CC BY
185
ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ И ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
А. Р. Шаисламов
КОЧЕВАЯ ЦИВИЛИзАЦИЯ:
проблема поиска и разработки научных критериев
Рассматривается теория кочевой цивилизации и вопрос выработки её специфических критериев. Необходимость и важность такого поиска связаны с тем, что критерии, которые были созданы и используются в отношении оседлых обществ, не соответствуют и не могут быть применены для рассмотрения кочевых обществ — настолько явны их социокультурные различия.
В последнее время значительно возрос интерес к рассмотрению номадизма с позиций активно применяемого сегодня цивилизационного подхода. Подтверждением этому является проведение многочисленных конференций, симпозиумов и других научных мероприятий, на которых затрагивается разнообразная и широкая область изучения: от вопросов теории до проблем современного состояния номадизма1.
Важнейшими направлениями научной работы в рамках общей теории цивилизации являются: разработка теоретических и методологических проблем цивилизационного подхода; выработка для него единого понятийного аппарата и соответствующей терминологии, а также принципов классификации различных типов цивилизаций. При рассмотрении проблем кочевниковедения такими направлениями в научной литературе становятся: раскрытие особенностей современного номадизма и кочевых цивилизаций отдельных регионов и стран; изучение культурного наследия кочевой цивилизации в контексте исторических, торговых, экономических, культурных, религиозных и других взаимосвязей кочевых
2
и оседлых народов и ее вклад в мировую цивилизацию.
На этой волне особую актуальность среди кочевниковедов приобретает вопрос о трактовке присущих для кочевой скотоводческой цивилизации характеристик и выработке ее основных критериев.
Большинство современных исследователей, занимающихся изучением номадизма, как правило, признают существование отдельного типа кочевой цивилизации, исходя из очевидной специфики кочевой системы3, которая во многом определяется способами освоения номадами окружающего их мира.
Несомненно, номадизм на протяжении длительного исторического периода — вплоть до наступления эпохи Нового времени — являлся очень важным фактором, оказывавшим серьезное влияние на ход исторического развития и на судьбу мировой цивилизации. Появление кочевого скотоводства способствовало освоению человеком новых, ранее не пригодных для хозяйственной деятельности обширных степных пространств, позволило найти для него новый способ существования. Хотя кочевое скотоводство так и не стало интенсивной формой хозяйства и всегда отличалось замедленностью в темпах развития экономики, но явилось
крупным общественным разделением труда между скотоводами и оседлыми земледельцами и дало в свое время возможность человечеству значительно расширить сферы своего хозяйствования. Кочевники сумели повлиять на дальнейший ход исторического процесса, особенно на начальных ее этапах, заложив в той или иной степени основы многих государств и цивилизаций. Важную роль сыграло кочевничество в процессе активного этнокультурного взаимовлияния народов Евразии и Африки, причем нередко принадлежавших к совершенно разным хозяйственно-культурным и цивилизационным типам. Взаимодействие кочевников с соседними «культурными» народами ярко проявилось в эпоху Древнего мира, а затем Средневековья, когда степные сообщества кочевников-скотоводов достигли наивысшего этапа в своем эволюционном развитии, а перемещения и миграции кочевых народов становятся особенно масштабными, охватывая огромные территории Северной Африки и Евразийского континента.
Емкое и в то же время многоплановое понятие «цивилизация» содержит немало сложностей, обусловленных тем, что каждый раз неизменно в него вкладывался идеологический смысл 4. Это, разумеется, не могло не сказаться и на теории кочевой цивилизации. В то же время, несмотря на все многообразие семантики понятия цивилизации, распространение в научной литературе по преимуществу получили две его трактовки: 1) это определенный уровень развития общества, 2) особый тип развития культуры. Соответствуют они в основном двум направлениям, сложившимся в теории науки.
С точки зрения первого, стадиального, или формационного, подхода период цивилизации воспринимается как конкретный этап в развитии общества и культуры, характеризующий успешное преодоление стадии первобытного состояния. Основными его критериями выступают общественное разделение труда, наличие развитой технологии и земледельческой специализации, все аспекты социальной стратификации и неравенства, появление монументального строительства, городов и письменности, возникновение государственной организации. Понятие цивилизация здесь подводилось под теорию формаций и мыслилось скорее как характеристика классового общества5. Отсюда считалось естественным, что номады в силу особенностей своего хозяйствования и традиционной общественнополитической структуры не могли достичь должной технологической стадии, а значит, и уровня цивилизации6.
