CC BY
140
уровневой принадлежности (знаменательная лексика всех частей речи, служебные слова, словообразовательные элементы, некоторые типы предложений, стратегии построения текстовых регистров);
2) плоскость концептуального пространства «восприятие зрением», его состава, элементов концепта, компонентов фреймовых структур, которые получают осмысление в значении языковых знаков в виде набора семантических признаков и их конфигурации;
3) плоскость категории перцептивности, которая в языке представлена двояко: а) как семантическая категория, в качестве которой выступает обширное
лексико-семантическое поле слов, обозначающих процесс восприятия зрением и его различные характеристики благодаря особенностям преломления в языке знания о восприятии в признаковых и предметных значениях языковых единиц самого различного вида; б) как эпистемическая (гносеологическая) категория, имеющая инструментальный статис в познании и устанавливающая в языке границы возможностей, особенностей и свойств данного языка в передаче какого-либо смыслового содержания на основании перцептивной составляющей опыта человека.
Библиографический список
Колесов, И.Ю. Проблемы концептуализации и языковой репрезентации зрительного восприятия : монография / И.Ю. Колесов. — Барнаул, 2008.
Белова, Н.В. Условия актуализации статального/динамического значения у отадъективных глагольных синтаксических дериватов типа «белеть» / Н.В. Белова // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. — 2004. — №1.
Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. — М., 1997.
Кретов, А.А. ЛСГ глаголов типа белеть в аспекте ее исторического формирования / А.А. Кретов // Материалы по русско-славянскому языкознанию.— Воронеж, 1979.
Бондарко, А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале русского языка / А.В. Бондарко. — М., 2002.
Иванова, Е.Ю. Предложения типа «Пожар!»: бытие или идентификация? / Е.Ю. Иванова // Филологические науки. — 2005. — №1. Рябцева, Н.К. Ментальная лексика, когнитивная лингвистика и антропоцентричность языкА / Н.К Рябцева // Труды Международного семинара «Диалог-2000» по компьютерной лингвистике и ее приложениям. Т.1. Теоретические проблемы. Протвино, 2000. — Http://www.dialog-21.ru/Archive/2000
8. Lakoff, G. Metaphors we live by / G. Lakoff, M. Johnson. — L., 1980.
9. Иомдин, Б.Л. Семантика глаголов иррационального понимания / Б.Л. Иомдин // Вопросы языкознания. — 1999. - №4.
10. Золотова, Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. — М., 2004. Статья поступила в редакцию 02.06.08
3.
4.
5.
6. 7.
УДК 8т’372
И.О. Окунева, соискатель МГУ, г. Москва
КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ КОНЦЕПТА «КРАСОТА» В РУССКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье проводится сравнительный анализ когнитивных метафорических моделей концепта «красота» в русском и английском языках, направленный на выявление основных ассоциативных и оценочных смыслов, сопровождающих данный концепт в речи носителей языков, и важных для межкультурного общения.
Ключевые слова: когнитивная модель, когнитивная метафора, метафорический анализ, концепт, знание, образ, языковое мышление, устойчивые сравнительные конструкции.
В статье проводится сравнительный анализ основных когнитивных моделей восприятия красоты носителями русского и английского языков. Когнитивная модель нами понимается как особый способ мышления, основанный на способности человека проводить аналогии между новыми и уже известными ему понятиями и образами, используя те языковые средства, которыми он располагает, и которые формируют его мышление. Известны различные типы моделей представления знаний, описанию которых посвящена фреймовая семантика
Ч. Филлмора, фрейм М. Мински, сценарии Р. Шенка и Р. Абельсона, теория метафоры и метонимии Дж. Ла-коффа и М. Джонсона и др. [1, с. 57-60]. В зависимости от типа концепта выбирается та или иная методика его исследования [2, с. 3-6]. В русском и английском языках существует множество устойчивых сравнительных конструкций, в которых абстрактный концепт «красота» сопоставляется с более конкретными образами и другими концептами. Поэтому метод метафорического анализа, основанный на выявлении глубинных смыслов устойчивых структур [3, с. 31-34], и сравнительный анализ основных когнитивных метафорических моделей позволяют наиболее полно раскрыть особенности восприятия
и осмысления концепта «красота» носителями русского и английского языков.
