CC BY
1722
А.П. Чудинов, Э.В. Будаев КОГНИТИВНАЯ ТЕОРИЯ МЕТАФОРЫ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ
Когнитивная теория метафоры получила широкое распространение в мировой науке и нашла многостороннее применение в практических исследованиях. Вместе с тем эта теория активно развивается и интерпретируется во многих научных школах и направлениях, получая новые импульсы к эволюции. В статье выделены проблемы, приведшие к появлению модификаций теории концептуальной метафоры, и рассмотрены основные подходы к анализу когнитивной метафоры в современной лингвистике.
Еще много лет назад Елена Самойловна Кубрякова писала, что центр когнитивистики -это изучение репрезентации и хранения знаний в рамках восприятия, категоризации, классификации, оценки и осмысления мира [Кубрякова 1994: 34]. Важную роль в когнитивных процессах играет метафора как проявление аналоговых возможностей человеческого разума. Метафору в современной когнитивистике принято определять как основную (или одну из основных) ментальную операцию, как способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли с помощью метафор, используя их эстетический потенциал, но и мыслит метафорами, познает с их помощью тот мир, в котором он живет. Метафоры помогают нам преобразовать существующую в сознании адресата языковую картину мира, ввести новую категоризацию в представление, казалось бы, хорошо известных феноменов. Важную роль при этом играет эстетический потенциал метафоры и ее способность представлять эмоциональную оценку действительности.
Появление все новых и новых модификаций когнитивной теории метафоры требует всестороннего осмысления истории этого научного направления, его современного состояния и перспектив развития. Как известно, в основе большинства современных публикаций по теории и практике изучения когнитивной метафоры лежит классическое исследование Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живем» [Lakoff, Johnson 1980]. Согласно этой теории, в основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний двух концептуальных доменов - сферы-источника (source domain) и сферы-мишени (target domain). В результате однонаправленной метафорической проекции (metaphorical mapping) сформировавшиеся в результате опыта взаимодействия человека с окружающим миром элементы сферы-источника структурируют концептуальную сферу-мишень, что составляет сущность когнитивного потенциала метафоры. Базовым источником
знаний, составляющих концептуальные домены, является опыт непосредственного взаимодействия человека с окружающим миром, причем диахронически первичным является физический опыт, организующий категоризацию действительности в виде простых когнитивных структур - «схем образов». Метафорическая проекция осуществляется не только между отдельными элементами двух структур знаний, но и между целыми структурами концептуальных доменов.
Предположение о том, что при метафорической проекции в сфере-мишени частично сохраняется структура сферы-источника, получило название гипотезы инвариантности (Invariance Hypothesis) [Lakoff 1990; Turner 1990]. Благодаря этому свойству становятся возможными метафорические следствия (entailments), которые в метафорическом выражении эксплицитно не выражены, но выводятся на основе фреймового знания. Таким образом, когнитивная топология сферы-источника в некоторой степени определяет способ осмысления сферы-мишени и может служить основой для принятия решений и действия.
Многообразие современных исследований по концептуальной метафоре свидетельствует о растущем интересе к теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Утверждение о том, что концептуальные метафоры охватывают всю сферу человеческого опыта и обладают значимым когнитивным потенциалом, на сегодняшний момент подкрепляется многочисленными исследованиями концептуальной метафоры, охватывающими большинство сфер человеческой деятельности (см. специальный обзор [Будаев, Чудинов 2007]).
Смена научных представлений об онтологическом статусе метафоры и ее гносеологическом потенциале легли в основу философского уровня когнитивного подхода к метафоре, однако при решении вопросов о процедурах обработки знаний и механизме метафоризации, способах репрезентации когнитивных структур и их организации мнения исследователей расходятся.