Приверженцы цивилизационного подхода, причем, как правило, к их числу относятся и многие кочевниковеды, исходят из иных посылок. Основанием для этого является непрерывное накопление знаний о многообразии существующих в нашем мире культур и цивилизаций. Под термином «цивилизация» в данном случае понимается уже некая социокультурная система, хотя довольно часто и не всегда оправданно к ней привязываются этнический, религиозный или национально-государственный компоненты7.
Но несмотря на такое разнообразие используемых значений понятия цивилизации внутри самого цивилизационного подхода, многие из его теоретиков не находили в своих классификациях места кочевым обществам и вообще отказывали кочевникам в праве на «историчность». Одно из таких мнений, в частности, высказал английский историк и философ А. Дж. Тойнби в работе «Постижение истории»8.
К настоящему времени специалистами вполне определенно признается факт наличия «кочевой цивилизации», и даже выделяются отдельные ее разновидности: монгольская, казахская и пр. Однако в научной литературе еще только предстоит проработка многих аспектов как общей теории цивилизации9, так и вопроса
о кочевой скотоводческой цивилизации10. По ряду таких проблем исследователи в своих взглядах остаются далеко не единодушными. Так, некоторые из них не соглашаются с трактовкой термина «кочевая цивилизация», когда он используется по отношению к номадизму в целом. Если термин «кочевая цивилизация» и применяется ими, то, скорее, для обозначения конкретных кочевых обществ или регионов, что позволяет, по их мнению, уйти от схематичного рассмотрения истории и культуры кочевых народов11.
В то же время в литературе отмечается, что номадизм предстает не только как способ ведения хозяйства в определенных природных и географических условиях, но и как особый, отличающийся от оседло-земледельческих цивилизаций, комплекс социальных и экономических отношений; это также самобытная культура и особый менталитет, система ценностей и правовых отношений12. С этой точки зрения вполне допустимо применение термина «кочевая цивилизация» именно в значении единой цивилизации для номадов или крупных, относящихся к ним, историко-культурных регионов, так как очевидно, что существование многообразия культур в рамках одной цивилизации отнюдь не отменяет присущие ей общие основы и принципы13.
Первостепенную значимость и актуальность сегодня приобретает вопрос о выработке объективных критериев и оценок изучения кочевой цивилизации. Среди специалистов, в числе которых не только представители исторической науки, но и обществоведы, культурологи, экологи и т. д., предпринимаются попытки выявления и обоснования достоверно-научных критериев описания номадизма и специфики его проявлений.
Идею становления у номадов собственной своеобразной цивилизации, отличающейся от оседло-земледельческой цивилизации, давно высказывает в своих работах отечественный археолог А. И. Мартынов, с точки зрения которого уровень исторического развития, достигнутый в степях Евразии уже в скифскую эпоху (У1-Ш вв. до н. э.), вполне позволяет видеть наряду с древними оседлыми цивилизациями параллельное возникновение другой цивилизации, представляющей собой культурно-историческое единство скифо-сибирского или скифо-сакского мира14.
Основными внешними признаками, характеризующими складывание к тому времени на территории Евразии степной скотоводческой цивилизации, по мнению А. И. Мартынова, следует обозначить: археологически выявленные монументальные погребения кочевой знати и вождей, широкое распространение в степи искусства каменных изваяний и находки предметов единой степной скифской культуры. Все это свидетельствует о наличии у скифов, саков и других номадов сложной социальной структуры, развитых общественных и производственных отношений, а также о создании в кочевых обществах своей ценностноидеологической системы, ярко выраженной в искусстве и символике «звериного стиля»15. Экономической основой, как указывает А. И. Мартынов, для этой циви-
лизации был комплекс различных форм хозяйствования, наличие которых зависело от конкретных природно-географических условий. Наряду с тем, что ведущее значение имело кочевое степное скотоводство, в качестве вспомогательных укладов выступали скотоводство горных долин и поливное земледелие, а также горнорудное дело и металлургия16.
Однако, как отмечается исследователем, начиная с эпохи великого переселения народов (примерно со II в. до н. э.), на смену этой ранней степной цивилизации приходит новая, в основе которой формируется иной комплекс степной культуры — развитой кочевнической материальной и духовной культуры, свойственный для хуннов, тюрок, хазар и других позднейших номадов Евразии17.
