CC BY
268
II. ПРОБЛЕМЫ ДИСКУРСА
В. С. Григорьева
КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КОНСТРУИРОВАНИЯ ДИСКУРСА
В статье предлагается изучение дискурса как языковой единицы высшего уровня в синтезе двух лингвистических направлений: когнитивного и коммуникативного. В зависимости от макроинтенции говорящего все виды говорения сводятся к четырем классам: эвристическая, регулятивная, экспрессивная, фатическая коммуникации. Они представлены информационным, аргумента-тивным, социально-ритуальным типами дискурса, каждый из которых характеризуется определенным набором иллокутивных высказываний.
В последние годы, когда развитие коммуникативной лингвистики показало необходимость синтеза идей, разработанных в языкознании, социологии, психологии, этнографии, философии, культурологии, термин «дискурс» вышел за пределы лингвистики текста. Для анализа общения, коммуникативного взаимодействия индивидуумов недостаточно изучения языка как системы знаков. Равно как и разработанные в теории речевых актов типы прагматических высказываний не дают полной характеристики речевой стратегии говорящего и не дают ответа на то, как достичь наибольшей эффективности речи, какие языковые средства надо использовать для достижения поставленных целей. Вполне вероятно, что ответ на этот вопрос возможно получить, осуществив полный анализ дискурса как языковой единицы, расположенный выше уровня текста, однако значительно сложнее организованной, чем нижестоящие единицы, включая при этом в парадигму дискурсивных единиц социальные, психологические, кинетические, этнографические моменты. В рамках этого направления исследуется речевое взаимодействие адресанта и адресата, а не высказывание отдельного субъекта. Дискурс здесь «текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами» [Арутюнова 1988: 136], «коммуникативное событие, порождающее текст, соотносящееся, во-первых, с определенной ментальной сферой/определенными знаниями и, во-вторых, с конкретными моделями - образцами, прототипами текстопорождения и восприятия» [Чернявская 2004: 106], «процесс речевой деятельности говорящего (монолог)/гово-
рящих (диалог), в котором представлена не только информация о «положении дел в мире» (пропозиция), но и весь набор субъективных, социокультурных, в том числе стереотипных, прецедентных и т.п. смыслов... При этом говорящий в коммуникативной ситуации, производит свое речевое произведение, опираясь на общую с адресатом денотативную ситуацию, учитывая свои интенции, эмоции, оценки, связывает высказывания по текстовым законам смысловой и структурной целостности, завершенности, когезии и когерентности, оформляя таким образом «некий результат -текст, т.е. «упаковывая» дискурс в текст» [Фор-мановская 2000: 61]. Таким образом, в дискурсе воплощается пространство социального взаимодействия, опосредуемое средствами того или иного языка. Оно порождается и оформляется на основе динамического взаимодействия разноуровневых категорий - понятийных, прагматических, семантических, грамматических и т.д. Дискурсивное пространство представляет собой отражение дифференциального многообразия картины мира, включающей а) типизированные ситуации социального взаимодействия, б) участников социального взаимодействия, в) социальные нормы и конвенции, г) культурологические представления и формы и т.п.
Характерными, в некотором смысле приоритетными для современной лингвистики считаются две исследовательские парадигмы: когнитивная и коммуникативная. В когнитивной лингвистике в фокусе исследования находятся познавательные процессы, связанные с ними процессы получения, обработки, фиксации и хранения информации. Исследования процессуальных аспек-
тов категоризации и концептуализации открывают новые горизонты перед дискурсивной семантикой. В коммуникативной парадигме основное внимание уделяется функциям общения, коммуникативной деятельности и влиянию на эту деятельность контекста ее осуществления. В то же время, как отмечает Е.С. Кубрякова, все более очевидным становится тот факт, что «для решения целого ряда актуальных проблем современной лингвистики необходим своеобразный синтез указанных парадигм знаний» [Кубрякова 1997: 12-13]. «Функции языка как орудия коммуникации и как орудия познания мира связаны неразрывно. Язык - есть по своему назначению когнитивно-коммуникативная система. Изучая тот или иной язык, надо не упускать из вида неразрывную связь двух главных его функций - когнитивной и коммуникативной» [Сусов 2007: 51]. В лингвистической науке, вероятно, пришло время собирать камни, разбросанные за десятилетия и даже столетия ее существования. Факторы, определяющие процесс общения, отражены в синтезе когнитивного и коммуникативного начал, поскольку формирование и хранение информации осуществляется по законам когнитивной лингвистики, а ее передача по законам коммуникации. Язык в данном случае является одним из самых важных и эффективных средств хранения и передачи сведений о мире, средством коммуникации и познания мира. Итак, изучение дискурса в рамках интегративного подхода, т.е. в когнитивной и интеракциональной связи, открывает перспективу изучения всех феноменов, участвующих в формировании дискурса. Синтез двух лингвистических направлений позволяет исследовать процесс общения в наиболее полном объеме, от формирования и хранения информации, осуществляющейся по законам когнитивной лингвистики, до ее передачи, в основе которой лежат законы коммуникации. «В результате обработки обобщенной коммуникативно значимой информации, полученной из всего предшествующего дискурсивного опыта, в сознании индивида складываются прототипические когнитивные модели, или схемы, коммуникативных ситуаций, репрезентирующие типичные соотношения между их участниками и обстоятельствами... В процессе дискурсивного взаимодействия эти когнитивные модели наполняются конкретным коммуникативным содержанием» [Цурикова 2006: 8].
Определение дискурса как лингвистической единицы общения предполагает, что, как всякая языковая единица, он имеет признак знаковости как совокупности определенных свойств материального
(формы) и идеального (содержания) и свой набор минимальных единиц (О единицах письменного и устного анализа дискурса см.: [Кашкин 2005: 337]). Любой знак сам по себе является объектом реального мира, поэтому «его изучение невозможно в отрыве от той среды, в которой он существует» [Кравченко 2000: 3]. Вербализация и объективация определенного содержания, представленная в акте речи, знаменует собой работу с информацией, когнитивный процесс, рождающийся в процессах познания и восприятия мира. «Все единицы языка служат либо выражению информации, либо ее распределению, либо, наконец, членению потока информации и при этом, делая это, они обслуживают как мыслительные процессы в голове отдельного человека, так и способствуют отражению опыта человечества в целом, фиксируя результаты восприятия и познания действительности» [Кубрякова 1997: 251].
