CC BY
62
Кунина Мария Николаевна
кандидат филологических наук доцент кафедры русского и иностранных языков Краснодарского университета МВД Росии (e-mail: kunin_ura@list.ru)
Когнитивная база дискурса судебного пристава-исполнителя
(СПИ)
Аннотация
Статья посвящена анализу познавательной основы дискурса Маршалла.
Annotation
The article deals with the analysis of the cognitive base of the Marshall's discourse.
Ключевые слова: языки для особых целей, беседы, вербальные особенности, функциональный стиль, дискурс Маршалла, познавательная основа, знание.
Key words: languages for special purposes, discourse, verbal features, functional style, Marshall's discourse, cognitive base, knowledge.
ПЩ роблема соотношения языка и мышления давно привлекает ученых разных областей знания: философов, психологов, лингвистов [2,5]. Так, на основании лингвистики и психологии начала складываться новая комплексная дисциплина о мыслительной деятельности человека (cognitive science, или когитология), включающая наряду с лингвистикой логику, психологию, философию, вычислительную математику. Эти науки ставят своей целью создание новых инструментов познания в исследовании мыслительных процессов.
Сторонники когнитивного направления лингвистических исследований считают, что принципиальных различий между знаниями о мире и знаниями о языке не существует: знания о мире опосредованы знаниями о языке [1,6]. Язык рассматривается в неразрывной связи с процессом познания, что является основой функционирования языка и считается, что языковая компетентность людей носит не лингвистический, а познавательный характер [6]. Результатом познания окружающей действительности являются знания, которые объективируются (вербализируются) при помощи языка. Вполне очевидно, чтобы понять суть взаимоотношений знаний и языка, целесообразно более подробно остановиться на понятии "знания".
Обычно знание определяется как обладание опытом и пониманием, на основании которых можно строить суждения и выводы, обеспечи-
вающие целенаправленное поведение. Знание воспроизводится в языковой форме [7].Так, по определению В.А. Звегинцева, знание - это проверенный практикой результат действительности, верное ее отражение в мышлении человека. Для человека текст является источником получения знаний. Язык в виде речи служит средством выражения мыслей, в том числе и знаний о значении слов. С помощью мыслей описываются значения слов. На уровне сознания находятся не значения слов, а описания этих значений в виде познавательных структур, т. е. мыслей. От познавательной структуры текстов к знаниям - таков путь формирования знаний [6]. Сформировавшиеся на основе текстов знания состоят из 2-х частей: из того, что слово само обозначает в каждом конкретном случае, и из того, чем обозначаемое слово может быть для других.
Знания подразделяются на обыденные и научно-специальные [6]. Автор указывает, что обыденными являются те знания, которыми человек оперирует в своей повседневной деятельности. Научные знания представляют собой научные обобщения, будучи выраженными, в виде категорий, закономерностей конкретной специальности. Специальные знания зависят от объекта специальности. Специальные знания можно подразделить на 4 группы: знания о природном, физическом мире; социальные знания; знания о человеке; знания о количествах. Все знания взаимно переплетаются. Как отмечает Ю.Г. Пан-
87
крац, обсуждаемые в связи с процессами речемыслительной и интеллектуальной деятельности человека типы знаний принято, прежде всего, подразделять на вербальные и невербальные, или на лингвистические и энциклопедические [4].
Убедительное теоретическое обоснование неразрывности языковых и неязыковых знаний, а тем самым и необходимость их параллельного исследования дает С.Д. Кацнельсон [8]. Он отмечает, что механизмы языка спарены с механизмами сознания, а элементами или единицами индивидуального сознания являются значения, в первую очередь, практические и житейские знания, составляющие жизненный опыт индивида. Языковые знания - это знания особого рода, они служат "средствами активизации элементов сознания и их словесного выражения в процессе формирования мысли и речи. Процесс порождения речи тесно переплетается с процессом порождения мысли, образуя единый речемыслительный процесс, осуществляемый механизмами речевого мышления" [8].