В научной литературе существует немало работ, посвященных различным аспектам концепта «красота» и связанными с ним эстетическим оценкам [4; 5], однако сравнительный анализ когнитивных метафорических моделей данного концепта еще не проводился. При таком подходе метафора постулируется в роли фундаментальной когнитивной операции, обеспечивающей перенос образных схем из одной концептуальной сферы в другую. Когнитивная метафора возникает в результате сдвига в сочетаемости предикатных (признаковых) слов (прилагательных и глаголов), т.е. переноса значения, и создает полисемию [6, с. 366].
И в русском, и в английском языке КРАСОТА мыслится в образе ХРУПКОГО ЦВЕТКА: она расцветает, требует заботы, растет, вянет, отцветает, осыпается: Венеция умирает, <...> но, быть может, этой-то последней прелести, прелести увядания в самом расцвете и торжестве красоты, недоставало ей (И.С. Тургенев, Накануне); Холить свою красоту было некогда (В. Токарева, Один из нас) [7]; Beauty is but a blossom (Proverb); Beauty is a fading flower (The Holy Bible, Isaiah), Shed
beauty like winter trees (George Garrett) [8, с. 55-58]. В английском языке красоту можно назвать «зреющей», в русском подобное сочетание невозможно: The strange ripening beauty of her stepdaughter stood in the way of this desirable consummation (John Galsworthy, The Forsyte Saga, The Man of Property Part II,Ch.I.) [9] [Необычная расцветающая красота падчерицы мешала осуществлению этих мечтаний (Пер. Волжиной)] [10]; Beauty is as summer fruits (первоначально: Beauty is like summer fruits which are easy to corrupt and cannot last (F. Bacon)) [8, с. 55-58]. В русском языке КРАСОТА нередко предстает как ЖИВОЕ СУЩЕСТВО, которое можно упустить, красота улетает, исчезает, уходит, гибнет: ...красота летучая, которая так часто встречается именно у русской женщины (Ф.М. Достоевский, Братья Карамазовы); Жалко такую красоту упускать (Г. Вла-димов, Три минуты молчания) [7]. Расцвет и цветение — это лучший период ЖИЗНИ растения, время его особой КРАСОТЫ: ...от всего ее существа веяло таким обаянием, — веяло чем-то здоровым и свежим; глядя на ее пышное расцветание, казалось, она призвана была к жизни с тем, чтобы, в свою очередь, передавать другим здоровую жизнь (Д.В. Григорович, Город и деревня) [7]. Сравним, Не живой стал и красоту потерял (П.П. Бажов, Каменный цветок) [7]. В английском языковом сознании ЖИЗНЬ порождают желания (страсти) человека, на появление этих желаний, в свою очередь, влияет КРАСОТА, поэтому КРАСОТА — есть ИСТОЧНИК ЖИЗНИ: A man of eighty-five has no passions, but the Beauty which produces passion works on in the old way, till death closes the eyes which crave the sight of Her (John Galsworthy, The Forsyte Saga, Interlude: Indian Summer of a Forsyte, Ch. IV) [9] [В восемьдесят пять лет мужчина не знает страсти, но красота, которая рождает страсть, действует по-прежнему, пока смерть не сомкнет глаза, жаждущие смотреть на нее (Пер. Волжиной)] [10]. Красота уходит как дыхание, дарующее жизнь: Beauty passes like a breath (Alfred, Lord Tennyson) [11, с. 16-17].
В русском и английском языках КРАСОТА выступает ИСТОЧНИКОМ:
- РАДОСТИ и СЧАСТЬЯ: Ведь это такое счастье чувствовать в себе такую красоту, чувствовать ту радость, которую доставляешь всем! (М. Арцыбашев, Смерть Ланде) [7]. В английском языке красота, являясь источником радости, может жить вечно: A thing of beauty is a joy forever (J.Keats) [8, с. 55-58]. КРАСОТА дарит ощущение СЧАСТЬЯ, которое воспринимается как результат эмоционального развития человека, способного обеспечить жизненный УСПЕХ, т.е. СЧАСТЬЕ: Outstanding beauty <...> tends to get in the way of normal emotional development, and thus of that particular success in life which we call happiness (Milton R. Sapirstein) [8, с. 55-58]. В русском языке источником СЧАСТЬЯ выступает бескорыстное созерцание красоты, любование ею: Красота красит и тех, кто созерцает ее; все ее оттенки и светы вызовут похожие на них чувства, а все вместе взволнует и осчастливит (А. Грин, Блистающий мир) [7].