«Мы условно полагаем, - писал Т.А. ван Дейк, - что значения дискурсов должны быть выражены или сигнализированы, прямо или косвенно, поверхностными структурами текста» [Дейк 1989: 47]. Соответственно, анализируя «значения дискурса», мы должны уметь связывать их с сигнализирующими эти значения языковыми формами, устанавливая при этом, «прямо или косвенно» осуществляется подобная сигнализация. Вместе с тем, очевидно, что знак без значения, вложенного в него интерпретатором, перестает быть знаком. «Знака нет вне семиотического процесса, вне деятельности интерпретатора, устанавливающего триадическое знаковое отношение. Не существует знака без воздействия на интерпретатора» [Сусов 1990: 126]. Это воздействие, названное Ч. Пирсом интерпретантой, может быть эмоционального характера, вызывать определенные эмоции (эмоциональные интерпретанты), обусловливать какое-либо действие (энергетические или динамические интерпретанты), влиять на ход мыслей или поведение (логические, нормальные или финальные интепретанты). Поскольку каждый из участников коммуникации имеет свой жизненный опыт, обладает своим знанием мира, одна и та же жизненная ситуация может быть воспринята и оценена по-разному. Роль слушателя, его значение в коммуникативном взаимодействии не является пассивной, как это кажется на первый взгляд. Адресат не становится действующим лицом по ходу коммуникативного акта, он является таковым уже на момент начала взаимодействия. Как правило, опытный коммуникант готовится к речевому общению задолго до его инициации, учиты-
вая факторы адресата. «Адресант моделирует концепцию (прото)типического адресата исходя из собственной картины мира посредством соотнесения опытного знания и прогностической оценки» [Казыдуб 2006: 244]. Таким образом, воздействие адресата на речевую ситуацию начинается вообще за его пределами. Категории адресата, адресанта и интенциональности определяют область взаимодействия, в которой происходит пересечение картин мира коммуникантов. Смысл, вкладываемый адресантом в продуцируемый дискурс, динамичен и существует в ситуации, в которой неизменно проявляются говорящий и слушающий. Смысл на уровне дискурса можно назвать генеральным. Он формируется из окказиональных смыслов отдельных высказываний и обладает относительной инвариантностью. Вариативность смыслов высказывания и дискурса проявляется в наличии у них интерпретативного компонента (интерпретанты). Присутствие интерпретанты обусловлено спектром личностных характеристик субъекта, осуществляющего интерпретацию. Значения и окказиональные смыслы отдельных высказываний, проявляющиеся в продуцируемом говорящим дискурсе, репрезентируют и формируют глобальный смысл этого дискурса. При этом, вероятно, следует различать речевые смыслы отдельных высказываний и некоторое «результирующее» семантическое образование -концепцию (данного фрагмента мира), ради которого и осуществляется речевое взаимодействие.
Для реципиента передаваемый ему глобальный смысл неизвестен. Задача слушающего состоит в воссоздании доносимого до него целостного информационного сообщения таким образом, чтобы переданный и проинтерпретированный глобальный смыслы были максимально тождественны, по крайней мере, близки. Глобальный смысл развертывается в дискурсе по мере того как говорящий произносит соответствующее высказывание или группу высказываний. Специфика ситуации порождения дискурса состоит в том, что генерирование дискурса является «реакцией адресанта на возникновение проблемной - в широком смысле -ситуации. Направленность говорящего на решение ситуации посредством передачи реципиенту какого-то содержания является одним из компонентов всеобъемлющей категории интенциональ-ности, и именно интенциональность служит тем стержнем, вокруг которого сплачиваются отдельные смысловые компоненты, формируя более сложные единства» [Алимурадов 2006: 4]. Интен-циональность представляет собой субъективное явление, присущее в виде интенционального настроя как говорящему, так и слушающему.
Итак, прагматическими составляющими, опосредующими процесс общения, являются ин-тенциональный фактор как доминирующий у говорящего, фактор восприятия, или интерпретация у слушающего. Триадность модели включает также фактор оценки и ответной ментальной и/или практической реакции (см. схему 1).
Схема 1
Интенциональный фактор
дискурс)
Интерпретанта + оценка
Интерпретант
Сигнификат I
Интерпретатор
Сигнификат II
Референтная ситуация
Таким образом, на наш взгляд, дискурс состоит из иерархической структуры с тремя или четырьмя уровнями. На нижней ступени находятся дескриптивные пропозиции. Это компоненты описания денотативных ситуаций. Эти пропозиции вплетены в конституирующие мир пропозиции, которые выражают установку говорящего о положении вещей. Данная установка рассматривается как «мир»: мир познания, знания, веры и т.д. (Например: Ich weiss; Я знаю; Ich bin überzeugt; Я убежден). Третью ступень снизу вверх
образуют перформативно-модальные пропозиции. Здесь речь идет о компонентах модальности, упорядочивании описаний положений вещей и описания мира по отношению друг к другу. Они характеризуются такими языковыми перформатив-ными высказываниями, как: mitteilen, dass; behaupten, dass; сообщать, что; утверждать, что. Высказывания на этом уровне могут считаться структивно-дискурсивными. Названные уровни обусловливаются коммуникативной пропозицией, которая дает описание контекста и может быть
интерпретирована как прагматические параметры, например, дейктические единицы. Если этот уровень выражается эксплицитно, то соответствующее высказывание тематизирует коммуникативную ситуацию. В повседневном общении это излишне, поскольку дейктически соотносимые пункты ситуации являются автоматически узнаваемыми. Из трех названных уровней дескриптивный компонент всегда присутствует в поверхностной структуре, денотативно-конституирующий и перформативно-модальный компоненты не обязательно должны быть манифестированы эксплицитно. Примером высказывания, в котором все три компонента эксплицитно выражены, является следующее предложение: Ich teile dir mit, dass ich glaube, dass Peter kommt; Я сообщаю тебе, что я думаю, что Петер придет. Представленная структурная иерархия может включать дальнейшие вплетения. Так, дескриптивный компонент, может в свою очередь, состоять из трех структурных уровней (дескриптивного, денотативного и перформативно-модального). С каждым уровнем могут быть, наконец, связаны еще два других компонента: указание темпоральности и оценки.
