CC BY
0
V. ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА В МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ И МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
DOI: 10.35634/2500-0748-2024-16-1-115-125 УДК 81'25:791(045)
Е.Г. Луговская
Приднестровский государственный университет им. Т.Г. Шевченко,
Тирасполь, Молдова
КОГНИТИВНЫЙ И ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ ПЕРЕВОДА СТАНДАРТНЫХ РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫХ ВОПРОСОВ (TAG- QUESTIONS) В КИНОТЕКСТЕ
Предлагаются к рассмотрению особенности перевода с английского языка на русский разделительных вопросов как конструкций разговорного характера, функционирующих в кинотексте. Актуальность обращения к одному из аспектов традиционной английской грамматики обусловлена общим снижением качества (с одновременным повышением количества) переводов кино- и телепродукции, нарастанием тенденций буквализации значений переводимых слов и конструкций и/или их необоснованной лингвокультурной переадаптации. Коммуникативно-прагматический подход к анализу функционирования тэг-вопросов позволяет уделить особое внимание контексту, его жанрово-стилистическим, экспрессивно-прагматическим и культурно-коммуникативным особенностям. Когнитивный аспект касается, прежде всего, требования согласованности когнитивных параметров оригинального и переводного текстов, их концептуальной и семантической сопоставимости. В качестве материала используется кинотекст (с опорой на субтитры) фильма "Paul" режиссера Greg Mottola (2011) как один из вариантов художественного текста; разделительные конструкции рассматриваются как элементы стилизации под разговорную речь. Исследование нацелено на поиск приемлемого баланса грамматических, лексико-семантических, функционально-стилистических и коммуникативно-прагматических особенностей синтаксических конструкций с tag-question при переводе на русский язык. Результаты анализа показывают, что линг-вокультурная специфика реализации в русском языке тех стратегий коммуникативного взаимодействия, которые способно обеспечить использование английских разделительных конструкций, диктует необходимость перевода на живой разговорный язык не столько текста, сколько интенции говорящего в тесной связи и с экстралингвистическими характеристиками самой коммуникации, и с учетом образа говорящего. При таком подходе зачастую собственно тэг не материализован в переводе соотносимыми словами или конструкциями - перевод и адаптация осуществляются за счет особого синтаксического построения фразы и/или интонирования. Однако и такая стратегия не всегда продуктивна, потому что для оригинального текста коммуникации значимой может выступать не столько прагматическая установка, сколько способ ее формально-грамматической реализации.
Ключевые слова: разделительный вопрос, тэг-конструкция, кинотекст, перевод, интерпретация, прагматический, когнитивный аспекты.
Сведения об авторе :
Луговская Елена Григорьевна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации, Приднестровский государственный университет им. Т.Г. Шевченко (Тирасполь, Молдова); e-mail: lugowska@spsu.ru.
Введение
Стремительное развитие искусственных интеллектуальных технологий перевода не только актуализовало вопросы перевода и интерпретации, связанные с дилеммой эквивалентности / адекватности [Шамова, 2005], но и в какой-то степени вывело их на новый уровень. Учет жанровых особенностей переводимого текста и характеристики целевой аудитории как базовые критерии перевода вполне доступны искусственному интеллекту сегодня, однако от него по-прежнему скрыта цель, с которой создается текст. Вместе с тем, к примеру, согласно скопос-теории К. Райс и Г. Вермеера, выбор, и преимущественное использование той или иной указанной стратегии перевода будет зависеть именно от цели, с которой создается текст [Шелестюк, Гриценко, 2016: 204].
В общем смысле, целеполагание авторов устных и письменных текстов функционально определенных стилей, таких как научный, публицистический, деловой и даже разговорный, вполне укладывается в стилевые характеристики и жанровое своеобразие конечного продукта речетворчества, что совершенно не работает с текстами художественными, - замысел художественного произведения может быть понят только с точки зрения своеобразного, иногда противоречивого и непоследовательного мировосприятия самого творца [Луговская, Полежаева, 2022: 63]. Для сферы перевода это означает, что необходимый уровень прагматической переводческой адаптации художественного текста, имеющего по своей природе сложный гибридный характер, определяется именно результатами его интерпретации [Костикова, 2003: 43-44].
И в этом смысле при переводе внимания требует не только коммуникативно-прагматический, но и когнитивный аспект интерпретации художественного текста, когда прагматическое описание речевых действий осуществляется не с точки зрения внутренней (языковой) структуры сообщений, а с точки зрения структуры трансактивной ситуации, прежде всего - намерений речевых субъектов, предпосылок и следствий речевых действий [Киклевич, 2022]. С точки зрения когнитивной деятельности перевод есть дистанцированное (в пространстве и/или во времени) взаимодействие двух разных когнитивных структур адресанта и адресата через когницию переводчика [Усачева, Махортова, и др., 2015]. Именно такой аспектации посвящено настоящее исследование, проведенное на материале кинотекста фильма "Paul" (реж. G. Mottola, 2011) как варианта художественного текста с привлечением методов сравнения и описания, использованием контекстуального подхода, методики коммуникативно-прагматического анализа и когнитивного моделирования.
