CC BY
37
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2019. № 3
Е.С. Абаева
КОГНИТИВНОЕ ПОЛЕ ПЕРЕВОДЧИКА ПРИ РАБОТЕ С ОТРЫВКАМИ ТЕКСТА С ЮМОРИСТИЧЕСКИМ ЭФФЕКТОМ
Государственное автономное образовательное учреждение высшего образования г. Москвы «Московский городской педагогический университет» 129226, Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4, к. 1
В статье рассматривается частная проблематика переводческой деятельности при работе с художественным текстом, а именно с отрывками текста, потенциально обладающими юмористическим эффектом; поднимается вопрос о практическом применении знаний, доступных благодаря современной когнитивной науке. Автор с опорой на данные когнитивной лингвистики приводит наблюдения относительно уровня мышления переводчика, представляя значимую для перекодирования информацию в схематичном виде. Предпринимается попытка очертить информационное когнитивное поле, в рамках которого переводчик принимает решение. В качестве основного механизма продуцирования юмористического эффекта принимается семантическая теория Виктора Раскина, нашедшая свое дальнейшее развитие в Общей теории вербального юмора (С. Аттардо); используются соответствующие термины триггер и скрипт. Не ставя под сомнение возможную субъективность трактовок художественного текста, автор приводит пример когнитивного анализа отрывка с юмористическим эффектом на языке оригинала и перевода. Материалом послужил отрывок с юмористическим эффектом из произведения Д. Адамса "Dirk Gently's Holistic Detective Agency" и два варианта его перевода. Предполагается, что при передаче юмористического эффекта происходит заполнение ячеек, строящих скрипты, которые впоследствии обязательно должны столкнуться в сознании представителя языка перевода. Схематичное изображение позволяет уточнить наполнение ячеек и проследить ход мысли переводчика. Помимо этого подобная актуализация позволяет уточнить или проанализировать вероятность наличия юмористического эффекта в тексте перевода. В качестве общей переводческой стратегии постулируется сохранение основной антонимической пары, реализующей столкновение скриптов, дальнейшее эквивалентное заполнение ячеек необходимо рассматривать в каждом конкретном случае.
Ключевые слова: юмористический эффект; перевод; когнитивистика; общая теория вербального юмора; когнитивное поле.
Абаева Евгения Сергеевна — доцент, кандидат филологических наук, доцент кафедры англистики и межкультурной коммуникации Института иностранных языков Московского городского педагогического университета (e-mail: abaevaes@bk.ru).
Когнитивные исследования в нашей стране и за рубежом затрагивают целый пласт явлений действительности, описать которые наиболее скрупулезно можно, лишь имея в арсенале разработки, например, в области когнитивной лингвистики: «<...> уже давно полагали, что язык открывает окно в окружающий нас мир; сегодня правильно полагают, что язык — это окно в духовный мир человека, в его интеллект, средство доступа к тайнам мыслительных процессов, и этот поворот в лингвистике заслуживает самого серьезного к нему отношения» [Кубрякова, 2012: 26].
Теоретические основы
Как известно, в задачу когнитивной лингвистики входит соотнесение когнитивных структур знания с языковыми формами, их воплощающими [Кубрякова, 2007: 14], что важно именно для данного исследования. Подобное соотнесение «может производиться независимо от того, как "существуют", "записаны" или "распределены" эти формы в нейронной ткани мозга. Все эти формы (единицы, категории, их объединения по разным параметрам и признакам) должны изучаться именно как языковые» [Кубрякова, 2012: 27].
Перевод не стал исключением. Процессы деятельности переводчика как ретранслятора авторской мысли изучаются через призму этапов осмысления, этапов творческого процесса, структуры хранения знаний человека, оформления этих знаний с помощью языковых структур, понятных другим людям и т.д. Так, например, профессиональная деятельность переводчика, по мнению Н.К. Ряб-цевой, складывается не только из владения языками, но также «из профессионального переводческого мышления, которое заключается в умении идентифицировать и решать переводческие проблемы» [Рябцева, 2008: 24].