Язык является одним из средств познания, передающим то, как происходит познание человеком мира, окружающей его действительности [6]. Преобладающая часть языковых явлений обозначает именно язык действительности, но при этом их следует интерпретировать в других категориях познания (знаний), т. е. в категориях, в которых люди познают действительность. Основными познавательными категориями являются концепты и их связи, которые образуют определенные познавательные структуры, составляющие индивидуальные когнитивные системы (ИКС) субъектов общения и являют собой постоянно развивающиеся системы знаний и верований [1]. А.Г. Баранов выделяет в ИКС две ступени - базисную и периферийную.
Базисная ступень представляет собой сеть концептуальных единиц, которые обозначают классы объектов, связи, процессы, стратегии деятельности и пр. Эта основа субъективной картины мира и являет собой когнитивный базис, который формируется в двух блоках:
1) блок мыслительных схем, отражающих аксиомы действительности в двух кодах - образном и концептуальном;
2) блок концептуально-семантических схем (тезаурус), отражающих вербальную информацию.
Автор указывает, что базисная ступень имеет двухчастное строение: когнитивное ядро и уровень моделей.
Периферийная ступень ИКС актуальна и индивидуальна. Состояние этой ступени определяется когнитивным базисом (ядром и моделями), с одной стороны, и текущим состоянием - с
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1
другой. Именно здесь, как отмечает А.Г. Баранов, протекают различные процедуры переработки информации и образуются новые познавательные (когнитивные) структуры.
Формы отношения языка к знанию по У. Чей-фу подчинены двум основным процессам: субконцептуализации и вербализации [9]. Указывается, что исходной величиной, воспринимаемой человеком, является эпизод. Если он не доступен прямому и непосредственному выражению, осуществляется процесс субконцептуализации или расчленение эпизода на мельчайшие концепты. В итоге субконцептуализации возникают конкретные концепты, которые в своей совокупности и образуют данный конкретный эпизод. Эти конкретные концепты подвергаются категориальной классификации и образуют родовые концепты. Следующим этапом процесса является вербализация родовых концептов (подведение их под существующие в языке слова).
Как вполне справедливо отмечает И. Сильд-мяэ, в соотношении "язык - знание" необходимо четко различать два аспекта. Говоря о каком-либо языковом явлении в грамматических категориях (падеж, части речи, предлоги и т. п.), мы остаемся на уровне описания языка. Если же мы говорим о том, что обозначается этими языковыми явлениями в действительности, следует пользоваться соответствующими категориями его познания. При помощи этих категорий мы поднимаемся на уровень описания действительности. В одном случае мы имеем дело с языковой структурой, в другом - со структурой действительности и ее познанием [6]. Как сама действительность, так и ее познание имеет две стороны: с одной стороны, мы познаем различные объекты действительности, а с другой - самые разнообразные связи между ними. Определенную ясность вносит познавательное рассмотрение естественного языка в качестве одного из средств познания. Совершенно очевидно, что язык используется в форме речи для передачи знаний. Этой функцией языка объясняется появление соответствующих слов и грамматико-языковых форм. Сформировавшись, грамматические правила начинают определять, как то или иное можно выразить. За каждым словом (как за лексической единицей) стоит существенный пласт знания.
Итак, в настоящий момент в лингвистической науке происходит существенный методологический сдвиг, обусловленный многопараметрическими взаимосвязями между мыслями, языком и деятельностью человека, многоаспектностью функционирования языка в процессе познания, коммуникации и деятельности людей. В резуль-
88
тате смены научных воззрений, начавшейся в 70-е гг., внимание лингвистов сконцентрировалось на когнитивных аспектах языка. "Язык мыслится не как некоторая имманентная система, но как система, составляющая конституитивное свойство человека, формирующаяся в фундаментальных своих чертах под влиянием его общего биологического и нейрофизиологического устройства и тесно связанная с мышлением и духовно-практической деятельностью человека, его личностью и знанием о мире" [10].
Отличительной чертой когнитивного подхода к языку стало понимание того, что язык - небольшая часть целостного явления, которое мы стремимся познать, и что для его познания необходимо привлечение знаний о мире, социального контекста высказываний, способов взаимодействия и организации всех типов знаний, а также всей деятельности человека [3].
Обращение к вопросу о формах представления знаний важно потому, что прежде, чем научиться естественному языку, надо понять, каким образом представляются знания в той изначальной когнитивной системе, которой является естественный язык.