Многогранность феномена «дискурс» и возможность его изучения с различных позиций объясняет обилие классификаций дискурсов. За основу типологии дискурса предлагается принять когнитивно-интрепретируемый уровень (И.П. Су-сов), тезаурусный уровень (Ю.Н. Караулов), тип группы, имеющий более или менее устоявшуюся позиционно-ролевую структуру, свой набор типов деятельности (соответственно целям и предметам общения), прямо и опосредованно сопряженные с ним показатели уровня формальности, конвен-циональности и ритуальности, кооперации и конфликта, социально-психологической когезии, единства и расхождения установок, пространственно-временной локализации, норм и порядка взаимодействия (М.Л. Макаров), объем вкладываемых в них автором знаний (мнений) об окружающем мире и степень сложности их речевоз-действующих пространств (П.В. Зернецкий), типологию языковых личностей, которая, в свою очередь, обусловливается использованием ими определенных способов речевой деятельности (С.А. Сухих), официальность или неофициальность дискурса (В.И. Карасик) и т.д. В сфере официальной коммуникации выделяется институциональный дискурс, представляющий собой общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений. Но поскольку общественные институты
подвержены изменениям, расширениям, слияниям и т.п., список представляющих их дискурсов в различных исследованиях не совпадает. Ср., например, виды дискурсов, выделяемых М.Н. Мироновой: педагогический, политический, научный, критический, этический, юридический, военный, родительский дискурсы [Миронова 1997: 14-15]. Ю. Хабер-мас разграничивает практический, критический и этический дискурсы [Habermas 1989]. В.И. Карасик разграничивает здесь политический, дипломатический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, мистический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный, научный, сценический и массово-информационный дискурсы [Карасик 2000: 6].
Представляется, что создание эффективной модели общения предполагает необходимость учитывать системный, стратегический и тактический уровни коммуникации. Для моделирования прототипических ситуаций речевых действий в дискурсе используются в первую очередь такие разновидности концептов, как фреймовая ситуация и сценарий диалога. Согласно Т.А. ван Дейку, фреймы - это не произвольно выделяемые «кусочки» знаний, а единицы, организованные вокруг некоторого концепта. «Фрейм - это совокупность хранимых в памяти ассоциаций, его можно сопоставить с «кадром», в рамки которого попадает все, что типично и существенно для данной совокупности обстоятельств» [Бабушкин 1998: 19]. «Фрейм помогает нам «дорисовывать» в уме то, что мы не видим, но что должно иметь место. Войдя в какую-либо комнату и еще не видя ее целиком, мы, тем не менее, знаем о существовании четырех стен, пола и потолка, одного или нескольких окон, минимум одной двери» [Сусов 2007: 49]. Для сценария отличительным признаком является фактор временного измерения. В лингвистической литературе приводят примеры сценариев таких событий, как посещение кинотеатра, поездка в другой город, посещение ресторана и др. Сценарий состоит из нескольких актов или эпизодов. «Сценарии, или скрипты - это динамически представленный фрейм как разворачиваемая во времени определенная последовательность этапов, эпизодов» [Болдырев 2000: 37]. «Знания, заключенные в скриптах, - это когнитивные модели, позволяющие человеку ориентироваться в повседневных жизненных ситуациях. Концепт-сценарий - это особый вид концепта, реализующий в семантическом плане своего вербального выражения сему движения, идею развития» [Бабушкин 1998: 14].
Коммуникативный подход к анализу дискурса, возродивший взгляд на язык как на деятельность, был воплощен в первую очередь в теории речевых актов. Популярность этой теории и определила пути развития прагматики в целом. Теория речевых актов внесла позитивный вклад в объяснение процессов речевого взаимодействия, продемонстрировав важность учета цели (намерения) говорящего, взаимосвязи интенции с другими экстралингвистическими факторами в форме соответствия между иллокутивной целью и обстоятельствами речевого акта, психологическим состоянием говорящего, его интересами, социальным статусом, его представлениями о ситуации общения и в том числе о слушающем с его знаниями, интересами, социальным статусом. Вместе с тем теория речевых актов «в силу ряда причин - отсутствие адекватной медологической базы, крайнего сужения объекта исследования, абсолютизации роли иллокутивной цели при недооценке других целей, достигаемых в общении, вне социального понимания акта коммуникации, статической точки зрения на объект ... не дает ответа на многие важные вопросы теории общения» [Кобозева 1986: 20-21]. К таким вопросам относятся проблемы выявления связи между стратегической целью речевого взаимодействия и тактическими характеристиками составляющих его речевых актов, вопросы социального и культурологического характера, описание средств реализации речевых актов в диалогической речи. По сравнению с механическим миром вещей, пространства, времени, каузатив-ности общение представляет собой иную «материю», где один речевой акт не может определять тип и свойства последующего акта, он лишь задает условия, в которых последующий акт будет более или менее ожидаемым, уместным, соответствующим нормам и правилам общения. Коммуникативные отношения характеризуются вероятностными зависимостями. В последние годы языковеды наряду с психологами, социологами, логиками активно работают над созданием адекватной теории речевого взаимодействия, существенный вклад в которую внесла теория речевых актов. Изучение речевой деятельности привело к созданию в 70-е гг. ХХ в. теории речевой коммуникации. Данная теория учитывает прежде всего то, что общение - это не передача информации, а обмен информацией между коммуникантами. Теория речевого взаимодействия пытается восполнить пробел лингвистической прагматики, в фокусе исследований которой находится субъект дискурса как творец высказываний, сознательно
отбирающий и комбинирующий языковые знаки для целей определенного воздействия на партнера. Таким образом, эта теория преодолела моно-логизм теории речевых актов.