Переводчик, когда в художественном произведении встречается юмористический эффект, попадает в непростую ситуацию. С одной стороны, юмористический эффект, по возможности, необходимо передать, поскольку это будет одним из условий достижения функциональной эквивалентности текста (в терминологии Ю. Найды). С другой, субъективность восприятия и, соответственно, продуцирования этого самого эффекта, наряду с некоторыми иными факторами, делают процесс невероятно сложным. В теории подобные ситуации маркируются термином «переводческая проблема». А на практике переводчики сталкиваются с подобными ситуациями практически каждый день, обычно не задаваясь вопросом о потенциальной непереводимости.
Затрагивая, пусть и косвенно, проблематику переводческого мышления, в данной статье мы не ставим задачу проследить, какие
мыслительные операции производит переводчик и какие этапы переводческой деятельности необходимы. Целью данной статьи является исключительно демонстрация формализованного представления, статичного содержания, необходимого для реализации юмористического эффекта в тексте оригинала и в тексте перевода. Вопросы о том, как именно переводчик приходит к подобным умозаключениям, какие методы и приемы активизации поиска и увеличения вариативности он использует мы пока оставляем «за кадром».
Принимая во внимание тот факт, что переводчик находится в затруднительном положении, балансируя на грани между стратегией, базирующейся на уровне текста, и тактикой на уровне отдельных его элементов [Валеева, 2010: 168], при анализе межъязыковой передачи юмористического эффекта считаем целесообразным рассматривать отдельно отрывок с юмористическим эффектом, под которым мы понимаем отрезок текста, содержащий языковую (по возможности) реализацию двух сосуществующих, а затем сталкивающихся скриптов, и триггер как механизм переключения [Абаева, 2017а]. Такая теория реализации юмористического эффекта была предложена Виктором Раскиным, а впоследствии дополнена Сальваторе Аттардо [Аттардо, 2001]. О существенном вкладе данной теории в практику перевода говорит и известный исследователь юмора Делия Киаро, которая считает Общую теорию вербального юмора (и столкновение скриптов как ее неотъемлемую часть) ключевым механизмом для работы переводчика [Chiaro, 2017: 421]. При этом исследователи замечают, что как раз со времен публикации работы В. Раскина, юмор и стали рассматривать с точки зрения когнитивистики [Brone, 2017: 250].
Мы не ставим задачей в данной статье развести термины «фрейм» и «скрипт», предоставив аналитические обзоры существующих теорий, принимая в качестве основной дефиницию В. Раскина, которая определяет скрипт как большой фрагмент окружающей слово семантической информации, когнитивную структуру, репрезентирующую знание носителя языка об определенной части мира [Raskin, 1985: 81].
Основной целью является демонстрация общего направления мыслительной деятельности переводчика при переводе отрывка текста с юмористическим эффектом, учитывая так называемое когнитивное информационное поле, в рамках которого осуществляется выбор стратегии [Воскобойников, 2005: 178]. При этом, вслед за Н.Г. Валеевой, мы считаем, что «текст перевода воссоздает фрейм оригинала как культурно-когнитивной сущности, отражающей фрагмент действительности в национально-культурной интерпретации. Моделирование текста перевода основано на целостном воспроизведении данного фрейма — смысла, или системы смыслов оригинала» [Валеева, 2010: 167].
Материал
В качестве материала выступает отрывок из произведения Д. Адамса «Dirk Gently's Holistic Detective Agency» и два его перевода на русский язык, выполненные в 1996 и 2014 годах. Помимо основных методов наблюдения и анализа, в работе применялись описательный метод, сопоставительный метод, а также метод когнитивного моделирования.
