CC BY
133
Международный электронный научный журнал ISSN 2307-2334 (Онлайн)
Адрес статьи: pnojournal.wordpress.com/archive17/17-06/ Дата публикации: 1.01.2018
№ 6 (30). С. 126-132. . . .
УДК 81.33 А. Р. Мухтаруллина, Г. Р. Туктарова
Когнитивно-семантическая структура текста загадки
(на материале английского, русского и башкирского языков)
В данной статье рассматриваются проблемы когнитивно-семантического описания разновидности фольклорного текста - загадки - в разноструктурных языках: английском, русском и башкирском.
Категориальный статус и функциональное своеобразие отдельных разновидностей паремий (загадок) непосредственно обусловлены их когнитивно-семантической природой, то есть, способностью воплощать в языковом знаке ценностные знания, сформированные в том или ином лингвокультурном сообществе. В центре когнитивно-семантического описания загадки находятся такие составляющие паремической семантики, как когнитивная модель, внутренняя форма, афористическое значение.
Загадка является одним из средств стереотипизации ассоциативного механизма когнитивной метафоры, реализуемого в языке. Загадки, как фрагменты языковой картины миры, образуют когнитивные метафорические модели. Среди метафорических моделей выделяют: антропоморфную метафору, природную метафору, социальную метафору и артефактную метафору.
Семантическая структура загадки определяется соотношением трех ее основных компонентов: денотата, заместительного объекта и «образа», то есть некоторого описания, применимого одновременно к обоим объектам. Через соотнесение загадки с отгадкой (денотатом) описывается семантика загадок.
Ключевые слова: когнитивная семантика, метафорические модели, паремия, загадка, текст,семантическая структура, денотат
Perspectives of Science & Education. 2017. 6 (30)
International Scientific Electronic Journal ISSN 2307-2334 (Online)
Available: psejournal.wordpress.com/archive17/17-06/ Accepted: 23 November 2017 Published: 1 January 2017 No. 6 (30). pp. 126-132.
A.R.Moukhtaruluna, G.R.Touktarova
The cognitive-semantic structure of texts of riddle (on the basis of English, Russian and Bashkir Languages)
The given article considers the problems of cognitive-semantic description of the folklore text type - a riddle - in three non-related languages: English, Russian and Bashkir.
The categorial status and functional peculiarities of various types of paremias (riddles) are directly predetermined by their cognitive semantic nature, i.e. by the ability to embody in the language signs all kinds of axiological knowledge acquired by a certain linguo-cultural community. The central part of the cognitive and semantic descripton is composed by such components of paremic semantics as cognitive model, inner form, aphoristic meaning.
The riddle is one of the means of stereotyping the associative mechanism of cognitive metaphor, realized in the language. Riddles as segments of language picture of the world, as a rule, build up the cognitive metaphoric models. One can distinguish the following metaphoric models: anthropomorphic metaphor, natural metaphor, social metaphor and artifact metaphor.
The semantic structure of the riddle is preconditioned by the correlation of three main components: denotatum, the substitutive object and "image", i.e. a certain description simultaneously applied to both objects. Through relating the riddle with the answer (denotatum) the semantics of the riddle is explicated
Keywords: cognitive semantics, metaphoric models, paremia, riddle, text, semantic structure, denotatum
зучение фольклора, в частности, паремий, к которым относится загадка, с когнитивной точки зрения предполагает формирование такой теоретической базы и такого понятийного аппарата, которые бы позволили рассматривать фольклорные тексты не только как репрезентанты лингвокультуры и как порождение коллективного речетворчества, но и как сложные знаки с номинативно-когнитивной функцией, участвующие в порождении и закреплении знаний особого рода в том или ином дискурсе.