- ВЛАСТИ. Наслаждение красотой не предполагает прагматической заинтересованности созерцателя, однако над ним красивый объект приобретает власть. В русском языке привлекательный человек нередко считает себя в праве предъявлять вполне прагматические требования: Она была убеждена, что ее молодость и красота дают ей право ни с чем и ни с кем не считаться (М. Арцыбашев, Рассказ об одной пощечине) [7]. В английском языке красота не наделяет ее обладателя правом требовать чего-либо от созерцателя, но освобождает от вины за некоторые проступки: Her beauty, her pink cheeks and golden curls, seemed <. > to purchase
indemnity for every fault (Charlotte Bronte, Jane Eyre, Ch.II) [12].
- СВЕТА и ТЕПЛА. Связь красоты и тепла больше характерна для английского языка, чем для русского: There was something revolting in having to plead like this; plead that she should warm his eyes with her beauty (John Galsworthy, The Forsyte Saga, Interlude: Indian Summer of a Forsyte, Ch. IV) [9] [Было что-то унизительное в необходимости упрашивать ее, упрашивать, чтобы она согрела его взор своей красотой (Пер. Волжиной)] [10]. Красота сияет, блестит, ослепляет: Свет вашей красоты озарил все вокруг (Е. Шварц, Голый король) [7]; Beauty, like a lantern’s light, will shine outward from within him (George Garrett), Beauty blinds, the blind is easy robbed (Proverb) [8, с. 55-58]. Красота как немеркнущий свет ВЕЧНА: Этот бокал я выпью за вечную немеркнущую красоту мира! (А. Аверченко, Шутка мецената) [7].
В английском языке КРАСОТА мыслится как ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ ВОДЫ: Beauty is like the surf that never ceases (Struthers Burt) [8, с. 55-58]. В русском КРАСОТА уподобляется ЖИДКОСТИ, способной разливаться и заполнять собою различные формы: Я впервые понял, как много простой красоты разлито в мире (А.И. Куприн, Колесо времени) [7]. В тоже время красота утекает (быстротечна) или испаряется: Beauty vanishes like vapour (Harriet Prescott Spofford) [8, с. 55-58].
КРАСОТА — ЗАГАДКА. В английском языке загадочность красоты повышает к ней интерес, делает ее более привлекательной для зрителя: A beauty masked, like the sun in eclipse, gathers together more gazers than if it shined out (Wycherley) [11, с. 16-17]. В русском языке таинственность красоты нередко пугает: Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь (Ф.М. Достоевский, Братья Карамазовы) [7]. С другой стороны, красота выступает в качестве создателя ЧУДА, которое русским языком оценивается положительно: Красота производит совершенные чудеса (Н.В. Гоголь, Невский проспект) [7].
КРАСОТА — СИЛА, она притягивает: Beauty draws more than ten oxen (Proverb) [13, с. 179]; There was beauty, and it drew him irresistibly (Jack London, Martin Eden, Ch.I) [14]; Яркая красота выдающейся вперед княжны тотчас с первого взгляда останавливала на себе глаза зрителя, и тихая прелесть другого лица тогда оставалась как бы незаметною; но <...> оно как из ручья на вас глядело, и вы в него всматривались и не могли от него оторваться (Н.С. Лесков, Захудалый род) [7]. Особенностью русского языка является восприятие красоты как силы, которая предъявляет требования к ее носителю: Мне говорят, что я красива и что красота обязывает (В. Брюсов, Последние страницы из дневника женщины) [7]. В английском языке красота предстает в виде разрушающей силы: Beauty, like wit, is generally fatal to the owners (первоначально: Women’s beauty, like men’s wit, is generally fatal to the owners (Lord Chesterfield) [8, с. 55-58]; Beauty is the devil (John Galsworthy, The Forsyte Saga, In Chancery Part I, Ch.XIII) [9]; Her beauty was a torture to him (D.H. Lawrence, Sons and Lovers, Ch.XII) [15]. Такая красота несвойственна русскому языку, в котором красота — сила, способная спасти мир: Мир спасет красота (Ф.М. Достоевский, Идиот) [7], т.к. по представлению русских людей она располагает к благу: .эта красота мира божия, данная для блага всех существ, — красота, располагающая к миру, согласию и любви (Л.Н. Толстой, Воскресение) [7]. Этому способствует особый характер русской красоты — она тихая: Русский пейзаж с его мягкостью, застенчивыми веснами, с его невзрачностью, которая через короткое время оборачивается тихой печальной красотой (К. Паустовский,