Выбор материала обусловлен несколькими причинами: в кинотексте функционируют тэг-конструкции стандартного и нестандартного типа, благодаря особенностям сюжета можно отметить лингвосоциокультурные (среди персонажей носители британского и американского вариантов английского языка, социальная позиция одного из персонажей - писатель -указывает на высокий уровень языковой компетентности) и контекстно обусловленные (связанные с сюжетом или характеризующие общую коммуникативную компетентность говорящих) особенности выбора тэга. Кроме того, несмотря на то, что англоязычными исследователями отмечается сокращение использования канонических тэгов в разговорной речи, которые останутся важными для письменного общения и более формального устного еще какое-то время [Brazil, 2008], в фильме, наряду с нестандартными, используется достаточное количество стандартных тэгов. Другой немаловажной причиной выбора материала послужило наличие в открытом доступе (напр. на сайте HDREZKA.ME) разных вариантов перевода (и озвучки) фильма, содержание которых во многом помогло увидеть преимущества или недостатки выбора переводческой стратегии для интерпретации конструкций с тэгами.
1. Когнитивные и прагматические особенности функционирования стандартных тэг-конструкций в кинотексте
Кинотекст, условно понимаемый как текст художественный, в своей вербализованной составляющей представленный комплексом коммуникативных взаимодействий персонажей друг с другом (или с самим собой), закадровой авторской речью (или речью рассказчика), а
также иллюстративными текстами, включенными в фильм в виде визуального или аудиаль-ного контента (тексты песен, радио или ТВ-программ, текстовое содержание книг и всякого рода надписей, включенных в видеоряд, пр.) предстает в виде множественности интерпретаций, разных смыслов. <...> Потребности человека, его эмоциональный настрой в момент восприятия текста, степень концентрации внимания на воспринимаемой информации, цель обращения к данному тексту, психофизиологические особенности индивида позволяют оценивать и домысливать ситуации, предлагаемые автором, рассматривать их как нереальные или правдоподобные, то есть осмысливать текст с опорой на схемы знаний о мире [Луговская, Полежаева, 2022: 19].
В таком понимании, согласно А.Н. Усачевой [Усачева, 2012: 36-65]), деятельность переводчика может быть представлена как сопоставление когнитосфер отправителя текста и переводчика, переводчика и получателя текста, установление общих и отличающихся слотов и формирование третьих элементов - «сцепок» между когнитосферами отправителя и получателя для осуществления успешной коммуникации [Усачева, Махортова и др., 2015: 46-59].
Безусловно, подобная деятельность - это суть деятельность творческая, почти интуитивная, сложно поддающаяся алгоритмизации, поэтому даже лучшие результаты машинного перевода вербализованной части кинотекста при их высокой эквивалентности не могут удовлетворять требованиям адекватности перевода. Заметим, что не только машинный перевод грешит подобным несоответствием - игнорирование авторского задания (а для кинотекста и режиссерского замысла), невнимательность к художественной детали, равно как и неучет фона реализации реплик героев фильма, с одной стороны, и привязанность к конвенциональному значению слов, используемых в кинотексте, может нивелировать его когнитивно-прагматическую специфичность.
Так, при интерпретации разделительных вопросов используется понятийная рамка конструкции «(не) так ли?» и соответствующая лексема, которая, согласно данным Толкового словаря Ушакова (1935-1940) и Толкового словаря Ожегова (1949-1992) (использованы он-лайн-версии словарей с портала https://dic.academic.ru/), употребляется при вопросе, на который ожидается положительный ответ в значении «ведь действительно так?» и/или «не правда ли?», функционирующая как вводное слово, использование которого придает вопросу значение уверенности в положительном ответе. Надо отметить, что уже в «Словаре русского языка» 1999 года [МАС, 1999] ни та, ни другая конструкции не указаны отдельно. Предполагается, что значение вводных элементов (не) так ли? / не правда ли? определяется лексическим значением соответствующих слов, употребляемых в значении наречия или вводного слова. Национальный корпус русского языка при отображении результатов распределения по годам (частота на миллион словоформ) в устном корпусе показывает резкое снижение частотности использования этих конструкций, начиная с 1985 года для не правда ли и с 1995 для не так ли [НКРЯ] с тенденцией к последовательному исчезновению данных словоформ. И как мы увидим далее, использование подобных лексем для интерпретации (не точного перевода, а попытки адаптации разной степени) в разговорной речи, как правило, неуместно.