В работах, выполненных в рамках данного направления (I. E. Olaosun, J. O. Faleye, Н.Ф. Алефиренко, Н.Н. Семененко и др.), когнитивная методология ориентирована на выявление корреляций между семантическими и когнитивными категориями. В этом ракурсе особую актуальность приобретает рассмотрение скрытых механизмов взаимосвязи, существующей между внутренней формой, значением, смыслом, мотивацией, коннотацией языковых единиц и их когнитивными корреляциями, объективирующими продукты познавательной деятельности человека (концептами, фреймами, теми элементами языкового сознания, которые представляют в нём результаты концептуализации и категоризации действительности).
Важнейшим фактором, обуславливающим актуальность когнитивно-семантического моделирования фольклорного (паремиологического) фонда того или иного языка, является и проблема определения статуса языкового сознания как когнитивного феномена, объективирующегося посредством языка (A.A. Потебня, Н.Ф. Алефиренко, М.А. Алексеенко, М.В. Никитин, Ю.И. Левин, А.Н.Журинский, О.Е. Фролова и др.). В плане обозначенной проблемы особый научный интерес представляет изучение фреймовой семантики паремий, закономерностей реализации когнитивного содержания фрагмента фрейма в смысловой структуре текста паремии (загадки). Проведенные исследования позволят установить принципиально значимые аспекты корреляции лингвокогнитивных категорий: значения и языкового сознания, смысла и концепта, понятия и категории - применительно к сложной комбинаторной семантике паремий (загадок). При этом, видовое многообразие загадок в рамках паремического жанра, их сложный и неоднозначный текстовый статус, позволяют характеризовать не только отдельные способы языковой репрезентации когнитивных единиц, но и собственно процессы языковой когниции - процесса познания, опирающегося на механизмы языкового прецедента, когнитивных механизмов метафо-ризации и метонимизации, сравнения, обобщения значения, когнитивной интеграции и др.
Актуальность исследуемой проблематики непосредственно связана и с безусловной линг-вокультурной ценностью паремий как средства
передачи культурно-исторического опыта народа. Паремии служат «своеобразными ретрансля-тороми общественного мнения, существующего безотносительно к конкретной социокультурной ситуации - того самого «фонда житейской мудрости», к которому апеллирует каждый носитель языка, извлекая из своей языковой памяти устойчивые выражения того или иного пареми-ческого жанра» [1].
Категориальный статус и функциональное своеобразие отдельных разновидностей паремий (загадок) непосредственно обусловлены их когнитивно-семантической природой, то есть, способностью воплощать в языковом знаке ценностные знания, сформированные в том или ином лингвокультурном сообществе. В центре когнитивно-семантического описания находятся такие "составляющие паремической семантики, как когнитивная модель, внутренняя форма, афористическое значение" [2].
Таким образом, фольклорный текст, а именно текст загадки, в свете когнитивной парадигмы, -это сложный знак, выражающий с одной стороны, коллективное знание о действительности, а с другой - воплощающий индивидуально-авторскую картину мира.
Загадка, как известно, является одним из средств стереотипизации ассоциативного механизма когнитивной метафоры, реализуемого в языке. Метафоричность - характерное свойство загадок как паремического жанра, что обусловлено, вероятно, тем, что в основе метафоры лежит сопоставление двух объектов или явлений, т.е. метафора по своему содержанию двучленна. И загадка так же, как правило, - метафорическое выражение, один объект в котором изображается посредством другого, имеющего с ним хоть какое-нибудь, даже и отдалённое, сходство. В процессе когнитивного осмысления ассоциированного фрагмента действительности человек приходит к определенному умозаключению, т.е. расшифровывает загаданный объект.