На современном этапе можно выделить несколько взаимодействующих, дополняющих и развивающих друг друга подходов, которые, объединяясь по принципу «фамильного сходства», формируют сложный научный прототип когнитивного подхода к исследованию метафоры: классическая теория концептуальной метафоры [Lakoff, Johnson 1980], теория концептуальной интеграции [Turner, Fauconnier 1995, 2000], теория первичных метафор [Grady 1997; Grady et al. 1996], когерентная модель метафоры [Spellman et al. 1993], коннективная теория метафорической интерпретации [Ritchi 2003, 2004], дескрипторная теория метафоры [Баранов, Караулов 1994; Баранов 2003], теория метафорического моделирования [Чудинов 2001, 2003] и др.
Несмотря на разнообразие подходов, исследователи до сих пор продолжают развивать и дополнять отдельные положения теории концептуальной метафоры. Так, А. Мусолфф в ряде работ отмечает, что необходимо пересмотреть тот взгляд на концептуальную метафору, при котором структура сферы-источника жестко детерминирует постижение сущностей сферы-мишени [Musolff 2004, 2006].
Отдельное внимание исследователей привлекает осмысление и уточнение постулатов теории «телесного разума». Й. Цинкен [Zinken 2002, 2003], отмечая значимость сенсомоторного опыта человека для метафорического осмысления действительности, подчеркивает, что при анализе метафор важно учитывать культурный, исторический опыт. Выделив в отдельную группу интертекстуальные метафоры (intertextual metaphors), исследователь показал их идеологическую значимость для осмысления политических событий в польском газетном дискурсе [Zinken 2002]. Такой подход перекликается с идеей И. Хеллстен о необходимости различать общие структурные метафоры (general structural metaphors) и исторические метафоры (historical metaphors), при порождении которых исторические имена и события проецируются на современные политические ситуации [Hellsten 1997]. Сходную позицию занимает Р. Пэрис [Paris 2002], выделяя в отдельную группу исторические метафоры (historical metaphors).
Модифицированный вариант рассматриваемой концепции предложен Д. Ричи в коннек-тивной теории метафорической интерпретации. Принимая тезис о базовой опосредованности мышления телесным опытом, исследователь отмечает, что метафоры необходимо анализировать в когнитивном и коммуникативном контексте, включающем детализированную репрезентацию
речевого общения и предшествующий опыт участников коммуникации [Ritchi 2003]. Интерпретация метафор напрямую связана с фондом общих знаний и убеждений (common ground) участников коммуникации, поэтому для исследователя важно учитывать этот аспект при рассмотрении интеракции сферы-источника и сферы-мишени. Каждая метафора интерпретируется в специфичном, уникальном коммуникативном контексте, и индивидуальные интерпретации могут значительно варьироваться [Ritchi 2004]. Более сложный характер, по мнению исследователя, носят отношения между концептуальными доменами. Например, 'война' - это не обязательно первичный концепт при осмыслении спора. Существует сложный спектр интерпретаций спора (от простых дискуссий через соперничество до тотальной войны). Рассматривая такие метафоры как «defend», «position», «maneuver», or «strategy» невозможно априори определить, относится ли подразумеваемое к войне, соревнованию атлетов или игре в шахматы. Подобные метафоры отображают когнитивные ответы на прототипические ситуации, а не проекцию одного концепта на другой [Ritchi 2003].
Подвергается пересмотру тезис об однонаправленности метафорической проекции. Так, С. Коулсон [Coulson 1996] отмечает, что возможны метафоры, в которых сфера-мишень служит основанием для обратного осмысления сферы-источника, иллюстрируя это положение на примере анализа метафорической номинации компьютерного вируса «Братья Менендес». Братья Менен-дес убили своих родителей, и по праву наследования им полагалось значительное состояние. На открытом судебном процессе они заявили, что долгое время подвергались насилию со стороны родителей, а убийство было самообороной (родители в момент убийства были безоружны, а оба брата были в возрасте старше 20 лет). Компьютерный вирус «Братья Менендес», уничтожая файлы, оповещает пользователя о том, что он был жертвой физического и сексуального насилия со стороны уничтоженных файлов. С одной стороны, вирус - мишень для метафорической проекции, с другой - содержит в себе инференции, оценочные интерпретации реального случая с братьями Менендес.