Рассмотрим способы перевода разделительных вопросов со стандартным тэгом на материале кинотекста. Сюжет фантастической комедии структурирован как текст в тексте -внешний текст представляет собой историю двух британских друзей, с детства мечтавших увидеть знаменитые места появления НЛО в Америке и в достаточно взрослом возрасте (по фильму им около 30 лет), наконец, осуществивших свою мечту. Внутри этой вполне реальной истории скрывается невероятная история встречи с инопланетянином. Обе истории тесно переплетаются - встреча с инопланетянином совпадает с их путешествием по Америке, а сама история этой встречи ложится в основу бестселлера, презентацией которого заканчивается реальная история друзей - авторов книги, представленная в фильме.
При цитировании главных героев мы будем обозначать их следующим образом: 1: писатель Клайв Голлинз (writer Clive Gollings); 2: Грэм Вилли (Graeme Willy) - второй из друзей, художник; А: инопланетянин Пол (Paul); P: владелица бара НЛО-тематики Пэт (Pat).
Наблюдения показали, что художественный перевод конструкций со стандартным тэгом должен опираться не только на прагматику русского разговорного дружеского общения, - важно помнить об особом авторском задании для всякого слова в художественном тексте, вариантом которого выступает и кинотекст, что, в свою очередь, обязывает учитывать особенности архитектоники сценария и лингвокультурный фон его реализации.
1.1. Тэг как знак особой модальности фрагмента коммуникации
В некоторых случаях перевод тэга как переводческой единицы необязателен и даже вреден, в силу того что тэг просто оказывается знаком для переводчика, указывающим на общую модальность фрагмента перевода. Последняя, в свою очередь, заставляет более пристально отнестись к переводу носителя этой модальности - и в этом случае, тэг-конструкция может быть рассмотрена как индексальный знак, помечающий значимую точку пространства текста.
Например, 1: It's amazing, isn't it? We're actually here. America. Huh? How long have we dreamt about this? / 2: Since we were kids. /1: Yeah. Тэг-конструкции, используемые в диалогах между друзьями, то есть в условиях интимного общения (герои фильма позиционируются как близкие друзья, а интимность их общения подчеркивается юмористическим элементом, который проходит по всему фильму рефреном, в частности, намеком на нетрадиционность их отношений, что не так) абсолютно не требуют буквализации при переводе разделительных конструкций. Художественный перевод здесь должен опираться на прагматику русского разговорного дружеского общения: Невероятно, да? / правда? / скажи? Мы с тобой в Америке! А / Да?! Вместе с тем, для адекватного перевода стандартной конструкции It's amazing, isn't it? и разговорной парцеллированной We're actually here. America. Huh? вполне достаточно их самих, в том смысле, что их восклицательно-риторическая организация не оставляет сомнения ни в том, чего именно ждет говорящий от собеседника - разделить с ним эмоцию радости, согласиться с ним, ни в том, какой будет ответ - Yeah.
Небольшое затруднение при переводе вызывает использование лексемы amazing (словарь Merriam-Webster дает следующую трактовку этому слову: amazing - adjective: causing amazement, great wonder, or surprise [Merriam-Webster, URL]), представляющей содержательную часть разделительной конструкции - для адекватного подбора соответствующего разговорного выражения в русском языке такого узкого контекста, как пара реплик, оказывается крайне мало.
Анализ всех реплик в фильме показывает, что вариант разделительной конструкции с этим словом встречается еще дважды, причем все три раза в речи одного и того же персонажа, что значимо для его речевой характеристики, а значит и для перевода. Рассмотрим эти случаи.
2: Hey, imagine if we got buzzed by a craft. /1: That would be amazing, wouldn't it? // Слушай, а представь бы сейчас звук НЛО?! / Это было бы невероятно, правда же, да?! -разделительная структура здесь необходима не столько как реакция на предположение инициатора диалога о невероятности происходящего, сколько как предложение разделить переживания отвечающего, реализованные им в дальнейшем (по тексту) описании возможной ситуации встречи с НЛО. Если бы такого контекста не было, при переводе вполне можно было бы ограничиться простой утвердительной конструкцией: Слушай, а представь бы сейчас звук НЛО?! / Это было бы невероятно!
Следующий диалог: 2: So cool, isn't it? /1: It's amazing! Здесь рядом с конструкцией It's amazing! нет тэга, но он есть в предыдущей реплике, ответом на которую является это вос-клицательно-риторическое утверждение, и мы можем рассматривать его как разделительную структуру хотя бы потому, что будь это просто утверждение - было бы использовано другое местоимение (That's amazing). Реплика It's amazing (isn't it?)! носит не только подтверждающий, но и уточняющий характер - уточняет семантику высказывания So cool, isn't it?: Так круто! /Невероятно! В русском переводе особенно отчетливо видно, что тэг здесь выполняет только дейктическую функцию - в рамках диалога он указывает на обращенность выска-
зывания не только на предмет описания, но и на эмоциональное восприятие собеседника. Ведь персонаж, использующий такую конструкцию, позиционирован в фильме как писатель (об этом в фильме упоминается шесть раз - пять раз с прямой номинацией (writer) и один раз опосредованно (Let me see this / What is this, nerd porn? / 2: No, that's Clive's.../ 1: It's my novel). Кажется последовательным использовать каждый раз одно и то же слово в переводе соответствующей обстоятельственной конструкции, но это становится очевидным только при учете самого широкого контекста - текста фильма. Использование слова amazing в речи других персонажей, где эта словоформа выступает только как прилагательное, соответственно требует иного (контекстно обусловленного) перевода.