"Метафора в наши дни представляется гораздо более сложным и важным явлением, чем это казалось ранее. Результаты последних исследований позволяют предположить, что метафора активно участвует в формировании личностной модели мира, играет крайне важную роль в интеграции вербальной и чувственно-образной систем человека, а также является ключевым моментом категоризации языка, мышления и восприятия" [3; 12]. В свете когнитивной теории метафора представляется как «основная ментальная операция, которая объединяет две понятийные сферы и создает возможность использовать потенции структурирования сферы-источника при концептуализации новой сферы» [4, с. 36]. Можно предположить, что метафора - это проявление аналоговых возможностей человеческого мышления и основную роль в повседневных семантических выводах личности
играет аналогия, а не формализованные процедуры типа дедукции и индукции, а так как в основе аналогии лежит перенос значений из одной содержательной области в другую, то метафора является отображением важных аналоговых процессов, некая модель, согласно которой человек думает и действует [5, 6]. Вслед за Дж Лакоффом, структуру метафорической модели можно представить в виде таких взаимодействующих аспектов, как: исходная понятийная область (сфера-источник), новая понятийная область (сфера-цель), типовые для данной модели сценарии и сцены, относящиеся к данной модели фреймы и под-фреймы и компонент, связующий первичные и вторичные значения охватываемых данной моделью единиц. Иными словами, метафоризация
- это совокупность формальных процедур над двумя фреймами. Каждая метафорическая модель характеризуется продуктивностью, частотностью и прагматическим потенциалом. Среди метафорических моделей выделяют: антропоморфную метафору, природную метафору, социальную метафору и артефактную метафору [4, с. 434; 7,8].
Когнитивный механизм метафорической интерпретации загадки может быть выявлен и в самом определении данного понятия. Так, в Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова, загадка - это «изображение или выражение, нуждающееся в разгадке, истолковании» [9], т.е. стилистически немаркированное определение. Другое дело, словарные дефиниции загадки в английских и башкирских лексикографических источниках, в которых присутствует метафора игры. Соответственно, лексема «riddle» - a question that is difficult to understand and that has a surprising answer that you ask somebody as a game, т.е. задаваемый кому-либо вопрос, трудный для понимания, имеющий неожиданный ответ [10, с. 115], в башкирском языке «йомак»
- теп M3i3H3heH уйлап табыу всвн нимзнелер кинзйз мензн йзки hy3 уйнатып, h-урзтлзп зйткзн hy$, т.е. некий намек или определенная игра слов, направленные на выявление главной мысли [11, с. 423].
Загадки, как фрагменты языковой картины миры, образуют когнитивные метафорические модели: они, в первую очередь, антропоморфны, т.е. центральным является образ человека с его особенностями характера, внешности, с индивидуальным уровнем воспитания и образованности.
В английском, русском и башкирском языках, как нетрудно догадаться, наиболее крупную тематическую группу составляют загадки с образом человека и всем, что с ним связано: англ.: brother Left, and Right, his brother, hardly ever see each other. Mirror is the only place where they 're coming face to face (eyes); русск.: брат с братом через дорожку живут, один другого не видит (глаза); башк.: тау артында тушнъщ&тк уны
hue кургзнем (Щ§§зр). Отметим, что загадки-со-матизмы как часть фрейма антропоморфных загадок в фольклорных источниках ассоциированы с терминами родства: как, например, в вышеприведенных примерах: brother-брат-туган. Обусловлено это культурными и социально-историческими факторами, семья как оплот общества является культурным архетипом, символом и мерилом ценностей, что и отражается в текстах фольклорных источников.
С субъектом деятельности - человеком, ассоциирован не менее значимый фрагмент языковой картины мира - когнитивная модель ар-тефактной метафоры: англ. I saw a thing in the dwellings of men that feeds the cattle; has many teeth. The beak is useful to it; it goes downwards, ravages faithfully; pulls homewards; hunts along walls; reaches for roots. Always it finds them, those which are not fast; lets them, the beautiful, when they are fast, stand in quiet in their proper places, brightly shining, growing, blooming (rake); русск. Стоят в один ряд острые пальчики-цап-царапки: подбирай охапки (грабли); башк.: аягы куп, башы юк, кыщан арка^1 мензн кайта (тырма). В приведенных примерах объект действия (грабли) принимает на себя квалификатив-ные признаки субъекта, описывается через мета-форы-соматизмы.