Результаты
Для чистоты восприятия мы намеренно взяли отрывок, который состоит из одного предложения, не отягощенного ни взаимным наложением «триггер/контекст» [Abaeva, 2017: 4—7], ни рядом стоящими стилистическими средствами [Абаева, 2017b: 7—16]. Для полноценного восприятия юмористического эффекта приведем более широкий контекст: Майкл — незадачливый поклонник Сьюзан, который случайно оказался рядом во время очередного выяснения отношений Сьюзан и Ричарда, поскольку провожал Сьюзан домой; он смирно стоит рядом во время ссоры, не вмешиваясь, что несколько раздражает Сьюзан.
Рассмотрим далее сам пример.
"Oh, Michael," said Susan brusquely, "don't just stand there like a sinking pudding. [Adams, p. 117—118].
С одной стороны, каждое слово, входящее в данное предложение, актуализирует определенный набор знаний, закрепленный за ним. Так, например, Майкл, как имя героя, будет наполнено, благодаря широкому контексту всего произведения, помимо исключительно языковых вещей ([человек], [мужской пол], [имя]), такими единицами, как [второстепенный герой], [неуверенность], [лень], [чувства к Сьюзан] и т.д. С другой, у каждого читателя этот скрипт будет развиваться в свою сторону, дополняясь ячейками, которые были сформированы вследствие личного субъективного опыта: например, для русскоговорящего читателя вполне возможна ассоциация с известным певцом Майклом Джексоном.
Каждая единица, таким образом, имеет чрезвычайно разветвленную сеть, у которой нет конца, поскольку «цепляется» за соседние, пересекается с ними, может даже развиваться параллельно и т.п. Так, с точки зрения В. Раскина, все скрипты, представляющие один язык, составляют один граф: "In fact, all the scripts ofthe language make up a single continuous graph, and the lexical entry of a word is a domain within this graph around the word in question as the central node of the domain" [Raskin, 1985: 81].
Рис. 1. Потенциальное когнитивное поле лексемы «Майкл»
Как видно из рис. 1, помимо общих и индивидуальных ячеек, мы выделяем групповые ячейки информации [ibidem]. Термин «ячейка» мы используем для того, чтобы маркировать ту единицу, которая будет находить свое соответствие в структуре на языке перевода. Эта ячейка содержит определенную лексему, которая естественным образом раскрывает потенциальные смыслы, заключенные в скрипте, и при этом имеет разнообразные взаимосвязи с другими лексемами (ячейками).
При работе с текстом, а точнее с отрывками текста с юмористическим эффектом, учитывая при предпереводческом анализе структуру акта межкультурной коммуникации, значимыми для этого анализа будут смыслы, в том числе языковые, как общеизвестные, текстовые, так и понятные группе людей, которые с этим текстом ознакомились, индивидуальные же (как личностные ассоциации) остаются на периферии, не входя в поле деятельности переводчика.
По понятным причинам изобразить наглядно все возможные связи нельзя. Естественно, в ситуации перевода переводчик анализирует только часть информации, необходимой ему для конкретного отрывка текста. У него нет ни времени, ни технической возможности развернуть всю информацию, потенциально заключенную в присутствующих, например, в предложении языковых единицах. К тому же существует и проблема личного субъективного восприятия. Как пишет Делия Киаро, даже если вы подобрали адекватный перевод, это не означает, что будет смеяться ваш читатель [Chiaro, 2017: 414].
В любом случае метаязык описания когнитивных структур во многом условен и опирается на конкретную необходимость, в нашем
случае — на необходимость передачи юмористического эффекта в заданном тексте за заданный отрезок времени.
Анализируя с когнитивной стороны юмористический эффект, присутствующий в приведенном ранее предложении, констатируем, что пересечение формально будет происходить на слове sinking, которое служит триггером, а столкновение скриптов по трехчленной системе В. Раскина будет принадлежать оппозиции [actual]/[nonactual]. Имея в наличии эту информацию, мы предлагаем формально «развернуть» необходимые скрипты и схематично продемонстрировать когнитивный механизм передачи юмористического эффекта в следующем виде.