Вопрос об обязательности вербализации тэга при переводе возникает и в следующей ситуации. Друзья беседуют с владелицей бара НЛО-тематики: 1: Do you get a lot of UFO types around here? / Р: Some. /1: Do you believe? / Р: Oh, yes, I do. Been a lot of strange happenings in these parts, it'd be a shame if we were the only souls in the universe. /1: Probability alone suggests not. You know, there are 200 billion galaxies in the observable universe. /Р: Oh. Makes you think, doesn't it? /1, 2: What? / Р: Where is everybody? ... Boo! /1, 2: Oh. / Р: Gotcha. // И много тут разных НЛО? /Бывает / А Вы вообще верите по все это? / О, да! Здесь столько странного происходит, и вообще грустно, если мы единственные живые существа во вселенной / А если все-таки предположить, что нет? В обозримой вселенной около 200 миллионов галактик! /Хм, поневоле задумаешься... / О чем? /Где же все?! ... Бу! / Ой! /Попались?!
Тэг doesn't it? здесь используется в репрезентативной функции, местоимение it отсылает нас к антецеденту Ah, it'd be a shame if we were the only souls in the universe, который тоже может быть интерпретирован как перевернутая разделительная конструкция it'd be a shame if we were the only souls in the universe, ah (с нерегулярным тэгом), что подтверждает и последующая ответная реплика, в которой собеседник 1 поддерживает высказанную Пэт мысль о предполагаемом существовании внеземной жизни.
Вместе с тем, апеллятив doesn't it? в реплике Пэт можно не переводить специально. Использование разделительной конструкции здесь в большей степени функционирует в виде элемента негативной вежливости и маркера использования ритуальной конструкции с ослабленной семантикой, после которого логично окончить их светскую беседу на уровне «общего места». Этикетный функционал этой реплики не распознается друзьями, и вместо согласия или несогласия как стандартного ответа на разделительный вопрос, они в один голос задают уточняющий вопрос. Однако их собеседница настроена все-таки закрыть начатое обсуждение в рамках общего места, а не специального топика, поэтому в ответе она использует прецедентный текст Where is everybody? Эта фраза относит зрителя к названию первого и одного из лучших за все пять сезонов эпизода американского научно-фантастического телесериала-антологии "Twilight Zone." Основная идея эпизода представлена в закадровом тексте сериала, озвученном сценаристом сериала Родом Серлингом, - это идея одиночества человека в космической пустоте. Эпизод считается одним из самых страшных эпизодов сериала, что объясняет реакцию друзей на упоминание о нем: они настолько глубоко уходят в воспоминание о сюжете, что Пэт удается застать их врасплох, резко вырвав из состояния сопереживания герою эпизода, оказавшемуся в полной изоляции: Поневоле задумаешься! / О чем? / Куда все подевались? После этого их короткая беседа об НЛО заканчивается.
1.2. Грамматическое время вспомогательного глагола в тэге как средство нарра-тивности
Отдельно необходимо отметить то, как в стандартной разделительной конструкции в концовке фильма, уже после прощания друзей с инопланетянином, перед его отлетом домой на НЛО, используется глагол to be в форме прошедшего, а не настоящего времени (в отличие от двух других употреблений), что указывает на то, что история с инопланетянином закончилась, хотя не закончилась история друзей (фильм не заканчивается счастливым стартом НЛО): 1: That was good, wasn't it? // Круто было, скажи?! Разделительная конструкция здесь представляет собой репрезентатив, а той эмоциональности и экспрессивности, которую мы
наблюдали в предыдущих примерах, содержательно характеризующих историю встречи с инопланетянином внутри самой этой истории, нет, на что указывает и выбор наречия good -не amazing, использование которого мы рассмотрели выше. Могло бы показаться, что сюжетная прагматика легко объясняет эти грамматические особенности, если бы не фраза, сказанная в самом начале фантастического сюжета, как раз перед тем, как друзья сели в трейлер, с которым и были связаны все перипетии их знакомства с инопланетянином: 1: What an amazing Con. / 2: That, my friend, was just the beginning. // Невероятный Комик-кон / Это мой друг (было) только начало! Так, грамматическое время глагола позволяет отграничить вступление, концовку (past narrative tense) и собственно историю с инопланетянином (historic present, dramatic present or narrative present). В русском переводе эти знаки легко могут потеряться: переход от реальной истории друзей к фантастической: 1: Невероятный Комик-кон / Это мой друг (было) только начало! (1: What an amazing Con. / 2: That, my friend, was just the beginning.); переход от основной части к концовке: Здорово (было), правда? (1: That was good, wasn't it?)