Когнитивная модель социальной метафоры-загадки включает в сферу своего рассмотрения взаимодействие человека и социума и относится к наиболее универсальным метафорическим моделям. Различные составляющие социальной картины мира постоянно взаимодействуют между собой в человеческом сознании: милитарная метафора, метафора игры, метафора спорта и театра, религиозная метафора и др. В анализируемых языках весьма значителен пласт загадок, связанных с религией, и посвященных правилам и ритуалам отправления культа: англ. He has married many women, but has never been married. Who is he? (a priest); русск. Клеть плетена, Она вверх сведена, Сто рублей дана (церковь); башк. Алланыц бар бер кошо, Мылына ике балалай, Бала^тыц каны юк, Инзheнeц йзне юк. (нама$ укыгу). Фзлзн ер^з бер тирзк Эйелз лз бвгвлз (нама$ укыгу).
Вербальное представление социальной метафоры-загадки показывает, насколько большим потенциалом обладает человеческое сознание при моделировании реальности, приближая даже абстрактные понятия к характерным особенностям деятельности людей: англ. You do not want to have me, but when you have me, You do not want to lose me. What am I? (a lawsuit); русск. Бегут бегунчики, Ревут ревунчики, Не дышат, Не пышат, По сухому берегу бежат (похороны); башк. Китеп бара - втвп бара, Кара-кара - юлы кала (hабан hврвy).
Антропоцентрические формулы широко отмечены также в загадках о природе: англ. Scarcely
was the father in this world when the son could be found sitting on the roof (fire, smoke); a cloud was my mother, the wind is my father, my son is the cool stream, and my daughter is the fruit of the land, a rainbow is my bed, the earth my final resting place, and I'm the torment of man (rain). В русских загадках про природные явления часто встречаются имена собственные: посмотрю в окошко, идет длинный Антошка (дождь). Это что за невидимка/Хлопает в саду калиткой,/На столе листает книжку,/Шорохом пугает мышку,/Сорвал с бабушки косынку,/Покачал в коляске Димку,/По-играл листвой, поверьте!/Ну, конечно, это (ветер). В башкирском языке можно обнаружить загадки, в которых отражается многовековой полукочевой образ жизни башкир: Агщелдэ адау аШыр Урал аша кешнэщер, ha-кмар^агы hapu бейз тау Ныртынан тешмэщер, колондары каралыр, актыр, куктер, hейенгэн э^эм куптер (Кук кукрэу, йэшен йэшнэу, ямгыр).
Природный мир многолик и многообразен, и, соответственно, когнитивная модель природных метафор-загадок включает в себя помимо климатических и географических наименований, объемный блок фито- и зооморфных загадок: англ.: He is not a tailor, but carries needles with him (hedgehog); as red as fire, with a fuzzy tale, he likes long walls (fox); русск.: Стоит копна: спереди вилы, сзади копна (корова); четыре брата идут по дороге, у всех бороды сзади (ногилошади); по земле ходит, неба не видит, ничего не болит, а все стонет (свинья); башк.: Муйыны - дуга, аркаНы - эйэр (дейэ); Кара атым елэ килэ, юл ъщгайы тибэ килэ (беркет); ак йене кершэн кеуек, йэшел йене hуган кеуек, кара йене hеpмэ кеуек, ултырганы мулла кеуек, Ны^трганы шайтан кеуек (hайыдкан).
Как мы уже ранее отмечали, с одной стороны, загадка - жанр фольклора, произведения которого посвящены незначительным, но постоянно присутствующим в жизни человека предметам и явлениям. С другой стороны, загадка - это особый тип игрового текста, создающий особый режим коммуникативного взаимодействия в виде диалога, один из участников которого загадывает «что-то», а другой это «что-то» отгадывает.