Рис. 2. Механизм реализации юмористического эффекта в тексте оригинала
Как понятно из схемы, основное столкновение происходит из-за семантического несоответствия категорий [одушевленное]/[неоду-шевленное], что влечет за собой противопоставление значений у слова sinking.
Потенциально у переводчика возникает примерная схема, пусть и не на вполне осознаваемом уровне, позволяющая почувствовать сущность юмористического эффекта и уловить взаимосвязи когнитивного и языкового, поскольку, как мы понимаем на современном этапе развития переводческой мысли, при переводе «осуществляется мысленное создание динамических фреймов (ситуативных и классификационных) на основе текста оригинала и их соотнесение с эквивалентными им фреймовыми структурами в языке перевода» [Ремхе, 2015: 5].
Рассмотрим перевод на русский язык, выполненный в 2014 г.:
— А, Майкл, — бесцеремонно оборвала его Сьюзан, — что ты молчишь, как рыба в пироге? [Адамс, 2014: 99]
Очевидна существенная трансформация предложения оригинала с изменением смысла: так, например, Майкл уже не стоит, а молчит. Обусловленность и целесообразность подобной тактики, на наш взгляд, можно понять, взглянув на рис. 3.
Рис. 3. Механизм реализации юмористического эффекта в тексте перевода (1)
Столкновение основных скриптов [ас1иа1]/[попас1иа1], как и [одушевленное]/[неодушевленное], остается, что позволяет говорить о потенциальном наличии юмористического эффекта в тексте перевода. Хотя разворачиваются скрипты уже несколько в ином ключе.
При сохранении поля конкретизации «еда», которое в данном примере обрисовывает авторский идиостиль, изменяется его наполнение вследствие разницы лингвокультур. Одним из основных критериев для создания юмористического эффекта является узнаваемость элемента в системе координат. Пудинг — еда менее знакомая для среднестатистического человека, проживающего в России, зато «рыба в пироге» (смысловая единица: пирог с рыбой) находится в зоне, достаточно близкой к гиперониму «еда».
В русском языке существует фразеологическая единица «молчать как рыба», что абсолютно уместно в контексте усеченной реплики «Что ты молчишь как рыба?». Но, как мы понимаем, рыба, из которой приготовили начинку для пирога, не предполагает актуализацию информации «живой», что создает антонимическую пару живой/мертвый, которая является вариантом развития пары оригинала [одушевленный]/[неодушевленный].
Рассмотрим второй перевод, выполненный в 1996 г.: — О Майкл, — нетерпеливо прервала Ричарда Сьюзан, обращаясь к своему гостю. — Да не стой же ты с таким видом, будто ты шар, из которого выпускают воздух. [Адамс, 1996: 114]
Рис. 4. Механизм реализации юмористического эффекта в тексте перевода (2)
Здесь сохраняется антонимическая пара [одушевленное]/[неоду-шевленное], но при этом близость ячеек «человек» и «сдуться» в языковом сознании носителя русского языка не позволяет считать реализацию антонимической. Как пример, вспомним о наличии таких стилистических средств, как олицетворение, не реализующих юмористический эффект, хотя формально являющихся отображением оппозиции «одушевленность/неодушевленность»: шепчет листва, тоска изъела душу и т.д.
В данном случае мы наблюдаем реализацию образности: скрипты разворачиваясь, накладываются, а не пересекаются в одном месте (в антонимической паре), вследствие чего — прогнозируемое отсутствие юмористического эффекта.
Проведенный опрос в группе студентов 3 курса1 показал, что в отрывке оригинала юмористический эффект почувствовали 80% респондентов, в отрывке из первого перевода — 75%, а в отрывке из второго перевода — только 45%. Сам юмористический эффект по шкале от 1 (крайне незначительный) до 10 (ярко выраженный) был
1 В анкетировании приняло участие 20 студентов 3 курса, обучающихся по направлению «Филология», профилю «Преподавание филологических дисциплин (английский язык и РКИ).