Свой вариант разработки критериев понятия «цивилизация» предложил А. М. Буровский, основываясь преимущественно на хозяйственной направленности скотоводческих и земледельческих обществ. При сопоставлении столь разных типов обществ, по его мнению, следует применять не столько конкретно-исторические реалии, ставшие уже привычными в оценке цивилизаций с земледельческой направленностью хозяйства, но вместе с тем едва ли пригодные для описания скотоводческих цивилизаций, а наиболее общие, глобальные закономерности развития, позволяющие рассматривать общество как социоприродную систему. «Без «выхода» на столь глобальные закономерности, — как пишет исследователь, — мы обречены на постоянные попытки сравнивать в большей или меньшей степени несравнимое — даже если и освободимся от определяемого культурной традицией эмоционального отношения к объекту и от эмпирических обобщений»18.
Вслед за В. П. Алексеевым и Л. Н. Гумилевым А. М. Буровский рассматривает общество и окружающую его естественную среду как единое целое, находящееся в тесной взаимосвязи 19 Определенные виды хозяйственной деятельности людей формируют различные типы антропогенного ландшафта, т. е. связку «человек — природа». Такое различие, по замечанию А. М. Буровского, собственно, и позволяет описывать и сравнивать возникающие на их основе типы цивилизаций, но как антропоэкологические системы20. Сам факт образа жизни оседлых земледельцев и кочевых скотоводов оказывает ощутимое влияние на степень их воздействия на природу и место обитания. Если скотовод-кочевник ведет свое хозяйство в условиях более естественных и обширных пространств и потому слабо затронутых его деятельностью, то ландшафт земледельца, напротив, является объектом, испытывающим весьма интенсивное антропогенное воздействие и преобразование. Отличия в сфере социально-политической организации и экономики земледельческих и скотоводческих цивилизаций не менее существенны. Свое основное внимание А. М. Буровский обращает на особенности распределения материальных ресурсов в рамках кочевых империй, и, главное, на их роль. Исследователь указывает на то, что ресурсы, поступавшие из периферии империи, отнюдь не способствовали развитию ее центра-ядра. Хотя кочевые империи и могли иной раз подчинять и завоевывать оседло-земледельческую периферию, однако выдвигавшиеся их центром степные сообщества сохраняли свои прежние отношения и оставались архаичной структурой. Периферия развивается гораздо быстрее, нежели сам центр империи, приводя ее в дальнейшем к распаду. Главные причины этого А. М. Буровский видит в слабости экономической интеграции кочевников и в чрезвычайно сильной зависимо-
сти кочевых обществ от внешних факторов, что также в немалой степени влияет и на цикличность их социального развития, тогда как важнейшими отличительными
особенностями земледельческих цивилизаций выступают длительная культурно-
21
историческая преемственность и поступательный характер развития в целом21.
На примере этих двух концепций видно, что к основе кочевой цивилизации авторы применяют разные критерии. Однако вне зависимости от характера и различий предлагаемых критериев все же основными производящими формами хозяйствования цивилизации номадов, в отличие от земледельческого типа цивилизации, остаются виды занятия, связанные главным образом со скотоводством.
Каждый из регионов или исторических ареалов существования кочевых культур отразил определенный пространственно-временной предел распространения скотоводческого хозяйства и кочевого образа жизни, составляя при этом единую кочевую цивилизационную систему. Особенности этих историко-культурных ареалов были предопределены как природно-географическими и экологическими условиями, влияющими на различия в формах ведения скотоводческого хозяйства кочевых народов Азии и Африки, так и своеобразием их этнокультурных традиций и черт социальной структуры.
Однако следует также не забывать об их сходстве как в условиях кочевого образа жизни и хозяйственной деятельности, так и в определенных чертах культуры, будь это кочевые скотоводы Африки, Ближнего Востока или Центральной Азии. Несмотря на то что скотоводы в разных регионах порой находятся в значительном отдалении друг от друга, различаются этнически по расам, языку и вероисповеданию, однако все они представляют одну кочевую скотоводческую цивилизацию. Вместе с тем вряд ли возможно в строгом научном смысле говорить о «цивилизациях» отдельных кочевых народов, примером которых в литературе часто служат арабы, монголы, казахи и пр. Для этого требуются куда более веские основания, чем языковая или этническая близость.