Любая загадка включает в себя две части: загадки (вопроса) и отгадки (ответа), которые между собой связаны. Семантическая связь текста загадки с отгадкой не должна быть очевидной, иначе разгадывание не составит затруднений и не вызовет интерес. Денотат (отгадка) загадки заменяется в тексте загадки некоторой переменной, которая может быть поименована.
Загадка имеет свойство воспроизводимости. Она предназначена для исполнения загадчиком, тогда как подлинный автор - коллективная традиция прошлого. Традиция исполняет роль цензора, который следит за сохранностью текста, охраняет, а также приписывает «правильную» его интерпретацию.
Семантическая структура загадки определяется соотношением трех ее основных компонентов: денотата, то есть объекта, загадываемого и подлежащего дешифровке; заместительного объекта, имеющего какие-то общие с загаданным свойства, и «образа», то есть некоторого описания, применимого одновременно к обоим объектам. Например, в английской загадке «white pearls were scattered on a black cloth» с отгадкой «the sky and the stars» к денотату и заместительному объекту (stars и pearls) применим предикат «were scattered». Чаще, создаваемый образ в загадках может быть нереалистичным, например, «I am the black child of a white father; a wingless bird, flying even to the clouds of heaven. I give birth to tears of mourning in pupils that meet me, and at once on my birth I am dissolved into air» с отгадкой «smoke». Признаки «the black child of a white father» «a wingless bird» применимые к отгадке создаются на основе расчленения загаданного объекта и выделения его некоторых свойств, на сочетании несочетаемого.
А.Н. Афанасьев отмечает, «вся трудность и вся сущность загадки именно в том и заключается, что один предмет она старается изобразить через посредство другого, какой-нибудь стороною аналогического с первым» [12, с.13]. В основу замещения положен признак, который говорит о внутренней связи соспоставляемых предметов. Так, в русской загадке «сто братьев в одну избушку сомкнулись ночевать» отмечаем, что денотат (отгадка) «зерна в колосе» представлен в самой загадке как «сто братьев в одной избушке», то есть, в основе замещения лежит признак количества. Или же в другой загадке «чер-ненька собачка свернувшись лежит; не лает, не кусает, а в дом не пускает». Как объект загадывания, денотат (замок) характеризуется предикатами «лежит, не лает, не кусает» как неодушевленный предмет.
«Толкования» загадок содержат не только обозначения признаков, правильно называющих свойства и характеристики загаданного объекта, но и ложные обозначения, которые затрудняют нахождение отгадки. Характерной особенностью загадок является то, что при переименовании денотатов, сокрытии их истинного имени сохраняется тип отношений между денотатами, происходит перенесение отношений одних объектов на другие, материально от них отличные, но находящиеся в том же типе отношений, что и загаданные. Такой тип отношений ярко выражен в башкирской загадке «юлга сыктым, ике юл са-тына еттем; бер юлы икеhе буйлап киттем». Денотатом загадки является вид одежды (салбар - брюки). Надевая брюки, мы не задумываемся о процессе. А образно это и происходит, что идешь двумя ногами по дороге, а потом каждая из них находит свою дорогу. Одна нога ныряет в правую штанину, а вторая в левую. Пути ног расходятся по двум дорогам.
Загадку можно рассматривать как особую лингвистическую единицу - текст. По мнению В.Н. Топорова, загадка по своей природе полифункциональна. Он выделяет несколько блоков функций загадки, где один блок включает «тек-сто-строительные и семиотические функции» [13, с. 52].
Загадка обладает основными категориями, присущими лингвистическому тексту:
1. Все компоненты, которые включает в себя текст загадки, грамматически друг с другом связаны. Эта связь наблюдается как на синтаксическом, так и на семантическом уровне. Значит, «загадочный» текст отвечает критерию связанности:
Англ.: An old fellow has a hundred coats on. There he is, in his bed, half asleep. If you risk to take of all his yellow coats, you're certainly going to weep (onion).