Развитие теории речевых актов представляется перспективным в разработке типологии речевых действий. Применение типологии речевых действий при анализе дискурса позволяет учитывать межличностные отношения партнеров, их социальный статус, их внутреннее состояние, регулирование предметного поведения. Анализ видов речевой деятельности показывает, что, в сущности, все типы говорения можно свести к четырем классам в зависимости от макроинтенции говорящего. Человек производит речевые акты либо с целью проинформировать кого-либо о чем-либо (познавательная, эвристическая коммуникация), либо с целью воздействовать на собеседника, принудить его совершить или не совершать какие-либо речевые и неречевые действия (регулятивная коммуникация), либо с целью выразить состояния и эмоциональные отношения (экспрессивная коммуникация), либо с целью установления, поддержания контакта, окончания разговора (фатическая коммуникация). Все остальные типы могут присутствовать и сопровождать названные выше коммуникации. Данные наблюдения подтверждаются исследованиями других языковедов, выделивших в соответствии с целевой установкой приблизительно те же виды коммуникации и репрезентирующих их дискурсов. Ср., например: а) информационную или познавательную, б) убеждающую или аргумен-тативную, в) экспрессивную, социально-ритуальную коммуникации [Романов 1996: 16-18], информационные, убеждающие, эпидейктиче-ские, призывающие к действию дискурсы [Ани-симова 2000]. Названные виды коммуникации представлены соответственно в информационном, аргументативном, экспрессивном, социально-ритуальном дискурсах.
Главной целью информационного общения является сообщение, передача информации. Наиболее ярко стратегия информирования проявляется в научном дискурсе. При передаче информации адресант является интерактивно доминирующим коммуникантом. При этом заинтересованность адресанта в правильности получения информации не всегда имеет место.
информирует, сообщает
адресант
Говорящий в диалогах познавательного характера может использовать такие вводные реплики, как: Sie haben sicher schon erfahren / gehört, dass ... - Вы, конечно, уже слышали в курсе, что..., Wissen Sie schon, dass.? - Вы уже знаете, что ...? Sind Sie schon darüber informiert, dass.? - Вас уже проинформировали о том, что... ? Ich bin beauftragt Sie darüber zu informieren, dass... - Мне поручено проинформировать Вас о том, что...
Аргументативная или убеждающая коммуникация характеризуется оказанием влияния на собеседника. Цель аргументации - изменить, трансформировать, модифицировать «картину мира» коммуниканта, которая является лишь частью объективной картины ситуации и представляет собой знания, убеждения, веру, эмоциональное и интеллектуальное состояние коммуниканта. Эффективность убеждения, удача или неудача его как интенционального хода отражается в ответной реакции реципиента неречевым действием (или несовершением) действия. Выбор средств речевого воздействия детерминируется в определенной степени характеристиками коммуникативного акта, а также той логической структурой, которую выбирает адресант.
Целью социально-ритуальной коммуникации является соблюдение правил конвенции, т.е. принятых в данном обществе форм речевого взаимодействия. Социально-ритуальная коммуникация направлена на поддержание норм и обычаев социально-культурного поведения, например, знакомства, поздравления, соболезнования, гостеприимства, установление контакта, прощания, благодарности, извинения и т.п. Речевые действия в таких коммуникативных актах относят к кон-тактивным. Как следует из названия, этот вид коммуникации наиболее ритуализован. Существуют дискурсивные стандарты социально-ритуальных действий в менталитете и языке каждой национальности. К элементам модели относят ситуацию общения, характеристику оратора, портрет аудитории, целевую установку, типичное содержание речи.
Экспрессивная коммуникация характеризуется передачей чувств, оценок, взглядов, установок, участвующих в общении. Для такого обще-
Схема 2
адресат
ния характерно использование междометий, поскольку не всегда можно достаточно адекватно выразить чувства и состояния, духовные и психологические потребности, отношения к вещам, ситуациям, явлениям, поступкам личности. Для выражения основной положительной эмоции - радости используются такие речевые клише, как: Wunderbar! - Чудесно!; Herrlich! - Прекрасно!; Grossartig! - Великолепно!; Hervorragend! - Замечательно!; Ausgezeichnet! - Потрясающе! Отлично!; Einfach super! - Вот это класс! Просто превосходно! и др. Для выражения удивления -Tatsächlich? - В самом деле?; Wirklich? - Правда? Неужели?; Nicht möglich! - Не может быть!; Wie kommt denn das? - Как же так? и др. Для выражения возмущения, гнева - Das ist empörend, unerhört! - Это возмутительно/неслыханно! Das ist aber zuviel des Guten! - Ну это уже слишком, чересчур!; Jetzt ist aber Schluss! - Ну, хватит! Все - баста!; Mir reicht es! - С меня довольно! и т.п.
Следует отметить, что перечисленные типы речевого общения редко встречаются в чистом виде, они могут и, как правило, сочетают в себе элементы других коммуникативных разновидностей. В данном случае мы говорим об интердискурсивности как явлении, при котором «прототипические элементы, органично присущие одному типу дискурса, включаются в другой дискурс» [Чернявская 2004: 108], когнитивные модели одного типа проникают в другой тип дискурса. Так, убеждающая, или аргумен-тативная коммуникация, сопровождается зачастую изложением каких-либо фактов, событий. Ярким примером информационной коммуникации служат лекции, выступления перед аудиторией, передача новостей по телевидению и радио. Они также могут включать аргументирующие модели. Все виды общения сочетаются с несловесной или невербальной коммуникацией, куда входят интонация, мимика, жесты, ходы, регламентирующие общение, а также дистанция, организация пространства общения и т.п.
Исследование выделенных дискурсивных типов показало, что каждому из них свойствен определенный набор иллокутивных высказываний, равно как и определенные модели конструирования. Предварительно представим типологию речевых действий в виде следующей таблицы:
Класс речевых действий Функция класса Речевые действия
Репрезентативы Представление о положении дел Высказывание о положении вещей, высказывание мнения, высказывание убеждения, высказывание обоснования
Регулятивы Прямое и косвенное регулирование предметного поведения и состояния партнера Высказывание приказа, высказывание просьбы, высказывание запрета, высказывание упрека, высказывание предложения, высказывание совета, высказывание предостережения, высказывание угрозы, высказывание ободрения, высказывание успокаивания, высказывание обещания
Контактивы Поддержание отношений между партнерами Высказывание согласия, высказывание отказа, высказывание приветствия, высказывание прощания, высказывание формул знакомства
Экспрессивы и квазиэкспрессивы Выражение внутреннего состояния партнера Высказывание удивления, высказывание возмущения, высказывание разочарования, высказывание радости, высказывание страха, высказывание раздражения, высказывание извинения, высказывание благодарности
Интеррогативы Запрос информации Вопросительное высказывание
Структивы Сегментация дискурса Высказывание, маркирующее тематическую организацию, высказывание, маркирующее функции говорения, высказывание, маркирующее обеспечение понимания, высказывание, маркирующее продуцирование
За основу приведенной классификации принята типология функциональной системы речевых действий С.А. Сухих [Сухих 2004: 41].