маркирован в отрывке оригинала как 4,82, в первом переводе — 3,8, во втором переводе — 2,45. Полученные результаты свидетельствуют, на наш взгляд, во-первых, о наличии потенциального юмористического эффекта в тексте оригинала, а во-вторых, подтверждают в целом гипотезу о том, что в тексте второго перевода юмористический эффекта считывается хуже, чем в тексте первого. Видимо, при переводе следует более внимательно следить за тем, чтобы необходимые ячейки не вступали между собой в другого рода отношения, например, синтагматической природы (которые часто можно проследить на языковом уровне).
Как видно из схем, заполнение поля в переводах шло разными путями. Более того, не посредством заполнения существующей в схеме когнитивного поля оригинала ячейки существующим в сознании носителя языка перевода эквивалентом, потому что сами поля в двух языках будут достаточно разными, будет отличаться и внутрисистемная организация, и содержимое. В разных языках мир членится по-своему, поскольку «в каждом естественном языке он выступал исключительно в виде итогов, по-разному протекавших в соответствующих языках процессах категоризации и концептуализации мира» [Кубрякова, 2012: 38], и поэтому «нетождественными и вариативными оказывались не только сами формируемые в указанных процессах категории, но и их внутренняя организация, их строение, их иерархия, и даже их типы» [там же].
Инвариантом в случае наличия юмористического эффекта выступает, скорее всего, антонимическая пара. При этом желательно не только основная, из трехчленной структуры по Раскину, но и следующая за ней пара, как в нашем примере: [одушевленное]/[неоду-шевленное], или ее вариант [живое]/[неживое].
Выводы
В целом можно сказать, что схематичное изображение сталкивающихся скриптов может помочь репрезентировать информацию в нужном для создания юмористического эффекта виде. Подобные схемы в когнитивном поле перевода следует выстраивать, отталкиваясь от антонимической пары, реализующей столкновение, а не от значений составляющих отрывок единиц. Хотя само поле, как и все ячейки, будет иметь наполнение, выраженное языковыми средствами. Поскольку язык «объективирует всю информацию, поступающую к человеку извне с помощью материальных знаков, обеспечивает все виды деятельности с информацией, либо давая обо-
2 Средний показатель.
значения ее отдельным фрагментам, либо служа их аналитическим дескрипциям и их описанию» [Кубрякова, 2012: 37].
Исследователи в принципе говорят о системной организации мышления: «<...> учитывая существование абстрактных понятий и категорий, необходимо говорить о разноуровневости категоризации и их иерархической упорядоченности. Освоение мира происходит не хаотически, а системно» [Ремхе, 2015: 5]. Но система эта чрезвычайно сложна. Мы распределяем имеющуюся информацию, необходимую для передачи юмористического эффекта, по когнитивным полям не вследствие доказанного места хранения, а исключительно потому, что такое расположение, на наш взгляд, позволяет структурировать эту информацию и применять ее для перекодирования. Дальнейшие разработки, очевидно, должны быть связаны с описанием всех видов необходимой для перекодирования информации, в том числе прагматического характера, включенной в когнитивное поле переводчика.
Список литературы
1. Абаева Е.С. Единицы перевода при работе с юмористическим эффектом // Вестник Челябинского государственного университета. 2017a. № 6 (402). Филологические науки. Вып. 106. С. 5-11.
2. Абаева Е.С. Сложности перевода отрывков с юмористическим эффектом с русского на английский язык // Русский язык и культура в зеркале перевода: VII Международная научная конференция. Материалы конференции: электронное издание. М., 2017b. С. 7-16.
3. Адамс Д. Детективное агентство Дирка Джентли / Детективное агентство Дирка Джентли: [сборник]. М., 2014. C. 5-250.
4. Адамс Д. Детективное агентство Дирка Джентли / Детективное агентство Дирка Джентли. Долгое чаепитие. М., 1996. C. 5-294.
5. Валеева Н.Г. Теория перевода: культурно-когнитивный и коммуникативно-функциональный аспекты. М., 2010.
