CC BY
1046
II. ТЕОРИЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ И ЯЗЫКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ
УДК 811.111-3
С.А. Виноградова
КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА О ЗНАЧЕНИИ И КОНЦЕПТЕ
В статье рассматривается отношение когнитивной лингвистики, с одной стороны, к концептуальному содержанию сознания, с другой стороны, к структуре языка. Особенностью российской ветви когнитивной лингвистики является определенная преемственная связь семантических и психолингвистических исследований с новой когнитивной парадигмой. Это приводит к необходимости разграничения представлений о значении и концепте, разрабатывавшихся во всех этих направлениях. В статье проводится попытка систематизации взглядов ученых на проблему и предлагается вариант ее решения.
Ключевые слова: значение, концепт, семантика, когнитивная лингвистика.
Вопросы значения в структурной лингвистике практически не рассматривались. Возникшая в ответ на антименталистский характер структурализма лингвистическая семантика предлагала варианты формализации семантических преобразований, а лексическое значение рассматривалось в рамках подходов, сформированных в семиотике. Вместе с тем, формальная семантика не могла дать ответы на многие вопросы вплоть до смены научной парадигмы, когда лингвистика в качестве своего объекта стала рассматривать не просто язык или речь, но говорящего (и думающего) человека. Это сменило перспективу рассмотрения проблемы значения: от исследования закрепленных словарями значений семантика переходит к изучению когнитивных процессов сознания, влияющих на структуру языка и к изучению влияния языковой структуры на процессы познания и структуру знания. Объектом исследования становятся концепты как единицы знания. Новая парадигма позволяет по-новому взглянуть на соотношение значения и концепта.
В это время в постнеклассической науке происходит перенос фокуса внимания с субъект-но-объектной модели на изучение субъективности, рассматриваемой как неотъемлемая характеристика любого фрагмента бытия. В результате ученые приходят к выводу, что все явления мира могут восприниматься только через субъекта, через его восприятие, оценку, его картину мира и т.д. В аналитической философии, в частности в ее лингвистической версии, принято считать,
что за общими особенностями языка стоят общие «параметры» и свойства реальности (Д. Дэвидсон). Одним из способов разработки метафизики считается изучение общей структуры естественного языка, который дает в большинстве случаев истинную картину мира [Davidson 1984: 199].
В результате, как пишет основатель американской когнитивной лингвистики Н. Хомский, «довольно специальное изучение структуры языка может способствовать пониманию человеческого разума» [Хомский 1972: 6]. Это замечание Хом-ского стало методологическим принципом когнитивной лингвистики. Язык получил статус «окна» в человеческое сознание [Fauconnier 1999: 96], а языковые структуры стали материалом для рассуждения о ментальных репрезентациях (ментальные модели Ф. Джонсона-Лэрда, ментальные пространства Ж. Фоконье, идеализированные когнитивные модели Дж. Лакоффа, образ-схемы М. Джонсона и т.д.). Сегодня успехи лингвистики, рассматривающей язык как когнитивный механизм, говорят о том, что «языковая структура в принципе не произвольна, напротив, она существенно мотивирована устройством когнитивной структуры, которая «отражается» в зеркале естественного языка» [Кибрик 2008: 75].
С другой стороны, для адекватного познания языка стали необходимы выходы за его пределы - в философию, логику, культуру, психологию, социологию, этнологию, историю, а также биологию, медицину и другие области знания. Из лингвистики «в самой себе и для себя»
(Ф. де Соссюр) она превратилась в «зачем/почему -лингвистику» (А.Е. Кибрик). И в этом превращении в интерпретационную лингвистику особая роль принадлежит когнитологии [Вендина 2012: 7-10].