Прагма-диалектический подход позволяет рассматривать аргументацию как ситуацию непосредственного общения. В этом случае объектом исследования становится не комбинация посылок и выводов, представленных в виде формальных символов, значение которых определено заранее, а совокупности произведенных носителями языка речевых актов. С точки зрения интерактивного подхода аргументативный дискурс - это последовательность высказываний в определенной коммуникативной ситуации, в процессе развертывания которой говорящие попеременно осуществ-
ляют речевые шаги с определенной коммуникативно-прагматической целью, а именно - убедить
собеседника в истинности какого-либо суждения и заставить его принять это мнение. В сущности, любое высказывание, несущее в себе определенную интенцию автора, содержит и определенный компонент воздействия на собеседника. «Любой акт коммуникации - это речевое действие ради воздействия говорящего на слушающего. Текст - будь он по своей целеустановке собственно побудительным, вопросительным или повествовательным - имеет своей конечной целью обеспечить воздействие» [Сусов 1980: 8].
Для реализации основных задач воздействия выделяют различные формы аргументации,
например, доказательство, внушение и убеждение. Среди форм осуществления воздействия в официальном и неофициальном дискурсе наиболее часто используемой является убеждение. Оно включает в себя такие логические действия, как объяснение, доказательство, подкрепление гипотезы, выведение следствия, внушение. К строящимся на их основе иллокутивным дискурсивным актам относятся репрезентативы и ряд регуляти-вов: совет, предложение, просьба, приказ, предупреждение, угроза. Приведем пример, в котором отчетливо прослеживается последовательность использования в аргументативном дискурсе воздействующих высказываний от репрезентатива, нейтрального совета, предложения, к предостережению и явной угрозе. Сбежавший из концлагеря Фюльграбе пытается убедить своего товарища Георга Гейслера вернуться обратно, сдаться. Георг, в свою очередь, приводит аргументы, доводы в пользу того, что надо продолжать побег. «Glaub mir, Georg, ich werde sofort dort hingehen. Das ist sicher das beste. Und du gehst mit. Ich war gerade auf dem Wege dorthin. Gott selbst hat uns zusammengeführt. Sicher!»...- Georg fuhr plötzlich zusammen. «Du bist verrückt», sagte er. «Wollen mal sehen, wer von uns beiden verrückt, ja verrückt ist! ...Nimm mal dein bisschen Verstand zusammen, Bürstchen, guck dich mal um, ganz schnell, ganz unangenehm wirst du kaputtgehen, wenn du nicht mit mir machst, Freundchen. Sicher! Komm!» - «Du bist ja ganz verrückt!» sagte Georg. «Die werden sich ja den Bauch vor Lachen halten, wenn du anrückst. Ja, was glaubst du denn?» - «Lachen? Sollen Sie lachen! Aber sie sollen mich leben lassen. Guck dich doch mal um, Freundchen, etwas anderes bleibt dir gar nicht übrig. Wenn du heute nicht geschnappt wirst, wirst du es morgen, und kein Hahn wird nach dir krähen. Bürstchen! Bürstchen!Diese Welt hat sich ein ganz klein bisschen verändert. Kein Hahn kräht mehr nach uns. Komm - geh mit mir. Das ist das aller-, aller-, allerschlaueste. Das ist das einzige, was uns rettet. Komm, Georg.» «Du bist vollkommen verrückt.» ... Füllgrabe beugte sich über Georg und sagte: Wem nicht zu raten ist, Georg, dem ist nicht zu helfen.
Adieu, Georg.» - «Nein, halt noch mal», sagte Georg. ... «Mach doch so was nicht, so was Wahnsinniges! Selbst in die Falle rein! Aber du wirst ja ganz rasch kaputtgehen. Aber die haben doch noch nie Mitleid gehabt. Aber auf die macht doch gar nichts Eindruck.
Aber Füllgrabe, aber Füllgrabe!» (Seghers A. «Das siebte Kreuz»); «Я сейчас же туда отправлюсь.
Поверь мне, Георг. Это самое лучшее. И ты пойдешь со мной. Я как раз собирался. Сам бог свел нас с тобой. Факт - Георг внезапно выпрямился. - Ты с ума сошел, - сказал он. - Увидим, кто из нас двоих с ума сошел. Собери-ка остатки разума, мой милый. Взгляни-ка правде в лицо. Очень неприятные вещи тебя ждут, если ты не пойдешь со мной, дружочек, уверяю тебя! Факт! Ну, идем! -Нет, ты окончательно спятил, - сказал Георг. - Да они животы надорвут, если ты явишься! Ты что думаешь? - Смеяться будут? Пускай смеются. Но пусть меня оставят жить. Оглянись кругом, дружочек. Ведь ничего другого тебе не остается. Если тебя сегодня не сцапают, так сцапают завтра, и ни одному псу до тебя дела нет. Эх, дружок, дружок! В этом мире много кой-чего изменилось. Это самое-самое-самое разумное. Это единственное, что нас спасет. Идем, Георг. - Ты окончательно спятил...-Фюльграбе наклонился над Георгом и сказал: - Кто не хочет слушать советов, тот пеняй на себя. Прощай, Георг. - Постой, подожди минутку, - сказал Георг. - Не делай этого, не делай такого безумия. Самому в петлю лезть! Да ведь тебя сразу прикончат. Ведь они еще никогда никого не пожалели. Ведь на них ничего не действует. Одумайся, Фюльграбе! Фюльграбе! (Зегерс А. «Седьмой крест»).