В итоге отметим, что понятие «цивилизация» как социокультурная система предполагает единство своих и материальных, и духовных составляющих. Применение этого термина для обозначения самобытного и самостоятельного в своем развитии типа общности, способа освоения окружающего мира и выводит нас на понятие «кочевая цивилизация». При этом данное понятие ни в коей мере не исключает существования в ее рамках многообразия кочевых этнокультур. Общие цивилизационные основы, материально-хозяйственная база и система производственных отношений обеспечивали сохранение этой общности народов, которые традиционно в течение длительного периода имели скотоводческое хозяйство и кочевой быт.
Примечания
1 См.: БалданоМ. Н., Бураева О. В. Отзыв на конференцию: «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии» // Отеч. история. 2001. № 6; Грайворонский В. В. Обзор конференции: «Россия и Монголия в свете диалога евразийских цивилизаций» // Восток. 2001. № 6; Грайворонский В. В., Яскина Г. С. Обзор конференции: «Диалог цивилизаций: взаимодействие кочевой и других культур Центральной Азии» // Восток. 2002. № 1 и др.
2 Грайворонский В. В., Яскина Г. С. Там же. С. 150.
3 Там же. С. 152-155.
4 См.: Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия / Сост., ред. и вступ. ст. Б. С. Ерасова. М., 2001. С. 9-26.
5 См.: Массон В. М. Формирование раннеклассового общества и вопросы типологии древних цивилизаций // Древний Восток и античный мир. М., 1980. С. 11-41; Цивилизация как проблема исторического материализма. М., 1983; Цивилизация и исторический процесс. М., 1987; и др. См. также: Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. 7-е изд. М., 2001. С. 647.
6 См.: Совещание по проблеме «скифо-сибирского мира» // Краткие сообщ. ин-та археологии АН СССР. М., 1993. № 207.
7 См.: Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия. М., 2001. С. 24-25 и след.
8 См.: Тойнби А. Дж. Постижение истории: Пер. с англ. / Сост. А. П. Огурцов; Вступ. ст. В. И. Уколовой; Заключ. ст. Е. Б. Ратковской. М., 1991. С. 186.
9 См.: Цивилизация. Вып. 1. М., 1992; Вып. 2. М., 1993; Вып. 3. М., 1995; и др.; Цивилизация, культура, личность / Под ред. В. Ж. Келле. М., 1999; Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия. М., 2001; и др.
10 Грайворонский В. В., Яскина Г. С. Обзор конференции: «Диалог цивилизаций: взаимодействие кочевой и других культур Центральной Азии» // Восток. 2002. № 1. С. 150-156; Хазанов А. М. Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе // Кочевая альтернатива социальной эволюции / Отв. ред. Н. Н. Кра-дин, Д. М. Бондаренко. М., 2002. С. 47; и др.
11 См.: Крадин Н. Н. Стадиальные и цивилизационные особенности кочевых обществ // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии: В 2 т. Улан-Удэ, 2000. Т. 1. С. 74-79.
12 См.: Калиновская К. П. Очерки этнологии Восточной Африки. М., 1995; Маса-нов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного общества. Алматы; М., 1995; Марков Г. Е. Из истории изучения номадизма в отечественной литературе: вопросы теории // Восток. 1998. № 6. С. 113-114; Хазанов А. М. Кочевники и внешний мир. 3-е изд., доп. Алматы, 2000; Бисенбаев А. К. Другая Центральная Азия. Алматы, 2003; Артыкбаев Ж. О. Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий. СПб., 2005. С. 23-34; и др.
13 См.: Келле В. Ж. Соотношение формационного и цивилизационного подходов к анализу исторического процесса // Цивилизация. М., 1993. Вып. 2. С. 30.
14 См.: Мартынов А. И. О степной скотоводческой цивилизации I тыс. до н. э. // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алматы, 1989. С. 285, 289; Он же. Первичные цивилизации и скифо-сибирский мир (система взаимоотношений) // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999. С. 115-118; и др.
15 См.: Мартынов А. И. О степной скотоводческой цивилизации... // Взаимодействие кочевых культур. С. 288-291; Он же. Два этапа развития степной скотоводческой цивилизации // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Улан-Удэ, 2000. Т. 1. С. 80-84.
16 Мартынов А. И. О степной скотоводческой цивилизации I тыс. до н. э. // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. С. 289-290.
17 Там же. С. 291-292.
18 Буровский А. М. Степная скотоводческая цивилизация: критерии описания, анализа и сопоставления // Цивилизация. М., 1995. Вып. 3. С. 154.
19 Там же. С. 155, 156.
20 Там же. С. 157-158.
21 Там же. С. 160-162.