Золотая роза) [7]; красота соседствует со страданием и стыдом: Скромно опустив глаза, словно стыдясь своей собственной красоты, поставила Аннушка поднос с кофейником и чашками (Н.А. Тэффи, За стеной) [7], требует чистоты, душевной и телесной: Надо было сохранить свою гордость и красоту, уйти от грязи (М. Арцыбашев, Санин) [7]. Именно такая красота, сочетающаяся с духовным совершенством, способна спасти мир, а не земная красивость, бросающаяся в глаза, пленяющая взор и поражающая своим блеском: На этом бале, в числе многих красивых женщин, появилась молодая девушка классически строгой и поразительной красоты. <...> Красота ее бросилась всем в глаза и сразу Фебуфиса пленила (Н.С. Лесков, Чертовы куклы) [7]. В противопоставлении простой красоты броской красивости проявляется склонность русской культуры к оценкам окружающего мира с точки зрения нравственности. Суровость, строгость красоты часто оценивается выше ее внешней эффектности: Он смотрел на нее и был поражен новою, духовною красотой ее лица (Л.Н. Толстой, Анна Каренина) [7]. Русский язык чутко реагирует на наличие или отсутствие личной вовлеченности человека в акт речи. Теплота и трогательность, склонность к сочувствию, болезненность вида всегда оценивались выше холодной внешней привлекательности: .я загляделся на ее детское личико, полное и во сне как-то не детски грустного выражения и какой-то странной, болезненной красоты (Ф.М.Достоевский, Униженные и оскорбленные) [7]. В английском языке истинная красота ассоциируется с природной естественностью, свежестью: Beauty is like the morning dew (Mary Hood) [8, с. 55-58] и легкостью восприятия объекта: Garda is a charming old village that is very easy on the eye [16].
В двух языках красота мыслится в образе инструмента для ловли добычи: в русском языке КРАСОТА — СЕТЬ: ...прекрасная телом дева сетью красоты влекла юношей и мужей александрийских на ложе свое (Е.За-мятин, О том, как исцелен был инок Еразм) [7], в английском КРАСОТА — КРЮЧОК (HOOK): Beauty without grace is the hook without the bait (Ralph Waldo Emerson) [8, с. 55-58].
КРАСОТА — ОСТРЫЙ ПРЕДМЕТ, красота пронзает сердце, поражает как меч: Beauty is like fine cutlery (John Gardner), Beauty in a modest woman is like a distant fire or a sharp-edged sword (Miguel de Cervantes) [8, с. 55-58]; The beauty tore at his heart (John Galsworthy, The Forsyte Saga, Swan Song, Part III, Ch.IX) [9]; Голая красота, разящая, как меч (М.Цветае-ва, Наталья Гончарова); . как будто в первый раз такая страшная красота пронзила сердце его (Ф.М. Достоевский, Хозяйка) [7].
Право на обладание красотой нужно заслужить: There is in true beauty, as in courage, something which narrow souls cannot dare to admire (William Congreve) [8, с. 55-58]; ...даром носить красоту — значит, унижать ее, а значение красоты велико (А.А. Фет, Семейство Гольц) [7]. В английском языке КРАСОТА часто выступает как ЦЕННОСТЬ, БОГАТСТВО, которое принадлежит смелым: Faint heart never won fair lady (Proverb); None but the brave deserve the fair (Proverb) [17, с. 72-73]. В русском языке КРАСОТА мыслится как СОКРОВИЩЕ, которое нужно уметь найти и разглядеть: Где вы такую красоту выкопали? (В. Осеева, Динка); Когда он стал более раз-
вит, он стал больше прежнего ценить ее красоту (Н.Г. Чернышевский, Что делать?) [7].