Русск.: Зашел медведь в избу, лапу оставил, а сам убежал (помело).
Башк.: Эй, ыжгыра, асыулана,
Укерэ, яр^т, ерэ.
Кеше йерей алмаНын, тип,
Карзарзы юлга ейэ (буран)
2. Загадке присуща предикативность. Понятие предикативности входит в состав синтаксических понятий «предикативная связь», «предикативные отношения», которыми обозначают отношения, связывающие подлежащее и сказуемое, а также отношения логического субъекта и предиката. Предикативная единица представляет собою синтаксическое построение, образованное словоформой или соединением словоформ:
Англ.: There stood a house, all marble-white. One day there was a knock inside. Broke down those walls of marble, out sprang a yellow marvel (a chick).
Русск.: Три братца
Пошли купаться;
Два купаются,
Третий на берегу валяется.
Искупались, вышли,
На третьем повисли (ведра, коромысло)
Башк.: Ак мунсак тешеп калды,
Ай курзе, кояш алды (ысык).
3. Закодированность заключается в принципе существования загадки - сознательной зашифро-ванности отношения означающего загадки (текста загадки) к означаемому загадки (отгадке);
Англ.: Voiceless it cries,
Wingless flutters,
Toothless bites,
Mirthless mutters (the wind).
Русск.: Красненький петушок по улице бежит (пожар).
Башк.: Аягы юк, кулы юк,
hейлэшеpгэ теле юк,
Кояш кеуек нуры юк,
Курергэ кузе юк,
Ъис етмэгэн ере юк (ел).
Помимо собственно текстовых характеристик загадка обладает рядом черт, присущих игровому типу текстов, а именно:
1) игровая интенция автора загадки касается целей и задач говорящего, в нашем случае - вызвать чувство эстетического удовлетворения и/ или смех со стороны слушающего;
2) коммуникативная направленность игровой загадки проявляется в ее адресованности собеседнику, способному на творческое осознание действительности.
Вопросная часть вышеуказанных загадок обладает текстовой семантикой, поэтому поддается интерпретации, которая позволяет получить отгадку и таким образом создать текст.
И всё же, как отмечает В.А. Лукин, «не всякая загадка может являться текстом» [14, с.444]. В паремиологическом фонде любого языка есть загадки, вопросные части которых не обладают текстовой семантикой, поэтому загадка проинтерпретирована, но имеет отгадку, не мотивированную вопросной частью. Так, например, денотатом английской загадки «name two animals which have four legs» (two hens) может быть любая птица, необязательно «курица», так как не указаны конкретные признаки ни денотата, ни заместительного объекта. Такие же отгадки, не мотивированные самой загадкой можно выявить и среди русских, башкирских загадок: «в темном подполье мокрый теленок лежит» (язык), «тонкий, высокий, упал в осоку, сам не вышел, а детей вывел» (дождь); «ишектэн керер, тургэ узыр» (Ныуык), «узе илай, уж Ныйлай» (кез).
Итак, любая загадка порождена не определенным денотатом, который обнаруживает себя в языковом знаке, а соответствующим ему образом, который живет в сознании человека. Данный образ объекта обладает набором характерных признаков и находится в определенных отношениях с другими объектами окружающего мира.
Для нашего исследования в рамках когнитивно-семантического описания текстов в различных языках, по результатам обзора лингвистической литературы по данной проблематике, важным является вывод о содержательной стороне классификации когнитивных метафор-загадок. Антропоморфная, артефактная, соци-
альная и природная метафоры-загадки дают наиболее полное и объемное представление о языковой и концептуальной картинах мира английского, русского и башкирского народов. Своеобразным выводом о когнитивной природе загадки может стать наблюдение Н.Д.
Арутюновой о значимости метафоры в зеркале множественности подходов и толкований: "В метафоре стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания не только национально-специфического видения мира, но и его универсального образа" [15, с. 7].
