. № 4(187). С. 100-109. DOI: 10.47711/0868-6351-187-100-109
Summary
QUANTITATIVE ASSESSMENT OF THE SOCIOECONOMIC POTENTIAL OF ADVANCED DEVELOPMENT TERRITORIES OF THE REGIONS OF THE FAR EASTERN FEDERAL DISTRICT
AA. PANKRATOV, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia ORCID ID: 0000-0002-9719-5152
EA. KUVSHINOVA, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia L.S. GALSTYAN, Master's student, MGIMO University, Moscow, Russia
Abstract. The article provides a quantitative assessment of the socio-economic potential of the territories of advanced development (TOP) of the regions included in the Far Eastern Federal District (FEFD). The key performance indicators of the TOP of the FEFD are analyzed, the contribution of their activities to the indicators of investment in fixed assets and employment of the FEFD regions is determined, the groups of the FEFD regions are identified according to the degree of TOP influence on the parameters of social, economic and investment development, the industry specialization of the TOP is analyzed, the assessment of the indicators of the TOP contribution to investment and employment of the FEFD economy until 2024 is made.
Keywords: territory of advanced social and economic development; special economic zone; Far Eastern Federal District; investment potential; investment capacity; socio-economic impact
Received 04.12.2020. Accepted 02.03.2021.
For citation: A.A. Pankratov, E.A. Kuvshinova, and L.S. Galstyan. Quantitative Assessment of the Socioeconomic Potential ofAdvanced Development Territories of the Regions of the Far Eastern Federal District // Studies on Russian Economic Development. 2021. Vol. 32. № 4. Pp. 407-414. DOI: 10.1134/S 1075700721040110