В русском языке нередко наблюдается отношение к КРАСОТЕ как к ВЕЩИ: Сами вы девицей к кавалерам за деньгами в сумерки хаживали, свою красоту продавать приносили (Ф.М. Достоевский, Братья Карамазовы) [7], жалко, когда красота не используется: Мне жалко — такая красота пропадает (В. Шукшин, Мастер) [7]. В английском языке КРАСОТА уподобляется ОДЕЖДЕ: Donned beauty like a robe (Iris Murdoch), Wore their beauty and affability like expensive clothes put on for the occasion (Edith Wharton) [8, с. 55-58], поэтому о ней могут высказываться разные мнения: Beauty in a woman’s face, like sweetness in a woman’s lips, is a matter of taste (M.W. Little), Beauty, like supreme dominion, is best supported by opinion (Jonathan Swift) [8, с. 55-58]. Таким образом, красота субъективна, существует только в сознании людей, на оценки которых влияют различные факторы, например, чувство ЛЮБВИ. Влюбленный не различает недостатков любимого человека, и весь мир вокруг кажется ему красивым: In the eyes of the lover, pork marks are dimples (Proverb), Jack is no judge of Jill’s beauty (Proverb) [17, с. 72-73]. В русском языке любить кого-то за его красоту считается плохо: Да разве, Федор Иванович, за красоту любят? Фигушки! (В. Липатов, Деревенский детектив) [7]; но любовь к красоте как высшей ценности оценивается положительно: — Вы давеча сами сказали, что любите красоту, поклоняетесь ей (И.А.Гончаров, Обрыв) [7]. В человеке, как показывает русский язык, более ценна ДОБРОТА как красота духовная: Не ищи красоты, а ищи доброты (Пословица) [17, с. 72-73], в английском языке красоте противопоставляется ДОБРОДЕТЕЛЬ: Virtue lives when beauty dies (Proverb); Beauty is the virtue of the body, as virtue is the beauty of the soul (Ralph Waldo Emerson) [8, с. 55-58].
Красота носит двойственный характер, с одной стороны она мимолетна и быстротечна, такая красота обычно принадлежит живым существам и человеку, с другой стороны она вечна, такая красота встречается в природе и произведениях искусства. Красота — многогранна, ее проявления расходятся лучами в разные стороны, тогда как безобразие имеет только одно направление, конечным пунктом которого является смерть, внушающая страх: Вижу, вся женщина в расстройстве и в исступлении ума: я ее взял за руки и держу, а сам вглядываюсь и дивлюсь, как страшно она переменилась и где вся ее красота делась? (Н.С. Лесков, Очарованный странник) [7]; «What is she like?» inquired the Misses Eshton, in a breath. «A shockingly ugly old creature, miss; almost as black as a crock.» «Why, she’s a real sorceress!» cried Frederick Lynn (Charlotte Bronte, Jane Eyre, Ch. XVIII) [12].
Проведенный анализ позволил установить следующее. Различия метафорических моделей концепта «красота» связаны с количеством лингвистических средств, представляющих ту или иную метафорическую модель в речи, что свидетельствует о ее большей или меньшей значимости в том или ином языке. Выявленные метафорические образы в двух языках сопровождаются разными ассоциациями и оценками, которые необходимо учитывать в межкультурной коммуникации, при составлении словарей и в практике преподавания русского и английского языков.
Библиографический список
1. Маслова, В.А. Введение в когнитивную лингвистику: Учеб. пособие для студентов втузов. / В.А. Маслова. — М.: Флинта: Наука, 2006.
2. Кубрякова, Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (О концепте контейнера и формах его объективации в языке) / Е.С. Куб-рякова // Известия РАН. Серия литературы и языка. — М., 1999. — №5-6.
3. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Пер. с англ. А.Н. Баранова, А.В. Морозовой / Под ред. и с предисл. А.Н. Баранова. — М.: Едиториал УРСС, 2004.
4. Арутюнова, Н.Д. Логический анализ языка: Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. — М.: Индрик, 2004.
5. Мещерякова, Ю.В. Концепт «красота» в английской и русской лингвокультурах [Электронный ресурс]: Дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.20 / Мещерякова Юлия Витальевна. — М.: РГБ, 2005.
6. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. — М.: Языки русской культуры, 1999.
7. Национальный корпус русского языка, 2003 — 2008. — Режим доступа : http://www.ruscorpora.ru/
8. Sommer, E. Similes Dictionary. / E. Sommer, M. Sommer. — Detroit. Michigan : Gale Research Company, 1988.
9. Galsworthy, J. The Forsyte Saga / J. Galsworthy. — New York : Simon & Schuster Inc, 1996.
10. Голсуорси, Д. Сага о Форсайтах / Д.Голсуорси. // Пер. с англ. Н. Волжиной. — М.: Известия, 1958.