ЛИТЕРАТУРА
1. Семененко Н.Н. Когнитивно-прагматическая парадигма паремической семантики (на материале русского языка):Дисс. д-ра филол. наук. Белгород, 2012. 417 с. URL: http://www.dissercat.com/content/kognitivno-pragmaticheskaya-paradigma-paremicheskoi-semantiki-na-materiale-russkogo-yazyka#ixzz51LpKseMs (дата обращения: 15.12.2017)
2. Алефиренко А.Ф., Семененко Н.Н. Значение и смысл русских паремий в свете когнитивной прагматики. Известия Уральского государственного университета: Филология. №6 (85). Ч.2. 2010. С.169-180.
3. Пономарева О.Б. Когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации (на материале английского языка в сопоставлении с русским и немецким языками): Монография. Тюмень: Изд-во Тюм. гос. ун-та, 2005. 164 с.
4. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): Монография. Екатеринбург, 2001. 233 с.
5. Мишланова С.Л. Метафора в медицинском дискурсе. Пермь, 2002. С.5.
6. Фурсова И. Н. Зооморфная метафора в прозе Дж. Голсуорси. Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Материалы межд. науч. конф. Челябинск, 2003. С. 433-435.
7. Мухтаруллина А.Р. Когнитивно-сопоставительное описание категории модальности в английских и башкирских текстах: Монография. Уфа: РИЦ БГУ, 2004. 304с.
8. Мухтаруллина А.Р. Термины-метафоры в компьютерном дискурсе. Вестник Башкирского гос.ун-та. Уфа: РИЦ БашГУ, 2012. №3 (I), Т.17. С.1628- 1631.
9. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: Русский язык. 1986. 797 с.
10. Oxford Learner's Dictionary. Oxford: Clarendon Press, 2005. 115 p.
11. Агишев И.М. Башкорт теленец hYJAere. М.: Русский язык. ГГ. 1993. С.423.
12. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М.: Современный писатель, 1995. 820 с.
13. Топоров В.Н. Из наблюдений над загадкой. Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Загадка как текст. М.: Индрик. С.10-117.
14. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. Аналитический минимум. М.: Издательство «Ось-89», 2011. 560 с.
15. Арутюнова Н.Д Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 352.
16. Уфимцева А.А. Лингвистическая сущность и аспекты номинации: Языковая номинация (Общие вопросы). М.: Наука, 1977. С.50.
17. Мухтаруллина А.Р. Когнитивная природа метафоры-загадки / Сб. науч.тр. XVI Всероссийской научной конференции (с международным участием) «Актуальные проблемы диалектологии языков народов России» (1-4 июня 2016 г.) -С. 183185.
18. Башкорт хальгк ижады. 9-сы том. Йомактар. Эфе: Китап, 2007. 416 б.
19. Гизэтуллина Р.Х. Йэншишмэ кайман башлана. Эфе: Китап, 2013. 187 б.
20. Taylor A. English Riddles from Oral Tradition. - Cambridge: Cambridge University Press, England, 1951.
21. Olaosun I. E., Faleye J. O. A Cognitive Semantic Study of Some English Riddles and Their Answers: Amidst a Tangled Web. Asian Journal of Social Sciences and Humanities. Vol.4(2). May 2015.
REFERENCES
1. Semenenko N.N. A cognitive and pragmatical paradigm of paremichesky semantics (on Russian material): Abstract. Diss. Dr. Philol. Sciences. Belgorod, 2012. 417 p. URL: http://www.dissercat.com/content/kognitivno-pragmaticheskaya-paradigma-paremicheskoi-semantiki-na-materiale-russkogo-yazyka#ixzz51LpKseMs (accessed 15.12.2017)
2. Alefirenko A.F., Semenenko of N.N. Znacheniye and a sense of the Russian paremias in the light of cognitive pragmatics. News of the Ural State University: Philology. No. 6 (85). P.2. 2010. pp. 169-180.