Особый подход к анализу когнитивной метафоры развивается в рамках теории концептуальной интеграции (теории блендинга). Основатели рассматриваемой теории М. Тернер и Ж. Фо-конье пришли к выводу, что метафоризация не исчерпывается проекцией из сферы-цели в сферу-мишень, как эксплицировано в теории концепту-
альной метафоры, а включает в себя сложные динамические интеграционные процессы, создающие новые смешанные ментальные пространства, которые способны в самом процессе концептуальной интеграции выстраивать структуру значения. Когнитивный подход к метафоре в рамках этой теории разрабатывался на основе синтеза теории ментальных пространств Ж. Фоконье и теории концептуальной метафоры, отдельные положения которой подверглись пересмотру [Coulson 1996; Turner, Fauconnier 1995, 2000 и др.]. Прежде всего, М. Тернер и Ж. Фоконье предложили альтернативную двухдоменной модели метафоры (two-domain model) модель нескольких пространств (many-space model). По мнению исследователей, однонаправленная метафорическая проекция из сферы-источника в сферу-цель представляет собой только частный случай более сложного, динамического и вариативного комплекса процессов, для экспликации которых необходимо ввести в исследование когнитивной метафоры два промежуточных пространства (middle spaces). Таким образом, в отличие от двух концептуальных доменов в теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона, предлагается рассматривать четыре ментальных пространства: два исходных пространства (input spaces), общее пространство (generic space) и смешанное пространство (blended space) или бленд (blend). Исходные пространства соотносятся со сферой-источником и сферой-целью в теории концептуальной метафоры, хотя количество исходных пространств может быть больше двух.
Общее пространство содержит роли, фреймы и схемы, присущие каждому исходному пространству, т.е. выступает основанием метафори-зации на самом абстрактном уровне. В бленде «смешиваются» детали исходных пространств, в результате чего образуется качественно новая концептуальная структура, которая больше не зависит от исходных пространств и имеет собственные потенции к дальнейшему развитию.
Такой подход можно продемонстрировать на примере некогда популярной в Вашингтоне политической метафоры: «Если бы Клинтон был Титаником, то утонул бы айсберг» [Turner, Fauconnier 2000]. В рассматриваемом бленде осуществляется концептуальная интеграция двух исходных ментальных пространств, в котором президент соотносится с кораблем, а скандал с айсбергом. Бленд заимствует фреймовую структуру как из фрейма «Титаник» (присутствует путешествие на корабле, имеющем пункт назначения, и столкновение с чем-то огромным в воде),
так и каузальную и событийную структуру из известного сценария «Клинтон» (Клинтон уцелел, а не потерпел крушение). В рассматриваемом примере общее пространство включает один объект, вовлеченный в деятельность и побуждаемый к ней определенной целью, который сталкивается с другим объектом, представляющем огромную опасность для деятельности первого объекта. Очевидно, что в общем пространстве результат этого столкновения не предопределен. Междоменная проекция носит метафорический характер, однако смешанное пространство обладает каузально-событийной структурой, не выводимой из фрейма источника. Если метафорические инфе-ренции выводить только из ментального пространства-источника, то Клинтон должен потерять президентский пост. Полученные инферен-ции не выводятся и из пространства-цели. В бленде появляется новая структура: Титаник все-таки не потопляем, а айсберг может утонуть. Эта «невозможная» структура не доступна из исходных пространств, она конструируется в бленде и привносит совершенно новые, но понятные инференции.
Как показывает представленный обзор, когнитивный подход к анализу метафоры занимает значимое место в современной метафорологии, но очень многие аспекты когнитивной теории по-прежнему остаются дискуссионными. Предложенная Дж. Лакоффом и М. Джонсоном теория получила широкое признание в мировой науке и нашла многостороннее применение в практических исследованиях, вместе с тем эта теория активно развивается и интерпретируется во многих научных школах и направлениях, получая новые импульсы к эволюции в рамках различных методологических установок.