6. Воскобойник Г.Д. Лингвофилософские основания общей когнитивной теории перевода [Электронный ресурс]: Дисс. ... д-ра филол. наук. М., 2005. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01002798826 (дата обращения: 23.08.2018).
7. Кубрякова Е.С. В поисках сущности языка: Когнитивные исследования. М., 2012.
8. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З. К проблеме ментальных репрезентаций // Вопросы когнитивной лингвистики. 2007. № 4 (013). С. 8-16.
9. Ремхе И.Н., Нефедова Л.А. Метод фреймового моделирования перевода на примере корпусной системы FrameNet // Вестник ЮУрГУ. Серия «Лингвистика». 2015. Т. 12. № 2. С. 5-9.
10. Рябцева Н.К. Стереотипность и творчество в тексте // Стереотипность и творчество в тексте: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. Е.А. Баженовой. Пермь, 2008. С. 12—26.
11. Abaeva E.S. Trigger/context cohesion within humorous extracts as a problem of translation // Russian Linguistic Bulletin. 2017. № 1 (9). P. 4-7.
12. Adams D. Dirk Gently's Holistic Detective Agency. Pocket Books. Kindle Edition.
13. Attardo S. Humorous texts: a Semantic and Pragmatic Analysis. New York; Mouton de Gruyter, 2001. 238 p.
14. Brone G. Cognitive Linguistics and Humor Research // The Routledge Handbook of Language and Humor / Ed. by S. Attardo, 2017. P. 250-266.
15. Chiaro D. Humor and Translation // The Routledge Handbook of Language and Humor / Ed. by S. Attardo, 2017. P. 414-429.
16. Raskin V. Semantic mechanisms of humour, Holland: D. Reidel Publishing Company, 1985. 284 p.
Evgeniya Abaeva
THE TRANSLATOR'S COGNITIVE FIELD
AND EXTRACTS
WITH A HUMOROUS EFFECT
Moscow City Teachers Training University,
2-nd Sel'skokhozyajstvennyjproezd, 4/1, Moscow, 129226
The article discusses the translation of literary texts, focusing on extracts with a potential humorous effect. A question is raised as to the practical value of this knowledge given the current state of cognitive science. Drawing on cognitive linguistics data, an observation is made as to the thinking processes of translators and providing a information that is essential for translation schematically. An attempt is made to clarify the informative cognitive field for the translator to make his/her decision. The main tool in analysing the humorous effect is the semantic theory by V. Raskin (and the General theory of verbal humour), which entail using the terms 'trigger' and 'script'. Without questioning the possible subjectivity of personal understanding of a literary text, the author provides an example of cognitive analysis of the extract with a humorous effect in the source/target language. By way of an example, the article discusses an extract from D. Adams' Dirk Gently's Holistic Detective Agency and two variants of its translation into Russian. It is assumed that so as to transfer the humorous effect successfully the translator needs to fill in the nodes which construct the scripts in the target language so as to make these scripts overlapped in the reader's mind. Schematic images help to clarify the essence of the nodes and reconstruct the translator's thought. Moreover, such a realization provides a means of defining and analyzing the
possibility of a humorous effect in the translation. Discussing a general translation strategy, the author postulates the necessity to preserve the main antonymic pair which actualizes the script opposition. A further search of equivalent nodes is regarded as possible in each individual case.
Key words: humorous effect; translation; cognitive linguistics; General theory of verbal humour; cognitive field.
About the author: Evgeniya Abaeva — PhD in Philology, Associate Professor,
Department of English studies and Cross-cultural communication, Institute of Foreign Languages, Moscow City Teachers Training University (e-mail: abaevaes@ bk.ru).
References
1. Abaeva E.S. Edinicy perevoda pri rabote s yumoristicheskim effektom [Humorous effect: units of translation]. Vestnik Chelyabinskogogosudarst-vennogo universiteta [Bulletin od Chelyabinsk State University]. 2017a. № 6 (402). Filologicheskie nauki [Philological Sciences]. Vyp. l06, pp. 5-11. (In Russ.)