В последние годы стало обычным противопоставление двух подходов к анализу формы (структуры) представления знаний. А. Пайвио защищает гипотезу двух форм кодирования, подчеркивая, что вербальные и невербальные знания представляют собой две разные символические системы. Согласно другой точке зрения, как языковые, так и неязыковые знания репрезентируются в человеческой памяти единой пропорциональной формой. Как отмечает
Н.Д. Арутюнова, современная логика, а вслед за ней и лингвистика, часто прибегают к понятию пропозиции. "Под пропозицией или логическим суждением подразумевалась определенная форма мысли, утверждающая или отрицающая нечто о предметах действительности". Пропозиция как единица репрезентации понимается как ментальная структура.
По мнению некоторых ученых, все хранимые в памяти типы информации носят характер пропозиций. По своему содержанию пропозиция передает некоторое утверждение о мире; вся информация поступает в память в виде наборов пропозиций. Считая предикацию ведущей функцией языка, а отношения между субъектом и предикатом - отражающими способ, посредством которого человек познает окружающий мир, пропозиция трактуется как субъектно-предикатная конструкция. Ю.Н. Караулов отмечает связь пропозициональных структур и фреймов
[12].
В определении понятия "фрейм" не существует единого подхода. Так, известный американский ученый в области искусственного интеллекта М. Минский сравнивает фреймы со зрительными представлениями: статичные фотографии (фрейм "комната"), динамичные сценарии, включающие описание события ("путешествие на поезде"), фиксация одного момента из последовательности событий ("приход гостей") [11]. М. Минский называет фреймом "структуру данных предназначенных для представления стереотипной ситуации" [11] и выделяет четыре типа фреймов: поверхностные синтаксические фреймы; поверхностные семантические фреймы; тематические фреймы; повествовательные фреймы.
Р. Шенк, Ю. Чарняк, И. Уилкс рассматривают большие и маленькие фреймы [13]. Р. Шенк называет "большие" фреймы "сценариями". Они описывают формальные объекты и являются структурой данных относительно некоторой темы
[13]. Ч. Филлмор дает интерпретацию фреймов как "сцен", "схем" и "моделей" [14]. В числе структур поля Филлмор выделяет контрастивные множества и таксономии (антонимы и гиперогипони-мические ряды). Контрастивные множества - различные типы семантических оппозиций, в которых члены оппозиций не даны говорящему вне самой оппозиции и поэтому, зная значение одного из членов группы, можно понять значение остальных ее членов. Таксономии характеризуются отношениями, основанными на родо-видовой концептуальной общности их конституентов (составляющих). В общей типологии структур семантических полей Ч. Филлмор выделяет парадигму. Парадигма - это группа слов, имеющих один общесемантический принцип и отличающихся друг от друга другими признаками, каждый из которых участвует в различении более чем одной пары слов.
К другим типам структур поля Ч. Филлмор относит циклы ("утро - день - вечер - ночь"); цепи (множество слов, соединенных каким-либо ранговым отношением); сеть, которая строится на основе нескольких простых отношений (термины родства) [14].
Некоторые исследователи отождествляют понятие "фрейм", "схема" и "модель". Одним из определений термина "фрейм" является "общее родовое обозначение набора понятий типа: схема, сценарий, когнитивная модель".
Так А.Г. Баранов считает, что фреймы, картины, сценарии образуют когнитивные модели, которые являются "инвариантами познавательной деятельности индивида" [1]. По его мнению, индивидуальные когнитивные системы основываются на определенных познавательных структу-
89
рах со своими концептами и категориями. Необходимо подчеркнуть, что когнитивные модели, отражающие субъективный опыт индивида, распределяются по нормативно-ценностным системам [1].
Однако, когнитивная модель, рассматриваемая как простая концептуальная схема, выступает в качестве эталона при формировании языковой категории и представляет собой схематизированный зрительный и ментальный образ, стоящий за языковыми явлениями.
В нашем исследовании в формировании когнитивной модели непосредственное участие будут принимать лингвистические конструкты, которые представлены терминами ПО " Исполнительное производство ".
Исходя из вышеизложенного, для построения когнитивной модели, отражающей ПО " Исполнительное производство " , необходимо выявить концептуальную картину действительности, т. е. фреймовые структуры, которые отражают концептуальное представление о всей предметной области. Различные когнитивные структуры (фреймы, сценарии, скрипты, схемы и др.) являются инвариантами познавательной деятельности индивида, отражают различные стереотипные ситуации и объективируются посредством языка в дискурсе.