3. Ponomareva O.B. Cognitive and pragmastilistichesky aspects of a semantic derivation (on English material in comparison to the Russian and German languages): Monograph. Tyumen: Tyum publishing house. state. un., 2005. 164 p.
4. Chudinov A. The item Russia in a metaphorical mirror: cognitive research of a political metaphor (1991-2000): Monograph. Yekaterinburg, 2001. 233 p.
5. Mishlanova S.L. A metaphor in a medical discourse. Perm, 2002. P. 5.
6. Fursova I. N. Zoomorfnaya's furowl a metaphor in J. Galsworthy's prose. A word, an expression, the text in cognitive, pragmatical and culturological aspects: Materials Inter. scientific. conf. Chelyabinsk, 2003. pp. 433-435.
7. Mukhtarullina A.R. The cognitive and comparative description of category of a modality in the English and Bashkir texts: Monograph. Ufa: RITs BGU, 2004. 304 p.
8. Mukhtarullina A.R. Terms metaphors in a computer discourse. Bulletin of Bashkir State University. Ufa: RITS BASHGU, 2012. No. 3 (I), T.17. Page 1628 - 1631.
9. Ojegov S.I. Explanatory dictionary of Russian / S.I. Ojegov, N.Yu. Shvedova. Moscow, Russian Language. 1986. 797 p.
10. Oxford Learner's Dictionary. Oxford: Clarendon Press, 2005. 115 p.
11. Agishev I.M. Bashkort to the telena ^ hY§ to a lega. M.: Russian. IT. 1993. P. 423. i|2. Afanasyev A.N. Poetic views of Slavs on the nature. M.: The modern writer, 1995. 820 p.
13. Toporov V.N. From observations over a riddle. Researches in the field of balto-Slavic spiritual culture: Riddle as text. M.: Indrik. Page 10-117.
14. Lukin V. A. Artistic text: Bases of the linguistic theory. Analytical minimum. Moscow, Os-89 publishing house, 2011. 560 p.
15. Arutyunova N. D Theory of a metaphor. Moscow, Progress, 1990. Page 352.
16. Ufimtseva A.A. Linguistic entity and aspects of the nomination: Language nomination (General questions). Moscow, Science, 1977. P. 50.
17 Mukhtarullina A.R. Cognitive nature of a metaphor riddle. Sb. nauch.tr. The XVI All-Russian scientific conference (with the international involvement) "Current problems of dialectology of languages of the people of Russia" (on June 1-4, 2016). pp. 183185.
18. Bash"Kort of challah "K izhada. 9-sa volume. YomaKtar. 9$ e: Kitap, 2007. 416 6.
19. rizetullina R.H. Yenshishm s KafigaH bashlana. 9$ e: Kitap, 2013. 187 6.
20. Taylor A. English Riddles from Oral Tradition. Cambridge: Cambridge University Press, England, 1951.
21. Olaosun I. E., Faleye J. O. A Cognitive Semantic Study of Some English Riddles and Their Answers: Amidst a Tangled Web. Asian Journal of Social Sciences and Humanities. Vol.4(2). May 2015.
Информация об авторах Мухтаруллина Айгуль Раисовна
(Россия, Уфа) Доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой иностранных языков гуманитарных факультетов Башкирский государственный университет E-mail: [email protected]
Information about the authors
Moukhtarullina Aigul Raisovna
(Russia, Ufa) Doctor of Philological Sciences Professor, Head of the Chair of Foreign Languages (Humanitarian Faculties) Bashkir State University E-mail: [email protected]
Туктарова Гузель Рустямовна
(Россия, Уфа) Аспирант Башкирского государственного университета E-mail: [email protected]
Touktarova Guzel Rustyamovna
(Russia, Ufa) Postgraduate student Bashkir State University E-mail: [email protected]