Любой обмен информацией как коммуникативный процесс представляет собой систему, включающую в себя три известных компонента: источник информации (отправитель, адресант), сообщение, фиксирующее информацию, получателя (потребителя, адресата) информации. В принципе, коммуникативное взаимодействие подразумевает двусторонний поток информации, когда одна сторона и получает информацию, и отвечает, реагирует на нее незамедлительно или по прошествии какого-то отрезка времени. Анализ практического материала позволил выявить ярко выраженную интеррога-тивность информационного дискурса. По сути дела, любое информационное сообщение - и соответственно дискурсная фиксация его хода - представляет собой смену вопросно-ответных ситуаций. Ср.: «Sind Sie es Smith?» Die Gestalt kam näher und er erkannte Robinson. «Ich habe Smith abgelöst, Allan», sagte Robinson, ein langer, magerer Amerikaner. «Habe ich lange geschlafen?» - «Nein, eine Stunde.» -«Wo sind die anderen?» Robinson erklärte, dass die anderen die Strecke frei zu machen versuchten. ... «Ist Hobby unter ihnen?» - «Nein» (Kellermann B. «Der Tunnel»). «Это вы, Смит? Фигура приблизилась, и он узнал Робинсона. - Я сменил Смита, Алан, - сказал Робинсон, долговязый худой американец. - Я долго спал? - Нет, всего час. - Где остальные? Робин-
сон сообщил, что все отправились расчищать путь. ... Нет ли среди них Хобби? - Нет» (Келлерман Б. «Туннель»). Таким образом, основными составляющими речевыми действиями информационного дискурса являются репрезентативы и интеррогативы.
Цель экспрессивного дискурса - создать представление о предмете общения, дать ему положительную или негативную оценку, сформировать в сознании слушающего адекватные представления о предмете общения. Экспрессивный дискурс минимально ориентирован на адресата, экспрессия в большей степени замкнута на самом говорящем. В случае апелляции появляется четко выраженная направленность на адресата, но еще отсутствует взаимодействие. В случае возникновения интеракции говорящий и адресат вовлечены во взаимные вербальные действия. Класс речевых действий, представляющих экспрессивный дискурс, - экспрессивы. Для конфликтных диалогов характерна оценка с отрицательной семантикой. Здесь используются отрицательные оценочные слова, коллоквиальные слова (лексемы, являющиеся принадлежностью разговорной речи), междометия, восклицательные предложения, повелительные предложения. Следует отметить, что экспрессивный дискурс редко выступает в чистом виде. Зачастую он дополняет аргументативный дискурс. Так, отказываясь продолжать работу в туннеле, рабочие в своей речи прибегают к экспрессивным высказываниям, используя оценочную лексику, презентальный конъюнктив, восклицательные предложения: «Mac ist durchschaut!» heulten diese Redner. «Mac ist kein Freund der Arbeiter! Nonsens und Lüge! Mac ist der Henker des Kapitals! Der grösste Henker!, den die Erde je trug! Mac ist ein Wolf im Schafpelz! 180 000 Mann beschäftigt er! 20 000 in seiner höllischen Arbeit niedergebrochene Menschen pullt er jährlich in seinen Hospitälern auf, um sie dann zum Teufel zu jagen - Krüppel, fertig für immer! Mögen sie auf den Straßen verfaulen oder in Asylen verrecken, mac ist das egal! Ein ungeheures Menschenmaterial hat er in diesen sechs Jahren vernichtet! Schluß! Mac soll sehen, woher er Leute bekommt! Er soll sich Schwarze aus Afrika kommen lassen, Sklaven für seine, Hölle' - er soll die Sträflinge und Zuchthäuser von den Regierungen kaufen! Seht euch die Reihe von Särgen da drüben an! Zwei Kilometer lang ist die Reihe, Sarg an Sarg! Entscheidet euch!» (Kellermann B. «Der Tunnel»); «Мы раскусили Мака! - кричали ораторы. - Мак вовсе не друг рабочих! Вздор и ложь! Мак - капиталистический палач! Самый ужасный палач, какого носила земля! Мак - волк в
овечьей шкуре! Сто восемьдесят тысяч человек работают у него. Двадцать тысяч свалившихся на его адской работе людей он ежегодно подлечивает в своих госпиталях, чтобы потом послать их ко всем чертям, - они навсегда останутся инвалидами. Пусть они гниют на улицах, пусть подыхают в богадельнях. Маку на это наплевать! Сколько человеческого материала извел он за эти шесть лет! Хватит! Пусть Мак поищет, где ему взять людей. Пусть наберет в Африке черных рабов для своего «ада», пусть он купит у правительства преступников и каторжников. Взгляните на эту вереницу гробов! Гроб за гробом - на два километра! Решайтесь!» (Келлерман Б. «Туннель»). В структуре данного дискурса использованы высказывания утверждения, угрозы, оценки, призывы.
Социально-ритуальный тип дискурса тесно связан с конвенциональным характером коммуникативных актов. Ритуалом именуется последовательность символически значимых действий, закрепленная традицией. Важнейшими признаками социально-ритуального дискурса являются: содержательная рекурсивность, или повторяемость, жесткая формальная фиксация, символическая нагруженность (см.: [Карасик 2002]). Большинство коммуникативных актов в той или иной степени регламентированы и для говорящих, вероятно, удобнее, когда регламент есть, чем когда регламента нет. Конвенции, регулирующие те или иные акты общения, есть сформулированные опять же Дж. Остиным условия, необходимые для успешного взаимодействия в рамках регламентированных речевых ситуаций [Клюев 1998: 17]. «Огромное количество речевых актов стереотипны и повторяют то, что уже миллионы раз повторялось членами того же языкового коллектива лишь с незначительными модификациями. Это значит, что многие ситуации вызывают у нас тождественные реакции и что языковые формы этих реакций - целые предложения - носят отработанный характер. Их произнесение происходит едва ли не автоматически, в памяти они хранятся, наверно, так же как отдельное слово, фразеологизмы, т.е. целостные и несобираемые единицы. В обыденной речи в виде готовых образцов воспроизводятся, а не конструируются, не только устоявшиеся единицы номинации, не только штампы отдельных отрезков высказывания, но и целые высказывания. Такие устойчивые стереотипы значительно облегчают общение» [Кубрякова 1986: 101]. Коммуниканты пользуются в данном случае формальными конверсационными речевыми моделями, или контактивами. Подобные кон-версационные формулировки являются результа-
том повторов. Если мы определенные действия выполняем несколько раз, например, печатание на пишущей машинке или включение при вождении автомобиля, то со временем наступает эффект привыкания: нет необходимости следить внимательно за отдельными ступенями действий, действие осуществляется почти автоматически. Мы всегда можем прибегнуть к привычным, испытанным действиям - языкового или неязыкового типа. Таким образом, конверсационные формулы значительно облегчают нам жизнь. При этом следует заметить, что подобные речевые клише создаются не одним человеком, они возникают в ходе человеческой практики, претерпевая со временем различные изменения. Как отмечает В.Г. Гак, «человек не может самостоятельно и оригинально перерабатывать все встречающиеся в жизни ситуации... Постепенно у всех членов данного языкового коллектива создаются стереотипные установки, которые определяют единообразный способ членить объективную реальность и те черты, которые воспринимающий в первую очередь замечает в предметах и ситуациях и кладет в основу наименования» [Гак 1973: 37]. Приведем в качестве примера языковые ситуации, в которых коммуникация протекает по установившемуся стандарту: Zugauskunft Deutsche Bundesbahn
A: auskunftsgebender Beamter; K: Kunde.