В нашем исследовании дискурс понимается как текст, находящийся в ситуации реального общения. Следует отметить, что дискурс - это сложное образование, имеющее три измерения: участники коммуникации, ситуация общения и сам текст. Поэтому при построении типологии дискурса необходимо учитывать три уровня классификации. Ведущей среди трех, по нашему мнению, является категория участников общения, т. к. именно они являются создателями текста.
На первом уровне классификации типов дискурса выделяется личностный и институциональный дискурс. Участники личностного дискурса проявляют качества своей личности, в то время как институциональный дискурс требует от коммуникантов общения клишированного типа, проходящего в соответствии с нормами данного социума в общественных институтах.
Следующий уровень классификации предполагает дальнейшее уточнение и конкретизацию указанных двух типов дискурса. Личностный дискурс в зависимости от цели общения можно подразделить на художественный (самовыражение говорящего) и обиходный (удовлетворение практических потребностей говорящего).
Реализация обоих типов дискурса происходит в различных коммуникативных ситуациях.
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1
Для определения типов институционального дискурса необходимо учитывать цель коммуникации. В нашем исследовании это может быть обмен информацией по случаю принудительного исполнения решения суда, обсуждение порядка исполнения решения суда с целью улучшения работы судебного пристава-исполнителя (СПИ) по исполнению решений судов, выработки перечня практических действий СПИ по исполнению решений судов, предупреждения сторон исполнительного производства (граждан РФ) об ответственности за исполнения решения суда, а равно воспрепятствованию его исполнению и т.д., характеристики ситуации общения, основными из которых на данном уровне является место (кабинет СПИ, место жительства должника, место нахождения его имущества, место работы должника, стационарные и передвижные посты ГИБДД, аэропорты и т.д.).
Таким образом, представляется возможным выделить, применительно к современному социуму: политический, административный, юридический, военный, педагогический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный и др. виды дискурса. Что касается нашего исследования, мы выделяем дискурс СПИ.
В каждом из перечисленных выше видов институционального дискурса реализуются свои, отличные от других коммуникативные ситуации.
Важно отметить, что институциональный дискурс исторически изменчив - исчезает общественный институт как особая культурная система и, соответственно, растворяется в смежных видах дискурса свойственный исчезающему институту дискурс как целостный тип общения. По мере изменения этнических ценностей социума, меняются нормы и виды институционального дискурса. Таким образом, институциональный дискурс - это специализированная клишированная разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума. Дальнейшее дробление типов дискурса происходит в зависимости от формы проявления языка (устный и письменный), от способа общения (массовый или индивидуальный), от тона или регистра речи (высокий, нейтральный, сниженный), от степени эмоциональности, спонтанности, степени клишированности языковых форм, свернутости текста и других признаков. Так, в рамках дискурса СПИ выделяются цели, которые достигает СПИ в рамках исполнения решения суда, дата, время, место исполнения, предмет исполнения (взыскание денег, передача детей, дома, вселение, выселение граждан в жилище, передача квартиры и т.д.). На данном
90
уровне выявляются признаки самого текста с учетом характеристик участников и ситуации общения. Здесь имеет место дальнейшая жанровая конкретизация внутри дискурса выделенного типа. Мы выделяем дискурс СПИ как один из видов дискурса и его основные жанры.
Дискурс СПИ, по нашим данным, еще не был, предметом специального лингвистического изучения. С позиций социолингвистики, выделение этого типа дискурса представляется вполне обоснованным, поскольку в настоящий момент все споры между гражданами, юридическими лицами и государственными органами решаются в судебном порядке. Однако, оглашение судом решения еще не значит его незамедлительного исполнения ответчиком в добровольном порядке. Поэтому, деятельность СПИ имеет существенное значение для всего общества в целом, т.к. именно он фактически исполняет решение, которое озвучил суд. Данная деятельность требует определенного взаимодействия отдельной личности, общественности, СМИ, властей, юридических лиц, государственных органов, индивидуальных предпринимателей и т.д.