11. Wilstach, F. J. A Dictionary of Similes. / F.J. Wilstach. — New York : Hildeshein, 1973.
12. Bronte, C. Jane Eyre / C. Bronte. — London : David Campbell Publishers Ltd, 1991.
13. Wilkinson, P.R. Thesaurus of Traditional English Metaphors / P.R. Wilkinson. — London. New York, 1999.
14. London, J. Martin Eden / J. London. — New York : Penguin Books, 1993.
15. Lawrence, D.H. Sons and Lovers / D.H. Lawrence. — London : David Campbell Publishers Ltd, 1991.
16. British National Corpus. — University of Oxford, 2005. — Режим доступа : http://www.natcorp.ox.ac.uk/
17. Кунин, А.В. Англо-русский фразеологический словарь / Под ред. А.В. Кунина. — М.: Русский язык, 1984.
Материал поступил в редакцию 05.06.08
УДК 003
Л.Б. Чилчинова, аспирант ГАГУ, г. Горно-Алтайск
АКТУАЛЬНОСТЬ МЕСТОИМЕННЫХ ЛЕКСЕМ ДЛЯ РЕАЛИЗАЦИИ СЕМАНТИКИ ОБОБЩЕНИЯ В ЮРИДИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
В качестве фактического материала для рассмотрения семантики обобщения используются тексты юридического дискурса (Конституция и Уголовный кодекс ФРГ). Интерес вызывают такие языковые средства, как ]е<Сег, \мег, п1етап<С,
]е<Сегтапп, ]етап<С, а11е + Б Мот, ]е<Сег + Б Мот, поскольку в их семантической основе находится человек как субъект юридических действий.
Ключевые слова: семантика, обобщение, функциональная грамматика, юридический дискурс, местоимения, немецкий язык.
На современном этапе развития языкознания отмечается пристальный интерес к системным образованиям в языке, исследуемым не только с точки зрения особенностей их внутренней структуры, но и со стороны специфики значений их компонентов, а также функционирования. Функциональный подход к решению проблем языка наблюдается во многих трудах отечественных ученых [5, 6, 12, 25].
В качестве главной теоретической базы данного исследования была принята концепция А.В. Бондарко, ориентированная на изучение и описание закономерностей функционирования единиц грамматического строя языка для выражения мыслительного содержания, основанная на понятиях функционально-семантического поля (ФСП) и категориальной ситуации (КС) [5].
Функционально-семантическое поле «обобщение» — одно из системных образований, главная цель которого — выражение семантики обобщения. ФСП «обобщение» является слабо центрированным полем, базирующимся на совокупности различных языковых средств (морфологических, синтаксических, лексико-грамматических, лексических) и поэтому не образует гомогенной системы форм. Изучение поля «обобщение» с позиций семантических форм мышления способствует более глубокому пониманию проблемы соотношения языка и мышления. Избранный для анализа материал дает возможность наблюдать различные способы выражения обобщения, а также выявить специфические черты этих способов, систематизировать разнообразные языковые средства выражения семантики «обобщение» в современном немецком языке.
Данная статья посвящена анализу местоименных средств выражения семантики обобщения на материале текстов юридического дискурса в рамках исследования коммуникативно-прагматического потенциала функци-
онально-семантического поля «обобщение» в современном немецком языке. Материалом исследования данной статьи являются около 500 примеров, отобранных методом сплошной выборки из текстов Конституции ФРГ и Уголовного кодекса ФРГ общим объемом 24 тыс. языковых единиц. Основная цель статьи — показать актуальность местоимений jeder, шег, теша^, jedermann, jemand, а^ для реализации семантики обобщения и выявить прагматическую направленность их функционирования в юридическом дискурсе.
Интерес к изучаемому нами объекту объясняется следующими причинами: во-первых, все возрастающим вниманием к проблеме познания; во-вторых, многообразием способов выражения семантики «обобщение» и необходимостью их систематизации и детального изучения; в-третьих, отсутствием специальных монографических работ, посвященных анализу функционально-семантического поля «обобщение».
Термин «обобщение» широко используется в самых разных науках: логике, математике, психологии, психолингвистике и др. Проблематика обобщения связана с исследованиями объема и содержания понятий [9, 11,
18, 21, 23, 28, 29, 30], познавательных (информационных) процессов [8, 10, 13, 17, 20, 22], значения слова [1,
2, 14, 15, 16, 19].
«Операция обобщения понятия определяется в традиционной логике как переход от некоторого понятия к другому, более широкому по объему за счет исключения из содержания исходного понятия какого-либо из признаков, составляющих видовое отличие обобщенных в этом понятии предметов» [9, с. 222].
«Обобщающая функция слова является одной из важнейших его функций. Каждое слово не только обозначает предмет, но и выделяет его существенный признак, являясь орудием абстракции. Поэтому обобщение