1 (Telefonsignal)
2 A: Auskunft Hauptbahnhof X.
3 K: Guten Tag! Können Sie mir sagen, wann morgen abend der letzte Zug nach Y von Xabfährt.
4 A: Moment... achtzehn Uhr neunzehn.
5 K: achtzehn Uhr neunzehn.
6 A: Der ist zwanzig fünfzehn in Z.
7 K: Gut. Vielen Dank! Auf Wiederhören!
8 A: Bitte. Wiederhören.
Справочное бюро немецкого железнодорожного вокзала
А: Служащий, выдающий справку; К: клиент.
1 (Телефонный звонок)
2 А: Справочное бюро главного вокзала Х.
3 К: Добрый день! Не могли бы Вы мне сказать, когда завтра вечером отъезжает последний поезд в Y из Х.
4 А: Минуточку... В восемнадцать часов, девятнадцать минут.
5 К: В восемнадцать часов, девятнадцать минут.
6 А: В двадцать часов, пятнадцать минут
он в Z.
7 К: Хорошо. Большое спасибо! До свидания!
8 А: Пожалуйста. До свидания.
Коммуниканты пользуются в данном случае формальными конверсационными речевыми моделями, или контактивами.
Речевой шаг может сопровождаться произнесением высказываний, служащих поддерживанию речевого контакта между собеседниками и ведущих к смене или сохранению речевого хода. Такие высказывания именуются метакоммуникативными сигналами или структивами. Следует подчеркнуть, что метаязык является не только необходимым инструментом, используемым логиками и лингвистами, но он играет важную роль в нашем повседневном языке.
Общим названием большинства дефиниций различных мета-понятий является то, что здесь речь идет об элементах или выражениях, которые касаются самого языка и языковых высказываний, не называющих денотат во внеязыковом мире. Соответственно этому «метакоммуникацию» определяют как «коммуникацию о коммуникации». Это определение представляется слишком общим. На практике целесообразно выделять также такие понятия, как структивный дискурс и мета-высказывания. Структивным дискурсом мы называем языковые элементы, которые не служат основной функции текста, а уточняют адресату внутреннее членение и организацию текста. Важнейшим критерием этого определения является функция. Представляется, что в определении различных мета-понятий необходимо также использовать понятие референции, обозначающее соотнесенность с предметом высказывания. Используя данные понятия, структивным дискурсом можно называть высказывания с пропозициональным содержанием, в которых референтом является дискурс. С другой стороны, это также более краткие высказывания, такие как коннекторы, которые связывают части дискурса между собой и значение которых базируется на референции текстуальных отношений. Структивный дискурс репрезентируется языковыми элементами, которые служат тому, чтобы уточнять организацию дискурса. Они относятся к дискурсу, вплетены в него; они могут рассматриваться как функторы, которые делают соответствующий дискурс аргументом. Специфические функции структивно-дискурсивных элементов могут быть кратко описаны так: в отношении тематической организации они маркируют тематическую прогрессию (смену тем и введение тем, отклонения и тематическую связь), а также служат для маркирования релевантности и подчеркивания тематически важных частей дискурса. На уровне функционального членения они маркируют границы между функциональными единицами и указывают функцию последующего (реже заключающего) единства. В диалогических дискурсах они маркируют границы речевых вкладов, эксплицируют дистрибуцию ролей
говорящих и тем самым диалогический ход дискурса и уточняют внутреннее членение речевого вклада. Наконец, структивно-дис-курсивные элементы могут уточнять структуру дискурса, эксплицируя продуцируемую форму, форму протекания или структуру дискурса. Они могут иметь структурирующую функцию в отношении макроструктуры (глобального уровня), а также микроструктуры (локального уровня). Эти элементы вносят вклад в когезию дискурса и могут рассматриваться как ориентирующие опоры для адресата. В структивных элементах дискурса находят также воплощение такие категории, как тип общения, тип дискурса, социально-речевые и межличностные отношения, нормы общения и другие. Структивы, регулирующие норму общения, могут быть направлены на стиль речи и тональность общения (Sprich nicht so laut! Sprich leiser! Du darfst mit mir so nicht sprechen! Не повышай голоса! Говори потише! Как ты смеешь со мной так разговаривать? Помни, с кем ты говоришь!). Структивные элементы, отражающие качество и пропозициональную установку сообщения, подчеркивают релевантность и уместность речи в рамках дискурсивной темы (Nicht jetzt! Wir werden darüber nicht sprechen! Об этом мы не будем говорить! Не будем об этом! Не сейчас! и др.). К числу формальных структивов относятся маркеры начала, структурирования и окончания дискурса, элементы редактирования (Hör mal! Verzeihung, darf ich fragen? Achtung! Ja, ich höre Sie; Auf Wiedersehen; Kürzer; Послушайте! Простите, можно Вас спросить? Внимание! Да, я слушаю. До свидания. Короче; и др. Структивные элементы членят временное пространство дискурса. Например: Ich möchte meine verehrten Zuhörer zunächst daran erinnern, dass..., Und jetzt möchte ich erzählen..., In meinem Vortrag werde ich zunächst einige Grundbegriffe erklären... Nach diesem terminologischen Teil gehe ich dann dazu über, einige ausführliche Beispiele zu bringen; Вначале я хотел бы напомнить моим слушателям, что...,
А теперь я хотел бы рассказать., В моем докладе я сначала объясню основные понятия. После терминологической части я перейду к тому, чтобы привести наглядные примеры. Структивная коммуникация - это также авторское указание на способ построения речи: Не могу не упомянуть.; Хочу обратить Ваше внимание на следующее.; Подчеркну еще раз.; Приведу пример... и мн. др. При этом средства авторизации указывают на обращение к конкретному слушающему: Вы убедились в том, что.; Вам известно, что.; Взгляните на это с другой стороны. Средства адресации выражают апелляцию к всеобщему опыту: Все знают, что.; Хорошо известно, что..