Рассмотрение конститутивных признаков дискурса СПИ показало, что его целью является констатация совершенного исполнительного действия или факта применения мер принудительного исполнения, информирование об исполнителях, предмете исполнения, принятых исполнителями действиях, о результате этих действий, сторонах исполнительного производства и об ответственности должников, сопутствующих обстоятельствах (применение должником силы в отношении СПИ, оскорбления СПИ при исполнении служебных обязанностей, время, погода, привлечение сотрудников МЧС, МВД, врачей, органов опеки и попечительства, специалистов-экспертов, оценщиков, переводчиков, понятых, привлечение технических средств и т.д.), последствия действий СПИ: взыскание денежных средств с должника и передача их взыскателю, арест, оценка и реализация имущества должника, перечисление взыскателю денежных средств, полученных от реализации имущества должника, обращение взыскания на денежные средства должника, которые находятся в банке (кредитные организации), изъятие наличных денежных средств из кассы должника, реализация дебиторской задолженности должника, передача взыскателю имущества и т.д. Целью рассмотрения конститутивных признаков дискурса СПИ является также констатация общественного мнения, анализ причин и выводы.
Любой текст, удовлетворяющий данным требованиям, является текстом о деятельности СПИ.
Внутри дискурса СПИ, как и любого другого дискурса существует жанровая вариативность.
Представляется целесообразным построить иерархию жанров массива текстов по деятельности СПИ, основываясь на идее М.М. Бахтина, выделившего три фактора, создающих в своей совокупности целостное единство высказывания - речевой жанр. Речь идет о следующих факторах:
предметно-смысловая исчерпанность;
речевой замысел или речевая воля говорящего;
типические композиционно-жанровые формы завершения.
Предметно-смысловая исчерпанность в текстах по деятельности СПИ задается одним из конститутивных признаков дискурса СПИ, его целью. Именно рассмотрение проблемы "деятельность СПИ" и является предметом и содержанием текстов, относящихся к дискурсу СПИ. Однако текст, в котором не исчерпана тема или не решена поставленная задача, не перестанет быть текстом, вербализующим рассматриваемый дискурс, его жанр сохранится.
Речевой замысел или речевая воля говорящего также определяется основной целью дискурса СПИ, В рамках этой цели участники дискурса СПИ, решают конкретные задачи: 1) получение новой информации о предмете исполнения ограниченным числом лиц (обмен мнениями); 2) нахождение верного решения (обсуждение, "мозговой штурм"); 3) отстаивание своего или критика чужого мышления (полемика); 4) фиксирование окончательных результатов по делу.
Два первых фактора, выделяющие речевые жанры (РЖ), являются скорее определяющими на уровне типа дискурса, а третий фактор - "типические формы завершения" - объединяет в себе все факторы жанра дискурса СПИ.
1. Баранов А. Г Текст в функционально-прагматической парадигме. Краснодар, 1988. С. 90.
2. Гальперин А.Я. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимоотношения языка и мышления // Вопросы философии. М., 1977. № 4. С. 96-101.
3. Герасимов В.И. На пути к когнитивной модели языка //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. С. 5-11.
4. Панкрац Ю. Г. Пропозициональная форма
91
ЭКОНОМИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
ной организации знаний в лексике языка //Язык и структура представления знаний: Сб. научно-аналитических обзоров. М., 1992. С. 98.
11. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. С .151.
12. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. С. 263.
13. Шенк Р., Абельсон Р. Сценарии, планы и знания // Труды 4-й Международной объединенной конференции по искусственному интеллекту. М., 1975. С. 85-88.
14. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // НЗЛ. Вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. М., 1988. С. 52-92.
____________________________________________92
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1
представления знаний. М., 1992. С. 79.
5. Серебренников В.В. Война в Чечне: причины и характер // Социально-политический журнал. 1995. № 3. С. 12-15.
6. Сильдмяэ И.Я. Знания (Когитология) // Таллин, 1987. С. 25.
7. Звегинцев В.А. Язык и знание //Вопросы философии. 1982. № 1. С. 73.
8. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972. С. 110.
9. Чейф У. А. Память и вербализация прошлого опыта //НЗЛ. Вып. XII. Прикладная лингвистика. М., 1983. С. 71.
10. Харитончик З.А. Способы концептуаль-