Когнитивная наука - это «наука о знании и познании, о результатах восприятия мира и предметно-познавательной деятельности людей, накопленных в виде осмысленных и приведенных в определенную систему данных, которые каким-то образом репрезентированы нашему сознанию и составляют основу ментальных, или когнитивных, процессов. Большинством принимается определение когнитивной науки, согласно которому она представляет собой науку о системах репрезентации знаний и обработке информации, приходящей к человеку по разным каналам» [Кубря-кова 1994: 34]. При этом когнитивная лингвистика не просто является одной из наук когнитивного комплекса, но входит «в число системообразующих когнитивную науку дисциплин» [Кубрякова 2004: 3]. Когнитивная лингвистика, прежде всего, уделяет внимание концептуальному содержанию сознания, тому, что люди знают о себе и о мире, откуда они это знают, как организовано знание, как оно активируется.
Связь познавательных механизмов и структур знания с языковыми структурами, или, иными словами, связь языкового знания с психической организацией человека отрицает возможность алгоритмического описания языка через набор элементов и правила их сочетания. В противовес практиковавшемуся в структурализме и формальной семантике союзу с логикой и математикой возникает сближение лингвистики с биологией.
Подчеркивается центральная роль физического взаимодействия человека с окружающим миром в организации его понятийной системы. Выдвигается идея о воплощенности мышления, т.е. его неразрывной связи с плотью человека, его анатомическими и физиологическими особенностями, телесным (и прежде всего перцептивным и моторным) опытом. Теории «воплощенности сознания» подчеркивают, что сознание есть не просто функция мозга - оно имеет телесные основания ('the mind is embodied, ... and the body is mindful').
Говоря о воплощенности разума, ученые-когнитивисты имеют в виду не только тот очевидный факт, что для мышления нам необходим мозг, но и то, что по сути своей разум обусловливается нашей физической природой и нашим телесным опытом. Понятийное мышление, как таковое, физически воплощено в теле и мозге. Про-
цесс классификации многообразия опыта - фундаментальная составляющая познания на всех уровнях живого. То, каким образом живой организм осуществляет классификацию явлений, определяется его сенсорным аппаратом и моторной системой; иными словами - его воплощением. Мозг взаимодействует с остальным организмом, а тело взаимодействует с мозгом.
Сознание при этом не носит личного характера, основой познания является интерсубъективность, коммуникация человека с другими людьми и объектами, а также ситуации и события, интегрированные в один и тот же «контекст значения», предполагающий с необходимостью интерпретационную деятельность. Реальность - это «сплав языка и интерпретации» [Davidson 1984: 199], познание реальности возможно лишь во взаимодействии с другими людьми, общим языком, событиями. Мозг и сознание являются диалогичными (интерактивными / интеракциональными), поскольку мозг предназначен, прежде всего, для осуществления взаимосвязи между индивидуумом и его окружением, включая социальные ситуации [Linnel 2007: 3]. Мозг анализирует и оценивает поступающие из окружающей среды сигналы, регулирует реакции на других когнитивных субъектов в ситуациях социального взаимодействия, планирует и контролирует внедрение в среду.
Эта идея нам знакома по работам М.М. Бахтина, который писал: «Ориентация в своей душе (самонаблюдение) реально неотделима от ориентации в данной социальной ситуации переживания. Поэтому всякое углубление самонаблюдения возможно лишь в неразрывной связи с углублением понимания социальной ориентации. Полное отвлечение от этой последней также приводит к полному погашению переживания, как к этому же приводит и отвлечение от его знаковой природы <...>» [Бахтин 2000: 379].
И далее с гениальной прозорливостью М.М. Бахтин предопределяет развитие современной когнитивной лингвистики: «Понимание всякого знака, как внешнего, так и внутреннего, совершается в неразрывной связи со всею ситуацией осуществления данного знака. Эта ситуация и при самонаблюдении дана как совокупность фактов внешнего опыта, комментирующего, освещающего данный внутренний знак. Эта ситуация всегда - социальная ситуация. <...> Знак и его социальная ситуация неразрывно спаяны. Знак не может быть отделен от социальной ситуации, не утрачивая своей знаковой природы» [Бахтин 2000: 379].