Как показывает эмпирический материал, разграничение структивного дискурса проблематично. Большинство проблем разграничения вытекает из того, что структивно-дискурсивные элементы не могут организовать дискретный класс языковых средств. Структивный дискурс можно рассматривать, скорее, как феномен большинства связующих средств, который соответственно этому показывает также переходные поля и погранич-
ные случаи в различных направлениях. К метакоммуни-кации может быть отнесена, например, часть речевых комментариев, которая не имеет структурирующую функцию для протекающего речевого вклада и поэтому не может рассматриваться как структивный дискурс (сюда относятся комментарии к высказываниям собеседника). В качестве комментариев могут рассматриваться такие выражения, с помощью которых говорящий комментирует свой собственный выбор слов. Такие элементы могут ослабить выражение или модифицировать его. Выражения, не имеющие структурирующую функцию, не рассматриваются как структивный дискурс.
Итак, речевое взаимодействие и репрезентирующие его дискурсы можно представить в виде четырех основных коммуникативных типов: аргументатив-ного, информационного, экспрессивного и социально-ритуального. Убеждение как одна из наиболее полных форм интерактивной аргументации имеет определенную логическую структуру. Здесь доминируют репрезентативы, за ними непременно следуют директивные высказывания. Директивные высказывания могут предшествовать репрезентативным, в таком случае диалог имеет перевернутую структуру. Дискурсы такого плана содержат предложения, советы, просьбы, предупреждения, реже угрозы. Информационный, или нарративный, повествовательный тип дискурса характеризуется передачей новых данных, принятых, понятых и оцененных реципиентом. Новые данные трансформируются в сведения, а затем в знания. Основным способом передачи информации являются репрезентативные высказывания. Речевые акты данной группы выступают, как правило, самостоятельно. Но поскольку коммуникативное взаимодействие представляет собой двусторонний процесс, то репрезентативные речевые акты могут выступать как ответная реакция на сказанное или как ответ на заданный вопрос. Поэтому вторым активным средством организации информационного дискурса являются интерро-гативные высказывания. Экспрессивы - класс речевых действий, который может как создавать дискурс экспрессивного характера, так и пронизывать дискурсивные ткани другого типа, зачастую аргументативного. Одним из активных способов формирования социально-ритуального типа дискурса являются конверсационные речевые модели, образовавшиеся в результате повторов определенных речевых действий. Социально-ритуальным речевым действиям близки структивы и метакоммуника-тивные высказывания, поскольку они также служат организации межличностных речевых и текстовых взаимодействий.
Список литературы
Алимурадов О.А. Глобальный смысл: природа, специфика порождения и интерпретации на уровне текста // Номинация и дискурс: Мат-лы докл. между -нар. науч. конф. Минск: Минск. гос. лингвист. ун-т, 2006.
Анисимова Т.В. Типология жанров деловой речи (риторический аспект): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Краснодар: Кубанск. гос. ун-т, 2000.
Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. (Оценка. Событие. Факт). М.: Наука, 1988.
Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Воронеж: ВГУ, 1998.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000.
Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1973.
Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.
Казыдуб Н.Н. Триадическое осмысление категориального пространства дискурса // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Мат-лы XI Междунар. науч.-практич. конф. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2006.
Карасик В.И. Этнокультурные типы институционального дискурса // Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000.
Карасик В.И. Ритуальный дискурс // Жанры речи. Вып. 3. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 2002.
Кашкин В.Б. Сопоставительные исследования дискурса // Концептуальное пространство языка. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2005.
Клюев Е.В. Речевая коммуникация: Учеб. пособие для ун-тов и вузов. М.: ПРИОР, 1998.
Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.17: Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986.
Кравченко А.В. Естественнонаучные аспекты семиозиса // Вопросы языкознания. 2000. №1.
Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986.
Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения М.: Институт языкознания РАН, 1997.
Миронова Н.Н. Дискурс - анализ оценочной семантики. М.: Тезаурус, 1997.
Романов А.А. Управленческая коммуникация. Тверь: АО Тверьэнерго, 1996.
Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения: Учеб. пособие. Калинин: Изд-во КГУ, 1980.
Сусов И. П. Семиотика и лингвистическая прагматика // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. Тверь: Изд-во Тверск. гос. ун-та, 1990.
Сусов И. П. Введение в языкознание: Учебник для студ. лингвист. и филолог. специальностей. М.: АСТ: Восток - Запад, 2007.
Сухих С.А. Личность в коммуникативном процессе. Краснодар: Изд-во Южного института менеджмента, 2004.
Формановская Н.И. Размышления о единицах общения // Русский язык за рубежом. 2000. №1.
Цурикова Л.В. Межкультурное взаимодействие с позиций когнитивно-дискурсивного подхода // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. №1.
Чернявская В.Е. Интертекст и интердискурс как реализация текстовой открытости // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. №1.
Habermas J. Erläuterungen zum Begriff des kommuniativen Handelns. 3. Aufl. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1989.
V.S. Grigorieva
COGNITIVE- PRAGMATIC ASPECTS OF DESIGNING DISCOURSE
The article describes the problem of studying discourse as a high level language unit of synthesis of two linguistic directions: cognitive and communicative. All types of speaking are divided into four classes: heuristic, regulative, expressive, fatic communication. These classes depend on macro intention of a speaker. They are represented by information, argument, social-ceremony types of discourse, characterized by a special form of illocutive utterances.