Список литературы
Баранов А.Н. О типах сочетаемости метафорических моделей // Вопросы языкознания. 2003. № 2.
Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М., 1994.
Будаев Э.В., Чудинов А.П. Метафора в политической коммуникации. М., 2007.
Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика - психология -когнитивная наука // Вопросы языкознания. 1994. № 4.
Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры. Екатеринбург, 2001.
Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации. Екатеринбург, 2003.
Coulson S. The Menendez Brothers Virus: Analogical Mapping in Blended Spaces // Conceptual Structure, Discourse, and Language / Ed. A. Goldberg. Palo Alto, 1996.
Fauconnier G., Turner M. Conceptual integration networks // Cognitive Science. 1998. № 2. Vol. 22.
Grady J., Taub S., Morgan S. Primitive and compound metaphors // Conceptual structure, discourse and language / Ed. A. Goldberg. Stanford, 1996.
Grady J. THEORIES ARE BUILDINGS revisited // Cognitive Linguistics. 1997. Vol. 8(4).
Hellsten I. Door to Europe or Outpost Towards Russia? Political metaphors in Finnish EU journalism // Journalism at the Crossroads: Perspectives on Research / Ed. J. Koivisto, E. Lauk. Tartu, 1997.
Lakoff G. The Invariance Hypothesis: Is Abstract Reason Based on Image Schemata? // Cognitive Linguistics. 1990. Vol. 1(1).
Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live by. Chicago, 1980.
Musolff A. Metaphor and Political Discourse. Analogical Reasoning in Debates about Europe. Bas-ingstoke, 2004.
Musolff A. Metaphor Scenarios in Public Discourse // Metaphor and Symbol. 2006. № 1. Vol. 21.
Paris R. Kosovo and the Metaphor War // Political Science Quarterly. 2002. № 3. Vol. 117.
Ritchie D. «ARGUMENT IS WAR» - Or is it a Game of Chess? Multiple Meanings in the Analysis of Implicit Metaphors // Metaphor and Symbol. 2003. № 2. Vol. 18.
Ritchie D. Common Ground in Metaphor Theory: Continuing the Conversation // Metaphor and Symbol. 2004. № 3. Vol. 19.
Spellman B., Ullman J., Holyoak K. A Coherence Model of Cognitive Consistency: Dynamics of Attitude Change During The Persian Gulf War // Journal of Social Issues. 1993. Vol. 49.
Turner M. Aspects of the Invariance Hypothesis // Cognitive Linguistics. 1990. Vol. 1(2).
Turner M., Fauconnier G. Conceptual Integration and Formal Expression // Metaphor and Symbolic Activity. 1995. № 3. Vol. 10.
Turner M., Fauconnier G. Metaphor, Metonymy, and Binding // Metaphor and Metonymy at the Crossroads: A Cognitive Perspective / Ed. A. Barcelona. Berlin; N. Y.: Mouton de Gruyter, 2000.
Zinken J. Ideological Imagination: Intertextual and Correlational Metaphors in Political Discourse // Discourse and Society. 2003. № 4. Vol. 14.
Zinken J. Imagination im Diskurs. Zur Modellierung metaphorischer Kommunikation und Kognition: Dissertation zur Erlangung der Würde eines Doktors im Fach Linguistik. Bielefeld: Universität Bielefeld, 2002.
A.P. Chudinov, E.V. Budaev CONTEMPORARY APPROACHES TO COGNITIVE METAPHOR THEORY
The conceptual metaphor theory is widely spread in modern linguistics and applied to a broad variety of practical problems. Yet this theory evolves within several methodological frameworks. This paper reviews the problems that led to a number of modifications of the conceptual metaphor theory and covers contemporary approaches to cognitive metaphor analysis.