Переключение с объекта на субъект в современной науке для когнитивной лингвистики означает, с одной стороны, анализ языковых выражений с включением экстралингвистической информации об участниках коммуникации и ситуации общения, с другой стороны, с вниманием к тому, как говорящий представляет ситуацию (см. ментальные модели, схемы образности, схематические системы и т.д.). Связь между языком и действительностью для когнитивной лингвистики всегда опосредована интерпретирующей деятельностью человека. Как пишет Е.С. Кубря-кова, лингвистика «должна все больше приобретать объяснительный характер. Когнитивная наука и предоставляет эти возможности, то есть расширяет рамки возможных в лингвистике и так необходимы для нее объяснений» [Кубрякова 1999: 3]. При этом метод когнитивной лингвистики заключается «в постоянном соотнесении языковых данных с другими опытными сенсомоторными данными, ибо способом исследования ... здесь становится его рассмотрение на широком фоне культурологического, социологического, биологического и - особенно - психологического порядка» [Кубрякова 1999: 3]. Н.Н. Болдырев называет интерпретацию «проекцией мира», «погруженностью» в индивидуальное сознание человека [Болдырев 2012: 86-87].
И хотя правила перевода формальных символов и понятий на язык содержательного знания, смыслополагающая и смыслосчитывающая операции изначально изучались довольно широко в семантике и эпистемологии понимания, именно когнитивная лингвистика сегодня является той наукой, в которой проблемы значения / смысла, проблемы понимания и знания рассматриваются особенно глубоко.
Поскольку развитию когнитивной лингвистики в России предшествовал этап увлеченности семантическими исследованиями, на развитие когнитивных идей сильно повлияли труды Московской семантической школы. Существовала значительная преемственность семантических и психолингвистических исследований (следует отметить, что когнитология в России не возникала как ответ на антименталистские исследования бихей-виористов и алгоритмические исследования генера-тивистов), в связи с чем на начальном этапе развития когнитивной лингвистики в России популярными стали методики изучения концептов, что позволяло моделировать концепты, проявленные в языке.
При рассмотрении соотношения концепта и значения Е.С. Кубрякова определяет, что значе-
ние - это концепт, схваченный знаком. Однако концепт не имеет обязательной связи со словом или другими языковыми средствами вербализации. В сознании существует большое количество невербализованных концептов. С другой стороны, у концепта может быть большое количество номинаций, что отражает актуальность данного концепта. (Е.С. Кубрякова утверждает, что самые важные концепты выражены в языке). Концепт может быть реализован/ вербализован/ актуализирован различными способами: лексическими, фразеологическими, синтаксическими и др. По мнению академика Д.С. Лихачева, концепты возникают в сознании как отклик на языковой опыт в целом, а потенции домысливания, дофантазиро-вания в словарном запасе отдельного человека и языка в целом определяет как концептосфе-ру [Лихачев 1997: 28-37].
И значение, и концепт - явления когнитивной природы. Как значение, так и концепт в равной степени представляют собой результат ког-ниции - процесса и результата отражения действительности сознанием. Вопросы разграничения концепта и значения широко обсуждались когнитивной общественностью.
Чтобы разграничить концепт и значение, некоторые ученые считают, что концептами могут быть только единицы коллективного знания, отправляющие к высшим сущностям и имеющие этнокультурную специфику (культурологическую, лингвокультурологическую, национально-специфичную) (А. Вежбицкая, Н.Д. Арутюнова, ВН. Телия, С.Г. Воркачев, ВВ. Красных, Р.М. Фрум-кина др.). Так, Ю.А. Стернин отмечает, что концепт понимается «как дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету [Стернин 2005: 257]. При этом значение выступает как часть концепта, называемая регулярно используемым и воспроизводимым в данном сообществе языковым знаком и представляющая собой коммуникативно релевантную для данной лингво-культурной общности часть концепта.