1.3. Тэг-конструкция как интертекстуальное средство
Следующий фрагмент представляет особый интерес для анализа, потому что в нем использованы две разделительные конструкции подряд - в первом случае с ожидаемым ответом да, а во втором - с ожидаемым ответом нет: 1: They were an odd pair, weren't they? / 2: Yeah, definitely not my kind of people. /1:1 doubt very much we'll be seeing them again. / 2: Oh! That wasn't their truck, was it? /1: No. / 2: Should I go and have a look? /1: No!
В первом случае ожидаемое согласие на разделительный вопрос содержит распространение и уточнение. Предлагаемый перевод тэга - правда? реализует основную функцию -запрос на подтверждение информации основной части: Странная парочка, правда? / Да, определенно люди не моего круга.
Вторая конструкция О! Это же не их машина была? (восклицание сопровождает тот факт, что друзья, сдавая назад, своим фургоном повредили боковую часть внедорожника той самой странной парочки, о которой только что шла речь) с отрицательной утвердительной частью используется говорящим для описания предпочтительного положения дел. В переводе на русский язык это может быть реализовано так: Надеюсь, это была не их машина?! -где оптатив употреблен в качестве перформатива: надеюсь как 'желаю, хочу, чтобы было так, как я говорю, и надеюсь (хочу), что ты подтвердишь такое, наиболее благоприятное для текущей ситуации положение дел.'
Однако ответ нет на реплику, оформленную подобным образом, в русском языке окажется двусмысленным, а контекст показывает обязательность четкого, без уточнений, отрицательного ответа, потому что это самое нет представлено первым элементом экспрессивно значимой фигуры повтора. Фигура повтора - двойное No, произнесенное с разной интонацией - в первом случае протяжно и не совсем уверенно, с интонацией подтверждения надежды (желания), высказанной в разделительном вопросе, а во втором - резко и безапелляционно -используется как стилистическая фигуры иронии. Второе нет, выступающее ответом на вопрос долженствования, оказывается положительным да.
Вторая вопросная реплика содержит глагол should, который здесь используется для указания на уместность и правильность действия, обозначенного основным глаголом, в значении обязательства и долженствования: Я должен /Необходимо (нужно) выйти и убедиться. Такой оборот предполагает в большей степени положительный ответ-поддержку: 'да, давай убедимся, что мы правы и это не их (an odd pair's) машина.' Поэтому, когда звучит неожидаемое уверенное нет вместо да, то первое нет, также автоматически оказывается положительным да вместо отрицательного нет.
В предложенной интерпретации оказывается не совсем уместным использование модального глагола может (для should), потому что один из друзей - Грэм, который произносит эту фразу, непосредственно прямолинеен и признает за своим другом некоторое превосходство в том, что касается понимания и интерпретации происходящего. Кроме того, сама
логика их общения (интимное общение с высокой степенью понимания) подсказывает, что конкретно в этом диалоге вопрос с конструкцией should I выступает продолжением к утверждению о том, что машина не принадлежит странной парочке (an odd pair) и обусловлен только тем, что первое нет было произнесено с интонацией неполной уверенности (в значении 'не должна быть'). И в рамках использования стилистического приема повтора очень важно, что первое No обусловлено формой вопросной реплики, но не содержанием, потому что в ней содержится неизвестная обоим собеседникам информация, а второе No! - содержанием ответной реплики с предложением сделать информацию известной. Так происходит «переворачивание» смысла короткого ответа на противоположный (интонация помогает этой языковой игре).
Однако представленный контекст не является достаточно полным для понимания особенностей перевода и интерпретации рассматриваемого фрагмента и разделительных конструкций в нем. Дело в том, что спустя некоторое время, по поводу an odd pair у героев фильма происходит еще один краткий диалог (друзья видят вдалеке несущуюся на большой скорости машину и предполагают, что собственники помятой машины преследуют их): 2: What's that? Do you think that's those men? /1: No. // Что там? Это те двое?! / Не-е-ет. Интонация, с которой произнесено очередное No, имеющее отношение к инциденту с машиной, на этот раз почти повторяет интонационный рисунок самого первого No, несмотря на то, что персонаж не соглашается признать, что это могут быть те же люди, чувствуется, что он напуган, после чего друзья бегут к своему трейлеру (We've seen enough. Let's go.Go, go, go! / Ну, мы уже все посмотрели, пошли, давай, давай!)