2. Abaeva E.S. Slozhnosti perevoda otryvkov s yumoristicheskim effektom s russkogo na anglijskij yazyk [Problems of translation the extracts with humorous effect from Russian into English]. Russkij yazyk i kul'tura v zerkale perevoda: VII Mezhdunarodnaya nauchnaya konferenciya. Materialy kon-ferencii: elektronnoe izdanie [Russian Language and Culture Reflected in Translation: Proceedings of the 7th International conference]. M., 2017b, pp. 7-16. (In Russ.)
3. Adams D. Detektivnoe agentstvo Dirka Dzhentli [Dirk Gently's Holistic Detective Agency]. Detektivnoe agentstvo Dirka Dzhentli [Dirk Gently's Holistic Detective Agency]. M., 2014, pp. 5-250. (In Russ.)
4. Adams D. Detektivnoe agentstvo Dirka Dzhentli [Dirk Gently's Holistic Detective Agency]. Detektivnoe agentstvo Dirka Dzhentli. Dolgoe chaepitie. [Dirk Gently's Holistic Detective Agency. The Long Dark Tea-Time of the Soul.] M., 1996, pp. 5-294. (In Russ.)
5. Valeeva N.G. Teoriya perevoda: kul'turno-kognitivnyj i kommunikativno-funkcional'nyj aspekty [Theory of translation: cultural-cognitive and functionally-communicative approach]. M.: RUDN, 2010. (In Russ.)
6. Voskobojnik G.D. Lingvofilosofskie osnovaniya obshchej kognitivnoj teorii perevoda [Lingvophilosophical aspects of general cognitive theory of translation] [Elektronnyj resurs]: Dis. ... d-ra filol. nauk. M.: RGB, 2005. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01002798826 (accessed: 23.08.2018). (In Russ.)
7. Kubryakova E.S. Vpoiskah sushchnostiyazyka: Kognitivnye issledovaniya [In search of the essence of a language: cognitive studies]. M., 2012. (In Russ.)
8. Kubryakova E.S., Dem'yankov V.Z. K probleme mental'nyh reprezentacij [To the problem of mental representation]. Voprosy kognitivnoj lingvistiki [Issues of cognitive linguistics]. 2007. № 4 (013), pp. 8-16. (In Russ.)
9. Remhe I.N., Nefedova L.A. Metod frejmovogo modelirovaniya perevoda na primere korpusnoj sistemy FrameNet [Method of frame modelling of a translation on the example of corpus system FrameNet]. Vestnik YuUrGU. Seriya "Lingvistika" [Bulletin of South Ural State University. Linguistics]. 2015, t. 12, № 2, pp. 5-9. (In Russ.)
10. Ryabceva N.K. Stereotipnost' i tvorchestvo v tekste [Stereotypes and creativity in text]. Stereotipnost' i tvorchestvo v tekste: mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov [Stereotypes and creativity in text: collection of academic papers]. Perm', 2008, pp. 12-26. (In Russ.)
11. Abaeva E.S. Trigger/context cohesion within humorous extracts as a problem of translation. Russian Linguistic Bulletin. 2017a. № 1 (9), pp. 4-7.
12. Adams D. Dirk Gently's Holistic Detective Agency. Pocket Books. Kindle Edition.
13. Attardo S. Humorous texts: a Semantic and Pragmatic Analysis. New York; Mouton de Gruyter, 2001.
14. Brone G. Cognitive Linguistics and Humor Research. The Routledge Handbook of Language and Humor/ed. by S. Attardo, 2017, pp. 250-266.
15. Chiaro D. Humor and Translation. The Routledge Handbook of Language and Humor, ed. by S. Attardo, 2017, pp. 414-429.
16. Raskin V. Semantic mechanisms of humour. Holland: D. Reidel Publishing Company, 1985.