На этой основе И.А. Стернину удается провести дифференцирующий анализ значения и кон-
цепта. Дело в том, что отличить лексикографическое значение от концепта не представляется сложным, т.к. это значение, закреплено в словарях, выводится с помощью принципа редукционизма из множества его употреблений, является искусственным конструктом, состоящим из необходимого и достаточного минимума признаков. А вот когда речь заходит о психологически реальном значении, о тех семантических компонентах, которые реально существуют в сознании носителей языка, о том значении, которое значительно шире лексикографического и отражает человеческий опыт, такое значение трудно отграничить от концепта. Сам И.А. Стернин приходит к выводу, что компоненты концепта и психологического реального значения выявляются общими методами: «через анализ тестов, интроспективными методами, а также экспериментальными методами (субъективной дефиниции, анкетированием, интервьюированием, ассоциативным экспериментом и др.)» [Стернин 2005: 257]. Способом их разграничения предлагается использовать принадлежность психологически реального значения отдельному индивиду, а концепта - народу.
С другой стороны, нельзя игнорировать точку зрения ученых, вводящих такие характеристики концепта, как его «индивидуальность», характеризуя нейронную основу концепта, активизацию нейронных ансамблей мозга, доступ к которым осуществляется одновременно благодаря слову или другому знаку. А.А. Залевская подчеркивает индивидуальную природу концепта -«многомерной симультанной структуры», слову в данной концепции присваивается роль «лазерного луча при считывании голограммы: оно «высвечивает» определенный условно-дискретный фрагмент континуальной и многомерной индивидуальной картины мира во всем богатстве связей и отношений» [Залевская 2005: 434]. В.И. Карасик отмечает такие характеристики концепта, как ценностность, его сущность как фрагмента жизненного опыта, переживаемую информацию, квант переживаемого знания [Карасик 2004]. По всей видимости, необходимо согласиться с мнением Е.С. Кубряковой и Д.С. Лихачева, считавшими, что концепт является результатом столкновения значения слова с личным и народным опытом человека. Е.С. Кубрякова формулирует принцип контейнера, или принцип обратимости позиции наблюдателя: при рассмотрении любого объекта в мире и вселенной выбор перспективы его рассмотрения может быть изменен, причем позиция наблюдателя может смениться на обрат-
ную [Кубрякова 1999: 3-6]. Это соответствует общей субъективности запечатленных и закрепленных в языке концептов.
Эта проблема рассматривается учеными вкупе с проблемой разграничения языкового и когнитивного сознания. Когнитивное сознание -«информационный тезаурус человека, образуемый упорядоченными концептами - единицами мышления, представляющими в ментальной форме отраженную, познанную и осмысленную субъектом действительность», языковое сознание -«закрепленное языковыми знаками отражение действительности, существующее в виде совокупности упорядоченных знаний языковых знаков» [Стернин 2005: 258]. Концепты вычленяются в когнитивном сознании, а значения - в языковом. Семантика языковых единиц принадлежит языковому сознанию, это общеизвестная, коммуникативно-релевантная часть содержания концепта, используемая в актах коммуникации. Значение - это всегда часть смыслового содержания концепта. Значение и концепт соотносятся как коммуникативно-релевантная часть и ментальное целое [Попова, Стернин 2007: 93].