На наш взгляд, ближе всего к содержанию короткого диалога с двумя нет следующая интерпретация: Это их машина? / Не-е-ет (даже если и так, то я не хочу об этом знать) / Я проверю! /Нет! (в значении 'не надо'). И следующий шаг коммуникации по этой теме: Это что? Это те двое? /Не-е-ет (в значении 'не может быть, так быть не должно').
В следующем отрывке для анализа использованы две разделительные конструкции стандартного типа - с утвердительной первой частью и отрицательным тэгом.
2: Go stand next to it. Smile. Hey, imagine if we got buzzed by a craft. / 1: That would be amazing, wouldn't it? It just hovers over us and then all the coins in our pockets go magnetic, and then we get sunburned. Then it just goes up really quickly. / 2: Smile! What would you do if they actually landed? /1: Well, first contact is a big responsibility, isn't it? They come in peace; we go to pieces? Uh-uh. That's not how I roll. No.
Однако контекст использования первой конструкции (о которой мы уже немного говорили выше в связи с лексемой amazing) позволяет при переводе опустить тэг, потому что разделительная конструкция в этом случае выступает как вводная эмоциональная часть ответа на предшествующий запрос: Hey, imagine if we got buzzed by a craft (который, кстати говоря, тяготеет к перевернутой разделительной конструкции с нестандартным тэгом hey); говорящий не пережидает ответ своего собеседника, а распространяет свой рассказ, к продуцированию которого его подтолкнул собеседник: Слушай, а представь сейчас звук НЛО?! / Это было бы невероятно?!
Последующие предложения представляют собой незаконченное динамическое описание, незаконченное, потому что Грэм (2) репликой-перебивом направляет их общую историю к следующему действию в повествовании, опуская красивости динамического описания момента появления НЛО к вопросу о действиях собственно рассказчика: What would you do if they actually landed? / Что бы ты делал, если бы они и правда приземлились? Клайв (1) начинает ответ с некоторого подобия вступления, обозначая важность предполагаемого события, и использованием для этого разделительной конструкции очерчивает основную идею последующего рассказа о своих действиях. Он словно пишет роман, объясняя сюжетные перипетии собеседнику и проговаривая детали для себя, поэтому апеллятивная функция тэга здесь выделяется особенно выпукло, перевод можно оформить даже с помощью разговорного обращения и/или усилительной частицы: Ну, первый контакт - это (ведь) огромная ответственность, понимаешь (ведь так)?!
1.4. Тэг-конструкция как элемент индивидуализации речевого представления персонажа
С подобной интенцией реализована и следующая реплика - речь идет о том, что инопланетянин, который уже какое-то время ехал с ними в трейлере, исчез, как только их остановили для проверки агенты, но ни друзья, ни проверяющие не видели, чтобы он куда-то уходил или оставался в машине; благополучно пройдя проверку, они едут дальше, но не знают, что инопланетянин умеет становиться невидимым и все это время он был на приборной панели) трейлера: 1:1 think it's pretty obvious what happened there, isn't it? / 2: Is it? / 1: The government used some kind of neurotoxic paint on the Black Mailbox. It caused us to suffer a shared hallucination about an alien. It makes complete sense. (Bubble noise) / А: Wrong!
Структура высказывания собеседника 1 снова включает в себя некое подобие вступления, содержащего указание на общую идею, которую он хочет донести до слушающего, а затем идет детализация и распространение утверждения, оформленного разделительной конструкцией, призванное развеять сомнения собеседника. Ремарка собеседника 2 в переводе на русский язык несет оттенок недоверия, которого нет в английском тексте (есть легкое сомнение), реплика Is it? представляет собой как бы альтернативный к предыдущему разделительному вопросу тэг, который делает положительное утверждение о понятности сложившейся ситуации негативным. Такая языковая игра продвигает диалог и предопределяет обязательность дальнейших объяснений. Перевести элементы языковой игры можно так: Теперь разве не ясно, что с нами произошло?! / А разве ясно? / Черный почтовый ящик покрасили какой-то нейротоксичной краской, и у нас просто галлюцинации про инопланетян. Все предельно ясно (Булькающий звук возвращения видимости инопланетянина) /А вот и нет!).
Еще одна подобная схема высказывания Клайва (1) - вступление с общей идеей высказывания, разделительная конструкция, детализация и объяснение: 1: Am I the only sane person here? Eh? It's all right for you, isn't it? You'll go back to Area 51. We'll be arrested for harboring a fugitive and sent to Guantanamo Bay! Использована стандартная разделительная структура с реализацией апеллятивной функции тэга. Несмотря на то, что местоимение, использованное в разделительной конструкции, имеет отношение к ситуации, а не к лицу (инопланетянину), при переводе апеллятивность можно реализовать местоимениями, имеющими отношение именно к лицу (Тебе-то / ты / себе): Я что тут единственный в здравом уме? А? Тебе-то все равно, ты себе вернешься в зону 51, а нас арестуют за укрывание беглеца и отправят в Гуантанамо!
И, наконец, конструкция, которую можно перевести так, чтобы остались следы использования в языке перевода разделительной конструкции: 1: Hey. That's a bit much, isn't it?/2: What? /1: Put it all back. / 2: Oh. /1: Except the donuts and the chocolate milk. And the burritos, Cheetos and Fritos. / 2: What about Paul's Reese's Pieces? /1: Just hurry up. Please. // Не многовато ли набрал? /А что? /Положи все на место! / О. /Кроме пончиков и шоколадного молока. И буритос, читос и фритос. / А фисташки для Пола? / Просто быстрее. Пожалуйста, быстрее. Грэм (2) в придорожном магазине набрал целую охапку пакетов с фастфудом, а Клайву (2) кажется, что такое количество еды на двоих путешествующих может вызвать подозрения, и он обращается к другу: Не многовато ли набрал? Показатель разделительности -частица ли - помогает реализовать вежливую форму последующей просьбы-совета 1: Put it all back / Положи все на место и одновременно выразить эмоцию (ирония). И хотя для данной реплики возможен перевод Зачем столько(-то)? (и, вероятно, эта формулировка прагматически вернее), грубовато-сокращенный стиль такого высказывания не подходит персонажу-писателю, а вот использование частицы ли для смягчения категоричности вполне характеризует речевой портрет этого персонажа.
Заключение
Как показал анализ, лингвокультурная специфика реализации в русском языке тех стратегий коммуникативного взаимодействия, которые способны обеспечить использование английских разделительных конструкций (как способа проверки предположения и выражения своего мнения говорящим, завязывания и поддержания разговора, вежливой просьбы,
запроса информации, выражения эмоций и др.), обусловливает важность речевой интерпретации интенции говорящего, находится и в тесной связи с экстралингвистическими характеристиками самой коммуникации (сфера функционирования, речевой жанр и др.), и с учетом образа говорящего (этнокультурная специфика, возраст, образованность, т.п.). В общем, можно говорить о том, что функционирование тэг-конструкций достаточно часто отмечено специальным заданием: тэг может быть использован как знак особой модальности фрагмента коммуникации, его интертекстуальных связей, как элемент индивидуализации речевого представления персонажа и, шире, как средство нарративности (что достигается стилистическим использованием категории времени вспомогательного глагола стандартного тэга).
Литература:
1. Киклевич А. Типология прагматических импликаций с точки зрения взаимодействия между прагматикой и семантикой // Russian Journal of Linguistics. 2022. Т. 26. № 1. C. 139-161. doi: 10.22363/2687-0088-26538.
2. Костикова О.И. Интерпретация как основа деятельности критика переводов (К вопросу о переводе заглавия романа «Преступление и наказание») // Вестник Московского университета. Серия 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2003. № 4. С. 42-51.
3. Малый академический словарь. Словарь русского языка: в 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999.
4. Национальный корпус русского языка. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://kurl.ru/TonBQ.
5. Пол: Секретный материальчик. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rezka.ag/ films/fiction/327-pol-sekretnyy-materialchik-2011.html.
6. Текст и его интерпретация: учебно-методическое пособие / Е.Г. Луговская, С.С. Полежаева. Тирасполь: Изд-во Приднестровского ун-та, 2022.
7. Толковый словарь Ожегова / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://dic.academic.ru/contents.nsf/ogegova/.
8. Толковый словарь Ушакова / Д.Н. Ушаков. 1935-1940. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://dic.academic .ru/contents.nsf/ushakov/.
9. Усачева А.Н., Махортова Т.Ю., Попова О.И., Новикова Т.Б. Скопос, интерпретация, ко-гниция: От мультивекторной теории перевода к эффективной практике // Вестник ВолГУ. Серия 2: Языкознание. 2015. № 5. С. 46-59. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n7skopos-interpretatsiya-kognitsiya-ot-multivektornoy-teorii-perevoda-k-effektivnoy-praktike.
10. Усачева А.Н. Когнитивная деятельность переводчика // Подготовка переводчика: Коммуникативные и дидактические аспекты: коллективная монография / авт. коллектив: В.А. Митягина и др.; под общ. ред. В.А. Митягиной. М.: Флинта: Наука, 2012. С. 36-65.
11. Шамова Н.В. Разграничение понятий «эквивалентность» и «адекватность» в переводе // Вестник Московского университета. Серия 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. № 2. С. 171-180. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/ar ticle/n/razgranichenie-ponyatiy-ekvivalentnost-i-adekvatnost-v-perevode.
12. Шелестюк Е.В., Гриценко Э.Д. О форенизации и доместикации в переводе и возможностях их лингвистической оценки // Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 4. С. 202-207.