Возникновение российской школы когнитивной лингвистики из предшествовавших семантических исследований языка обусловливает трудности разделения когнитивной картины мира и семантического пространства языка, концепта и значения и т.д. Проблема значения, рассматривавшаяся в семантике, за счет расширения границ за пределы изучения только языкового кода, плавно перешла в зону когнитивной лингвистики. Вспоминая созданную М.В. Никитиным теорию вероятностной структуры лексического значения [Никитин 1983; 1997], необходимо отметить, что уже на этапе лексической семантики автор включает в значение языковых единиц весь жизненный опыт человека, его эмоции, оценки, отношения. Свою теорию автор называет теорией вероятностной структуры лексического значения. Так, М.В. Никитин в структуре лексического значения выделяет помимо логического ядра значения - понятие интенсионала, включает имплика-ционал значения. Импликационал значения -можно сказать, весь ассоциативный ряд признаков, все возможные ассоциации от жестко ориентированных на это значение признаков до признаков свободного характера, имеющих равную возможность встречаемости / невстречаемости с признаками интенсионала. Ученый обосновывает даже включенность в структуру лексического значения отрицательного импликационала - при-
знаков противоположного ядру характера, которые обусловливают возникновение такого феномена языка как оксюмороны. Наличие в значении слова импликационала (термин М.В. Никитина) позволяет ученому вывести модели метафориза-ции, метонимизации, образования гипонимиче-ских и гиперонимических значений за счет формализации когнитивных процессов. Автор выделяет два типа когнитивных процессов: импликационные и классификационные (включающие си-милятивные). Первые служат для образования метонимических значений, вторые - для образования метафорических и гипер-гипонимических. Такой подход к значению скорее когнитивного плана, чем чисто семантического. Включение когнитивного (концептуального) содержания в теорию значения долгое время не позволяло ученому согласиться с необходимостью нового подхода в науке. Когнитивные процессы он рассматривал в рамках семантики, а термин «концепт» использовал для обозначения понятия или значения. Однако в последних своих работах автор склоняется к когнитивной проблематике, публикует «Основания когнитивной семантики», где приходит к определению концепта как дискретной единицы сознания, обращенной, с одной стороны, к миру, который он отражает и/ или конструирует в сознании, с другой - к языку и знакам, где он представлен как значение [Никитин 2003: 175].
Соотношение концепта и значения с его им-пликационалом, или психически реального значения и концепта, - это та территория, где когнитивное пространство сознания соприкасается с языковым сознанием, где слово открывает путь к концепту, где семантическая система языка соотносится с когнитивной структурой сознания. Расширяя термин «лексическое значение» до невообразимых пределов и соотнося его со всем опытом человека, как когнитивная семантика М.В. Никитина, так и психолингвистика, срастаются с когнитивной лингвистикой, изучающей концепт.
Возможным вариантом разграничения значения и концепта, вероятно, может являться принятие термина «лексическое значение» в узкой трактовке, где к лексическому (в других вариантах - лексикографическому) значению относится та часть концепта, которая закреплена в языковых употреблениях и редуцирована до словарных дефиниций. Это то, что входит в содержание общественного сознания и разделяется говорящим сообществом.
Концепт же являясь единицей знания, включает весь индивидуальный опыт человека на пересечении с общественным. Развитие когни-
тивной лингвистики в области исследования концептов позволило прийти к выводу о том, что «концепт» - это зонтичный термин, объединяющий различные виды ментальных явлений, основной функцией которых является структурирование знаний. Различие в типах знания позволяет выделить разные концепты: конкретно-чувственные образы, представления, схемы, понятия, прототипы, пропозиции, фреймы, сценарии или скрипты, гештальты [Болдырев 2001: 36-38].
Таким образом, значение - принадлежность языкового сознания, это общеизвестная, коммуникативно-релевантная часть содержания концепта. Концепт - термин более широкий, включающий как значение языковых единиц (с тем уточнением, что иногда языковая единица для реализации концепта в языке не существует), так и иную когнитивную информацию. В структуру концепта входит чувственный образ, который кодирует концепт, формируя единицу универсального предметного кода, информационное содержание, включающее дефини-ционный минимум признаков, определяющих сущность концепта, и интерпретационное поле. Содержание концепта - это признаки, отражающие предмет или явление, от ядра к периферии по мере уменьшения яркости в сознании носителя концепта. Не только актуально осознаваемые и используемые в общении, но и отражающие информационную базу человека, его энциклопедические знания, достояние личного или коллективного опыта, не всегда осознаваемые немедленно, а требующие от носителя языка определенной рефлексии.
Список литературы
Бахтин М.М. (под маской) Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. 2-е изд. Тамбов, 2001.
Болдырев Н.Н. Категориальная система языка // Когнитивные исследования языка / гл. ред. серии Н.Н. Болдырев. Вып. Х. Категоризация мира в языке: коллективная монография М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. С. 17-120.
Вендина Т.И. О некоторых принципах лингвистических исследований // Когнитивная лингвистика и языковая личность: тезисы докладов Международной научной конференции. 15-17 октября 2012 г. Махачкала, 2012. С. 7-10.
Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические
проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 36-44.
Залевская А.А. Концепт как достояние индивида // Слово. Текст. Избранные труды. М., 2005. С. 234-244.
Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004.
Кибрик А.Е. Лингвистическая реконструкция когнитивной структуры // Вопросы языкознания. 2008. № 4. С. 51-77.
Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика - психология -когнитивная наука // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 34-47.
Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте контейнера и формах его объективации в языке) // Известия АН. Серия литературы и языка. 1999. № 5-6. С. 3-12.
Кубрякова Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Известия АН. Серия литературы и языка. 2004. Т. 63. № 3. С. 3-12.
Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: Антология. М.: Academia, 1997. С. 28-37.
Никитин М.В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). М.: Высшая школа, 1983.
Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб.: Науч. центр проблем диалога, 1997.
Никитин М.В. Основания когнитивной семантики. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2003.
Попова З.Д. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, И.А. Стернин. М.: АСТ: Восток-Запад, 2007.
Стернин И.А. Типы значений и концепт // Концептуальное пространство языка: сборник научных трудов. Посвящается юбилею профессора Николая Николаевича Болдырева / под ред. Е.С. Кубряковой. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С. 257-282.
Хомский Н. Язык и мышление. М., 1972.
Davidson D. The Method of Truth in Metaphysics // Inquiries into Truth and Interpretation. Oxford, Clarendon Press, 1984. P. 199-214.
Fauconnier G. Methods and Generalizations // Th. Janssen, G. Redeker (eds). Cognitive Linguistics: Foundations, Scope, and Methodology. Berlin, N.Y.: Mouton de Gruyter, 1999. P. 95-127.
Linell P. Dialogicality in languages, minds and brains: is there a convergence between dialogism and neuro-biology? // Language Sciences. 2007. doi:10.1016/j.langsci.2007.01.001. P. 3.
S.A. Vinogradova
COGNITIVE LINGUISTICS ON MEANING AND CONCEPT
The Russian branch of cognitive linguistics is characterized by a certain succession of semantic and psycholinguistic research perspectives within the new cognitive paradigm. This fact calls for a distinction to be drawn between the notions of 'meaning' and 'concept' elaborated in all the relevant branches.
The theory of lexical meaning developed in semantics by M.V. Nikitin includes in its structure the implicational part of meaning, which embraces the potential properties that are not compulsory and that constitute a periphery of the informational potential of the word. The implicational is liable to be determined by, and vary according to the context, depending upon its structure.
A similar idea was put forward by I.A. Sternin who focuses on the psychologically real meaning, comprising the whole range of human psychophysical activity, the totality of material and spiritual experience.
The relation between concept and meaning is the territory where the cognitive space of mind is contiguous with the linguistic mind, where the word opens the way to the concept, where the semantic system of language is correlated to the cognitive structure of mind. As the scope of 'meaning' is incre a-singly widened to eventually embrace the totality of human experience, both semantics and psycholin-guistics merge with cognitive linguistics studying concepts.
A viable variant of distinguishing between 'meaning' and 'concept' may be adopting a narrower (lexicographical) interpretation of the term 'lexical meaning' where what is taken to be 'meaning' is the part of the concept fixed in language usage and reducible to a definition.
Key words: meaning, concept, semantics, cognitive linguistics.