13. Brazil D. Tag Questions // Ilha do Desterro. 2008. № 5 (11). [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.researchgate.net/publication/49617818_Tag_questions_Tag_questions.
14. Merriam-Webster: America's Most Trusted Dictionary. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.merriam-webster.com/dictionary/amazing.
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License.
Статья поступила в редакцию 29.01.2024
E.G. Lugovskaya
Tiraspol State University, Tiraspol, Moldova
COGNITIVE AND PRAGMATIC APPROACH TO TAG QUESTIONS' INTERPRETATION IN THE CINEMA-TEXT
The peculiarities of translating tag questions from English into Russian as colloquial constructions functioning in the cinema text are proposed for consideration. The relevance of addressing one of the traditional English grammar aspects is due to the general decline in the quality (with a simultaneous increase in the quantity) of movies and TV translations, the growing tendency to literalize the meanings or unjustified linguocultural readaptation. The communicative-pragmatic approach to the tag questions analysis permits us to pay particular attention to the context, its genre-stylistic, expressive-pragmatic and cultural-communicative features. The cognitive aspect is concerned primarily with the requirement for cognitive consistency, conceptual and semantic comparability of the original and translation texts. The cinema text (in the subtitles of the movie "Paul" directed by Greg Mottola, 2011) is a variant of the literary text; and tag constructions are the non-formal speech styli-zation. The aim is to find an acceptable balance of grammatical, lexical-semantic, functional-stylistic and communicative-pragmatic features of tags when translated into Russian. The conducted analysis demonstrates that the linguocultural specifics of the Russian implementation of communicative strategies provided by the English tag questions make it necessary not just to translate the original text, using a spoken language, but to convey the speaker's intention in close keeping with the extra-linguistic features of the communication itself and the speaker's characterisation. The tag often does not emerge in words or constructions - translation and adaptation are performed with the help of a specific syntactic structure or intonation. However, even this strategy is not always productive because it is not so much the pragmatic attitude that can be significant but its formal and grammatical implementation.
Key words: tag question, cinema-text, translation, interpretation, pragmatic, cognitive.
About the author:
Lugovskaya Elena Grigorievna, Candidate of Philology, Associate Professor, Associate Professor in the Russian Language and Intercultural Communication Department, Pridnestrovian State University (Tiraspol, Moldova); e-mail: lugowska@spsu.ru.
References:
1. Kiklewicz, A. "Typology of Pragmatic Implications from the Point of View of Interaction between Pragmatics and Semantics." Russian Journal of Linguistics, vol. 26, no. 1, 2022, pp. 139161. doi: 10.22363/2687-0088-26538
2. Kostikova, O.I. "Interpretation as a Basis for Criticism of Translations (On the Issue of Translating the Title of the Novel "Crime and Punishment")." Moscow State University Bulletin. Series 19: Linguistics and Intercultural Communication, no. 4, 2003, pp. 42-51.
3. Small Academic Dictionary. Dictionary of the Russian Language. In 4 vol. Institute for Linguistic Studies of the Russian Academy of Sciences; Ed. by A.P. Evgenieva. 4th ed., ster. Moscow, 1999.
4. Russian Language National Corpus, https://ruscorpora.ru/.
5. Paul: The Secret Material, https://rezka.ag/films/fiction/327-pol-sekretnyy-materialchik-2011.html.
6. Lugovskaya, E.G., Polezhaeva, S.S. The Text and its Interpretation. Tiraspol, 2022.
7. Ozhegov's Explanatory Dictionary. Comp. by S.I. Ozhegov, N.Y. Shvedova. 1949-1992.
8. Ushakov's Explanatory Dictionary. Comp. by D.N. Ushakov. 1935-1940.
9. Usacheva, A.N., Makhortova, T.Yu., Popova, O.I., Novikova, T.B. "Skopos (Skopostheorie), Interpretation, Cognition from Multisector Theory of Translation to Effective Practice." Volgograd State University Bulletin. Series 2: Linguistics, no. 5, 2015, pp. 46-59.
10. Usacheva, A.N. "Translator Cognitive Activity." Translator Training: Communicative and Didactic Aspects. Ed. by V.A. Mityagina. Moscow, 2012, pp. 36-65.
11. Shamova, N.V. "The Distinction between the Concepts of 'Equivalence' and 'Adequacy' in Translation." Moscow University Bulletin. Series 19: Linguistics and Intercultural Communication, no.2,2005,pp.171-180.
12. Shelestyuk, E.V., Gritsenko, E.D. "On the Force and Domestication in the Translation and Possibilities of their Linguistic Assessment." Chelyabinsk State University Bulletin, no. 4, 2016, pp.202-207.
13. Brazil, D. "Tag Questions." Ilha do Desterro, no. 5 (11), 2008.
14. Merriam-Webster: America's Most Trusted Dictionary, https://www.merriam-webster.com/dictio nary/amazing.
Received 29.01.2024
